Екатерина Кирилловна Русанова
Тот день
–Эй! Не смей прикасаться к ней! А-аа-аа!-завопил Томас где-то снизу в ответ на причиняемую боль.
А сотрудники продолжали глядеть на происходящее, словно рыбки в аквариуме, – вернувшись к своим обязанностям, забыв про инцидент через три секунды.
–Что здесь происходит?!-мистер Стэйтер ворвался в двери и сразу отнял сына у держащего его охранника, а затем освободил и меня от его хватки.-Что здесь происходит, я спрашиваю?!
Персонал сразу оживился, а те три секунды забвения, на удивление, как рукой сняло. Женщина-администратор хотела было объяснить, в чем дело, но ее перебил ее коллега:
–Парень набросился на нас!
–Неправда! Точнее…Была причина!
–Джинни, пожалуйста.-мистер Стэйтер жестом попросил меня не встревать.
–Они пришли сюда, прося пропустить их на шестой этаж.
–А что на шестом этаже?
–Там располагается компания «Olympus group».-я и мистер Стэйтер посмотрели друг на друга.-Мы спросили молодого человека, назначена ли им встреча, но он ответил, что их не ждут, а мы же не можем их пропустить просто так! Все же есть элементарные правила, но этот малец вдруг начал обвинять нас в каких-то проблемах его подруги, потом он набросился и…
–Так, поспокойнее.-старший Стэйтер чуть повысил голос, однако тот не сделался от этого грубее, наоборот, он как будто бы обрел силу успокоения.-Вы все правильно сделали. Но, будьте так добры, все-таки позвоните в компанию и уточните о встрече.
Мужчина, стоявший в администрации, перевел взгляд на свою коллегу и, когда та не поняла, что от нее хотят, вылупил еще больше глаза, возмущенно указав на трубку. Пока те пытались дозвониться, мистер Стэйтер обратился к сыну, разминавшего свое плечо, но Томас проигнорировал его, демонстративно отошел в сторону и отвернулся.
–Да, прошу прощения, вас уже ожидают.
Произнесенные администратором слова вызвали у меня негодование и мнимый вопрос, который был четко прописан на моем лице. Вот только ответа на него мне никто так и не дал. Мы все было двинулись в сторону лифта, на который так притворно приветливо указывали администраторы, как возникла проблема:
–Э…извините! Вы двое можете идти, но его я попрошу выйти.
Охранник недовольно указал на Томаса, и тот, все еще держась за плечо, покосился на него.
–В смысле?! Я должен быть там!
–В целях безопасности…
–Чего?!
–Томас…-начал мистер Стэйтер.
–Я просто обязан быть там! Ты ничего не понимаешь!
Казалось, что «ничего» в тот момент несло в себе такую историю, которую не получилось бы описать одним словом. И хуже всего было то, что Томас слишком уж давно держит это в себе, никому не разрешая развернуть кислую конфету и проглотить ее за него.
–Томас,-все повернулись на меня. Парень поджал губы. Он выглядел таким беспомощным.-Я прошу тебя – не надо.
Тот стержень, что был у него в руках все это время, вдруг превратился в песок, ускользающий меж пальцев. Томас рассержено побрел на выход, в то время как я и мистер Стэйтер провожали его взглядами, прежде чем зайти в лифт и нажать кнопку шестого этажа.
Глава 16
Еще в лифте я чувствовала, как все содержащее моего нутра готово вот-вот выйти наружу, но, когда стальные двери открылись и перед нами оказалась еще одна стойка с еще менее любезно выглядящей администратором, за спиной которой висел логотип компании, приступ тошноты усилился. Я обогнула взглядом тесный холл: коробки стояли на диванах для ожидания и туалетных столиках, сама мебель была завернута в упаковочную бумагу – как будто говорило, что готово либо к переезду, либо к утилизации.
–Здравствуйте.-снисходительно поздоровалась администратор.-Бен Стэйтер? Ну, наконец-то…Он у себя в кабинете. По коридору и до конца.
Неожиданно для нас обоих, она взяла несколько коробок со стойки и быстрым шагом прошла мимо, недовольно стуча каблуками. Зайдя в лифт, женщина опустила взгляд, возможно, намеренно отказываясь в последний раз смотреть на свое рабочее место, и так и не подняла их, пока двери лифта не закрылись. Мистер Стэйтер недовольно покачал головой.
–Ладно, жди меня здесь, Джинни.
–Мистер Стэйтер,-он остановился и повернулся ко мне, предугадав, о чем я его попрошу.-Я хочу пойти с вами.
Я не знала, чего следовало ожидать, но я сказала себе, что, если сегодня я не узнаю хоть что-нибудь, что помогло бы мне распахнуть двери в новую жизнь, я навсегда потрачу смысл в старой. Поэтому, когда мы с мистером Стэйтером шли по коридору, я старалась не отставать от него и по возможности идти вровень. Тогда же я задумалась еще кое о чем – рассерженный Томас все не выходил у меня из головы. Сам факт того, что он не был рядом, само по себе было странным и непривычным, ведь этот судьбоносный момент я бы пожелала разделить вместе с ним, чем с его старшей копией.
–Что бы я сейчас не сказал и что бы ты сейчас не услышала, не вмешивайся.-сказал мистер Стэйтер, когда мы дошли до нужного кабинета.-Ты поняла меня, Джинни?
Нечто подобное я уже слышала, поэтому я лишь поджала губы и тихо произнесла: «Да». И все же мне не хватало Томаса.
Стук в дверь. Мистер Стэйтер еще раз посмотрел на меня, держась за ручку кабинета. В его взгляде я прочла всю ту же инструкцию – слушай и не встревай. Затем он перевел взгляд на дверь и вошел внутрь, а я – следом за ним.
–О! Стэйтер!-воскликнул с места развалившийся в кресле мужчина чуть моложе отца Томаса, как только тот показался в распахнутой настежь двери.-Неужели Биатрис наконец-то начала выполнять свою работу, и клиенты сами приходят в мой кабинет.
Странный человек, промокнув лоб рукавом своей неаккуратной рубашки, явив на показ разводы пота, зажал кнопку на телефоне и, когда характерный звук дал добро, он заговорил в него:
–Биатрис! Сделай гостям чай.
Но его непонятную для меня эйфорию, которая больше походила на беспокойство, резко обрубил мистер Стэйтер, отчего мне сделалось неловко.
–Она ушла, Дирк. Как и все.
Взяв платок, которым Дирк промокнул шею, он вдруг направил враждебный взгляд в нашу сторону. Если сначала мне показалось, что он ведет себя так странно из-за стресса, который спровоцировал закрытие его кампании, то сейчас я отказывалась принимать его за здорового человека в принципе. Об этом говорили какие-то маленькие детали, которые я подмечала в нем: постукивающий то по его собственной ляжке, то по другой любой поверхности указательный палец, красноватые дуги носа, постоянное желание что-то жевать, объясняющее периодическое погрызывание колпачка ручки.
–Чего тебе надо, Стэйтер? Пришел поплясать на костях?! Ну так давай – пляши!
Тот ничего ему не отвечал, и, пока мистер Стэйтер и его некогда знакомый вели телепатическую перепалку, я снова позволила себе обратить внимание на палец Дирка, что по-прежнему не унимался, как и шмыгающий без конца нос, до которого все никак не мог дойти платок. Несмотря на все эти признаки зависимости, внешность Дирка указывала еще на одну вещь – на ужасный ход дел в кампании, что объясняли его синяки под глазами, недельная, плешивая щетина.
–Нет. Я пришел узнать кое-что про одного твоего сотрудника. Вот эта девочка, она его…
–Меня не волнует, кто, что и кому, Стэйтер.-Дирк, как гиена, почуявшая свежую кровь, сбросив ногу с перила, медленно подъехал на кресле к столу. За все то время, пока я стояла там, он ни разу не посмотрел на меня.-О ком вообще идет речь?
–О моем отце. Его зовут Шон Мэйси.
Дирк неохотно перевел на меня свой взгляд и протяжно затянул носом воздух.
–Мэйзи-и…Не знаю никакого Мэйзи.
–Не Мейзи, а Мейси!-громко поправила я, и мистер Стэйтер положил мне на плечо руку.
–Дирк, ты мог бы заглянуть в свою базу данных и найти для нас этого человека? Он работал здесь.
–Не знаю. Возможно, и мог бы вот только…
–Только?-отец Томаса взялся за кошелек, что лежал в заднем кармане, но пока не вытаскивал его.
–Знаешь, Стэйтер, вообще-то кампания не вправе разглашать информацию о своих сотрудниках. Даже о тех, кто давно не работает здесь.-довольно хмыкнул Дирк.
–Я понял.-теперь настало время кошелька. Мистер Стэйтер вынул его, поднял свой взгляд из-под очков на гиену и принялся считать купюры.-Назови сумму.
Дирк причмокнул, пройдясь языком по внутренней стороне нижней губы. Он выждал минуту, делая вид, будто обдумывает предложение, хотя я была уверена, что этот падальщик делал это лишь для виду, в целях глупого этикета – красивого слова, скрывающего пороки людей, которые в курсе своего положения, но так учтиво умалчивающие о нем.
–Боюсь, обычных зеленых бумажек не хватит, Стэйтер. Надеюсь, ты взял с собой чековую книжку.
Кошелек резко захлопнулся и был убран обратно в задний карман. У мистера Стэйтера загуляли желваки. Он резко откашлялся, сдерживая явную злость, которую невозможно было прочесть на его лице. Ситуация не была похожа на ту, что некогда случилась в кабинете директора. Тогда я не слишком противилась наказу Томаса, но сейчас…Сейчас вместо него рядом стоял его отец, а в мою защиту шли не слова, а деньги. Много денег. Поэтому я не могла продолжать дальше молчать.
–Должен же быть другой выход…-сказала я, не понимая, к кому конкретно обращаюсь и кого конкретно пытаюсь отговорить от поспешных решений: то ли мистера Стэйтера с его хладнокровностью, то ли Дирка, который привык вести дела именно таким образом.
Но меня упорно продолжали все игнорировать, пока из внутреннего кармана пиджака мистера Стэйтера не появилась чековая книжка, и я крепко не вцепилась в его руку.
–Джинни, я же просил.
–Вы вовсе не обязаны!-я не заметила, как еще сильнее сжала его рукав.-Это слишком много! Много для той, которую вы видите впервые! Я никто для вас.
Он смотрел на меня, как всегда, из-под своих квадратных очков, взглядом Томаса. И мне вдруг стало очевидно, что мне его не переубедить. Я смущенно отпустила его руку.
–Да, все правильно Стэйтер.-чуть ли не облизывался Дирк, когда мистер Стэйтер шел к его столу, чтобы передать чек.-Если тебе станет от этого легче, считай, что ты сделал щедрый вклад на благо обществу. Да, назовем это благотворительностью.-с этими словами он обратился ко мне, а я в ответ лишь с укором посмотрела на него.
Мистер Стэйтер, соблазнительно для Дирка, легко и не особо крепко держал листок с немыслимой суммой всего двумя пальцами. Дирк было уже потянулся к нему, но тот дернул рукой, и чек оказался слишком высоко для дрожащих пальцев Дирка.
–Мне все равно, куда или на что ты потратишь эти деньги. На очередные наркотики или в уплату долгов, которые с того времени, как мы перестали с тобой сотрудничать, не уменьшились.-Дирк напрягся, сплошная морщина на его лбу стала явнее.-Я не буду жалеть об этом, потому что это всего лишь деньги, Джинни.
Я опешила, не ожидая, что будут обращаться ко мне, ведь мистер Стэйтер по-прежнему смотрел на Дирка.
–Они уходят и приходят. Сегодня нет, значит, будут завтра. Их никогда не должны считать элементом того, что определяет, как тебе следует жить, ведь даже на гроши люди находят смысл в завтрашнем дне. А такие, как он, Джинни, никогда этого не поймут, сколько бы шансов ты бы им не предлагал. А у таких, как я, когда-нибудь заканчивается на это терпение. Запомни хорошенько этот урок.
Мистер Стэйтер смял чек сжатием бумажки в кулак, и Дирк вдруг вылупил глаза, в нетерпении потянувшись спасать сокровище, но был остановлен свободной рукой мистера Стэйтера, вернувшей шмыгающего обратно в кресло.
–Не спеши. Сначала твоя часть уговора.
С превеликим нежеланием Дирк включил компьютер, вход в который ему не дался с первого раза. Он потратил пару минут, чтобы отгадать собственный же пароль. Затем заставил ждать, чтобы найти ту самую базу данных, а позже и нужного нам человека. Когда он громогласно объявил, что все, его работа, наконец, сделана, потребовал отдать ему уже этот «гребаный» чек. Мистер Стэйтер посмотрел на него испепеляющим взглядом, как смотрят учителя на своих учеников, когда те капризничают, говоря, что больше не могут продолжать решать задачи, но после того самого взгляда все же возвращаются и доделывают.
Прошла вечность с тех пор, как мы пришли сюда, но эту вечность стоило прожить, чтобы в конце получить то, отчего лично у меня наворачивались слезы.
–Вот.-Дирк недовольно протягивал только что распечатанный листок с анкетой моего отца мистеру Стэйтеру.-Забирайте и уходите.
Также, одним движением, когда мистер Стэйтер сжал чек, он разжал его, и немыслимая сумма упала мусором на стол, прямо под шмыгающий нос Дирка, чьи красные глаза вдруг заслезились, и он накинулся его усердно разглаживать. Жалкое зрелище. Таким он мне тогда казался. Таким он на самом деле и был.
Когда мы с мистером Стэйтером вышли из токсичного кабинета, я даже не заметила, как мне внезапно стало легче дышать, потому что все, о чем я думала, и на что были прицелены мои глаза – анкета моего отца в руках мистера Стэйтера. Он вскоре это заметил, но отдал ее мне только в лифте, и вероятней всего потому, что ему тоже не терпелось поскорее покинуть это место. И я понимаю его, потому что выглядело оно, как прогнившее изнутри яблоко, к тому же еще с червем во главе.
Спускаясь на первый этаж, без конца читая одну и ту же строчку с именем и датой рождения родного человека, я все никак не могла поверить в случившееся. Для меня это было, как шоколадка после обеда, нет, как незабываемый сон или…
–Спасибо.-шепнула я, не видя причины для подавления улыбки.-Спасибо вам, мистер Стэйтер. Это лучшее, что случалось в моей…
–Я сделал это не ради тебя, Джинни.
Лифт остановился, стальные двери открылись. Вдалеке, за стеклами в пол, я заметила Томаса, стоящего на улице спиной к нам, все также убрав руки в карман толстовки. Парень понуро стучал носком кед по плитке делового центра под бдительным взором охранника у входа в виде крутящихся дверей. Когда мистер Стэйтер вышел, Томас негодующе принялся озираться в поисках меня.
Я счастливо помахала ему анкетой, а он в ответ грустно улыбнулся мне, дернув плечами. Тогда в лифте я повела себя очень эгоистично, когда радовалась тому, что было заслугой совершенно других людей. Я на минуту посмела забыть, что, если бы не Томас, я не знаю, что было бы со мной. Мистер Стейтер был прав, кого я и должна была благодарить, так это парня, который в тот день опоздал на урок геометрии.
Глава 17
–Извините, мисс, вы случайно не встречали такую грустную и неуверенную в себе девушку?-промурлыкал Томас, когда крутящиеся двери привели меня к нему.
–А как она выглядит?-я зажмурила один глаз и прикрыла рукой лоб в ответ на лучи солнца, что ударили мне в лицо.
–Ну, такая…-Томас, чей силуэт красиво обрамлял теплый свет, принялся разглядывать меня, дотронувшись кончиком языка верхней губы.-Такая…Вечно хмурая, без особого чувства юмора, с дурацкой челкой…
–Минуточку! Что значит «дурацкой»? Нормальная челка…-насупившись, я подняла взгляд на непослушные кончики моей челки. Влажность заставила их завиться, и теперь, сколько не приглаживай, ничто не могло вернуть их в спокойное состояние.
–Вообще-то я имел в виду другую девушку, которая зашла в это здание и не вернулась.
–И вы все еще ее ждете?
–Зачем? Вместо нее пришли вы. Счастливая и…красивая.
В то мгновение, когда он это сказал, я намотала на палец прядь и игриво попыталась спрятать ей свои обжигающе красные щеки. Мои движения получились такими неловким, но инстинктивными, что удивительно, ведь я не знала, как правильно реагировать на все это. Видя, как я жмусь от смущения, Томас заулыбался, и я последовала его примеру. Мы стояли так, смотря друг на друга, не замечая, как потихоньку напекает солнце, пока не подул ветер, потревожив воздух звуком развивающейся бумаги в моей руке.
–Это то, о чем я думаю?-указательный палец парня был направлен на анкету.
–Да.
Улыбку Томаса сдуло тем же весеннем ветром, что ранее напомнил об анкете. Вспомнив его выражения лица, когда ему сказали, что он не может пройти вместе с нами на шестой этаж, я вдруг поняла, что совсем забылась, позволив мистеру Стэйтеру разрешить головоломку Томаса. Однако, если честно, будь вместо него все же Томас, я не думаю, что я бы держала бы сейчас что-то в руках.
–Знаешь…-начала я, совершенно не зная, что говорить дальше.-Там, наверху, если бы ты только видел, с кем пришлось иметь дело твоему отцу…
–Я опять все испортил. Неправда ли?
Я немного оторопела. Пытаясь что-то сказать, из меня вылетали только какие-то обрывки и отдельные слоги.
–Чт…Н-нет! Вовсе нет! Томас, ты чего?
Парень прищурился в направлении припаркованной машины мистера Стэйтера. Его отец стоял за открытой дверью машины в ожидании, когда мы наговоримся и тронемся.
–Кажется, нам пора. У отца же еще деловая встреча, помнишь? Да и…тебя тоже заждались.
Я не могла и не хотела этого отрицать, но мне все еще было тяжело признать, что сейчас мой отец важнее для меня, чем все остальное. Из-за этого я чувствовала себя виноватой, ведь для Томаса было важно, что это будет именно он, кто приведет меня домой. Его искупление напрямую зависело от этого.
Мы направились в сторону машины. Шли медленно, оба в ожидании, что кто-то из нас что-то скажет, вот только оба же не знали, а стоит ли говорить вообще. Сев в машину, Томас скатился вниз по сидению, упершись коленками в водительское сидение напротив, и сразу нырнул в телефон, словно говоря, что здесь он больше не нужен.
–Джинни, можешь дать мне анкету, я должен забить адрес в навигатор.
Я тут же отвлеклась от Томаса и протянула мистеру Стэйтеру бумагу. Стоило мужчине вбить данные, как он облегченно выдохнул.
–Твой отец живет в пригороде недалеко отсюда.
–Насколько недалеко?-спросила я в ответ на протягивавшие мне обратно анкету руки мистера Стэйтера.
–Если навигатор не врет, доберемся за минут тридцать.
С этими словами он завел машину, и я откинулась назад с предчувствием, что скоро все закончится, и я поплыву вместе с течением, а не против него. Но в голове все еще блуждало столько мыслей. По приезде к отцу они грозили мне поставить не точку, а запятую, намекая, что мне предстоит еще многое разобрать.
Мысленно перебирая воспоминая, останавливаясь на тех, где перед моими глазами физиономия парня, я вдруг осознала, насколько необычайно длинный и тяжелый путь мы проделали вместе. С самого начала нашего знакомства я не особо была уверена в нем, раздолбае, который воспринимает жизнь, как шутку. Но затем, когда меня выставили вон из дома, он оказался единственным, кого я, не задумываясь, могла попросить о помощи.
Я посмотрела на Томаса. Он прикорнул, намертво скрестив руки. Смотря на него, еле сдерживалась, чтобы не поправить его челку, так любящую вечно спадать ему на лоб. Тогда же я поняла, что не желаю расставаться с ним. Мне спокойней, когда он рядом, когда знаю, что в любой момент могу позвонить ему или взлезть к нему через окно. Таких людей, как Томас, не так много, чтобы не считать их вымирающим видом человечности или даже чем-то большим, чем это слово. Да, он совершил ужасную ошибку в прошлом, но он не должен был чувствовать себя все еще не заслуживающим прощения. Он сделал для этого куда больше, чем планировалось, и пускай его не было со мной рядом в кабинете Дирка, пускай это не он, кто буквально заплатил за мое будущее, но это был он, кто вел меня на свет: слепую и покалеченную, отвергнутую и брошенную. Поэтому Томас заслужил не одно, а тысячу, если это только возможно, прощений! Столько, сколько понадобиться, чтобы спасти его от неизвестного страшного чувства, сжирающего его изнутри.
Смешно, но даже тогда, когда я вот-вот обрела дом, мыслей об этом парне было в разы больше, чем мыслей об отце. Я снова перевела взгляд на спящего, и в тот момент я подумала, а не прилечь ли мне рядышком, как это всегда обычно бывало, и уснуть. Но в то же время я слишком боялась, что больше не увижу его. Сейчас закрою глаза, а, когда открою, – Томаса уже не будет. Поэтому я периодически пощипывала себя за руку, чтобы ни дай бог не клюнуть носом.
–Мы почти приехали, Джинни. Разбуди Томаса.-прошептал мистер Стэйтер.
–Может, дадим ему еще немного поспать…
–Я бы с удовольствием, Джинни, но, если не начать будить его заранее, боюсь, провожать тебя будет некому.
Я встретилась с мужчиной взглядом через стекло заднего вида, он был нежнее, чем в нашу первую с ним встречу.
–Вы же наверняка догадываетесь, почему он так себя ведет?
Мой вопрос никак не покоробил его, хотя я могла ошибиться и принять типичную для мистера Стэйтера чрезмерную спокойность за скрытие настоящей родительской тревоги.
–Я…-на секунду он завис, и я испугалась, как бы машину вдруг не повело на встречную полосу.-…Все мы все знаем, возможно, не в таких подробностях, как ты, Джинни, но мы тоже изо всех сил старались ему помочь справиться с пережитым. Даже в другую школу перевели. Но каждый день, приходя домой, он запирался у себя в комнате.-мне чудилось, будто речь идет совершенно о другом человеке, вовсе не о весельчаке Томасе.-Только с момента вашего с ним знакомства Томас переменился, и я очень рад этому, хотя поначалу, уж извини за прямоту, ты вызывала у меня подозрения.
В ответ я лишь слабо улыбнулась. Учитывая обстоятельства, при которых произошло первое мое знакомство с отцом парня, неудивительно, что, столкнувшись в утренние часы с девушкой, бежавшей из комнаты его сына, у него возникли определенные вопросы.
–Не хочу, чтобы вы думали, будто я вмешиваюсь в ваши отношения с сыном, мистер Стэйтер, но вы могли бы быть помягче с ним. Томас очень любит вас, но ему явно не достает понимания со стороны заботливых родителей. Я это говорю, потому что переживаю за него. Поэтому, когда все кончится, пообещайте, что поговорите с ним. Я не хотела бы знать, что после того, как он помог мне, он по-прежнему будет чувствовать пустоту.
Мистер Стэйтер молчал какое-то время, а потом выдохнул, почесав указательным пальцем бровь.
–Хотел бы я знать еще, как это сделать. Он же не подпускает к себе.
–Вы его отец. Как чувствуете – так и делайте.
–Не все так просто.
–Не оставляйте его одного.-я повернулась на Томаса.-Эта не та ситуация, когда следует отступить и дать ребенку немного пространства для раздумий, потому что мысли зачастую…толкают в окно.
Мистер Стэйтер закивал. Пускай при мне он никогда не был многословен и никогда не демонстрировал излишних эмоций, зато у него всегда хорошо было развито чувство понимания, и, кажется, я знала одного человека, которому не помешало выговориться и быть понятым.
–Томас…-шепнула я ему, пригвоздившись спиной к сидению.-Томас, просыпайся…
Парень насупил во сне нос, и я вспомнила, как засматривалась на Джоела, который, если мне не чудится, и впрямь спал похожим образом – крепко и беспробудно, отмахиваясь от меня своей маленькой ручкой, когда я пыталась его разбудить. Надеюсь, с ним все хорошо, и он не сильно скучает по мне…
Внезапная кочка, из-за которой Томас чуть подпрыгнул и его голова слетела с плеча, повлияла на парня лучше, чем мой голос.
–М-мы…уже приех-али?-спросил Томас с закрытыми глаза.-Как-то мы…быстро…
Все еще находясь в полудреме, он прижался к двери, ерзая, в поисках удобного положения.
–Томас, нет-нет, не спи!
Снова я была близка к тому, чтобы прикоснуться к нему. Пальцы почти задели толстовку, но голос мистера Стэйтера обрубил меня и на этом.
–О чем я тебе и говорил.
Мир давал ясно понять, что не хочет, чтобы сегодня я как-либо трогала парня, вот только как интерпретировать данный знак, хорошо то или плохо, мне никто не подсказал. Но чтобы лишний раз не искушать судьбу, которая не так давно и так надавала мне по голове, я решила оставить все, как есть, и дать Томасу возможность доспать последние минуты.
От нервов дрожали ноги, которые дергались без конца, словно вот-вот убегут от меня. Все мое тело не могло дождаться встречи, но стоило машине остановиться около небольшого двухэтажного дома с деревянной террасой, поддерживающей скошенную крышу, и, как и предвещал Томас, садовыми гномами на участке, внутри меня все еще сильнее задрожало, умоляя выброситься из машины и бежать подальше от этого места. Бежать, что есть мочи, ведь, а что если? Что если…
–Джинни?-мистер Стэйтер обернулся на меня.-Все в порядке?
–Д-да. В полном.
Раздался зевок, Томас, не торопясь, потянулся. Увидев новые пейзажи в окне, он вдруг дернулся, посмотрел на меня, потом снова в окно.
–Мы приехали?! Черт! Чуть не проспал!-я смотрела на него глазами полных страха.-Ну! Чего ты сидишь?!
–Т-омас.-взмолилась я.-Может не надо?…Я…А вдруг он не тот?…Вдруг сегодня вообще не тот день? П-поехали домой, Томас…
Я не двигалась с места, а парень смотрел на меня решительно, зная, что мужчина, которого мы так долго искали, – тот самый; что сегодня и только сегодня – единственный возможный день, когда всему суждено измениться.
–Ты уже дома.
Глава 18
Если бы у меня только была возможность, я бы вернулась назад во времени, к той Джинни, которая просыпается рано утром, чтобы сделать завтрак Джоелу, а после отвести его в детский сад. Я бы вернулась во времени и сказала ей: «Еще чуть-чуть, милая. Еще чуть-чуть, и все-будет-хорошо!». Как она была бы рада услышать эти слова.
Серая машина стояла у ворот гаража отцовского дома, дверь с сеткой от насекомых постукивала о стену, шелестели кроны деревьев, что были высажены у тротуара перед его домом. Сопоставив это место с той квартирой, где были упущены годы моего бесценного детства, я жалела, что Джоел не видит всего этого.
Когда я набралась духу, чтобы выйти из машины, Томас одной рукой придерживал для меня дверь, в другой были мои вещи из багажника. Он не собирался успокаивать меня, парень просто сопровождал меня до двери, пока мы не встали у ступеней крыльца.
–Теперь ты сама.-сказал он так, будто швырял птенца из гнезда.
–Томас…
–Нет, Джинни, са-ма.-парень ласково посмотрел на меня, не торопя скорее принять решение, но при этом не давая возможности отступить.
Я поднялась на следующую ступень, и она так протяжно скрипнула, что от неожиданности я попятилась назад, оступилась, и чуть ли не упала, но сохранила равновесие, закрутив руками, как ветровыми мельницами.
–Дж…
–Нет…Я не могу…
–Джинни! Джинни, посмотри на меня!-прикрикнул парень.-Сейчас ты собираешь все силы в кулак и идешь стучать в дверь. И если хочешь знать мое мнение, то заднюю нужно было включать раньше.
Я подошла к двери, последний раз обернулась на парня. Он облокотился на перила, не давая мне спуску, подталкивая махами руки. Я сделала глубокий вдох и постучала, в ответ на что в доме завыла собака.
–Еще и пес. Ну, надо же! Джинни, мы словили куш.
Не успела я что-либо сделать, как распахнулась входная дверь, и на пороге оказался мужчина.
–Могу я вам чем-то помочь?
Шон Мэйси вышел к нам в красном джемпере поверх рубашки. Он вытирал, очевидно, мокрые руки полотенцем, улыбчиво смотря на нас. Отец сильно изменился, возраст читался у него на лице на ряду с поседевшими волосами и образовавшимся животом. Где-то в глубине я представляла его именно таким, – противоположному Гейлу. Томас даже выпрямился, когда увидел его, поспешно отряхивая с чистой толстовки пыль.
–Меня зовут Джинни.-видя, что это ни о чем ему не говорит, я скорее выпалила следующее.-Джинни Мэйси.
Глаза папы расширились, он перестал крутить в руках полотенце, прикоснувшись к губам пальцами морщинистой руки. Я расплакалась, облегченно выдохнув, а он, вытянув ко мне руки, все еще пребывая в шоке, обнял меня, крепко сжимая, словно так и говорил, что с этих пор не отпустит. Но ему все же пришлось, чтобы поближе рассмотреть мое лицо.
–Боже…Как ты выросла…-он обхватил его двумя руками, поглаживая мои щеки большими пальцами.
Похоже, я, как и он, сама не очень-то верила в происходящее. А как было поверить, если наша встреча действительна была похожа на подарок крестной феи из сказки? Но, как и в сказке, когда часы бьют двенадцать, все волшебство исчезает, так и в жизни – все хорошее провалилось в небытие, стоило Томасу открыть рот:
–Было приятно познакомиться, мистер Мэйси, но мне уже пора.-я повернулась на него, как Джоел на меня в его первый день в детском саду.
–Мне тоже, э…?
–Томас Стэйтер, сэр.
–Томас. Хорошей дороги, Томас, и спасибо.
Они пожали друг другу руки, и я видела, насколько сильно тогда Томас сжал руку моего папы. Такой жест не был знаком недоверия, скорее это показывало внутреннюю боль, с которой с этого момента парень будет справляться самостоятельно.
–Ох, вот, чуть ли вещи не увез с собой.-он передал сумку отцу, а затем, улыбнувшись мне напоследок, пошел по дорожке из садовых гномов вниз, к машине.
Папа держал меня за плечи, пока я наблюдала, как Томас уходит. В те секунды мой мир перестраивался, и мне не особо нравилось, как именно. Тяжело это признавать, но Томас был роднее мне больше, нежели биологический отец. Поэтому, когда парень садился в машину, мне до последнего не хотелось верить, что он все же уедет обратно без меня. Я увидела отца, я добилась цели, я обрела мир в душе и в реальности, но что все это без этого парня? Есть ли у этого чувства название?
–Томас!-крикнула я, но все продолжала стоять на месте.
Когда я его позвала, парень уже садился на переднее сидение. Услышав меня, он вдруг остановился и посмотрел в нашу с папой сторону, стоя за дверью автомобиля. Я ожидала всего, наивно надеясь, что ему удастся услышать мои мысли, но он просто помахал рукой и закрыл дверь. Звук шин по асфальту уезжающей иномарки сопровождало еще одно разочарование, – к нам на крыльцо вышла женщина в фартуке с цветочками, и, глядя на нас с остереженным любопытством, спросила:
–Дорогой?…
Не то, что бы я не допускала в голове мысль, что после ухода из семьи папа начал новую жизнь с такой же новой семьей, но когда я увидела эту женщину, эйфория от встречи пропала, поставив на место рассудок, который без умолку твердил: «Это не то, о чем я мечтала». Я искала отца, чтобы обрести заслуженный дом, но теперь мне уже больше не казалось это разумным поступком, потому что было видно, – эта женщина не собиралась делиться.
Отец пригласил меня внутрь, а сам отвел жену в соседнюю комнату, на кухню, чтобы провести беседу насчет нынешнего положения дел, которые обещали в корне изменить их строй семьи. Было неправильно полагать, что как только я найду папу, все наладится. Я усыпила бдительность, позволив себе верить во что-то идеальное, чтобы попросту не согнуться под давлением окружающей среды.
Пока отец проводил настойчивую беседу с женщиной по имени Дороти, чье имя не только ассоциировалось у меня с пастушкой овец, но и, впрочем, подходило к ее деревенской внешности, я осматривала гостиную, в которой мне велели ждать. Мой папа не был при деньгах, как, например, мистер Стэйтер, и, судя по внутренней части дома, он работал на среднюю зарплату в месяц, каким-нибудь клерком, а Дороти наверняка домохозяйничала, пока его не было дома, вышивала крестиком в свободное время, о чем мне подсказали подушки с самодельными узорами на кресле в углу.