Дарья Белова
Ты полюбишь
Глава 31
Раскрой книгу, раскрой море
Переливы зеленых волн
Миллионы чужих историй
В тихий штиль на бумаге – соль
Раскрой море во время шторма
Пробегись по строкам глазами
Принимают страницы форму
Мачты с белыми парусами
Ты мое море
Ты мои волны
Я отдам свое сердце
Ради этого моря
“Кватро”
– Саш, я не понимаю, какие вещи мне с собой брать? Ты мне ни слова не сказал… – крикнула Полина из гардеробной, где уже были почти все ее вещи.
– Полин, если что – докуплю, – улыбнулся Саша, заглядывая к ней.
– Нет, ну все-таки. Вдруг ты меня отвезешь в Африку, а уменя только кашемировый свитер с собой будет…
– Нет, – засмеялся Саша, – это Европа.
Октябрь в Москве – прекрасное время, когда под ногами пестрый ковер из листьев, а вечерняя прохлада не дает замерзнуть благодаря теплому палантину. Закатное солнце окрашивает все в насыщенные цвета, что этот контраст отзывается резью в глазах. Противоречиво, но в глазах нет боли, только наслаждение, когда замечаешь этот последний яркий блик, который отражается в окнах домов и в зеркалах проезжающих мимо машин. Еще пару секунд и этот блик станет тусклым напоминанием о ярком, но уже прошедшем, дне. И вечер опускается на город.
– Мне кажется, я знаю, куда мы едем… – тихо сказала Полина, когда они стояли на террасе.
– Удиви меня, – улыбнулся Саша.
– Помнишь, ты как-то говорил о том, что твоя жизнь однажды развернулась на 180 градусов, и ты уехал. В Италию…
– Все верно, Полин… Я тогда потерял близкого мне человека, как я думал…
– Это все она? ТА?
– Да, Полин, – грустно ответил Саша.
– Еще немного и я начну ревновать.
– Не стоит.
Саша развернул к себе Полину и крепко ее прижал к себе, что между ними не осталось ни миллиметра. Нежно и аккуратно он тыльной стороной руки очертил сначала слегка приоткрытые губы, затем скулы, которые покрылись естественным румянцем. От такого чувственно жеста. Или от того, что воздух стал заметно холоднее, чем несколько минут назад, пока лучи солнца еще держались за крыши домов. А затем поправил прядь волос. Мягкую волну ее каштановых волос.
Он целовал ее медленно, но властно. Чтобы она сгорала от желания и умоляла его не останавливаться. Или чтобы умоляла прекратить эту пытку, захватив ее в свои объятия: крепко, жадно и подарил то наслаждение, от которого сводит все тело, рассыпаясь на тысячи искорок.
Утро наступило, когда будильник завел свою песню, говоря о том, что необходимо вставать. Наверное, Полина никогда так в жизни ничего не ждала, как этого дня. Что может быть радостней, чем проснуться в постели с любимым человек, сладко потянуться и в такой приятной спешке собирать вещи, потому что вечером было не до чемодана, а также быстро выпить небольшую чашку кофе. Хотя как выпить, пригубить пару глотков, ведь такси уже ждет внизу, чтобы отвезти их в аэропорт. И этот звук колесиков от катящегося рядом чемодана – самая приятная музыка начинающегося путешествия. А еще родное плечо рядом, на которое можно облокотиться, чтобы досмотреть свой утренний сон. И где-то там далеко доносятся голоса очередной модной попсовой песни по радио. Ведь теперь она будет, как пластинка, играть постоянно в голове обрывками той самой песни, напоминая о том самом моменте, когда они стали еще чуть ближе друг к другу.
– Давай, когда прилетим, сходим к фонтану Треви? Я читала про него в интернете. Ты же знаешь, что он самый крупный в городе? – спросила Полина, пока они регистрировались на рейс, а небольшие разноцветные чемоданы, Сашин, как и полагается – темно-синий, ну а у Полины – ярко-голубой, практически под цвет ее глаз, были положены по ленту.
– Мы не полетим в Рим, – сказал Саша, забирая документы с посадочными талонами.
Полина несколько дней шерстила интернет на предмет интересных мест, которые она обязана посетить в Риме. Она, конечно, понимала, что, наверно, у Саша запланированы какие-то свои места и своя программа. Но идея оказаться в Риме ее так захватила, что Полина уже не могла остановиться и список обязательных мест для посещения увеличивался с каждой открытой ссылкой. Вот только, как оказалось, они летят не в Рим.
– Как? А куда? А как же мой… фонтан? Я ведь еще про Римский форум читала, да и…
– Мы летим сначала в Неаполь, оттуда на машине в одну небольшую деревушку, – раскрыл свои карты Саша, – но обещаю тебе понравится.
– А Рим?
– А Рим вечен. Его посмотрим в следующий раз, – улыбнулся Саша.
– Я столько всего интересного нашла про Рим…, – начала Полина.
Полина начала рассказывать что-то про экскурсии, которые проводят по еще неизведанным тропам вечного города (наивная), и она уже нашла контакты одной девушки, даже взяла на себя смелость списаться с ней. А потом, как настоящая романтическая натура пересмотрела всем известную итальянскую мелодраму о любви молодой девушки, которая только заканчивает школу и мужчины, руководителя маркетингового агентства и об их такой сильной, но противоречивой любви. И влюбилась в эти улочки Рима, в эти проезжающие мимо мопеды, в эту жестикуляцию, когда эмоции уже нельзя сдерживать. Хотя о чем речь, эмоции и итальянцы практически синонимы.
– Рим – это толпы туристов, среди которых большая половина – это китайцы, а еще суматоха, постоянный гул и шум. Рим может казаться очень романтичным и желанным городом. Но только в фильмах или на подарочных открытках. А на самом деле, там больше понтов, нежели истинного удовольствия. Хотя, не скрою, для очередной галочки его нужно посетить. Но не в этот раз, Полина.
– Так и что в твоих планах?
Саша на мгновенье остановился и посмотрел на Полину: он в раздумьях, и сейчас, глядя ей в глаза он решает, стоит ли раскрывать все свои карты перед ней или стоит сохранить такую нужную, а главное, важную для него интригу. Ведь именно после этого короткого путешествия он будет перед ней как открытая книга. Читай и наслаждайся. Главное не закрывай, громко хлопнув и отложив на дальнюю полку.
– Недалеко от Неаполя есть небольшая деревня – Равелло. Мы направляемся туда.
“Наш полет проходит на расстоянии 10 тыс. км от Земли. Температура за бортом -45 градусов…”
Практически весь полет Полины пыталась поспать, хорошо, что кресла бизнес-класса позволяют это сделать. Ну а Саша, как руководитель, не мог даже на некоторое время оставить управление компании в чужих руках: его ноутбук был включен на протяжении всего полета. Опять, благодаря бизнесс-классу есть интернет, позволяющий не откладывать свои дела на потом.
– Саш?
– М?
– А в Неаполе ведь самая вкусная пицца?
– Не совсем…
– В смысле?
– Я тебе покажу, где делают самую вкусную пиццу. Хотя по мне это обычный хлеб с сыром…
– И что же для тебя тогда самое вкусное в Италии, если не пицца?
– Хм…Тирамису.
– Неожиданно, – сказала Полина, любуясь Сашиным профилем.
Паспортный контроль, который прошел на удивление быстро, ведь все рады очередными туристами, приносящие очень неплохие деньги в казну Италии, сменился лентой выдачи багажа. А затем парковка. Длинная, с множеством маленьких машин, глядя на которые представляешь себе очередной диснеевский мультик. Но нет, это был бы не Ярский, если бы их ждал какой-нибудь фиат выпуска 2015 года. Только двукратный звук снятия сигнализации и моргание фарами говорит о том, что ярко синяя Мазерати Леванте последнего года выпуска, вон в том дальнем углу, приветствует своего хозяина. Или хозяйку.
– Лови, – сказал Саша, кинув ключи Полине, которая та едва их поймала.
– Ну нет….
– Да, Полина, да, – сказал Саша, загрузив их сине-голубой тандем в багажник и уже запрыгнув на переднее пассажирское сиденье.
Да, Полина, это тебе не Мазда. Стоило только слегка коснуться до педали газа, как машина с ревом сорвалась с места. И вот, через каких-то пару минут они едут по трассе, ведущей в Неаполь. Позади них остался аэропорт, где еще слышен гул самолетов, а впереди три прекрасных дня итальянских каникул.
Они проехали практически через весь Неаполь, наверно, такой же шумный, как и Рим. И свернули на трассу до Аттрани, чтобы подниматься вверх по скалистой местности.
Открытые окна развевал волосы Полины, когда ее руки уверенно держали руль. В ее движениях не было нервозности, было просто полное средотие на простых и таких важных функциях. Все-таки вождение по Москве дает на себе некий отпечаток, который сейчас играет добрую службу. Саша иногда поглядывал на нее, давай ценные указания. А иногда, не стесняясь, просто разглядывал ее, опуская свой взгляд от губ до груди, оставляя жаркие, но невидимые следы.
– Что? – не выдержала Полина, ощущая на себе очередной Сашин взгляд.
– Ты очень красивая, Полина, – через некоторое время ответил Саша.
– А вот Славка из 11 б так не считал. Он говорил, что слишком мелкая, с большими глазами, как у собачки… – пошутила Полина, которая все еще не привыкла к таким словам.
– Твой Славка был, очевидно, идиотом, который в тебя влюбился. И я его понимаю. Ты даже не представляешь, на что готов мужчина, когда рядом с ним действительно красивая женщина. – Саша посмотрел на Полину.
До нужного места они ехали около часа. А потом свернули на небольшую и узкую улочку, которая была окружена невысокими домами, не больше трех этажей, с коваными балкончиками, такими маленькими, что места хватит только на одного.
– Третий этаж, – сказал Саша, открывая дверь дома.
Кованые балконы, кованые перила и неровная лестница: одни ступеньки выше, другие ниже. А еще на каждом этаже были разные двери, какие-то цветные, какие-то старые и немного потрепанные, с отлетающей краской по углам. И разговоры, которые доносятся до лестничной клетки.
Их квартира была самой последней, с красивой расписной дверью темно-зеленого цвета. Саша открыл ее своим ключом и пропустил Полину вперед, в темный коридор. Только когда глаза привыкли к такой темноте, она заметила, что она стоит в достаточно большой прихожей, откуда ведут две двери – в столовую-зал и спальню. Маленькое, но уютное пространство. Здесь нет того лоска, который был бы в роскошных пятизвездочных отелях. Пол, который был выложен везде плиткой, давал такую желанную прохладу. И только у камина (Полина очень понадеялась, что он действующий) лежал красивый однотонный ковер. А еще вдоль стены был большой стеллаж со множеством книг с разными переплетами: какие-то были современные, новые, а какие-то коллекционные, немного обветшалые темно-бордового цвета. В спальне находилась большая кровать, застеленная белым покрывалом. И выход на тот самый маленький кованый балкончик.
Пока Полина осматривалась, Саша внимательно изучал почту, которая была сложены аккуратной стопочкой на небольшом столике в прихожей.
– Что-то мне подсказывает, что ты не первый раз в этой квартире… – сказала Полина и внимательно посмотрела на Сашу, который все еще не оторвался от писем.
– Все верно, Полин, – посмотрел он, наконец, на нее, – эта моя квартира, – и бросил на тот же столик свои письма, на которых значился адресат “Alessandro Yarski”
Маленький городок, или правильно сказать деревушка, куда Саша привез Полину, была поистине чисто итальянским местом. Не нужен никакой Рим, никакой Неаполь или Венеция. Вот она – залитая солнцем главная площадь с тепло-песочными стенами соборами и базиликами. Яркие пятна красных цветов в больших вазонах и тихое кафе, где под зонтиками официанты приносят заказанные чашки кофе и свежеиспеченные круасаны. Простое убранство церквей никак не говорит об их бедности. Это местный колорит, который хранит дух той Италии, который влюбил в себя Сашу с первого шага на эту землю. И именно поэтому ни Рим, ни какой-либо другой город Италии, не сможет оказаться на первом месте для посещения. Для Саши. И не нужен никакой Palazzo Avino или Belmond Hotel Caruso, не нужен никакой Рим, пусть он и вечен.
– Саша, Саша, смотри! – указывает на большое сувенирное блюдо, выполненное в технике мозаики с изображением лимонов, – ты посмотри какое чудо!
Всю прогулку Полина ходила пораженная со слегка открытым ртом от удивления. Будь то церковь Санта-Мария-ин-Градилло или узкая дорожка виа Рома, где расположены сувенирные лавки.
– Саша, я хочу ее купить.
– И как же ты ее поместишь в чемодан?
– Ой… Может, в ручную кладь? – не отчаивается Полина, чем вызвала улыбку у Саши.
– С'è lo stesso ma meno (Есть тоже самое, но меньшего размера?) , – спросил Саша.
Продавец лавки вынес на выбор два блюда меньшего диаметра, но ни в чем не уступающие по красоте с тем большим, что заметила Полина. Одно было голубое с лимонами, другое зеленое с листочками.
– Quale scegliere, signora (Какое выберете?) , – спросил продавец.
– Зеленое, – указала Полина.
– Почему? – спросил Саша.
– Оно цвета твоих глаз.
***
– Этот городок похож на тебя, – сказала Полина, пока они гуляли по вилле Руффало.
– Почему? – удивился Саша.
– Хм… Вот какие у любого человека возникнут ассоциации с Италией? Рим, его Колизей и Фонтан Треви, куда я хотела попасть, Пицца Маргарита, балкон Джульетты в Вероне, да тот же мост Понте Веккио. А еще джелатерии, бутики Дольче и Габанна, Милан, Генуя… Вот все это можно найти в любом путеводителе. Но нет… Это все туристические галочки. Места, которые ты посетил и потом можешь как бы с уверенность говорить, что да, я был в Италии. Там классно. Но этот городок… Он включил в себя все, что можно ожидать от Италии: историю, вкусную еду, вымощенные дорожки, колорит, воздух пропитанный кофе и цветами… Не нужен Рим, забитый туристами, когда вот она – Италия. Чтобы ее почувствовать, нужно забраться чуть дальше, чуть глубже. Но только, если ты за рулем Мазерати, – улыбнулась Полина. – И что-то мне подсказывает, что сейчас я нахожусь к тебе ближе, чтобы почувствовать тебя по-настоящему.
– В чем-то ты права…
– Мы остановились в твоей квартире. Ты ее купил? Когда?
– Когда пережил предательство близкого мне человека, я через какое-то время приехал сюда. В Италию. И так же, как и многие туристы, начал свой пусть с основных точек путеводителя. Но было все не то. Мне не это было нужно. И тогда я взял в аренду тачку. И поехал… Объездил много… Были и крупные города, и совсем мелкие деревни, где даже нормальный итальянский не понимали, у них был свой диалект. А потом… Потом я приехал сюда. И понял, что это то, что мне нужно. Через пару-тройку лет я купил эту квартиру, где мы остановились. Да, она небольшая. Но она именно то, что мне тогда было нужно. Холодная, но уютная. Там и одиноко, и в то же время это тебя нисколько не напрягает. А когда холодным, уже осенним вечером разжигаешь камин… Я увлекся историей Италии. Покупал в местных книжных магазинах разные книги и читал, практиковал итальянский, который начал изучать. Попадались и старые книги, даже раритетные. Если хочешь, я потом тебе все покажу.
– Конечно. Я заметила книги в зале. Ты сам изучал язык? – удивилась Полина.
– Не совсем. Я все-таки не полиглот. У меня был репетитор. Марио. Ты с ним познакомишься. Он держит небольшое кафе недалеко от дома. И именно он готовит самый вкусный тирамису, который я когда-либо ел, – улыбнулся Саша.
Пока они разговаривали, успели дойти до Бельведера, под которым находится нижняя терраса с красивыми цветами и вид на море. Это не набережная, это вид на море с обрыва скалы. Дымка, которая затянула море, была сизого цвета, но это нисколько не портило впечатление. Потому что там вдалеке оно – море. Такая манящая, но нелюбимая Сашей синяя гладь. Спустившись к террасе, Полина взяла Сашину руку, чтобы подойти ближе к каменному ограждению.
Она поднялась на носочки, чтобы дотянуться до его губ. Таких нежных и жестких одновременно. Едва касаясь его губ, она задержалась на несколько секунд, придавая ее поцелую невинность и нежность. Пока Саша сам не прижал ее губы плотнее к своим, заставляя раскрыть его, проникая внутрь языком. Мягкий и невесомый поцелуй превратился в страстный танец двух влюбленных. Они уже не исследовали другу друга, ведь каждый из них уже знал каждый миллиметр и каждую черточку. Они вкладывали в этот поцелуй все чувства, которые испытывали.
– У тебя глаза цвета моря. Моего моря. – сказал Саша.
– Ты же не любишь море.
– Море не люблю, – и снова накрыл ее губы своими, более страстным поцелуем, присваивая ее себе, будто она и не принадлежала ему.
Какое-то время они еще постояли на террасе, смотря вдаль, пытаясь уловить линию горизонта, затем вернулись на оживленные улочки, которые в это время все еще были наполнены группами туристов. А затем, Саша отвел ее в небольшое кафе. Или ресторан. Где несколько столиков находилось недалеко от входа, в тени больших зонтиков, чтобы палящее Итальянское солнце не мешало, пусть на дворе и далеко не летние знойные дни. “Nuvole” – гласила вывеска.
Их встретил тучный и коренастый мужичок, который на быстром итальянском приветствовал Сашу, как давнишнего друга. Впрочем, тот может им и являлся. Столик, за который пригласил их тот итальянец, был у широкого окна, через который так удобно наблюдать за людьми, проходящих мимо и изучающих все вокруг. По-домашнему уютно и мило. Так Полина оценила обстановку в том кафе. Немного не вязалось с образом того Саши, которого она знала там, еще в Москве. Но, впрочем, сейчас перед ней сидел совершенно другой человек. Для которого не чуждо жить в мало обставленной и прохладной квартирке в старом доме, где нет даже отопления, а еще в этом маленьком кафе, где на белой скатерти красовалось небольшое пятно, скорее всего от кофе. Это другая его сторона, которую он намеренно хочет ей показать, в надежде на то, что она примет его, со всеми ранами и пятнами. Уже не от кофе.
– Марио готовит потрясающие равиоли, – сказал Саша, даже не заглянув в меню.
– Тогда заказывай и за меня. Я тебе доверяю.
Сумерки незаметно опустились на город, зажглись фонари, которых было не так уж и много, а итальянская речь стала слышна чуть громче. “Dio come hai potuto”, “ti amo”, “sei il migliore” – слышны за соседним столиком, из-за открытой двери кафе, у мимо проходящей пары… И только живая музыка, гитара, на который молодой человек играл на небольшой сцене позади их столика стала фоном всех этих маленьких сценок проходящих мимо людей.
Вино, которые пили Саша с Полиной, было сделано из винограда региона, в котором они сейчас находились – регион Кампания, где на склонах Везувия расположились сады и виноградники. Есть легенда, согласно которой Господь заплакал, когда увидел, как Люцифер украл кусочек Рая и сделал из него Неаполитанский залив. Слезы Бога упали у подножия Везувия, и из них родилась виноградная лоза.
Еда, которую заказал для них Саша была сделана обычным человеком, который не имел даже диплом повара, но имел просто невероятный талант готовить такие блюда.
Сейчас все для них было особенное, необычное, непривычное, но оттого не менее важное и нужное.
Когда Полине было около семи лет, она у родителей на даче в саду нашла в земле колечко. Маленькое, позеленевшее от времени и посеревшее от земли, но с большим камушком. Что это за камешек, Полина, конечно не знала. Ей это было не нужно. Важно было, что это странная находка стала ей дорога. Как будто она нашла сокровище, о котором никто не знает. Так и сейчас: все, что сейчас их окружает кажется непривычным и странным. Но от этого становится еще дороже и ближе. Они становятся ближе и дороже друг к другу.
Молодой итальянец, который сейчас играл своеобразную аранжировку, звонко напевал в рядом стоящий микрофон. Ненавязчиво, но интимно. Маттео, так звали этого юношу, сын Марио. Он играл каждый вечер.
Саша сидел рядом с Полиной, не отводя взгляд от нее. От ее почти синих глаза, которые под приглушенным светом сейчас были и ярче, и темнее одновременно. С таким манящим блеском. Завлекая в свои силки. Он встал, не говоря ей ни слово, и направился к Маттео, который вот-вот заканчивает очередную свою песню, на смеси итальянского и французского.
Проиграв несколько аккордов, Саша только крепче взял гитару. И что-то сказав этому очаровательному юноше, который сел за рядом стоящее пианино, ударил по струнам.
Нет… уже не нужны банальные признания в любви, клятвы в вечной верности и тому подобное. Банально и пошло. Можно тысячу раз сказать “люблю”, перевести это на все языки мира, выложить эти слова на белом песке и закружить в танце. Так бы сделал кто угодно. Но не Саша. И не для Полины. Своей песней, с первых нот и с первого аккорда – это его правда к ней. Сейчас он перед ней как оголенный провод, без кучи оболочек, которые могут его защитить.
В эту ночь их близость друг с другом действительно была любовью. Она была более чувственной, более душевной, что соединяет не только два разгоряченных тела в порыве страсти. Даже не прикасаясь друг другу, можно знать, как бьется его сердце, даже не видя его глаза, можно точно сказать, с какой нежностью и лаской он смотрит на нее.
– Саш? Расскажи мне.
– Что именно?
– О ней.
Саша убрал руку Полины со своей груди встал с кровати. Он медленно подошел к окну, сквозь которое луна проникала своим светом. Затем так же медленно повернулся к Полине, чтобы увидеть, с каким ожиданием она впилась в него своим взглядом. И вернулся обратно к кровати, сев с краю.
– Мы познакомились в университете, на третьем курсе. Она перевелась к нам из Питера. Помню, как вошла в аудиторию: красивая, высокая, с красивыми, почти черными волосами, которые доходили ей до талии. Наверно, уже тогда я вляпался… – сделал паузу Саша, чтобы аккуратно взглянуть на Полину, а затем продолжил. – Я таскался за ней по всяким клубам, дарил ей подарки, цветы постоянно. Думал тогда, что девушкам это нравится. А в какой-то из вечеров она наконец-то обратила на меня свое внимание. Не знаю почему вдруг. Но я был таким счастливым, что мог просто сидеть с ней рядом, смотреть на нее. Просто быть рядом. В тот вечер я переступил очень важную для себя черту, потому что она меня попросила. Как я еще мог поступить? – скорее сам себе задал этот вопрос Саша.
Полина видела, как тяжело Саше дается этот рассказ. Он будто заново все это переживал. Будто снова оказался с ней рядом, что не могло нравится Полине, ведь почему то именно сейчас она почувствовала соперницу. Нет, она не была реальной. Но она была в его мыслях, в его голове. А что может быть сложнее, чем сражаться с призраками? С призраками прошлого.
– Сначала это были легкие наркотики. Маленькие такие таблеточки. Запиваешь и откидываешься на спинку кресла. Или идешь трахаться – так ощущения ярче, – Саша не отрываясь смотрит в одну точку, прокручивая сменяющиеся картинки перед собой. – Потом… потом были еще какие-то, сейчас уже и не вспомню. Был кокаин. И была она.
– А как же родители? Друзья?
– Хм… Крови я знатно им попил, – грустно усмехнулся Саша, – за два года мы практически не общались нормально. Это были крики, требования, шантаж.
– Два года?
– Да, Полина. Два года. Я был конченым наркоманом, которого интересовало только, где бы раздобыть очередные наркотики, поновее и получше.
Саша повернул голову к Полине, ловя на себе глубокий голубой взгляд. В нем не было жалости, в нем не было разочарования или презрения, которые Саша боялся увидеть в ее глазах. Только если он сам посмотрит на себя в зеркало, чтобы прочитать это презрение в своих глазах. Он это понял, как только наконец вслух сказал то, через что он прошел. Ведь никому до этого вечера он не рассказывал всю история с начала.
– И как ты справился?
– В тот вечер мне принесли какие-то новые, чистые… И… Рома… он вовремя оказался рядом, хотя мы с ним в то время практически не общались. Как так получилось… Хрен знает. Но если бы не он, возможно меня бы сейчас с тобой не было.
– Саша… – сказала Полина, обнимая его со спины, – сейчас я как никогда благодарна Роме. Вы потом просто расстались? С ней?
– Нет, Полина. После того случая я уехал в Америку. На три года. Сначала два года учебы, потом год практики. И затем я вернулся. Думал, перевернул эту страницу, – ухмыльнулся Саша, – но не знаю, что мне на тот момент нужно было, чтобы вытравить ее из моей головы.
Опять она. Она. Она. Нельзя желать другому человеку смерти. Но почему то сейчас у Полины возникло чувство облегчения, что ее нет. По крайне мере рядом и живой.
– Вы опять были вместе?
– Да. Пока она не повела себя как настоящая шлюха, трахаясь с моим другом… – зло ответил Саша.
– Что? – тихо спросила Полина, еще не поверив в сказанное: может ей это послышалось.
– Пока я заключал важный контракт, она трахалась с моим другом. У него на квартире.
– Она изменяла тебе?
– Да.
– С другом?
– С Ромой.
Полина сидела на кровати и все еще обнимала Сашу, давая ему свою поддержку. Глупая. Поддержка нужна ей самой. Ведь ей казалось, что вся опора ушла. Сука, которую он любил. Сейчас бы она вырвала ей все волосы, исцарапала такое милое личико, а то, что оно было милым, она не сомневалась.
– И все? Вы больше не виделись? Ты же не простил ей этого? – с опаской спросила Полина, боясь услышать ответ.
– Инна, почему?
– Почему ты уехал и оставил меня? Одну? Я была одна Саша, никому не нужная.
– Потому что вместе мы тогда не смогли бы. Мы бы оба сгнили в той квартире. Да, я поступил как эгоист. Но я хотел жить. А тогда, с тобой, это было бы просто невозможно. Никто из нас не вытянул бы другого. Для этого нужно было, чтобы кто-то был сильнее другого.
– Ты считаешь это оправдывает тебя?
– Почему нет? А что оправдывает тебя? Ты легла под кого-то, чтобы уйти от наркоты? Ты трахалась чтобы забыться?
– Только не говори, что ты был святой в своей Америке и верность мне хранил.
– Не хранил. Но и не искал кому бы присунуть каждый день.
– А я искала. Да, Саша. Вот такая я шлюха стала. Ты это хотел услышать?
– Почему он?
– Мне хотелось сделать тебе больно.
– У тебя получилось. Только не понимаю зачем? Тебе было плохо со мной?
– Нет. Но я так и не смогла тебя простить. Тогда в аэропорту. Я стояла одна. Никому не была нужна. Как пустое место. Без чувств и без желаний. Одна оболочка. А ты… ты просто развернулся и ушёл.
– Прости меня....
– И ты меня прости, Саш.
– Да, Полин. Это было все. Следующее, что я о ней узнал, что она связала свою жизнь не с тем человеком, – закончил Саша, вставая с кровати: такая красноречивая точка этих воспоминаний.
Саша провел на кухне почти час. Только было слышно, как открывается бутылка и как наполняется его бокал. Некоторые воспоминания даются тяжело, потому что никто не хочет выглядеть слабым в глазах другого. Так и сейчас: Саша открылся настолько, что глубже просто уже невозможно. Все секреты Александра Ярского раскрыта. Его малахитовая шкатулка рассказала все тайны. Только для Полины остался один очень важный вопрос.
– Ты ее любишь? Сейчас?
– Нет, Полин. Мне было достаточно взглянуть, как она трахается с моим другом.
– А есть шанс, что после такого предательства ты сможешь снова полюбить?
– Глупышка… – мягка сказал Саша, притягивая ее к себе.
Саша одной рукой зафиксировал ее голову, запустив пальцы в волнистые волосы, накрыл ее губы во властном поцелуе. Он ощутимо терзал и покусывал, ничуть не церемонясь, будто показывая, кто здесь хозяин или говоря что-то очень важное для него. Он не нежничал. Он брал свое.
Подхватив Полину, он понес ее обратно на кровать и накрыл ее хрупкое тело своим тяжелым, чтобы выпустить весь воздух из легких. А Полина с готовностью приняла его вес на себя, забирая всю его боль. Она вытравит все образы прошлой зависимости, сожжет своей страстью и любовью, если потребуется.
Саша вжимал в себя Полину плотнее и плотнее, двигаясь яростно и жестко. До взрыва. До мелких мушек перед глазами. Комнату наполнили влажные и громкие шлепки их тел, от которых кайфовали оба. От каждого движения. От каждого толчка. Напитываясь этими минутами. Этой близостью. Их страсть поражала, выбивая страйк с первой попытки. Это выносило на новый уровень наслаждения, давая ни с чем непередаваемые чувства.
– Не жалеешь, что не вышла замуж за Широкова? Могла бы сейчас быть в свадебном путешествии где-нибудь на Мальдивах.
– Нет, я ни о чем не жалею, – твердо ответила Полина, немного отстраняясь от Саши.
– Так как вы расстались, Полин?
– Тебе это так важно?
– Да.
Теперь настала очередь Полины встать с кровати и погрузиться в воспоминания, пусть и не такие далекие. Она решила сесть в дальнее кресло, чтобы лунный свет ни одной своей дорожкой ее не коснулся. Только там, в углу, она могла хоть как-то себя защитить.
– В какой-то момент все изменилось. Я не знаю, когда это произошло. И, возможно, ты меня сочтешь зажравшейся бабой, у которой все было… Но как-то за завтраком я взглянула на него и поняла, что все. У меня больше нет к нему никаких чувств. Пусто. Ничего не екает в груди, когда он заботливо наливает мне чашку кофе, как галантно открывает передо мной дверь, да даже когда помогает одеться. Раньше мне все это так нравилось. Такая забота, нежность. А потом …. все…
– Но… как? Просто в один день? Так не бывает… – Полине даже показались нотки боли в его голосе.
– Как видишь бывает. Наверное, я никогда его и не любила. Точнее, теперь точно знаю, что никакой любви и не было. Симпатия, привязанность – да. Но никак не любовь. И у него ко мне тоже. Как бы больно это не было признавать. Я была хорошей партией для него: воспитанная, покладистая, говорю, что скажут, делаю, что попросят, – пару соленых слез скатилось по ее щекам, – как зверек в клетке. И потом я узнала о его изменах. Точнее об одной интрижке. Мне прислали видео, – Полина откинулась на кресло и закрыла глаза, вспоминая тот вечер. – Так странно… Любви не было. А обида была. Парадоксально, как считаешь?
– Это просто означает, что тебе было не все равно, как бы не хотела доказать обратное себе.
– Но почему, Саша? Я сколько раз задавала себе этот вопрос. У меня не было к нему ничего. Ничего, понимаешь. Но вот только все равно больно, обидно, что тобой пользуются, строят на тебя какие-то планы, как в каком-то дешевом театре, а за спиной ищут другую главную актрису на главную роль. Я ведь этого не заслужила…
– А ты думаешь больно бывает только из-за любви? Есть простое человеческое качество как честность или чувство справедливости…
– Ты считаешь, что он просто нечестно со мной поступил, поэтому было больно?
– Почему нет? Он тебя обманывал. Вместо того, чтобы правильно закончить такие отношения, он решил поступить подло: оставить свою игрушку при себе, развлекая себя на стороне. Что это, если не обман?
– И я получается жила в этом обмане очень долго…
– Ну ты же нашла в себе силы самой это все закончить? Ты ушла, потому что поступила честно по отношению к себе, в первую очередь.
– Да, ушла…
