Дарья Белова
Ты полюбишь
Глава 17
Будние дни для Полины начинались одинаково. Встать по будильнику, привести себя в порядок, что подразумевало умыться, нанести легкий макияж, сделать ее любимую прическу “ракушку”, одеться. Вот сегодня, например, у нее строгая юбка-карандаш с завышенной талией и белая шелковая блузка. Дальше кофе, к сожалению, растворимый, потому что кофемашины в доме у Полины не было. Она обещала ее себе купить с первой зарплаты, которая уже, кстати, не за горами. Украшения, туфли, плащ, сумка, ключи от машины и вперед к трудовым будням. Скучно, однообразно, жизненно. Иногда Полина вспоминала слова Саши, которые он произнес именно на том самом месте, где сейчас стояла Полина, давая своей машине пару минут прогреться.
“Если они в этом живут, значит это им нравится. Такой вот у них мазохизм. Крутиться как белка в колесе без просвета и без надежд, чтобы, бл*ть, позволить раз в год отпуск в Анапе? Жить в 50 квадратах с двумя детьми и с зарплатой в 30 тысяч? Какая это жизнь? Ну может глава этого всего счастливого семейства потрахивает одинокую соседку Люсю, а мать все ещё этого семейства раздвигает ноги перед своим начальником на вшивой работенке… вот и вся их радость”
Грустно усмехнувшись, Полина села в машину и, нажав на газ, выехала со двора, чтобы уже через десять минут встать в уже привычную пробку.
Бывают дни, когда с утра все дела уже идут кувырком. Вот как сегодня, начиная с паршивого настроения, жутко растянувшейся пробки, пару предаварийных ситуаций, когда Полину грубо подрезали, заканчивая жутким опозданием на работу. Поэтому ничего хорошего сегодня Полина уже не ждала.
– Полина, Вас срочно вызывает к себе Александр Николаевич, – сказала секретарь ресепшена, как только Полина вбежала в офис, опоздав на полтора часа.
– Сейчас буду, – ответила Полина, по пути врезавшись в журнальный столик, который, скорее всего, оставит жуткий синяк.
Куча документов, которые успели ей с утра уже принести и положить на стол, постоянно трезвонящий телефон и звук входящих сообщений на корпоративной почте – так встретил офис Полину. Точно, не самый лучший день.
– Полина, Александр Николаевич, уже рвет и мечет! Быстро к нему, – совсем недружелюбно сказала Юля, его секретарь, которая заявилась к Полине в кабинет.
– Да иду я, иду! – ответила Полина, про себя вспоминая все молитвы, которые она знала.
С заплетающимися от страха ногами, Полина вбежала в приемную, пытаясь справиться с каким-то неприятным чувством дежавю от всего происходящего. С их с Сашей последней встречи в ресторане прошло чуть больше двух недель, в течение которых они практически не виделись. То Саша был в командировке в одном из филиалов, то Полина была погружена в работу, не выходя из своего кабинета, да и в принципе, до сегодняшнего утра он ее к себе не вызывал, за исключением первого рабочего дня, когда он представил Полину. Еще и поэтому она не понимала, что такого могло произойти, когда сам Александр Ярский рвет и мечет в поисках Полины. И что-то ей подсказывало, это явно не простое приветствие и пожелание доброго утра. Мысленно пожелав себе удачи и скрестив пальцы, по-детски надеясь, что это должно помочь, она вошла в кабинет.
В этот раз в кабинете ее ожидали только Светлана Леонидовна из отдела маркетинга и, собственно, сам Саша, то есть Александр Николаевич. Если в первую встречу с этой Светланой, Полина не обратила на нее должного внимания, то сейчас она предстала перед ней во всей своей красе. Холодный и злой взгляд, который оценивает вошедшую Полину по только ей известной шкале, шикарный образ с идеальными чертами лица, идеальным макияжем и идеальной прической делают ее этакой Снежной королевой. Или змеей. Точно, гадюка. Такая же черная и скользкая тварь. Надо было прихватить противоядие.
– Полина… – начал Саша, нарочито медленно и тягуче, что, кстати сейчас говорит больше о его раздражении от всей этой ситуации, – напомните, пожалуйста, во сколько начинается ваш рабочий день?
– В девять. Я прошу прощения, попала в пробку. Больше такого не повторится.
“Больши никогда и ни за что, я буду вставать за три часа, нет, за пять”, – подумала Полина, но, естественно, это не озвучила.
– Конечно не повторится, потому что следующий раз будет последним. Для вас. В этой компании, – закончил Саша.
Полина смогла только робко улыбнуться, когда у самой внутри все органы будто ошпарили. Кипятком, от Сашиного взгляда. Ну и от страха, разумеется.
– Что у нас с питерской конференцией? – снова продолжил Саша.
– Что? – осипшим голосом спросила Полина, а осип он, потому что “какая к черту конференция?”
– Та, что ежегодная. Та, что в пятницу, – по голосу уже было понятно, что терпение Саши на пределе, нетерпеливый какой сегодня.
– Я ничего не знаю ни про какую конференцию.
– Светлана, вы высылали данные по конференции и что нужно сделать по ней?
– Конечно, еще на позапрошлой неделе, – отчиталась эта гадюка и улыбнулась, выплевывая яд.
– Никакого письма не было!
– Ну как же, Полина, вы, наверное, его просто не заметили, – нарочито вежливо сказала гадюка.
“Не было, НЕ БЫЛО! Хоть бы его не было..”
– Я понял, – закончил препирания Саша, – В пятницу состоится ежегодная конференция, где мы должны принять участие. Рутинное, но важное мероприятие для компаний, которые занимаются логистикой. Пожалуйста, организуйте трансфер, гостиницу и все, что потребуется для пребывания там. Светлана, – обратился он уже к этой гадюке, – продублируйте, пожалуйста, письмо еще раз. И меня в копию поставьте.
– Конечно. Вот только не знаю, остались ли свободные и хорошие отели недалеко от зала, где конференция будет, – надавила на больное, о котором Полина и так поняла, ведь брони перед такого рода мероприятиями заполняются очень и очень быстро.
– Это уже не ваша забота, Светлана, – выделив имя этой гадюки ответила Полина. – Можно идти? – с надеждой спросила у Саши.
– Вам, Полина, нет. А Светлану я больше не задерживаю.
Прошло около пяти минут, как дверь за гадюкой закрылась, но Саша так и не спешил обратить свое внимание на Полину. Он то ли читал что-то, то ли отвечал кому-то, в общем, всем своим видом говорил о том, что занят и не дай бог его кто-то отвлечет.
– Александр Николаевич? – осмелилась Полина, за что была награждена фирменным ядовитым взглядом зеленых глаз.
– Что с арендой? – не отвлекаясь от своего макбука спросил Саша, – по отчетности половина компаний офисного здания не заплатили арендную плату за прошлый месяц.
– Не поняла…
– Это я не понял, Полина. У вас какие-то проблемы?
– Никаких проблем нет.
– А я вот начал сомневаться. Опоздания, потерянные письма, невыполнение ваших обязанностей. Вы уверены, что справляетесь с работой? Может, я поспешил, нанимая вас?
“Вот ведь гад какой красивый. Бьет в цель. Ничего и не возразишь. По факту прав ведь.”
– По поводу опозданий я извинилась, больше не повторится. Письма у меня не было, возможно эта га… Светлана Леонидовна что-то напутала. Или вообще не прислала. А по поводу аренды… Мы с юристами переделали все договоры для более удобного расчета между компаниями. Часть из этих компаний изучают изменения. А фирмы, с которыми все уже подписано, должны были деньги перечислить. Вопрос получения денежных средств уже ни ко мне, при всем уважении… – закончила свою оправдательную речь Полина.
– Можете идти, Полина.
Конечно, Полина не стала тормозить и быстро собралась, чтобы выбежать из кабинета, но…
– Подожди, – услышала голос Саша, который, по ощущениям подходил к ней и который остановился непозволительно близко, – В конце дня зайди ко мне и отчитайся по конференции, – сказал он своим бархатным и уже проникновенным голосом.
Стоит непозволительно близко и прожигает зеленью своих глаз.
“Главное не встань на носочки, чтобы поцеловать этого очаровательного гада”, – подумала Полина.
– Как скажете, Александр Николаевич, – и вышла.
“Не дождешься…никакого поцелуя”
Спустя три часа было выпито уже три чашки кофе, приготовленного в их местном баре, уже не растворимого, а вкусного, с воздушной молочной пенкой и карамелью, который не перебивал вкус кофе. Полина обзвонила уже все близлежащие отели на предмет свободных номеров и, как она и подразумевала, это не принесло никаких результатов. У нее оставалось два варианта: сдаться перед Сашей и выглядеть непрофессиональной дурочкой, так хотя бы будет честно, или звонить человеку, который мог бы ей точно помочь, но с которым не хотелось бы контактировать.
– Полина, ко мне, – опять этот жесткий голос, как будто хлыстом ударили. Ауч!
“Ну что за день то такой…”, – чуть ли не плача подумала Полина и направилась в кабинет к Саше.
– Полина, почему я должен с этим разбираться? – заявил Саша, как только она переступила порог его кабинета. Снова.
В кабинете сидело опять двое. Саша, то есть Александр Николаевич, и главный бухгалтер Альбина. Юрьевна.
– А что случилось? – Спросила Полина, почувствовав себя уже полной дурочкой, задавая одни и те же вопросы.
– Альбина, будь любезна, разъясни свою проблему. Полине, – и жестом указал на стоящую еще у двери Полину.
– Я направила вам, Полина, еще неделю назад файл, в котором просила заказать и доставить в отдел бухгалтерии нужные нам вещи. И вот от вас ни письма, ни заказанных вещей. Пришлось идти к Александру Николаевичу, – еще одна гадюка заявила, а Саша вопросительно посмотрел на Полину.
– Вы про новую мебель? Так я вам сразу и ответила, что озвученную в вашем, как вы назвали, файле, сумму неплохо бы согласовать с финансовым отделом, так как она, мягко говоря, не маленькая, – очень вежливо, но с безумным раздражением ответила Полина.
– С Ромой я бы договорилась…
– Вот и договаривайтесь, – уже не скрывая свое раздражение отвечала Полина.
– Так, стоп! – повышая голос остановил этот спор Саша, – Какая сумма?
– Около четырех миллионов, – ответила Полина.
– Вам это все так необходимо, Альбина? – спросил Саша, нисколько не удивившись озвученной суммой, на что она просто мило, но по наблюдениям Полины мерзко, улыбнулась.
– Закажите. Просто закажите, Полина, – устало попросил Саша, потерев пальцами виски, будто от нарастающей боли.
– Александр Николаевич, вы точно расслышали сумму? – удивилась Полина, – это четыре миллиона. Четыре! Если в их отдел так уж необходимы новые шкафы, то можно найти что-то другое, но все-таки дешевле, – наступает Полина. – И, если честно, я не понимаю в чем срочность замены мебели.
– Полина, – прикрикнул Саша, – закажи!
– Нет, – заявила Полина, ступая на опасную дорожку.
– Альбина, можете идти. Я сам дальше переговорю.
И как ожидалось, Альбина аккуратно и медленно встала из-за стола и манящей походкой вышла из кабинета. Одержав победу. Еще одна гадюка.
– Ты не забываешься ли? – спросил Саша.
От его голоса стало страшно. По-настоящему страшно. Полина помнит только один раз, когда ей было так же страшно. Когда она без спроса взяла папину машину и нечаянно поцарапала проезжающий рядом БМВ, с которым они, ну скорее уж Полина, не разъехались. Она до мельчайших деталей помнит, как ей было страшно звонить папе и во всем признаваться, а потом ожидать от него решения по ее не совсем правильному поступку. Как стучало ее сердце, как папа смотрел на нее испепеляющим взглядом, как разговаривал потом с ней ледяным голосом. Вот и сейчас у Саши был такой ледяной голос, что хотелось укутаться, желательно в тот большой и теплый халат, который она приметила в первую их ночь у него дома. И взгляд… от него хочется спрятаться. Если бы василиск не был мифическим существом, то его нынешнее воплощение принадлежало бы этому человеку, который сидел напротив Полины. Потому что сейчас невозможно смотреть ему прямо в глаза: он тебя им уничтожит.
– Я все поняла. И все закажу, – тихо произнесла Полина, понимая, что тягаться с таким человеком, как Александр Ярский, она не сможет.
Не спрашивая, она быстрым шагом вышла из кабинета. В таком подавленном состоянии она не была давно, поэтому единственное, что ей сейчас хотелось, это оказаться дома, обнять себя и, забившись под одеяло, просто уснуть, забыв этот день.
Зайдя к себе в кабинет, маленький, но такой уютный и уже привычный, Полина закрыла за собой дверь и достала телефон, чтобы набрать человеку, который поможет решить ей одну проблему: полностью капитулировать перед Ярским она не будет.
– Алло, Марина, добрый день. Это Полина. Полина Афанасьева, – начала Полина, как только на ее звонок ответили.
– Да. Полиночка, ты у меня определилась. Как у тебя дела? Что с работой?
– У меня все хорошо, работаю. Собственно, поэтому и звоню. Мне нужна Ваша помощь, Марина, – робко спросила Полина.
– Чем смогу – помогу.
– Мне нужно выйти на людей, которые помогут с бронью в нужных отелях в Питере на этих выходных, – с надеждой продолжила Полина.
– Конференция?
– Да…
– Дай мне пять минут, у меня есть контакт одного человечка, управляющего отелем. Скину номер. Дальше уже сама спрашивай, уговаривай.
– Спасибо большое. Вы меня очень выручите.
– Полина, как у тебя в личной жизни то? С Андреем никак не помиритесь?
– Нет, Марина. Не помирились и не помиримся. Все кончено.
– Жаль. Ты бы попросила у него прощения. Глядишь и наладилось бы все…
– Спасибо за контакт, Марина. Буду ждать, – попрощалась Полина.
Марина – офис-менеджер с прошлого места работы Полины. Единственная, кто хорошо с ней общался после того, что произошло между ней и Андреем. Может, до нее слухи так и не дошли, в чем, конечно, Полина сомневалась, а может, ее это никак не беспокоило: не ее это дело и все. Собственно, Марина всегда к ней относилась по-доброму и помогала, если помощь была необходима. Как сегодня.
Один звонок, правильно сказанные слова и нужное количество номеров было забронировано за компанией "Логистик Инвест". А все остальные вопросы касательно конференции были решены до конца рабочего дня, поэтому Полина посчитала, что норму всех гадких приключений она уже выполнила на сегодня, со спокойной душой снова пошла к кабинету Ярского, чтобы кинуть в него билетами и бронью. Ну ладно, кидать в него она ничего не будет, просто представит это, когда увидит опять его эту фирменную улыбку.
***
Перелет до Москвы из Владивостока занял восемь часов, плюс задержка рейса в два часа, плюс сложные переговоры с китайцами, чтоб их…Да и разница во времени дает о себе знать. Итого Саша не спал уже… Да и он даже и не считал сколько он не спал. И единственным его желанием, можно сказать почти заветным, было приехать домой и завалиться спать и проспать хотя бы часов шесть.
– Ярский, – ответил Саша на входящий звонок, как только включил рабочий телефон.
“В следующий раз только джетом полечу. Нах*р этот бизнес-класс, даже глаза не дают закрыть,” – думал все о своем Саша.
– Саша… Александр Николаевич, это Светлана из маркетинга, – начала в трубку верещать первая гадюка.
– Слушаю Света, только быстро, – открывая пассажирскую дверь своего мерседеса, отвечает Саша, – Коль, домой, – уже тише сказал он своему водителю, который встречал его из командировок, да и в принципе часто был за рулем его машины.
– Тут такое дело, сегодня среда, а в пятницу уже конференция в Питере, а у нас нет ни билетов, ни брони отеля… Девочка твоя новенькая даже на звонки не отвечает. Звоню ей, звоню на рабочий и никто трубку не берет.
“Бл*ть.”
– Света, она не моя новенькая девочка, а новый административный менеджер. Спроси ее номер личный в кадрах и позвони ей. Я домой, в офисе буду позже, – сказал Саша и хотел было уже отключиться, но…
– Вы понимаете, что если она этого ничего не сделала, то наше присутствие на этой конференции под большим вопросом.
“Может нах*р ее. Эту конференцию…”
– Буду через час в офисе, – раздраженно ответил Саша, – Коль, в офис. Пробок нет? За час доедем?
– Да не вопрос, Александр Николаевич, – уверил его Николай.
– Не уезжай тогда потом. Я ненадолго, домой потом отвезешь, я не в состоянии за рулем сидеть, – сказал Саша, прикрывая глаза, в надежде поспать хотя бы час в машине.
До офиса доехали действительно за час, как и обещал Коля, и Саше даже удалось проспать всю недолгую дорогу, поэтому какое-то время он чувствовал себя бодрее, чем был. Ну и чашка двойного эспрессо дала о себе знать. Хороший все-таки у него в офисе бариста. Но Света так хорошо вынесла мозг с этой конференцией, что бодрость упала до нулевой отметки, а желание убивать взмыло вверх. Вишенкой в этих американских горках с настроением стала Полина, которая, зараза такая, опаздывала на работу. Ни на пятнадцать минут, ни на полчаса, а, мать ее, на полтора часа. Уже полтора часа, как Саша мог бы лежать и видеть сны. Хотя, что прямо, что косвенно, из-за Полины он и так давно нормально не спал. С того самого вечера в баре.
– Полина, напомните, пожалуйста, во сколько начинается ваш рабочий день?
– В девять. Я прошу прощения, попала в пробку. Больше такого не повториться.
“Убью. Нет, сначала залюблю, а потом убью. Нет, сначала уволю, потом залюблю, ну а потом убью”.
– Конечно не повторится, потому что следующий раз будет последним. Для вас. В этой компании. Что у нас с питерской конференцией?
– Что?
– Та, что ежегодная. Та, что в пятницу,
– Я ничего не знаю ни про какую конференцию.
– Светлана, вы высылали данные по конференции и что нужно сделать по ней?
– Конечно, еще на позапрошлой неделе
– Никакого письма не было!
“Пожалуй, я сначала придушу. Обеих. А потом опять же уволю. Обеих. Одну залюблю, чтобы голос потом сорвала, а другую просто уволю.”
– Я понял. В пятницу состоится ежегодная конференция, где мы должны принять участие. Рутинное, но важное мероприятие среди крупных и средних компаний, которые занимаются логистикой. Пожалуйста, организуйте трансфер, гостиницу и все, что потребуется для пребывания там. Светлана, продублируйте, пожалуйста, письмо еще раз. И меня в копию поставьте.
Звук входящего письма на корпоративную почту отвлек Сашу от этих женских препираний, которые Ярский не переносил. И слава Богу, что все внимание было в открывающемся на компьютере файле: финансовый отчет по арендной плате компаний здания.
– Что с арендой? По отчетности половина компаний офисного здания не заплатили арендную плату за прошлый месяц.
“Аренду эту надо обратно финансистам отдавать. Или пусть гадюка из бухгалтерии разбирается. А то заму*охают мне Полинку”.
– Не поняла…
– Это я не понял, Полина. У вас какие-то проблемы?
– Никаких проблем нет.
– А я вот начал сомневаться. Опоздания, потерянные письма, невыполнение ваших обязанностей. Вы уверены, что справляетесь с работой? Может, я поспешил, нанимая вас?
“Ну, давай, покажи зубки…”
– По поводу опозданий я извинилась, больше не повторится. Письма у меня не было, возможно эта га… Светлана Леонидовна что-то напутала. Или вообще не прислала. А по поводу аренды… Мы с юристами переделали все договоры для более удобного расчета между компаниями. Часть из этих компаний изучают изменения. А фирмы, с которыми все уже подписано, должны были деньги перечислить. Вопрос получения денежных средств уже ни ко мне, при всем уважении…
“Молодец, моя девочка”
– Подожди.
“Бл*ть, я сказал это вслух? Я сказал это вслух.”
– В конце дня зайди ко мне и отчитайся по конференции.
– Как скажете, Александр Николаевич
“Аррр”
Как только дверь за Полиной закрылась, Саша отошел к окну. Вид, который завораживал, вид который устрашал своей монументальностью, вид, который помогал собрать мысли в кучу. Хотя, в случае с Сашей, этот вид помогал ему как раз разложить свои мысли по только ему известным полочкам.
Он понял, что сегодня ему вряд ли уже дадут покинуть офис, поэтому, попросив своего секретаря сделать ему еще кофе, снова сел за свой макбук. Только вот работа никак не шла, что очень странно для Саши. Единственное, что могло его отвлечь от каких-то непрошенных мыслей, это работа: продумать новые стратегии развития, новые направления, чтобы их реализовать, да и просто изучить рынок конкурентов. Но не сейчас. Сейчас он даже не смог разобраться с финансовым отчетом о движении денежных средств.
Полина… Девушка, которая сначала зацепила своими глазами, такими голубыми омутами, пучина, в которой он тонул.
Когда Саше было лет 7-8, сейчас точный возраст уже и не вспомнит, он с семьей поехал на море. Первый семейный выезд за границу и сразу на Средиземное море, такое лазурное, манящее, еще немного чуждое для людей, родившихся в союзе. Поэтому, как только стало возможным, Николай Ярский, успехи в бизнесе котором начали приносить свои плоды, принял решение о летних каникулах в Греции на берегу Средиземья для своих детей. Естественно, в силу своего возраста, загнать тогда Сашу домой на какой-нибудь ужин или обед было просто невозможным. Новые друзья, с которыми он изъяснялся то жестами, то на очень ломаном английском, который к этому времени состоял из пару десятков слов и нулевой грамматики, то переходил на русский, громко и четко выговаривая каждый слог, наверно, думая, что его новые друзья-греки так лучше поймут. Но, к счастью, даже такая манера общения не стала преградой в их играх. И Саша целыми днями проводил на воздухе. Он учил их его, еще советским дворовым играм, а мальчишки-греки – местным. Так и проходили его каникулы. Первые яркие воспоминания. На море, которое, к слову, находилось не так далеко, было разрешено ходить только в сопровождении старшего брата, у которого образовалась своя компания друзей, где были не только парни, но и молодые и красивые девушки. И в тот августовский день, который Саша и запомнит на всю оставшуюся жизнь, когда греческое солнце нещадно пекло до белых мушек в глазах, обе компании спускались к морю по крутой дороге, которую немного облагородили местные греки для удобного спуска. Та часть моря, к которой они спускались, имела настолько неудобный вход в воду, что силами опять же местного населения был построен пирс, служившей верой и правдой уже долгие годы. И какое было счастье для парней, да и для девушек тоже, с разбегу прыгнуть в море, которое охлаждало разгоряченные на солнце тела. Под визг и плескание все так и резвились, потому что выходить из воды не хотелось совсем. Вот только Саша так и не рискнул прыгнуть и, свесив ноги, остался на краю пирса ждать своих друзей, которые в свои 7-8 лет были отличными пловцами. Ну как ими не быть, когда живешь на берегу Средиземного моря?
Один толчок в спину от тихо подошедшего парня, и Саша уже летит с пирса, не успев даже вскрикнуть. Голубой омут, пучина, которая опутала все вокруг, что ты не видишь ничего. Точнее ты видишь только одно – это самое море, ненавистное голубое море, которое сейчас проникло в тебя, забирая воздух из каждой поры, забирая жизнь из каждого движения и взмаха руки. Ты не можешь сделать ни вдох, ни выдох, потому что эта голубая гидра проникла внутрь через нос, лишая тебя ниточки надежды, что кто-то сможет помочь. Бездна…
Последнее, что Саша помнит, перед тем как закрыл глаза, это темнеющая голубизна воды, которая затягивала себя водоворотом. Толчок, еще толчок и он уже на поверхности воды, и кто-то тащит его на берег, несмотря на каменистый и скользкий берег. Выплюнув остатки голубой смерти, Саша открыл глаза, чтобы увидеть испуганные глаза брата, а заодно и другие, уже любопытные.
– Ты на кой хрен прыгнул? – спросил Алексей, старший брат.
– Я не прыгал, меня столкнули, – все еще сплевывая воду и откашливаясь говорил Саша.
Кто это сделал и зачем, выяснять никто не стал. Пусть для всех это будет случайностью, потому что никто не знал о том, что Саша не умел плавать, кроме брата, разумеется. А цвет этой голубой бездны, который был перед глазами, Саша будет долго вспоминать, пока не пройдет время, пока он не научится плавать, пока этот страх утонуть не будет перекрыт другим страхом. А потом забудет, чтобы увидеть этот цвет еще раз в глазах симпатичной девушки, с которой он столкнулся теплым мартовским вечером у входа в нелюбимый Сашей бар.
Полина… Снова и снова Саша возвращается в мыслях к ней. Наивная, до бесячего состояния доверчивая. Искренняя. Или это только такая игра? Хорошая, продуманная игра профессиональной актрисы? Но в то же время не дает себя в обиду, колючки свои может показать. Такой маленький очаровательный ёжик. Фыркает, фыркает, но в нужный момент сворачивается клубочком так, что в руки не возьмешь – уколешься. Или вообще укусит, если почувствует опасность. Девушка-загадка, с очаровательными губками, которые так и созданы, чтобы их целовали, большие голубые глаза, улыбка, которая бывает застенчивой, когда намеренно ее смущаешь, бывает открытой, бывает натянутой, особенно сегодня. Соблазнительное тело, с едва заметными веснушками на плечах, с россыпью родинок на внешней стороне бедра в виде созвездия, тоже маленькие, тоже едва заметные. И аромат летнего луга: выжженная солнцем трава, полевые цветы и горячая земля. Такой вкусный и теплый запах. А еще мед. Она пахнет медом. Одним словом, все в этой девушке его бесит. Потому что проникла в мысли и уже во всю наводит там свой порядок.
Сон, в котором Саша перебирал в руках пряди каштановых волос, прервала очередная телефонная трель, так и не дав насладиться тягучей карамелью, с которой Саша сравнивал волосы Полины. Во сне, разумеется.
– Александр Николаевич, к вам Альбина Юрьевна, – сообщила секретарь.
– Хорошо, пусть заходит, – устало ответил Саша.
Всю ее историю с незаказанной мебелью Саша, конечно же, слушал в пол уха, когда до него наконец не дошло, что опять Полина – предмет всего этого разногласия.
“Господи, пусть этот день поскорее пройдет”
– А что случилось?
– Альбина, будь любезна, разъясни свою проблему Полине.
Нельзя сказать, что Саша действительно не понимал, что за проблему ему описывали в кабинете на протяжении дня, но и полного безучастия допустить он не мог. Его эта ситуация скорее забавляла. Некий спектакль, где каждый играл свою роль, когда Саша как режиссер, мог одним своим жестом изменить ход событий.
– Полина, закажи!
– Нет.
– Альбина, можете идти. Я сам дальше переговорю.
“Нет, мало ей в голове моей сидеть и все там переворачивать, к чертовой матери, так она еще и тут свои порядки будет диктовать… Не забываешься ли ты, девочка?”
– Ты не забываешься ли?
– Я все поняла. И все закажу.
Наверно, когда за Полиной в очередной раз за сегодня закрылась дверь, Саша понял, что был сильно зол на нее, когда злиться нужно было, в первую очередь, на себя. Милая и нежная девушка Полина с острыми коготками. Она давно бы уже выцарапала ему лицо, не будь она такой правильной. Саша вообще не знал как поступить с этой правильной девушкой Полиной. Не видит ее – плохо, видит – тоже плохо. Вот как сейчас, Полина стоит перед ним, глаза свои и так большие выпучила, губки поджала, без единого следа от помады, дышит часто, видно хочет что-то сказать или сделать, решается… И боится.
– Александр Николаевич, вы слышали меня? – грозно заявила Полина, что вызвала у Саши едва уловимую улыбку от ее грозного, как ей кажется, голоса.
– Прости, Полина, задумался, – Саша встал со своего места, чтобы подойти ближе к ней, еще немного вдохнуть аромат летнего луга.
– Я сказала, что все нужные брони я оставила у вашего секретаря. Так же хотела вас попросить больше в таком тоне со мной не разговаривать, в особенности при коллегах. И попросить ваше женское руководство связываться со мной напрямую. Потому что у меня такое ощущение, что из-за первого недопонимания между нами, они сразу побежали жаловаться на меня, что не совсем профессионально. Да, и еще , – уже тише сказала Полина, волнуясь все больше с каждым приближающимся Сашиным шагом, – вы уверены, что действительно нужно заказывать новую мебель в бухгалтерию?
– Ты знаешь, что похожа на маленького колючего ёжика? Такой маленький, очаровательный, с иголочками…– уже не слушая Полину, улыбаясь, отвечал ей Саша
И не дожидаясь ответа, Саша накрыл ее очаровательные губки, когда Полина уже была готова что-то возразить, своими, на которых еще мелькала легкая улыбка. Нежный, мягкий, легкий. Но это был бы не Александр Ярский, если бы не взял то, что принадлежит ему. А Полина сейчас принадлежит ему. Его очаровательный колючий ёжик.
Нежный поцелуй, который превратился в ураган эмоций и чувств, в животное обладание желаемым. Сминая, кусая, Саша с каждой секундой углублял поцелуй настолько, что, казалось, будто готов съесть ее сейчас же, без остатка. Спускаясь ниже к шее, безжалостно присосался к нежной коже, оставляя свою метку. Порочно и уверенно, жестом собственника, он поднял Полину, чтобы отнести ее и посадить на стол, заваленный к тому моменту уже такими ненужными бумажками. К черту все! Он сорвал с ее губ такой тихий и проникновенный стон, целуя и сминая ее губы, как ему заблагорассудится. Жуткий собственник. Ни капельки не жалея, оставлял следы от своей двухдневной щетины на груди, шее, животе, там где Саша посчитает нужным, кусая и присасываясь жестким властным поцелуем.
Столько раз представляла себе Полина это, поэтому еще сильнее вжалась в Сашу, обвила его ногами, боясь, что это сон, и, если она откроет глаза, все просто исчезнет. Сколько раз Саша представлял себе, как Полина вот так будет сидеть на его столе, страстно постанывая от его поцелуев и шире раздвигая ноги.
Любимая блузка Полина была безжалостно разорвана из-за пуговиц, которые не поддавались, высокая юбка сложилась гармошкой в районе живота, чулки Саша просто содрал, издав практически утробный рык, когда пальцами сжал ее бедра и ягодицы.
– А чулки зачем? – простонала Полина.
Саша не ответил, а просто поставил засос на внутренней стороне бедра, покусывая, поглаживая и оставляя влажную дорожку от горячего языка на нежной и чувствительной коже.
Уже не церемонясь с оставшейся одеждой, Саша разорвал трусики, накрывая своей рукой самое откровенное и уже такое готовое и влажное.
– Твою ж мать, Полина, – прорычал Саша, снова срывая порочный стон с ее губ.
– Саша-а, еще, – пока он выписывал круги своими умелыми мужскими пальцами вокруг ее клитора.
Сняв с себя рубашку, Саша дал возможность Полине воспользоваться своими руками. Крепкий торс, сильные мужские плечи и его желание обладать ей чувствовалось через брюки. И только послышался лязг ремня и звук молнии, как Полина почувствовала, что он заполнил ее всю без остатка до пошлого стона и крика, который Саша опять сорвал с ее губ, проникая уже языком в ее рот. Каждым своим движением, каждым своим толчком Саша наказывал ее за то, что посмела войти в его голову, в его мысли. Не думая о том, что этими толчками еще больше впитывает ее в себя, своими поцелуями, своими порочными движениями, своей животной жаждой обладать ею. Еще больше впитывал в себя ее запах, напитывался ее стонами и криками, ее голосом. Как дикое животное у водопоя после засухи.
