Ева Финова
Эон Арс
Глава 7. Юнис Чейс
Планета Озакар. Город «Закар-15». Юнис Чейс
– Привет, Лана, – сказал Гэс, появившись на пороге моей комнаты. Он застал меня за чтением не очень увлекательного, но познавательного шедевра: «Флора, фауна и чудовища Озакара».
– Слушай, если честно, то Ланой звали мою маму. Мне пришлось так назваться, чтобы прилететь сюда, – сказала я, с удовольствием отложив эту ужасную книгу.
– Понятно. А как тогда тебя зовут?
– Не знаю. Там, откуда я прилетела, у многих нет имен, только идентификаторы. Юнит номер такой-то.
– Значит, будешь Юнис! – Гэс, развеселившись, хлопнул в ладоши, совсем как маленький мальчик.
– Э, хорошо. А что, мне нравится.
– Так, а что там с фамилией…
– Чейн.
– Тогда Чейс. Ты скрываешься, ведь так? – Парнишка зрил в корень.
– Не совсем. Но пусть будет так. А не слишком ли несуразно получается? Юнис Чейс.
– Так даже лучше. Меньше подозрений вызовет. Слишком красивые имена у всех сразу вызывают подозрения. Ни для кого не секрет, что у людей ОКЗ туго с фантазией.
– С этим не поспоришь.
– Решено. Юнис Чейс, Юнис Чейс. Юнис Чейс. – Гэс захлопал в ладоши, припрыгивая от удовольствия.
– Ладно, великий выдумщик. Ты, наверное, голодный? Пойдем разогрею рагу. Сама готовила.
– А ты умеешь готовить?
– Не особо. Но Дрину понравилось.
– Тогда пойдем. – Сэмигэс вперед меня вышел из комнаты, прошел через зал к кухонному модулю и залез в хладагентный шкаф. Достал кастрюлю.
После чего, принюхавшись, заметил:
– Пахнет вкусно!
– Скажешь тоже. – Я смутилась, забрала у него тяжесть, поставила на стол и потянулась за тарелками. Наложила нам обоим и запихала их в шкаф для разогрева. Если честно, не сильна в названиях кухонных модулей. Нужно будет найти книгу на эту тему.
Устроившись за барным столом, встроенным в боковую стену, Сэмигэс начал от нетерпения тарабанить пальцами по столу. Пока грелась еда, я достала пресные лепешки и налила воды в стаканы.
– Как тебе Дрин?
– Пока не знаю.
– А что там знать, хороший парень. По нему не скажешь, но он очень добрый.
– Это да. Судя по тому, как ты тут хозяйничаешь, бываешь у него часто.
– Да, раньше я помогал ему с уборкой и готовкой, худо-бедно справлялись.
– Ясно. А где твои очки? Купил?
– А, очки, да, надо купить как-нибудь, – неопределенно ответил Гэс, опустив глаза.
– Слушай, мне можешь говорить правду. Не стесняйся. А вот и еда. – Я поставила поднос на барную стойку и села на высокий стул, стоявший рядом с Сэмигэсом.
Пользуясь случаем, чтобы не отвечать, парнишка принялся за еду, поглощая полную тарелку с космической скоростью.
– Можно добавки? – Сэм протянул мне пустую посуду. – Не грей, холодной поем.
– Нет, нельзя холодной, это вредно, – сказала я, протянув свою еще не начатую чашку с рагу. Вернулась к кухонному модулю и наложила себе новую порцию.
Быстро доев вторую чашку, Гэс принялся за лепешку. Он жевал ее чисто машинально, задумавшись о чем-то своем. Так молча мы и поели, точнее, ела я, а Сэмигэс мял в руках остаток лепешки.
– О чем задумался? – спросила я, убирая со стола и забирая многострадальную еду у него из рук.
– О том, где спать в этот раз, – почти машинально ответил тот.
Мой обеспокоенный взгляд остался незамеченным. Он продолжил молча разглядывать свои руки, которыми еще минуту назад мял лепешку.
– Сегодня вечером не моя смена. В насосной не поспишь. Будет занято. В лифтерной места мало. А до приюта чесать семьдесят два этажа по лестнице.
– Слушай, а тебе как работнику не дают разве пропуски на лифт?
– То-то и оно, что дают. Но недостаточно. Да и часть пропусков я продал, чтобы хоть как-то питаться.
– А вам что не платят?
– Платят, но сразу снимают в счет долга за мое проживание и пропитание в приюте до двенадцати лет.
Как мне это знакомо. Сама этот долг закрыла только три года назад.
– Может, ты поспишь здесь?
– А можно?
– Не знаю. А Дрин против?
– Не то чтобы. Он просто боится спать со мной в одной квартире.
– Дрин боится? Чего?
– Ты видела мои глаза.
– Видела, и что с того?
– Мою мать укусила гидра. После такого мамуля чудом выжила. Но спустя несколько лет сильно мутировала. Из-за этого ее отослали подальше. Куда – даже я не знаю.
– А как же ты?
– А что я? Пока мутация не проявлялась, мать забеременела, родила меня. Потом после родов понеслось. Первыми изменились глаза, – он продолжать не стал, боясь напугать.
Повинуясь внутренним инстинктам, я подошла к нему, присела на колени и обняла этого мальчика. Не ожидая такого, Гэс попытался вырваться.
– Я мутант! Отпусти!
– Скажешь тоже. Все. Успокойся. Все хорошо. Я уверена, что есть и положительная сторона твоих способностей, не так ли?
– Да, – неуверенно ответил парень. – Я хорошо вижу в темноте, особенно людей.
– Тепловизорное зрение? Вау!
– Нечего тут радоваться. Меня это пугает!
– Да брось. Ты не думал, что ты просто особенный? И вовсе не мутант.
– Особенный? – неуверенно, шмыгая носом, спросил Сэмигэс.
– Да! – тепло ответила я и прижала сильнее этого напуганного мальчика. – И я тебя не боюсь. Ты же хороший малый. Чего тебя бояться?
– Спасибо. В смысле – хорошо.
– Вот и ладненько. – Я поднялась с колен, размяла затекшие ноги и пошла искать место для его ночлега.
– А ты расскажешь сказку? – тихо мне вслед спросил Гэс, но я его услышала, поэтому из своей комнаты крикнула:
– Да, но вначале помоюсь.
– Здорово. У Дрина там, в шкафу, старые подушки были, я на них могу лечь.
– Я думала постелить тебе на диване.
– Нет, диван – это святое. Я на него даже не сажусь.
– А, понятно.
– Диван – это напоминание о его бывшей жене. Он его со старой квартиры перетащил. Столько денег потратил на транспортировку.
– Тогда неси подушки, постелю у себя в комнате.
– Ты точно не боишься? – тактично переспросил Сэм.
– Точно! Тащи, говорю. А то помыться не успею.
Пока шустрый малый орудовал с подушками, сооружая себе спальное место рядом с моим матрасом, я взяла полотенце и старую одежду жены Дрина, светлая ей память. У меня почти не было своих вещей. Поэтому выбирать особо не приходилось. Потом я быстро помылась. А когда пришла, Сэм уже лежал на старых подушках в одежде.
– Нет, так не пойдет!
– Но ты же сама сказала, – разочарованно промямлил Сэмигэс, вскакивая с подушек.
Отмахнувшись от него, я достала простынку, постелила поверх импровизированного спального места.
– А теперь раздевайся, я отвернусь. Вот, укроешься пододеяльником, – скомандовала и тактично замолчала, дожидаясь, пока шорохи за спиной стихнут. – Ты уже лег?
– Да.
– Тогда давай так. Ты вначале рассказываешь про «Закар-15» и что я должна знать для выживания здесь. А я после рассказываю тебе сказку, и мы ложимся спать. Идет?
– А у меня есть выбор?
Вот хитрец, еще и препираться вздумал.
– Да, есть, я могу рассказать тебе ужастик. Хочешь?
Сэм не ответил и, немного задумавшись, начал свой сбивчивый рассказ про просторечные названия, сокращения слов и их значения. Оказывается, эти башни, в одной из которых мы сейчас находились, называются стелами – что бы вы думали? – тоже со своей нумерацией. Но все жильцы называют их просто – труба.
Между трубами курсируют маятниковые коридоры. Их всего несколько штук, и они перемещаются механическим способом по полукруглой траектории, с определенным временем прибытия. Расписание открытия коридоров висит рядом со стыковочным шлюзом. В отличие от Эонара, тут есть сеть Виртнета, но она очень дорогая. Дрин использует ее только для скачивания карт маршрутов своих поездок, да для связи с клиентами.
Почти на каждом этаже есть квартира-забегаловка либо лавка по продаже полуфабрикатов. Только у нескольких этажей, как например, сто четыре или сто пять, нет такой роскоши. Тут половину жилой площади занимает насосное оборудование, машинное отделение лифтов. Всего в каждой стеле не более двухсот десяти этажей. Выше строить нет смысла, так как соседние растения начинают беситься и играть в гонку роста за «солнечным» светом. Светило этой системы для упрощения так же называют Солнцем.
Теперь по поводу растений.
Есть несколько типов деревьев. Самые безобидные из них относят к «обычным». Конечно, они не похожи на растительность планеты Земля, так как достигают размеров трехсотметрового здания. Но зато почти неподвижные. Растут себе молча и никого не трогают. Потому и обычные.
Есть деревья – ревуны. Нагоняют жуть, но тоже никого не трогают. А есть так называемые жадные деревья. Вот они уже проявляют активность, могут перемещаться, постепенно прирастая вначале корневищем, потом притягивая свою жертву к себе, скручивают ее своими толстенными ветвями, превращая в кашу или в опилки, выжимают и втягивают все полезные вещества, а потом опускают на землю для образования перегноя. Они, как правило, проявляют свою активность ближе к так называемой зиме, когда в почве наименьшее число полезных элементов. Но зиму тут угадать сложно. Планета вращается по параболической траектории, поэтому расчеты циклов времен года отдают технике. А та, бывает, все-таки ошибается.
Следующий тип деревьев – агрессивные. Таких всего три вида: мондеграса, монграса и мангр. Две девочки и одна мужская особь. Я не поняла почти ничего из сказанного про них. Только то, что размножаются они семенами. Но чтобы выросло дерево, семя мондеграсы или монграсы должно встретиться с мангровым семенем.
Да-да, семена имеют двигательные отростки и ядовитые ветки. Размеры их могут достигать пятнадцати метров. И судя по частоте обновляющихся данных, это не предел. Самые опасные из всех – мондеграсы. Даже просто семя способно навести огромный ущерб стеле. Удушающая способность увеличивающихся отростков данного деревянного монстра очень велика. Однажды злая мондеграса, преследуя толпу людей, успев укрыться в башне, разнесла первые этажи в считаные секунды. Она обвила здание и наклонила его. Башня упала. Что стало с людьми, Гэс ничего не сказал, но явно ничего хорошего, судя по скорбному выражению его лица. Мне тоже стало их жаль. Но чтобы не впадать в уныние, я решила, что на сегодня познавательной беседы достаточно.
– А теперь сказка! – сказала я с напускным весельем в голосе. Гэс немного оживился, повернулся набок и посмотрел на меня своими не по возрасту взрослыми глазами.
– Только можно добрую и со счастливым концом? – наивный вопрос Сэма превратил его вновь в маленького мальчика от силы лет девяти.
– А как иначе! Жил был на свете один особенный мальчик… – начала сочинять я.
Глава 8. По пути на Кракс
Корабль «Триндноут-3». Эон Арс
Из шифрованного сообщения Грана: «С переездом твоей Чике помогла старуха, Сейга Хидекстел, шестидесяти пяти лет, лишена лицензии. Сдавала бокс той, что назвалась Лана. Сейчас помещение пустует. Карту Рейса Сейга три года назад купила с рук. Начальный владелец умер от удушья. Стандартная гибель для жителей этой планеты – значилось в закрытом уголовном деле. Из ОКЗ тебя тут искали». Далее Гран сообщал, что не видит необходимости оставаться на Эонаре. Просил помощи в тихой переправке на Озакар.
Немного подумав, я связался со знакомыми контрабандистами, помогавшими с добычей лишайника, и отправил Грану шифрованный ответ: «Тебя заберут знакомые нам ребята, они должны мне услугу на сдачу. Будут у тебя через три дня. Дальнейшие инструкции получишь у них. И спасибо. До связи».
Пробив данные на Сейгу Хидекстел, нашел по этим параметрам информацию на коренную землянку, у которой отобрали лицензию из-за заступничества за своих подчиненных. Бред. Хотя по меркам ОКЗ – стандартная ситуация. Любой проступок – и лишение лицензии. Хочешь – покупай заново. Не можешь? Живи как раб.
Следом пиликнула связь, Зельт пытался связаться с Эоном по внутреннему каналу.
– Капитан, пришли данные по ДНК. Вам нужно это видеть.
– Сейчас буду, – ответил я почти машинально.
На что тот решил уточнить направление:
– Третий медотсек.
– Вижу. Отчет пришел. – открыл сообщения от начальницы лаборатории и зачитал три скупых предложения, а следом просьбу явиться лично.
Прибыв туда, я улыбнулся Рагине, которая, смущаясь, отвесила шутливый поклон. После чего повернулась к своим подчиненным, старающимся выглядеть серьезно.
– Чем обязан таким поведением? – спросил, чувствуя подвох. Первым слово взял помощник Рагины. Значит, я реально влип, если сама не хочет рассказать.
Перечислив всю цепочку ДНК девушки, помощник под именем Ник умолк. Чем вогнал меня в еще больший ступор. Ну, обычный ДНК, почти чистокровная землянка. Никаких мутаций. Что такого смущающего тут может быть, ума не приложу, поэтому решил уточнить:
– И это все?
– Какой ты догадливый, – Рагина перестала пытаться сдержать улыбку, – поздравляю, папочка!
– Не понял?
– Что непонятного? Анализ крови и жидкостей. – Многозначительно хмыкнув, та продолжила: – Так вот, анализ показал, что у твоей женщины период овуляции. Шанс, скажем так, завести потомство в это время равен 99,99 %. Будешь уповать на одну сотую процента или признаешь своего будущего сына?
– То есть как сына, почему не дочку?
– Какой мужчина, себе бы взяла, да, видимо, занят!
– Так, Рагина, скажи прямо, почему сына?
– Все та же ненавистная тебе вероятность. Могу, конечно, формулу расчета расписать во всех подробностях, но, судя по анализу твоих данных, – она опять многозначительно хмыкнула, – шанс, что у тебя хоть когда-нибудь родится дочка, крайне мал.
По завершении рассказа начальницы беззастенчиво улыбались все.
В связи со сложившейся ситуацией мне осталось спросить только одно:
– И сколько людей уже знает?
– Ну, сложно сказать. Зельт и его команда точно. А там, считай, и весь корабль.
– Теперь мне придется отвезти вас в Туманность Андромеды.
– Успокойся, папочка, радоваться надо, а не держать в секрете сию новость.
– Да уж, только вот мамочка моего, вероятно, сына обретается ныне неизвестно где. А так мне все нравится, честно.
– Ну-ну, найдешь ты свою Чику.
– И об этом уже знаешь?
– Э, да. Немного. В общем, давай, иди празднуй. А мы пока по родословной ее проверим. И кстати, породистый экземплярчик тебе попался. Все, иди.
Развернувшись на выходе, Эон увидел следующую картину: непонятно откуда эти горе-ученые подоставали свои недопитые стаканы, судя по цвету, с шампанским, и стояли, праздновали без виновника торжества. Вот тебе и команда, однако.
Дальше было круче. Каждый встречный подчиненный считал своим долгом поздравить и пожелать здоровья моему будущему сыну. Добравшись до своей каюты с дежурной улыбкой на лице, я готов был рвать и метать! Но вместо этого достал очередную бутылку с виски и разом опустошил половину, даже не выливая в графин. Полегчало.
Может, повернуть на Озакар, и будь что будет? Протянул руку к пульту управления, автоматически активированному считывателем отпечатков пальцев. Вспомнив про свои обязательства перед более чем тридцатью тысячами подчиненных, помянув Стракса нехорошим словом (вечно все цифры путает), я все-таки убрал руку. Не стал принимать необдуманные решения, еще и под действием алкогольного опьянения. Поэтому оставшееся время до очередной отключки я разговаривал сам с собой, пялясь на проекцию фотографии Юнита-3042572.
– Дуреха ты моя. Почему ты сбежала? Я не сделал бы тебе ничего плохого, – вещал я, высказывая все, что накопилось, лицу девушки, увеличенному в несколько десятков раз. – Я хотел лишь поговорить да объяснить тебе все. Чтобы ты себе не напридумывала всякого. Я хотел отношений, просыпаться, и чтобы ты была рядом. Если ты не против. Ты не против? Ха, как ты можешь быть против, ты же фотография. Бездушное молчаливое фото! А, а, а, Гран, он со своей полигамностью меня совсем не понял! Я… упустил свой шанс. Ты же будешь меня ждать, правда? Правда, будешь?
На этих словах я, кажется, и отключился. Потому как дальнейшие монологи помнятся смутно.
Проснулся уже тогда, когда мы подлетали к Краксу. И мои мучения после алкоголя были не единственными. Регенераторы в медотсеках работали без передыха. Вся команда тоже отмечала. И как я понял, заочно, в пьяном угаре, выбирала имя моему будущему наследнику, записывая видео в судовой журнал. Включил эту запись чисто из любопытства, и оказалось – не зря. Вначале действительно выбирали имя, потом началась вакханалия на тему плодовитости и шуточек ниже пояса. Надо бы их наказать, что ли. Для дисциплины полезно. Так и поступил. А перед тем поставил на удаление всю эту чушь.
После посещения собственного регенератора собрал первую часть счастливчиков в третьем транспортном в рабочей, поэтому тяжелой амуниции. Остановил корабль, приоткрыл шлюз и в состоянии полной невесомости, удерживаемой магнитной ловушкой, отдал приказ драить это помещение. Занимательная вышла картина. Летающие пузыри с водой и следом за ними тряпки все никак не хотели слушаться и встречаться друг с другом. Несколько ведер даже умудрились дезертировать в космос, так как за ними никто не следил. Подчиненные с криками и воплями ловили воду и сталкивались друг с другом.
После двухчасовых мучений одной команды я пригласил другую часть провинившихся в следующий шлюз. В итоге спустя шесть часов мы имели кучу замученных людей, три транспортных, идеально вымытых ангара, и вполне довольного капитана. Не тронул только медиков. Их наказывать не за что, в принципе. А, хотя кто-то же проболтался, да? Есть у меня одна работа на Краксе. Поручу исследовать слюну разных видов верблюлоидов, мутантов отдаленных земных сородичей. Пусть помучаются. Может, что полезное выявят.
Глава 9. Сон
Планета Озакар. Город «Закар-15». Юнис Чейс
– Вот и сказочке конец, а кто слушал, тот засыпает и не храпит во сне.
– Коротковата сказочка, а подлиннее нет?
– Будет тебе подлиннее. Спи давай. Завтра трудный день.
Минуту полежав на подушке и разглядывая потолок, я услышала мерное сопение Гэса. Сама же, вспоминая минувшую неделю, начала ворочаться из-за мучивших меня вопросов. Почему я сбежала? А вдруг он бы просто отвез меня домой? А вдруг у нас бы получились отношения? Да, пора завязывать со сказками, начинаю верить во всякую чепуху. Хэппи-эндов не бывает! Я это себе уяснила еще в пять лет, дожидаясь возвращения своих родителей, изо дня в день прибегая к Приемнику на станции прибытия шаттлов, выискивая похожие на единственную фотографию силуэты.
А как-то раз я попала на крючок к одному предприимчивому парню, который вначале втерся в доверие, а потом чуть не продал меня черным трансплантологам, вовремя успела убежать. В итоге, не совсем понимая, что случилось, я решила для себя, что родители просто где-то там нашли себе лучшую жизнь. И поэтому больше не появлялась на станции.
Какая наивная я была! Получив куклу в бюро наследств пятнадцать лет спустя положенного срока, я чуть не разревелась прямо там! По дате регистрации наследства на документах выходило, что родители не дожили до конца своего срока несколько дней. Несколько. Гребаных. Дней! Жизненные трудности закалили мои слезные железы. И я дотерпела до конца всей процедуры оформления. Не ревела и потом, как пришла к себе в бокс. Но осадок остался на всю жизнь. Как я могла поверить в предательство своих родителей? Да все просто! Так удобней. Бежать от действительности. Мне было жизненно необходимо верить в благополучие единственно любимых людей. А теперь их уже семнадцать лет как нет в живых. Все, надо прекращать с этой темой. Нужно у Дрина получить список возможных вакансий, чтобы двигаться дальше. А уж к чему стремиться? Решу. Не впервой.
Под эти мысли я и уснула, не до конца понимая, где сон, а где реальность. Но следующие образы не были моей сознательной деятельностью. Потому как я опять увидела его, сидящего в полумраке перед проекцией моей фотографии. Он пил виски из горла дорогущей бутылки. В пьяном угаре лепетал что-то про «дуреха», «зачем сбежала», «я бы тебя не тронул» и все в таком роде. Последние слова перед его полной отключкой особенно врезались в мою память: «Ты же будешь меня ждать, правда? Правда, будешь?»
Я мигом проснулась, липкая от пота, дрожащая от последних услышанных фраз во сне. Что это опять такое было? Фантазия? Не похоже. Он меня ищет? Видимо, так. И что будет делать, когда найдет? Одному ему известно. Превратит в одну из пожизненных любовниц, вероятно. Но не факт. Ничто не вечно. Как надоем – сплавит в какой-нибудь притон. Возможно, но не очень хочется в это верить. Не похож он на Швейна, да и на его дружков, вообще ни на кого не похож. Но аура властности следует за ним, это было видно невооруженным глазом. Среди наркоторговцев с полными сумками самого разного оружия он шел спокойно и уверенно. Как будто уже знал заранее, кто победитель, кто проигравший.
Протиснувшись мимо мирно сопящего Гэса, я пошла в ванную, захватив с собой одежду на переодевание. Умылась холодной водой. Полегчало. Ушло напряжение. Сняла мокрую одежду. Протерлась влажным полотенцем. Процедура, отработанная годами на Эонаре, помогла освежиться. Оделась в чистое и забралась к себе в постель. На этот раз решила не укрываться. Мало ли что. Вдруг перегрев служил поводом для таких странных сновидений. Подсознание – штука, до сих пор не изведанная и мало изученная. В следующем отрывке сна я почти ничего не видела, какие-то смутные, расплывчатые образы, не оставляющие в памяти поутру абсолютно никаких воспоминаний.
