Дарина Мишина
Нижнебург. Облачная Фабрика
Весь пол подвала был усеян шестигранными вытянутыми кристаллами красного цвета с черными разводами. Они будто внезапно решили вырасти, образовав собой какой-то путь. Кристаллы вырастали то группами, то регулярно каждые пять-десять метров.
– Откуда здесь кристаллы? – крикнула Майя вверх.
– Кристаллы? – переспросила Катрина – Какие кристаллы?
– Какие-какие – перебил Никита – она упала в подвал и стукнулась головой о мраморную плиту. Там не только кристаллы появятся.
– Я серьезно! – топнула ногой Майя.
Катрина уселась на край дыры, спустила ноги вниз, ототкнулась руками и спрыгнула вниз, удачно приземлившись на полусогнутые ноги и ладони. Никита прокомментировал, что умеет пользоваться лестницей и вместе с Аскольдом покинул комнату призраков.
Кристаллы вызвали у Катрины недоумение. Она вырвала один из них из пола и внимательно осмотрела со всех сторон. Похоже на те, что возникают у тебя после ночных кошмаров.
– Я не хожу во сне, если ты об этом.
– Знаю, что не ходишь – поджала губы Катрина, – здесь явно был кто-то другой с такой же странной способностью, как у тебя
В противоположном конце коридора вырисовывался чей-то силуэт.
– Не подходите! – крикнула майя фигуре, – мы… мы вооружены.
Это, конечно, было враньё.
Фигура не отступала и наступала всё ближе и ближе. Майя с Катриной зажмурились – бежать было некуда. Со всех сторон их окружали каменные стены.
– А зачем вам от меня защищаться?
Девочки открыли глаза перед ними стояла Сонечка и удивленно пялилась на них своими большими серыми глазами.
– У тебя такие широкие плечи… что мы приняли тебя за наёмника, – призналась Катрина.
– У меня плечи как у маньяка-убийцы, – фыркнула Сонечка, не иначе свою любимую фразу.
В противоположном конце коридора имен светил огонь двух факелов. Никита и Аскольд спустились вниз по лестнице.
– Кристаллы начали расти не с самого начала – задумчиво сказала Сонечка, успевшая исследовать подвал, – Но потом что-то изменилось, кристаллы приобрели красный цвет.
– Вердикт? – уточнила Катрина.
– Не важно – перебил Никита, – просто если вы Её увидите бегите со всех ног. Она та ещё стерва.
– И кто пришёл по твою душу?
– Никто.
– Мы должны разделиться, – продумывала на ходу план Сонечка, – проследить пути кристаллов и выкурить вашу загадочную Её из дома. Или их… —она увидел, что чем дальше продвигалась дорога из кристаллов, тем чернее они становились.
– Почему уже их?
– Это эмоциональные кристаллы. Они вырастают от ярких эмоций, неких существ. Желтые – она радовалась, что взломала дверь в подвал. Красные – она разозлилась. Черные – страх. Кто-то чем-то ее напугал в этот момент. Так что их было несколько.
Аскольд с досадой посмотрел на Никиту. В глазах его читалось: «А я предупреждал, чтобы ты с Ней не шутил».
– Я пойду одна, – сказала Сонечка, а вы разделитесь на пары, – Она унеслась по коридору.
– Я с Аскольдом, – распорядился Никита, – а вы вдвоём…
– Ага, чтобы твоя ОНА нас пришибла? Нет уж. – возмутилась Катрина.
– Тогда я пойду с Катриной, а ты с Майей – ответил Аскольд, – а то вы с Катриной опять подеретесь.
Майя не хотела идти с Никитой. После того, как он чуть не скормил её Русе – она относилась к нему с настороженностью, но делать было нечего.
Катрина предложила Аскольду покопаться в мозгах Руси и попробовать разбудить особняк. Вместе с парнем они отправились в библиотеку, где за книжными стеллажами и располагалась мозговая комната.
– Я должен захватить одну вещь в Байкальской комнате. Ты иди – я тебя позже догоню – Никита мигом избавился от Майи.
Никита не стал ждать ответа, просто развернулся и двинулся на юг портретной галереи Уральский хребет, завернул в сторону учебных классов и скрылся за поворотом. Майя секунду потопталась на месте, позлилась на Никиту за то, что он ее бросил и пошла в гостиную Ликов со злости распахнув дверь ногой.
Идти туда было ошибкой. Гостиная Ликов кишила ядоязыкими. Троица в черных плащ и змеиных переливающихся масках, затаилась и сидела в засаде.
Глава 15:
Ядоязыкие
Стоило ей оказаться на пороге гостиной Ликов как на нее наставили разом три револьвера с капсулами цветной шерсти. Главный разговаривал о чем-то с женщиной в черном плаще с капюшоном и алых перчатках. Майя не видела ее лица. Женщина не обратила внимания на Майю. Главный ядоязыкий шепнул ей что-то явно не приятно. Вокруг женщины в черном плаще выросла партия новых кристаллов снова цвета спелой рябины. Главный попытался схватить её за руку, но та не далась. Женщина вышла из гостиной, так и не показав Майе своего лица. Главный подошел к своим людям, крепко державшим Майю.
– Мамба… – окликнули они главного.
Никто явно не понимал, что делать с Майей.
– Она что похожа на мальчишку, который задолжал Господину Э. круглую сумму? Я тебя спрашиваю, Токсик. Нет! – Мамба схватил Майю за подбородок и придирчиво осмотрел со всех сторон – Она даже на Л’Горностаевых не походит – не та порода.
– Вы… Вы не за мной пришли? – не поняла Майя.
В глубине души она обиделась. Нет, она не хотела быть убитой, но самомнение её было задето. Она считала, что ради ее поимки была создана целая банда. Персонально для нее.
– Ты вообще кто? – Мамба осмотрел её и остановился взглядом на изумруде, который висел на шее Майи. Камень светился зеленым светом через белую блузу. – тут его лицо осветила улыбка – он понял, кто перед ним – Говоря о тебе, Гадюка аж брызжала слюной от злобы.
Майя забилась в угол гостиной Ликов, не зная, что делать и куда бежать. Осколок и Колибри остались лежать в комнате под подушкой.
Майя развернулась и побежала прочь, как в дверях натолкнулась на Никиту.
– Прекрасно. Одновременно два зайца – хлопнул в ладони Мамба – Я думал, ты, как всегда, спрячешься за чьи-нибудь спины и мне придется перебить всех твоих друзей по очереди. Ты так и не расплатился с Господином Э. за оказанную услугу. У тебя на счету кругленькая сумма. Если ты еще не забыл.
– Это была ошибка, – ответил Никита, – По Ночной Конституции я не мог заключать никаких договором. Я был глуп как пробка.
– Глуп как пробка, – передразнил Мамба, – ты правда думаешь, что мы не в курсе твоих фокусов? Сколько тебе лет на самом деле?
Майя не поняла, что значит «На самом деле».
– Двадцать? Двадцать пять? То, что ты умело обманываешь родителей, которые не особо о тебе заботятся, подделываешь свидетельства о своём рождении – не значит, что обманешь нас. У тебя шикарные часики, ничего не скажешь, но стоит им исчезнуть – отматывать время будет нечем. Но в любом случае, у ядоязыких свои законы. Господину Э. без разницы сколько тебе было, ему нужна плата.
– У отчима целая комната золота и побрякушек – забирайте – не заметит.
– Нам нужны не побрякушки, а Ключ. Тот самый ключ.
Никита покачал головой
– Неравноценно.
– Тогда мы убьём тебя, Токсик, Черношей – Мамба махнул рукой и его люди нацелили на Никиту револьверы с капсулами цветной шерсти. Никита сглотнул, но не шелохнулся – или ты можешь отдать нам её – Мамба кивнул в сторону Майи
– Её или изумруд?
– Обоих.
Никита нахмурил лоб и о чем-то старательно думал, вспоминал и анализировал. Майя взглянула в его глаза и ей не понравилось то, что она там увидела.
– Забирайте!
Никита крепко схватил Майю за предплечье и мельком взглянул ей в глаза.
– Все будет нормально. Поверь! – шепнул он раньше, чем она попыталась что-то осознать.
Люди Мамбы крепко ухватили Майю за руки и вывернули их назад.
– Гадюка рассказывала тебе что у нее есть несколько томов дневников, о том, как она медленно и мучительно убивает тебя? Может быть, она даст тебе их почитать перед тем, как прикончит. А ты чего все там стоишь – крикнул Мамба Никите, который выжидательно наблюдал за всем происходящим.
– Хочу как гостеприимный хозяин проводить вас до дверей.
Мамба скрипнул зубами. Ему не нравилось настырность мальчишки. Он запустил руку под блузку пихающейся Майи.
На лице Никиты заходили желваки, он крепко сжал кулаки и отвернулся.
Мамба нащупал изумруд и вытащил его наружу. Глаза ядоязыкого так и засияли, когда он почувствовал свою добычу в руках. Краем глаза Майя заметила, что Никита пригнулся и к чему-то приготовился. Мамба потянул серебряную цепочку на себя и дернул.
В эту минуту произошло что-то странное. Ядоязыкого отбросило на несколько шагов назад. Изумруд испустил зеленые языки пламени, которые кольцом окружили Майю. Никита рванул в кольцо зеленого огня, чуть не сбив Майю с ног. Зеленый огонь полоснул его на уровне груди, парень взвыл от боли закусив до крови губы. Он преодолел полосу огня и крепко прижал Майю к себе так что она чуть не задохнулась. Всем телом Майя почувствовала, что он дрожит и напуган.
– Не смотри на это! – задыхаясь от боли прошипел парень.
Кольцо огня начало расширяться и расходиться по всей комнате. Зеленый огонь не трогал предметы, мебель и стены комнаты, но стоило ему коснуться ядоязыких как они с воем и отчаянным криком рассыпались в зеленую пыль.
Майю, увидевшую как превращается в пыль Мамба, Токсик и Черношей, чуть не затошнило. Она послушна зажмурилась.
Кольцо огня превратило в пыль всех, кто находился в гостиной Ликов в эту минуту, кроме Никиты и Майи, которые стали центром этого свечения. Крики эхом отразились от стен и затихли. Гостиная Ликов погрузилась в полное молчание. Майя стояла, прижавшись к Никите и внезапно поняла, что не хочет его отпускать. Она бы простояла так вечность в его объятиях. Казалось, что время замерло, а сама она провалилась в какой-то космос. Однако время шло и чем дольше они стояли, тем больше у Майи закрадывалось подозрения, что это объятие продолжать уже неприлично.
– А долго ещё так стоять? – пропищала Майя Никите в плечо.
– Да уже минут как пять так можно не стоять. – хмыкнул Никита – Но тебе видимо понравилось меня обнимать.
Майя поджала губы от возмущения, раскраснелась и оттолкнула от себя парня, случайно нажав на полосу обожжённой кожи.
Никита громко выругался, трижды за тираду, помянув черта.
– Больно? – сочувственно спросила Майя.
– Нет, приятно – съязвил парень – как перышком. Погладили бы тебя раскаленной кочергой – я бы на тебя посмотрел.
– Ты сам виноват! – ответила Майя – мог бы предупредить… Что это вообще было?
– Если бы ты изучала минералику, то знала бы о законах камней. Странно что Мамба о них забыл. Один из законов гласит, что отнятый силой камень приносит обидчикам несчастья. Я не знал, как отреагирует изумруд на попытку похищения. Мне было важно, чтоб ты не отдавала его добровольно.
– Мамба сказал что-то про то, что тебе… Двадцать пять. Это как? Ты выглядишь на свой возраст.
– Не слушай всё о чём болтают ядоязыкие.
– Но правда… – настаивала Майя.
Никита вздохнул.
– Я не знаю, сколько мне лет должно быть. Я не считал никогда, – он закатил рукав и на его запястье блеснули наручные часы – это подарок, тётин. На моё настоящее шестнадцатилетие, которое как раз выпадает на 30-е августа – день, когда вынимают сердца. Это давно было. Каждый вечер я отматываю ровно сутки назад и…
– И не растёшь?
– Можно и так сказать.
– Зачем ты это делаешь?
– А ты знаешь, что происходит с подземельцами по достижению шестнадцати лет?
– У них вынимают сердца…
– Это только пол беды. Они всю жизнь мучаются, пытаясь унять пустоту… – он помолчал, – в этом мире взрослые ужасны.
– Но не все же…
– Не все?! А Кто хороший? Л’Калинова – прекрасная женщина, – в голосе Никиты слышался сарказм, – через пару месяцев в четвёртый раз выходит замуж из-за денег? Долго проживёт её следующий муж – не думаю. Мой отчим, которого волнует лишь репутация и упоминание в газетах? Он не помнит, как нас зовут и путает меня с Аскольдом. Сумасшедший профессор Катрины? Он тщеславен до невозможности. Наша мать? Она не блещет ни умом, ни заботой. Кто тут хороший?
Майя молчала.
– Неужели Катрина, Аскольд и… – Майя не решалась произнести это имя, – Селеста этого не замечают, что ты не растёшь?
– Хех, – хмыкнул Никита, – Катрина небось озадачена, почему она с детства видит меня пятнадцатилетним. С Аскольдом мы дружим несколько месяцев. Я каждый год меняю друзей. А Сел… Сел – кукла. Красивая, но кукла.
– Но ты же не можешь оставаться подростком вечно!
Мысленно Майя хмыкнула – она будто разговаривала с собственным отражением.
– Почему не могу? Могу, – неуверенно ответил парень, – я только таким себя и чувствую.
– Тогда однажды ты останешься совсем один.
Парень задумался над её словами и погрустнел. Майя подошла к нему и осторожно обняла.
Тут в гостиную вбежали Катрина и Аскольд, а за ними слегка хромала Сонечка. Никита и Майя как по команде отскочили друг от друга.
– Вы целы? А то этих, – Сонечка кивнула в сторону Катрины и Аскольда, – чуть не прикончили ядоязыкие.
– Откуда ты так умеешь… ногами махать? – подозрительно смотрела на Соню Катрина.
– Она за три минуты четверых замочила. А потом… потом случилось странное… они…
– Рассыпались в пыль, – подсказал Никита.
– Зеленый апельсин, – Катрина только сейчас заметила сколько серой пыли в гостиной.
– Майя устроила в гостиной крематорий – пошутил Никита.
Сонечка ещё раз убедилась, что в доме никого не осталось из врагов и незаметно для всех снова отправилась в кровеносную систему Руси, доделывать не законченное. Напоследок она шепнула Майе, написать ей обо всём случившимся в письме.
– Девочки, кстати с вас уборка, – фыркнул Никита, пробираясь через кучки серой пыли.
– Сексист! – скрестила руки на груди Катрина, но все же сходила в комнаты прислуги за двумя швабрами.
Убирая последствия бардака, Майя краем уха услышала отрывок разговора Аскольда и Никиты.
– Чем ты думал?
– Я окофеманился тогда.
– То есть это была не ОНА?
– Нет, ОНА терпеть не может ядоязыких. Но я сомневаюсь, что ОНА забыла о нашем договоре.
Глава 16:
Мудрус – изумрудный червь
Девочки закончили с уборкой, но Катрина не успокаивалась. Стоило ей узнать, что изумруд стал тем, что превратило дюжину ядоязыких в пыль – она загорелась страстным желаем провести несколько опытов и экспериментов над столь странным камнем.
– Такие камни приходятся раз на миллион! – восклицала Катрина.
– То есть не каждый изумруд… – Майя не знала, как обозначить подобное явление, – на такие выкрутасы способен?
– Зелёный апельсин, нет конечно! Факт остаётся фактом, чем ближе камень к внутреннему ядру – тем больше магии он способен проявить. Вспомни первую строку Подземельного гимна: «Чем больше погружаешься под Землю, тем больше странностей происходит вокруг!». Но в действительности сильные камни найти очень тяжело, практически невозможно. Они все в частных коллекциях!
По началу Майя противилась, опасаясь потерять столь ценный талисман, но вскоре ей пришлось сдаться уговорам подруги. Все четверо отправились в любимый учебный класс Катрины – химическую.
Химическая не гармонично смотрелась со всем убранством в Русе. Если остальные комнаты, будь то библиотека или охотничья пестрели цветами и антикварной резной мебелью из дорогих пород дерева, то химическая была слишком проста.
Стены комнаты были уложены молочными глазурованными квадратными плитами. В простых черных шкафах из мореного дуба с застекленными дверцами стояли колбы, пробирки, инструменты для процеживания и переливания жидкостей. В отдельном шкафчике, словно в музейной витрине, стояли газовые горелки. А большой длинный стол посередине в виде буквы «П» был идеально убран и готов для проведения экспериментов.
Майя нерешительно расстегнула серебряную цепочку на своей шеи и передала Катрине вместе с камнем.
Натянув на себя белоснежный халат и резиновые перчатки, заколов непослушные ржавые кудри в неаккуратный пучок, и напялив защитные очки, Катрина выудила из ящика стола баночки с цветастыми жидкостями. Это были разнообразные кислоты.
Майя взяла одну из склянок и прочла вслух:
– «Концентрированная нефтяновая кислота», «Оксид рубина-7», «Жидкое кварцевое железо» … Это что такое?
Майя была мало знакома с химией, никогда её не жаловала, но готова была поклясться, что подобных соединений и реактивов не было в природе.
– Алхимия Подземельного мира сильно отличается от той науки, которую изучают люди. – объяснила Катрина – Наши ученые продвинулись куда дальше по всем фронтам.
Катрина положила изумруд в цилиндрическую стеклянную ёмкость, по форме напоминающую глубокую тарелку для супа.
– Да будет эксперимент удачным, будь к нам благосклонна ВремеНика – пафосно провозгласила Катрина на всю химическую, запустила пипетку в баночку с голубой «Концентрированной сывороткой бирюзы» и капнула на изумруд.
Произошло ровным счетом ничего.
– Я могу воспользоваться почтовым холодильником? – спросила Майя.
– Да, конечно, – Катрина махнула в сторону красного лакированного со скошенными углами маленького холодильника химической.
Майя взяла бумагу и быстро написала Сонечке короткую записку о том, что произошло, о ядоязыких, напавших на Никиту. Только про изумруд умолчала. Шестым чувством Майя поняла, что не желает, чтобы Полуночник, которому Сонечка переправляла все свои отчёты, знал про эту мощную вещь. Майе не нравился Полуночник – причины она не знала.
Катрина запустила пипетку в следующую баночку, в следующую и следующую. Потом достала второй набор реактивов, затем третий. Эффект был нулевой. Девушка даже испробовала те реактивы, которые используют для создания взрывчатых веществ в Нижнебурге. Ничего.
Аскольд тоже с интересом наблюдал за экспериментами Катрины, в то время как Никита облапал все пробирки своими пальцами, покрутил в руках все приборы и наставил свои печатки на идеально чистых стенках всего, что можно. Катрина старалась на это не реагировать.
– У тебя неправильный изумруд какой-то – расстроилась Катрина – ни с чем не реагирует.
Никита залился смехом на всю химическую.
– Ты видимо знаешь то, о чем я не в курсе? – уточнила она.
– Практически. Зеленка, листья, трава, фикус, твой кардиган из панцирей жуков – что у них общего?
– Закон о зеленом цвете… – прошептала Катрина.
– Именно.
– Какой закон о зеленом цвете? – не поняла Майя.
– Многие вещи… зеленые вещи, – уточнил Никита – в том числе и этот изумруд, имеют душу и отличительные способности. Этот изумруд принадлежит только своему хозяину и подчиняется лишь ему. Можно отправить его в космос, запихнуть в желудок демону Огневику, кинуть в бурную подземную реку на века, но с ним не случиться ничего. Ничего до тех пор, пока его хозяин сам этого не захочет. Обломилась, сестричка?
Пока Никита объяснял Майе основу Закона о зеленом цвете, Катрина направила на изумруд несколько лучей белого света при помощи линз и призм с разных углов и пыталась что-то рассмотреть внутри камня.
– Там внутри какой-то росток.
Майя встала на то место, где находилась Катрина и прищурив глаза тоже присмотрелась к содержимому камня.
Там внутри и правда что-то находилось. Что-то заковыристое и изворотливое. Застывшее в странном положении завитушки.
Майя взяла из рук Катрины пипетку и окунула в первый попавшийся на глаза реактив «Карбонат взрывчатой яшмы» и капнула бурую жидкость на изумруд.
Место, куда капнула Майя мигом просело, а от него во все стороны пошли мельчайшие трещины. Они соединялись в крупные щели, раскалывая изумруд на три крупных куска. Секунда и изумруд расстрои́лся. Однако внутри не оказалось никаких ростков. В том месте, где казалось, что находился какой-то объект была пустота странной формы, где находилась золотая пыль. Стоило изумруду расколоться, она рассыпалась по всей цилиндрической посудине.
– Очень интересный эксперимент – хмыкнул Никита.
Стоило парню это сказать, как пыль поднялась верх, будто подхваченная воздушны потоком. Золотая пыль висела облаком в воздухе над осколками изумруда. Майе казалось, что это рой маленьких золотых пчёл, которые тысячью глазками внимательно уставились на неё.
Катрина нахлобучила защитные очки на макушку, чтобы лучше рассмотреть стаю золотых искорок.
– Я впервые вижу такой странный феномен…
Она не успела договорить. Стая золотых искорок метнулась в сторону Майи и влетела её в уши, которые девочка отчаянно пыталась закрыть ладонями. Не было ни больно, ни щекотно – было просто страшно.
Катрина, Аскольд и Никита выжидающе уставились на Майю, полагая, что она сейчас взорвётся. Последний явно с нетерпением ждал чего-то подобного. Но ничего не происходило.
«Спокойно, – чей-то голос прорезался сквозь мысли Майи, – ты только не кричи.»
И Майя отчаянно закричала, пытаясь выбить что-то из своей головы. Она крутилась как волчок, прыгала на одной ноге, одновременно хлопая по противоположному уху, будто золотая пыль, попавшая внутрь, была морской водой.
Катрина и Аскольд с ужасом таращились на Майю, Никита, явно осознав, что дело принимает серьёзный оборот, тоже сделался озабоченным.
«Майя, – спокойно прорывался голос сквозь мысли девочки – тебе не нужно меня бояться.»
Майя снова закричала, прижимая ладони к ушам.
«В Нижнебурге тоже есть лечебница имени профессора Мулифена грей Ночникова, аналог людской психиатрической клиники, – говорил голос в голове, – На твоём месте я бы прекратил этот спектакль и послушал меня.»
По физиономиям друзей Майя догадалась, что ее действия остаются и останутся для них непонятными.
Она собралась с духом и успокоилась. Кое-как убедив друзей, что всё в порядке, она шёпотом спросила у голоса:
– Кто ты такой?
«Первое: прекрати говорить со мной вслух. Я прекрасно слышу все твои мысли. Во-вторых: приятно познакомиться, меня зовут Мудрус.»
«Кто?»
«Мудрус – я изумрудный книжный червь.»
«Какая гадость! А ну-ка убирайся из моей головы сейчас же!»
Майя со всей силы потрясла головой, надеясь, что Мудрус выскочит оттуда, но из головы ничего не выскакивало.
«Я, конечно, верю в тебя, только вряд ли у тебя енто получиться. Закружиться голова, упадёшь, ударишься, получишь сотрясение мозга. Тебе енто надо? Не надо!»
«Зачем ты влез в мою голову?»
«Ты открыла камень – ты получила, что хотела – меня! Ты же не задаёшь глупые вопросы джину, когда выпускаешь его из бутылки.»
«Ты исполняешь желания?»
«Пффф, нет. Я знаю ответы на все вопросы…»
«Тогда ответь, где моя мама!»
«Ты уверена, что ентот ответ тебе понравиться?»
«Она умерла?»
«Мммм… и да, и нет.»
«Как это?»
«Медеи окта Малахиты больше не существует, но твоя мать всё ещё жива.»
«Говори яснее.»
«Яснее формулируй свои вопросы, дурище!»
«Моя бабушка жива?»
«Твоя бабушка умерла, но… ты её еще увидишь.»
«Она теперь привидение?!»
«Сама ты привидение! Там всё слишком сложно для твоих мозгов, дурище! Поживёшь увидишь.»
«А мой папа тоже умер?»
«Он жив.»
«Где он? Как я могу его найти?»
«Тебе его искать не надо!»
«Может я сама разберусь, что мне надо, а что не надо.»
«Он сам тебя найдёт. Скоро.»
«Ты очень умный! – съязвила Майя, – самое мудрое существо на свете, которое отказывается отвечать на мои вопросы.»
«Издержки профессии.»
«Почему Катрина тебя не слышит, если умеет читать мои мысли?»
«Потому что, можешь сказать мне спасибо, я заблокировал ей доступ в твои мысли и в твою душу, дурище. Теперь вы две самостоятельные личности, каковыми и были до срастания!»
Катрина продолжала возиться с осколками изумруда, пока мальчишки испуганно перешептывались о чем-то своём.
Вдруг прогремел взрыв, раздался древесный треск и обвал. Никита переглянулся с Аскольдом. Двери химической распахнули и отлетели настежь.
– Ядоязыкие! – пискнула Майя, и шмыгнула под стол.
Но это были не ядоязыкие. Это были два мощных каменных щупальца из узорчатой темной породы малахит. Они извивались и барабанили по полу, будто живые, а не каменные. Со стен попадали шкафы, вдребезги разбились склянки.
– Что это за чертовщина! – закричала Катрина, глядя на брата.
Никита рванул прочь, но щупальца цепко схватили его в свои объятия и уволокли прочь. Никита кричал и ругался, как сапожник.
Вскоре всё стихло. Катрина повернулась к Аскольду. На физиономии Аскольда не было лица.
– Она всё-таки до него добралась, – сказал он с такой интонацией будто Никита отправился на тот свет.
Глава 17:
Татьяна
Аскольд долго не хотел рассказывать. Он мялся, отводил глаза, твердил, что он дал Никите слово Л’Воробьёвых, что не раскроет тайну, но Катрина его расколола.
– Я сам знаю немногое. У Никиты в перерывах между Селестой была…
– Девушка?
– Не девушка… у нее проблемы с социальной ответственностью… но это не мешало им… нууу…
– Избавь от подробностей!
– Я знаю, что её зовут Татьяна и что она живёт в районе Рынка Девяти торговых площадей.
– Никита с дуба рухнул? Он связался с девушкой, которая фактически находиться в изгнании?
– Что за Рынок Девяти торговых площадей? – спросила Майя.
– Рынок Девяти – пояснил Катрина, – это нейтральная территория. Она не принадлежит ни Полозу, ни Полуночнику. Там не действуют ни правила, ни законы. Там царит хаос и разруха. Там вечные грабежи и разбои. Там можно купить что угодно и кого угодно. Это своеобразный проход в земли Полоза из Подземельного мира, с поправочкой, что, ступив на земли Полоза тебя не пустит обратно в Нижнебург охрана. Ни одна девушка с хорошей репутацией там жить не будет!
– А я не говорил, что у неё хорошая репутация, – ответил Аскольд.
Рынок Девяти находился на окраине Нижнебурга на левом берегу реки Авен. Река Авен была второй рекой, на которой стояла бывшая крепость, ныне город Нижнебург. Теперь крепостные стены окружали только центральную часть города, в ней находились деловые и промышленные центры, там заседало правительство. Там практически никто не жил, за исключением Горностаевых. Если Аквопрак была бурлящей рекой кипятка – Авен была потоком огненной лавы. В редких омутах, на крутых поворотах из лавовой глади выступали горы-вулканы, которые то и дело извергались, позволяя лаве выплескиваться на набережную и обдавать волной расплавленного камня и метала башни и старые стены когда-то крепости Нижнебург.
Дом Татьяны они нашли легко, спросив дорогу у нескольких посетителей барахолки. Здесь все старались завернуться поглубже в плащи, чтобы остаться незамеченными и неузнанными.
Оказалось, Татьяна жила не просто в какой-то избушке, а в настоящем дворце. Её Нефритовый особняк украшали керамические изразцы с диковинными птицами и зверьми, маленькие плитки с золотистыми узорами. Во внутренних двориках слышался шум фонтанов. Окна обрамляли арочные проёмы, покрытые затейливой каменной резьбой. Весь особняк напоминал собой узорчатый вязаный шарф. Однако он не выглядел для Майи приветливым. Изобилие зелёного и чёрного пугало, за его стенами мерещилась опасность, будто сейчас должна была выпрыгнуть стая львов, тигров или драконов, разорвать в клочья или испепелить дотла.
У парадной словно два швейцара, угрожающего вида двухметровые амбалы. Они будто были сотворены из мощных замшелых валунов. Но это не мешало им размеренно дышать. Лица их скрывала плотная тёмная ткань, перекинутая от одного уха к другому. Майя попыталась разглядеть глаза охранников. В узкой щели не было ни зрачков, ни глазных яблок, ни век, ни ресниц, ни бровей, ни кожи – только чёрная пустота. Каким-то шестым чувством Майя догадалась, что стражник смотрит на неё, и, густо покраснев, опустила глаза.
Ребята беспрепятственно вошли в Нефритовый особняк. Амбалы даже не попытались им помешать. Особняк, казалось, пустовал. Ребята пошли наобум. Они прошли несколько двориков с фруктовыми деревьями, чьи стволы были выточены из камня змеевика. Меж ветвей сновали огненные птицы, над цветами вились пчелки-искры. Даже трава под ногами была выточена из камня. Между травинок копошились ящерки-искорки. Посреди пруда из земли вырывался фонтан-гейзер.
Пройдя эту диковину они попали в комнату, которую можно было назвать рабочим кабинетом. По всей комнате валялись свитки и перья, пахло воском и свечами, а из мебели помимо ваз с цветами был стол на резных ножках, вырезанный из позеленевшего мрамора. Здесь всё было зелёное, выпиленное из малахита или корольковой меди.
За столом сидела молодая женщина лет двадцати восьми со стройным станом. Её лобик был покрыт морщинками-иероглифами, она что-то старательно выписывала на бумаге. Увидев гостей, она вспорхнула с подушки и направилась навстречу вошедшим. Весь облик казался Майе смутно знакомым. Глаза – огромные зеленые нефритовые. Коса как ночь, тяжелая словно цепь из титана, будто к спине прилипшая. Одежда из зеленой парчи и бархата с переливами, каменьями изукрашена.
Стоило женщине сойти с места, как ребята заметили Никиту. Он сидел подле окна, крепко оплетённый каменными щупальцами, которые застыли вокруг него веревками.
– Привет ребята – радостно закричал им Никита! – А я вас заждался.
– Мы оба вас заждались! – хищно улыбнулась женщина.
– Это, кстати, Татьяна, – представил женщину Никита, – Татьяна, это мой лучший друг Аскольд, моя сестра Катрина и… И её зверушка.
Майя мысленно вскипела и поджала губы, но ничего не сказала.
– Пойдём!
Татьяна взмахнула руками и каменные щупальца отпустили парня.
– Никита, скажи своим слугам, что я приглашаю тебя и их за стол.
Татьяна гордо прошествовала вперёд. Остальные мялись и с недовольством смотрели на Никиту.
– Ну что идёмте, мои верные слуги…
После того, как Никита получил ото всех достаточно тумаков и тычков, все прошествовали в комнату-столовую.
– Бежать надо – шипела Катрина, – подальше от этой чокнутой!
– Не могу! – прошипел Никита.
– Мне контракт нужен!
– Какой контракт?!
– Лучше тебе не знать!
– Я так понимаю, ты по уши в лаве. И как всегда должен всем преступникам Подземельного мира?
– Заткнись, будь добра. Подыграйте мне, восхищайтесь убранством её дворца, – попросил Никита.
– У Вас очень красивый дворец – сделала комплимент Майя, когда они проходили через очередной маленький садик, украшенный фигурами садовых гномов. Низенькие человечки в заостренных колпаках неуместно в нём смотрелись. Они были распиханы во все углы и дыры, а их осколки лежали на дне маленького пруда с фонтанчиком и золотыми рыбками. Гномы заполонили собой цветочную грядку так, что она стала гномьей, и кучей они громоздились в дальним углу, потому как Татьяне не хватило места их расставить по саду. Везде, словно по стойке «Смирно!» стояли на задних лапках сизые ящерки и вертели головками, провожая гостей.
– Я просто-напросто обожаю всё из Губернии Ночи. А гномы приносят счастье всем, кто их увидит. В Губернии Ночи их так любят, что даже посвятили им весь центральный парк, правда я теперь не могу там появляться. Но это не навсегда. Очень скоро я сама тоже к вам перееду – радостно заявила она – чтобы увидеть всё воочию!
Майя так не поняла «к вам» – это в Нижнебург или в Русю.
– Она так шутит. У неё очень плохо с чувством юмора. – заверил скорее себя, чем друзей Никита.
