полная версия

Елизавета Геттингер
Солнце встает над ними

Полная версия

Глава 3

Кристина, вернувшись в свою комнату хоть и не до конца поверив в легенду рассказанную Назирой всё-таки перед сном прочитала молитву с листа. Плавно и мелодично повторяя каждое слово, она будто читала ее раньше, когда-то давно. Сон был короткий, Кристина проснулась еще до восхода солнца чувствуя себя бодрой и полной сил. Еще не успел рассвет выцветить небо, а хозяйка уже суетилась на кухне.

– Доброго утра, Назира! – воскликнула Кристина, проходя мимо кухни в баню.

Назира испугалась от неожиданности.

– Слава Аллаху! Ты помолилась! – обрадовавшись здоровому виду девушки сказала Назира. – Что снилось?

– Мама. Впервые за десять лет.

– Хороший знак. Ее что, нет среди живых?

– Скорее всего да.

– Отчего так неуверенно?

– Потому что я была уверена, что она бросила меня, точнее я думала она бросила отца и сбежала куда глаза глядят. Я не осуждала ее за это, честно сказать, была бы у меня такая возможность раньше, то я бы сделала то же самое. Как найти ее я не знала. Я просто верила в то, что отец запрещает ей приближаться ко мне. Вот и все. все что у меня от нее осталось так это ее инструмент, старенькое фортепиано. Жаль, что никак не забрать его сюда. Скажите, вы же можете посмотреть? Жива она, или давно уже нет? – спокойно говорила Кристина.

– Да, сегодня посмотрим.

– Знаете, о чем я думаю? Я думаю о том, что только лишь ради того, чтобы говорить с мамой и видеть ее, стоит научиться этому дару.

Назира улыбнулась.

– А чем это так вкусно пахнет?

– Беляши жарятся. Будем завтракать и пойдем с тобой в миграцию. Асанали не отвечает. Ты, кстати, водить умеешь?

– Да. Только прав у меня нет, и документов похоже тоже.

– Жоним, мне Николай оставил для тебя мешочек и номер друга Васи, – сказала Назира. – В столовой на шкафу лежит.

Кристина, оживившись побежала в столовую спотыкаясь о собственные ноги. Впотьмах нащупав вакуумный черный пакет, обтянутый эластичными резинками, она вышла во двор, на свет. Поверх свертка, резинкой был прикреплен номер телефона Яковлева. Кристина, не разворачивая пакет, пошла к Назире попросить у нее телефон.

– У вас же есть мобильный телефон? Я видела, как вы говорили по нему.

Назира полезла в карман халата и достала раскладную моторолу³³.

– Звони.

Кристина набрала номер. Телефон абонента был выключен. Она набирала повторно. Назира стояла рядом и внимательно изучала лицо девушки.

– Выключен, – расстроившись заключила Кристина.

– Друг твой? Или? – не отводя от нее взгляд спросила Назира.

– Яковлев то? Друг. Он очень благороден и за все время нашего если можно так сказать общения не позволил себе даже малейшей вольности. У нас самая чистейшая дружба.

– Вот он. Стоит за тобой, – сказала Назира смотря на плечо Кристины.

Кристина резко обернулась.

– Где? В смысле?

– Вот, душа его. Стоит за тобой. Убиенный.

Назира словно смотрела сквозь девушку.

– А как? Он мертвый? Не понимаю.

– Чего ты не понимаешь? Мертвый он. Стоит за тобой.

Кристина скуксилась, но не позволила себе заплакать.

– А как я теперь буду? Как я уеду отсюда? Кто меня теперь заберет? Кто его убил? Когда? Это точно Яковлев?

– Тууф, сколько вопросов, – сказала Назира, отвернулась и продолжила готовить завтрак.

Кристина кинула телефон на стол и быстрыми движениями развернула пакет. В пакете был паспорт со вложенными в него стодолларовыми купюрами в количестве пятидесяти штук.

– Стоп. Почему у меня паспорт синий? Это чего такое еще? Гражданка Казахстана? Серьезно? – смеявшись говорила Кристина не обращая внимания на деньги. – Сюрприз за сюрпризом.

– Садись, поешь.

Пока Кристина приходила в себя от очередной порции новостей, Назира хватая горячие беляши и бросая их в чашку снова незаметно покинула девушку.

– А что, если Яковлева убил отец? – жуя беляш, вслух рассуждала Кристина. – Да не, не может быть.

Жаркое летнее солнце не спешило сдавать свои права. Кристина надела единственный черный спортивный костюм, черную футболку и завязала свои белокурые волосы в высокий хвост.

– Ты сжаришься в этом, – выйдя в легком халате сказала Назира закалывая шпилькой объемный пучок на голове, и увидев Кристину, ожидавшую хозяйку во дворе на топчане.

– У меня больше ничего нет. Все ваши халаты мне велики, – ответила она.

– Хоп. Сходим на базар и купим тебе одежду.

Кристина впервые вышла за ворота дома. Яркое солнце слепило ей глаза. Назира быстрым шагом завернула за угол соседнего дома. Кристина, удивленная быстрой ходьбой хозяйки, закрываясь ладонями от солнца догоняла ее.

– Асанали не отвечает.

– Слушайте, так может у вас телефон не фурычит? Я же тоже не смогла дозвониться.

– Фурычит все. Значит за рулем, некогда ему.

– Ого, – сказала Кристина, смотря на Нексию с которой Назира снимала тент.

– Это машина сына. У нас большинство машин на газу ездят, а эта на бензине. Бензин у нас не достать, но есть одно место…

Кристина обошла машину.

– Круто. Только прав у меня все равно нет.

– Будут тебе права, – уверенно сказала Назира.

Кристина, спрятав руки в карманы покачала головой в знак согласия.

– Давай, помоги накрыть обратно.

Идущие им на встречу жители кишлака радостно приветствуя Назиру, неприкрыто косились на белую девушку. Наконец они вышли с пыльной дороги на асфальт слившись с потоком женщин в пестрых одеяниях, идущих строем на уборку хлопчатника. Одинокое двухэтажное здание миграционной службы, соседствующее с пунктом милиции находилось около хлопкового поля, скрытого от людских глаз вереницей высоченных тополей. На поле вовсю шла работа. Женщины и девушки, мужчины и дети, все, кто подрядился на уборку, бережно, чтобы не пораниться собирали со стеблей волокна, выдергивая их из раскрывшихся коробочек и складывали в специальный фартук, наполняя его до краев белым воздушным облаком.

– Можно я подойду поближе? – спросила разрешение Кристина.

– Хочешь, чтобы работа встала? Многие русских никогда в глаза не видели, не пугай их.

– Ну ок.

Кристина шла и улыбалась работающим узбекам искренней и восторженной улыбкой.

– Ассалому алейкум, Назира хон! – воскликнул молодой офицер, стоявший на крыльце и завидев Назиру еще у поля.

– Воалейкум Ассалом, Рашид. Как мама? – подойдя к крыльцу спросила его Назира.

– Все хорошо. Назира хон, я женюсь через месяц, приглашаю вас на свадьбу.

– А невеста кто? Наша?

– Нет, ташкентская.

– Хоп. Только я приду не одна.

Офицер, приложа руку к сердцу сделал в ответ низкий поклон.

– Вы по какому вопросу? – спросил он Назиру.

– Моей гостье нужна регистрация.

– Сейчас все на уборке. Пойдемте со мной, я поставлю вам печать. Откуда девушка приехала? – спросил офицер войдя в здание.

– Из Рос, – начала Назира.

– Республика Казахстан, – перебила ее Кристина.

Назира посмотрела на девушку и Кристина помахала ей своим новым паспортом. Назира склонила голову и в недоумении вскинула левую бровь и уголок губ в насмешливой улыбке.

– Нам бы права еще сделать, – сказала Назира.

Офицер ничего не ответил.

– Надолго к нам? – офицер задал Кристине вопрос.

– Надолго, – подхватила Назира.

Офицер долго крутил паспорт в руках, смотря то на фото, то на саму девушку.

– Кристина Олеговна, ваша дата рождения? – спросил офицер.

Было видно, как Кристина занервничала от неожиданного вопроса.

– Эй, болам³⁴, – вмешалась Назира, строго посмотрев на него.

Офицер сделал регистрацию, поставил в паспорте печать и с улыбкой протянул его девушке.

– Заходите на чай, девушка.

Назира забрала у нее паспорт, а Кристина молча вышла на улицу.

– Ты что убежала? – догнав Кристину спросила Назира.

– Да странный он какой-то тип.

– Почему?

– Не знаю. – занервничав сказала она. – Курить хочется сильно.

– Ээй, ты что. Курение грех.

– Всё, всё. Поняла, – подняв руки вверх, будто сдаваясь сказала Кристина.

– Он не странный, а гостеприимный. У нас так принято, понимаешь? Вот, держи, – дав Кристине пакет сказала Назира.

– Тяжелый, что там?

– Разменяли твои деньги.

– Так много? Сколько здесь со штуки то баксов?

Кристину шокировала услышанная цифра.

– Ну спасибо Яковлеву, обеспечил. Это надо куда-то теперь припрятать, не буду же я с такой суммой по городу разгуливать.

– Не волнуйся, жоним. Это небольшая сумма. Половину я отдала Рашиду, будет делать тебе узбекский паспорт.

– Обалдеть. Теперь куда?

– Надо бензин купить и поедем.

– Командуйте, – волочась за Назирой с пакетом набитым деньгами, сказала Кристина.

Назира вела её через соседний квартал под палящим и слепящем солнцем в гору. Девушка изнывала от жары. От непривычно жирной пищи раздувало живот. Ее черная одежда притягивала к себе солнце как магнитом. Она щурила глаза и чихала, таким ярким было солнце. Дома за домами, глиняные высокие стены узкими коридорами уводили их куда-то вверх, в небо. Под ногами пыль и глина. И ни одного дерева. Воздух был горяч, будто прокален на сковороде.

– Хоть бы ветерок какой подул что ли, – сказала Кристина приставив козырьком ладонь ко лбу.

– Давай, не отставай, почти пришли.

– Ага, бегу, – язвительно крикнула она.

Назира стучала в ворота дома, стоявшего на самом склоне, казалось, он вот-вот упадет и покатиться вниз по белому глиняному коридору снежным комом. Хозяин долго не выходил, а через невысокий забор было видно, как кто-то резко задернул штору.

– Да он же нас видит, – крикнула Кристина, выдав хозяина Назире.

– Отойди подальше, спрячься, – сказала ей Назира. – Хой чик Шерзод! Куркма! Бу рус аёл мен билан³⁵.

Хозяин, услышав слова Назиры несмело подошел к воротам.

– Ассалому алейкум Назира хон. Я не боюсь, почему я боюсь? – на ломанном русском проговорил хозяин дома.

– Бизларга икки канистр бензин керак³⁶.

Неподалеку сидела Кристина на корточках уже успев обжечься, спиной прижавшись к горячей стене. Шерзод сдвинув густые черные брови косился на русскую девушку.

– Ээ, зачем вам?

– Сенга нима! Нима ишинг бор?³⁷

Назира заметила, как Шерзод зло смотрит на девушку.

– Бу яхши киз. У сенга хеч кандай емонлик килмайди.³⁸

– Яхши, шу ерда кутинглар.³⁹

– И что это было? – не вставая с корточек смотря на Назиру снизу вверх спросила изнуренная Кристина.

– У него год назад на глазах единственного брата до смерти забили, когда они на заработках в России были. Брат язык совсем не знал, Шерзод немного говорит. Ему удалось убежать домой. На нем места живого не было. Лечился у меня. Теперь он детей брата воспитывает.

– Жесть какая.

Жена хозяина вынесла за ворота две полные канистры бензина. Назира расплатилась с ними и не позволив Кристине ей помочь взяла обе канистры в свои руки и они, медленно спускаясь вниз пошли домой. По дороге Кристина просила Назиру рассказать ей еще о подобных случаях на примере с Шерзодом.

Залив полный бак и убрав канистры с тентом в багажник Кристина села за руль. В машине было пыльно и душно. Она открыла бардачок и закинула в него свой паспорт.

– Вы дорогу знаете? Куда едем?

– Жоним, тебе не плохо? Ты листок с молитвой взяла? – интересовалась Назира уставшим видом девушки.

– Я наизусть помню. Эти слова у меня как пластинка заели в голове, – нервно отвечала Кристина.

– Яхши.

Кристина завела мотор, и они двинулись за город. Они ехали по пепельной, потрескавшейся земле, усыпанной по обочине густо поросшим янтаком и дымными кустами чахлой полыни. Пыль стояла столбом от проезжающего им на встречу транспорта. Назира быстро среагировав закрыла свое окно. Виднеющиеся туманные очертания пасущегося в стороне табуна, были бездвижны, словно нарисованы карандашом.

– Вы уверенны что мы делаем правильно? Ну убедитесь вы, что я наследница. А дальше что? Как я узнаю какая у меня миссия? Кого я должна буду спасти? Это же всего лишь легенда.

Назира ничего не ответила на вопрос девушки, а только продолжила показывать дорогу. Наконец они съехали с пыльной дороги на местами асфальтированную.

– Хоть скажите к кому едем?

– Потерпи немного, скоро приедем.

Из-за высоких тополей показался яйцевидный купол мечети.

– Вооот там остановись, – показав на стоянку у высокого забора вдруг сказала Назира. – Приехали.

Подъехав к самым воротам, Кристина удивленно выглядывала через лобовое стекло смотря сквозь кованную калитку на начинающие желтеть деревья хурмы и ее крупные поспевающие плоды. По узкой тропинке, задевая локтями свисающие плоды на встречу гостям шел невысокий старик в тюбетейке. Назира вышла к нему на встречу. Кристина, сидя в машине и задумавшись о чем-то своём не слышала, о чем они говорили. Назира постучала ей в лобовое стекло. Старик низко поклонился девушке, и она вышла. Кристина хлопнула дверью так, что пыль на машине от проеханной дороги создала небольшое облако. Кристина начала чихать. Старик с ходу начал экскурсию, изо всех сил стараясь говорить на языке девушки. Назира видя, как ему трудно дается русский язык, попросила старика рассказывать на узбекском.

– Эта мечеть названа в честь Хазрата Абу Кусам шейх ибн Саид Ахмед ан-Насафи, достигшего статуса «Кук-ота» в мире науки, порога вечности в вечной земле Нарпай. Этого святого человека жители Нарпая с уважением называют «Кук-ота», – переводила с узбекского Назира, когда они, пройдя по садовой тропинке вошли во двор мечети.

– Кук-ота родился с тягой к знаниям и первоначально обучал его отец. В дальнейшем став учеником ученых по религии в совершенстве овладел Кораном, хадисами⁴⁰, фикхом⁴¹, таухидом⁴² и многими другими науками.

Кристина делала вид что внимательно слушала, а сама жадным взглядом смотрела на бак с питьевой водой, что стоял у дерева. Назира заметила это.

– Жоним, эту воду нужно пить только после посещения кладбища, – сказала Назира.

– А мне теперь от жажды умереть? – едва не плача ответила ей Кристина.

– Капля воды, поданная жаждущему в пустыне, смывает грехи за сто лет. Узбекская пословица, – поддержав гостью сказал старик.

– Слышали? – довольно сказала Кристина.

Она подбежала к баку, схватила плавающий в нем ковш для питья и осушила его, повторив так два раза. Расплескивая до краев наполненный ковш, она жадно глотала воду. Назира со смотрителем подошли к ней поближе. Девушка стояла довольная, под единственным деревом, отбрасывающим прохладную тень, наблюдая за игрой солнечных пятен. Деревья для узбеков не только растение, деревья для них как часть жилища, защищающие от палящих лучей солнца.

– Этому баобабу более двухсот лет. Это удивительное дерево было привезено и посажено паломниками, отправившимися в саудовскую Аравию для совершения хаджа, – переводила Назира.

– А теперь пройдемте в саму мечеть, – пригласил старик.

– Нет-нет, нам нужно на кладбище, – отказавшись зайти в мечеть сказала Назира, желая отделаться от сопровождающих.

Старик поклонился Назире и оставив гостей ушел заниматься своими делами. Обойдя мечеть, Назира вышла на задний двор к кладбищу. Узкий длинный коридор, выложенный невысоким кирпичным заборчиком, разделял кладбище на две части.

– Жутковато, – сказала Кристина.

– На этом кладбище находятся могилы десятков великих правителей, сановников и судей, – говорила Назира. – А еще здесь древние захоронения известных узбекских деятелей и писателей.

Назира занесла здоровую ногу на кирпичную стеночку и опершись на руку девушки поднялась к могилам. Кристина повторяла за ней. Они шли по потрескавшейся глиняной почве, через древние могильные плиты. Наконец Назира остановилась.

– Это здесь, – сказала она, остановившись у полуторометровой дахмы.⁴³

– И что это такое?

– Это могила святого. Религиоведы Кук-ота говорят, что его предки были потомками Пророка Мухаммада, да благословит Аллах его имя. Давай я помогу тебе залезть.

– Не не не, я не полезу туда. Вы чего? – напугано говорила девушка.

– Лезь.

Кристине не оставалось ничего другого как послушаться грозную Назиру.

– Это безумие, – говорила Кристина, залезая в дахму.

Назира кряхтя залезла вслед за девушкой.

– Легенда гласит, что если избранный придет на могилу к святому, то есть сюда, и, если он действительно избранный к нему выйдет змея.

Кристина, услышав о змее, выскочила наружу разозлив этим Назиру.

– Залезь обратно, – сердито крикнула Назира.

– Мы с вами так не договаривались. Так вы решили меня проверить да? Если я не наследница дара, то пусть меня змея укусит. Так? Вы как будто не знаете, что в такое пекло змеи особенно агрессивны. Еще раз повторяю, не хотите отдавать мне дар, не надо!

– Нечего бояться. Знаешь сколько сюда рискуя жизнью целителей приезжает и мечтает, чтобы к ним вышла змея. Но никому из них не посчастливилось увидеть ее. Залезай обратно.

До ужаса напуганная рассказом о змее Кристина с неохотой делала то, что говорила ей Назира.

– А к вам? К вам она выходила? – дрожа от страха спросила Кристина.

– Нет, ко мне тоже не выходила, – с легкой досадой сказала Назира.

– И долго нам здесь сидеть?

Назира промолчала закрыв глаза.

– Ладно, посидим. Зато в теньке, – поджав под себя ноги, успокаиваясь заключила девушка.

Они сидели в абсолютной тишине. Кристина смотрела на Назиру, которая, казалось, забыв о девушке медленно раскачивалась из стороны в сторону, словно входя в транс. Кристина, пощелкав пальцами перед лицом Назиры сама начала часто и громко зевать закатывая глаза. Назира напевала красивую мелодию своим грубым голосом. Девушка от жары и нехватки воздуха поддалась убаюкивающему эффекту. Спустя полчаса, как только Назира умолкла, обеим послышались отчетливые шорохи. Они одновременно открыли глаза. Плоская голова с раздвинутыми челюстями и быстро колыхающимся язычком в разинутой пасти смотрела прямо в глаза девушке. Кристина, как парализованная не могла пошевелить конечностями. Она была словно заворожена холодными и неподвижными глазами змеи.

– Вы тоже это видите?

– Имконсиз.⁴⁴

Из ниоткуда появившаяся змея вмиг испарилась, как только ошеломленная от увиденного Назира, едва не растерявшись начала читать молитву. Ничего не объясняя девушке, она медленно выползла из дахмы. Кристина, находясь в исступлении еще немного посидела на месте. Она вся целиком и полностью превратилась в оголенный провод.

– Все это конечно до жути эффектно и таинственно, но черт возьми! Назира! Меня без моей воли везут за фиг знает сколько километров от дома в глухой узбекский блин кишлак и объявляют какой-то супер-пупер наследницей! Это розыгрыш? Где скрытая камера? Эй, Яковлев! Ты где? Выходи! – вылезая из дахмы кричала она вслед Назире.

Назира почти дошла до выхода с кладбища и даже не обернулась на Кристину. Но услышав, как девушка резко и неестественно взвизгнула остановилась и резко обернулась. Кристина сидела на земле упав на одну из могил и схватившись за колено тихо плакала. Назира ничуть не удивившись увиденной картине подошла к ней оставшись стоять в коридорчике.

– Что с тобой? Вставай, пойдем, – без жалости крикнула ей Назира.

– Я только что своими глазами видела Яковлева! – кричала она в ответ.

Ошеломленная столь внезапным видением, ощущая нечто вроде робости, смятения, испуга и, совсем как маленькая девчонка растерялась, не смея сдвинуться с места и не зная, как быть.

– А зачем ты его позвала, да еще и на кладбище? Вот он и пришел, – нисколько не удивившись сказала Назира.

– Да в смысле? Вы издеваетесь? Как я его могла видеть сейчас?

– Привыкай, теперь всегда так будет, – протянув ей руку сказала Назира.

Кристина встала на ноги и прихрамывая подошла к Назире.

– Я правильно поняла, того Яковлева которого я только что видела, как живого, в живых больше нет?

– Правильно.

– Но как?

– Значит пришло его время, – спокойно отвечала Назира.

– Как время? Он же молодой совсем.

– Каждому человеку Всевышний отмеряет нужное количество лет. Кому-то двадцать, а кому-то сто двадцать. Но это не значит, что человек, которому Всевышний отмерил двадцать лет -плохой. Нет. Просто у этого человека миссия, с которой он пришел на Землю уже выполнена. А такая миссия есть у каждого. Для человека написан сценарий его жизни, и люди, которые ему встречаются на пути также не случайны. Твой друг был твоим Ангелом-Хранителем. Миссию свою он выполнил и Всевышний забрал его душу к себе.

– Как он умер?

– Ты можешь посмотреть сама.

– Да блин, просто скажите, как он умер и все, – требуя от Назиры немедленного ответа сказала Кристина.

– Был убит.

– Я знаю кто его убил, – уверенно сказала Кристина.

– Я вижу, что он послан был тебе, чтобы вернуть тебя на родную землю. Дальше у него жизнь не была прописана, – уверенно отвечала Назира.

Кристина, не поверив в выполненные миссии и в Ангелов-Хранителей уже четко представляла, как она отомстит своему отцу за Яковлева. Назира словно прочитав ее мысли коротко сказала:

– Не вздумай!

Кристина пошатнулась на месте.

– Вот видишь. Нельзя тебе о злом думать. Сейчас тебе предстоит укрепиться в своих силах, и я тебе в этом помогу. Здесь совсем недалеко есть место одно, проедем еще туда. Я расскажу тебе об одном человеке. Подожди меня во дворе, я сейчас глины наберу.

Назира достав из кармана халата целлофановый пакет, ковыряя палкой почву принялась собирать в него глину с могилы. Кристина, подустав от количества новой информации даже не стала интересоваться зачем она это делает и махнув на нее рукой вышла во двор мечети. По местной традиции напоследок испив воды из бака и умыв лицо после посещения кладбища они поехали дальше.

– Этот мавзолей был построен в восемнадцатом веке и в этом мавзолее находится гробница нашего великого предка, – начала Назира стоя у подножия тесной синей лестницы, ведущей высоко в гору. – Не перебивай, – прервав пытающуюся вставить слово девушку сказала Назира.

Кристина закрыла рот на замок, а невидимый ключик выбросила себе за спину.

– Он был высокого роста, с непревзойденной силой и мощью. Бесстрашный, воспитанный в военном духе и был очень уважаемым человеком. Его жена была русской. Сражаясь в битвах с врагами, он ни разу не получил ранения. А воевал он много. К нему подсылали убийц, но он всегда выходил победителем. Потом русские полководцы, изнуренные долгой войной, пытались узнать его секрет невредимости у его жены. Когда его голова была на молитвенном ковре он, потому что любил жену подпустил ее к себе и его жена ножом убила своего мужа, потому что у неё не оставалось иного выхода. В народе его прозвали «ХожаКарзон», то есть «погиб от ножа жены» или «Хожа которого закололи».

– И какая мораль? – прервав молчание спросила Кристина, когда они почти поднялись в гору к мавзолею.

– Нельзя давать слабину. По наговору она увидела в своем родном муже врага, врага своего народа. И она ошиблась.

– Да уж.

На самой вершине лестницы их встречала кирпичная арка с синим куполом. Мавзолей состоял всего из одной непросторной комнаты- склепа; пол склепа был устлан разными цветными коврами, а по центру располагалась девятиметровая гробница, обтянутая темно-зеленым бархатным покрытием.

– Хожакарзон был захоронен вместе со своими верными лошадьми. Прикоснись к гробнице.

Кристина несмело положила ладони на ковер.

– Чувствуешь силу? Ты должна чувствовать, ты тоже очень сильная.

– Да, что-то такое есть, – ответила Кристина, чтобы в очередной раз не расстраивать Назиру. – А что стало с его женой?

– Спустя какое-то время она наложила на себя руки.

Идя к закату, легко плывущее огненное светило с каждой минутой превращалось в тяжело остывающий шар, собственной тяжестью увлекаемый за край неба. Возвращаясь домой, они застали у ворот машину Асанали и самого Асанали, восхищенно размахивающего руками.

– Чего это с ним? – спросила Кристина.

– Сейчас узнаем.

– Фархад машинасы!⁴⁵ – радостно кричал Асанали, когда, подъехав к дому Назира вышла из машины.

– Чего расшумелся? – устало прикрикнула на него Назира.

– Ассалому алейкум сестрица!

– Воалейкум ассалом, – ответила Кристина, сама не ожидая от себя такого.

Асанали мельтешился под ногами Назиры, извиняясь за то, что не взял трубку, когда он был ей так нужен.

– Бопты, Асанали. Ужинать будешь с нами?

Асанали сжимался от смущения. Ему очень хотелось остаться на ужин и в то же время неловко было напрашиваться.

– А можно? – спросил он.

– Жоним, хозяйничай на кухне сама. У меня намаз, – дав Кристине команду, Назира торопливо повязала на голову платок и зашла в дом.

Кристина быстро сполоснула руки в умывальнике нагретой солнцем водой и зашла на кухню. Асанали как хвост следовал за ней. Подбоченившись, она осматривала кухню, не зная за что взяться.

– Чайник там, – показав пальцем на шкаф сказала Асанали. – А хлеб в той корзине, – отправив девушку в другой угол кухни сказал он.

Кристина молча делала то, что подсказывал ей гость Назиры.

– Клади больше чая! Ээй, не так надо! – подскочив с места сказал Асанали. – Давайте сестрица я вам помогу.

Кристина устало села на край кухонного дивана и запрокинула голову назад. Асанали наслаждался процессом заваривания чая пересказывая девушке в подробностях события, случившиеся с ним в дороге за день. Настойчивый голос все говорил и говорил, превращаясь в белый шум. Девушка думала о своем.

– Удовольствие одно! А запах какой! – воскликнул Асанали закончив приготовление чая.

– Может все-таки подождем хозяйку. Некрасиво получится, если начнем без нее, – осадив болтливого гостя сказала Кристина.

– Хоп.

Назира после молитвы вернулась к гостям с большим арбузом в руках. Асанали перехватив у хозяйки груз, отнес и положил арбуз в раковину под струю холодной воды. Арбуз едва помещался в раковине отталкивая от себя струю и превращая ее в брызги.

– Уже познакомились? – спросила Назира, заканчивая накрывать на стол.

Кристина, недоуменно подняв брови посмотрела на Назиру.

– Это Асанали. Он получается праправнук бабушки Галии.

– А это Кристина. Я не знаю как, не могу объяснить, но в вас течет одна кровь. Вы кровные родственники. Понимаешь? – смотря на девушку говорила Назира. – У меня есть предположения, что ты либо дочка, либо внучка Алишера, правнука бабушки Галии. Ты говоришь, что своих дедов не знаешь. Кто твой отец?

– Я уже говорила вам, мой отец Олег Валерьевич работает судьей, мама Ирина Валерьевна, была простым учителем музыки. Дедов я никогда не видела, но судя по отчествам родителей – они оба Валерии. Ни о каких Алишерах я не слышала никогда.

Асанали в панике метался по кухне, не понимая как русская девушка может быть с ним в родстве.

– Блин, я как чувствовала, что отец мне не родной. Мы слишком разные с ним, – прикидывала Кристина.

Назира закрывала глаза и губами шептала молитву, обращаясь к высшим силам. Девушка с нетерпением ждала ответа. Наконец Назира открыла глаза и долго думая, будто перепроверяя саму себя сказала:

– Нет, вижу у родителей ты родная. И они родные своим родителям. Что-то здесь неладно. Духи мне показывают ваше родство, – схватив за руку Асанали, чтобы он прекратил ходить туда-сюда.

– Алишер ака мог, – сказал Асанали.

– Да это как у кого судьба сложилась. Один вернулся, и все его у нас уважают, другой не вернулся и забыли его. Но Алишера мы помним… Я когда на операцию собиралась, думала отыскать Алишера, узнать, как он живет. А он ко мне сам во время молитвы пришел. Нет в живых его уже очень давно.

Асанали поменялся в лице.

– Когда буви умерла, родителям письмо приходило. У Алишера ака ребенок родился, и кто-то просил его забрать. Отец, итак, недоволен был Алишером ака, сказал: «Пусть сам разбирается раз такой самостоятельный», – сказал Асанали. – Мама не могла ему перечить. Это все, что я знаю об Алишере ака.

– Да, Бахтиёр всегда недолюбливал Алишера за его характер, – закрыв кран, достав мокрый арбуз из раковины и положив его на большое блюдо сказала Назира. – Так что, жоним, вполне возможно, что ты внучка нашего Алишера. Будем чиститься, слой за слоем, там и увидим.

– Вы же сказали не сможете меня лечить.

– А я и не буду. Очищение само происходит, когда посещаешь святые места. С твоей то силой. Сколько сегодня мы с тобой дел сделали! Все на пользу.

Прежде приветливый Асанали сидел помрачневший и загруженный.

– Да не парьтесь вы. Я ни на что не претендую, – сказала Кристина Асанали, подавая ему кусок арбуза. Сок красного, сочного и прохладного арбуза стекал по рукам до самых локтей, делая их липкими.

– Я не потому, сестрица, – оскалившись ответил он. – Мне грустно и стыдно, сестрица, что я был мальчишкой и не смог помочь Алишеру ака.

Назира подсела к Асанали и ласково сказала:

– Только, Асанали, пока никому ни слова!

– Хоп, хоп!

Ночи были прохладные, свежие. Кристина научилась передвигаться по дому в темноте, наощупь. Съеденный за ужином арбуз давал о себе знать. Кристина бегала по темному двору в поисках фонаря, но лежавший на привычном месте фонарик куда-то исчез. Ее глаза уже привыкли к темноте. Кристина подняла глаза в звездное небо. Ночью, в тихом прозрачном воздухе так волшебно сияют звезды, светит луна. Наполненная за день впечатлениями она легла на спину на топчан и широко раскинула руки в стороны. Руки и спина ее болели от загара. Небо было видно наполовину, как там, в той комнате в лесу, в которой она нельзя сказать, что жила, а находилась в заточении больше года. Смотря на звезды, она перебирала и сопоставляла в памяти все события и факты об отце и своем существовании. Вспоминала маму. Пожалуй, ближе и роднее человека чем мама в ее жизни не было. Вспоминала детство, учебу, и не могла вспомнить ни одного знакомого или друга, который относился бы к ней искренне и смог прийти на помощь, просто так. Никого, кроме Яковлева. Сердце сжалось в комок. Со звериной тоской ощутила она, прилив такой же звериной злобы против всех тех, кто не считался с ней как с человеком, а главное – против отца. И мгновенная вспышка сознания обожгла ее. Она почувствовала сразу все: и то мучительное прожигание жизни, отверженность и неприкаянность в обществе; и тот страх перед зэками, ежедневно домогавшимися ее. Словно впервые за всю свою жизнь она только сейчас разглядела саму себя: маленькую, беззащитную никому не нужную девочку. И увидев это все, она с необычайной ясностью вдруг поняла, что среди этих чудаковатых, совершенно другой культуры и порядков, еще неделю назад незнакомых ей людей она наконец-то обрела свое заветное место.

Кристина лежала с закрытыми глазами, уже проваливаясь в сон как ей в нос резко ударил горьковато-терпкий, едкий дымный запах. Она резко открыла глаза и ничего не понимая начала их тереть и громко чихать. Опираясь на перила, она шла босиком вдоль клумбы к комнате хозяйки. Нащупав ручку, она дернула дверь и тихо позвала Назиру. В комнате никого не было. Кристина, чихая шла мелкими шажками на запах, разъедающий глаза. На заднем дворе, за занавешенной свисающими с крыши листьями дверью гулко раздавался голос хозяйки. Кристина просунула голову в приоткрытую дверь и увидела силуэт Назиры держащий в руке сковороду и размахивающей ею по сторонам с валящим из нее дымом.