Екатерина Синякова
Заразительный смех безумца
– Я делала или говорила что-то странное? – тихо поинтересовалась девочка.
«Она ничего не помнит?» – предположил Алик. Парень вопросительно посмотрел на Юдифь, женщина покачала головой, призывая не болтать лишнего. Северянин ответил гостье:
– Нет. Ты, наверное, голодна и поэтому потеряла сознание. А почему ты спросила?
– Иногда у меня случаются приступы и панические атаки, – призналась Тамара. Она приподнялась на локтях и только сейчас заметила Юдифь. Девочка бросила на женщину оценивающий взгляд и обратилась к Алику: – Представишь нас?
Северянин хотел познакомить Тамару со своей женщиной, но Юдифь остановила его жестом и, наградив гостью холодным взглядом, бросила:
– В этом нет необходимости.
Женщина развернулась и ушла. Она не хотела по неосторожности вытащить из забвения на свет уродливую сущность, являющуюся частью сознания девчонки.
***
– Тебе удалось что-нибудь выяснить? – Север постукивал пальцами левой руки по подлокотнику кресла. Эта привычка выдавала его недовольство.
– Тамара Ангелова, пятнадцать лет, школьница. На днях девочка осиротела. Ее разыскивает служба опеки, – рассеянно проговорил Алик, после он назвал домашний адрес Тамары, имя и место работы ее отца, упомянул, что тело мужчины до сих пор находится в морге, хотя заметил, что старик перестал его слушать и погрузился в свои мысли.
– Ясно, – Север прервал доклад подчиненного. – Можешь идти.
Алик остался в кабинете начальника.
– Ты еще что-то хочешь сказать? – уточнил старик, изучая осунувшееся лицо парня.
– Тамара в моей машине, – ответил северянин.
«Даже так…» – Север подался вперед, с его лица сползла краска:
– Веди ее сюда.
Парень решился спросить:
– Мне следует присутствовать при разговоре?
– Нет. Это личное, – довольно резко осадил Алика старик.
Парень кивнул и направился к двери.
– Она что-то для тебя значит? – повысив голос, поинтересовался начальник.
– Нет, – не оборачиваясь, ответил северянин.
***
Подчиненные называли Севера стариком, но ничего общего с немощным доживающим свой век существом у этого видного мужчины не было. Представительность, обусловленная «породой» и навязанная статусом, отсутствие ненужных эмоций на лице и деловая хватка «старика» вызывали восхищение у тех, кому приходилось взаимодействовать с лидером северян, а притягательность, приправленная безразличием, являлась экзотическим ингредиентом «блюда», которое ни один из жадных до денег и власти конкурентов пережевать или проглотить не смог. Вот только сейчас Север чувствовал себя не в своей тарелке из-за пристального взгляда озлобленного ребенка. С детьми сложно: они не знают страха и не умеют контролировать эмоции, от этих маленьких созданий можно ожидать чего угодно. Непредсказуемость и вызванная стремлением удовлетворить свои эгоистичные потребности бескомпромиссность превращают детей в капризных монстров.
– Не делай глупостей, не проверяй мои убеждения на прочность, – предупредил гостью старик, не хотел он причинять вред девчонке, даже не так, лидер северян не был уверен, что сможет решиться на подобное. – Почему ты совершила покушение на меня?
– Я хотела отомстить за смерть отца, – Тамара сняла куртку Алика, чтобы та не стесняла движения, и окинула Севера изучающим взглядом: она оценивала свои шансы, прогнозы были неутешительными.
– Отца? – Север закурил, при этом он не переставал следить за каждым действием девчонки: «Алик назвал имя этого человека и место работы, но не должность». Старик решил уточнить: – Он был одним из тех торговцев оружием, с которыми я разобрался?
– Он был сторожем и вряд ли знал о том, что его работодатели – бандиты, – осадила собеседника Тамара.
– Вот как! – лидер северян коротко рассмеялся. Заметив, что лицо гостьи помрачнело от злости, он прокомментировал свою реакцию: – Я не убивал твоего отца. Его убрали торговцы оружием задолго до моего прихода, – старик бросил окурок в пепельницу и вспомнил про диск, который, заметая следы своего присутствия, забрал со склада. – Бандиты, по всей вероятности, забыли сообщить твоему отцу, что выходить на дежурство не стоит. Сторож заявился не вовремя и стал свидетелем зверства, на которое не захотел закрывать глаза, поэтому ему свернули шею. Жалкая смерть.
– Сука… – Тамара подалась вперед, она была на грани срыва.
– Следи за языком, – Севера вынужденная беседа тоже накаляла.
– Я должна поверить тебе? – прыснула девчонка.
– Есть запись, – парировал старик. – Я позволю тебе посмотреть ее… после наступления твоего совершеннолетия, если ты до него доживешь. Видишь ли, есть у обозначенного видео возрастное ограничение, – Север перестал раскачивать ситуацию неуместными циничными комментариями и заговорил серьезно: – Ты видела, что торговцы оружием сделали с моим человеком?
– Да. Он был изрядно потрепан и без сознания, – память услужливо выдала образ длинноволосого, заставив Тамару поморщиться.
– Каждого, кто попытается причинить вред северянам, ждет участь торговцев оружием, – старик снова закурил, он должен был прояснить еще кое-что: – Я прикончил убийц твоего отца. Они наказаны. Но это ничего не значит, я не благодетель: если бы торговцы оружием не убрали сторожа, я бы собственноручно сделал это, потому что обычно не оставляю свидетелей. Тебе повезло, что я не трогаю женщин и детей. Сиди тихо и держи рот на замке, если не хочешь стать исключением из правил.
«Больной ублюдок», – у девочки внутри все клокотало от злости.
– Не смотри на меня исподлобья, как звереныш. Ты не справишься со мной, – предостерег Север. – Просто скажи, что тебе нужно, и я постараюсь помочь, чтобы хоть как-то загладить вину за то, что ты осиротела из-за разборок представителей враждующих группировок.
– Верни мне отца, – Тамара накинула на плечи куртку Алика (не хотела забыть ее в логове убийцы).
– Других пожеланий не будет? – старик усмехнулся.
– Нет.
– Верну, – пообещал Север.
– Бред несешь, – девочка с вызовом посмотрела на собеседника.
– Я не пустослов, – старик не собирался отказываться от своего необычного заявления.
Тамара решила оставить эту тему, она хотела покинуть кабинет Севера.
– Ты объяснила Алику, почему напала на меня? – спросил лидер северян.
– Я не стала втягивать его в это болото, – девочка надеялась, что старик поверит ей и не причинит подчиненному вреда.
– Он что-то для тебя значит? – еще один неслучайный вопрос.
– Нет.
– Вы похожи: врать совсем не умеете, – заключил Север. Смягчившись, он продолжил разговор: – Я разберусь с разыскивающими тебя шавками из службы опеки и займусь похоронами твоего отца. Ты какое-то время побудешь под присмотром Алика. Можете поиграть в семью, он всегда хотел младшую сестренку.
– А потом что? – глаза гостьи оставались пустыми.
– Я выполню свое обещание, – просто ответил старик.
***
Два человека – девочка лет пятнадцати и северянин – возле открытой могилы; тишина: говорить не о чем; спокойно и сухо, без слез и истерик, только взгляд у ребенка серьезный и пристальный. Один из стоящих поодаль могильщиков решил, что девочка старается запомнить все детали и навсегда поселить их в своих мыслях и сновидениях.
Тамара зачерпнула горсть земли и подошла к краю «пропасти». Пальцы девочки разжались, почва упала на опущенный в яму «короб».
– Пойдем, – тихо позвал Алик.
«Почему, когда в крышку гроба отца забили гвозди, я испытала облегчение? Почему я не плачу? – думала Тамара, следуя за северянином к машине. – Так хорошо и спокойно: больше мне терять нечего».
***
Выбираясь из машины, Тамара спросила:
– Где мы?
– За пределами территории Севера, – Алик забрал с заднего сиденья букет и папку с документами, вышел на улицу, запер дверцы автомобиля и подсказал ожидающей его девочке: – Второй подъезд, четвертый этаж.
Тамара зашла в многоквартирный дом, а северянин набрал номер знакомой Севера.
Люда Катаева ответила на звонок мгновенно:
– Уже приехали?
– Да, – произнес Алик, а после отключил мобильник и догнал поднимающуюся на четвертый этаж девочку.
– Здравствуй, красавица! Меня зовут Люда, – Люда обняла Тамару.
Угрюмый подросток, обозванный «красавицей», оглянулся и вопросительно посмотрел на северянина: «Кто эта женщина и почему она меня обнимает?»
– Не стойте в дверях! Проходите, мойте руки и – за стол. Я приготовила… – суетилась Катаева.
Алик нашел на кухне вазу и молча поставил в нее цветы. Вручить букет Люде северянин не пытался: знал, что девушка не примет цветы ни от кого, кроме Севера. Старик избегал встреч с двадцатипятилетней танцовщицей (боялся влюбить ее в себя и сломать девушке жизнь), но доверял Люде безоговорочно, поэтому предложил ей должность директора сети спортивных клубов и фитнес-центров.
– Что мы здесь делаем? – шепотом спросила Тамара.
– Поговорим после ужина, – тихо предложил девочке Алик. Он заметил, что Люда задержалась возле букета и отыскала небольшую открытку, на которой Север написал: «Ты справишься». Одна характеризующая деловые, а не романтические отношения аксиома преобразила лицо Катаевой: губы девушки тронула сдержанная улыбка, а глаза наполнились теплом. «Как же мало женщинам нужно для счастья», – подумал северянин.
Люда не замолкала за ужином, Тамара время от времени косилась на Алика, она не понимала, что происходит, но раздраженной не выглядела.
«Они поладят, – заключил парень. Он посмотрел на оставленную на подоконнике папку с бумагами. – Откладывать разговор нельзя». Алик убедился в том, что сигареты и зажигалка находятся в кармане джинсов, и сообщил:
– Я вас ненадолго оставлю.
Парень направился к двери, ведущей на балкон.
– Я с тобой! – Тамара поспешно поднялась из-за стола.
– Постой! Там холодно, – возразила Катаева. Она сходила за курткой девочки и накинула ее гостье на плечи.
– Спасибо, – растерянно пробормотала Тамара.
Девочка последовала за Аликом. Северянин держал незажженную сигарету в руке и смотрел в окно.
– Теперь мы можем поговорить? – поинтересовалась Тамара.
Парень сразу перешел к «горячему»:
– Север удочерил тебя.
– Без моего ведома и согласия? – девочка всплеснула руками: «Так вот что Север имел в виду, когда обещал мне вернуть отца».
– Мой начальник уладил все формальности, – подтвердил Алик, он обернулся, указал на лежащую за стеклом на подоконнике папку и объяснил: – Твои документы и копия решения суда там. Фамилия, имя и отчество остались прежними. Каждый месяц ты будешь получать назначенное Севером «пособие». На жизнь хватит. Люда присмотрит за тобой. Когда достигнешь совершеннолетия, эта квартира станет твоей.
Тамара криво усмехнулась и сказала:
– Мне не нужна нянька.
– Это не обсуждается, – осадил собеседницу северянин. – И еще… начальник запретил мне навещать тебя или поддерживать с тобой связь, но… – парень достал из кармана цепочку, к которой крепился сделанный на заказ из серебра кулон в виде пули, и передал подарок Тамаре, – если тебе понадобится моя помощь, позвони или найди меня.
– Спасибо, – прошептала девочка, рассматривая украшение, которое было практически невозможно отличить от адресника, отпавшего от ошейника пса Алика.
– Мне нужно возвращаться в штаб. Постарайся вести себя… – северянин решил подстегнуть Тамару, чтобы хоть как-то ее развеселить: – приемлемо. На «хорошо» я даже не рассчитываю!
Девочка улыбнулась и выдавила из себя:
– Ладно.
«Приказы Севера лучше не игнорировать. Я не хочу, чтобы ты пострадал», – когда Алик ушел, Тамара раскрутила кулон, достала из него свернутую записку с номером телефона и адресом парня, скомкала ее и выбросила в мусорное ведро.
Левша
Как листопад, плененный грешник
Однажды, потеряв надежду,
Упал к ногам твоим.
Он был разбит, тоской измучен;
Ему жестокий мир наскучил,
Потух огонь внутри.
Глубокий вдох вновь сделать больно,
Он позабыл о жизни вольной
И, кажется, был всем доволен,
Жить продолжал в пыли.
Шли месяцы, стирались годы.
Ветра, напасти, непогоды
Остались позади;
Лишь пленник в келье, грязной, темной,
День провожает взглядом сонным.
«Все просто: если хочешь держаться на плаву, нужно стать куском… "пенопласта". Мне не до сантиментов. Я не собираюсь пополнять ряды моралистов-утопленников. У безжалостных подонков больше шансов добиться своего, поэтому я не должен ни в чем им уступать. Я догребу до берега».
2010 год.
Спину пекло; теплая кровь капала на белый кафель, она соскальзывала к швам и въедалась в затирку. Цепь натянулась, звякнула – Егор Таланин успел схватить Сергея Овчарова за лодыжку.
Сергей усмехнулся и полуобернулся, бросив отравленный цинизмом взгляд на распластавшееся на полу жалкое существо:
– Хочешь, чтобы я остался?
– Рана слишком глубокая, задержись и останови кровь, – Егор, не мигая, смотрел помутневшими глазами на мужчину.
– Попроси… как следует, – Сергей присел на корточки и схватил собеседника за подбородок.
Тот дернул головой и высвободился, а потом рассмеялся:
– Попросить? Серьезно? От моих предшественников, пытавшихся тебя разжалобить и просивших прекратить все это, ты избавился без раздумий! Я не повторю их ошибок, – Егор поморщился и продолжил браваду: – Можешь не латать мои раны, мне все равно, но имей в виду: после наступления анемии я больше не буду забавным и жизнерадостным, и тебе несладко придется, больной ублюдок! Сопьешься же от скуки!
– Много на себя берешь! Я просто найду тебе замену, – заверил мужчина.
– Да брось! Признай уже, что прикипел ко мне. Другого объяснения тому, что я еще дышу, нет, – пленник покачнулся.
Сергей прыснул и вышел из камеры пыток, но лишь для того, чтобы принести аптечку. Мужчина опустился на колени позади парня, он обрабатывал раны и слушал судорожное дыхание Егора. В какой-то момент оно стало ровным и едва различимым, пленник откинулся назад и привалился спиной к груди Сергея. «Сознание потерял?» – мужчина смутился и присмотрелся к Егору. Глаза парня были прикрыты, но он не переставал скалиться.
– Что тебя так развеселило? – спросил Сергей.
– Представил, что станет с тобой, когда мы поменяемся местами!.. – прошептал тот.
– Этого не произойдет, живым ты отсюда не выберешься, – последовал предсказуемый ответ.
Уголки губ Егора дернулись, парень едва сдерживался, чтобы не засмеяться: «Правильно, Сергей, продолжай меня недооценивать!»
***
Сергей Овчаров оставил дверь «белой комнаты» приоткрытой, несмотря на то что вечером заявились гости: его брат Виктор с помощницей.
«Этот псих не прячет меня от них, а значит, им известно о его предпочтениях и странностях. Бессмысленно пытаться разжалобить знакомых Сергея», – Егор изучающе посмотрел на пересекавших просторную гостиную людей. Склонный к полноте мужчина средних лет на фоне рослого, широкоплечего и не вылезающего из тренажерного зала Сергея выглядел ничтожно, однако колкий и тяжелый взгляд этого человека давал понять, что шутить с ним не стоит. Мужчину сопровождала фигуристая девушка; когда Сергей обратился к этой особе с вопросом, на ее приятном лице застыла красивая, но безжизненная дежурная улыбка. Егора гости отказывались замечать, хотя свет в камере пыток горел и цепь, крепившаяся к оковам, извивалась змеей на полу.
Парень громко сказал своему мучителю:
– Представь меня своим друзьям!
«Что? Как он смеет мне указывать?!» – Сергея как холодной водой обдало. Когда удалось совладать с яростью, он произнес:
– Думаешь, кому-то есть до тебя дело?!
– Нет, но это не имеет значения. Не собираешься нас знакомить? Тогда я сам. Меня зовут Егор Таланин. Я не хочу становиться еще одной безликой игрушкой этого психа. Егор… Запомните мое имя и это лицо, – парень запустил руку в волосы, чтобы убрать со лба отросшую и закрывающую глаза челку, и продолжил: – гребаные соучастники преступления! Надеюсь, вы часто будете видеть меня во снах. Нет, не так. Я рассчитываю на то, что воспоминания обо мне лишат вас сна и покоя!
– Закрой свою поганую пасть, выродок! – Сергей побагровел и двинулся к открытой двери.
Девушка нагнала Овчарова-младшего, придержала его за руку и заворковала:
– Не надо. Остынь. Мальчишка злится, потому что мы обделили его вниманием, – она перевела взгляд на пленника и улыбнулась доброжелательно. – Приятно познакомиться, Егор! Я Кристина.
***
Дверь открылась, на пороге застыл Сергей Овчаров. Выглядел он скверно, в руках мужчина держал набор хирургических инструментов, белая рубашка Сергея местами была разрезана и запачкана кровью.
Егор медленно приподнялся с узкой кровати и уставился на раненого садиста. Сергей не увидел на лице пленника и тени злорадства. Это показалось мужчине странным и в то же время обнадежило.
– Мне нужна твоя помощь, – Сергей вошел и бросил на кровать инструменты, бинты и перекись водорода.
– Что я должен делать? – парень был спокоен и сосредоточен.
– Помоги снять рубашку, – мужчина поморщился и сел рядом с пленником.
Егор послушно выполнил поручение.
– Осмотри раны и порезы, – Сергей повернулся к парню боком и на мгновение прикрыл глаза, он был уверен в том, что пленник не причинит ему вреда, хотя у Егора под рукой находились принесенные мужчиной острые ножницы и скальпель. – Есть серьезные?
– Кровь уже остановилась, порезы неглубокие, нужно из тебя вытащить застрявшие мелкие осколки, – пленник взял пинцет и стал не спеша доставать из поврежденной кожи стекло.
«Его руки не дрожат, это поражает, – мужчина смутился. – У пацана появилась возможность причинить мне боль, но он не воспользовался ею. Не понимаю его».
– Ты боишься, что я разозлюсь и отомщу, если ты сделаешь что-то не так, и поэтому действуешь осторожно? – спросил Сергей.
– Нет, ведь ты прежде издевался надо мной не потому, что был зол, а потому, что тебе это нравилось, – заметил Егор. – И я вовсе не стараюсь, просто у тебя высокий болевой порог.
Парень увидел на шее мужчины царапины, но спрашивать ничего не стал, в голове оформилась неприятная мысль: «Этот ублюдок сцепился с женщиной?» Егор отложил в сторону пинцет и залил порезы на спине и боку перекисью водорода, а после принялся обрабатывать раны на груди и руке Сергея, а тот молча изучал пленника и все больше хмурился.
Егор закончил, собрал инструменты, передал их мужчине и поинтересовался:
– Выглядишь разочарованным. Что тебя не устраивает?
– Меня задело твое безразличие, – ответил Сергей, поднимаясь на ноги. – Почему ты не попытался всадить мне в глаз скальпель и позволил заскучать?
«Чего?!» – парень шумно сглотнул.
Мужчина застыл в центре «белой комнаты».
«Черт! Он не уйдет, пока не получит ответ», – Егор занервничал.
– Если с тобой что-то случится, я тоже долго не протяну, умру от истощения, – пленник пошевелил ногой, натягивая цепь, а потом осклабился и обозначил еще одну причину своего покладистого поведения: – Я хотел вскрыть тебе горло скальпелем, подобные мысли часто лезут мне в голову, и именно поэтому мне лучше оставаться на привязи. Как бы дико это ни звучало, ты мне нужен: ты мой ограничитель.
Сергей растерялся на мгновение, а после ударил кулаком по выключателю и покинул камеру пыток. Он разозлился не на шутку, но не на Егора, а на себя, так как уже не мог отрицать, что испытывает губительную привязанность к своей жертве.
***
Сергей устроился на диване в гостиной и пригубил горячий кофе. Выглядел мужчина превосходно, и не скажешь, что прошлой ночью он напоминал решето, приправленное осколками. «Двужильный сукин сын», – Егор хмыкнул.
– Включи музыкальный центр перед уходом и оставь дверь моей камеры приоткрытой! Что тебе стоит? Я все равно не смогу сбежать, – безобидная просьба, подкупающий взгляд и самодовольная улыбка, обнажающая резцы и исключающая отказ.
– Предпочтения есть? – Сергей посмотрел поверх кружки на пленника, сидевшего на кафеле напротив распахнутой двери «белой комнаты».
Егор задумался, а после выдал:
– Поставь композиции, которые звучали несколько дней назад, пока ты кривлялся.
«Кривлялся?!» – мужчина подавился и закашлялся.
Заметив, что Сергей закипает, парень поспешно извинился:
– Прости!.. – но не выдержал и добавил ложку дегтя: – Просто ты отвратительно танцуешь!
– Это был не танец, а тренировка, – раздраженно объяснил мужчина.
– Да? – Егор удивленно вскинул брови. – Тогда все не так плохо!
Когда Сергей отвернулся, чтобы включить музыку, с лица пленника сползла деланная невинная улыбка, теперь он сверлил спину мужчины ненавистным взглядом: «Я выправлю твою говенную технику и стану достойным спарринг-партнером».
***
Кристина Алексина воспользовалась дубликатом ключа, чтобы открыть дверь. Она точно знала, что Сергея нет дома, поэтому музыка не смутила ее. Девушка достала из футляра, прикрепленного к поясу, шприц, сняла колпачок и застыла на пороге камеры пыток. Ее глазам предстала странная картина; сначала Кристина решила, что пленник танцует, но потом поняла, что он копирует технику борьбы Сергея и комбинирует ее с танцевальными элементами. Цепь не мешала парню, так как он точно знал границы своей свободы и не отдалялся от крепления, вмонтированного в пол. Движения Егора были отрывистыми, быстрыми и довольно резкими. Пленник ни разу не оступился, не запутался, хотя цепь змеей преследовала его, и не смутился, когда увидел девушку.
«Я заблуждалась: пацан не бесхребетная жертва. Возможно, он справится с Сергеем. Такой расклад все меняет», – Алексина незаметно вернула колпачок на иглу, подошла к музыкальному центру, прикрутила звук и произнесла:
– Здравствуй, Егор!
Парень кивнул гостье, приблизился к раковине, стянул с себя футболку, скомкал ее и намочил холодной водой, а после начал обтираться.
– Помочь? – предложила Кристина.
– Лучше принеси мне из кухни яблочко или охлажденный сок! – Егор полуобернулся, чтобы видеть выражение лица девушки.
– Этого я сделать не могу, – ответила Кристина.
– Потому что Сергей поймет, что в доме был посторонний? – заметил пленник.
– Да-а, – протянула гостья.
На лицо собеседницы был нанесен толстый слой макияжа, это старило ее, а перчатки закрывали руки. Пленник вспомнил борозды, оставленные на шее Сергея, парень не сомневался в том, что ногти гостьи сейчас в скверном состоянии.
– После того, что случилось между тобой и Сергеем, заявляться к нему домой неразумно! – Егор даже не пытался любезничать.
– Что он тебе рассказал? – полные губы девушки округлились от изумления.
«Я не ошибся…» – парень ответил не сразу, приходилось взвешивать слова:
– Не имеет значения. Я уверен, что твоя версия будет отличаться от его.
– Этот ублюдок создает проблемы, это сказывается на бизнесе и репутации его брата Виктора. Я вспылила, Сергей тоже вышел из себя. Мы устроили погром в баре. Ничего особенного, – Кристина передернула плечами и усмехнулась, вспоминая события прошлой ночи.
– А тебя каким боком касаются дела его брата? – осведомился Егор.
– Я помощница Виктора. Мне приходится «прибирать» за Сергеем. Надоело.
– Плохая помощница, – поправил ее пленник.
– Почему это? – девушка нахмурилась.
– Ты причинила вред члену его семьи. Он не простит этого, – заметил Егор.
– Виктор ничего не узнает! – уверенно заявила Кристина.
– Думаешь?
– Он относится ко мне как к дочери, а Сергей обошелся со мной очень грубо, поэтому, как и я, ничего брату об инциденте сообщать не станет, – отмахнулась гостья.
– Почему ты здесь? – парень рассматривал наполненный вязкой дрянью шприц, который Кристина не выпускала из рук.
– Я помогу тебе выбраться отсюда, – пообещала девушка. Она приблизилась к пленнику.
Егор непроизвольно отступил и принял боевую стойку, ведь вчера эта особа превратила Сергея, матерого садиста, в решето.
– Что-то верится с трудом! – съязвил парень.
– Не бойся, – голос девушки смягчился, стал приторным и успокаивающим: – Сергей – мужик здоровый, ты с ним голыми руками не справишься, поэтому я оставлю тебе наркотик. Введи его Сергею. Препарат на несколько часов сделает твоего мучителя внушаемым и покладистым. Если ты надавишь на Сергея и попросишь освободить тебя, он послушно выполнит поручение, – Кристина протянула Егору шприц. – Возьми его.
Парень принял «подарок» и уточнил:
– Это не навредит Сергею?
– Ты переживаешь за того, кто месяцами над тобой издевался? – гостья всплеснула руками. – Да что с тобой не так?!
– Я не отморозок, – пленник не выдержал и добавил: – Тебе не понять. Не меняй тему, ответь на мой вопрос.
– Я дала тебе психоделики, они даже привыкания не вызывают, – девушка ободряюще улыбнулась парню и погладила его по щеке: – Скоро этот кошмар закончится.
– Я так благодарен тебе!.. – прошептал Егор.
Пленник обнял Кристину, она удивленно вскинула брови, но отталкивать его не стала. Егор сдвинул большим пальцем колпачок и всадил иглу девушке в ягодицу. Кристина вскрикнула, но вырваться она не пыталась. Ее бездействие подтвердило догадку, оформившуюся в голове пленника, удерживающего гостью.
– Не смей вводить мне эту дрянь! – девушка не на шутку испугалась.
– Почему ты так разволновалась? Это же просто колеса! – Егор был вне себя от ярости. Он потребовал объяснений: – Что внутри?
– Отрава, которая и слона свалит, – Кристина старалась не шевелиться.
– Ты пришла, чтобы убить меня. Почему передумала? – спокойно спросил парень.
Гостья довольно быстро сдалась и произнесла с досадой:
– Сергей привязался к тебе, и у меня появилась возможность нанести ему удар. Из-за Виктора мы не причиняем существенный вред друг другу, поэтому под раздачу попадает наше окружение, – девушка вновь попыталась убедить пленника выполнить ее просьбу: – Ты не выберешься отсюда живым: мы не оставляем свидетелей. Единственное, что ты можешь сделать, – это отомстить Сергею перед смертью за то, что он тебя изуродовал. Окажи мне услугу, пацан.
– Я не буду упрощать тебе жизнь, – Егор вытащил иглу и оттолкнул Кристину, а после выжал содержимое шприца на пол и бросил «пустышку» девушке. – Сергей не узнает о твоем визите и неудавшейся провокации. Убирайся!
– Егор… – непроизвольно сорвалось с губ Кристины, парню удалось произвести на нее впечатление, она только сейчас посмотрела на него как на человека. Девушка стянула с правой руки перчатку, швырнула ее на пол и провела горячими пальцами по губам и подбородку Егора, а потом приложила ладонь к груди парня; его нерастревоженное сердце билось ровно; такое самообладание поражало и в то же время пугало. Кристина запустила пальцы в волосы Егора, прильнула губами к его шее, прихватила кожу зубами и тронула ее языком.
– Если ты все равно собираешься оставить на моем теле следы и спалиться перед Сергеем, можешь принести мне из кухни яблочко? – спросил пленник колко.
– Прости, увлеклась, – девушка виновато улыбнулась.
– Я не знаю о твоих заскоках, но меня это место не располагает к романтике, – Егор аккуратно, но настойчиво отстранил гостью от себя. – Не люблю, когда ко мне прикасаются. Тебе пора.
– Уверен? – Кристина медленно наклонилась, демонстрируя сексуальные округлые изгибы, которыми парень пренебрег, и подняла брошенную на пол перчатку.
Парень усмехнулся и сказал на прощание:
– Не забудь наболтать звук перед уходом!
***
Егор нащупал спрятанные в карман спортивных штанов заколки-невидимки, которых Кристина недосчитается: «Негусто, но попробовать можно». Парень разогнул концы заколки и вставил слегка искривлённую проволоку в замочную скважину, повозился немного, раздвинул стопорные штифты и, используя вторую заколку как рычаг, открыл замок зафиксированного на лодыжке браслета.
«Эти уроды не оставляют свидетелей. Сейчас мне пойти некуда, нужно узнать, есть ли у Виктора, влиятельного бизнесмена и бандита, покрывающего своего больного на всю голову брата, конкуренты или враги, и податься к ним. Придется разговорить Сергея. Перспектива не самая радужная, мягко говоря, но другого источника информации у меня нет. Без денег и знакомых, имеющих вес, я на свободе долго не протяну», – Егор без колебаний защелкнул на своей ноге кандалы и спрятал заколки, протолкнув их в отверстие, образовавшееся в чехле матраса между разошедшимися швами.
***
«Для того, чтобы продолжать дышать и видеть сны, я готов преклонить голову и стать тем, кого ты хочешь видеть. Бей, режь по живому сколько влезет, я не буду дергаться, звать на помощь и просить тебя остановиться. А когда ты собственноручно вылепишь из меня социопата, закаленного безмерной жестокостью и равнодушного до невозможности, я, заливаясь смехом, уничтожу тебя».
2010 год.
– Я свыкся с тем, что ты меня режешь, но кипяток – это уже перебор, – Егор силился подняться с пола. – Ты меня чуть к праотцам не отправил!
– А выглядишь бодро, – не согласился Сергей.
– Радуюсь, что не сдох! – съязвил парень.
Мужчина придавил пленника ногой к холодному кафелю, тот закряхтел и закашлялся, а потом задергался и рассмеялся. Дикий лающий смех парня заставил Сергея поморщиться. Он убрал ступню с обваренной спины Егора, позволив ему сесть. По щекам парня текли слезы, но он продолжал скалиться.
– Принеси мне ручку и лист бумаги, – попросил Егор.
– Зачем? – мужчина не спешил покидать камеру пыток, он еще не закончил.
– Хочу кое-что проверить, – голос пленника переполняла горечь.
Сергей выполнил странную просьбу. Егор схватил правой рукой ручку и попытался написать в брошенном ему блокноте какую-то фразу, получилось коряво, поэтому он сделал то же самое левой рукой.
Садист отобрал у парня блокнот, взглянул на «запачканную» страницу. Последняя фраза была написана красивым витиеватым почерком: «Теперь его очередь». Мужчина удивился и пробормотал:
– Столовые приборы ты всегда держал правой, никогда не подумал бы, что ты левша.
– Я не левша. В этом-то и проблема, – ответил измученный пленник, его начинало клонить в сон.
– И что все это значит? – Сергей схватил Егора за волосы и заставил открыть слипающиеся глаза.
– Там все написано, – парень с вызовом глянул на садиста и произнес: – Началось. Мне тебя почти жаль, Сергей!
***
– Виктор не должен узнать о нашем разговоре, – предупредил Сергей Овчаров, передавая Валентину Мороху, врачу, работающему на его брата, настоящее заключение о психическом состоянии Егора Таланина.
Валентин изучил документы и рекомендации и сказал:
– Таблетки успокоят его, но не уберут симптоматику. Парню требуется психотерапия, а еще его нужно изолировать от общества.
– С последним проблем нет, – Овчаров-младший хищно улыбнулся.
– С огнем играешь, – врач вернул папку с документами Сергею. – Лучше бы он продолжал гнить в дурке.
– Так ты поможешь достать лекарство? – посетитель раздраженно поморщился.
– Без рецепта будет непросто, но я сделаю, – лицо Валентина ничего не выражало, невозможно было определить, о чем он думает. – Сергей, прими меры предосторожности, не ослабляй поводок. Твой «подопечный» – бомба с таймером, который скоро обнулится.
– Ты преувеличиваешь! В заключении говорится, что у Егора диссоциативное расстройство, это не делает его опасным, – мужчина оставил конверт с предоплатой на столе и поднялся с кресла.
