Даниил Кочергин
Аквариум
5. Вождь Торкапра
Семен Львович и Виталик склонились над большой картой, разложенной на столе, Сава сидит рядом и что-то увлечено рисует карандашом на краю карты, что-то похожее на карикатуры Бидструпа. Увидев друг друга, мы обрадовались, словно не виделись долгое время. Я подробно пересказываю свой разговор с Салимом и описываю визит к Бахтии. Семен Львович, слушая, одобрительно кивает.
– Молодец, – хвалит меня Виталик, – в целом хорошо отработал. С отпечатком пальца, смешно получилось, но должно сработать. Брат Даримира, конечно же был грамотным, но он практически ничего не подписывал и подпись его мало кому известна. Отпечаток они, понятное дело, не смогут идентифицировать, так как идеи дактилоскопии известны пока только Салиму, но то, что письмо будет доставлено почтой Бахтии, думаю, будет достаточным.
– А мех? – спрашивает Сава, – есть ещё, или закрома пусты?
– Закрома не пусты, но осталось не больше половины от того, что уже дне моря. Думаю, Даримир ради Бахтии будет готов отдать все, что есть.
Сали жестами интересуется, хотим ли мы есть. Конечно хотим, время обеда, Сава сворачивает карту. Пока накрывается стол, мы выходим во внутренний двор. Очень жарко, но на небольшой лавочке, в тени фруктовых деревьев, вполне терпимо. Много ярких цветов, спелые фрукты на ветках: яблоки, груши. Благоухание нагретых солнцем фруктов затопило весь двор.
– Как долго добираться до волхов? – спрашиваю Виталика.
– Три дня, а точнее три ночи. Лучше всего передвигаться ночью, а днём прятаться от солнца в походном шатре. Необходимо учесть, что с заходом солнца температура резко падает, так что нам понадобится тёплая одежда.
Мы обедаем. Молодое вино в хрустальных графинах, запечённые овощи и мясо, горячий хлеб, холодная похлебка на кефире, точь-в-точь наша окрошка, очень вкусно. Моя Сали, чуть ли не силой усаженная за стол, ест вместе с нами.
После обеда мы лежим на кроватях, пережидаем дневной зной.
– Торкапра сын конюха, – Виталик закладывает обе руки за голову, – как и любой человек, востребовавший у судьбы большего чем другие, имеет свою интересную историю. Кстати, несмотря на то, что, в первую очередь, образ жизни волхов – это вожди, жрецы, заклинания, обряды и прочее, вы увидите большой город, с белыми городским стенами. Дворец вождя и главные здания в этом городе выстроены из серого мрамора в готическом стиле. Кроме того, городские улицы хорошо обустроены, с многочисленными лавками, мастерскими и базарами. Да что там лавки и базары! Школы – да-да, у племени волхов есть школы. За городом через горные реки возведены не только прочные, но и красивые мосты, просторные пастбища, и плодородные поля снабжены разветвлённой системой полива. Там же сельскохозяйственные постройки, мельницы, а амбары сложены из серого камня. Впрочем, нужно оговориться, что строительством занимаются не сами волхи, а наемные рабочие под руководством разных архитекторов и строителей, в основном из Атики. Платят за это волхи хорошо, вот и желающие заработать не переводятся. Ежедневно с десяток их околачивается в приемной вождя, прижимая к себе тубусы со своими проектами, ожидают приема. Кому-то везет, и его проект принимают и тогда начинается очередное строительство.
Возвращаясь к теме, племя волхов возглавляет вождь. Согласно тысячелетней традиции вождем может стать абсолютно любой волх, мужчина, женщина, ребенок не важно, победивший старого вождя в праздник весеннего равноденствия. Победив, новый вождь правит год до следующего праздника. Если никто не бросит ему вызов, то остается вождем на следующий год и так далее, пока кто-то не побьёт его или он сам не уйдет. Старый вождь может добровольно отдать титул в ответ на вызов, тогда он сможет остаться в племени. В противном случае он должен будет его покинуть, если останется живым, впрочем, как и претендент. Такой способ определения вождя, такой закон.
– Обезьяна всегда ищет крепкую ветку, – Сава, зевая, приводит цитату из Планеты обезьян.
– Торкапра родился в небогатой, но и не бедной семье, – продолжает Виталик, – родители долгое время не могли родить мальчика и поэтому отцу приходилось заниматься женской работой. Без сына он не мог стать наемником, а у волхов любая работа кроме наемничества считается женской. Отец Торкапра был конюхом, ухаживал за лошадьми, специальным образом оттачивал копыта, лечил лошадей, готовил к походам. Когда же родился Торкапра, а он родился после семи сестер, отец был уже стар для наемничества и на Торкапра свалились все беды, которые только могут свалиться на маленького мальчика из-за того, что его отец конюх, а все вокруг – дети отважных наёмников. Отсюда и обидное прозвище – Торкапра – сын конюха. Но Торкапра это не сломило, он с детства много времени уделял не только работе с мечом и борьбе, но и учебе в школе, где изучал естественные науки под руководством преподавателей из Атики. Их тоже было достаточно, желающие заработать не переводились. К моменту, когда Торкапра стал грамотным молодым волхом с могучими канатами стальных мышц, племенем волхов правил старый вождь Трон. Уже третье поколение священный закон волхов попирался. Формально соблюдая традицию, титул вождя передавался от отца к сыну и не покидал одной семьи, семьи Трона. Приближенная к Трону элита, умасленная крупной долей, взымаемых Троном оброков, а Трон забирал три четверти, не допускала каких-либо проявлений или недовольств. Жирные контракты, например в Атику или Арзус, распределялись между элитными семьями. Такому как Торкапра максимум светил северный материк. Чувство справедливости присуще каждому человеку и Торкапра не исключение, а как известно чувство справедливости особенно остро, когда есть несправедливость по отношении к тебе, а её Торкапра ощущал с детства.
– Забегая вперед, – Сава поднимает указательный палец, чтобы привлечь внимание Виталика, – а правление Торкапра стало справедливее?
– Как и всегда – только первое время, впрочем, оброк у него до сих пор меньше. Так вот, – Виталик продолжает свой рассказ, – в день равноденствия, когда старый Трон планировал передать свой титул своему сыну, случилось неожиданное. На общем сборе молодой Трон вышел под ободряющие возгласы из толпы. Чтобы бросить вызов он должен был воткнуть свой боевой топор в ритуальный деревянный истукан, олицетворяющий вождя. Но когда он уже занес свой топор, словно молния над его головой пролетел другой, выпущенный из толпы, и воткнулся в дерево по самую рукоятку. Все в изумлении замолчали. Из толпы вышел молодой волх огромных размеров. Вызов брошен. Старый Трон был чуть ли не в два раза меньше, чем молодой волх, схватка была бы бессмысленной, и он отступил. И так был провозглашён новый вождь Торкапра – сын конюха! Прозвище свое, как вы понимаете, он оставил специально.
– Лишний раз напомнить всяким элитам кем он был, и кто ими правит – говорит Сава.
– Ну а теперь у Торкапра вождь этих элит, укоренился в своем звании, заматерел. Как бы у нас сказали, установил диктатуру. Все так же крепок и силён, и в ближайшие лет двадцать не стоит ждать смены власти. Думаю, потом Торкапра так же, как и Трон в свое время, применит схему с передачей власти своему сыну, коих у него уже пятеро. Кстати, семья Трона благополучно бежала в Свободный город, после того как старый и молодой Трон были уличены в подготовке мятежа. Впрочем, необходимо отметить, что элиты, хоть и пресмыкаются перед Торкапра, но презирают его. Они так и не признали его своим, и, более того, за его спиной ведут переговоры с Троном, строят планы по его возвращению.
– Понятно, как мне себя вести с Торкапра? – спрашиваю я.
– Как и перед любым другим самодуром, считающим себя величайшим правителем, умнейшим, сильнейшим, да ещё и с непревзойдённым чувством юмора. Благоговейно смотреть, слушать, смеяться примитивным шуткам.
– Ну, я все же брат Даримира, правителя Крепта, разве это не должно учитываться?
– Крепта, – Виталик делает акцент на этом слове, – Крепта, государства, где-то на севере, за океаном. Что они знают о Крепте? Что там мех, там холодно, там мало улыбаются и далеко стреляют из лука. Для южного материка Крепт совершенно не интересен, как и весь северный материк. Салим с нами общается только потому, что в нас пока заинтересован и Торкапра будет по той же причине. Так что не стоит питать каких-либо иллюзий на этот счет.
– Понятно, что-то ещё?
– Ещё? – Виталик задумался – Еще Торкапра любит устраивать всякие соревнования со своими гостями. Например, в стрельбе из лука. Думаю, зная о крептский лучниках, он обязательно предложит тебе такое соревнование.
– Я, честно говоря, ещё не все помню, а я умею?
– Не думаю, – улыбается Виталик, – но сможешь предложить в ответ бой на мечах. Не переживай, вместо мечей используются специальные бамбуковые палки. С одной стороны рукоять, с другой палка расщеплена на большое количество тонких полосок, получается не больно, но в тоже время несколько унизительно. Я не думаю, что Торкапра сам будет учувствовать, скорее всего поручит кому-то, но все же, если сам, то здесь нужно быть очень аккуратным. Бой на мечах или топорах это путь к трону. Если он проиграет, то это будет огромный удар по его репутации и колоссальный по его самолюбию. Можно будет забыть о сделке.
– Если Торкапра так самолюбив, то мы не можем ехать к нему без достойного ценного подарка. Салим что-то предлагал на этот счёт? – спрашивает меня Семен Львович.
– Нет, только это, – показываю мошну на столе.
– Нужен мех, – Семен Львович встает с кровати, – именно мех, ведь мы же из Крепта. Ну хотя бы пару шкур, надеюсь Салим выделит парочку.
– Выделит, – говорит Виталик, он тоже встал с кровати, стоит у стола и жует сушенный чернослив, – Даримир в свой последний приезд привез дорогие подарки для Бахтии в том числе мех.
– Хорошо, узнаю. Что-то ещё мы должны обсудить?
– Да есть ещё один вопрос, – кивает Виталик, – как ты знаешь, под предводительством винаров существуют военно-политический союз, в который, кроме, собственно, самих винаров, входят три государства с северо-западной и северной части материка: Арзус, Дон-Лон и Авив. Это достаточно большие и богатые государства с собственными правителями и армией, но полностью зависимые. Винары контролируют не только всю внешнеполитическую деятельность, но и практически все значимые внутренние процессы этих государств. Кроме того, интересы абсолютного большинства элиты данной троицы крепко увязаны с винарами. Каждая уважающая себя семья имеет дом на одной из центральных улиц Сии, столицы Винарии. Их деньги хранятся в банках Винарии, а дети учатся в университетах и служат в армии Винарии.
– Неплохо было бы подточить этот союз, – говорит Семен Львович.
– Чтобы вбить клин и вывести кого-нибудь из этого союза потребуется колоссальное количество средств и времени, как известно камень точит вода. Но если есть хоть какая-то возможность повлиять на планы винаров, в том числе через членов союза, то такую возможность необходимо найти и использовать, а сделать это можно только в одном месте – в Свободном городе. Кроме всевозможных бирж и торговых площадок Свободный город – это место сосредоточения дипломатии на Дзело. Каждая большая семья южного материка имеет там своих представителей, они ведут всевозможные переговоры, заключают контракты, а также собирают различную информацию, используя свои агентурные сети. Мы должны знать максимум о том, что там происходит, и это как минимум.
– Минимум как максимум, отлично получилось. Что ты предлагаешь?
– Необходимо отправиться в Свободный город, но так как времени у нас мало предлагаем разделить наши усилия, – говорит Виталик, – завтра утром мы с Семеном Львовичем отплываем кораблём в Свободный город, а вы на верблюдах отправляетесь к волхам. Позже, после переговоров, возвращаетесь в Атику и затем кораблем – в Свободный город, сообщение с ним регулярное. Думаю, там ты можешь понадобиться, вполне возможно, что потребуется сам брат правителя Крепта.
– Понятно, но зачем возвращаться в Атику? – спрашиваю я Виталика.
– Можно и не возвращаться, но как я понимаю, в таком случае придется идти через пустыню, а это долго и небезопасно. Это потребует совсем иной подготовки и ресурсов, а значит придется ставить в известность Салима.
– И возможно, что Салим будет против этого, – говорит Семен Львович, – наше появление в Свободном городе обострит и без того непростые отношения с главами семей, чего он в принципе старается избежать.
– Хорошо, но вы собираетесь отправится в Свободный город не только без охраны, но и без меня, и без Савы, разве это не опасно? – спрашиваю я.
– Не думаю, что нас там ждут сейчас, но риск, конечно, есть, – задумчиво говорит Семен Львович, – тем не мене нам важно быть там как можно раньше.
– В таком случае предлагаю Саве отправиться вместе с вами, предлагаю я, – переговоры с Торкапра не представляются чем-то сложным. Главное, чтобы был предмет для торга, а он есть.
Сава морщится, ему не нравится идея оставить меня одного, но в тоже время он понимает, что так будет правильно. Все молча соглашаются.
6. Подготовка к походу
Мы гуляем по внутреннему двору, затем ужинаем. После ужина встречаемся с Салимом у дворцовых конюшен, осматриваем как идет подготовка к походу. На большом столе под деревянным навесом лежит походная утварь, одежда: белые хлопковые рубаха и штаны, халат, овчина, палантины для чалмы, также разложены мечи и нагайки, под столом стоят кожаные вьюки, бурдюки с водой. Моя Сали суетится рядом, полагая, что руководит сбором, но на её знаки должного руководителю внимания не обращают. Я выбираю себе обоюдоострый меч с небольшим углом изгиба без гарды, в черных кожаных ножнах.
–Это меч сартов – одобряет мой выбор Салим, – но он требует специального умения. Обратите внимание, из-за смещенного от рукояти центра тяжести им сложно будет защищаться.
– Я имел опыт работы с таким мечом, – пробую меч на вес, – у себя мы называем такой меч «шашка».
– Интересное название «шашка» – Салим присаживается на край стола, – может у Вас есть какие-то пожелания, пожалуйста, не стесняйтесь.
– Полноте, какие стеснения, – я присаживаюсь рядом, – нужен не большой, но ценный подарок для Торкапра. Думаю, что это должен быть хороший мех, всего пара шкур.
– Согласен, у меня как раз есть пара прекрасных белых шкур. Какие могут быть возражения, когда от этого может зависеть судьба всей Атики! – Салим старается говорить проникновенно, сложив руки в замок, но получается наиграно, излишне пафосно.
– Слушайте, Салим, – фамильярничаю, не выдержав такой показухи – Скажите честно, на что Вы надеетесь? Даже если удастся уговорить волхов и те, честно, не жалея живота своего, отвлекут часть армии Древета, превосходство винаров по-прежнему будет подавляющим.
– Я уверен в силе армии Атики! – Салим уязвлен моим тоном, – Кроме того, Вы наверняка не принимаете в расчет географическую особенность Атики. По суше к нам возможно подойти только с запада через, как мы это называем, «бутылочное горлышко». Горный массив на севере и море на юге суживают проход, образуя своеобразную теснину, которая в большей своей протяженности перекрыта насыпным валом. Этот вал за несколько столетий оброс песком и превратился в непроходимый бархан, в котором увязнет всё тяжелее яблока.
– Я знаю про эту особенность, но, тем не менее, ширина прохода достаточна, чтобы завести стотысячную армию, выстроив её в шеренгу.
– Я уверен, что мы сможем правильно организовать оборону! – Салим не намерен сдаваться.
– Кстати, если не секрет, кто будет руководить обороной?
– Эта честь уже поручена мне, – говорит Салим и, видя мое удивление, добавляет, – научный совет Атики проанализировал опыт военных сражений на протяжении многих десятилетий и в результате разработал конкретные инструкции, которых я намерен придерживаться. Кроме того, если, что-то пойдет не так и винары…, – Салим осекся, – Впрочем я в это абсолютно не верю, тем не менее если, что-то пойдет не так, то Даримиру было обещано, что…
– Что Бахтия отправится в Крепт, знаю! – перебиваю Салима, – А если честно, Вы действительно верите, что в случае, если винары оккупируют Атику, Бахтия согласится отправиться к Даримиру?
– Думаю, у неё не будет иного выбора, – Салим нервничает, ему не нравится эта тема.
– Во-первых, – продолжаю спокойным тоном, – я уверен, Бахтия не бросит людей, которые тысячелетиями поклоняются её роду. Во-вторых, думаю, что Древет и сам заинтересован в незыблемости основ, позволяющих контролировать народ Атики. В итоге, Бахтия сохранит свое положение, свой дворец и свою религию. Низвержен будет совет семей.
– К чему Вы клоните? – Салим всем своим видом показывает, что ему пора уходить.
– Боюсь, что, играя на чувствах влюбленного Даримира, Вы втягиваете его в авантюру, где Крепту, кроме убытков, ничего не светит.
– Знаете, с Вами интересно разговаривать, но эти Ваши сомнения, пожалуйста, обсуждайте с Даримиром. С ним есть договоренность, и значит у него наверняка другое мнение. В противном случае Вас бы здесь и не было, не правда ли? – Салим старается закончить разговор спокойным уверенным тоном.
Остаток вечера проводим в саду, поглощая большие сочные яблоки. Процесс настолько увлекает, что некоторое время слышен только громкий смачный хруст. Возвращает нас из этого сладкого забытья в действительность Виталик. Он так умудряется куснуть яблоко, что брызги сока разлетаются во все стороны. Переглянувшись, улыбаемся и неспешно обсуждаем детали похода. Договариваемся, что меня будут ждать в Свободном городе через шесть дней, встречаемся там вечером в портовом кабаке «Гусь».
На следующий день просыпаюсь поздно, снов не помню, чувствую себя отдохнувшим. Моих спутников нет, их кровати уже успели убрать. Сали суетится у стола. Весь дальнейший день я провожу в зале, лежу, обдумывая предстоящий поход, или просто дремлю. Ближе к вечеру пришла Син, сообщила, что все к походу готово и пожелала доброго пути от имени Салима. Сам он не пришел, видимо обиделся или не посчитал нужным. Я надеваю походную одежду, натягиваю длинные кожаные сапоги, пристегиваю ремни, Сали повязывает мне тюрбан. Сама она тоже в походной одежде. Пытаюсь объяснить жестами, что ехать со мной не нужно, но она либо не понимает, либо делает вид, что не понимает и продолжает собираться.
Во дворе нас ждут три навьюченных верблюда. С нами едут два проводника – пожилые сухие атикийцы с белыми седыми бородами, которые безразлично смотрят на наши попытки вскарабкаться на верблюда. У моего с одного бока вьюк, с другого большая корзина, в неё залезает моя Сали, такая вот Маша и Медведь. Вот и имя для неё нашлось, будет теперь Маша. Мы выдвигаемся, когда солнце уже не палит, но пока все еще жарко. За воротами дворца нас встречает шумная толпа попрошаек. Нищие калеки выпячивают свои мокрые язвы и трясут обрубками конечностей, оборванные женщины протягивают тщедушных младенцев, все настойчиво требуют подаяний. Вспоминаются тщеславные нищие из «Цитадели» Экзюпери. Но, к счастью, верблюды высокие и до нас нищие не дотягиваются, мы проходим мимо.
Мы медленно движемся по булыжным мостовым Атики от дорого центра к рабочим окраинам. Сначала вышагиваем мимо красивых богатых домов в несколько этажей, театров и магазинов, позже – мимо цветастых рынков, мастерских, кабаков, в конце – мимо бедных густонаселенных домов, каких-то развалюх и сараев. Покидаем Атику через западные ворота и далее движемся мимо глиняных построек и садов пыльного пригорода.
Когда солнце опускается к горизонту, мы уже далеко за городом, идем по степной дороге в сторону черного силуэта гор. Постепенно погружаемся в сказочный мир: синий бархат ночи раскинулся шатром над притихшей степью, мерцая бесконечно высоким звёздным куполом. Вспомнилось у Паустовского Константина Георгиевича из повести "Кара-Бугаз": «Ночь упала внезапно и накрыла пустыню громадной звездной шапкой. … Запахом полыни и свежестью ночи сквозило в широкие окна». Мы утеплились, обернувшись овчиной.
Раскачиваясь в такт мерного шага верблюда, дремлю, но стараюсь не уснуть, боюсь свалиться. Маша спит в корзине, свернувшись калачиком, её там совсем не видно. Вдоль всего пути – дозорные вышки, в случае опасности, по цепочке будет передаваться информация световыми сигналами.
С восходом солнца верблюды стали устало порыкивать, пора искать место для лагеря. Мы останавливаемся у подножья небольшого холма. Погонщики скидывают вьюки, мастерят для себя небольшой навес из овчины и палок, нам помогать не собираются. Верблюды напоены и отпущены кормиться. Как объяснил один из погонщиков, главное зафиксировать в каком направлении ушли верблюды и когда наступит время – идти их искать в этом направлении, верблюды не сворачивают с пути.
Маша со знанием дела распаковывает один вьюк и руководит мной в сборке небольшой походной палатки со сквозным проходом. В палатку затаскиваю бурдюк с водой, сухой творог и валеное мясо. У каждого входа Маша раскладывает лошадиные хвосты, призванные затруднить вход в палатку различным ползучим тварям, коих здесь предостаточно. Жарко, лежу раздевшись по пояс, не двигаюсь. Через некоторое время засыпаю.