Ден Истен
Аполлинарий и другие…
– Помогите! Помогите, пожалуйста! Убили! Помогите!
Забор качнулся под тяжестью кошачьих тел.
– Что такое?! Ты кто?!
– Я мимо проходила! – выла ангора. – А тут… я не знаю… выскочил какой-то страшный, волосатый такой… он… он ударил вашего товарища и убежал!
Коты одновременно спрыгнули с забора, пошевелили лапой валяющегося в беспамятстве сотоварища, затем обступили плачущую кошку.
– Это манул был?
– Я не знаю, как его зовут, но такой пушистый и злобный! Вы его еще можете догнать! Он туда побежал! А я с вашим товарищем посижу!
Она махнула в сторону леса, и коты помчались в указанном направлении. Ангора, глядя вслед, вытерла фальшивые слезы.
– Идиоты, – презрительно прошипела она. Услышав стон, обернулась. С размаху влепила по морде приходящему в себя незадачливому часовому, отправляя его досматривать коматозные сны. Ловко перепрыгнула через забор и уже через секунду всматривалась в разбитое окно.
– Барси-и-и-ик! Милый, выходи! – с материнской нежностью пропела она. – Барсик!
Запрыгнула на подоконник, огляделась и бесшумно опустилась на пол. Обошла пустые комнаты, заглядывая в каждый угол.
– Выходи, ссыкун! – приказала она. – Я тебя не больно убью!
***
Боренька лопал чипсы, стараясь жевать левой стороной – правая ныла от удара. Немного болела голова, но эмпирическим путем он вычислил, что если жевать медленно и стоя, то очень даже терпимо.
Барсик сидел в любимом гамаке Майка и безучастно смотрел на кусты у забора, где, согласно полученному приказу, сидели пять котов. Остальные же дежурили у его дома для отвода внимания.
– Хочешь? – Боренька протянул ему пакетик с чипсами.
– Не, – помотал головой кот. – Это вредно.
– Это вкусно! Попробуй! – упорствовал хомяк.
– Канцерогены.
Боренька скривил пухлую мордашку.
– Нудный ты.
– Я знаю, – со вздохом согласился Барсик. – А еще – трус.
– Ну, храбрость – дело наживное, – смело захрустел чипсами Боренька. – Не переживай.
Барсик поводил лапой по темной обивке гамака.
– Боренька, – нерешительно мяукнул он.
– Чего? – отозвался хомяк.
– Мне Агнесса нравится.
Челюсти хомяка застыли. Он повернулся к коту.
– Это которая? Сестра Майка, что ли?
– Да. Она умная.
– И что дальше?
– Как думаешь, если я ей скажу о своих чувствах, она меня не пошлет?
Челюсти снова заработали.
– Откуда мне знать? Спроси.
– А если пошлет?
– Если бы да кабы! – рассердился хомяк. – Не спросишь – не узнаешь! А пошлет – пойдешь!
Кот отвернулся и ничего не ответил. Боренька с досадой бросил чипсину в пакетик.
– Подходишь к ней и говоришь, мол, Агнесса, ты мне нравишься, давай встречаться. И всё!
– И всё?
– А что тут еще разводить? – удивился хомяк. – Ты фильмов насмотрелся мексиканских?
– Почему мексиканских? – не понял кот.
– Ну, индийских. Один хрен про любовь, – равнодушно отозвался Боренька и вдруг оживился. – Хотя, знаешь, в индийских хоть поют и танцуют красиво.
Отложил в сторону чипсы и переваливающейся походкой вышел на середину веранды. Вдруг развернулся вполоборота, выставил перед собой лапки и задвигался в причудливом танце.
– Джимми, Джимми, ача, ача! – пропел он тоненьким голоском, качая головой и кокетливо стреляя глазками в кота. – Джимми, Джимми! Ача, ача!
Он в таком упоении кружил в индийском танце, виляя толстенькими бедрами и грациозно извиваясь, что Барсик моментально забыл о своих проблемах и растянулся в гамаке, содрогаясь от хохота.
Боренька закончил выступление и невозмутимо принялся за чипсы.
– Хозяйка моя «Танцора диско» до дыр просмотрела. Вот и выучил, – прошамкал он. – Даже меня хотела Митхуном назвать. Идиотизм.
– Это любовь. Не идиотизм, – Барсик вытер слезы, отходя от смеха.
Хомяк скривился и выдавил язвительно:
– Ага! Высокие, высо-о-окие отношения!
***
Жухлая трава сминалась под лапами. Джек, Майк и Тимоха шли к реке, высоко над ними парил Арно, внимательно разглядывая окрестности сверху.
– Вообще, Майк, ты это здорово придумал – Барсика спрятать в другом месте, – одобрительно пробурчал Джек. – Совсем не факт, что этот манул один. И если даже его сообщники сунутся к нему домой и раскидают охрану, то все равно Барсика не найдут. Толково!
– Что значит, раскидают охрану? – раздраженно спросил Тимоха. – Там тоже не лохи.
– Ну, всякое бывает, – уклончиво ответил пес. – А так хоть перестраховались.
Арно опустился на ветку.
– Все чисто. Не видать никого.
– Все равно надо берег обыскать, – упрямо мотнул лохматой головой Джек. – Чутье у меня, что этот котик там. И еще я уверен, что не один.
– Интересно, а что его связывает с Хирургом? – задумчиво спросил Майк и посмотрел здоровым глазом на вышагивающего рядом Тимоху. – Тимоха, ты же его хорошо знал.
– Понятия не имею, откуда у него манул в знакомых. Я вообще за жизнь его прошлую мало что знал – Хирург с нами особо не откровенничал, он вообще высокомерный был. Гайморит, ныне покойный, как-то говорил, что у него вроде сеструха была. А кто она, где она и была ли вообще – я не в курсах.
Арно, передохнув, снова расправил крылья. Но взлететь не успел – впереди идущих вдруг раздвинулись кусты.
– Меня ищете? – желто-зеленые глаза смотрели без страха.
Коты и пес резко остановились. Арно перелетел на ветку повыше – на всякий случай.
– Ты и есть Камю? – спросил Джек, одарив пушистого незнакомца оценивающим взглядом.
– Да, – подтвердил манул, грациозно выгнулся, присел и покрутил головой. В тишине леса отчетливо и пугающе хрустнули позвонки. Было понятно, что он разминался перед дракой и совсем не склонен тратить время на разговоры.
– Камю, все жители села находятся под моей защитой. Если у тебя есть претензии, вопросы или обиды, то давай решать цивилизованно, – Джек сделал шаг вперед.
Камю растянул широкую морду в улыбке.
– Просто не мешай мне, псина. И тогда, может быть, я оставлю тебя в живых.
– Ты бессмертный, что ли? – угрожающе пригнулся к траве Тимоха.
Камю перевел на него насмешливый взгляд.
– А вот тебя я точно убью. Не люблю борзых. И второго тоже.
Он показал на Майка. Тот спокойно посмотрел на него здоровым глазом.
– В том, что ты крутой, Камю, мы уже убедились, – холодно ответил Майк. – Но умные всегда смогут договориться. К чему эта бессмысленная кровь?
Манул оскалился, расправил лапы и пару раз со свистом махнул когтями.
– Не договоримся!
– Что ж, – прорычал Джек. – Ты сам развязал мне лапы.
Манул без предупреждения кинулся на него. Джек среагировал моментально: взмахом мощной лапы свалил дикого кота прямо в прыжке. Манул приложился боком об дерево, но тут же вскочил. Сделал кувырок через голову, и подкатившись, ударил обеими лапами в широкую грудь собаки. Джек охнул и завалился назад. Камю замер, выгнув спину и настороженно глядя на противника. Майк и Тимоха прыгнули перед псом, закрывая его собой.
– Я сам! – взревел Джек, раздвигая котов. Бросился на манула, клацая зубами. Они покатились по сухой траве, раздавая удары. Уложив собаку на спину, Камю выпустил когти и с силой ударил в морду собаки, целясь в глаза. Джек резко убрал голову, и лапа врезалась рядом, взрывая землю. Пес стряхнул его с себя, вскочил и, схватившись зубами за пушистый хвост противника, мотнул головой и шарахнул его об дерево. Не давая опомниться, подскочил и пару раз съездил по морде. Наступил на горло одной лапой, замахнулся второй. Но Камю вдруг втянул когти и нанес короткий удар обеими лапами в грудь пса. Джека повело в сторону, он широко разинул пасть, хватая воздух. Камю взвился вверх и рубанул его по голове лапой. Джек захрипел и упал на спину в полной дезориентации.
Удар клювом попугая в лоб заставил Камю закатить глаза, а пара хлестких затрещин кошачьими лапами с обеих сторон опрокинули на землю. Майк вскочил манулу на брюхо и съездил по морде, а Тимоха быстро обвил хвостом шею и затянул в удушающем кольце. Манул хрипел, пытаясь вырваться, но Тимоха только сильнее сжимал хвост. Движения лап манула становились все слабее и медленнее, в конце концов, он закрыл глаза и затих.
– Ты его не убил? – спросил Арно, кружа над манулом.
– Не, – с досадой ответил Тимоха. – Придушил малость. У нас же тут гуманист рядом.
Гуманист по кличке Джек встал, мотая головой и приходя в себя.
– Кто это?! – в удивлении спросил он. – Это же киллер натуральный!
– А мы что говорили?! – в унисон выкрикнули Майк, Тимоха и Арно.
***
Как и положено в таких ситуациях, Камю привязали к дереву. Для этого Арно отыскал на берегу моток брошенной кем-то рыболовной лески, а Тимоха примотал манула к стволу осины. Потом пленника привели в чувство, похлопав по бакенбардам. Первое, что сделал Камю очнувшись – попытался вырваться. Он так отчаянно брыкался и выворачивался, изрыгая проклятия, что всем стало неуютно – даже связанным манул вселял ужас.
– Ройте себе братскую могилу! Все в нее ляжете!
Наконец, он, поняв тщетность усилий, успокоился и теперь смотрел с выражением нескрываемой злости. Джек присел перед ним, склонил голову набок и спросил требовательным тоном дознавателя.
– Откуда ты пришел? Почему ты решил убить Барсика? Есть ли у тебя подельники?
– А ты любознательный, – манул сплюнул сквозь зубы. – Слишком много вопросов, даже не знаю, с чего начать.
– Давай по порядку, – прорычал Джек. – Откуда ты пришел?
– Издалека.
– Конкретнее!
– Отсюда не видно.
– Подробнее!
Камю снова заерзал в попытках вырваться, но тонкая леска впивалась в тело и только усугубляла страдания.
– Шел я долго, – вздохнул он. – Полями широкими, дорогами пыльными, тропами узкими, топями болотными. Днями знойными и душными, ночами лунными и прохладными. Седьмого дня увидел дом на пригорке, добротный будто терем. А мне, путнику одинокому, много и не надо: краюху хлеба, молочка крынку да слово доброе от хозяев ласковых. Постучался в окно: пустите, говорю, головушку приклонить, силушки набраться да путь мой скорбный продолжить. Не открыли мне – хозяева, видно, в церкву ушли али еще куда, ну, я, грешным делом, решил в дом залезть, ибо моченьки скитаться нету более. Каюсь – виноват, но голод сильнее стыда…
Джек с такой силой долбанул по стволу осины, что с нее мигом слетела вся листва. Тимоха лег на землю, накрылся лапами и заплакал.
– Дайте мне его убить! – провыл он. – Пожалуйста!
– Сдается мне, это был р-р-русский фольклор-р-р, – предположил Арно.
– Сдается мне, нас просто послали, – вздохнул Майк.
***
Сусанна сидела на ветке, спрятавшись среди редеющей красно-желтой листвы. Сидела тихо, внимательно глядя на дорогу. Внизу у забора лежал поверженный ею белый кот.
Ждать пришлось недолго – вдалеке показались клубы пыли, поднимаемые десятками лап. Спустя минуту коты подбежали к лежащему в беспамятстве сотоварищу. Несколько сильных пощечин, сопровождаемых громкой руганью, и кот очнулся. Покрутил глазами и встал, глядя на рассерженные морды собратьев.
– Где она?!
– Братва, я понятия не имею! – виновато ответил кот, потрогав ушибленную макушку. – Вырубила меня стерва. Лапу, говорит, поранила, слезу пустила. Сука!
Коты переглянулись.
– Да ты вообще понимаешь, что мы сейчас дружно будем огребать от Майка!
Кот виновато хлопал глазами.
– Майк поймет.
– Майк-то, может, и поймет, а вот Тимоха – нет! А Джек – тот всю душу вытрясет! Только все успокоилось, на тебе – влетели в новый блудняк!
– Что делать будем? – спросил незадачливый часовой, потирая ушибленную голову.
– Искать ее надо! Все на поиски этой стервы!
– Так у нас же задание! Кто дом будет охранять?!
– А чего его охранять, если Барсика все равно там нет? Тоже мудозвон, походу сидит сейчас у Майка, печенье жрет, а у нас тут головняков – по самые не хочу! Ладно, разделимся и будем искать эту красавицу!
Коты быстро разделились и разбежались по селу. Сусанна оскалилась в улыбке.
– Майк, значит? Прелестно!
Она грациозно сбежала по гладкому стволу и пошла по улице, прижимаясь к заборам. Завернув за угол, нос к носу столкнулась с беспородной серой кошкой.
– Уважаемая, не подскажете, где тут живет Майк? – вежливо спросила Сусанна, честно глядя в ее умные глаза.
– А зачем вам? – поинтересовалась кошка, с подозрением прищурившись.
– Надо, – уклончиво ответила Сусанна. – Разговор к нему у меня. Серьезный.
– Какой?
– А не слишком много вопросов, милая?! – потеряла терпение Сусанна. – Знаешь – скажи! Не знаешь – не задерживай!
– Я знаю, где он живет, – спокойно ответила кошка. – Но ты мне сначала скажешь, с какой целью его ищешь. К тому же, я тебя не знаю.
Сусанна уже пожалела, что спросила. Она натянула на красивую морду выражение неземной печали и невыносимых страданий.
– Обрюхатил меня этот подлец, – вздохнула она. – Вот хочу, чтобы нес ответственность за свои поступки. Ну, ты меня поймешь, чисто по-бабски.
Она подмигнула. Кошка смотрела на нее с выражением такого изумления, что Сусанна рассмеялась.
– Да-да, милая! Именно так. Итак, где живет этот подлец?
– Во-первых, кто ты? Во-вторых, мой сын не подлец.
Теперь пришла очередь изумляться Сусанне. Она лихорадочно забегала глазами, обдумывая, как выпутываться из ситуации, в которую сама же себя и загнала. Мысленно выругалась: надо же было так нарваться! Село есть село: три двора, и каждый друг другу родственник. Надо что-то делать, иначе эта мамаша все испортит – вон как смотрит. Неласково. Самый лучший вариант, он же самый быстрый – просто вырубить любопытную мамашку.
Сусанна ударила наотмашь.
***
– Ты же умный кот, – Майк прохаживался взад-вперед перед связанным манулом. – Мы можем договориться. Зачем тебе понадобилось убивать Барсика?
Камю ощерился в беззвучном смешке.
– Понятия не имею, о чем ты! Ты, я смотрю, у них тут главный? Даже псинка к тебе прислушивается.
Джек зарычал и ударил лапой в землю.
– Я тебе не псинка!
– Хорошая собачка, – затрясся от смеха Камю. – А что за звезда у тебя на шее? Шериф, что ли?
Джек вышел из себя. Одним прыжком подскочил к дереву и замахнулся.
– Твое счастье, что я пленников не бью! – он с рычанием уперся своим носом в плоский нос манула.
– Так развяжи, – усмехнулся дикий кот. – А там посмотрим. Честный бой один на один. Что скажешь?
– А давай! – запальчиво ответил пес. – Один на один! Но если ты вдруг решишь сбежать, то я тебя лично убью!
– Ну, это сомнительно, – проворчал манул. – Развязывай!
Пес впился зубами в леску, но Тимоха похлопал его по спине.
– Джек, полегче! Херней не занимайся!
Джек сильным движением лапы отодвинул его в сторону.
– Тимоха, не суйся! – перегрызая леску, прорычал он. – Я сам все решу!
Но тут влез Майк.
– Дядя Джек. Вы еще не поняли? Он же вас провоцирует. Мне кажется, что шерифу не стоит поддаваться эмоциям, это только навредит делу.
– Во-во! – поддакнул сверху Арно. – Еще неизвестно, о чем этот котик думает. Вдр-р-руг сбежит, и что потом? Снова искать? Подумай о Бар-р-р-рсике, Джек.
Джек закрыл глаза. Постоял так полминуты, затем разжал пасть, выпуская леску.
– Да, что-то я действительно расчувствовался.
Он отошел в сторону, с ненавистью глядя на манула. Неподалеку раздался треск сучьев и звон колокольчика. Кусты раздвинулись, и на прогалину вывалился козел Гаврила. Он тяжело дышал, высунув язык.
– Еле нашел тебя, Майк! Там твоя мать с какой-то кошкой дерется, половину села разнесли!
Майк с досадой хлопнул по земле лапой.
– С какой еще кошкой?!
– Я ее не знаю! – задыхаясь от быстрого бега, проблеял Гаврила. – Черная ангора.
Манул взревел и забился у дерева с удвоенной силой. Джек хмыкнул.
– А что это ты так разволновался? Кажется, я все понял.
***
Гаврила по своему обыкновению немного приукрасил: никто половину села не разносил, хотя бой был действительно ужасным. Одно дело – когда дерутся самцы, там хоть какие-то правила соблюдаются, но когда самки… Права, тысячу раз права народная мудрость: когда женщины дерутся – лучше в драку не встревать!
С каждым ударом когтистой лапы Сусанна отлетала на шаг, пытаясь встать, но снова падала в дорожную пыль. Ее красивая лоснящаяся шерсть покрылась глубокими царапинами, а прокушенный длинный хвост болезненно дергался. Берта выглядела не лучше – на серой мордочке пролегли две полосы, а левое ухо кровоточило.
– Капец тебе, сука! – Сусанна вскочила и, поджав задние лапы, прыгнула. Но не на противницу, а на росшее рядом дерево. Оттолкнувшись от гладкого ствола, она с ревом и выпущенными когтями, обрушилась на Берту. Обе покатились по дороге, работая зубами. В воздух взлетели клочки черной и серой шерсти, окрестности огласили вопли и хищное шипение. Берта изловчилась и воткнула когти в левую лапу Сусанны, одновременно пытаясь добраться зубами до ее шеи. Ангора уперлась правой лапой в ее нос, пытаясь отвести от себя острые зубки, воя от боли. В конце концов, она с размаху ударила ее и, вывернувшись, отпрыгнула в сторону. И тут же с воем кинулась обратно. Берта отклонила голову, и когти, вспоров воздух, прошли в сантиметре от ее носа, но последовавший следом удар в грудь опрокинул на спину. Сусанна набросилась на нее, прыгнув сверху, но кошка встретила ее ударом задних лап в грудь, и ангора, задохнувшись, отлетела в канаву, заполненную затхлой, уже начинающей цвести, дождевой водой. Мокрая, с громким ревом кинулась обратно, но Берта, расправив лапы и выпустив когти, крутанулась вокруг оси. Острые когти полоснули по черной морде, отправляя ангору обратно в канаву. Берта кинулась следом, и теперь обе барахтались в зеленой воде, раздавая удары, взметая брызги и отчаянно поливая друг дружку ругательствами.
***
Берта вытащила за ухо обессилевшую противницу из канавы и сама растянулась рядом. Обе мокрые, истерзанные, покрытые зеленоватой тиной. Лежали тихо, в полном изнеможении.
– Поговорим? – наконец, спросила Берта.
– Поговорили уже! – огрызнулась Сусанна, уткнувшись носом в мокрую землю. Закашляла, выплевывая воду.
– Зачем ты искала моего сына? И давай без этой балалайки, что он тебя обрюхатил и сбежал. Он не такой.
– Конечно, конечно! – засмеялась Сусанна. – Для любой матери ее ребенок – самый лучший!
Она снова зашлась в сиплом кашле – нахлебалась затхлой воды из канавы. Берта похлопала ее по спине.
– Отпустить я тебя не могу, сама понимаешь. Надо все выяснить, а там посмотрим, – она поднялась на лапы и скомандовала. – Вставай!
Сусанна нехотя поднялась, отряхнулась. Осторожно пошевелила прокушенным хвостом, скривившись от боли, провела по исцарапанной морде.
– Куда идти? – спросила она.
– К Джеку пойдем, – Берта показала на дом электрика.
– Хорошо, – согласилась ангора, сделала маленький шажок и вдруг навалилась на Берту, оттолкнула ее и бросилась бежать.
– Камю! – вопила она на бегу. – Камю!!!!!
Берта помчалась за ней. Несколько больших прыжков, взмах лапой, и Сусанна кубарем покатилась по дороге.
***
Майк и Джек бежали в село, оставив манула под присмотром Тимохи и Арно.
– Что-то сомневаюсь я, – рычал Джек, делая большие прыжки. – Как бы не сбежал.
– Не сбежит, – уверенно ответил Майк, быстро перебирая лапами.
За спиной раздалось торопливое хлопанье крыльев.
– Сбежал! – верещал Арно. – Сбежал сукин кот!
Майк и Джек притормозили.
– Как сбежал?! – рявкнул пес.
– Он так бр-р-рыкался, что леска лопнула! Между пр-р-рочим, Джек, это ты своими зубами нар-р-рушил ее целостность! Мы не виноваты! – Арно быстро хлопал крыльями, зависнув в воздухе.
– Тимоха где?! – выкрикнул Майк.
– За ним побежал! В лес!
Джек выругался и нырнул в кусты, обдирая бока и цепляя колючки.
– Майк, беги к матери, а я попытаюсь его поймать! – донесся его лай. – Эту ангору брать живой, и только живой!
Майк рванул по дороге, Арно полетел за ним.
***
Аполлинария не покидало ощущение, что именно сейчас где-то происходит что-то. Он решительно выбежал из дома, с первого раза вскочил на яблоню, затем спрыгнул по ту сторону забора. Огляделся – вроде все тихо и спокойно. Штатно.
Медленно пошел по улице.
– Камю!!! – резанул ухо вопль. Он замер, покрутил головой, стараясь вычислить, откуда шел крик.
– Камю!!! Помоги!!!
Безошибочно определив, что звук доносится с соседней улицы, Аполлинарий быстренько набрал рекордную для своих габаритов скорость и, царапая брюхом землю, помчался на зов. И пусть он не Камю (кстати, кто это?), но тот, кто с каким отчаянием сейчас зовет на помощь, может полностью положиться на него, Аполлинария!
На полной скорости, с заносом в метр, он влетел в переулок и помчался к дерущимся. Но чем ближе приближался, тем медленнее становился бег, а выражение решимости и праведного гнева сменялось недоумением.
Берта сидела на какой-то незнакомой кошке и от души лупила ее по морде.
– Камю!!! – орала кошка, беспорядочно отмахиваясь.
Аполлинарий подбежал к Берте, обхватил ее лапами и оттащил от несчастной.
– Бертик, за что ты бьешь эту милую женщину? – осторожно поинтересовался кот.
Берта не ответила, стараясь вырваться, чтобы продолжить экзекуцию.
– А ну, успокоилась! – рявкнул кот. – Что случилось?!
– Про сына нашего всякую ерунду говорит! Меня ударила! Пусти!
Пока Аполлинарий переваривал информацию, сдерживая Берту, ангора поднялась на лапы и попыталась скрыться. Медленно, с трудом, забралась на дерево и побежала по тонким веткам. Берта вырвалась из объятий Аполлинария и проворно вскарабкалась по стволу, быстро нагнала беглянку и одним взмахом лапы отправила ее на землю. С шипением, словно коршун, слетела сверху.
– Камю!!! – в который раз заорала ангора.
Из забора, разлетевшись трухлявой щепой, вылетела доска, и на дорогу выскочил разъяренный манул. Кинулся было к дерущимся кошкам, но на пути встал Аполлинарий. Манул, стремительно приблизившись к нему, выставил передние лапы перед собой, запрокинул задние и, явив миру чудеса акробатики, сделал высокое сальто. Реакции Аполлинария можно было позавидовать – он подпрыгнул и перехватил летящего над ним дикого кота за хвост, обрывая полет. Крепко зажав зубами пушистый хвост, резко мотнул головой – манул на излете, с ревом, впечатался мордой в землю. С бешенством вскочил, ощерился и кинулся на обидчика. Аполлинарий встретил его хладнокровным, хорошо рассчитанным, ударом головой.
На!
Лоб домашнего кота с глухим звуком соприкоснулся с носом кота дикого. Манул отшатнулся, как-то странно всхлипнул и скосил глаза на разбитый нос. Словно пьяный сделал два неуверенных шага назад, крутанулся вокруг оси и, закатив зрачки, упал.
Из дыры в заборе кубарем выкатился Тимоха, почти сразу же за ним – Джек. По дороге пылил Майк, впереди него бирюзовой стрелой летел Арно. Все подбежали к поверженному манулу, тяжело дыша: взмыленные, всклокоченные, покрытые колючками и грязью.
– Фу! – выдохнул Тимоха, растянувшись на земле. – Думал, уйдет!
– Ага! – поддакнул Арно, кружа над валяющимся в беспамятстве манулом.
– Смотреть надо было лучше! – рявкнул на них Джек.
Подбежавший Майк с восхищением посмотрел на отца.
– Пап, ты крут! Вот это был удар! Тебе в Голливуде сниматься надо!
– Ну, что ты, сынок, – скромно ответил Аполлинарий, весьма довольный произведенным эффектом. – Обо мне даже киностудия Довженко не знает, а ты про Голливуд.
Джек подскочил к размахивающей лапами Берте. Придавил визжащую Сусанну к земле.
– Все, Берта, успокойся! Я ее держу! – сказал он ей и, взглянув на ангору, рявкнул. – Молчать!
***
Сусанна и Камю сидели на земле, привязанные спина к спине. Сопротивляться было бесполезно – перед ними с грозным видом стояли Джек, Майк, Берта и Аполлинарий. Наверху кружил Арно, вокруг плотным живым кольцом замерли пятнадцать котов, готовых растерзать пленников по первому же приказу.
– Ты сестра Хирурга, так? – спросил Джек.
Сусанна одарила его холодным взглядом и не ответила.
– Барсика мы вам не отдадим, это вы должны понимать, – продолжал пес. – Предлагаю просто покинуть село и забыть дорогу сюда. И, разумеется, оставить всякую мысль о мести.
– Мой брат погиб здесь! – зло зашипела Сусанна. – И за это кто-то должен ответить! Ты согласен со мной, Камю?
Манул не ответил. Сидя к нему спиной, Сусанна не видела, как манул напряженно вглядывается в Аполлинария, словно силясь что-то вспомнить, что-то очень важное для него, на фоне которого все остальное не имеет значения.
– Вот видите, и Камю со мной тоже согласен, – обеспокоенно сказала Сусанна, сбитая с толку его молчанием.
Манул помотал головой и снова посмотрел на кота.
– А ведь я тебя узнал! – вдруг сказал он Аполлинарию. Безо всякой агрессии, даже удивленно. – Стало быть, тебя Аполлинарием зовут? Я не знал. Времени не было познакомиться.
Кот нахмурился. Кажется, он тоже что-то припоминал.
– Не помнишь меня? – неожиданно засмеялся Камю. – Почти два года назад в Мурченбурге маленький манул оказался перед сворой бродячих псов, а ты его спас. Помнишь? Кстати, я потом опять на тех собак нарвался, но это уже другая история.
Все с недоумением посмотрели на Аполлинария. Тот хлопнул себя по лбу лапой. Он вспомнил! Тогда он сбежал от одной хамоватой студенточки и до ночи прогуливался по району, вынашивая план мести. Наткнулся на стаю бродячих собак, зажавших в углу маленького пушистого, необычного вида, котенка. Вступать в конфронтацию с голодными псами было чистейшим самоубийством, поэтому Аполлинарий обозвал их всех кончеными мудаками, тем самым отвлекая внимание на себя, и побежал. Собаки, возмущенные наглостью кота, напрочь забыли о бедном котенке и кинулись за ним. И неизвестно, чем бы это закончилось для него самого, если бы не та самая студенточка, которая отбила его от собак и вернула домой.
Аполлинарий и Камю дружно засмеялись.
– А тебя не узнать! Вымахал-то как! – смеялся Аполлинарий, подошел к нему и дружески похлопал.
– Ты тоже вымахал! В ширь! – смеялся Камю. – Я, признаться, думал, что они тебя порвали тогда. Часто вспоминал о тебе.
Глядя на них, все в удивлении молчали. Молчала и Сусанна, которая только что, похоже, потеряла единственного союзника.
***
Барсик беспокойно ерзал в гамаке. Боренька же, напротив, излучал спокойствие – сидел в позе лотоса с закрытыми глазами, постепенно отъезжая в нирвану.
– Что там сейчас происходит? – волновался кот. – Почему сняли охрану? Зачем все туда побежали? Его поймали?
– Не знаю, – не открывая глаз, спокойно ответил хомяк. – Раз сняли охрану, наверное, поймали. Жди.
Кот удрученно поморгал и отвернулся.
– Самое противное – это ждать, – пожаловался он.
– Говорят, самое противное – это теплое пиво, а все остальное – терпимо, – ровным тоном ответил Боренька. – Сиди и не рыпайся.
***
– Предатель! Ты просто предатель! – зло шипела Сусанна, силясь обернуться и заглянуть манулу в глаза.
– Сусанна, я тебя не предавал, – ответил он. – Но они нам тоже не враги.
– Разве таким я тебя воспитывала?! – шипела ангора. – Мне нужен был боец, а не сентиментальный слюнтяй! Поплыл как девочка!
– Да, ты меня воспитывала! – моментально рассвирепел Камю. – Но только для того, чтобы я убивал ради тебя, защищал твои интересы или даже умирал за тебя. Ты ни разу не поинтересовалась, что нужно мне, я ни разу не слышал от тебя ласкового слова – только приказы, постоянные упреки и напоминания, кому и чем я обязан!
– Если бы не я, ты бы сдох от голода или бы тебя порвали собаки!
– Если бы не он, – Камю повел головой в сторону Аполлинария. – Я бы сдох еще раньше. Сусанна, успокойся уже! Ты же видишь, что они готовы отпустить нас. Мы просто уйдем и все. Людвига уже не вернешь.
– А давно ты стал что-то решать?! – взвизгнула Сусанна. Глаза вдруг заполнились слезами. – Я обязательно найду способ закончить начатое! С тобой или без тебя!
– Тогда я сам тебя убью, – ответил манул и опустил голову. – Не вынуждай меня это делать, Сусанна. Мне очень этого не хочется.
Берта подошла к Сусанне и заглянула в ее отчаявшиеся, полные слез, глаза.
– Сусанна, я хорошо знала твоего брата. То, что он здесь творил, можно назвать одним словом – беспредел. Барсик защищал свое село…
– А я защищаю свою семью! – зло перебила ее ангора. – Это для вас всех он – Хирург, бандит или кто там еще! А для меня он – Людвиг, мой единственный и самый любимый брат!
– Твой брат сбежал с поля боя! – жестко ответила Берта. – Я это знаю, я была там! Не сбеги он, его мог убить любой из нас! И, пожалуйста, не делай из него жертву. Ты даже представить не можешь, сколько котов от него пострадало. Но мне жаль, что ты лишилась брата, я тебя даже понимаю, но поверь, тогда не было другого выхода.
– Да мне плевать, жаль тебе или нет! – дернулась к ней Сусанна. – Мне плевать на то, понимаешь ты или нет! Он – мой брат!
До Сусанны было не достучаться. Слишком велика была злоба на этих селян и слишком велико разочарование в Камю, в коем она видела свою единственную защиту и поддержку. В общем, рассчитывать на какой-то конструктивный диалог не приходилось. По крайней мере, сейчас.
Арно покружил над Сусанной и сел рядом с ней.
– Извини за вопр-р-рос, а где твои остальные бр-ратья и сестр-р-ы? Или вас только двое?
– Какое твое дело, пернатый?! – огрызнулась ангора. – Я о них ничего не знаю. Их забрали люди совсем еще котятами, а нас оставили. Считай, бросили. Мордами мы с Людвигом не вышли!
– И что, никогда не было желания их найти? – спросил попугай.
– А зачем? И что я им скажу? Они уже давно домашние коты и кошки, живут своей жизнью и про нас вряд ли помнят. Что за вопросы?!
– Пр-р-росто тебе нужна семья, – задумчиво ответил попугай. – Обычная такая, знаешь, семья, где тебя любят и ждут.
– Честное слово, не будь я связана, я бы тебе башку оторвала! – с сожалением ответила кошка.
– А почему? Потому, что я пр-р-ав, да? – Арно на всякий случай придвинулся поближе к Берте. Та слегка приобняла его лапой и ободряюще подмигнула: продолжай.
– Если хочешь, я могу быть твоей семьей. И все мы – можем.
Сусанна в удивлении уставилась на Арно. Задрала красивую исцарапанную морду в голубое небо и засмеялась, словно этот несчастный пернатый выдал что-то очень остроумное, запредельно смешное. Она смеялась, содрогаясь всем телом, с надрывом, и вместе с тем словно через силу, с каким-то безумным вызовом этим несчастным и тупым сельским, которые, разумеется, не в состоянии даже близко понять ее боль. Постепенно смех перешел в вой – протяжный, рвущий душу, полный отчаяния и безысходности. Из глаз с новой силой потекли слезы, которые она даже не пыталась уже контролировать.
Всем молчали, с сожалением глядя на плачущую ангорскую кошку. Никто не пытался что-то сказать, ни у кого просто не было слов.
Майк ухватился зубами за конец веревки и стал медленно обходить, разматывая путы. На землю упал последний виток, и Сусанна свернулась калачиком на земле, поджав лапы и израненный хвост. Спрятав мордочку, она тихо дрожала в беззвучном плаче.
Берта подошла к ней и приобняла. Лапкой ласково вытирала бегущие слезы, отчего их поток только усилился. Красноречиво взглянула на всех. Все всё поняли и гуськом, пихая друг друга, потянулись к тополю в метрах пятидесяти. Там дружно уселись, задумчиво глядя на кошек.
