Елизавета Геттингер
Чистосердечное Сознание
ЗАЧИН
РАЗНЫЕ ПОЭТЫ
Поэты разные бывают -
Порой поют, как соловьи.
Они так мысли изливают,
Кто про пейзаж, кто о любви.
Душой пред миром обнажаясь,
Вещают слово людям вслух.
И, каждым мигом наслаждаясь,
Несут с собой особый дух.
Из строчек собирают пазлы,
Как нищий с паперти гроши.
Их строфы воздвигать горазды
Щиты из правды против лжи.
Не все талантливы, возможно,
Но однозначно – все огни.
Поэты разные как звезды,
И тем прекраснее они.
ТОЛПЕ НА ПОТЕХУ
Я душу раскрою толпе на потеху.
Со мною гитара, что вторит успеху,
И струны натерла её канифолью -
Прокатится песнь моя звонкою болью.
При всем сочетании слов о великом,
Нести стану правду в стихе многоликом.
На встречу ветрам направляя балладу,
Я буду плясать и играть до упаду.
Безумием слог обрамляет сонеты,
Которые чту я всем психам планеты,
Но ты, горожанин, того не заметишь,
Покуда судьбу при Создателе встретишь.
Босыми ногами о сцены столицы
Я в такт отбивать стану пыль с половицы.
Гитарные струны истерлись до нитей,
Как нервы во время внебрачных соитий.
ТРИ ДЕЛА
Господь меня едва ль поймет,
Хочу три дела сделать вместе:
Шагать назад, бежать вперед,
И, наконец, стоять на месте.
Не стопорюсь, и не бегу;
Оно зачем? – Сама не знаю.
Что вожделею – не могу,
А что смогу, то не желаю.
Я изнываю по ночам,
Надменно к разуму взывая.
Но на уме такой бедлам,
Что лишь на Бога уповаю.
Впредь голова мне словно враг.
Как примирить её с душою?
Не может продолжаться так -
Вся жизнь моя как поле боя!
Ох как непрост был Юлий Цезарь,
Что совершал три дела в раз.
Я по сравнению с ним бездарь,
Стихи рифмую напоказ.
Однако, может и неплохо
Что предо мною миражи.
Превозмогая суматоху,
Ловлю я чушь, но не ножи.
ПАРИЖАНКА
В грешном мире, лишь я горожанка.
Эй, сельчанин, махни мне рукой!
Я приветствую, как парижанка,
Но аккорд подбираю домброй.
Не одна – от мороза согреюсь
В свете тысяч небесных светил.
Вновь и вновь возрождаясь, надеюсь,
Что прощать всех останется сил.
Не коплю для котов и собачек,
И гоню прочь голодных бродяг.
Не балдею с безнравственных скачек,
Не курю папиросы взатяг.
Опрометчиво ждать, что как вы я,
Ведь неровня бедняк богачу.
Рифмоплётство – моя терапия,
Предаваясь ей, рифмы строчу.
СКВОЗЬ ОБЛАКА
Земля прекрасна, велика -
Любуюсь ею свысока!
Мы в облаках летим с тобой,
Влекомы райской красотой.
Ночей чарующая даль,
Где берег ждёт дуэт сандаль
Свободные от всех грехов,
На пляжах дивных берегов.
Уж жарко стало на борту,
Но не от вин я вся в поту:
Напитки носит нам стюард.
До приводненья триста ярд.
Трясётся в меру самолёт
И час за часом напролёт
Лечу я с мужем на юга
Сквозь облака, что как нуга.
ДОРОГА В ГОРУ
Я снова пар под небесами
Пускаю ввысь на Божий страх.
Иду с закрытыми глазами
Утёса вдоль – неведом крах.
Падений нет, и смерти тоже.
Труды любые по плечу.
Все тропы здесь давно исхожи…
Пускай мне страшно – не кричу.
Мы сотканы иглой из ткани
Пространства, времени и снов.
Нам суждено блуждать кругами,
Произнося ряд странных слов.
Без "Здравствуйте" и "До свиданья"
Не обращайся – не поймут.
За паранджою созиданья
Не молвят правду, только лгут.
Парад вокруг, дорога в гору -
Тропинки снова разведут.
Коран листая или Тору,
Не мякиш ем, а сочный фрукт.
Иду с закрытыми глазами,
Не захватив с собой крестов.
Мой пар не венчан небесами,
Но мне дано шагать на зов.
РАБСТВО ВО КЛЕЙМЕ
Не верь очам: их властный идол
Сокроет гнёзда змей во тьме.
Безумец тот, кто вторит: видел
Очарованье во клейме.
Когда клубятся рабства тучи,
Нещадно запятнав мораль,
Будь стоек пред Творцом, и путчи
Тебя не тронут, аки встарь.
Не вторьте страстному безумью,
В угоду воли чужака
И поклоняясь полнолунью,
Вы всё же верьте в день слегка.
Воспитан кто былым заветом,
Тот знает наизусть давно:
Не ведай плода под запретом
В раю увядшем, где темно.
АЛКОГОЛИК БУЛЬВАРНОГО ЧТИВА
Я – скорочтения мастер,
Книжных объёмов алкаш.
Воображаю блокбастер
Там, где царит эпатаж.
Чтиво срастается в стопки
Красного цвета вина,
Будит подчас во мне нотки
Меланхоличного сна.
Текст, что уложен строфою,
Очень похож на верлибр,
Рвущий картечью, порою,
Душу на крошево фибр.
Прозы бессменный поклонник,
Критиков хейтер, не льстец.
Я – скоростной алкоголик,
Чтива бульварного жнец.
Я С ДЕТСТВА СИЛЫ БЕРЕГУ
Когда не стало детских дум
И горстки непонятных дней,
Придётся браться за свой ум.
Что станешь делать с жизнью всей?
Здесь каждому дарован флаг,
И остров каждому, но свой.
Не покорить архипелаг,
Оставшись сутью лишь собой.
Вот так бревном и по волнам
Промеж известных островов.
Возможно, детство где-то там,
Где не сыскать наивных снов.
За колбасою в магазин…
За алкоголем бы в трактир,
Ведь жизнь проста и ум один!
Но совесть – вечный конвоир.
На берегу материка
Я с детства силы берегу
И жду большого судака,
Но не рыбачу и не лгу.
КОГДА МИР СЧАСТЛИВЕЕ ВЫГЛЯДИТ ВДРУГ
Наш мир чуть счастливее выглядит вдруг,
Внезапно когда улыбается друг.
Возможно, становится жизнь чуть прелестней,
Когда ты стоишь у родного поместья.
Когда рядовой возвращается в строй,
Когда интернет в том строю скоростной
И письма доходят в срок до адресата,
В родные края, где отец ждёт солдата.
Когда исчезают скелеты в шкафу,
Нет рифм отглагольных, что портят строфу.
С овцы пуховик, а не клок с шевелюры,
Когда беззаботны твои авантюры.
Тогда замирают песчинки в часах
И счастье венчается в смелых мечтах
О крае родном, не о замках воздушных,
Что могут мерещиться в помыслах душных.
В поместье встречает Вас собственный пёс,
Который домашние тапки поднёс.
Укоры и горе отныне безвестны,
И годы, что так тяготят – вдруг, прелестны.
НЕ БРАТ
Кто любит спать, и ненавидит пот
В труде, и критикует бранно брата,
Кто с братом отказался строить плот -
Тому святилище души не свято.
Кто ни пред кем спины своей не гнёт,
И в упоении плетёт интриги,
Того небесный суд сполна прогнёт -
Гласит писание священной книги.
Кто паразит в делах сродни глисту,
Кому дороже ложь, чем правда сердца,
По-братски хлеб делить невмоготу,
Пред тем закрыта золотая дверца.
Кто не склоняет взор на бедняка,
И не способен чуять нужды брата,
Не брат тот мне! Скажу наверняка:
"Он гнида!" – Пусть в речах я грубовата.
СОН СРЕДЬ ХРУСТАЛЬНЫХ САДОВ
Поцелуем Господним обвенчана,
Сладко сплю средь хрустальных садов.
Не девчонка давно уже… Женщина.
Не носите мне сладких плодов.
Я принцесса, но мне не до мерина,
Не царапайте ставни мои.
И не жгите в подъезде намеренно
Комсомольских газет под дверьми.
Не пугают меня истязания,
Ни дыбы, ни капкан на чело.
В пережитках житейских страдания
Мне привычны как бычье ярмо.
И пока мои чувства банкротятся
И растут из души сорняки,
Я взываю к тебе, Богородица…
И тихонько слагаю стихи.
ЛЕТО ДЕКАБРЮ
Признавалось лето декабрю:
Я тебя за всё благодарю.
Пусть затем весенняя пора
Нас рассудит, привнеся добра.
Ты звенишь в искре своих снегов,
Накрывая инеем врагов.
Поле обрамляешь в белый наст
И совсем не паришься о нас.
Крытых крыш тобой не сосчитать,
Всех отправишь вовремя ты спать.
Но назло былым ветрам, с тобой
Я хочу быть рядом, мой герой.
Хруст снегов трясёт земную стать
Под ветрами в памяти опять.
Признавалось лето декабрю:
Я тебя за всё благодарю.
