Айдай Нурланова
Я полюбил тебя в Нью-Йорке
Тиффани протерла слезы, взяла сумку и направилась к выходу. Её шаги были медленные, как-будто она таскала тяжёлый груз за спиной. Она повернула ручку двери, но ещё не открыв её, остановилась и повернулась к нему.
– Можно задать последний вопрос? – места протертых слез не долго оставались сухими, они заменялись новыми, обильными слезами.
– Можно.
– Ты мог бы полюбить меня, если бы не она? – она смотрела на него через призму надежды. Ах, если бы он сказал да, это бы в корне изменило положение дела, стало бы лучом среди этого мрака, что окутало её. Она – принцесса Брюса Эмерсона, привыкшая всё получать по щелчку пальцев, никогда не подозревала, что когда-нибудь будет с замиранием сердца жаждать услышать одно слово из двух букв, что одно слово перевернёт её жизнь и повлияет на судьбу внутреннего мира на всю жизнь.
А он, без каких-либо попыток скрыть состояние души, обнажил перед ней свое сердце.
– Если бы не она, я бы никогда не познал что такое любовь.
Этими словами была подведена последняя черта между их отношениями. Тиффани всё стало ясно. Ситуация не требовало больше никаких разъяснений. Она ушла тихо и беззвучно, будто и не носила на ногах высокие каблуки.
Тридцать пятая глава
С каждой минутой самолёт Airbus Эмерсонов мчался в сторону северо- востока, отдаляя расстояние между Амелией и Лондоном всё больше и больше. Сидя на высоте 11.000 км над землей, в роскошном салоне воздушного судна, она убеждалась в правильности своего поступка. Она не могла больше оставаться там, не могла допустить их встречу с Майклом. Ей нужно сначала прийти в себя, развеяться.
Когда Майкла не было рядом, Амелия разрывалась потребностью видеть его. Она нуждалась в нём как в кислороде, но когда он был рядом становилось хуже, её тоска только усиливалась. Это было вирулентно для неё и ощущалась болью в груди. Поэтому она приняла просьбу мистера Локвуда возглавить штаб квартиру Green world в Европе.
Она собиралась окунуться с головой в свою работу. Уехать из Америки и устроить свою жизнь. Жизнь, посвящённую спасению экосистемы планеты.
Алекс появился в тот момент, когда она нуждалась в нём. Она знала, что он готов на многое ради неё, если не на всё, но даже при всех своих возможностях он был бессилен помочь ей. Сейчас самой большой помощью было бы послушать её, дать совет, понять . Но кто поймёт её, если она сама себя не понимает? Ей было стыдно, но стыд этот был с примесью страха со вкусом перца и ванили.
– Амелия, это уже четвертый
шоколад. Тебе станет плохо, – Алекс сидел напротив неё и считал пустые позолоченные упаковки от Ferrero Rocher.
– Ты знаешь, сколько мой рекорд? – Амелия говорила с полным ртом.
– Десять конфет за раз, – попробовал угадать он.
– Шестнадцать!
– И какая катастрофа случилась, что ты заедала её таким количеством шоколада?
– Это было не очень давно, в декабре, – Амелия чуть не проговорила, но во время сумела замолчать.
– И? – Алекс ждал продолжения.
– Я только помню, что это было в декабре, – у неё не всегда получалось аккуратно выкрутиться из ситуации, иногда она выдавала себя заиканием и побледнением. Но в этот раз Алекс не стал давить на неё.
– Хорошо, не хочешь, не говори, – заботливо произнёс он.
– Спасибо, что ты рядом. Но когда я просила тебя увезти меня, я не подумала, что у тебя могут быть дела, – её густые ресницы похлопались несколько раз.
– Нет ничего важнее тебя.
– А как ты оказалась там?
– Я только знал, что ты прибываешь в загородном поместье графа Вульвертона с его сыном. Потом, я тоже уехал на море, на отпуск. Родители и моя сестра не сказали мне, что с тобой случилось, наверное, не хотели беспокоить меня. Через время, когда я вернулся в Нью-Йорк, я узнал о тебе и в ту же минуту полетел в Лондон, в поместье Вульвертонов, но ты там не оказалась.
– Ты что, сначала поехал домой к Артуру? – она выкосила глаза.
– Да.
– А позвонить спросить ты не додумался?
– Я тогда не думал ни о чём, – признался парень. – А потом позвонил Тиффани, она сказала что вы с ней только что виделись и ты ушла. И я стал ждать тебя у Майкла.
– Слава Богу, я пришла раньше Майкла и застала тебя первой, – она шумно вздохнула.
– Он бы не разрешил тебе видеться со мной?
– Он бы не позволил мне уехать.
– То есть он сейчас ждёт тебя, а ты его не предупредила? – Алекс придирчиво посмотрел на неё.
– Нет, – её треугольник оккупировал зону под носом.
– Хорошо, я напишу Тиффани, она ему передаст.
– Да, так и сделай.
– Амелия, но ты мне не ответила, что с тобой. Я беспокоюсь за тебя.
– Алекс, со мной всё хорошо, – она отвернула голову в сторону окна, чтобы он не видел её глаза.
– Нет. Когда я увидел тебя сегодня, я увидел в тебе себя, когда ты меня бросила. Это невозможно маскировать никак,– он назидательно смотрел на неё.
– Я поругалась с твоей сестрой.
– Это из-за неё ты была в таком состоянии и хотела уехать из Лондона? – он сморщил лоб.
– Да. Я, кажется, сломала жизнь твоей сестре, – осознанно говорила она. В ней не было сожаления.
– И что ты сделала?
– Я сказала ей, что Майкл её не любит. Что он любит другую девушку. А женится на ней, только потому что я затеяла их пару.
– Амелия, зачем ты это сказала ей?
– Потому что это правда, – без терзания совести сказала она.
– Значит, Майкл влюблён в другую, а мою сестру использовал? – его удивление отражалось на его лице.
– Ну если посмотреть под таким углом, то кажется – да. Но если углубиться, то всё складывается по другому. Майкл, действительно, собирался жениться на ней и создать семью. Но он её не любил, но был бы верен ей. А к ней приглянулся, потому что я их свела. Но твоя сестра своим поведением ко мне довела меня открыть ей глаза, -
Алекс чуть рот не открыл от услышанного.
– Я даже не знаю, что сказать, – он протёр голову руками. – Но зачем он, вообще, хотел жениться? Ему же только тридцать. Зачем было спешить? – он недоумевал.
– Я не знаю, Алекс. Ты думаешь, он мне всё так и выложит, если я его попрошу, – безысходно говорила она.
– Да, но он должен ответить за то, что играл на чувствах моей сестры, – Алекс говорил эмоционально. В его глазах чувствовался гнев.
– Ты можешь столкнуть меня с самолёта, я тебя пойму. Она ведь твоя сестра, – тут Амелия выговорила виноватым тоном.
– И поэтому ты сбежала, потому что боялась после этого встретиться с Майклом?
Ну, она не боялась, что Майкл разозлится на неё из-за девушки, которая, по его же словам, не стоила и ногтя её, она боялась столкновения своих и его реакции на её поступок.
Амелия молчала.
– Но вы всё равно когда-нибудь увидитесь. Он же твой брат.
– Нам всем нужно время. Поэтому мне нужно побыть в далеке немного, – она повернула голову к окну.
– Сколько лететь до Амстердама?
– Час и пятнадцать минут, – ответил мужчина.
Через некоторое время размышлении, Амелия сказала.
– Алекс, оставь меня в Амстердаме, как только мы приземлимся.
– Почему? – он наклонился к ней.
– Как почему? После того, что я сделала твоей сестре.
– Я тебя не оставлю и ты это знаешь. Если я и злюсь на кого-то, то только на твоего брата.
– Алекс, он не виноват, что не любит её, а любит другую.
– Тогда почему он хотел жениться на ней? Жениться надо только на любимых! – его глаза воспламеняли от гнева.
– Ты думаешь, все женатые люди в мире влюблены в своих супругов. Большинство людей не любят своих жён. Майкл просто пополнил бы этот список ещё на одного человека.
– Это его не оправдывает! – Алекс впервые поднял голос на неё.
– Ты же ведь тоже когда-нибудь женишься на другой, а любить будешь только меня, – сорвалось у неё из языка и она резко замолчала. Алекс бросил на неё ошарашенный взгляд. Его задело не столь её прямолинейность, сколь её правота.
– Как ты умудряешься выглядеть такой милой при этом иметь такой острый язык? – расстроенно проговорил он.
– Прости, – она сделала виноватое лицо и склонила голову вниз.
Он встал и ушёл от неё и пересел на другой конец салона. Всю оставшуюся дорогу они сидели порознь.
Амелия была расстроена не из-за Тиффани, её расстраивала, что она не может полюбить Алекса. Если бы она сама выбирала кого любить, она бы возможно выбрала его. Но ведь она не виновата, что он влюбился в неё. Она не старалась ему понравиться, а наоборот, вначале он даже ей не нравился. Она считала его эгоцентричным павлином. И если сейчас её отношение к нему и изменилось, то только в ответ на его любовь к ней.
Александру посчастливилось испытать на себе всю силу любви к одной девушке. Если статус этой любви отнести к одному из семи видов любви классифицированных звёздным греческим философом Аристотелем, он бы охватил весь инвентарь. Эти чувства были всепоглошающие, что вытеснили из его жизни радость от «красивой жизни» если в ней нет её. Он даже от всего того, что раньше доставляло ему «счастье» не получал больше удовольствия. Настолько сильно изменилась его жизнь. Она перевернулась наизнанку. Но он думал, что с течением времени его чувства получат взаимность и даже если этого никогда не случится, его любовь к ней от этого не ослабнет.
Прекрасное голубое море сливалась на горизонте с безоблачным, бескрайним небом. Лучи солнца попадали на поверхность этой великолепной стихии, от чего виднелась его глубь с многочисленными камнями разных расцветок. Где-то пели чайки, мимо проплывали морские обитатели.
Амелия почувствовала лёгкий ветерок из-за спины. Он не был прохладным и ноющим, он ласкал её тело и от него исходил приятным запахом. «Амелия» вдруг она услышала свое имя. Она оглянулась вокруг в поисках источника голоса, но никого не было.
«Амелия» голос, зовущий её, был таким родным и тёплым для сердца, как будто она знала его всю жизнь.
– Кто ты? – Амелия смотрела во все стороны, но никого не нашла. – Где ты? – она не боялась. Она знала, что источник этого голоса не может быть чем-то плохим. Ведь он грел душу. «Амелия» она снова услышала свое имя, оно звучало ото всюду. Вдруг она услышала как хлыстнула поверхность воды, она направила взор в сторону заката. Там появилась одна фигура. Такая яркая, что она освещала лучом всё вокруг, затмевая даже солнце.
– Аурелия, это ты? – на этот раз Амелия должна найти её. – Не уходи! Я хочу к тебе! – она начала бежать за фигурой. Этот силуэт не двигался, а стоял на месте, но расстояние между ними не сокращалось. Амелия пробежала над водой большое расстояние. Её ноги устали, она громко дышала. Потом присела, чтобы отдохнуть. «Амелия, вставай, иди ко мне» прозвучал голос от света. Амелия сразу почувствовала, что отдохнула. Теперь она точно доберётся до неё. На этот раз она должна её увидеть. Её сердце так хотело к ней. Эта была необъяснимая связь. Амелия бежала, бежала и увидела, что до неё осталось совсем чуть-чуть. Волна облегчения пронеслась по телу. Вот- вот и она доберётся к ней. Но тут кто-то крепко схватил её за руку и потянул назад. Амелия повернулась, чтобы увидеть кто это и ею оказалась мама.
– Мама, пусти меня, – противилась она.
– Нет, ты должна идти со мной. Ты моя! – восклицала Камила.
– Мама, я хочу к ней, – Амелия во все мочи сопротивлялась маме, но она оказалась слабее.
«Амелия» голос звал её, как будто выкрикивал о помощи.
– Аурелия. Аурелия. Не уходи. Я хочу к тебе, – Амелия начала паниковать, понимая, что теряет её. Её крики смешались с отчаенным плачем. – Не оставляй меня!
– Амелия, проснись! – кто-то тряс её за плечи. Она пробудилась ото сна и увидела перед глазами Алекса. Он стоял над ней и гладил её лицо.
– Амелия, тебе приснился кошмар? – спрашивал он. – Тебя слышно на весь номер. Ты плакала. Что случилось?– она приподнялась и заслонилась на спинку кровати.
– Алекс, меня преследует один сон. Это не впервые, – она жадно глотала воздух, как будто задыхалась.
– Что за сон? Кто такая Аурелия? Ты звала её.
– Эта одна девушка, – Амелия собиралась рассказать ему о ней, о её истории, но вовремя вспомнила, что она старая любовь его отца и остановила себя. – Она умерла много лет назад, – её глаза наполнились страхом. – Она звала меня. Значит, я скоро умру, – от этих слов у Алекса глаза на лоб вылезли.
– Что ты говоришь?
– Если во сне тебя зовёт покойный человек, это значит, что он зовёт на тот свет, – она говорила уставившись на него, глаза её округлились от своих же слов.
– Амелия, я прибью тебя за такие слова. Не смей так говорить! – он рефлекторно потряс её за плечи.
– Но тогда как объяснить, что какая то девушка, которую я никогда не видела, постоянно снится мне и зовёт к себе?
– Как часто ты видишь её во сне? – он начал серьёзный допрос.
– Где-то раз в месяц.
– И всегда у тебя эти приступы?
– Нет. Вначале я видела её только на несколько мгновений. Слышала её голос и она исчезала. Но последние два раза он продлился чуть дольше и я её чувствовала. Это не объяснить. Ты не поймёшь меня.
– Амелия, – он присел рядом с ней, на краю кровати и обнял её. – Значит ты много о ней думаешь. Кто она? – он обнял её и положил свою щеку на её голову. Его жест повлиял на неё почти мгновенно. В его объятиях Амелия заметно успокаивалась.
– Да, я часто о ней думаю. Её история произвела на меня сильное впечатление. Алекс, я чувствую связь с ней. Мы как будто родственные души.
– Что с ней стало?
– Я не могу тебе сказать, мама мне рассказала о ней по секрету, – она убрала голову и посмотрела на него. – Алекс, пожалуйста, никому не говори об этом, – Амелия не хотела, чтобы ненароком его родители узнали об этом. Наверняка, имя Аурелии для них больная тема.
– Хорошо, я никому ничего не скажу. Но ты должна перестать так часто думать о ней. Ты изводишь себя. Это плохо на тебя влияет и нагоняет ужасные мысли.
– Да, ты прав. Мне надо меньше о ней думать.
– Амелия, посмотри на меня. Ты всегда в любых ситуациях должна положиться на меня. Ты должна довериться мне полностью. Я до сих пор не простил вас, что вы утаили от меня то, что с тобой случилось, – Амелия ничего не говорила. Да и что скажет? Она не может ничего обещать ему и отвергать его не могла.
– Я не требую ничего взамен. Просто я должен знать, если тебе будет нужна помощь.
– Хорошо, – она кивнула головой.
Свой первый день в Амстердаме Амелия хотела прогуляться на катере по знаменитым каналам города, по так называемым «Северная Венеция». Она проспала до десяти утра, Алекс, спавший в соседней комнате, тоже проснулся в то же время, что и она.
– Мистер Эмерсон, – в дверь постучали, когда они делали завтрак в номере с панорамным видом на город.
– Войдите, – приказал Алекс. В номер вошёл телохранитель.
– Мистер Майер и мистер Круз были доставлены, – доложил он.
– Хорошо, пусть пройдут.
– Пройдите, пожалуйста, – послышался голос мужчины из-за двери. Через секунду в комнату вошли доктора.
– Здравствуйте, мистер Эмерсон, мисс Форбс, – их выражение лица не говорило ни о чём кроме готовности к выполнению своей работы.
– Здравствуйте, – ответил им Алекс.
Увидев их здесь, Амелия была так удивлена, что поперхнулась печеньем.
– Что вы здесь делаете?
– Нас отправил сюда ваш брат, – ответил доктор Майер.
– Но как он нашёл нас здесь? – она посмотрела на Алекса.
– Я ему сказал, – ответил он.
– Ты? – теперь она удивилась больше прежнего.
– Да, он позвонил мне вчера вечером и я ему сказал в каком отеле мы будем, – изрек он на её озадаченный вид . – Ты мне не сказала, что не закончила курс массажа, – он бросил на неё строгий взгляд.
– Я уже поправилась, правда доктор? – она умоляюще посмотрела на травматолога и физиотерапевта.
– Но вы не закончили курс массажа. Мистер Форбс попросил нас не оставлять вас, пока он не будет завершён.
Амелия нахмурила брови «этот ворчун её из под земли достанет, пока не вылечит».
Тридцать шестая глава
– Эта была твоя первая поездка в Голландию? – Барбара изящно села на кресло во французском стиле с высокой спинкой и изогнутыми низкими ножками в белой ткани и позолоченной деревянной структурой в положении наклон герцогини. Она свела ноги вместе и слегка наклонила их в сторону. Осанка у неё была королевская, голову она держала прямо, подбородок на уровне выше плеч. Она была так грациозна, что рядом с ней даже Амелия чувствовала себя недостаточно женственной.
– Да, – коротко ответила она.
– Вы прибыли там десять дней. Ты, надеюсь, восстановилась после случая в поместье Вульвертонов, – её голос был звучным, притягательным.
– Да, я полностью восстановилась.
– Я слышала, Артур оказался рядом и поймал тебя. Рыцарский поступок, – в её спокойном, вежливом тоне Амелия чувствовала подвох. Она знала, Барбара пригласила её к себе не поговорить о Голландии и вовсе, не потому что интересовалась её здоровьем. Амелия инстинктивно скрестила руки на груди. «Позиция обороны». Она посмотрела на неё бдительным взглядом.
– О, эти вопросы не только от вежливого тона. Меня, действительно, волнует твоё здоровье, дорогая, – голос Барбары звучал искренне.
– В таком случае, благодарю вас за беспокойство. Я сейчас чувствую себя прекрасно, – Амелия удивлённо взглянула на Барбару, возможно, этим актом она хотела заложить фундамент для их предстоящей беседы. – И да, Артур, практически, спас мне жизнь, – добавила она в конце.
– Настоящий джентльмен! Ты должно быть очень благодарна ему?
– Я очень ему благодарна.
– Как прекрасно быть спасенной английским лордом!
– Барбара, что вам надо? – Амелии надоели её вопросы с подвохами. Перед ней стоял дипломированный психолог. И то, что сейчас она затеяла – это что ни на есть социальная инженерия. И если она её испытывает, Амелия провалит её испытание, она чувствовала себя слабым звеном в этой ментальной схватке с этой женщиной. Так что лучше быть максимально открытой и прямой. Так как миссис Эмерсон для неё не пользовалась особым уважением и любовью, Амелия не дорожила мнением на свой счёт человека, на которое привилегированное положение в обществе повлияло не с лучшей стороны. Она не уважает людей, которые уважают только деньги и статус.
– Вы пригласили меня поговорить о Тиффани? – она скрестила ноги и внимательно следила за собеседницей.
Барбара взяла чашку и тарелку с чаем, положила один кубик сахара и начала перемешивать его. В её движениях было полное спокойствие.
– Об этом мы ещё поговорим. Для начала, я бы просто хотела побеседовать с тобой, – наигранная улыбка дежурила на её лице.
– Если нам обеим известен цель моего присутствия здесь, так зачем бы нам время не сэкономить, – Амелия прекрасно понимала, что рабочая улыбка Барбары маскировала присутствие тараканов у неё в голове и в отличии от неё, Амелия не собиралась лицемерить.
– Амелия, угощайся рулетками. Они с шоколадной начинкой, – хозяйка указала на слоёные рулетки, аккуратно уложенные на хрустальной десертнице.
– Спасибо, я не хочу,– нейтральным тоном ответила девушка.
Миссис Эмерсон сделала долгий глоток чая, смотря далеко перед собой, будто выигрывала время для размышлении, затем она полностью обратилась к собеседнице и ровным тоном проговорила.
– Я счастлива в браке. У меня есть всё, что можно только пожелать: любимый муж, дети, мои родные, моё положение. Этого я желаю и для своей дочери, – она отложила чашку в столик и скрестила пальцы рук.
– Ты права, давай сэкономим время. Ты приревновала своего брата к моей дочери? – её голос прозвучал слишком уверенно, что вопрос казался риторическим, не требующим ответа на подтверждение.
Амелия оцепенела. Она не могла набрать в грудь воздуха. Тысячи мыслей мелькнуло в голове всего за одну секунду. Но она смогла побороть себя, понимая, что она наблюдает и оценивает малейшее изменение в её лице.
– Мой ответ изменит положение дела?
– В корне.
– Чтобы и пылинка не тронула безупречность вашей дочери, вы цепляетесь за любой довод? – она слегка кривила губы.
– Не любой, – слова Барбары показались уж сильно многозначительными. Амелии они не понравились, но она не должна цепляться за них.
– Это не изменит того, что Майкл не любит вашу дочь, – она расправила плечи и раскрестила руки, своим жестом показывая готовность к заданной теме.
Барбара восприняла информацию скучающим лицом. Поразительно! Складывалось ощущение, будто это для неё не открытие.
– Вы знали, что он любит другую девушку и всё равно хотели выдать за него свою дочь? – Амелия была озадачена.
– Любовь слишком переоцененная вещь в браке. В устройстве семьи она вытесняется доверием, уважением, привязанностью.
– Вы это по своему опыту судите? – сказала Амелия немного язвительно. А затем добавила, видя её расширенные глаза.
– Мы же оба понимаем, что мне известна ваша история с той француженкой. Оставим притворство на потом, сейчас это намного поможет построить конструктивный диалог, – у Барбары на лице мелькнуло выражение «недооценила». Это заставило её невольно улыбнуться.
– Хорошая идея. Это во многом прояснит то, что я хочу до тебя донести. И без любви можно построить счастливую семью.
– Вы создали для себя портрет счастливой семьи. Но уже двадцать восемь лет живёте гадая, а забыл ли ваш муж свою первую любовь, вспоминает ли он о ней, когда сидит и лежит рядом с вами, скучает ли по ней, представляет ли её образ перед глазами. И вы этой жизни хотите для своей дочери?
Барбара не сумела скрыть, что её слова задели её. Она хоть и могла управлять мимикой, но не циркуляцией крови. Её лицо побледнело, а глаза бросились в частое моргание.
– Но я рядом со своим любимым. Каждое утро он просыпается рядом со мной. Мы делим вместе радость и невзгоды, мы вместе стареем.
– Но вы живёте осознанием того, что он рядом с вами только потому, что другая ему отказала. Он всем сердцем желал бы, что бы на вашем месте была Аурелия. И будь у него выбор, он бы выбрал стареть с ней.
– Она в прошлом! – теряя терпение воскликнула Барбара.
– А для Майкла она никогда не станет прошлым. Она будет с ним каждый миг его жизни. Для Тиффани же лучше, что она узнала это сейчас.
– Ты не знаешь, что лучше для моей дочки.
– А если бы Тиффани влюбилась в простого парня, вы бы так же закрыли глаза на сердечную неверность вашего будущего зятя?
Барбару застал врасплох этот вопрос. Эта девушка сегодня заставила её пошатнутся в положении " Игру ведёшь не ты!" Она задела её за живое под гнетом которого жила всю свою супружескую жизнь.
Амелия не побоялась открыто позиционировать своё подлинное отношение к ней. Это заставляло уважать и ненавидеть одновременно.
– Разумеется, для меня счастье моей дочери превыше всего.
– Как жаль, что эта любовь на всю жизнь и мы никогда не узнаем искренность ваших слов, – иронично сказала Амелия.
Барбара в этот момент замертва уставилась на неё, сморщив глаза. Становилось жутковато от её взгляда.
– Тебе удалось на время перевести стрелку от моего вопроса, – призналась миссис Эмерсон и продолжила свою речь.
– Звёзды, экзопланеты, океаны, животный мир, мир бактерии, растений – каждая отрасль науки удивительна по своему. Но знаешь, что самое поразительное? Это человек. Природа человека поражает своей уникальностью и именно изучая ее, я получаю больше всего наслаждения.
– Тогда вы облажались, взяв меня в объект изучения. Я совершенно скучна.
– Речь идёт не о тебе. А о Майкле. Он настоящее открытие для психологии. Ведь чем сложнее человек, тем увлекательнее его изучать. Тем больше интереса он вызывает. Хочется таки узнать, а что прячется за этими задумчивыми зоркими глазами, за этим невозмутимым лицом и железной стойкостью.
– И каковы успехи? – сардонически спросила Амелия.
Барбара не ответив, продолжила.
– В 2016 году весь Нью-Йорк заговорил о молодом парне, который своей ловкостью ума и способностями ворвался в Уолл-стрит. О нём писали в газетах. Одна из них попала и мне в руки. Я, конечно, узнала его сразу. Наш Майкл вырос большим человеком. Тогда мой муж вел дела с одной брокерской компанией Филиппа Паркера. Он был лучшим в своём деле. С ним было приятно иметь дело. Мы часто приглашали его к нам в гости, – с каждым её словом у Амелии в груди становилось теснее, а сердце увеличивало удары в секунду. Барбара, сделав паузу, сказала.
– Схожие родинки у людей. Казалось бы, что в этом такого. У некоторых людей бывают родинки одного размера и формы, в одной и той же зоне тела. Но они бывают и родственные, – её взгляд при выговоре этих слов был ядовитым. Ядовитым тем, что излучал наслаждение от обладания бесспорного туза в рукаве.
Надо было быть совсем недалеким, чтобы не понимать к чему шёл разговор. Амелии это стало ясно как день. Она уже приняла этот факт и готовила себя столкнуться с ним.
– Под левым ухом, прямо на шее. Всё что находится на этих мужчинах становится прекрасным! – Барбара улыбнулась такой улыбкой, что производила эффект взрыва ядерной бомбы. Она взрывала на миллионы мелких частиц.
– Ты летала из Нью- Джерси в Юту через Мичиган, чтобы замести след. Хорошая работа. Но 10 июня 2020 ты обналичила $2 миллион и 860 тысяч в банке в Солт- Лейк-Сити. Большая ошибка.
У Амелии сердце ушло в пятки от этих слов. «Она знает. Она всё знает ».
– Ты, Амелия, очень проста для изучения в силу своей простоты, некой инфантильности в характере и отсутствия лицемерия и коварства. Ты невероятно интересная и скучная в то же время. Так что, я задам тебе свой вопрос ещё раз – ты приревновала Майкла к моей дочери?
– Вы, Барбара, очень специфический человек. Вы переносите свое видение мира на других людей. И в силу того, что мне известна ваша история, вы просты для изучения для меня. Так что я повторю вам уже сказанную фразу ещё раз – чтобы и пылинка не тронула безупречность вашей дочери, вы цепляетесь за любой довод? – сказала она и глазом не моргнув. «В борьбе с монстром нужно быть ещё большим монстром ».
Барбара улыбнулась во все зубы.
– Оставим наш разговор в секрете, но дадим плыть по течению. Интересно, куда он нас поведёт, – уголков её рта коснулась ехидная улыбка.
Тридцать седьмая глава
Амелия припарковала свою белую Теслу на подземной парковке своего дома. Она уже двадцать четвёртый раз звонила своему дяде, который в данное время был с семьёй на отдыхе в Таиланде. Наконец, через долгие попытки, девушка добилась ответа на свои бесконечные звонки.
– Дядя, почему не берёшь трубку? – она вышла из машины и закрыла за собой дверь.
– Амелия, я купался на море и не слышал. Всё в порядке?
– Нет, дядя, нет. Всё очень плохо, – она была на грани отчаяния.
– Что случилось? – её панику подхватил и Питер.
– Дядя, Барбара все знает. Она знает, что Майкл сын Филиппа, – Амелия быстрыми шагами расхаживала в диаметре десяти метров, одной рукой, держа телефон у уха, другой сжимая свои распущенные длинные волосы на затылке.
– От куда?
– Дядя, она догадалась. Филипп работает с Брюсом. Он продавал акции National Standard в 2018. Он часто гостил у Эмерсонов. Дядя, они же похожи. И плюс эта родинка на шее.... Барбара сама догадалась и всё разузнала. Она знает, что я была в Солт- Лейк-Сити в июне 2020, – Амелию накрыло волнение. Она ускорила темп своих шагов, расхаживая туда- сюда, не способная устоять на месте.
– Амелия, успокойся! – как бы Питер не старался ее успокоить у него это не получалось. Связано это было с двумя факторами : 1. Масштаб бедствия был настолько велик, что кровь в жилах стыла у бедной девушки и одним " успокойся " невозможно было на неё подействовать. 2. Питер не был сильным, волевым человеком, чтобы можно было перекласть часть груза на его плечи. Амелия звонила ему по той причине, что только с ним могла поговорить об этом.
– Дядя, если Майкл узнает, что я там делала, мне конец!– её отчаянный голос понизился до отчаенного шепота.
– Амелия, ты не знаешь как ты ему дорога. Он простит тебя. Да, вначале он разозлится, но потом пройдёт. Для этого нужно время, – старался успокоить её Питер, всем сердцем веря в свои слова.
– Я его потеряю. Он никогда не простит меня. Он ненавидит предательство. Дядя, я не могу позволить этому случится. Но как я могу остановить Барбару?
– Амелия, сейчас ты должна успокоится. Я приеду завтра и мы поговорим.
– Я попрошу Алекса, – чуть поразмыслив, пробормотала она.
– Что?
– Я всё ему расскажу и попрошу, чтобы он не дал своей маме рассказать Майклу об этом, – она схватилась за эту идею, как за спасательный круг посреди океана.
– Амелия, дождись меня. Ничего не делай, пока я не приеду. Сейчас иди домой и веди себя как обычно. Ты меня слышишь, Амелия? – беспокоящимся тоном сказал мужчина.
– Да, дядя. Я подожду тебя. Только, пожалуйста, приезжай скорее. Ты мне нужен.
– Да. Обещаю, я приеду завтра. Сейчас ты должна успокоиться. Обещай мне, что ты никуда не поедешь в таком состоянии и не води машину!
– Да, я уже дома на паркинге.
– Хорошо, тогда поднимайся и ляг сегодня пораньше. А завтра мы увидимся .
– Спасибо, дядя. Пока.
– Пока. Целую.
Амелия положила трубку и простояла на месте не двигаясь несколько секунд. Она глубоко дышала, стараясь стабилизировать приток воздуха в лёгкие и протерла ладонями лицо. Её рука спустилась по её бледному лицу и её охватил шок. На соседней машине кто-то сидел. Это был мужской силуэт. Амелия так нервничала, что не заметила его. В порыве эмоции она не проследила за высотой тембра своего голоса и сейчас понимала, что говорила громко. Дверь машины открылась и из неё вышел Артур.
Амелия отшатнулась, увидев его. Только этого не хватало!
– Артур! Что ты здесь делаешь?
– У меня тут дела, – он с сожалением смотрел на неё. Не было никаких сомнений, что он слышал её .
– Что за дела на парковке у моего дома?
– У меня была встреча с риелтором. Я покупаю здесь дом, – по его лице была заметна неловкость, которую он испытывал в сложившейся ситуации. Но Амелию, кажется, не очень интересовало что он здесь делал. Её интересовало только, слышал ли он её разговор с дядей.
– Ты....ты меня слышал? – она не могла говорить связно.
Он не знал как ответить, чтобы не дать ей паниковать ещё больше.
– Артур, ты слышал меня?
– Да, – наконец признался он.
– О Боже! – Амелия опять схватилась за голову и начала нервно ходить по кругу.
– Амелия, не бойся. Я ничего не скажу Майклу. Я клянусь тебе, – Вульвертон затрепетал увидев её состояние.
– О Боже! Боже! – только и маячила она.
– Амелия, я друг тебе. Я не стану предавать тебя. Даже Майклу. На мой счёт можешь быть уверена.
– Однако, это уже не важно. Это только немного отложит неизбежное, – она сказала это остановившись.
– Амелия, – он подошёл к ней и обнял её. – Не бойся так. Ты не виновата, что его усыновили. Тебя ведь тогда ещё на свете не было.
– Ты ничего не знаешь, – безнадёжно проговорила она.
– Ты что-то сделала из-за чего боишься его? – он отпустил её из объятия, но руки остались на её плечах.
– Я узнала, что он усыновлен четыре года назад, – начала она рассказ, понимая, что бессмысленно отрицать и ей так хотелось выговориться, а Артур всегда внушал ей доверия. Он давал ей чувствовать себя важной для него. Она сейчас была так подавлена, что хотела с кем-то разделить свою боль. – И я сразу узнала, где живёт его настоящая мать и поехала к ней узнать как она живёт, поговорить с ней. Тогда я узнала, что она больна раком, но она уверила меня, что у неё доброкачественная стадия и она уже вылечилась. Однажды через два года после этого, я почувствовала что-то неладное. Сама не знаю как. Я позвонила ей домой и мне ответил её бывший муж Девид. Он сказал мне, что она уже месяц как в больнице. И что ей становится только хуже, – глаза Амелии увлажнились, а на горле образовался ком. – Я немедленно поехала в Солт-Лейк- Сити к ней. Я тогда была в Принстоне, мама ничего не узнала. Я поехала к ней в больницу, перевела её в частную поликлинику, наняла для неё лучших врачей. Я была четыре дня с ней, но когда ей стало совсем худо, она чувствовала приближение своего конца. И на пятый день она позвала меня и сказала, что больше всего хочет увидеть своего сына, – у Амелии слезы потекли лужами по лицу, глаза покраснели, а голос охрип. – Кимберли мечтала хотя бы раз услышать от него "мама". Она сказала, что не было ни одного дня за двадцать восемь лет, чтобы она спала спокойно из-за чувства вины и стыда. Она попросила меня позвать его, чтобы увидеть в последний раз. Два дня я не решалась этого сделать. Я думала о нём же, я думала о своей маме. И на третий день я твёрдо решила, что что бы то не было я позову Майкла сюда и устрою их встречу. Об этом нельзя было сказать по телефону, надо было поговорить вживую. Я тем же днём купила билет в Англию и полетела в Лондон. Когда мой самолёт приземлился в аэропорту Хитроу, мне позвонил бывший муж Кимберли и сообщил о её кончине. Это моя вина, что он не увидел свою маму, а она меня так просила. Как бы мне не было жаль, её уже не вернуть, – её слезы перешли в громкий плач. Амелия опустилась на землю, Артур опустился вместе с ней и прижал её к себе. У него рубашка намокла от её слез.