Дарина Мишина
Нижнебург. Облачная Фабрика
– Не надо называть меня на Вы. С меня песок, конечно, сыплется, но я не такой уж старый. Илья – парень дружески протянул Майе для приветствия руку в перчатке и улыбнулся.
Илья посмотрел на Майю таким взглядом, будто бы она была единственным человеком на свете, которого он был рад видеть.
Майю это ввело в ступор, она никогда не могла смотреть людям в глаза. Она начинала стыдиться, отводить взгляд в сторону. Но здесь это правило не работало. Майя не могла оторвать от Ильи взгляд, а все ее тело приросло к Земле.
В этом взгляде было что-то завораживающее и гипнотическое, глаза в которых хотелось утонуть и раствориться. Смотреть так долго человеку в глаза было в крайней степени неприлично.
– Как тебя зовут? – спросил Илья, – Надо мне же как-то к тебе обращаться.
Майя стояла и молчала.
– Так что там с именем? Мне гадать? – осведомился парень, – или дать тебе другое имя, солнце?
– Майя, – неохотно ответила та.
Несмотря на весь дружелюбный облик Ильи, парень ей не нравился. Майя вывернулась и проскочила под рукой Ильи, которой он загораживал крыльцо. Она со всех ног понеслась вперёд по улице. Сильвер-Голд, конечно, не был ромашкой во плоти, но Майя хотя бы понимала суть их деловых отношений. Илья представлял для неё потёмки.
– Стой! – крикнул ей вслед Илья, – Ты всё равно не убежишь.
Звучало как угроза.
– Не заставляй меня прибегать к крайним мерам, – кричал вдогонку парень, но Майя его не слышала.
Кровь барабанила у нее в висках, дыхание было тяжелым и частым.
Илья звонко щёлкнул пальцем и перед Майей вспыхнула стена огня. Это был уже не искусственный огонь, которым она подожгла дом бабушки. От этого веяло теплом и жаром. Майя отступила на назад, не желая обгореть. Девочка рванула влево и снова за спиной раздался щелчок. Ещё одна огненная стена вспыхнула перед ней. Она побежала вправо и снова щелчок. Огонь образовал узкий коридор. Илья загнал Майю в ловушку.
– Куда ты собралась? – устало спросил он – Думала убежать?
Он приблизился к ней вплотную, почти вжав в огненную стену. Майя чувствовала, как спина покрылась испариной. Она сделала резкое движение вниз, надеясь проскочить у парня между ног. Но Илья оказался ловчее. Он поймал её за шкирку прежде, чем она что-либо успела предпринять. Майя изловчилась и укусила его за руку в кожаной перчатке, изо всех сил сжимая челюсти.
– Ай. – Илья спокойно отреагировал на укус Майи и уложил её на лопатки.
– Пусти! Отпусти, кому говорю! – верещала Майя, стуча пятками по брусчатке.
Илья молча поднял вверх правую руку с перстнем. Девочка готова была поклясться, в камне кольца горело тоже пламя, что и вокруг них. Майя зажмурилась и отвернулась, ожидая пощёчины, но услышала ещё один звонкий щелчок, и пламя погасло со всех сторон. Огонь в перстне тоже потух.
Это был тот самый перстень, о котором говорил Веромах. Только был он не в распоряжении щуплого десятилетнего мальчика в пижамке, а в руках взрослого крепкого парня. У Майи закралось тревожное предчувствие о судьбе внука профессора. Она поняла, что Илья – её ключ к судьбе маленького Мастерова.
– Я не могу тебя отпустить. – спокойно сказал Илья, он не был взбешён или разгневан её побегом, будто ожидал чего-то подобного – Ты всё равно далеко не убежишь, тебя поймают люди Голда и убьют.
– Не убьют. Голд обещал…
– Мне он тоже многое обещал, – закатил глаза парень, – Я всё же к тебе по-хорошему, а ты… попыталась убежать – это раз, – Илья загибал пальцы – Укусила меня – это два. Между прочим, очень больно. – он снял кожаную перчатку и показал ей две алых скобки на фаланге большого пальца. – Оказывала сопротивление и пиналась. Это три и четыре.
– Не надо меня убивать – пролепетала Майя. Её язык заплетался от страха. Даже ядоязыкие не смогли подойти к ней так близко, как Илья. Майя тревожно глядела по сторонам, стараясь обнаружить хоть какую-нибудь палку или вывороченный из земли кусок брусчатки, чтобы стукнуть парня по голове. Но вокруг не было ничего в пределах её досягаемости.
Илья сощурился и внимательно всмотрелся в испуганное лицо Майи, будто желая запомнить лицо жертвы напоследок. Майя зажмурилась, не желая видеть ни дуло револьвера, ни острие ножа. Парень сложил пальцы левой руки пистолетом и ткнул Майю в лоб.
– Пуффф… – ты мертва… – Майя открыла прослезившиеся глаза, губы подергивало мелкой дрожью – Ладно, поднимайся – Илья встал и подал девочке руку – Будем считать, что я не видел.
– Спа… Спасибо. – пролепетала Майя, отряхиваясь.
Она вся сжалась в комок. Ей всё еще не верилось, что её отпустили.
– Почему ты это сделал?
Майя покосилась на правое бедро парня, где под черным плащом висела кобура с дюжиной разнообразного оружия: от ножа до мушкета. Каждую секунду она ожидала, что её прикончат. И эта легкая передышка нужна парню лишь для того, чтобы выбрать оружие поудобнее.
– Так важна причина? – Илья посмотрел в глаза девочки, та явно ждала ответа – не люблю насилие, вот и всё.
– Но при этом почему-то работаешь на Голда.
– Не совсем.
– Тогда на кого?
– Я работаю сам на себя, мне тоже, как и тебе нужна разрыв трава.
Майя поняла, что, воспользовавшись разговорчивостью парня, сможет его расположить и выведать всё, что ей нужно знать.
– Зачем тебе разрыв трава?
– Много знаешь – быстрее умрёшь.
Илья обломал Майю, и она решила подойти с другого угла.
– Ты не отсюда, так ведь?
– Тааак… – закатил глаза Илья – ты допрос с пристрастием мне устраиваешь? Вообще кто тут у кого в заложниках?
– Ты уходишь от ответа.
– Всё же нужно было тебя убить. Да, не отсюда. Также, как и ты.
– Я имею в виду ты из Губернии Ночи.
– Я тебя понял, не глупенький.
– Но я-то из Надземного Мира.
– Я тоже там был.
– А разве так можно? Блэк Полуночник не позволяет выходить наверх без особых причин.
– Можно. Можно всё, если знаешь способы, средства и нужных людей.
– И много, где ты был в Надземном Мире?
– Ну, достаточно. В Германии, Швеции, Болгарии, Белоруссии, Эстонии, Чехии, Литве, Финляндии… Тебе всё перечислять?
– Я даже в стольких странах не была – честно призналась Майя, которая никогда не выезжала заграницу по причине бабушкиного недоверия к сканерам на таможне.
– Но больше всего я люблю Нидерланды, особенно Амстердам. Зря ты решила переселиться в Подземельный Мир, не побывав во всех уголках своего. Под землёй тесно, а там – свобода… Знаешь, что делает разрыв трава?
– Что-то рвёт? – попыталась предположить Майя.
– Ха, почти. Она позволяет отпирать любые двери и замки́, проходить сквозь скалы, породу и…
– И сквозь кору Земли? Ты хочешь выбраться отсюда?
– Я хочу убежать отсюда и остаться незамеченным для Полуночника и Стражей Мрака.
– Почему ты не остался в Надземном мире во время своих путешествий?
– Это было очень давно. Тогда не хотелось сбегать.
Майе начинал нравиться Илья, несмотря на сомнительное появление и желание исчезнуть. Он принадлежал к тому странному типу людей, перед которыми хочется усесться напротив, подпереть голову руками, и выложить им все-все сокровенные тайны. К такому сорту людей, рядом с которыми чувствуешь себя кроликом, которого вот-вот проглотит удав.
– Я одного не могу понять. – рассуждала Майя – Подземельный Мир ведь неполноценен. Там нет настоящего дня или ночи. Нет снега, ветра. Свежего воздуха…
– Всё это там есть, если знаешь, где искать. Ты не была в под-Антарктиде, в зоне вечных мерзлых пород? Её морозам позавидует Южный полюс, да и снегам тоже. Многовековая мерзлота. Или же есть жаркие пустыни в окружении озёр раскалённой магмы в под-Сахаре.
– Ты был в каждом уголке Подземельного Мира?
– В каждом доступном обычному подземельцу и даже в нескольких закрытых зонах. У меня есть свои связи. Как видишь, я очень умный.
– И очень скромный.
После слов Ильи Майя и вправду задумалась о том, что никогда не вернётся в Надземный Мир. Эти мысли навеяли лёгкую тоску.
– Наверное, я буду скучать по верхнему миру, – сказала она почему-то вслух, – Всё же никакие научные технологии и прогресс, драгоценности и магия не смогут заменить то, что есть наверху. В мире столько прекрасных вещей – Майя понятия не имела, откуда в ней вскипела такая волна оптимизма.
– Например, ты?
Майя замялась, впав в ступор.
– Например… Солнышко! – она лучезарно посмотрела Илье в глаза.
– А разве это не синонимы?
Майя проигнорировала.
Дом Агнии окта Малахита медленно догорал последними языками пламени. Почерневшие балки, обгоревшая штукатурка, покрытые копотью перила. От прежнего увядающего великолепия не осталось и следа, также, как и от воспоминаний, также, как и от Мистера Ро.
Майя с Ильёй взобрались на опаленный фундамент и принялись разгребать пепелище в поисках прохода под особняк. Кое-где еще догорали почерневшие стены, дверные и оконные проёмы.
Нет, Илья смотрел своим особенным взглядом не только на Майю, но и на весь остальной мир. Мир, казалось, также завороженно, будто кролик на удава, пялился на парня. Сам же Илья и не замечал, какое магическое действие оказывают на окружающих его серые, как туманная дымка, глаза. Майя подавила бурное желание сесть напротив него, подперев руками голову, и рассказать ему все-все сокровенные тайны, мечты и желания. Он был человеком, которому хотелось доверять до безумия. Майя из-за всех сил боролась с этим желанием.
– Где-то там— Илья принялся выворачивать карманы своей походной сумки – у меня была карта этого дома.
На обгоревший пол посыпались разные бумажки: от древних, почти развалившихся пергаментов, до современных страниц в синюю клеточку. А следом и сама сумка.
Майя подняла один листов, раскрыла и прочла заглавие: «Свиток похитителей». Вниз в два ряда шли имена людей, попавших в свиту Голда. Там были обозначены дата поступления на воровскую службу и дата ухода (чаще всего в связи со смертью). Даже имя Майи значилось в этом списке с пометкой сегодняшнего дня, но ни одного Ильи здесь не было. Майя помотала головой и снова принялась вчитываться. Она прошла по второму кругу и перечитала все 259 имён, но ни один головорез не значился, как Илья.
Пока Илья изучал карту, у Майи выпал шанс проверить его сумку, чтобы понять наконец – кто он.
Из походной сумки Ильи Майя выудила змеиную маску, переливающуюся чешуёй. Точно такую же, какая была у Гадюки и у всех её прихвостней. У Майи внутри всё похолодело.
Её охрана, приставленная Голдом куда-то исчезла. Илья не привык носить «этот вороний костюм» … Майя нервно сглотнула. Илья мог быть кем угодно… даже наёмником ядоязыких. Второй раз за путешествие Майя пожалела, что лишилась ножа-бабочки.
Глава 30:
Предательство
Илья мирно продолжал выгребать из потайных карманов бумажки, наконец, найдя нужный план, он довольный собой повернулся к Майе и застал её в выжидательной позе. Она старалась сохранять лицо непроницаемым, но в глазах её метались панические огни, как у кролика, который предчувствовал, что его ведут на резню.
– Я жду объяснений – она кинула к его ногам свиток и змеиную маску.
– Это что? – Илья пробежался глазами по всем именам и непонимающе уставился на Майю.
– Это свитки похитителей, членов вылазок, которые должны быть у Сильвер-Голда или его главных. Не знаю, как это оказалось у тебя. Украл ты это у него или нет.
– Какого чёрта ты шарилась в моей сумке? Решила прочекарить меня?
Глаза Майи вылезли на лоб, она не думала, что Илья умеет говорить как керамик. Девочка презрительно фыркнула, вспомнив Макса, который вставлял сленг во все дыры.
– Простите, – опомнился он и скривился. Ему самому не нравилась такая речь, но иногда она вырывалась против воли.
– На кого ты работаешь? Отвечай! Ядоязыкие?
Майя вплотную подошла к Илье, который был на голову её выше, и сама того не заметив, крепко вцепилась руками в его шею.
– Тебя, солнышко, это не касается – Илья снисходительно улыбнулся, убирая руки девочки – ты не лезешь в мои дела, я в твои. Меня не особо заботит, как ты сюда попала. Если бы я работал на ядоязыких, то твой последний вдох был бы при нашей первой стычке. Я ответил на твой вопрос?
– Нет. Не ответил.
– Смотри.
Парень стянул с себя рубашку, Майя смутившись, опустила глаза вниз. Илья повернулся к ней спиной, обнажив позвоночник. Его кожу почти невозможно было отличить от человеческой, такая же бледная и гладкая, только покрывали её маленькие золотистые прожилки.
– Видишь?
– Что я должна увидеть? – злилась Майя.
– Если бы я был ядоязыким, – Илья надел рубашку обратно – то мне вкрутили между позвонков металлические змеиные зубы. Количество зубов в позвоночнике – количество убитых жертв. Чтобы стать ядоязыким нужно убить по приказу Господина Э. хотя бы раз. Веришь?
– Не верю.
– Ну и дурочка. – пожал он плечами – Мы всё равно должны закончить начатое. Будь добра потерпеть – он скривился на этом слове – моё общество до конца.
Илья и Майя исследовали обгоревший фундамент дома в поисках прохода под фундамент. Обнаружив его Майя, чуть не свалилась прямиком в зияющую черноту, но Илья вовремя её подхватил.
– Я бы, и сама справилась – нахохлилась девочка, отряхивая колени от пепла.
– Хорошо, в следующий раз – скрипнул зубами парень – вместо того, чтобы тебя спасать, я буду стоять и наблюдать, как ты ломаешь ноги.
Спустившись под землю по кривым ступенькам, они очутились в длинном коридоре. Коридор был на удивление сухим и не пах гнилью. Майя с Ильёй шли по широкому горизонтальному холлу, освещаемым огнём из перстня Ильи. Прямо перед ними возникла тёмная стена, через которую не мог проникнуть свет огня. Стена была обрамлена в рамку красных кусков стекла с неровными оплавленными краями – антифилосовскими камнями, превращающими металлы в воду.
– Хитро. Дальше ты идёшь одна.
– Почему?
– Тело каждого керамика – сплав всевозможных металлов. Кто-то больше похож на роботов и механических кукол, а кто-то меньше. Я с виду больше похожу на саламандерса, чем на керамика. Вот только в моей крови частицы золота. Если я преодолею барьер, то золото превратиться в воду. И я умру.
– Смазливый мальчишка с золотой кровью. Как ты до сих пор не лопнул от своего раздутого самомнения.
– Не язви, пожалуйста.
Майя всё больше и больше огрызалась на Илью. Он старался не вспылить. Такое стервозное поведение бесило его. Под конец они и вовсе перестали говорить.
– Какая ты всё-таки змеюка, Майя Л’Сазонова – сухо сказал парень, – Ты должна будешь пройти барьер и вернуться обратно с разрыв травой. Это единственный вход и выход. Я буду дожидаться тебя здесь. С заряженным мушкетом. – как бы в доказательство своих слов он вынул серебристое оружие с резьбой и снял с предохранителя – Явишься без разрыв-травы или прихватишь с собой что-то лишнее – получишь пулю в лоб. Так что без глупостей. Малейшая оплошность – я не буду тебя жалеть.
– Не боишься, что сбегу из хранилища вместе с разрыв-травой?
– Попробуй – не получиться. Магия не работает в хранилище Малахиты.
Майя переступила черту барьера, напоследок показав Илье язык и, скорчив гримасу. Девочка развернулась к нему затылком раньше, чем он успел как-либо отреагировать. У парня так и зачесались руки. Ему захотелось в неё выстрелить, пусть только в ногу.
Тот, на кого он работал требовал живую Майю. Однако, Илье ничего не говорили, про то, что Майя должна вернуться назад в целости и сохранности. По дороге Майя Л’Сазонова могла немного и истрепаться. Однако он сдержался. Всё равно пуля из металла превратилась бы в воду, сразу, как только Майя пересекла бы барьер.
Сначала была кромешная тьма. Но чем ближе Майя приближалась к хранилищу Малахиты, тем светлее становилось.
Хранилище можно было бы назвать хранилищем цветов. Оно было каменной пещерой, уставленной алебастровыми растениями, икебанами из драгоценных камней, деревьями с янтарными листьями, стопкой лежали книги с цветочными названиями.
Но все эти диковинки, включая розовые лотосы в эпоксидной смоле, висящие под потолком, мало её интересовали. Ей нужен был парчовый мешочек, в котором хранилась разрыв трава.
Мешочек лежал на круглом стеклянном столе в виде пиона. Из любопытства Майя раскрыла мешок, чтобы разглядеть его содержимое. Листы травы напоминали формой крестики, а сами травинки переливались будто огонь.
****
Илья задумчиво стоял, прислонившись спиной к стене и ждал, внимательно глядя на темный проход, готовый среагировать на малейшее колебание. Из тьмы вышла Майя и, преодолев барьер, остановилась на расстоянии вытянутой руки от парня. Тот молча забрал у неё парчовый мешок и спрятал во внутренний карман плаща.
– И где же твой обещанный мушкет? Ах да, ты же не приемлешь насилия. – съязвила она.
Илья вытащил заведенную все это время за спину руку с оружием и нацелил курок на лоб Майи. Девочка не дрогнула.
– И что же? Заряжен? – хмыкнула она.
Илья отвёл мушкет левее самодовольного лица Майи и спустил курок. Раздался выстрел. Пуля просвистела в нескольких сантиметрах от уха девочки и вошла в каменную стену. Майя вскрикнула, закрыла уши руками и упала коленями на каменный пол.
– Заряжен. – холодно ответил парень – Можешь не сомневаться.
– Ты промахнулся, – крикнула ему Майя в спину.
– Я не приемлю насилия и жестокости, – прошипел Илья сквозь зубы.
– Тоже самое ты говорил внуку профессора Веромаха? А потом убил его и забрал себе его перстень?
Илья развернулся и пристально посмотрел на Майю.
– Он тебя послал? Веромах? Знаешь, на твоём месте я бы не стал с ним связываться. Он гораздо жестче меня. И готов пожертвовать многими жизнями, ради своих интересов. Чем раньше ты прекратишь на него работать, тем лучше.
– Ну я хотя бы не скрываю на кого работаю!
– А ты жаждешь посмотреть на кого работаю я? Ну так смотри.
Илья закатал рукав правой руки и Майя увидела желтое изображения цветка-нарцисса на его предплечье. Парень стиснул Майю, и они рассыпались на миниралистический код:
Лёгкость дарит водород,
Души хранитель – углерод.
Родий – нарциссизма знак,
Носит цинк мужской пиджак.
Обаянье без труда
Вам добавит серебра.
Только магний цель задаст,
Лишь мейтне́рий дружбу даст.
Бериллий любит обмануть,
Пропитает местью ртуть.
Золото заставит вас
С высока смотреть на нас.
Они приземлились в знакомом Майе месте.
Это был особняк, украшенный нефритовыми керамическими изразцами, с диковинными птицами и зверьми, маленькими плитками с золотистыми узорами. Во внутренних двориках слышался шум фонтанов. Окна обрамляли арочные проёмы, покрытые затейливой каменной резьбой. Весь особняк напоминал собой узорчатый вязанный шарф. У парадной словно два швейцара, угрожающего вида, стояли двухметровые амбалы, названные Никитой, Опал и Лазурит.
– Это же… Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!
Майя со всей силы упёрлась пятками в каменистую землю, а ногтями впилась в ладонь Ильи. Парень будто и не заметил. Майя сопротивлялась, но он всё равно затащил её внутрь.
В гостиной их встретила фигура, завёрнутая в плащ из зеленого бархата с переливами. Из-под капюшона вниз спадала коса, как ночь, тяжелая, словно из титана. Капюшон скрывал лицо в тени, но Майя помнила эти огромные зеленые нефритовые глаза, от которых становилось не по себе.
Илья заманил её к Татьяне.
– Я выполнил свою часть сделки, выполни свою и можешь делать с девчонкой всё, что тебе угодно.
– Стоп! Что?! – опешила Майя, – всё это время ты меня использовал?!
У Майи перехватило дыхание от возмущения.
– Да, солнце, как одноразовый скальпель. Не принимай это близко к сердцу. Я всех использую.
Майя просто не могла в это поверить. Вся дружелюбность Ильи была лишь лицемерием. Ей захотелось зареветь от обиды, но гордость не позволяла.
– Я тебе доверяла, а ты… холодная, расчётливая и бесчувственная тварь!
– За всю дорогу это твоё единственное верное заключение. Я перестал что-либо чувствовать давным-давно.
Илья растворился в воздухе, рассыпавшись на элементы.
– Я расплачусь с тобой чуть позже. Жди моего человека, – крикнула напоследок ему Татьяна и повернулась к Майе.
Глава 31:
Должок Аскольда
Майя не собиралась сдаваться без боя.
– Если ты всё ещё охотишься за Никитой, то ты ошиблась девушкой. Тебе нужна была не я, а Селеста Л’Норкина.
Татьяна выгнула черную как смоль бровь и рассмеялась.
– Л’Горностаев – это последнее, что мне сейчас необходимо. Он давно перестал быть частью плана. Меня никогда не интересовал Никита…
– То-то ты за него замуж выходить собиралась.
– Это было частью плана, уверить его в этом. Его родители этого бы не позволили. Они бы выкупили у меня его договор. Мне нужна была малахитовая шкатулка, которой тебя одарил их особняк. Когда-то она принадлежала моему роду, пока Л’Горностаев её не отнял. Эти уборы обладают невиданной силой – они могут подчинять себе волю демона Огневика, заточенного в ядре. Теперь приборы у тебя – мне на душе спокойно.
– Я не ношу их с собой. И не могу их отдать, даже если захочу…
– Они остались в твоей комнате, я знаю – перебила Татьяна.
– Зачем Вы отправились в Суд Серебряных Лун свидетельствовать против меня?
– У нас с тобой впереди много важных дел. Мне нужна была разрыв-трава.
– Но её забрал Илья.
– Он ещё вернётся – на этом моменте Татьяна снова залилась смехом и хитро с лёгкой завистью и сожалением посмотрела на Майю, – не переживай.
– Для чего Вам нужно повелевать Огневиком?
– Мне не нужно. Это тебе нужно. Или ты собралась оставить своего ушного книжного червяка на растерзание ядоязыким?
– Мудрус же должен был попасть к Полуночнику.
Татьяна лишь поджала губы, не желая углубляться в разъяснения.
– Но меня не пустят в особняк, я в изгнании.
– Знаешь, какой сегодня день? День посвящения. 30-го августа всем достигшим в этом году 16-ти лет вырезают сердце и разрешают выбрать сторону одного из правителей: Голда или Полуночника. У Л’Горностаевых по такому случаю приём.
– То есть дом будет охраняться сильнее обычного.
– У тебя есть козырь.
– Какой? Не поняла Майя.
Татьяна вздохнула.
– Почему я должна тебе все объяснять на пальцах? Тот мальчишка, который попал ко мне вместо Никиты. Он, если я тогда не ослышалась, обязан тебе. Пора бы вернуть должок.
– Аскольд… Ты подслушивала?!
Майя представила, как Татьяна, обернувшись ящерицей, проскакала десяток ступеней вниз следом за ней, притаилась за камнем и подслушала весь спор из-за спасения и ответного должка.
– Я хозяйка этого дома, что хочу, то и делаю.
Майя оглядела распустившиеся от смеха Татьяны янтарные кристаллы, и в ней зародилась смутная догадка:
– Почему ты мне потакаешь? Ты провела меня в Нижнебург, отпустила нас с Аскольдом, послала за мной Илью… Ты обладаешь такими же способностями, как и я… Ты моя родственница?
– И да, и нет, – улыбнулась Татьяна.
Женщина закатила левый рукав платья из изумрудной парчи, обнажая на предплечье изображение голубой незабудки. Майя мигом сообразила, что сейчас произойдёт. Она крепко зажмурила глаза и прислушалась. В ушах засвистело, и через пелену гула, заложившего уши, пробился тихий шепот, минералистический код Татьяны:
Азот расчетлив и холоден,
Мышьяк для хитрости пригоден.
Гафний знает наперед,
Что в конце произойдёт.
Загадок платина полна,
Углерод – душа дана.
Кюрий женский элемент,
Помнит много хром легенд.
Нобе́лий полон гармоний,
Мудростью пропах цирконий.
Цезий убедит врага —
Не предсказать вас никогда.
Татьяна переправила Майю в Нижнебург прямиком к дому Аскольда расположенном на левом берегу кипящей реки Аквопрак.
Особняк Аксиньи и Мирона Л’Воробъёвых персикового цвета имел два несимметричных ризалита, выступающих из основного фасада, их венчали треугольные щипцы. В одном из ризалитов была прорублена полукруглая арка главного входа, украшенная маской папуаса, по бокам располагались светильники. Деревянная отделка, напоминающая декор средневековых немецких домиков-фахверков, и оконные рамы были выкрашены контрастной вишнёвой краской. Над окнами крепились гипсовые барельефы с каштановыми листьями.
Майя вскарабкалась по карнизу и спрыгнула с подоконника на пол прямо в комнате Аскольда. Аскольд уставился на Майю, как на приведение, открыв рот, увидев её взявшуюся из неоткуда посреди комнаты.
– Что ты тут забыла? Ты же в изгнании!
Майя проигнорировала его слова.
– Мне нужна твоя помощь. Помоги мне пробраться в Русю незамеченной.
– С какой стати мне помогать государственной преступнице? Или ты уходишь или я позову Стражей Мрака.
– Ты обещал мне, что с тебя должок за спасение от Татьяны. Говорил, что не нарушаешь своих слов!
Аскольд заскрипел зубами от недовольства, но возражать не стал. Он оценивающе посмотрел на Майю.
– Тебе нужно замаскироваться. В таком виде тебя вычислят.
– У тебя есть платье или что-то такое? – поинтересовалась Майя.
– Нет, но у меня есть мама.
Майя не сразу поняла, что имел в виду Аскольд. Они тихо спустились в коридор, накинули плащи и вышли на улицы, стараясь держаться в тени и остаться незамеченными для Стражей Мрака, патрулирующих улицы. Аскольд привёл Майю в центр города, где на главную площадь Эрнста блек Полунова выходило застекленное здание с острым фигурным шпилем,
Пятиэтажное ателье Аксиньи Л’Воробъёвой с мансардой было самым большим многоэтажным магазином Нижнебурга. Пространство над окнами было украшено каменными кувшинками, а простенки бетонными гирляндами. Но главной изюминкой была угловая башня с вставками из цветного стекла. Здание уверенно выделялось на фоне остальных построек площади. Шпиль его украшала кадуцея, посох бога торговли Меркурия. По своей высоте здание дерзко конкурировало с трубами суровой Облачной Фабрики.
– У моей мамы своё ателье, – ответил Аскольд, – найдём там что-то, во что тебя можно… – он оглядел Майю, – завернуть.
– Как мумию что ли?
В ателье Аксиньи Л’Воробьёвой можно было найти практически любую модную вещицу: будь то диковинное кружево, причудливая шляпка или меховое манто. Среди богатства атласных, шелковых, хлопковых и парчовых тканей всех цветов и оттенков Майя с Аскольдом отыскали самую плотную тяжелую материю и отрезали острыми ножницами большой кусок.
Когда подошло время отправляться в Русю Аскольд накинул плотный кусок ткани на Майю, так что ткань полностью закрыла девочку. В районе глаз ткань была тоньше, чем в остальном, оттого это позволяло Майе хорошенько всматриваться, различать силуэты и контуры всего, что её окружало. Однако без «поводыря» ей было не обойтись.
– Я что твоё личное приведение?
– Будем считать, что ты моя кузина. Очень-очень дальняя. Только ничего не говори, помалкивай и иди только за мной.
Глава 32:
Банкет 30-го августа
На пороге Руси зубочист и вся прислуга, проверяющие приглашения с подозрением отнеслись к «кузине» Аскольда.
Весь дом был украшен алыми цветами, красными летами, пурпурными скатертями, на окнах висели бордовые занавески. Майя крутила головой туда-сюда, разглядывая все парадное убранство. Подчерк напоминал Майе Л’Калинову с её любовью к алому, но никак не Клару. Клара хоть и одевалась безвкусно, но не пыталась сделать все вокруг чересчур эпатажным. Л’Калинова также стояла подле Димитрия Л’Горностаева, улыбаясь гостям на правах хозяйки.
– А где Клара? – осторожно поинтересовалась Майя у Аскольда, когда они беспрепятственно проникли в Русю.
– Ты не знаешь? – удивился он, но, вспомнив об её изгнании ответил, – Клара… ей стало плохо на твоем судебном заседании. Она была очень бледной, страдала бессонницей, её знобило, она постоянно кашляла. После заседания она упала в обморок прямо на лестнице Облачной Фабрики. Её направили в Нижнебургскую лечебницу имени Мулифена грей Ночникова, там она скончалась спустя несколько часов. Никто не знает причину смерти.
Майя тревожно сглотнула – она знала причину. В тот день на лацкане пиджака Клары была брошь-ящерка, принадлежащий роду Малахит. Подобные предметы были верны своим хозяевам, а попадая к чужакам мучали их или отравляли организм. Один подобный прибор однажды чуть не задушил бывшую подругу Майи – Катрину.
Майя почувствовала себя виноватой в смерти Клары. Это она потеряла брошь, стоя с Никитой на крыше особняка Л’Горностаевых. Она не остановила Клару, заметив на ней брошь в зале суда. Сколько бы пассивной агрессии не было между ней и Кларой, Л’Горностаева не заслужила такой участи.
– Понятно, – тихо прошептала Майя.
Тут они заметили, что к ним сквозь толпу гостей кто-то продирается. Этим кем-то был Никита. Майя сжалась, в надежде, что Никита их не заметит, но веры в это у неё было мало.
Никита прорвался наконец к Аскольду, похлопал его по плечу и пожал ему руку.
– С днём рождения, – тихо сказал ему Аскольд.
«День рождение… 16 лет – поняла Майя».
Тяжело с энтузиазмом встречать день рождение, понимая, что каждый прошедший год приближает тебя к лишению сердца. Любой праздник тут будет горек.
Никита пристально посмотрел на закутанную в ткань Майю и перевел удивленный взгляд на друга.
– Это кто?
– А… Это… Это моя кузина. Дальняя. Маринелла… Маринелла Л’Синицина… Да, она самая.
– Л’Синицина?
Никита недоверчиво всмотрелся в Майю, склонив голову к плечу. Майя подняла на него глаза, которых парень не мог видеть и заметила выражение беспроглядной подавленности на его лице. Было что-то новое в лице Никиты – он, казалось, выглядел старше, чем обычно. Взгляд Майи скользнул по его руке и не обнаружил наручных часов.
«Он одумался – на Майю нахлынула волна облегчения».
Вопреки всему она всё ещё тепло относилась к Никите,
– Я знаком с Л’Синицинами. У них три сына и ни одной дочери.
– Это другие Л’Синицины, – снова соврал Аскольд, а кончики его заостренных как у эльфа ушей покраснели, кожа на шеи пошла красными пятнами.
– Чего она молчит всё время? – докапывался Никита.
– Она очень скромная. Стесняется.
Майя закивала головой в знак подтверждения.
– Ну ладно, – Никита не поверил другу, но пытать его расспросами не стал.
– Как ты после всего что… – Аскольд обвёл взглядом алые декорации.
– Нормально, – отрезал Никита таким тоном, который не предполагал дальнейших расспросов, – Сэл только возомнила себя мамочкой.
Майя крепко сжала кулаки.
– Она переживает за тебя. Ведь она любит…
Аскодьд не успел закончить начатую фразу – Майя не удержалась и пнула его ногой в лодыжку.
– Ай.
Поступок Майи не остался для Никиты незамеченным.
– Что-то не так? – спросил Никита, обращаясь к Майе-кузине.
– Всё так, – заверил Аскольд, – просто моя кузина… Мария…
– Она же Маринелла, нет?
– Да, Маринелла. Она считает такие темы неприемлемыми в светском обществе.
– Ладно, я пошёл. Развлекайтесь. Особенно Вы, Маринелла! – Никита сделал ударение на последнем слове и ушёл.
Заметив, что Аскольд увлёкся беседой с какой-то девушкой, Майя оторвалась от него, выскочила в пустой коридор и скинула с себя тяжёлую ткань, в которой было жарко, душно и неудобно.
– Кузина Маринелла, вы что-то обронили, – раздался за спиной Майи знакомый голос.
