Екатерина Синякова
Заразительный смех безумца
– Дай мне ключи! – приказал Ромка.
Девушка достала из кармана связку и бросила ее брюнету.
– Ты дотащишь тело до машины и погрузишь его в багажник, – выдал парень.
– Что? Ты с ума сошел?! Я не смогу поднять Вадима! Он тяжелый! – лицо Кристины перекосило от злости и негодования.
– Хватит прибедняться. Ты выносливая рослая баба. Не заставляй меня ждать! – взревел Ромка, показав свое истинное устрашающее содержимое.
Девушка стянула пиджак, обернула им пробитую голову Вадима и завязала вокруг нее рукава, чтобы не растерять фрагменты раздробленного черепа по дороге, затем присела рядом с креслом, закинула руки Фролова себе на плечи, схватилась за его запястья и на спине понесла тело к выходу.
Когда Кристина, ругаясь последними словами, затолкала то, что осталось от Вадима, в багажник и захлопнула крышку, брюнет, продолжая целиться в девушку, холодно произнес:
– Снимай блузку! – его интересовали пятна крови, которые появились на ткани после того, как он разбил помощнице Овчарова нос.
– Иди к черту! – Кристина была в бешенстве.
– Хочешь, чтобы я помог? – уточнил парень.
– Да чтоб тебя! – девушка похолодевшими руками сняла перепачканную одежду и бросила ее Ромке.
– Ха! Твоя кровь и кровь Вадима на ткани, «орудие… убийства» – идеальная комбинация, доказывающая твою вину, – предупредил брюнет.
– Ты не повесишь на меня смерть Фролова! – зашипела Кристина.
– Если ты не будешь путаться у меня под ногами, я не стану перекрывать тебе кислород, – сказал Ромка, забираясь в машину. Он заблокировал двери, бросил на пассажирское сиденье пистолет и блузку девушки, завел двигатель и вскоре скрылся из виду.
***
«Серьезно?» – после проведенной в холодильнике ревизии Кристина закатила глаза: вся выпивка закончилась, а она была просто необходима для того, чтобы привести в порядок расшатанные нервы или надраться и вырубиться. Брюнет нанес удар по самолюбию девушки. Кристина не знала даже имени этого человека, поэтому отыграться не могла. Она уже собиралась захлопнуть дверцу холодильника, когда заметила коробку с пирожными. «Сладкое тоже сгодится на роль антидепрессантов», – решила девушка.
Кристина съела пирожные, настроение немного улучшилось: биться головой об стену в истерике больше не хотелось. Девушка схватила бирюзовую коробку и, закинув в мусорное ведро, избавилась от нее так же легко, как от человека, сделавшего ей этот незначительный, но приятный подарок.
***
Ромка Холодов передвинул кресло, теперь он мог видеть свое отражение в большом зеркале. Невыразительное мальчишеское лицо сбивало с толку тех, с кем он взаимодействовал, и заставляло сомневаться в том, что этому человеку можно продавать алкоголь и курево. Хорошая генетика или наказание свыше? Парня не воспринимали всерьез, считали несмышленым зарвавшимся подростком, и он научился использовать во благо предсказуемое заблуждение ничего о нем не знавших людей.
Ромка смотрел свысока на северян, являвшихся лишь заменимыми винтиками в механизме, который он налаживал годами. Только Шахматист, по его мнению, мог стать штифтом – недвижимой даже во время лютой бури основой.
«Без Вадима система рухнет и похоронит северян под неподъемными бетонными плитами моего тщеславия», – Ромка поднес к губам наполненный коньяком бокал. Кубики льда сталкивались друг с другом, бились об стекло и, охлаждая, делали дешевое пойло (запасы качественного продукта, как оказалось, были давно вытасканы) приемлемым для питья.
Мобильник затрезвонил. Холодов нехотя ответил на звонок:
– Да?
– Почему Динар сорвался и избил тебя? – спросил блондин.
– Откуда мне знать? – прыснул Ромка. – Почему бы тебе с ним по душам не поговорить?
– Я бы с радостью, только это невозможно!.. – голос собеседника сорвался, парень зашмыгал носом и выругался, а потом менее дружелюбно задал вопрос: – Что ты вчера сказал ему, ублюдок?
– Зачем тебе знать это? – Холодов откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.
– Динар после разговора с тобой вздернулся! – сообщил блондин. Он повторил вопрос: – Что ты ему сказал?!
Ромка на мгновение задумался, а потом рассмеялся, шокировав собеседника, и произнес надменно:
– Хочешь услышать слова, которые заставили человека залезть в петлю? Как опрометчиво! Уверен, что не последуешь примеру Динара? Думаешь, с тобой все будет в порядке?! – брюнет вспомнил наставление Марка Свиридова и предупредил блондина: – В твоем случае неведение – благо!
«Одним покойником в моем послужном списке больше, одним меньше – теперь разницы нет, – Холодов отшвырнул заглохший мобильник в сторону и сосредоточился на своем отражении. – Я боролся с внешними агрессорами долго, отчаянно. Взаимодействие с подлыми и скатившимися на самое дно людьми привело к возникновению необратимых метаморфоз, сроднивших меня с теми, кого я ненавидел всем сердцем, – брюнет поднялся с кресла, снял с себя просторную футболку и повесил ее на зеркало, прикрыв отражающую поверхность. – Даже если я избавлюсь от всех зеркал или ослепну, это безобразное чудовище продолжит преследовать меня: оно живет в моих мыслях, напоминает о себе во снах. Внутреннего врага мне не победить: соблазн уступить ему слишком велик».
***
Июнь, 2012 год.
Чтобы не порвать связки и не повредить руки, Кассиан Одинцов обмотал кисти боксерскими бинтами и зафиксировал большие пальцы, так как опасался, что может их выбить. Снарядные перчатки парень не использовал, ведь бороться с разношерстными соперниками: самбистами, дзюдоистами или борцами – ему приходилось без них, поэтому Кассиан не хотел привыкать к щадящей экипировке.
Прямой, боковой, касательный – Одинцов чередовал удары, увеличивал темп; ноги парня все время находились в движении. В зал зашел тренер, давать рекомендации бойцу он не спешил, знал, что тот уже давно в них не нуждается. Кассиан заметил мужчину, оставил грушу в покое и поздоровался со своим наставником.
– Ты появляешься только тогда, когда тебе нужны легкие деньги, – заметил тренер.
– Если станет что-то известно о месте и времени проведения закрытого турнира, сообщите мне, – попросил парень.
– Бои с северянами тебя больше не интересуют? – с издевкой поинтересовался мужчина.
– По-прежнему осуждаете меня? – Кассиан усмехнулся. – Я обещал другу, что больше не свяжусь с ними. Это неоправданный риск.
– Другу? Когда я предупреждал тебя, ты отмалчивался и гнул свою линию, – с горечью произнес тренер. – С каких пор ты стал покладистым?
Одинцов посчитал нужным объяснить свои непоследовательные поступки:
– С силовиками Севера я боролся не из-за наживы, деньги – ложная ценность. У матери рецидив, поэтому я подался к ним, но, если северяне, забавы ради, сделают из меня инвалида, я уже ничем ей помочь не смогу. Мне нужна альтернатива.
– Я позвоню тебе, если в наших кругах заговорят об очередном «сборе», – пообещал мужчина.
– Спасибо, – парень размотал бинты и бросил их в дорожную сумку, находившуюся у стены, застегнул ее и повесил на плечо.
– Береги себя, Кассиан.
– Постараюсь. До скорой встречи, Валерий Андреевич.
Сказанные Одинцовым банальные слова, являвшиеся лишь пустым звуком, не воодушевили и не успокоили тренера. Парень не щадил себя. Валерий Андреевич уже давно видел брошенную на Кассиана тень, она шлейфом тянулась за ним и сгущалась. «Человек или пустая оболочка? Спокойный или безразличный? Благородный или по инерции следует общепринятым принципам морали? Живет или не противится течению?» – эти вопросы давно роились в голове тренера, но одно мужчина знал наверняка: Одинцов не был тем, на кого возлагают надежды. Валерий Андреевич мог только наблюдать со стороны за его падением.
***
«Автомастерская? Не интересует», – Кассиан Одинцов хотел проигнорировать звонок, но вспомнил разговор с Вадимом Фроловым и все-таки ответил:
– Слушаю.
Звонивший уловил неприветливые интонации и решил аккуратно уточнить:
– Кассиан, привет. Я тебя не отвлекаю?
– Нет. Говори, – Одинцов поднялся с постели и подошел к окну. Лишь стекло отделяло его от серого пасмурного дня, соответствующего настроению парня.
– У нас клиент две недели назад нарисовался. Он сказал, что нашу мастерскую ему ты посоветовал, – сообщил мастер.
– Вадим… – подтвердил Кассиан, интуиция не подвела его. – И-и? Какие-то проблемы?
– Мы не можем разыскать этого парня! – пожаловался собеседник. – В мастерской не появляется, на звонки не отвечает.
– Вот как? – Одинцов шумно выдохнул. – Сколько он должен?
– Он заплатил вперед, – пояснил мастер, – просто машину не забирает.
– Ясно. Я попробую связаться с Вадимом, – сказал Кассиан. Обнадеживать собеседника он не стал: – Но ничего не обещаю, мы не близкие друзья, просто знакомые.
Одинцов отключил мобильник. Дурное у него было предчувствие. Кассиан учился в медицинском колледже, когда впервые повстречался с Фроловым. Несмотря на то что связь они поддерживали долго, Вадим оставался для медика «темной лошадкой». Сугубо деловое общение с перебоями исключало вопросы личного характера и возникновение привязанности. Во время состоявшегося недавно разговора с тренером, упоминая сделанное Фроловым предупреждение, Одинцов для обозначения адресанта использовал слово «друг», потому что оно объясняло покладистость медика и отказ от участия в боях с северянами, хотя это определение не соответствовало действительности. Кассиан не мог назвать истинную причину, повлиявшую на принятое им решение. «Я никогда не сомневался в весомости мнения Вадима. Он задвигал меня, но делал это ненавязчиво, безболезненно. Лишь за этим человеком я был готов следовать, довольствуясь второй ролью», – возникшая в голове Одинцова мысль не заглушала и не умаляла пульсацию эго в полной мере, но давала парню возможность трезво оценивать свои силы и корректировать стремления.
Юля, восстановившаяся после академического отпуска привлекательная и смешливая студентка медицинского колледжа, пришла к третьей паре.
Одногруппники уставились на нее и начали переговариваться:
– Зачем она заявилась?
– Могла бы уже не приходить.
Юля не реагировала на комментарии, она выглядела отстраненной, нервно теребила пуговицу на манжете рубашки и хмурилась, но после взяла себя в руки, заулыбалась кокетливо и подошла к Кассиану Одинцову – лучшему студенту на потоке.
– Закипаю!.. Хочу тебя, – прошептала Юля.
Парень смотрел на одногруппницу ровно и пытался понять, издевается она или напилась. Поведение Юли насторожило Кассиана, прежде девушка относилась к нему предвзято, разговаривала через губу.
– Прогуляем пару вместе? – предложила Юля, прильнув к груди парня.
Во взгляде девушки читалась немая мольба. Кассиан распознал отчаяние, поэтому последовал за Юлей.
Девушка завела Одинцова в квартиру, отпустила его руку, заперла дверь на ключ и убрала его в карман черных облегающих джинсов. Кассиан остановился в коридоре, он молча наблюдал за действиями Юли, все больше убеждаясь в том, что она его не на «праздник жизни» позвала. Вопросов парень задавать не спешил, он рассчитывал на то, что девушка сама обозначит причину своего странного поведения.
Нерешительным или неопытным Кассиана при большом желании нельзя было назвать, поэтому Юлю несколько удивило то, что он не пытался ее обнять или повалить на диван: «Он не выглядит заинтересованным. Даже обидно».
– Проходи, – девушка приоткрыла дверь спальни и пропустила парня вперед.
Через плотные шторы дневной свет практически не проникал в комнату, поэтому, когда Одинцов переступил порог, Юля тронула выключатель, загоревшаяся лампочка разогнала тени. На кровати, прислонившись спиной к прохладной стене, сидел шатен, лоб его был покрыт испариной, обескровленные губы дрожали, парень часто моргал, казалось, что он едва держится, чтобы оставаться в сознании. Шатен прижимал к плечу полотенце, оно впитывало кровь и медленно бурело. Комната напоминала лазарет: медицинские принадлежности, таблетки, бинты и бутылки со спиртным были повсюду.
– Что происходит? Кто этот человек? – голос Кассиана прозвучал спокойно, по-деловому.
Девушка ухмыльнулась и заговорила:
– Это Вадим – мой постоянный партнер, он платит мне за… «ночлег», – Юля сделала небольшую паузу и продолжила, перестав любезничать и церемониться с Одинцовым: – Тебе Вадим тоже заплатит, если ты его подлатаешь и не будешь трепаться.
Кассиан не дергался, но и выполнять выдвинутые условия не спешил.
– Подойди, не бойся, – произнес охотник за головами, убирая выпачканное полотенце в сторону.
Одинцов сел на край кровати, осмотрел шатена, глаза студента расширились: «Это же огнестрельное ранение!» Кассиан замотал головой:
– Я не справлюсь. Нужно вызвать скорую.
Вадим лишь улыбнулся и терпеливо объяснил:
– Это не вариант.
«Он бандит?» – предположил Одинцов.
– Перестань думать, что у тебя есть выбор. Просто действуй, студент, – посоветовал охотник за головами.
Слова раненого помогли гостю принять решение: прагматизм задавил замешательство. Кассиан отметил, что в спальне находится все необходимое для оказания медицинской помощи: «А они хорошо подготовились…» Парень сухо произнес:
– Мне надо вымыть руки.
Вадим кивнул и обратился к подруге:
– Проводи гостя.
Девушка послушно отвела Одинцова в ванную комнату. Кассиан стянул с себя майку и передал ее Юле.
– Что ты творишь? – девушка смутилась даже.
– Не хочу запачкать любимую майку кровью твоего… «приятеля», – парень повернулся к раковине и включил воду.
Юля окинула Кассиана оценивающим взглядом и криво улыбнулась: «Он хорошо сложен… Почему я не обращала на него внимания раньше?»
– Мне понадобится твоя помощь, – полуобернувшись, заговорил Одинцов.
– Нет, ты уж сам как-нибудь, – девушка поморщилась. – Меня воротит от вида крови.
– Ты же будущий медик! – возмутился Кассиан.
– Ты меня часто на парах и практике видишь?! – парировала Юля.
«Вот же!..» – парень сокрушенно покачал головой и вернулся к раненому.
Пока Кассиан зашивал Вадима, тот рассматривал незамысловатые узоры на выцветших обоях. По щекам охотника за головами катились слезы, он щурился и время от времени прикладывался к бутылке с водкой, но не издал ни звука.
Когда студент закончил и отстранился от раненого, Вадим произнес:
– Юля…
Девушка кивнула, достала из брошенной на пол ветровки охотника за головами пачку перетянутых резинкой купюр и протянула это «нескромное» вознаграждение Кассиану.
Тот попятился и выдал:
– Не надо.
– Не глупи! – настоял Вадим. – Я знаю, что тебе нужны деньги.
Одинцов холодно посмотрел на Юлю, источник информации, без особого энтузиазма принял плату и сказал:
– Буду на кухне.
– Ты не спешишь по своим делам? – охотник за головами удивленно вскинул брови и подался вперед.
– За твоим состоянием нужно наблюдать, – пояснил Кассиан.
– Вот как? Ладно, – Вадим усмехнулся и заметил: – А мог взять деньги, развернуться и уйти.
– Звучит заманчиво, но так нельзя, – Одинцов покинул комнату, он подошел к окну на кухне, долго смотрел на проезжающие мимо многоэтажки машины, а потом сел за стол, сложил перед собой руки и опустил на них голову.
Юля тронула плечо задремавшего парня и прошептала:
– Закипаю!.. Удели мне внимание!
Кассиан выпрямился и нахмурился:
– Ты смерти моей хочешь?
– Вадим не против, – заверила девушка, устраиваясь на коленях у парня. – Он отправил меня сюда, чтобы я помогла тебе… «снять напряжение».
Одинцов не решился принять от раненого такой щедрый «подарок». Студент предположил:
– А может, он имел в виду, что тебе следует предложить мне чай с бутербродами?
– Что? – Юля на мгновение растерялась, а потом отмела идею Одинцова и пробормотала: – Нет, он ясно дал понять, что я должна…
– Чай и бутерброды, – повторил парень.
Девушка слезла с несостоявшегося любовника и принялась кухарить. Она была раздражена и разобижена. Кассиан, откинувшись на спинку стула, наблюдал за ее действиями.
– Что пялишься? Передумал на мой счет? – съязвила Юля.
Парень осклабился и развеял иллюзии девушки:
– Не хочу, чтобы ты мне в чай плюнула!
Одинцов написал названия лекарств, которые Вадиму следовало принимать в течение двух недель, и отправил Юлю в аптеку. Перед уходом Кассиан вновь осмотрел раненого и остался доволен своей работой.
– Дай мне свой мобильник, – сказал охотник за головами.
Гость нехотя выполнил просьбу. Вадим позвонил с чужого телефона на свой номер и вернул мобильник Кассиану.
– Возможно, мне снова понадобится твоя помощь. Не игнорируй мои звонки, студент, – охотник за головами не выглядел устрашающе: сказывалась усталость, а его глаза, щенячьи, добрые, вводили в заблуждение и располагали.
Одинцов кивнул.
Вадим связывался с Кассианом с завидным постоянством. Ножевое ранение, огнестрельное, вывихи и растяжения – новый знакомый Одинцова умел находить приключения на задницу. А потом Вадим надолго пропал. Переехал? Завязал с опасным ремеслом? Умер? Иногда Кассиану хотелось позвонить парню и узнать, как он, но медик одергивал себя: «Мы не друзья. Это не мое дело». Одинцов прежде не задавал Вадиму личных вопросов, поэтому оставался в числе тех, с кем охотник за головами не попрощался.
Когда Вадим дал о себе знать, прислав сообщение с адресом, Кассиан испытал облегчение и, отложив остальные дела и прихватив инструменты, поспешил к охотнику за головами.
– Студент, а ты быстро! – Фролов широко улыбнулся Одинцову и отошел от двери, чтобы пропустить гостя. – Проходи.
Кассиан уже не являлся студентом, но поправлять Вадима не стал: нравилось ему это обращение. Одинцов пересекал комнаты неспешно, осматривался, как любопытный кот, подмечал детали. Фролов был уверен, что, мельком взглянув на состояние вещей и меблировку, парень успел составить мнение о наклонностях и интересах хозяина дома.
На кухне скворчала сковородка. Аромат жареного мяса напомнил Одинцову о том, что он с утра ничего не ел. В гостиной был накрыт стол, Кассиан расположился в одном из кресел и поинтересовался:
– Почему ты позвал меня? Непохоже, что ты ранен.
– Не хочу пить в одиночестве, – выдал полуправду Вадим.
– А ты давно не объявлялся, – заметил Одинцов. – Я уже решил, что ты помер.
«Можно и так сказать», – согласился Фролов, а вслух произнес:
– Просто отошел от дел.
– Поумнел? – подстегнул его медик.
– Выдохся! – Вадим усмехнулся и отправился на кухню, чтобы снять со сковородки жареное мясо.
Это был странный вечер: без кровопотери, швов и грязных денег. Домашняя обстановка, пустой треп, мирный и располагающий, сытный ужин, хорошая выпивка и… тревога, вызванная изменением привычного уклада вещей. «Он не просто так меня пригласил, что-то случилось», – решил Кассиан, изучая доброжелательное лицо Фролова.
– Ты изменился, – заключил Вадим, в упор посмотрев на гостя.
– Разве? – тот выдавил из себя деланное смущение.
– Ты не дергаешься, научился скрывать эмоции… – Фролов задумался, он колебался, не хотел тешить и без того возросшее самомнение Одинцова, но все же после небольшой заминки предпочел выговориться: – До знакомства с тобой я думал, что видел все категории людей и ничего исключительного, инородного не выловлю в болоте, которое остальные по инерции называют «жизнью». Я имел дело с затравленными жертвами, исполнителями средней паршивости, защитниками-максималистами, истинными лидерами и воющими от собственного бессилия аутсайдерами. Ты другой. Это восхищает и настораживает меня, ты не из тех, к кому поворачиваются спиной. Не знаю, из какого ты теста и чего от тебя ожидать, студент.
– Ха-ха! – Кассиан сдержанно рассмеялся. – Это потому, что подход у тебя неправильный. Воспринимай меня не как человека, а как животное, свободное и опасное. Если меня не провоцировать, не придется прикрывать глотку от «когтей» и «зубов». Все просто.
– Буду иметь в виду, – Вадим опустошил бокал вина и потянулся за бутылкой.
– Раньше ты так рьяно не надирался, – Одинцов спросил прямо: – Что-то случилось?
– Раньше я был за рулем, – пояснил Фролов. В мастерской отца, находящейся на территории Севера, Вадиму было запрещено появляться, поэтому он пытался найти хорошее место с опытными механиками на стороне.
– Угробил машину? – предположил Кассиан.
– Да-а!.. – протянул собеседник, осклабившись. – Она в аварийном состоянии, а я пока не могу ее никуда определить.
– Мой бывший пациент работает в автомастерской, она открылась недавно, но отзывы неплохие, – Одинцов нашел нужный контакт в телефоне, скопировал его и отправил Фролову сообщение с номером и именем знакомого. – Свяжись с этим парнем, скажи, что я тебя направил. Может, он тебе скидку сделает.
– Спасибо, – Вадим стал серьезным, когда продолжил разговор: – Кассиан, не принимай участия в боях с северянами, не появляйся в «Яме». Ты стараешься не выделяться, но у тебя плохо получается. Найди другой источник дохода, пока тебе темную не устроили.
«Назвал меня по имени? Дело дрянь. Его слова не предположение, а аксиома», – Одинцов подался вперед:
– Откуда информация?
Собеседник непроизвольно раскрыл ладонь, на которой темнела блекло-розовая отметина, и произнес:
– За тобой присматривали по моей просьбе.
Эта новость несильно обрадовала медика. Взгляд Кассиана скользнул по шраму:
– Ты состоял в группировке Севера? Поэтому на связь не выходил?
Вадим лишь вымученно улыбнулся и ушел от ответа:
– Сделай, как я прошу.
– Постараюсь, – машинально произнес Одинцов.
– Что? Нет. Такой ответ меня не устраивает! – Фролов качнул головой и потребовал: – Пообещай мне, что ноги твоей в «Яме» не будет!
«Вадим позвал меня сегодня, чтобы предупредить. Почему-то мне не хочется спорить и разочаровывать его», – Кассиан впервые без сожаления сдался:
– Хорошо, на ринге «Ямы» я не появлюсь, даю слово.
Одинцов добавил номер бывшего пациента-автомеханика в черный список, искать Фролова парень не собирался: не хотел на себя беду навлечь.
«Первая встреча. Последняя встреча. А между?.. – Кассиан задумался. – Сколько раз я зашивал Вадима? Со счета сбился. Видимо, он допрыгался».
Предсказуемый исход. Ожидаемое потрясение. Ни сожаления, ни тревожности, только белый шум на задворках сознания.
***
Май, 2014 год.
Посетители потянулись к выходу, в «Клетке» остались лишь бойцы, получавшие вознаграждение за выступления, и официантки, протиравшие столики. Подсчитав прибыль, Алексина присвистнула: «Всегда бы так!» По залу прошла волна возмущения. Бойцы обступили заявившегося перед закрытием человека. Кристина убрала деньги в сейф и выглянула из кабинета начальника: «Ничего себе! Слишком хорошо, чтобы быть правдой!»
– Что ты тут забыл? – обратился к гостю Захар Карпов.
Боец-таврионовец, работавший прежде на Гурона Аксенова, конкурента Виктора Овчарова, не удостоил здоровяка ответом и, обогнув его, пошел дальше.
Захар догнал парня и, схватив за предплечье, развернул к себе лицом, а потом вспылил:
– С чего ты взял, что можешь свободно разгуливать по чужой территории?!
– Я слишком устал, чтобы препираться с идиотами, – таврионовец сбросил руку Карпова. – Если я решу «приземлить» кого-нибудь из вас и выбить всю дурь, то сделаю это во время выступления на глазах у толпы ваших фанатов.
– Откуда эта самоуверенность?! Еще недавно ты стоял перед нами на коленях и был готов прогнуться по первому требованию, – напомнил двухметровый.
Гость рассмеялся:
– Тогда я хотел почувствовать себя жертвой! – парень сделал паузу, а после зашептал жарко, приблизив лицо к нависшему над ним Захару: – Для разнообразия!.. Подскажи-ка, чем все закончилось? Озвучь свою щадящую версию, пока я не назвал вещи своими именами!
– Ты столкнул нас с Кристиной лбами, – нехотя отозвался собеседник.
«Интересно он поиграл словами, подобное заявление безобидней, чем: "Меня отмудохала баба!" Нужно отдать Захару должное: он не так глуп, как кажется», – таврионовец облизнул губы и поправил Карпова:
– Я избавился от тебя чужими руками. А это другой уровень. Стоит ли связываться с манипулятором? Думай.
– Снова отношения выясняете? – к бойцам подоспела Кристина.
– Мы не собирались создавать проблемы, просто обменивались любезностями, – скучающе пояснил гость.
– Ты решил принять мое предложение, Егор? – спросила девушка.
– Да, – ответил тот бесцветным голосом.
С момента их последней встречи парень сильно изменился, сейчас он напоминал Алексиной сломанный механизм. Девушка едва сдерживала улыбку: «Ущербными управлять проще, чем амбициозными».
– Будет лучше, если ты какое-то время поживешь в одной из гостевых комнат, – произнесла она вслух.
Таврионовец кивнул: легко принимать решения, когда ситуация безвыходная.
***
Егор оставил светильник, стоявший на столе, включенным, свернул ветровку, чтобы использовать как подушку, и положил ее на пыльный матрас. Парень скинул обувь, устроился на узкой кровати и смежил веки: «Сменил одну темницу на другую. Свобода лишь иллюзия».
Кристина заглянула в гостевую комнату. Девушку охватило волнение, она застыла возле двустворчатого шкафа, так как не могла отвести взгляда от спящего Егора. Его правая рука была брошена на лицо, кисть прикрывала глаза, уголки губ парня были приподняты, настольная лампа золотила его кожу. Кристина пыталась побороть желание прикоснуться к лицу, которое считала произведением искусства.
– Я не манекен с витрины. Хватит глазеть на меня! – прохрипел боец, пристыдив девушку.
Кристина мысленно выругала себя за вульгарное поведение и спросила Егора:
– Ты давно не спишь?
– Ты умудрилась войти бесшумно, а вот лязг входной двери и сквозняк от окна спустили меня с небес на землю грешную, – парень сел и подтянул одно колено к груди.
– Входной двери?.. – пробормотала девушка. – Не может быть. Посетители и сотрудники уже разошлись по домам, я все позакрывала.
– Но я слышу гул шагов, – Егор передернул плечами.
«Он издевается надо мной?» – не могла понять Кристина, ее восприимчивость к звукам снизилась из-за постоянного пребывания рядом с мощными динамиками, установленными в главном зале.
Таврионовец изменил положение и случайно задел плечом висевший на стене старый квартальный календарь. «Раритет» закачался на ржавом гвозде. Девушка глянула на красный бегунок с окошком, последним человеком, который прикасался к нему, чтобы передвинуть, был Вадим Фролов, а потом время, как и покрытое рубцами сердце парня, остановилось. «Черт! Сегодня же очередная годовщина! Как я могла забыть?!» – Кристина непроизвольно потянулась к наплечной кобуре.
Егор присмотрелся к девушке и отметил, что видит неподдельный страх в ее глазах. Таврионовец поднес руку к губам и прикусил большой палец, чтобы не засмеяться, когда его отпустило, он предложил:
– Мне спуститься и глянуть на того, кто пожаловал без приглашения?
Кристина тряхнула головой и часто заморгала:
– Нет. Не покидай комнату, даже если услышишь что-то странное.
***
Незваный гость застыл с букетом красных гвоздик, перетянутых черной лентой, возле клетки. Подстриженные каскадом по всей длине волосы были собраны в высокий хвост; лицо скрывала голубая одноразовая маска, а ладони – кожаные перчатки без пальцев; водолазка с короткими рукавами и брюки свободного кроя выгодно подчеркивали фигуру парня.
«А пацан похорошел и возмужал, оформился, стал интересней… Если бы не его дурацкий характер, могли бы сработаться», – Кристина подошла к брюнету со спины и заворковала:
– Цветы? Как мило! Продолжаешь оплакивать друга, убийца?
Гость проигнорировал вопрос и даже не посмотрел на девушку. Ее язвительные слова не задевали его.
– Зачем ты снова их сюда притащил?! Отнеси этот веник на могилу Вадима, – посоветовала Кристина.
Брюнет склонил голову набок, его волосы колыхнулись, он заговорил неспешно:
– На могиле Вадима всегда свежие цветы. Этот букет для тебя, – гость протянул девушке цветы.
Кристину передернуло, она попятилась. Парень разжал пальцы, и гвоздики упали к ногам Алексиной.
– Ведь ты уже давно мертва, – пояснил гость, повысив голос. Он вошел во вкус: – Сначала ты загоняешь людей в угол, заставляешь их выть от безысходности, а потом даришь надежду. Жертвы нечестной игры сами передают тебе, псевдоспасительнице, поводки от своих ошейников и превращаются в верных сторожевых псов. Ты обходительна с ними, пока они полезны. Но где окажутся эти бедолаги, когда ты потеряешь к ним интерес?
– Я не складирую макулатуру, – девушка криво усмехнулась.
– Ха! Предсказуемый ответ. Наслаждайся своим превосходством над марионетками, которым ты вскружила головы, пока можешь, – брюнет провел пальцами по прохладным прутьям клетки. – Даже такую искусную актрису, как ты, можно переиграть и оставить в дураках.
– Зачем ты мне все это говоришь? Хочешь, чтобы я психанула, выстрелила и положила конец твоим душевным терзаниям?! – Кристина теряла терпение, но ствол из кобуры не вынимала, ведь парень мог и в этот раз ее обезоружить и подставить.
– Я сейчас не перед тобой «рисуюсь», – охладил ее пыл гость, он обратился к другому человеку: – Не поворачивайся спиной к этой дряни! Береги себя, мальчишка.
Только сейчас девушка поняла, что Егор, застывший на лестнице, стал свидетелем компрометирующего ее разговора. Кристина смутилась и сцепила руки на животе.
Брюнет бросил на новичка долгий изучающий взгляд, а потом зашагал к выходу, насвистывая незамысловатую мелодию.
