Екатерина Синякова
Заразительный смех безумца
– Стой! Я позвоню девчонке и извинюсь, – силовик смягчился: – Признаю, я перегнул палку. Усталость сказывается, нервы сдают, но я не имел права отыгрываться на вас.
– Не надо звонить. Таня сама поймет, когда остынет и включит голову, – Маскарад откинулся на спинку сиденья, он передумал уходить. – Дело не в усталости, просто ты еще не перегорел.
– На что ты намекаешь? – Игорь насторожился.
– Женщины любят поговорить после секса, Таня не исключение! – произнес брюнет с издевкой, он собирался своей осведомленностью вогнать сдержанного силовика в краску. – Когда ты напоминал груду металлолома и отлеживал бока на больничной койке, о тебе заботилась Таня. Она растормошила тебя: ты почувствовал себя живым, значимым, желанным. Ваши отношения продлились месяцев шесть, а после Таня заявила, что она всего лишь выполняла свою работу и, несмотря на то что «воодушевлять» бойцов Виктора Овчарова – ее обязанность, ей надоело возиться с калекой, – Маскарад дал волю эмоциям и повысил голос: – Таня сделала все, чтобы ты в ней разочаровался, нет, чтобы ты ее возненавидел. А ты, ублюдок, так легко ей поверил!
На лице Игоря промелькнула растерянность, он не пытался остановить разошедшегося подопечного, хотя мог его заткнуть. Силовик бездействовал потому, что заслуживал такого отношения.
Брюнет заговорил тише, больше не осуждая Игоря:
– Ты постоянно меня одергиваешь и предостерегаешь, потому что думаешь, что Таня и со мной обойдется жестко, но я знаком с правилами игры и никогда не считал нашу с ней связь чем-то особенным. Я ничего не чувствую к Тане, как и она ко мне, у нее другой фаворит! – парень многозначительно посмотрел на силовика и пояснил: – Таню к тебе отправила Алексина, но медсестра, как и ты, увлеклась, с тобой она не притворялась, не играла в любовь. Таня могла привязать тебя к себе, даже окольцевать, но она считала, что ты достоин лучшего, поэтому, наступив себе на горло и забив на здравый эгоизм, отпустила тебя. Причин злиться на Таню у тебя нет. Я уверен, что сегодня она позвонила тебе и сообщила о моем странном поведении не потому, что выполняла свою работу, а потому, что только тебе доверяет.
Иногда правда заставляет испытывать сожаление, иногда ей лучше оставаться под толщей воды. Игорь взял себя в руки и заговорил надменно и холодно:
– Все сказал?
– Да… – Маскарад смутился даже.
– А я-то думал, что этот словарный понос никогда не закончится! – силовик смерил брюнета недовольным взглядом.
– Чего?! – спросил Маскарад, он не сразу понял, что дело в расстегнутом ремне, а после возмутился: – Серьезно? И это все, что тебя беспокоит? Вот же сухарь!
Ферзь
«У любви приторный вкус. Ты не захочешь есть ее большой ложкой. От любви портятся зубы и вяжет во рту. Ты можешь подавиться ею или пресытиться. В один прекрасный момент у тебя возникнет непреодолимое желание изменить меню или вовсе отказаться от "сладостей".
У любви есть цена. Изысканные "лакомства" тебе не по карману, а за дешевые и доступные всем ты не готов платить, поэтому сидишь на "отрезвляющей" диете.
У любви есть срок годности. Когда он истекает, любовники, наклеивая на коробку со "сладостями" этикетку с обновленными датами поверх старой, продолжают держаться друг за друга. Это приводит к пищевому отравлению и интоксикации организма.
Несмотря на неутешительные прогнозы, ты все еще сжимаешь мою руку. Либо ты мазохист, либо никогда не любил меня».
Октябрь, 2014 год.
Гранитные жернова заполняли почти все пространство. Девушка сжала в руке широкий костяной браслет и начала обходить камни. Она заметила неясные очертания мужского силуэта. Тени зашевелились, устремились к безмолвному наблюдателю, поглотили его и приобрели четкие контуры, превратив мужчину в огромного зверя. Он набросился на девушку. Из-за боли, немедленной и острой, жертва с распоротой грудной клеткой пошатнулась и рухнула на землю.
Сон растаял, отпустив пленницу ужасающих воспоминаний. Тамара Ангелова подскочила и едва не свалилась с кровати, ей казалось, что рот наполнен горькой и вязкой, как сироп, кровью, но это ощущение было лишь иллюзией. Оставленные смертью безобразные отметины, находившиеся чуть ниже груди и на сгибе правой руки, напомнили о себе легким покалыванием.
Девушка по инерции провела ладонью по смятой простыне. «Еще не вернулся?» – Тамара поймала себя на мысли, что тоскует по Кассиану. Если бы он находился рядом и не выпускал подругу из своих объятий, ей бы кошмары не снились, с ним хорошо и спокойно, только чувство вины время от времени стесняет грудь, но это ерунда: даже отвратительным поступкам, если очень постараться, можно найти оправдание.
Девушка на ватных ногах поплелась на кухню, включила свет и, щурясь, подошла к холодильнику, она достала оттуда минеральную воду и сделала несколько глотков, а после задрала доходившую до середины бедра футболку и приложила прохладную бутылку к раскрасневшимся отметинам. Жжение постепенно стало сходить на нет.
– Не знаю, что ты делаешь, Ангел, но выглядит чертовски сексуально! – прошептал подошедший сзади человек. Он запустил руки под футболку Тамары и сомкнул губы на шее подруги.
– Глеб, остынь! – пробурчала девушка, пытаясь оттолкнуть скрытые тканью руки. – Я за дружбу без привилегий, не стоит разбавлять ее соплями и примесью романтики!
– Глеб? Не знал, что у вас настолько «возвышенные» отношения! – Кассиан Одинцов рассмеялся. Его голос охрип из-за простуды, поэтому Тамара приняла парня за другого. – И часто он на тебя напирает?
– Дурачится иногда. Ничего особенного! – поспешила объяснить девушка, она повернулась лицом к Одинцову, от него пахло алкоголем, позади, возле кресла, расположенного у противоположной стены, стояла начатая бутылка коньяка, а на подлокотнике висел плед. – Ты собирался спать в кресле?
– Нет, просто разморило. У меня и в мыслях не было держать дистанцию, – пассивная агрессия в голосе и немигающий взгляд Кассиана заставили Тамару вздрогнуть, – и тебе стоит отпустить ситуацию.
– Говори прямо! – попросила девушка.
– Иногда мне кажется, что ты отталкиваешь меня потому, что продолжаешь хранить верность другому. Но это лишено смысла, ведь с человеком Овчарова у тебя все так быстро и играючи получилось! – слова парня были пропитаны цинизмом и неприязнью.
Тамара разозлилась, она сама не заметила, как замахнулась на Кассиана. Такого прежде не случалось, это испугало девушку, она замерла с занесенной рукой.
– Не поднимай локоть так высоко, – парень накрыл ладонью предплечье девушки и слегка изменил угол наклона, – бей с разворота, как я тебя учил. Все нормально. Я выпросил.
– Ты провоцируешь меня, потому что тебе не хватает острых ощущений? – с вызовом спросила Тамара.
– Я неудовлетворен, – без тени смущения ответил Кассиан. – Мозги плавятся.
– Так сними кого-нибудь! – предложила девушка. – Поклонниц у тебя много.
– Ты так легко отправляешь меня к другим, – парень качнул головой. – Это не радует.
– Не жди от меня слишком многого, и разочаровываться не придется, – парировала Тамара.
– Ты рядом, но чувство такое, что в нескольких километрах от меня. Мне надоело глотать пыль, я хочу поравняться с тобой. Позволь тебя догнать, – Кассиан подхватил подругу на руки и посадил ее на стол.
Тамара была слишком удивлена, поэтому не сопротивлялась, а только смотрела с опаской на нависшего над ней парня.
– О ком ты постоянно думаешь? – прямо спросил Кассиан.
Девушка смутилась. Память услужливо выдала два образа, в голове зазвучали голоса; жестокие и отрезвляющие слова, окрашенные мертвенным холодом и презрением, перемешались: «Не смей прикасаться ко мне так! Тебе знакомы фантомные ощущения? Меня нельзя провоцировать. Продолжаешь ли ты чувствовать меня внутри? Ты же ничего обо мне не знаешь!.. Тоскуешь по моим прикосновениям? Найди себе другую игрушку. Ненавижу тебя».
– Если не хочешь, можешь не отвечать, – Кассиан стянул с себя футболку, чтобы использовать атлетическое телосложение и наличие рельефных мышц как веский аргумент, и улыбнулся подкупающе: – Сосредоточься на мне.
Парень заключил Тамару в объятия и поцеловал, поначалу она вяло протестовала, но, когда страсти начали накаляться и из одежды на девушке осталось лишь полупрозрачное черное белье, она взбрыкнула: согнула ногу в колене, прижала ступню к груди Кассиана и, выпрямляя ногу, мягко оттолкнула его: «Нельзя ослаблять защиту и идти на поводу у зарождающихся чувств. Мне дали второй шанс не для того, чтобы я тратила время на сомнительные развлечения».
– Я позволю тебе догнать меня, – пообещала Тамара, – но сейчас нам нужно остановиться и отдышаться, иначе сдуемся и до финиша не доберемся.
– Извини. Меня занесло, – парень облизнул раскрасневшиеся губы и отвел взгляд в сторону, а после выражение его лица стало пугающим, он спросил раздраженно: – Давно ты там стоишь?
Девушка обернулась и увидела Глеба Ларионова, застывшего на пороге кухни с надкушенным яблоком, о котором он успел позабыть.
– Я застал то, как тебя обломали! – ответил другу Глеб. Он широко улыбнулся, подмигнул Тамаре и, приблизившись, протянул ей яблоко: – Будешь?
Девушка накрыла ладонь Ларионова своей, притянула его руку ко рту и откусила кусок от яблока. Глеб прищурил правый глаз и зашипел, так как Тамара намеренно зацепила зубами его мизинец. Девушка неспешно прожевала сочную мякоть, а потом спрыгнула со стола. Она подхватила упавшую на пол футболку и вышла из кухни.
– Какого… ты притащился? – Кассиан опустился в кресло.
– Не хотел, чтобы ты дров наломал, – признался Ларионов. – Я собирался вас остановить, но, как оказалось, в этом не было необходимости, – парень понизил голос и предостерег: – Не смешивай работу и личное!
– Ты не в свое дело лезешь, – тон собеседника потускнел.
– Да. Друзья так поступают! – заявил Глеб. – Ваши отношения не продлятся долго и причинят много боли.
– Я не сделаю Тамаре ничего плохого!.. – не согласился Кассиан.
– Знаю, – произнес с горечью Ларионов. – За нее я не переживаю, – парень в упор посмотрел на друга. – Меня беспокоит твое благополучие. Ты не потянешь эту девчонку в моральном плане, она тебя уничтожит, а потом будет принимать пищу из чужих рук, – Глеб подбросил надкушенное яблоко и поймал его другой рукой.
Гарде
«Он смотрел на меня сверху вниз, как хищник на добычу, которой лишь забавы ради позволяет трепыхаться, и, создавая иллюзию, что дает мне выбор, терпеливо ждал того момента, когда я от безысходности подчинюсь».
Октябрь, 2014 год.
Нанесенный на пластилин оттиск в виде компаса на плашке задвижного штока остался невредимым: стержень устройства вор аккуратно спилил и, воспользовавшись эпоксидным клеем, прикрепил небольшую деталь к двери. Пока она оставалась закрытой, пломба казалась целой.
Алина Белова повернула ручку двери опечатанного захватчиками территории склада и потянула ее на себя, металлическая створка поддалась, приглашая заявившихся раньше назначенного часа гостей.
«Кассиан опередил нас», – женщина поморщилась: она хотела осмотреться до появления клиента. Алину сопровождала помощница, Олеся Гаврилова, – молодой, но довольно востребованный геммолог.
Белова увидела парня и, улыбнувшись ему, сказала:
– Здравствуй, Кассиан.
Одинцов кивнул скупщице краденого, достал из темного засаленного рюкзака завернутые в ткань украшения и оставил их на пыльном столе. Алина даже не взглянула на драгоценности, ими занялась Гаврилова: она разложила свои инструменты и начала изучать содержимое свертка. Олеся убирала в сторону украшения с искусственными аналогами природных самоцветов и оценивала подлинные.
Чтобы не отвлекать и не нервировать геммолога, Кассиан скрылся за рядом стеллажей и сел на пустую широкую металлическую полку. Вскоре к нему присоединилась Белова.
– Что это за место? – поинтересовалась женщина.
– Раньше этот склад принадлежал преступной группировке, но хозяев выдворили, сейчас они гниют в тюрьме, – ответил парень.
– Порядок навели северяне? – предположила Алина.
– Да, – подтвердил Одинцов.
– Ты не боишься проворачивать сделки на территории Севера? – женщина в упор посмотрела на собеседника, он казался расслабленным.
– Это место я выбрал неслучайно, полиция сюда не сунется, – объяснил Кассиан.
– А северяне?.. – прошептала Алина, придвигаясь к Одинцову, соблазнить парня не представлялось возможным: он не сдавал позиций; спортивный интерес у женщины к Кассиану давно поутих, сейчас она проявила инициативу от скуки, чтобы скрасить ожидание бесплодным поверхностным флиртом.
– Плевать на них, – Одинцов не храбрился и не рисовался перед женщиной: она не привлекала его в романтическом плане, после знакомства с Тамарой желание смотреть по сторонам у парня сошло на нет. Его смелое заявление соответствовало действительности: вор не боялся трудностей, вероятность столкновения с северянами не останавливала его, и не поддавался на провокации, поэтому не реагировал на то, что скупщица краденого находилась от него на расстоянии поцелуя, из-за чего ее дыхание гуляло по коже парня.
Один инкрустированный камнями браслет заинтересовал Гаврилову, она решила ненадолго прерваться. Девушка подозвала Алину и поделилась с ней своими соображениями. Кассиан безучастно смотрел на то, как геммолог спорит с Беловой; вор не подслушивал разговор: он знал, из-за чего возникли разногласия. «Если Алина пойдет на поводу у помощницы и бортанет меня, я прикинусь идиотом и проглочу это, но дел с ней больше иметь не буду», – парень не единожды убеждался в том, что нравственное падение неотвратимо, поэтому многого от скупщицы краденого он не ожидал: алчность убивает в человеке человека, она похожа на неутолимую жажду или неизлечимую болезнь.
– Кассиан, подойди! – крикнула Белова.
– Не глупи!.. – тихо зашипела на Алину Олеся.
– Не учи меня, как вести дела! – одернула геммолога Белова. – Ты здесь не для того, чтобы читать мне нотации.
– Как знаешь!.. – прыснула Олеся.
– Что-то не так? – спросил подошедший к ним Одинцов.
Гаврилова вернулась к своей работе, а Алина передала парню браслет, сказав:
– Я не смогу его выкупить. Он стоит дороже всего, что ты раздобыл. Потребуется какое-то время, чтобы найти покупателя и обменять браслет на наличные.
– Ты могла не говорить мне об этом, – заметил Кассиан.
– Могла, – подтвердила Белова, – но я хочу, чтобы наши деловые отношения были построены на доверии.
Одинцов лишь сдержанно улыбнулся. Вопреки ожиданиям Алины, ее широкий жест не произвел на парня должного эффекта. Выражение лица вора и его взгляд с примесью снисходительности смутили скупщицу краденого, она озвучила свои опасения:
– Стоимость браслета была тебе известна, ты проверял меня, так ведь?
Кассиан приобнял собеседницу за талию, притянул женщину к своей груди и произнес уклончиво:
– Пусть между нами останется некая недосказанность!.. – парень использовал уловки, которые на нем долгое время отрабатывала Белова, чтобы уйти от ответа: небрежный флирт, грубую игру, – но не выкладывался на сто процентов, полумеры его вполне устраивали.
Входная дверь лязгнула – нагрянули незваные гости. Олеся невольно вскрикнула и выронила инструменты. Алина попыталась повернуться лицом к вошедшим, но Одинцов удержал ее и прошептал:
– Не дергайся, – парень застегнул на запястье женщины браслет, а потом потянул рукав ее свитера вниз, прикрыв украшение тканью, и посмотрел поверх плеча замершей возле него скупщицы краденого на пятерых ухмыляющихся северян: «Как же вовремя они заявились! Совпадение?..»
– Что вы забыли на нашем складе?! – заговорил лидер небольшой группы – Андрей Решетов.
Кассиан схватил Гаврилову за предплечье и подтолкнул ее к Алине, он кивнул на разложенные на столе драгоценности и посоветовал испуганным женщинам:
– Оставьте кости собакам и уходите, я их задержу.
– Но один ты с ними не справишься!.. – Белова вяло протестовала, пытаясь создать видимость участия.
– Вы будете только путаться под ногами. Когда представится возможность, бегите, – от тихого и лишенного панических ноток и прочих оттенков никчемных эмоций голоса Одинцова у Алины засосало под ложечкой. Парень осклабился и обратился к северянам: – У меня к вам тот же вопрос, черти! Я почти уломал девчонок на тройничок. Для эпичного появления вы выбрали не самый подходящий момент! Может, потеряетесь резко?
Решетов рассмеялся:
– Как это грубо прозвучало! – мужчина уставился на украшения и добавил: – Закрыть глаза на то, что ты ведешь дела на территории Севера без его ведома и разрешения, и выполнить твою «просьбу» я не могу, Кассиан.
– Вы знакомы? – Алина растерялась.
– Боролись друг с другом в «Яме», – пояснил Кассиан.
– Ты всегда проигрывал, – бросил колкое замечание Андрей.
– Позволял тебе побеждать, – поправил его Одинцов. Парень решил раскачать ситуацию и спровоцировать Решетова: – Так поступали многие. Ты не знал?
По лицу Андрея проползла рябь негодования, он был на пределе, но сумел взять себя в руки и сказал:
– Ты просто пытаешься найти оправдание своему бессилию.
– Или ты упиваешься щадящими заблуждениями, – парировал Одинцов. – Мы давно не пересекались, но ты запомнил мое имя… С чего бы это?
– Оно необычное, только поэтому, – мужчина пожал плечами.
– Ты здесь для того, чтобы навести порядок на земле старика, или ради наживы? – была у Кассиана привычка задавать вопросы, ответы на которые он уже знал. Подобное поведение можно приравнять к социальному эксперименту: слова «подопытной крысы» не имеют значения, важна лишь реакция.
– Что за намеки?! – взревел Решетов.
– Хочешь пополнить ряды тех, кто ест из моих рук? – Одинцов сразу перешел к «горячему». Парень усилил нажим, пообещав: – Если не постесняешься дать положительный ответ сейчас, я постараюсь проявить гуманность и позволю тебе сохранить лицо перед шестерками.
Андрей замешкался: настолько сильно он был шокирован беспринципным поведением собеседника. Когда мужчину отпустило, он полуобернулся к помощникам и, небрежно махнув рукой, приказал:
– Повяжите этих мошенников!
***
Андрей Решетов скинул куртку и двинулся к Одинцову, тот даже не дернулся, просто ждал и улыбался. Кассиан не пытался увернуться от ударов Андрея, направленных в корпус, он позволил до себя добраться, а когда Решетов вошел в раж и утратил бдительность, Одинцов наклонился, обхватил его правую ногу чуть выше колена и, удерживая ее, начал вращаться. Кассиан резко выпрямился, подняв соперника на спине, и выполнил бросок, запустив Андрея в одного из его помощников.
– Сейчас! – крикнул Одинцов Алине.
Белова потащила Олесю к выходу. За ними последовал лишь один северянин, высокий парень с проницательными голубыми глазами, раньше Кассиан часто видел его в «Яме»: этот человек со стороны наблюдал за боями, но сам ради денег и признания северян руки не марал, он держался особняком, словно случайно оказался на «ярмарке тщеславия» и не в восторге от происходящего.
Когда за выбежавшими на улицу женщинами и их преследователем захлопнулась дверь склада, подчиненные Решетова попытались скрутить Одинцова. Один из них обхватил парня поперек туловища, Кассиан наклонился, из-за чего ноги находящегося позади него соперника оторвались от пола, вцепился в волосы северянина, прижал его голову к своему плечу, так как опасался, что может свернуть мужчине шею, и выполнил кувырок вперед. Соперники грохнулись, Одинцов скатился с оказавшегося под ним северянина и набросился на другого мужчину.
***
Одинцов достал из рюкзака веревки и стяжки и принялся со знанием дела связывать четверых ползающих по полу и вяло сопротивляющихся северян.
– Я найду тебя! Ты ответишь за это! – разъярялся Решетов.
– Знаю, что найдешь, – отмахнулся Кассиан, – поэтому я не могу просто развернуться и уйти.
– Что ты имеешь в виду? – Андрей задергался, тщетно пытаясь освободиться.
– Ты не оставил мне выбора, – Одинцов присел рядом с ним и наградил лишенной лоска безрадостной улыбкой, – но и у тебя его нет.
– Ты убьешь нас? – мужчина перестал трепыхаться. Он старался сохранить крупицы достоинства, но глаза, наполненные осознанием и страхом, подводили его.
– Если потребуется, – подтвердил Кассиан. Парень поднялся на ноги и пообещал: – Сегодня все закончится.
«Голубоглазый слишком долго возится с бабами. Видимо, предпочитает оставаться в стороне», – продолжительная заминка беспокоила вора. Чтобы скрасить ожидание возвращения пятого северянина, преследовавшего скупщицу краденого и геммолога, Одинцов обыскал мужчин, в кармане куртки одного из них он обнаружил ключи от машины: «Они могут понадобиться». У Решетова Кассиан отобрал телефон, вор просмотрел контакты и журнал звонков.
– Это было предсказуемо… – пробормотал Одинцов, заметив в списке вызовов знакомый номер.
***
Вернулся пятый. Один. Он застыл в нерешительности. На мгновение взгляды Кассиана Одинцова и северянина встретились, надменность столкнулась с безразличием и усталостью.
«Как он поступит? Попытается освободить Андрея и его подчиненных или свалит, чтобы позвать на помощь прохлаждающихся в штабе северян? – размышлял Кассиан. – Если он нападет, я буду разочарован: глупо связываться с тем, кто голыми руками уделал четверых силовиков».
Решение за голубоглазого парня принял Решетов:
– Приведи наших!
Северянин кивнул и бросился к выходу. Одинцов погнался за ним. Один квартал, другой; у голубоглазого даже дыхание не сбилось. Кассиан поморщился: пульс зашкаливал, в ушах звенело, но отчаяние – мощный двигатель, поэтому Одинцов «не сошел с дистанции». Он понимал: если вмешается старик, выправить незавидное положение без потерь не удастся.
Северянин остановился, достал из кармана зажигалку и пачку сигарет, закурил. Он «дымил» и спокойно ждал своего преследователя. Кассиана это насторожило, он сбавил шаг.
Голубоглазый обернулся, прямо посмотрел на Одинцова и спросил:
– Вадим выходил на связь, студент?
«Что? Это обращение…» – Кассиан растерялся и чуть не споткнулся. Отвечать он ничего не стал, так как не знал, с кем имеет дело.
– Кажется, я задал глупый вопрос: прежде ты никого в свои с ним дела не посвящал, – грустно улыбнувшись, произнес северянин, – и вряд ли сейчас станешь откровенничать с посторонним. У Вадима были основания доверять тебе.
– Кто ты? – Одинцов даже бровью не повел: на его лицо наползла маска безразличия.
– Тот, кто по просьбе Вадима присматривал за тобой, – ответил парень.
Кассиан вспомнил последнюю встречу с Фроловым: в тот вечер Вадим сообщил, что поручил своему человеку следить за Одинцовым. Кассиан спросил у северянина:
– Как тебя зовут?
– Алик, – парень протянул собеседнику руку.
Одинцов пожал ее и кивнул Алику. Психологический барьер, выросший за время знакомства с Фроловым, не позволял медику себя скомпрометировать и заговорить о пропавшем парне.
Северянин понял: расспросы и попытки оказать давление на Кассиана не дадут результата, поэтому Алик поделился своими соображениями:
– Последний раз я виделся с Вадимом в мае двенадцатого. Не люблю строить догадки, но в данной ситуации вывод напрашивается сам собой – прогноз неутешительный, – парень с надеждой посмотрел на Одинцова и попросил: – Если я ошибаюсь, а мне, черт возьми, хочется в это верить, и Вадим продолжает поддерживать с тобой связь, передай ему, что я волнуюсь и надеюсь на то, что он и для встречи со мной выкроит время.
Кассиан просто выслушал северянина, тот и не ожидал ответа или бурной реакции.
Алик решил сменить тему и посоветовал:
– Если ты собираешься выбираться отсюда, лучше сделать это сейчас.
– Это не вариант. Решетов будет меня искать, – не согласился Одинцов. – Я не покину территорию Севера, пока не собью «гончих» со следа.
– И что ты планируешь делать? – голубоглазый занервничал.
– С тобой я точно обсуждать возможные перспективы не стану, – Кассиан поморщился.
Алик предупредил:
– Если ты причинишь северянам вред, я не смогу тебя спасти.
Решимость, отразившаяся на лице человека Севера, растрогала Одинцова, он немного сбавил обороты и, смягчившись, сказал:
– Каждый раз, принимая решения, я невольно задаюсь вопросом: «Как бы поступил Вадим на моем месте?» – Кассиан горько усмехнулся: – Что бы ни делал, не получается избавиться от этой раздражающей привычки… Заморить пса голодом или накормить так, чтобы он залез в свою будку и уснул? Поставить раком того, кто сдал меня северянам, сообщив о месте заключения сделки, или изобразить неведение?
– Если Фролову удалось «заразить» тебя своей идеологией и сделать преемником, мне не о чем беспокоиться: ты решишь возникшую проблему мирным путем, – Алик немного взбодрился.
Одинцова реакция парня рассмешила. Кассиан воспользовался вызванным резкой переменой настроения «студента» замешательством северянина и нанес ему удар под дых, от которого у Алика в глазах потемнело.
– Вадим был слишком мягкосердечным. Идти по оставленным им следам – плохая идея. Ему нужно было прислушиваться к инстинкту самосохранения, а не к жалкому лепету совести! – произнес Одинцов, а потом вырубил голубоглазого.
Кассиан оттащил северянина к мусорным бакам, находившимся в переулке, и связал его поясом и вытащенными из кроссовок Алика шнурками, чтобы выиграть время. Одинцов прикрыл парня выброшенными картонными коробками и отправился на склад.
***
– Жалкое зрелище! – бросил Кассиан, снисходительно посмотрев на пытавшегося освободиться Решетова.
Андрей прекратил возню и поднял глаза на Одинцова: вор был совершенно спокоен. «Видимо, этот выродок разобрался с Аликом», – эта жуткая мысль заставила Решетова вздрогнуть. Он осторожно спросил:
– Что ты сделал с моим помощником?
– Тебя не это должно сейчас волновать, – отмахнулся от вопроса Кассиан. Он собрал в рюкзак украденные драгоценности и закинул его на плечо, в карман куртки Одинцов засунул телефон Андрея и ключи от машины, принадлежавшей одному из северян, а затем наклонился, схватил Решетова за связанные ноги и потащил его к выходу. Оклемавшиеся помощники Андрея что-то кричали Кассиану вслед. Их едва различимые голоса перестали действовать Одинцову на нервы, когда он захлопнул дверь склада и повесил на нее новый замок.
– Что ты творишь?! – заорал брошенный на землю Решетов.
Кассиан достал ключи от чужого автомобиля и терпеливо объяснил:
– Собираюсь навестить нашу общую знакомую.
***
«Все ли с ним в порядке? – Алина Белова сомкнула зубы на большом пальце. Как женщина ни старалась, избавиться от привычки грызть ногти, когда сдают нервы, у нее не получалось. – Я должна просто ждать, но…» Алина схватила со стола телефон и набрала номер. Один протяжный гудок, второй. На улице что-то засветилось. Стоявшая возле окна женщина услышала знакомый рингтон и из-за вспыхнувшего дисплея телефона заметила во дворе мужской силуэт. Гость сбросил вызов и направился к двери дома.
«Вернулся!..» – Белова поспешила в прихожую, она открыла дверь и произнесла:
– Наконец-то, Андрей! Я уже начала волноваться… – женщина потянулась к стоящему на пороге человеку и чуть не обняла его. Рассмотрев гостя, Алина застыла с протянутыми руками, с ее лица сползла улыбка.
– Такое же кислое выражение лица было у шкуры местного разлива, которой я не смог «уделить внимание», потому что выпил так много, что у меня просто не встал. Разочаровал? Прости!.. – съязвил Кассиан, а потом поинтересовался: – Поговорим в доме или перепугаем соседей?
Белова попятилась, парень посчитал это приглашением и вошел в дом.
– Как ты меня нашел? – голос женщины дрожал. – Ты следил за мной?
– Да, я тебя проверял, – без тени смущения подтвердил Одинцов. Он «ненавязчиво» посоветовал: – Присядь.
Алина послушно опустилась на диван.
– Хочешь иметь дело с Решетовым или с лучшим? Разовое обогащение или постоянный доход? Решай сейчас! – потребовал парень.
Белова невольно вздрогнула: Кассиан смотрел на нее сверху вниз, как хищник на добычу, которой лишь забавы ради позволяет трепыхаться, и, создавая иллюзию, что дает ей выбор, терпеливо ждал того момента, когда она от безысходности подчинится.
– Я выбираю тебя. Больше подстав не будет, – пообещала женщина.
– Я верю тебе, – неожиданно заявил Одинцов, а после он добавил ложку дегтя: – Прошу, соответствуй моим представлениям!
Кассиан приблизился к Алине, высыпал из рюкзака на небольшой журнальный столик драгоценности и напомнил:
– Деньги.
– Конечно, – женщина поднялась на ноги и засуетилась, она ненадолго удалилась в спальню, чтобы достать из сейфа наличные.
Алина протянула Одинцову деньги и браслет, который он дал ей на складе, но парень взял только наличные.
– Оставь. Это подарок, – отмахнулся Кассиан. Дорогое украшение не интересовало вора: сбыть его без шума не представлялось возможным. Одинцов прихватил браслет с собой лишь для того, чтобы проверить скупщицу краденого и геммолога на вшивость. Парень пересчитал купюры и вернул часть Беловой, заметив: – Это лишнее.
«Он знал рыночную стоимость драгоценностей еще до встречи со мной и Гавриловой и был готов к тому, что его могут сдать северянам или представителям других группировок», – Алина почувствовала легкое недомогание.
– Я поставила не на того игрока, – сказала женщина. Она приобняла вора и тихо спросила: – Как мне загладить свою вину?
Кассиан проигнорировал заманчивый намек, отстранил от себя Алину и повторил холодно:
– Соответствуй моим представлениям, – в этот раз слова парня прозвучали как угроза.
***
Одинцов остановился на пустыре, открыл багажник машины и вытащил кляп изо рта Решетова. Мужчина сразу же «разродился» проклятиями и отборными есенинскими оборотами, что лишь рассмешило Кассиана. Когда Одинцов разрезал стяжки и веревки на ногах и руках Андрея, тот притих и насторожился. Мужчина выбрался из багажника и застыл напротив Кассиана.
Одинцов посмотрел на небольшой нож, который позаимствовал у Тамары, потом на Андрея и посоветовал:
– Глупостей не делай.
– Что тебе нужно? – Решетов поморщился.
– Я не против того, чтобы ты крышевал меня на территории Севера, – ответил Кассиан и бросил Андрею пачку денег.
– С чего ты взял, что этого будет достаточно? – спросил Решетов.
– На самом деле… ты мне не нужен, – Одинцов предупредил: – Но я готов проявить уважение к «аборигенам», поэтому… это или ничего. Решай сейчас.
Андрей разозлился, он хотел послать собеседника к черту, но предприимчивость задвинула гордость на второй план: мужчина перестал колебаться, он убрал пачку купюр в карман джинсов и сухо произнес:
– Ладно.
Одинцов вернул Решетову телефон и сказал:
– Я свяжусь с тобой.
***
Картонные коробки были разбросаны, Алик пропал. Кассиан уже собирался уходить, когда голубоглазый северянин, сидевший на ступенях пожарной лестницы соседнего дома, осклабился и окликнул его:
– Эй! Ты вернулся, чтобы освободить меня?
