Айре Вест
Один день короля Харууна
– Я что-нибудь придумаю, – беспомощно сказал он, оглушённый.
Леа вырвалась из его объятий.
– Все мужчины так говорят! – зашипела она, как разъярённая кошка. – Но на позорном бревне будешь сидеть и ты вместе со мной! Или тут для тебя тоже сделают исключение?!
Харуун ничего не успел ответить, ни поспорить с ней, ни успокоить её – до его слуха донёсся самый ужасный в городе звук: удары молота по тревожной доске.
Медная дощечка заливалась на крепостной стене так отчаянно, что сразу было ясно – городу грозит смертельная опасность.
Харуун и Леа переглянулись, потом Харуун схватил кинжал и бросился наружу.
Что могло произойти? Нападение? Но кого? Рысь проникла в город и стражи её пропустили? Или другие чудовища лезут на жителей? Или пожар? Или дело в Кайре?
Весь город в мгновение ока высыпал на улицу, многие с оружием. Плакали дети, орали свиньи, квохтали разбуженные куры, метались огни плошек и светильников. Вот где пригодились заветы предков спать одетыми!
– Какой протокол? – выкрикнул кто-то с истерикой в голосе.
По протоколу должен был быть объявлен план первый – защита, когда все, кто мог, принимали участие в борьбе с бедой, а кто не мог, тот уходил в безопасное место. Тогда давали два длинных и два коротких удара. Был и план второй – когда спасались все. Тогда чередовали один длинный удар и три коротких. Но сейчас в дощечку колотили безо всякого порядка, как будто делавший это стражник был охвачен безумной паникой.
– Пошмотрите наверх! – закричала Эндел неподалёку.
Харуун задрал голову и ничего не увидел, но по толпе пронеслись крики ужаса. Он обернулся, чтобы понять, куда все смотрят, и в неровном свете плошек увидел лицо Леа, которая, онемев, уставилась в другую часть неба. Харуун взглянул туда же и сначала не понял, что происходит, а потом ужас сковал его, заставив замереть на месте.
На небе в северной его части горела необычайно яркая звезда. Она уже затмевала своим светом соседние звёзды, и было очевидно, что готовилась поглотить и следующие.
– Знак! Знак! – надрывался кто-то. – Король просил знак! Боги дают знак!
Харуун, напрягая зрение, всматривался в звезду, и все, кто стоял вокруг, делали то же самое. Звезда разгоралась, и теперь было понятно, что она движется, оставляя за собой белёсый хвост, видный на тёмном небе, ещё догорающем с западной стороны.
Всё затихло, и жители не отрывали глаз от божественного явления.
– Это не звезда, – произнёс в наступившей тишине голос Ватракса. – Это камень летит.
Харуун вцепился в Леа, не отрывая глаз от камня. Теперь было очевидно, что это – действительно, посланный руками богов пылающий камень летел с неба прямо на город, чтобы поразить его и разрушить. Парализованные ужасом, жители стояли на улице, матери обнимали детей, кто-то всхлипнул, но никто не бросился прочь в надежде спастись.
Все знали за собой свою вину.
– Великие боги, пожалейте нас! – сказал Харуун, понимая, что его молитва не будет услышана. Ему казалось, что он уже чувствует небесный жар на своей коже. Он тоже грешен вместе со всеми и должен быть наказан за дерзость, за малодушие, за то, что закрывал глаза на чужие грехи, за то, что пил отравленную воду и спал с девушкой, которая не была ему женой.
Огненный камень приближался. Он с гулом промчался над головами приготовившихся к смерти жителей, описав большую черту и разделив небо надвое. Свет озарил зубцы крепостной стены, спустя несколько секунд вздрогнула земля, и до жителей донесся глухой звук удара.
Все взгляды снова обратились к небу в поисках новых камней, но там ничего не было. В ожидании кары прошло несколько мучительных минут, и наконец по толпе пронёсся нерешительный вздох.
– Король Харуун заступился за нас! – произнесла Мельса.
– Он сказал своё слово!
– И боги вняли!
Харууна схватили. Его трясли за плечи, заглядывали в лицо, гладили по спине, падали перед ним на колени.
– Благословен наш король! – кричал Пелле, надрывая глотку, и бил себя в грудь. Только что он обмочился от страха, но не заметил этого.
В конце улицы раздавались крики, и Харуун, растолкав всех, поспешил туда. Он плохо чувствовал свои ноги от только что пережитого ужаса.
– Дайте ей вздохнуть! – кричала Хана, отгоняя собравшихся возле Джанин, которая сидела на земле и заходилась в истерике. – Анна, где Анна?! Джанин, дорогая, успокойся, боги нас помиловали!
Джанин не слушала. Её длинные волосы растрепались, она издавала жуткие квакающие звуки, с трудом пыталась вздохнуть и колотила кулаком по земле.
– Джанин! Очнись! Всё закончилось! – крикнул Харуун, надеясь, что его голос заставит её прийти в себя, но это не помогло. Джанин запрокинула голову и обеими руками вцепилась себе в лицо.
– Держите! – закричала Хана. Джанин успели схватить, прежде чем она нанесла себе вред, и, вырываясь, она продолжала кричать.
Протолкнулась Анна с плошкой в руке, посветила на Джанин и ахнула:
– Вы куда смотрите! У неё роды начались! В больницу, быстро! Остен, ты где? Воду готовь, воду! Чистых тряпок надо!
Она пыталась приказывать уверенно, но голос то и дело срывался.
Джанин подхватили на руки и понесли как есть, в мокром платье, заходящуюся плачем. Харуун знал, почему она не выдержала – она думала, что это из-за неё боги едва не покарали весь город. Джанин унесли, и Харуун остался стоять, не зная, куда податься.
– Помолимся! Помолимся! – раздался призыв, и, словно получив побуждение к действию, толпа двинулась в храм. Харуун как во сне пошёл туда же. Он потерял из виду Леа, и это его беспокоило.
– Харуун, наш провидец и заступник, – сказала Офелия, на ходу погладив его по плечу.
«Да вы все свихнулись!» – хотел сказать Харуун, но смолчал. Он сам уже ничего не понимал.
Он опустился на колени в последних рядах тех, кто не вместился в тесный храм.
Многоголосым шёпотом вознеслась сбивчивая молитва, в которой каждый благодарил богов за дарованную жизнь. Харуун тоже что-то шептал, поглядывая по сторонам. Плакали дети. Из больницы неподалёку донёсся протяжный женский крик.
Харуун привстал на коленях, осмотрел затылки и сгорбленные спины и наконец нашёл того, кто был ему нужен.
– Ватракс! – позвал он, но заместитель начальницы стражи не отозвался. Тогда Харуун встал и пошёл к нему, тесня молящихся. Он коснулся плеча Ватракса, привлекая его внимание, и заставил выйти прочь из толпы. Они отошли на край улицы.
– Собирай людей, оружие и инструменты, – приказал Харуун. – Выдвигаемся через час.
Как бы ни был Ватракс одурманен произошедшим, он сообразил, что это уже из ряда вон.
– Куда? – воскликнул он.
– В лес.
– В лес?! Ночью?! После такого?
– Мы должны знать, что там упало. Не оставили ли нам боги какого-то послания, – прошептал Харуун. – Собирай людей!
Неохотно, как будто сомневаясь, Ватракс пошёл в толпу молящихся, выбирая людей. Он наклонялся, кратко говорил что-то и шёл дальше. Харуун стоял на прежнем месте и ждал. Он не хотел никого видеть и потому поднял глаза к небесам. Небеса молчали, перемигиваясь звёздами.
Собрались через час. Охотников тащиться в лес особо не было, и Харууну пришлось самому пойти подбадривать народ, а кое-кому и угрожать. Смельчаков оказалось шестеро: сам Ватракс, Элтар, Сайме, Аксель, Алексис и Зойтан.
– Лопаты, – командовал Харуун. – Факелы. Оружие. Вода, еда.
Наконец всё было собрано. Леа, бедная влюблённая беременная Леа висела на Харууне, пытаясь отговорить от опасного путешествия, и, не выдержав, он в раздражении оттолкнул её.
Мало кто в городе заметил, что король собрал отряд и уходит. Все были заняты молитвой, придавленные несбывшимся ужасом, а из больницы уже почти непрерывно доносились крики Джанин. Должно быть, роды проходили быстро.
Харуун в подробностях расспросил стражников со стены, где, по их мнению, упал камень, и сам поднялся на стену, чтобы рассмотреть вдалеке проблески огня и столб белого дыма.
– Что ты хочешь найти? – спрашивала Алексис, когда Харуун сразу свернул с дороги в заросли и начал пробивать себе дорогу длинным ножом. – Здесь могут быть дикие звери!
– Они разбежались от такого грохота! – возразил король.
Он как сумасшедший вгрызался в заросли, под его ногами хрустели птичьи гнёзда, к лицу липла паутина, волосы путались в ветвях. За его спиной так же сосредоточенно продиралась маленькая команда, сверкало пламя факелов. Судя по запаху дыма, они шли правильно.
Наконец запах гари стал острее, и Харуун, подняв голову, увидел опалённые и кое-где тлеющие верхушки деревьев. Он как одержимый бросился вперёд, и вскоре через поломанные деревья они вышли к месту падения ужасного камня. Перед ними было круглое пространство величиной с городскую площадь, выжженное, с обломанными деревьями, догорающими ветвями.
– Ищите! – велел Харуун и первым направился в центр воронки.
– Что искать?
– Найдёте – поймёте, – сказал Харуун. Земля была горячей, и он не мог долго оставаться на одном месте, как будто ступил на огромное кострище.
Он пошёл к центру, где в земле была приличных размеров вмятина, заглянул в неё. Внутри лежал камень. Обычный камень, просто оплавленный. Харуун протянул к нему руку и зашипел – он был всё ещё горячим.
– Это не камень, это металл, – сказал Элтар со знанием дела, заглядывая ему через плечо.
Харуун допустил мысль, что его могут сейчас прибить и прикопать тут, но его люди растерянно бродили по краям обожжённой полянки, кашляя от дыма, и смотрели себе под ноги.
– Нашла! – воскликнула Алексис, когда отдалённые проблески будущего рассвета уже очертили кроны деревьев.
Она щурилась и дула на пальцы. Наклонившись, Харуун различил у её ног продолговатый кусок опалённого металла. Харуун поднял его и рассмотрел. Металл всё ещё был горячим, и приходилось перебрасывать его из одной руки в другую. Харуун подумал, что он определённо когда-то подвергался обработке. Подошедший Элтар подтвердил опасения короля, найдя в обломке просверленную дырку, как будто для маленького гвоздика.
– Что это может значить, Харуун? – спросил он. Остальные сгрудились вокруг них, не думая о том, что надо смотреть по сторонам на случай появления диких зверей.
– Как будто бы я знаю!
– Ты вымолил у богов прощение для нас, – заметил Ватракс.
– Я такой же человек! – не выдержал Харуун. Бессонная ночь давала о себе знать. – Я знаю не больше вашего!
Сайме пожал плечами, Аксель отошёл в сторону и стал искать новые куски. Но это было бесполезно. Харуун бросил найденное в центр образовавшейся воронки и первым взялся за лопату. Вскоре с уликами было покончено.
– И вот что я вам скажу: вам нужно молчать о том, что вы видели, – приказал он. – Я категорически запрещаю вам что-либо рассказывать. Когда спросят, вы скажете, что это ужасно и не поддаётся описанию.
– Так и говорить? – уточнил Сайме.
– Так и говорить! Вы ничего не видели и ничего не знаете, ясно?
Как побитые собаки, поплелись они обратно в город, не замечая, что оставляют клочки одежды на ветвях, не заметили бы они даже хищника в зарослях. Они вышли на дорогу и отправились по ней, перепрыгнули ручеёк. Вокруг всё было тихо, видимо, камень действительно распугал и самых страшных зверей.
Шедший впереди Ватракс замедлил шаг. Посередине дороги лежало что-то тёмное. Отряд молча обошёл это препятствие. Проходя мимо, Харуун взглянул вниз и увидел Кайру. У неё не было лица, внутренности успели выесть.
В городе вернувшихся встречали с опаской, с растерянностью. Большая часть жителей всё ещё молилась, но рядом со стражниками, которые открывали ворота, стояла Леа.
– Что там? Что там? – спрашивали все наперебой.
– Страшное там дело, – сказал Харуун. – Лучше туда не ходить. Никогда. Вам понятно?
Угрюмое выражение на лицах было ему ответом. Никто из горожан не понимал, что происходит, и все чувствовали, что он темнит.
– Там горит голая земля, – пояснил Харуун. – Сама по себе. Думаю, боги не хотят, чтобы мы нашли остатки камня.
Перед ним расступились.
Он не очень понимал, куда идёт, пока не оказался в доме Леа. Харуун тяжело опустился на табурет и в изнеможении закрыл глаза.
– Но мне ты можешь сказать правду? – прошептала Леа, едва не плача. Она стояла перед Харууном на коленях, глядя снизу вверх, и только сейчас, взглянув на неё из-под налитых тяжестью век, он понял, насколько она любит его, эта сухая строгая девушка, помешанная на своих цифрах, и насколько он любит её.
– Я соврал, – ответил он ей.
Леа вопросительно подняла брови.
– Мы нашли там кусок металла со следами обработки. Он свалился с неба. Я думаю, что весь этот камень и был целиком из металла. Что это было какое-то… – Харуун замялся, пытаясь отыскать слово, слова не шли, тяжело ворочались на языке.
– Устройство, – подсказала Леа. – Изобретение.
– Да.
– То есть, ты не думаешь, что боги…
– Что боги швырнули в нас первым, что под руку попалось? Нет. Я думаю, что богов и вовсе не существует.
Леа несколько минут переваривала эту мысль.
– Хорошо, а как ты объяснишь разрушение мира больших людей? Что-то ведь упало на их город или города?
– То же, что чуть не упало на нас сейчас.
Она не понимала, и он объяснил:
– Эту вещь сделали большие люди. Я думаю, они сделали очень много таких вещей. Не знаю, для чего. Может, это были вещи, которые поддерживали их магию. И однажды они все почему-то упали вниз и разрушили города. А потом остатки людей раскаялись, что столько наизобретали, придумали запреты и богов, чтобы объяснить их.
– Кайра была права… – прошептала Леа.
По её лицу он видел, что она ещё сомневается.
– Но если ты теперь в этом так уверен… То как жить дальше? Почему ты не расскажешь всем?
Король молчал.
– А как я буду тогда ими управлять? И разве они мне поверят после того, что испытали? Разве ты мне веришь?
– Верю, – призналась Леа. – Но не потому, что думаю, что ты прав. А потому, что после камня с неба все и думать забудут про убийства нежеланных детей. Джанин родила двух мальчиков! А раз так, то и ребёнка Олли и Стернса отнесут за стену, какого бы пола он ни был. И нашего ребёнка, нашего тоже убьют, понимаешь?
Её глаза сияли решимостью и отчаянием.
– Женись на мне! – проговорила она. – Женись! Не на год или два, как обычно делают! Я хочу быть только с тобой! Это наш шанс всё изменить!
– Леа, но правила…
– В подземелье правила! Зачем правила, если они всё равно ничего не стоят и придуманы только потому, что люди испугались самих себя?
– Они были правы, что боялись, – рассудил Харуун. – Ведь в конечном итоге они погубили всё, что их окружало, и сами чуть не погибли. Ты не можешь поручиться, что так не будет снова. Когда новые люди опять научатся волшебству и подвесят что-нибудь в небе, нас уже не будет в живых.
– Раз не можешь повлиять на далёкое будущее, измени ближайшее! Поступи как великие четверо!
– Как?
– Скажи, что тебе было видение!
– Какое видение?
Леа прошлась из угла в угол, неутомимая, как будто успела хорошо отдохнуть за эти сутки.
– Харуун, – сказала она, – мы должны признать, что всё рушится. Есть система, да… Но люди нарушают законы, и в большом, и в малом. Сначала тайно выменивают еду, потом тайно выходят за стену, потом рожают детей, когда им вздумается, потом… изобретают вещи.
– Если всё сразу отменить, то мы погибнем, – напомнил ей Харуун. – Мы будем убивать друг друга за кусок хлеба. Женщины будут рожать каждый год и умирать от этого чаще. А женщин у нас больше половины города…
– Я знаю! – нервно воскликнула Леа. – Но у нас есть и хорошее. Мы выжили, мы справились. Мы помогаем друг другу. Мы не оскорбляем друг друга. И не считай людей полными дураками!
– Ну да, конечно, – вполголоса возразил Харуун.
– Есть вещи, которые нельзя так сразу отбрасывать, – продолжала Леа. – Нужно аккуратно, понимаешь? Но ради нашего ребёнка это надо сделать. Клянусь, я не позволю ему умереть! Да гори синим пламенем вся эта статистика, если из-за неё моего ребенка отнесут в лес! Я сама с ним уйду, буду там жить и сражаться с рысями и волками!
– Да, конечно, – согласился Харуун, мимоходом вспомнив о Кайре. Глаза у него закрывались.
Леа остановилась, глядя на него с состраданием.
– Иди и ложись, – сказала она. – Набегался уже, сутки на ногах.
Она помогла Харууну стащить измазанные в грязи сапоги и уложила в свою постель. Сама она не ложилась, хотя могла бы, ведь для неё ещё оставалось место с краешку. Харуун укрылся хорошо знакомым ему одеялом с запахом какой-то душистой травы. Через несколько минут он уже крепко спал.
Леа посмотрела на него, поправила ему одеяло и вышла из дома, остановилась на крыльце. С востока небо уже светлело. Возле храма по-прежнему молились жители, стоя на коленях прямо на земле. Издалека Леа различила с краю большую тёмную фигуру Офелии и рядом с ней маленькую – Йена. Она видела, что уставший Йен хотел подняться, но Офелия с силой нажала на его плечо и заставила снова склониться перед мощью всесильных богов.