Евгения Ляшко
Юлька 2.0
– Хочешь, уйдём? – заметил Женя перемену в настроении.
– Нет. Всё хорошо. Просто как-то странно даже самой себе это объяснить. Париж полон романтики. А мы тут стоим, ждём чего-то, – пролепетала девушка.
– Давай прогуляемся. Смотри, какой вид отсюда? – повёл он её к каменному ограждению на набережной, где вдали открывались фигурные образы города, в которых угадывались старинные здания, известные всему миру.
Молодые люди подошли к парапету. Прохладный воздух, наполненный благоуханием просыпающейся природы, кружил голову чем-то светлым и волнительным. Женя подошёл ближе к Юльке.
– Не замёрзла? – мягким голосом спросил Евгений.
– Нет, но чувствую, если поедем кататься, то могу примёрзнуть к сиденьям на открытой палубе. Будешь меня отогревать, – пошутила Юлька.
– Я могу позаботиться о том, чтобы ты не примёрзла. Сядешь мне на колени.
Юлька почувствовала, как нежные коготки дрожи пробежали по телу.
– Я подумаю, – сделала она пару шагов в сторону.
Женя поймал её за руку. Они оба с полминуты молчали.
– Ладошка совсем замёрзла. Ну его этот трамвай, пошли, походим, а то не хватало, чтобы ты снова заболела.
Он потянул её за руку. Юлька поддалась. Ей было приятно ощущать тепло от мужской ладони, но она чувствовала, что пора бы ему уже её и отпустить. Однако Женя продолжал крепко держать её ладонь.
– Смотри там, такси. Давай по городу покатаемся, – предложил он.
Юлька кивнула. Девушка спрятала руки в карманы, когда уселась в машину. Но в какой-то момент она их вытащила, опёршись на сидение и через мгновение, левая ладонь снова почувствовала знакомое тепло. Юлька опустила взгляд и увидела, что Женя положил свою ладонь сверху. Она подняла глаза и встретилась с глазами Евгения. Очередная волна дрожи пробежала по телу. Губы сами приоткрылись. Женя приблизился. Но тут машина резко затормозила. Юлька пискнула от боли, ребро напомнило, что оно ещё в процессе заживания.
Таксист выругался и продолжил путь, сказав, что уже почти приехали.
– Куда приехали? – спросила Юлька у Жени.
– Сад Тюильри. Это парк рядом с Лувром, в нём много статуй, экспонатов всяких это копии из Версаля. Я подумал, что ты не откажешься там прогуляться.
Юлька кивнула. Они вышли из такси.
– Уже поздно, всё не обойдём. Давай только по этой аллее, – повернул направо Женя.
Он разглядывал статуи весьма внимательно, и Юлька с удивлением обнаружила как этот, казалось бы, технарь по натуре подмечает художественные тонкости. Тут она заметила, как по аллее навстречу к ним шла мадмуазель с собакой на поводке. Женя снова переместился к очередной статуе, разглядывая её со всех сторон. Юлька остановилась.
«Бабушка, что происходит?».
«Это я у тебя хочу спросить. Ты что о своём Дане забыла?».
«Ни о ком я не забыла. Я тебе другое хочу показать. Это же явка».
«Хм, а ты права, смотри, как он в сторону девчонки между статуями запрыгал. Ой, надо же к пёсику присел. Жаль лицо не видно. Но я уверена, что этот парень что-то там рассказывает. Что стоишь, пойдём, посмотрим?».
«Не хочу обламывать. Я же знаю, как это сложно, чтобы явка прошла по всем правилам. А он интересный объект. Теперь я буду с ним осторожнее. И с кулоном просканирую. Он ведь не меня выгуливал, а на свидание к этой мадмуазель сбежал. Романтикой всё овеял, играл так натурально» – в Юльке начала закипать досада.
«Я думаю, с романтикой он как раз-таки не играл» – подметила бабушка.
«Чувствую, Париж у меня останется в памяти как город откровений. Такого обширного инсайттайм я ещё не имела».
«Завтра домой. Забудешь снова обо всём на свете со своим Даней» – промурлыкала бабушка.
Альберт следил за Женей и Юлькой во время их прогулки по набережной Сены.
«Смотрите-ка, она пыталась выполнить задание, совсем чуть-чуть опоздали. Воронцов тоже молодец. Делает успехи. Девчонка смотрит на него с явным удивлением и очарованием».
Он не стал ехать за ними, когда молодые люди взяли такси, предполагая, что уже поздно, и они возвращаются в отель.
Глава 27
Перелёт домой дался тяжело. Ощущалась быстрая утомляемость, а вкупе с ещё незажившим ребром девушка еле передвигалась, когда наконец-то добралась домой. Даня суетился вокруг неё, словно нянька и разговаривал так же, как будто она была совсем крохой.
Ему понравился медвежонок Юльки.
– Я его себе заберу, он на зефир похож, – пошутил он.
Девушке нечего было возразить, а правду, о том, что это подарок коллеги по проекту, она говорить не стала.
Юлька сидела утомлённая на диване, слушая как, Даня вновь и вновь пересказывает, как сходил с ума, когда она пропала на три дня. Оказывается, он выяснил в отеле, что её госпитализировали, но те не говорили по какой причине.
– Не знала, что ты говоришь по-английски или по-французски, – удивилась Юлька.
– А я и не знаю других языков, это они притащили того, кто русский знает. Я был очень настойчив.
Девушка грустно улыбнулась, силясь представить, какой он поднял шум.
– Мне очень жаль, что я заставила тебя поволноваться. Даже не знаю, чтобы я делала на твоём месте.
Даня сел на ковёр перед Юлькой и положил голову ей на колени, обняв ноги девушки: – Мне было очень плохо. Ещё никогда я не чувствовал себя таким беспомощным.
Юлька гладила его по волосам. Она тоже скучала, поэтому взбалмошному красавчику наполненному секретами. Кулон весел на груди. Лицо Дани смотрело в другую сторону. Девушка быстро лизнула кулон.
«… как же мне стала дорога эта малышка, я ведь даже не догадывался, к чему приведёт задание отца… как нам теперь быть?…как сохранить то, что зарождается в моей душе, ведь всё может оборваться в одночасье…» – юлой вертелись мысли парня.
– Всё в жизни может однажды закончиться, – ляпнула вслух Юлька и тут же поняла, какую сделала ошибку.
Даня отстранился от неё и серьёзно посмотрел: – Ты о чём?
«Ври убедительно! Улыбнись! Поцелуй! Только не молчи!» – подсказывала бабушка.
Юлька протянула ладонь и коснулась его щеки.
– Там в больнице все постоянно стенали, что вот-вот умрут они или их родственники. Особенно тяжело было видеть пожилые пары или родителей с детьми. Ни кто не знал, в каком количестве семья покинет больничные стены. На это было тяжело смотреть. Морально давило. О себе я мало думала, хотя несколько раз и меня накрывало, что могу умереть, особенно в самом начале болезни. А вот сейчас ты рядом и я понимаю, что просто надо жить моментом, ведь однажды мы все будем на том свете. Дала нам Вселенная встретиться, спасибо за это. Может, подарит и время на счастье, а если нет, то мы пройдём тот отрезок пути, что нам уготован, так ярко, насколько сможем, – не отводя взгляда медленно, словно рассуждая, проговорила девушка.
«Ты отличная актриса! Я бы нашла тебе место в любой труппе!» – аплодировала бабушка.
«Я, правда, так думаю» – ответила Юлька.
– Я не замечал за тобой философский воззрений, – хмыкнул Даня.
– На краю гибели мир видится по-другому, – выдохнула она.
– Согласен, – буркнул Даня и встал на ноги, казалось, он что-то вспомнил.
Юлька, словно играясь, лизнула кулон и успела уловить край его мыслей: «… если пули пролетают совсем рядом вся жизнь не пробегает перед глазами, всё нутро кричит громко, что хочет жить… какой же всё-таки шаловливый язычок у моей Зефирки».
Девушка вспыхнула малиновым цветом и сняла кулон, затем попыталась снять кофту. Видя, как она морщится от боли, Даня помог стащить ей одежду.
– Как же теперь тебя обнять? – грустно вглядывался он на фигуру девушки, нежно водя руками по её бёдрам.
– Всё что вокруг повязки доступно, – хихикнула Юлька.
– Так ты теперь хрупкая такая, я аж боюсь тронуть.
– А ты не спеши, есть разные способы, помнится у тебя совсем неплохо с фантазией.
– Сейчас кто-то додразнится. Я обещал тебя отшлёпать, если звонить вовремя не будешь. Готовься! – прошептал он в девушке в ушко, и та почувствовала, как от его горячего дыхания её тело накрывает истома, по которой она тоже весьма соскучилась.
Утром Юлька не хотела вставать.
– Ну, ещё чуть-чуть, хоть капельку, я так устала, – отзывалась она на призывы проснуться.
– Я тебе сюрприз приготовил. У тебя восьмое марта без подарка прошло, – настаивал Даня.
– Какой сюрприз. Мне на работу надо. Ещё отчёт по командировке писать.
– Зефирка, а ты можешь сегодня отпроситься, а? Скажешь, что в пятницу тринадцатого тебе лучше из дома не выходить, а? – почти по-мальчишески вопросительно скривился Даня.
– Вряд ли. Думаю, грузить меня работой сегодня не будут, пожалеют после болезни, а вот отпустить не отпустят. Помоги лучше собраться.
– Опаздываешь, – глянул он на часы.
– Если без завтрака, то, как раз успею. Намекнёшь, что за сюрприз?
– Терпи теперь до вечера. Я заберу тебя после работы, сама потом поймёшь.
Сюрприз оказался впечатляющим. Поздно вечером молодые люди прибыли на плато Лако-Наки и расположились на турбазе, где постояльцы жили в деревянных коттеджах с панорамными окнами с видом на горные склоны.
– Тебе полезно сейчас дышать чистым воздухом. И расстояние от Краснодара не большое, чтоб твои рёбра в дороге не растрясти. Постараюсь тебя сюда вывозить почаще, – пообещал Даня, когда они распаковывали вещи.
– Спасибо. Отличный подарок, – Юлька хотела поблагодарить поцелуем, но Даня выставил руку вперёд, в останавливающем жесте.
– Это не он. Подожди до завтра.
– Опять ждать? Всё колись, давай, я уже вся извелась, что ты придумал?!
– Ого, какая любопытная у меня девушка, – рассмеялся Даня. – Прямо вижу тебя в образе доменатки!
Юлька покраснела, но не отступила: – Я жду, где мой подарок!
– Вот держи, – озорно улыбнулся Даня, и в руках у Юльки оказалась увесистая квадратная чёрная коробка.
Она сняла крышку и изумилась.
– Неожиданно, – взяла в руку девушка компактный, тонкий и очень легкий пистолет марки Ругер.
– Патрон девять миллиметров. Пистолет предназначен для скрытого ношения. Весит всего полкило. Нравится?
– Определённо. Это самый лучший подарок, который я когда-либо получала на восьмое марта, – разглядывала Юлька оружие.
– Плохо, что в самолёт не пустить могут, только в разобранном виде и в багаже перевозку оружия разрешают, к тому же страна прибытия может иметь свои требования. Но я хочу, чтобы ты имела его всегда с собой. Мне так спокойнее.
– Я не против. Только ты меня стрелять научи.
– Именно этим мы и займёмся в следующие два дня, – подмигнул Даня.
– А ещё мне надо научиться драться, чтобы у меня пистолет не отобрали.
– Принято, но сначала тебе надо подлечиться, – нежно поцеловал он её в шею. – Пора подумать об ужине. Положи пока пистолет в сейф. Тебе, кстати сейф я уже приобрёл, потом помогу его установить и всё правильно оформить.
Пока Даня готовил на мангале запечённую рыбу с картошкой, Юлька, сидя в беседке рядом и вдыхая дурманящие ароматы пищи вперемешку с хвойным горным воздухом отправила нумерологу Светлане Марковне сообщение, что придёт убраться в квартире на следующих выходных.
Юлька не знала, какая будет у начальницы реакция, но готовилась выслушать выговор.
Однако первое, что она услышала, после того как сказала, что всё время провела в парижской больнице, было восхищение.
– Молодец Юлия Владимировна, несмотря на болезнь, задание выполнила. В понедельник у тебя вылет в Рим. На площади, где стоит фонтан Треви есть маленькая парикмахерская. Помой там волосы и сделай укладку, а уходя, дай чаевые равные сумме, монета в монету, которую тебе назовут за услугу. Вручишь именно хозяйке и скажешь «Вам бы азалии тут подошли».
Крутижанская, как всегда, говорила быстро. Юлька с первых слов оторопела и автоматически достала кулон и положила его в рот.
Когда указания закончились, девушка в ещё большем недоумении подслушала мысли Марии Владленовны: «… тише Вольдемар, не шуми, думаешь так себе наша Юлька? Согласна. Но ты же понимаешь, что лучшей дурочки не найти, по крайней мере пока. Для МИ-6 все эти данные так чепуха, зато в моём отделе людей не подсократят. Если эта провалится, тоже в расход пойдёт, найдём с тобой нового помощника для крота…».
Ошеломлённая Юлька поехала домой.
«Ба, ты тоже это слышала, мне же не почудилось?».
«К сожалению слышала. Ох, и вляпалась ты девочка».
«И чё делать?».
«Пока идёт, как идёт. Ни каких резких движений. У словосочетания «в расход пойдёт» мало значений. Нужно выйти на ФСБ. Уж не знаю как. Рассказать там о том, что эта баба сумасшедшая творит. Кстати, надо присмотреться к твоему Воронцову и узнать на кого он работает. Может, удастся через него решить».
«Легко сказать. Прямо же не спросишь» – заворчала Юлька.
Альберт не поехал вслед за Драгунской. Он запомнил новое задание и потёр руки. В ближайшее время британец ожидал получить обратную связь от старого друга, который искал для него сводки по предыдущим поездкам русской шпионки. Агент МИ-6 уже не сомневался в том, что девчонка используется кем-то для слива информации.
«Русские так не работают. Я бы уже давно напал на след тех, кто за ней присматривает или они бы вышли ко мне, а за этой только местные бандиты приглядывают. Понятно, что служба безопасности страны привлекает разные группировки для покрытия своих нужд напрямую или втёмную, но это другой случай. Всё что касается международных связей, проходит паутинную системную многоуровневую перепроверку. Здесь какая-то игра. Одно только непонятно. Какую роль в этой игре отводится кристаллам».
Глава 28
Восседая нога на ногу, в кресле банного комплекса Пётр вчитывался в статью местной газеты: «…несчастья просто накрыли семью известного магната Казимира Сафронова. В элитном бизнес центре его строительной компании произошла авария с лифтом, которая привела к смерти двоих человек. Погиб сам Казимир Сафронов и его супруга. Ростехнадзор постановил, что падение кабины лифта произошло из-за неисправности устройства контроля слабины подъемных канатов. В критический момент сработало тормозное устройство, остановив падение, но кабина лифта зажала ноги женщине, когда та заходила внутрь вслед за мужем. Мужчина же скончался от сердечного приступа. Но на этом злоключения не закончились. Мать Сафронова, которую недавно атаковали хулиганы на скейтах, что привело к инсульту, перевели в реанимацию с повторным приступом, по-видимому, случившегося от настигнувшей семью страшной трагедии. Сестра Казимира Сафронова уже подала документы на опекунство своего племянника Антона…».
Пётр без особой радости, но с удовлетворением читал публикацию, считая, что расчистил путь к несметным богатствам строительного магната. Но новость о тётке Антона для него стала неприятным сюрпризом. Ближе к полуночи он позвонил сыну.
– И сколько у тебя ещё родственничков, о которых я не знаю? – прорычал биологический отец.
– Пётр, я вас понимаю. Сам в недоумении. Тётка постригалась в монастырь. Кто мог знать, что она из Нижнего Новгорода примчится.
– Вопрос тот же.
– В любом случае, я сейчас единственный прямой наследник. Тётка со своей любовью к Богу вряд ли будет помехой. Всё получилось, так как вы для меня и хотели. Теперь меня никто не будет ни в чём ограничивать.
«Вот засранец, развёл как пацана» – ругнулся про себя Пётр.
– Слышишь сынок, неувязочка вышла. Я записал на диктофон все наши разговоры и у меня листок лежит со всеми твоими инструкциями, где и когда чета Сафроновых вместе бывает и медицинские заключения по состоянию здоровья и многое другое, что ты там напечатал. Как соучастник пойдёшь.
– Странно, а что я такого сказал или сделал? Вы на меня давите и угрожаете. Хотите обнародовать кто я, пожалуйста. По документам, всё равно получается, что я единственный наследник. Если у вас больше нет вопросов, то я хотел бы отправиться спать. Завтра похороны родителей.
Пётр бросил мобильник. Вскочил с места и заходил кругами, а потом крикнул Лысого.
Тот вынырнул, словно из неоткуда и осторожно спросил: – Что-то срочное?
– Узнай как там, в больнице мать Сафронова поживает. Какой прогноз врачи делают. И живо доложи.
Лысый умчался выполнять. Пётр прошёл на балкон и закурил. Полная луна на небе вызывала желать взвыть.
«Что ж сопляк, мы ещё посмотрим, кто кого» – стучал пальцами по перилам мужчина.
Немного успокоившись, он вернулся и дочитал статью о смерти Сафроновых. Поразмыслил ещё, улыбнулся и уже в приподнятом настроении сложил газету. Взгляд выхватил фамилию «Сафронов» на другой странице и он быстро пробежал глазами короткую заметку, наполненную эпитетами и сотрясением сознания общественности: «… знаменитый адвокат по бракоразводным процессам проплатил свой выход из тюрьмы… жизнь человека уже ничего не стоит…».
Мужчина ухмыльнулся: «Вот и Белых подфартило».
Роман Константинович вернулся домой. Из коллегии адвокатов и организации, где он работал, с почтой принесли заказные уведомления, что поскольку его репутация теперь для клиентов выглядит сомнительной, то они не могут далее продолжать совместное сотрудничество. Волны депрессии накатывали одна за другой, когда он видел отворачивавшихся от него знакомых и друзей. Белых перестал выходить из дома. Зачехлил в гараже БМВ, понимая, что не сможет уже сесть за руль этого автомобиля. Выставить объявление о продаже он не решился. Не хотел лишней огласки. Мужчина практически всё время сидел на террасе у камина и смотрел на огонь.
Сегодня он узнал из газеты о трагедии в семье Сафроновых.
– Тоня, я понял, чему я обязан своей свободе. Смерть одного человека меня отправила за решётку, а смерть другого открыла клетку, – Роман Константинович смял газету и запустил в горящий камин.
Супруга поправила бумагу кочергой и села в кресло рядом.
– Хватит тебе всё в чёрных тонах видеть. Ты дома! Для меня это самое главное! Казачата твои в гости приходили, зовут в штаб занятия проводить. Юлинька звонила, пока приехать не может. Слабенькая совсем после болезни, по голосу слышно, а на носу новая поездка. Как силы восстановит, обещала в гости приехать. Всё наладится. Сбережения пока кой, какие есть. На пенсию заработали. Приносят регулярно. Коля вот только пропал. Попросила Макара Николаевича адрес выспросить.
– Есть у меня адрес, я же его матери в разводе документы оформлял, – оживился мужчина.
– Только ты сможешь Коленьку найти, – полными грусти и надежды глазами посмотрела Антонина Васильевна на супруга.
– Люди могут, потому что думают, что могут. Спасибо, что веришь в меня, – поджал губы Роман Константинович.
– Не одна я верю. Помни об этом, – погладила по руке мужа Антонина Васильевна.
Он достал мобильный телефон и набрал соседа.
– Не-а на рыбалку пока не хочу. Ты лучше скажи Коля мой ходит к казачатам? Куда он пропал, хочу выяснить.
– Пошукал я его. Мать замуж вышла за иностранца и укатила к нему жить. Документы на старую мать свою оформила. Коля теперь из дома от бабки не отходит. Женщина слабоумная почти. Один раз чуть дом не спалила. Школу совсем забросил. Не до уроков ему.
Антонина Васильевна как услышала, что с Коленькой так подскочила переодеваться.
– Ты куда? – уставился Роман Константинович.
– Надо на рынок, продукты купить. Наготовлю еды и к Коле. Как он там один с хозяйством справляется, – сквозь слёзы запричитала женщина.
– Вместе поедем, – встал Белых.
В пошатнувшемся от пожара строении обстановка была плачевной. Роман Константинович только провёл взглядом, когда они вошли в дом, как остановил супругу.
– Не надо сюда ничего нести. Оставь в покое сумки и помоги Коле собраться. Мы его вместе с бабкой к нам заберём.
Коля расплакался, когда это услышал.
Белых присел на корточки и посмотрел в глаза мальчугану: – Чего ревёшь? Ты мне лучше скажи, если я начну процесс оформления на твоё усыновление, согласие дашь?
Мальчик замер, а потом кинулся на шею к Роману Константиновичу: – Дам! Дам! Конечно, дам!
– Вот и ладно. Собирайся, давай. Учебники бери обязательно. В школу ходить надо. Вместе подтянем тебя по всем предметам.
В глазах старой женщины выступили слёзы, и она что-то замычала.
Белых подошёл к ней и похлопал по плечу: – Всё будет хорошо, я вам обещаю.
Глава 29
Девушка металась с пистолетом в руках между сумками.
– Даня, я не возьму его с собой. Его на границе изъять могут. Дома он целее будет. И вообще я не уверена, что смогу в кого-то из него стрелять.
– Прости, я не знал, что ты воспримешь всё так серьёзно. Ты права, оружие надо доставать только тогда, когда готов применить. Иди ко мне, – притянул он к себе встревоженную девушку, чтобы успокоить.
Даже в его объятиях Юлька продолжала бухтеть: – Мне надо и драться научиться, чтоб пистолет не отобрали, помнишь?
– Ну, всё, всё, всё, он останется дома. Оружие девушки это слово. Драться, так, чтоб победить, быстро не научиться. Да и всегда найдётся тот, кто сильнее, а вот использовать подручные предметы для самообороны потренироваться можно.
– Это типа авторучкой или пилочкой в глаз, брызнуть алкоголем в глаза или бросить песок?
Даня рассмеялся и поцеловал Юльку: – Ты моя боевая Зефирка. Я надеюсь, что в следующую командировку мы полетим вместе, и я буду твоим оружием.
– Очень может быть. Мне надо будет ехать в Ростов-на-Дону в консульство Великобритании, документы на визу подавать, к ним по Шенгенской визе не въехать. Ты тоже подашь.
– Отлично, как вернешься, съездим. А то я у тебя дистанционный он-лайн рыцарь какой-то получаюсь.
В самолёте до Москвы Юлька не могла заснуть. Она размышляла о том, кто же всё-таки выполнил задание в Париже, и ни как не могла представить, кто бы это мог быть.
«Пустая трата времени, я не могу решить этот ребус».
«Посмотри с другой стороны. Рассуждай логически» – поддерживала бабушка.
«Ну, хорошо. Логически некто овладел информацией и из каких-то соображений провёл встречу со связным. Вопрос зачем? Нет. Вопрос другой. Откуда он узнал? Я получаю задания на квартире по специальной линии. Получается, что этот телефон прослушивается?».
«Но ты постоянно микрофоны проверяешь. Кроме Даниных, там других нет. Ты даже чтоб мужчину своего больше не тревожить перестала уничтожать его жучки и в подъезде оставляешь, а потом забираешь. Даня не мог подслушать».
«Крутижанская говорила, что есть специалисты и для такого особого телефона. Значит, именно телефонная линия прослушивается. Через неё утечка данных проходит».
«И что ты будешь делать? Твоей начальнице говорить нельзя. Зачистит и поминай, как звали».
«Нужен кто-то из ФСБ. Какой-то надёжный человек, которому можно довериться. Родителей вовлекать нельзя. Репутация отца или матери может пострадать. Хотя у них наверняка есть связи и в службе безопасности».
В следующем перелёте Юлька спала. Девушке было неловко находиться рядом с Женей. Ей не нравилось, что она не может ни как поймать его мысли. Складывалось впечатление, что этот человек постоянно себя контролирует. К тому же иногда она ловила стесняющие её намёки между слов и обратила внимание, что участилось количество случайных касаний рук. Она уже знала, что её тело может странно реагировать на прикосновение Жени, поэтому старалась не попадаться.
В Риме Юлька обнаружила, что вместо двадцати человек у куратора группа участников состояла из пятерых, среди которых была она сама, Женя, Янка, Кира и Никита. Остальные или испугались объявленной всемирной организацией здравоохранения пандемии и в последний момент не сели на самолёт или были запуганы родственниками и отказались от участия в проекте вовсе. Валентин Валентинович что-то лепетал про сложную международную обстановку и что когда всё-таки действенная вакцина появится, то группа восстановится, а пока надо отрабатывать программу. Янка, видя, как все вкалывали во время предыдущих поездок, предпочла напомнить, что она всего лишь гость и на неё не надо рассчитывать, поскольку и финансы на неё не выделяются. Куратор согласился, что это справедливо. Но было видно, что мужчина подобиделся и когда нужно было выписывать пропуск из отеля в Римский Университет Ла Сапиенца, Валентин Валентинович указал, что Яна Милютина гость, а не член рабочей группы в итоге ей было отказано в посещении университета, поскольку итальянцы из-за пандемии сокращали любые ненужные перемещения. Янка скучала все дни в отеле, так как жизнь в городе практически остановилась. Были запрещены все публичные мероприятия, закрыты школы, даже похороны и свадьбы не проводились.
Малочисленной группе молодых людей пришлось бы тяжко, если бы в университете было больше народу. Обмен опыта прошёл скомкано. Люди были напуганы. Что можно было проводить в он-лайн режиме, было переведено на дистанционное обучение. У Юльки складывалось ощущение, что она чаще рассказывала, какие у неё были симптомы болезни, и как она выздоровела, нежели занималась передачей опыта.
Во время обеда в столовой Кира поделилась наблюдением: – Раньше если человек был в маске, это было подозрительно. А теперь если кто-то забыл одеть маску, причисляется к преступнику.
– И это только начало. Опыт мировых пандемий подсказывает, что мир уже не будет прежним, – сдвинул брови куратор.
– Когда переболеют все, то будет иммунитет, просто на это уйдёт время, а пока надо пытаться жить как раньше, – старалась подбодрить Юлька остальных, но сама слышала, как не убедительно звучит её попытка.
– Тебе легко говорить, ты уже через это прошла. А у меня маленький ребёнок. Жена еле отпустила в командировку. Кто будет за дочкой присматривать, если мы сляжем? – резко отреагировал Никита.
– Эй, ты же говорил, что не женат? – хихикнула Кира.
– А кто сейчас расписывается? – пожал плечами парень.
– Понятно всё с тобой, перестраховываешься, чтобы если что не пришлось делить нажитое непосильным трудом, – покачала Кира головой.
– Ага, и не вижу в этом ничего дурного. По-моему мнению семья так даже крепче становиться, ссор глупых меньше, нет посягательств на личное пространство, – подмигнул Никита.
Евгений продолжил рассуждать на тему эпидемии: – Все нервничают, это понятно. Но надо как-то держать себя в руках иначе общество начнёт деградировать. Посмотрите, сколько уже вопросов с мировой повестки дня скатилось. Некоторые уже и не будут никогда решать. А промедление с другими это просадка в будущем. Словно сама природа решила на тормоз нажать и дать людям задуматься, как мы живём, а мы вместо этого становимся более мелочными. Есть такой естественный алгоритм, если популяция разрослась и недостаточно становиться ресурсов, то появляется некая эпидемия, которая подкашивает в первую очередь слабых. Я думаю, что всё что происходит, вызвано природой.
– И это говорит учёный? А как же то, что вирус при детальном изучении похож на искусственный? – усомнился Никита.
– Возможно, пройдёт не один десяток лет, прежде чем человечество ответит на вопрос, что это такое COVID-19. А пока нам надо вернуться к нашему проекту, – завершил дискуссию Валентин Валентинович.
Альберт не стал вылетать в Рим. В новой обстановке слежка была бы не эффективно замаскирована. Главное, что он успел делегировать поиск кристаллов Воронцову.
Мистер Ковентри закончил разговор по телефону с Евгением. Лицо мужчины выглядело озабоченным. Тот доложил, что сделает новую попытку на сближение с Драгунской в Риме. А так же поделился сомнением, что прибор работоспособен, поскольку за прошедшее время он его детально изучил.
Агент МИ-6 включил повтор записи.
– Этот поисковик кристаллов срабатывает на изменение радиационного фона. Я думаю, он бесполезен или просто не доработан. Жидкие кристаллы обладают подвижной структурой, и любое даже незначительное изменение внешней среды меняет их физические свойства, а спектр прибора не обладает нужной чувствительностью.
– Мне очень жаль, если я ввёл вас в заблуждение. Но у меня есть и хорошая новость для вас. Грант для ваших разработок одобрен. Я жду график перечисления денежных средств. Можете составлять список потребностей для обустройства вашей лаборатории.
– Потрясающая новость. Список давно готов, но я его пересмотрю, у нас на кафедре не так много места.
– Что вы, что вы. Я видимо не ясно выразился. Моя компания сотрудничает с исследовательским институтом в Швейцарии. Ваша лаборатория будет находиться там. Вам придётся уволиться со своей работы.
– Вы меня просто шокируете. Жду конкретное предложение.
– Мои помощники уже готовят контракт. Но, если вас не затруднит, я бы вас попросил ещё присмотреться к Драгунской.
– Обещаю. Однако моё мнение таково. Если кристаллы и есть у неё, то она не понимает их ценность. Или же она их продала. С собой ничего похожего в Париже у неё не было. Я проверю, как дело будет обстоять в Риме, и даже попробую напроситься в гости к ней в Краснодар. Возможно, подыщу повод с ней сблизиться теснее, но наличие молодого человека, не играет мне на руку. Мои попытки в Париже были проигнорированы.
– Возможно, вы себя недооцениваете. Женщины порой сами не знают, чего хотят. Вам необязательно завладеть её сердцем. Вы можете быть ей другом. Близким другом. И тогда однажды она расслабится и проболтается или ещё как-то себя выдаст.
– Вы знаток женщин.
– Я просто давно живу на этом свете. Женщин, которые считают, что верность это достоинство, становится всё меньше. Теперь они предпочитают не упускать момент получить удовольствие.
– Что же. Спасибо, что обнадёжили. Испытаю свои шансы.
Альберт прохаживался по квартире в Краснодаре. Набор фактов имел пока мало данных для сращивания.
«Кристаллы она не вылила. Мне подтвердили, что девчонка работает на крота в ФСБ, значит, она не могла так сглупить. Спрятала? Зачем? Женщина, которая даёт ей задания. Кто она? Непосредственный источник или помощник крота? Что у них за отношения? Как стало известно, что задание выполнено? Значит, есть некто, кто дал обратную связь. Но женщина понятия не имеет, кто выполнил задание. А Драгунская даже словом не обмолвилась, что это не она встретилась в Париже со связным. Слив данных идёт из среднего уровня. Больших секретов нет. Кто этот человек? Почему не выдвигает требования? Чего он хочет? Все эти противоречия лишь подтверждают, что надо в эту кроличью нору спускаться глубже».
Юлька дважды умудрилась попасть на площадь с парикмахерской, но та оба раза оказалась закрытой. Короновирус внёс свои коррективы и в жизнь связных.
«Ну, по крайней мере, всё можно будет объяснить Крутижанской. Она поймёт» – рассуждала юная шпионка.
Усталые ребята вернулись в отель, после последнего рабочего дня и сразу прошли в ресторан. Они видели Рим только в окно микроавтобуса. Выходить на прогулку было нельзя. Экскурсий не было. Едва они вошли в зал, как Янка встала и демонстративно ушла. Но на неё уже ни кто не обращал внимание.
Принесли ужин. Ребята утоляли голод молча. Обстановка не располагала к беседам.
И вот Никита буркнул: – Ни тебе итальянской пиццы разной попробовать, ни селфи сделать. Хоть к фонтану разрешили подойти.
