Айдай Нурланова
Я полюбил тебя в Нью-Йорке
– Свой долг ты уже выполнил, подождав в коридоре несколько часов. Это даже слишком для тебя. А теперь можешь идти к своей Тиффани и Мие, ведь они единственные, кто заботят тебя, – теперь её треугольник стал ещё больше, чем когда она молчала. Майкл постоял несколько секунд, затем наклонился к ней ещё ближе и впустил свой чарующий глубокий взгляд, а затем выговорил фразу, которую Амелия даже во сне не смела представить. Он говорил максимально чётко и выразительно, исключая любой вариант недопонимания.
– Амелия, они не стоят даже ногтя твоего, – он выделил каждое слово, придавая значение каждому из них.
На этот раз он не купит её своей смазливой мордашкой и завораживающим взглядом. Она героически выстояла против своего трепещущего сердца и кипящая буря внутри ни как не отразилась на её строгом выражении лица.
– Слова не представляют никакого значения без действия. Они должны чем-то подкреплятся, – Амелия мысленно дала себе дань уважения за то, что не растворилась в этот момент, как соль в воде. Какой же она могла выглядеть навозмутимой, если того сильно требовало обстоятельство или эта обида на него была настолько сильной. Он посмотрел на неё взглядом пропитанным озабоченностью. Неужели её слова так подействовали на него! Он собирался ответить ей, но не успел. Интересно, чем бы это закончилась, не опереди его на долю секунду следующее событие. Дверь палаты открылась ещё раз и в комнату вошли Артур, Тиффани и Мия.
– Можно? – спросила Тиффани.
– Конечно, проходите, – ответила пациентка.
– Амелия, как ты?
– Всё хорошо. Слава Богу всё обошлось.
– Но у тебя рука сломана, – сказала Тиффани.
– Это цветочки на фоне того, что могло со мной произойти, упади я на землю спиной, – Амелия обратилась к Артуру.
– Я очень благодарна тебе. Страшно даже представить, что бы со мной случилось, если бы ты не поймал меня, – эмфатично проговорила она.
– Амелия, ты меня смумаещь. Прежде всего, Бога благодарю я, ты не представляешь, как бы я себя чувствовал, если бы стал причиной твоей ..... ,– Артур замешкался.
– Парализованности, – вставил Майкл. Его друг посмотрел на него не понимая, с каким тоном это было сказано, но не отвечая ему, он продолжил.
– Слава Богу, всё позади.
– Да, Слава Богу.
– Познакомься, это моя младшая сестра- Мия, – представил Вульвертон. – Мия , это Амелия – сестра Майкла.
Мия наклонилась и протянула руку.
– Привет, Амелия. Мне жаль, что наше знакомство состоялось в таких условиях, – девушку никак нельзя было назвать леди. Она напоминала обычного представителя современной молодёжи. Привлекательная, хорошо слаженная блондинка с дерзким взглядом. Эта девушка понятия не имела, что стала для Амелии настоящей легендой, объектом конспирологических теории заговоров и великой тайной человечества. Легендарная, самая невероятная девушка, которую Майкл будет любить до последнего вздоха, но не стоящая даже её ногтя.
– Привет, – она одарила её искренней улыбкой. Амелия бы всё отдала, чтобы увидеть реакцию Майкла, но не смогла осилить своё упрямство и отказалсь смотреть в его сторону.
– Что случилось с Сеидом? – спросила она.
– Его загнали в денник, – ответил Артур.
– Его надо наказать, – возгласила Мия. – Этот полукровка неукоротим. И зачем вы таких берёте? – посмотрела она на своего брата.
– Это был рефлекс на раздражитель. Я потянула его за гриву и он испугался резкости. Если кого-то и надо наказать, то только наездника, то есть меня, – протестом ответила Амелия.
– Зачем ты дернула его за гриву? – спросил Артур. – Это очень капризная лошадь. Она не любит, когда ее дёргают за гриву. Ты была предупреждена.
– Я случайно перепутала их с поводом.
– А зачем ты хотела потянуть повод? Ты же должна была только сесть, а не кататься, – докопался молодой лорд.
Амелия поняла, что зашла в тупик. И как ей объяснить, что когда она увидела Майкла и Мию сорвалась с катушек. Ей надо было перевернуть стрелку в другом направлении.
– И вообще, лошади не реагируют на касание гривы, так как их нервные окончания не располагаются в этой области. Сеиду надо привыкнуть к этому.
– Извини, это я виноват. Ты видела лошадь впервые в жизни. У тебя не было практики, – Амелия поверила в искренность Вульвертона, но не признала его вину.
– Мы ещё придумаем способ, как тебя наказать, – полусерезно, полушутя вставил Майкл. – А сейчас, ей надо отдохнуть.
– Ну, мы тогда пойдём, – Тиффани первая начала прощальную речь.
– Да, идите.
– А ты?
– Я останусь здесь с ней, пока не приедет мама.
– Вы сказали маме, что я упала с лошади? – Амелия подняла голову.
– Тиффани позвонила Барбаре. Мама в это время была с ней рядом, – пояснил Майкл.
– И что, она едет сюда?
– Да.
Амелия тяжело вздохнула. С одной стороны ей очень хотелось быть с мамой, с другой стороны она представила, как мама волнуется и уже, наверное, бьётся в истерике и её накрыли смешанные чувства.
– Тиффани, ты сказала ей, что со мной всё хорошо?
– Да, я сказала, что у тебя не большой ушиб запястья, а спина цела и здорова.
– Благодарю! – она многозначно посмотрела на свою будущую невестку.
Как только друзья ушли, Амелия снова отвернула голову в сторону окна. Удивительно, буквально четверть часа назад из окна светило солнце, а сейчас от него и след простыл. Она не хотела смотреть в приближающиеся чёрные тучи, но она заставила себя это делать, чтобы стоять от Майкла отвернутой.
– Амелия, ты в порядке? – спросил Майкл. Она не дала ответа.
– У тебя рука не начала болеть?
И на этот раз его вопрос остался без внимания.
– Амелия, скажи что-нибудь, – чем дольше длилась её молчание, тем сильнее проявлялось его терпение.
– Я хочу есть, – наконец послышался её голос.
– Конечно, уже 18:40. Ты, наверное, сильно проголодась. Что ты хочешь?
– Я хочу пиццу. С сыром. И с курицей. И с овощами. А ещё рыбные палочки, – она говорила, не меняя свое положение.
– Хорошо. Всё будет,– Майкл достал телефон из кармана и сделал звонок .
– Мейсон, можешь, пожалуйста, принести для Амелий пиццу. Один с сыром, один с курицей и ещё один с овощами. И рыбные палочки. Спасибо большое. И да, мне нужно поменять одежду, принесите мне чистые вещи. Что-нибудь удобное для ношения. Благодарю, – он положил трубку и поставил мобильный на стол.
– Я быстренько приму душ, – он не уставал от её игнорирования. Казалось, вот-вот и он покажет грань своего терпения, но его толерантность удивляла. Он посмотрел на неё несколько секунд, затем направился к ванной комнате.
Умылся Майкл действительно быстренько. Он вышел из душа в халате, протирая голову полотенцем, и взял телефон.
– 26 и 46, – прочитал он, глядя в установленный таймер на экране смартфона, – твои вещи и твой телефон скоро привезут сюда. Может тебе ещё что-то надо?
Амелия покачала головой.
– Хорошо, если что-то будет нужно только скажи мне, – он смотрел на неё, изучая её настроение, и ожидая хоть одно слово, но всё тщетно. Через несколько минут из двери послышался стук.
– Входите .
– Мистер Форбс, ваш заказ готов, – в палату вошёл высокий мужчина, одетый в идеальную униформу для своей работы. Внешне он напоминал Джеймса Бонда.
– Можешь положить их сюда. Я сам разберусь.
Мейсон так и сделал.
– Вам нужно что- нибудь ещё, сэр?
– Пока нет, спасибо. Можешь идти.
Майкл пошёл в ванну одеться. Через минуту он вышел в бежевой футболке поло и в коричневых брюках. Он открыл коробки от пиццы, нарезал на кусочки и положил в пластмассовую тарелку. Затем осознав, что тарелка не должна быть пластмассовой, открыл кухонный шкаф. Там лежали все элементы кухонных принадлежностей. Он достал от туда стеклянную тарелку, переложил туда пиццу и дал Амелии.
– Держи, – он следил, справится ли она одной рукой.
– Спасибо, – холодно произнесла она.
Кажется, Майкл только отвернулся, чтобы нарезать и себе кусочек пиццы, как Амелия отдала ему пустую тарелку, прося ещё одну порцию. Он улыбнулся.
– Ты так проголодалась.
– Ты положил всего три куска. Я не ела целый день.
– Ты права, – он положил ей ещё три больших порции.
– Через неделю, когда тебя выпишут, ты не поедешь сразу в Нью-Йорк. Ты должна остаться здесь ещё на некоторое время.
– Почему же?
– Из Лондона до Нью-Йорка лететь минимум пять часов. Это не в пользу твоему здоровью. Поэтому ты останешься здесь дома.
– Я не помню, чтобы у меня в Лондоне был дом.
– Что ты несёшь?
– Это твой дом.
– Мой дом принадлежит тебе больше, чем мне самому, – твёрдо высказал Майкл своим привычным голосом.
– Это не мой дом. Теперь это дом Тиффани.
– Забей ты на неё, – чётко сказал он. С его стороны это не было непродуманным высказыванием в момент вспыльчивости или результататом того, что Амелия докопалась до него. Он понимал, что говорил.
– Ты позволяешь себе так говорить о ней? – она приподняла брови. – Если так, то ответить мне, ты собираешься провести с ней всю оставшуюся жизнь, сделать матерью своих детей. Это не шутки. На кону целая жизнь. Ты её не любишь, так почему из всех девушек на земле, ты выбрал именно её? – она отчитывающе смотрела на него, как будто он провинился перед ней.
– Но ведь выбрала её для меня ты, Амелия.
Амелия рот открыла от такого ответа.
– Так если бы я не затеяла это, ты бы не сделал ей предложение?
– Иногда надо быть осторожнее с затеями.
Будь бы кто-то другой, Амелия расспросила бы всё до ниточки, но Майкл никому не позволял проводить допрос над собой. Он мог ничего не говорить, всё было понятно по его взгляду. Взгляду, который не допускал трепать языком под его носом.
– Скажи мне, – он взял стул и присел рядом с её кроватью, – почему тебе так не нравится Тиффани? В начале тебе она нравилась.
– Хорошо, раз уж у нас завязался такой открытый разговор, я тебе скажу. Вначале, она поддерживала наши отношения. Заставила меня поверить, что она хочет дружить со мной. Так она через меня хотела пробиться к тебе. Но когда она это сделала, она поняла, что я не самый первый человек в твоей жизни, что я на тебя никак не влияю. И идея дружить со мной отпала за ненадобностью. С тех пор как я потеряла сознание у тебя дома, а ты даже не посмотрел на меня, ей стало ясно, что я безразлична тебе и после этого .....– её треугольник снова появился под носом. Амелия до сих пор, к своему двадцать второму году жизни не избавилась от некоторых инфантильных замашек. Озвучивая в слух свои мысли, её настигла небывалая обида. Она отвернулась от него, не закончив свою речь, чувствуя, что если продолжит не сможет удержать слез. Майкл не стал отвечать ей сразу, он как будто подбирал слова в голове. А когда закончил с подбором, впустил в ход всю свою способность минимизировать слова и максимизировать смысл.
– Если бы Тиффани знала, что ты для меня стоишь, она бы тебе пятки целовала, – сказал он в самой убежденной форме, затем встал со своего места и открыл дверь палаты.
– Позовите доктора Майера. Скоро пройдёт действие обезбаливающего, он должен быть здесь.
Тридцать первая глава
В белоснежном, почти прозрачном платье была загадочная девушка стоявшая в бескрайнем поле среди золотистых зарослей пшеницы. Солнце стояло соприкоснувшись с горизонтом, прощаясь с землёй до следующего наступления дня. Но был и другой источник света, который падал на лицо девушки, из-за чего невозможно было разглядеть её личико. Она повернулась в сторону заката и медленно начала идти в его сторону.
– Подожди меня. Я хочу с тобой, – кричала ей вслед Амелия, но девушка её не слушала. Расстояние между ними не было большой, но оно было непреодолимой. Девушка продолжила свой путь к горизонту, пока не настигла его и её силуэт не растворился на фоне красного могучего солнца.
– Подожди. Не бросай меня, – Амелия бежала за ней во все мочи, но это было нелегко в окружении густых пшениц равные с ней по росту.
– Не уходи от меня, – кричала она во весь голос, не переставая, бежать за ней. Она чувствовала, что ей необходимо догнать её. Ей надо сказать ей что-то, но что, она пока сама не знала. Главное достигнуть её....
– Амелия, проснись, – мягкие, родные руки осторожно трясли её за плечо, желая разбудить. Она открыла глаза и в тёмном помещении с одним светом под светильником увидела свою маму.
– Тебе снился ужасный сон? – спросила Камила, протирая лицо дочки.
– Мама, зачем ты меня разбудила? Я должна была догнать её, – в унисон говорила Амелия.
– Кого? Доченька, кого ты должна была догнать?
– Аурелию, – тихо произнесла она.
– Кого? – повысив голос, переспросила Ками.
– Мама, мне нужно найти её, – Амелия, кажется, не проснулась до конца. Она не хотела терять связь со своим сном и отказывалась открывать глаза.
– Амелия, открой глаза. Амелия, – Камила ладонью похлопывала по её лицу, – Амелия, проснись. Сейчас же! Она включила свет в палате.
– Мама....
– Дочка, расскажи мне, что ты видела?
– Мама, я видела Аурелию.
– Но ты не могла её видеть. Ты не знаешь как она выглядит.
– Я это почувствовала. Мама, это была она. Я знаю.
– Доченька, эта девушка умерла много лет назад. Она тебе никто. Ты не можешь её чувствовать, – уверяла её мама. Амелия понимала разумность маминых доводов. Она сама не знала, почему эта девушка так запала ей в душу. Почему она ей снится и не в первый раз? Почему она чувствует связь с ней? Как же ей хотелось увидеть эту француженку, узнать её. Она всем сердцем верила, что видела во сне Аурелию. Более того, она была в этом уверена, но не стала спорить с мамой и сделала вид, что согласна с ней.
– Хорошо, мама. Ты права.
– Это просто сон, – Камила смотрела дочке в глаза, как будто внушала ей правильность своих слов. – Хочешь водички?
– Да, хочу.
Ками выполнила просьбу дочери и пока она делала глоток жидкости, она гладила её лицо с нежными, утонченными чертами, которые не теряли свою красоту даже посреди ночи в больнице.
– Мама, купи мне завтра мои шоколадные порошки с молоком. Я их давно не пила.
– Первым же делом, – Камила получала удовольствие, смотря в лицо Амелии. Её удивительная эстетичность всегда вызывало у неё восхищение. – Какая ты у меня красивая. У меня самые красивые дети. Когда вы с братом вместе, у меня глаза разбегаются. Я даже не знаю на кого смотреть.
Амелия особенно уважала маму за то, что она никогда не различала её с Майклом, то есть одинаково распределяла свою любовь и внимание, не смотря на то, что Амелия родное дитя, а Майкл нет. Она никогда, ни малейшим способом не дала почувствовать Майклу его генетическую чужду для них. Камила дала ему то, чего возможно не дала бы ему родная мать. Она была очень доброй и любящей мамой для своих детей. Но на Амелию это повлияло по другому. Она была избалованным ребёнком, любой её каприз выполнялся по щелчку пальцев. Она не боялась наказания за свои детские прегрешения, так как этот метод никогда не применялся в семье Форбсов в качестве воспитания. Она была всеобщей любимицей среди родственников, в школе, среди детей во дворе. Все были очарованы прекрасной малышкой и могли запросто закрыть глаза на некоторые её шалости. Но слава Богу, Амелия в детстве набаловалась настолько, что ей хватило на всю жизнь. Ведь выросла она совершенно другим человеком. Сострадающим, многосторонним и маргиналом для своего поколения.
Ну а Майклу пришлось рано взрослеть. Он понимал, что у него нет отца, которому можно было бы положиться и ещё с малых лет впитал в свой мозг ответственность за благополучие мамы и маленькой сестры. Он взял главенство в семье так рано, что Камила уже не помнила, когда в последний раз решала что-то важное. Она привыкла, что есть Майкл, который всё разрешит и всегда перекладывала на него всю ответственность. Она стала дочкой своего сына. Это позволило ей прожить беззаботную жизнь в роскоши, без надобности работать, трудится и переживать за будущее своих детей. Но не всё так просто. Даже у самых богатых людей есть свои мешки с грузом на спине. Ведь не всё в этом мире можно решить деньгами.....
– Мисс Форбс, сегодня мы снимем вам повязку и вы начнёте курс лимфодренажного массажа, – доктор Майер сегодня немного подстригся. Он укоротил чёлку и убрал немного длины по бокам. Он бы выглядел чуть моложе, но вот эти очки....., они визуально прибавляли ему возраст с любой причёской. Почему бы ему не заменить их на линзы?
– Если вы останетесь в Лондоне, я сам назначу вам специалиста.
– Мы пробудем ещё некоторое время здесь, – ответила Камила.
– Хорошо, так будет лучше. Мы закончим её лечение и я сам проконтролирую её до полного выздоровления руки.
– Мы очень вам благодарны, доктор, – Камила сделала жест признания.
– Не стоит благодарности. Я делал свою работу.
– Спасибо вам за хорошее выполнение своей работы, – сказала Амелия.
– Вам спасибо, мисс Форбс, за то, что остались здоровы. Мне было бы крайне печально посадить на инвалидное кресло такую девушку. Отныне, вам категорически запрещается поднимать тяжелые вещи, делать любые физические акты представляющие даже минимальный риск вашей спине. Я подам на вас в суд, если ещё раз сядите на лошадь, – с юмором закончил свою речь доктор Майер.
Мама и дочь засмеялись
– Обещаю, – через зубы сказала Амелия.
– Всё в руках Бога, – добавила Ками.
Дверь палаты открылась и во внутрь вошёл Майкл. Он провел взглядом по всем присутствующим и поприветствовал их.
– Всем, доброе утром! – а затем поцеловал маму в щеку. – Как ты, мама? Не устала?
– Нет, со мной всё хорошо. Главное, что с твоей сестрой всё в порядке. Сегодня ей наконец снимут гипс.
– Доктор Майер, значит рука зажила? – он обратился к медику.
– Я как раз говорил, что назначу ей лучшего специалиста для массажа и лечебной гимнастики.
– И сколько будет длится курс?
– Десять дней, – ответил травматолог.
– Тогда он будет приезжать к Амелии. Она не может каждый день ехать на машине, – приказным тоном проговорил Майкл.
– Конечно, мистер Форбс. Сегодня же мы запланируем график на предстоящую неделю с доктором Крузом.
– Спасибо вам, – он пожал доктору руку.
– Пользуясь моментом, – взял слово Артур, который приехал сегодня рано утром и был с Амелией всё это время, – я хотел бы пригласить Амелию к себе домой, до ее полного выздоровления. Я думаю загородом, в чистом воздухе, ей будет лучше реабилитироваться.
– Что ты вообще здесь делаешь, Артур? – коса посмотрел на него Майкл.
– Он мой посетитель, – ответила за него Амелия.
– Спасибо за приглашение, но у неё здесь есть свой дом, – сухо, но понятно изложил Майкл.
– Моё приглашение адресовано Амелии, а значит от неё и принимается ответ, – Артур с вызовом посмотрел на своего друга, недовольный тем, с каким неуважением общался он с ним.
– Ты зовёшь её туда, от куда она и попала сюда? – Майкл ответил на его недружеский взгляд. Они встали друг против друга. Для полноты картины не хватало только дуэльного оружия. Артур был больше Майкла и сам обладал той силой духа, что были присущи ему.
– Я согласна, – бросилась ответом Амелия. – Загородное поместье это то, чего мне не хватало в суетливом мегаполисе.
– Она права, она так много работает. Ей нужно развеяться, – Камила поддержала идею Артура и дочки. Майкл простоял некоторое время, поддерживая длительный зрительный контакт с Вульвертоном.
– Делайте, как хотите. Мне без разницы, – вспыльчиво вставил Майкл и покинул палату, не сказав больше ни слова. Это было нехарактерно для него. Он всегда отличался самоконтролем и превосходным эмоциональным интеллектом.
– Почему он так отреагировал? – Камила искреннего не понимала такое поведение своего сына.
– Наверное, у него не задался день, – отрезала Амелия с нахмуренными бровями.
Туманный Альбион был в своём репертуаре. Из трёх дней, что Амелия пробыла в поместье Вульвертонов, погода чередовала с солнечной на пасмурную. Артур почти всё свое время уделял своей гостьи. Они вместе завтракали, ужинали, гуляли в саду и много говорили. Молодой лорд оказался интересным собеседником. Он с энтузиазмом слушал о переживаниях Амелии на счёт экологических проблем, о её новых идеях по их разрешению, где-то он сам подкидывал ей свои идеи. На четвёртый день на ужине присутствовала и Мия, которая всё это время была с родителями в городе.
– Послезавтра я поеду с друзьями в Испанию,– леди Вульвертон выглядела сегодня хорошенькой. Белый классический топ и прямая длинная юбка демонстрировали её удачу в унаследовании генов от своих статных родителей.
– А на сколько? – спросил её брат.
– Я не знаю, пока не надоест.
– Испания прекрасный выбор, – вмешалась в разговор Амелия. – С неограниченным временем можно запланировать комплекс экскурсии. Один день можно посетить национальный музей Прадо в Мадриде. Но для полного осмотра, одного дня, конечно, не хватит. Музей насчитывает более восьми с половиной тысяч картин в числе которых полотна Веласкеса, Гойи, Рафаэля, Тициана и Ботичелли и семьсот шедевральных скульптур, – она говорила это с таким удовольствием на лице, будто видела их перед глазами в настоящий момент.
– Мы поедем на море, на Ибицу и будем кататься на яхте, – Мия посмотрела на гостью, как на заносчивую бабушку.
Амелия замолчала. Она, конечно, знала о предпочтениях молодёжи, но о Мие судила по её брату.
– А, извини, у вас же есть дом в Испании, и ты, наверное, этот музей посетила сотни раз. Тебе уже наскучило там.
– Пока я там ни разу не была и не собираюсь в ближайшее время. Напомните мне, как зовут этого музея лет через тридцать, – легкомысленно улыбнулась девушка. Амелия решила зайти с другой стороны. Ей надо было узнать эту девушку, всё то, что она успела узнать о ней, не дали ответа на вопрос в чём «её невероятность».
– Вы будете с подругами?
– Да, с друзьями. В эту субботу мой друг устраивает вечеринку на яхте своего отца. Это будет закрытая вечеринка с селебрити гостями. Я тебя приглашаю. Поедешь со мной? – от этой девушки так и выплескивалась энергия. Она была девушкой праздником.
– Мне очень жаль, я вынуждена отклонить твоё приглашение.
– По состоянию здоровья? – тонкие длинные брови Мии сошлись на переносице.
– По состоянию характера, – ответил вместо неё Артур.
– То есть ты никогда не ходишь на вечеринки? – она задала это таким тоном, будто спрашивала «то есть ты никогда не выходишь из дома?»
– Я не нахожу в этом удовольствия, – Амелия старалась скрыть свое возмущение на её возмущение.
– А в чем ты её находишь?
Амелии не понравилось течение их разговора. Она не любила, когда люди относились с предвзятостью к её образу жизни. Да, она не ходила на
тусовки и вечеринки, не имела много друзей и не интересовалась «селебрити» кроме супергероев Марвел, конечно, но она была довольна своей жизнью. И не собиралась ничего в ней менять.
– Во всем другом, помимо вечеринки, – Амелия старалась быть с ней вежливой.
– А что ты делала в Лондоне? – спросил её брат.
– Мы каждый день ходили в гости по родственникам. Скукота! А вчера я ужинала с Майклом, – с особой интонацией говорила девушка, будто хвасталась.
– Он был один? – Амелия уставилась на неё.
– Да. Мы давно не виделись и вчера проговорили чуть ли не до утра.
Амелия опустошила стакан с водой и обратилась к дворецкому.
– А можно десерт, пожалуйста, – её организм требовал сладкого. Она всегда обращалась к проверенному и действенному методу, когда расстраивалась или нервничала.
– Да, Майкл всегда относился к тебе с особым трепетом. Он мог отложить все свои дела, чтобы встретить тебя, когда ты приезжала из Канады, – сказал Артур.
Амелия смотрела на Мию и думала, что в эту секунду, где-то там есть Майкл, который думает о ней. Который любит каждый её вдох и тень, пока она беззаботно сидит здесь и шутит со своим братом. Смотря на неё, Амелия поняла, что Мия, действительно, невероятная девушка. Она была крышесносной, которая проживала каждый день как последний. Ловила каждый момент своей молодой и беззаботной жизни. Она радовалась сама и радовала других. С ней всегда было интересно и легко. Она не старалась внедриться в мир поддельных людей голубых кровей, которые ей были неинтересны. Мия заставила всех принять её такой, какая есть. Она не вешалась никому, а тем более Майклу. Это и зацепило его в ней. Разве не это её нереальность!
Тридцать вторая глава
Шла двадцать вторая минута телефонного разговора Камилы и Амелии.
– И как теперь тетя?
– Вчера я отвезла её домой. Я позвонила Миранде, она приедет завтра вечером и побудет со своей мамой.
– Мама, мне жаль, что тетя так часто попадает в такие ситуации.
– Есть люди, которые не могут жить спокойно. Им наскучивает и они ищут приключения себе на голову.
– Вы такие с ней разные, мама.
– Да, мне бы немного её духа, а ей немного моего спокойствия....
Камила рассказала Амелии про очередную форс мажорную ситуацию, в которую попала её сестра.
На выставке картин в Нью-Йорке одного известного голландского художника Грета испортила одно полотно, когда в словесной перепалке брызнула в лицо своему оппоненту шампанским. Напиток помимо лица миссис Симонс попал также в самую известную работу художника, которая в аукционе оценивалась в $120 тыс. Нарушительницу общественного порядка попросили немедленно покинуть мероприятие. На следующее утро ей выслали чек в сумме $150 тыс.
– Через неделю я приеду. Я уже купила билет на самолёт.
– Хорошо, доченька. Ты хочешь отдохнуть где-нибудь? Хочешь съездить на море?
– Нет, мама. Я уже две недели как отдыхаю. Мне надо работать.
Амелия только что попрощалась с мамой и собиралась позвонить Бриджит с Green World, как вдруг постучали в дверь. Амелия поднялась с кровати, где лежала и приняла сидячее положение.
– Входите.
Дверь открылась с другой стороны и в комнату вошёл Майкл. Сегодня у него был очень лакомый образ : голубая рубашка и серые брюки.
– Майкл? Привет, – Амелия встала со своего места. Удивительно, какую внутреннюю реакцию он вызывал у неё одним своим появлением. Его визит не был неожиданным. Она каждую минуту, с того момента как её выписали из больницы, ждала его. Бывало, она могла часами смотреть в сторону главного ворота, ожидая его. Но когда он появился, она встрепенулась.
– Собирай вещи. Курорт окончен, – по тону его голоса и выражению лица Амелия поняла «она не задержится здесь и часа», но их непростые отношения вынуждали её сказать
– Ты ни разу не позвонил мне за это время, даже ради приличия не написал одну смску и теперь вот так вламываешься сюда? – возмутительным голосом сказала Амелия.
– Моё бездействие не имеет никакого отношения к безразличию, – его карие глаза были такими завораживающими. Когда он говорил таким повелевающим голосом ему хотелось подчинится, предоставить всё его рукам и следовать за его крепкими сильными плечами, но гордость внутри протестовало.
– Мне хорошо здесь. Я никуда не уйду от сюда, – Амелия скрестила руки на груди.
Майкл подошёл к ней вплотную и посмотрел на неё каменным взглядом.
– Я жду тебя внизу. У тебя есть пятнадцать минут. Если не спустишься, увидишь меня с такой стороны, с какой я не хотел бы, чтобы ты меня видела, – затем он повернулся и вышел из комнаты.
– Извините, – Майкл обратился к горничной, которая вытирала пыль разноцветной метелкой с хрустальной вазы, установленной посреди длинного коридора, – вы не знаете, где сейчас Артур?
– Он сейчас в читальном зале, – женщина указала на большую комнату граничащую с садом.
– Благодарю.
Майкл быстрыми шагами направился в указанную комнату и без стука вошёл в неё. Артур сидел на кресле со свежей утренней газетой на руках. Он переворачивал прочитанную страницу, а рядом с ним на стеклянном журнальном столике стояла чашка наполовину наполненная чёрным чаем с бергамотом.
– Майкл, ты здесь? – нейтральным тоном спросил Артур, затем он отложил газету и медленно поднялся с места и обошёл стол, чтобы добраться до своего друга. По виду Майкла и по его походке Вульвертон понял, что у его гостя не самые тёплые намерения и
ни с одной из сторон не поступила инициатива пожать руку для приветствия.
– Я приехал забрать Амелию. Спасибо за гостеприимство, но оно растянулось, – без церемонии заявил Майкл.
– Ты обсудил это с ней? – Артур сомнительно посмотрел на него.
– Конечно, – коротко ответил Майкл и, не видя причину задерживаться здесь, отвернулся чтобы уйти. Но у Вульвертона было к нему несколько вопросов.
– Я только что разговаривал с ней, она не собиралась уезжать от сюда. На вечер у нас были планы.
– Планы отменяются. Займи себя чем-нибудь другим, – он говорил таким тоном, будто его раздражало каждое слово собеседника.
Артур не подал виду и продолжил уже открытое пререкание другой фразой.
– Почему ты не хочешь, чтобы она осталась у меня?
– У меня к тебе встречный вопрос, – Майкл полностью повернулся к нему корпусом и положил руки в карман. Это был жест недружественности. Артур хорошо знал этот взгляд своего друга. Он никогда не хотел бы оказаться его объектом, но Майкл уже дал понять свою позицию, а Артур не привык поджимать хвосты.
– Ну Майкл, не буду же я подсказывать тебе очевидные вещи, – без малейшего колебания признался англичанин.
– Так я и предполагал, – он с презрением посмотрел на Вульвертона, а его глаза говорили «ты ещё поплатишься за эти слова».
– Почему, Майкл? Почему? – Артур искренне задавался этим вопросом.
– Почему ты прятал её от меня, скажи мне, друг мой?
– Давай без лицемерии. Мы оба понимаем, что наша дружба умерла в ту минуту, когда ты увидел её.
– Для тебя в ту минуту. А для меня, когда ты отправил те бумаги в парламент, чтобы сорвать наше свидание с Амелией. Ты думаешь я не догадался.
– Я рад, что ты понял, что я могу устроить тебе такие проблемы, при этом спокойно кофе допивать, – в его глазах блеснула угроза. Артур в свете последних событий между ними прогнозировал такую сцену. Он знал, что нельзя злить Майкла, но сейчас он пошёл открыто против него ради одной вещи, которая была важнее их дружбы.
– Ты мне не ответил, – он перевернул течение разговора, – ты боялся, что она может мне понравится? – Вульвертон сделал паузу. – Ну это было несомненно. Ты боялся, что ей могу понравится я, – он особенно выделил последние два слова.
– Мечтать невредно, – с издевательскими нотами произнёс он, всем своим видом показывая незначительность услышанных слов.
– Тогда успокойся, Майкл. Это всего лишь моя мечта....
– Которую я тебе запрещаю, – на полуслова прервал его собеседник.
Артур отстранился назад и вдумчиво посмотрел на него, брови его сошлись на переносице, а глаза закрутились как карусель.
– Я же вижу тебя таки перепирает любопытством, давай, Артур, смелее. Спрашивай, – Майкл наблюдал за ним, не упуская ни малейшего изменения в его лице.
Артур сделал шаг вперёд в сторону Майкла, он изучающе смотрел ему в глаза, затем позволил себе сказать вслух мысль, которая заедала в его голове
– А она тебе родная сестра?