Айдай Нурланова
Я полюбил тебя в Нью-Йорке
Первая глава
Я чувствую холод. Меня окружает густой туман. Сзади меня пустота, а впереди размытое зеркало. Последний месяц я прошлась босиком по осколкам своей жизни. Моя безоблачная, счастливая жизнь рухнула в один момент. Я потеряла всё, что имела, но обрела правду. Ядовитую и острую. Закрыв за собой двери того дома, я перевернула страницу своей жизни. Теперь передо мной новый, чистый, белый лист. А в кармане ни цента. Что сейчас творится в моей душе? – Пустота, без конца и края. Я разорвала связь со всеми, кого знала до сих пор. И бросила Green World. Я больше не заинтересована в спасении мира, так как потеряла в нём смысл. Мне безразлично, что будет с природой завтра или сегодня. Этот мир полон лжи, алчности и жестокости. Я не оставлю после себя потомство. Они не заслужили быть рождённым в таком мире фальша и предательства. А свое имя я бы написала в одном ряду с Иудой и Брутом. Я никогда не прощу себя за то, как я поступила с женщиной, которая перед смертью хотела увидеться с сыном и за сына, которому я все эти годы лицемерно смотрела в глаза без зазрения совести не позволят мне простить себя. Я должна понести ответственность за свои деяния. Время всё расставит по местам. И каждый получит то, что заслужил. ( Амелия Форбс)
Двадцать два года назад.
Чуть позднее двух часов ночи улицы Вашингтона уже обезлюдели. Суровая ливень и холодная ночь уже загнали всех жителей столицы по домам. Вся земля заполнилось градом, на автостраде большие потоки дождевой воды образовали груду ручей. Только редко проезжали машины, оживляя громадную трассу у подножия Капитал Холл. На одной из этих машин домой возвращалась молодая семейная пара с маленьким сыном из загородного дома своих близких друзей. Брюс Эмерсон отмечал свое тридцатисемилетие в кругу самых близких друзей, в числе которых были Роберт и Камила Форбс.
Несмотря на все уговоры своего друга остаться на ночь, Роберт вышел в путь в почти два часа ночи, оправдавшись, что завтра в девять утра у него важная встреча с китайскими партнёрами, а все необходимые вещи остались дома.
Камила проснулась от шума ливня бесконечно бьющего в лобовое стекло машины. Она немного задремала, откинув голову назад, на припущенное сиденье. Она почувствовала как затекли руки и ломит шею от неудобной позы, в которой она пробыла полчаса. Изгибая шею направо и налево, чтобы нормализовать циркуляцию крови, Ками показалось, что муж немного прибавил скорость.
– Дорогой, ты можешь ехать помедленнее, – шёпотом пробормотала обеспокоенная жена, через плечо заглядывая в задний салон и следя, чтобы маленький Майкл был плотно укутан пледом с изображением машин " Тачки", которую заботливая мама всегда носила с собой на всякий, подобно этой, случай.
– Всё в порядке, дорогая? – Роберт повернул голову к жене, заметив обеспокоенный тон в голосе.
– Не знаю, у меня странное ощущение зависло вот здесь,– Ками указала на область грудной части. Глаза её были направлены прямо на пустую дорогу освещенную уличными фонарями. Роберт перевёл свою правую руку с тормоза к руке своей жены.
– Успокойся, Ками, тебя просто переполняют чувства. Это последний месяц, скоро мы возьмём малышку на руки, – отвечает муж без тени смятения.
Ками почувствовала, что у неё ещё и ноги затекли и она поменяла позу, усаживаясь поудобнее. Притворившись, что слова мужа подействовали, она произнесла.
– Ты прав, дорогой. У меня с каждым днём нарастает страх из-за предстоящих родов.
– Отдохни завтра, любимая, ничего не делай. Майкла из школы заберу я, а вечером поедем к моей маме на ужин.
– Хорошо, мы давно у неё не были,– в ответ Камила получила одобрительную улыбку. Во все мочи отогнав дурные предчувствия, совершенно беззаботным голосом, она продолжила.
– Кстати, сегодня звонила Анна. Наши вещи уже готовы. В четверг дожди прекратятся и мы решили назначить фотосессию на пятницу.
– В пятницу? Хорошо, но только я освобожусь после обеда. Ты предупредила Грету?
– Да, она приедет в четверг.
Супруги увлеклись разговором о предстоящей семейной фотосессии, которую они делали во второй раз за последние восемь месяцев.
Когда Камила и Роберт узнали, что у них будет девочка, их счастью не было предела. У них уже был сын и они очень хотели девочку. Ками с детства мечтала иметь красивую доченьку. Она представляла как они будут одеваться в одинаковые платья и заплетать косички с бантиком. В пять лет они бы отдали её в балетную школу, она бы выросла и стала прекрасной балериной. Камила стала бы для дочки самой лучшей подругой, которой она доверяла бы все свои секреты. А главное, она очень хотела дать ей имя своей покойной мамы – Амелия. А когда она сама станет мамой назвала бы свою дочку именем своей мамы – Камила.
И вот на двадцать второй неделе беременности из уст доктора Райена прозвучала самая заветная мечта Камилы Форбс " Поздравляю, у вас девочка". То и дело поправляя очки, доктор с двадцатилетним стажем говорил, что в этом сроке плод уже достаточно развит и поэтому можно подробно рассмотреть практически все органы и ткани. И с семьюдесятью процентной вероятностью заявил, что в утробе матери лежит маленькая леди.
После визита к доктору, первое куда поехала Ками, был итальянский дом моды. В последующем, она завяжет тёплые отношения с хозяином бутика сеньором Марио Эспозито, так как на протяжении десяти лет будет одевать свою принцессу именно этим именитым брендом.
В тот же день она начала подготовку детской комнаты. Всё должно было быть розовым. Интерьер она придумала сама. Она заказала детскую кроватку цвета розовой пудры, коляску, сумку, ванночку, все спальные принадлежности, все ванные принадлежности со всеми оттенками розового цвета. И везде красовалась надпись с курсивным шрифтом "Амелия" . К пятому месяцу беременности все уже было готово. Оставалось только хорошо следить за собой и развитием плода и ждать....ждать бесконечные четыре месяца.
Когда получасовой путь был пройден и до дома осталось пару минут, Роберт перешёл на полосу разгона и поднажал на 90 км/ч. Он проехал одну пустую пешеходную полосу и продолжал ехать по почти пустой трассе, не убавляя скорости. Вдруг, Роберт заметил как что – то задело шину. Это должен быть какой-то колючий предмет, который каким-то образом оказался на трассе и пока механизм не вышел из строя, он решил посмотреть проверить. Он плавно свернул налево, тормозил авто, не доезжая пару метров до следующего перекрёстка. Позади его Мерседеса ехал легковой автомобиль " Шевроле Ланос" за рулём которого, находился сорокалетний вашингтонский предприниматель, который хорошо провел воскресный вечер с друзьями в пабе за бутылкой пива и возвращался домой усталым и нетрезвым. Он гонял на скорости 120км /ч и не успел увидеть как по самому краю встречной полосы на большой скорости приближался Opel Vectra, пересекая двойную сплошную. Водитель Шевроле пытался уйти в сторону, резко свернул налево, где секунду назад припарковался Мерседес с тремя пассажирами. Он нажал на тормоз, но было поздно, он врезался впередистоящую машину. В свою очередь, Мерседес, за рулём которого сидел Роберт, оттолкнулся вперёд и ударился об двухметровую вывеску с заманчивой надписью "Paradise holl". Столб на котором держалась вывеска, не выдержал такого мощного удара, он получил измятину в своей основе и повалил баннер прямо на машину лицевой стороной.
Камиле не с первой попытки удалось открыть глаза. Сперва она пришла в сознание, но перед собой она видела лишь мрак. Ками поняла – она пробудилась от чего-то более глубокого, чем простой сон. Её руки отказались ей подчиняться, когда она хотела пошевелить ими. Пару минут Ками просто лежала, она воспринимала окружающие звуки, как кто-то ходит вокруг. Эта была лёгкая походка. Контакт резиновой обуви с мягким покрытием ламинированного пола издавал почти бесшумный топот. Она ощутила под собой тёплую и мягкую поверхность и отсутствие болевой чувствительности. В сознание начали всплывать фрагменты из последней папки архива её памяти :
– Дорогая, кажется, шину прокололо, – стиснул зубы Роберт.
– Мы почти доехали....
– Да, но лучше я сейчас посмотрю что там.
Роберт разворачивает руль влево и паркует машину у входа в кафе. Затем он отстегивает ремень безопасности и протягивает руку ко внутренней ручке двери, но не успевает открыть дверь, как доносится визг шин приближающейся машины сзади. Не прошло и несколько секунд и она их настигает. Дальше Ками ничего не помнит. Шоковое состояние, в которое она пала, как только увидела через плечо рвущуюся в их сторону машину, отключила ту кару головного мозга, которая ответственна за восприятие внешних факторов. Силы нахлынули на Ками и ничто не помешало ей открыть глаза на всю ширину и максимально громким голосом, которую она могла себе позволить в её состояний выкрикнула
– Майкл, Майкл....
Белая фигура, стоящая в трех метрах от её кровати, быстро добралась до неё несколькими большими шагами и наклонилась над ней. В её бейдже она разглядела надпись " анестезиолог – Клариса Смит". На вид Клариса выглядела чуть старше Камилы и она не ожидала её пробуждения, так как оно должно было наступить только через два часа. Анестезиологическое средство было подобрано на двенадцать часов, но пациентка опередила назначенное время.
Клариса была опытная. Ей не в первый раз приходилось сопровождать человека при отходе от наркоза. Анестезиолог быстро направила свой взор на монитор, указывающий стабильность артериального давления, частоту сердечных сокращений и пульс. В общем плане, состояние пациентки было благополучной. Но самое трудное было впереди.
– Где мой сын? – Ками до боли зажмурила глаза.
– С ним всё в порядке. Мы ждали когда вы проснётесь. Он в соседней палате, мы приведём его к вам.
– Роберт..?
Клариса надеялась, что доктор Медисон будет в момент когда пациентка очнется, но та застала их врасплох, и молодому анестезиологу пришлось взять на себя груз и сообщить трагическую весть.
Она посмотрела ей прямо в глаза и сказала
– Мне очень жаль. Ваш муж скончался по дороге в больницу.
Либо ей не впервой сообщать человеку о смерти близкого человека и за годы работы она отточила хладнокровие, либо в своей натуре не имела чувства эмпатии.
Неистовая скорбь принесла к полной утрате контроля над своими чувствами. Вся двадцатиэтажная больница стала свидетелем душераздирающей вопли несчастной овдовевшей женщины. Через несколько минут в палате оказался доктор Энтони Медисон, который сделал операцию и взялся за её лечение. Клариса мёртвой хваткой вцепилась за неё, а доктор умоляющим тоном просил пациентку успокоиться. Потом Ками почувствовала лёгкий укол в области внутренней части локтя. Это была 50 миллиграммовая доза транквилизатора " Сифизол В4". Через некоторое время успокоительное полностью проникло в мышцы и дало толчок во все органы. Течение процессов возбуждения в центральной нервной системе замедлилось, острая реакция сменилась сдержанностью, пульс умедлялся и Камилу потянуло в сон.
В следующий раз она сразу открыла глаза без каких-либо затруднений. На ясный ум она заметила теплоту знакомых рук, нежно гладящих по её лицу. Это была её сестра Грета. Она сразу отреагировала, когда та открыла глаза.
– Ах, Ками, милая, как ты? – слезы бранялись по щекам.
– Я потеряла его,– обречённо повторяла она смотря вверх. Сестра протирала ей слезы, но сама не смогла сдержать свой тихий вой.
– Где мой Майкл? – Ками подняла полные надежды глаза, что сможет увидеть его.
Доктор Медисон привёл мальчика. Тот в костылях и с замотанным гипсом в левой ноге вошёл в палату. Мама, видя своего раненого ребёнка, не смогла сдержать крик боли. Майкл ускорил шаги в сторону страдающей мамы и они сжались в объятиях друг друга. Ками почувствовала как в груди больно сжалось сердце. Это был траур на всю жизнь. Ни что в мире не заменит утрату её мужа, только её сын.
Вторая глава
Наши дни
Амелия покинула сцену под долгий всплеск аплодисментов. Публика стихла только когда на сцену вышел, с заключительной речью, президент филантропической благотворительной организации, по совместительству и учредитель организации по защите окружающей среды – Мэт Локвуд и выразил глубокую благодарность всем спонсором за доверие и поддержку.
Тем временем, Амелия спустилась со сцены и смешалась с толпой. Её глаза искали маму. После речи она видела её в первом ряду аплодирующую громче всех. В её глазах блестела гордость. Да, балериной, как мечтала Камила, Амелия не стала. До пятнадцати лет она занималась балетными танцами и даже участвовала в международных соревнованиях. Ей пророчили блестящую карьеру в балете, но один несчастный случай определил её будущее.
Кристиан – ученик королевской балетной школы и партнёр Амелии в спектакле " Лебединое озеро". Им достались главные роли, в которых нужно было исполнить сложные комбинации различных хореографических техник движения. Маэстро определил их дуэт самым сильным и распорядился отправить их в Милан на ежегодный международный турнир юных балерин. Когда до конкурса оставалась всего неделя, была организована генеральная репетиция. Всё шло хорошо. Амелия со своим партнёром прекрасно исполняли свои приёмы. Под конец в эпизоде, когда Зигфрид отделяется на несколько шагов и всё внимание направляется на Одетту, Амелия блестела. Она обладала особой грацией и изящной фигурой, каждое её движение завораживало. Маэстра Габриэль никогда не скрывала свое предпочтение ей над остальными. Она с трепетом наблюдала, как её любимая ученица с лёгкостью выполняла приставки требующие максимальную амплитуду движений при его выполнений. Затем чередовало дуэтное исполнение. Кристиан плотно схватил тонкую талию своей партнёрши, плавно поднял ее над головой и начал вращаться по диагонали. Схема требовала продержать её в течений 10 секунд с тактом музыки, но самочувствие парня подвело его, точнее Амелию. Кристиан испытал головокружение и не смог сохранить эквилибр. Амелия даже не осознала, как оказалась на полу примерно с двух метров над землёй. Она получила серьёзную травму – перелом позвоночника. Ей пришлось месяц пролежать в больнице. Но с Божей милостью, силой развития современной медицины и нанятием лучших специалистов, удалось пережить перелом без страшных последствий. Но с балетом ей суждено было распрощаться.
Виновник же случившегося отделался лёгкой трещиной кости правой руки. На полное восстановление ему потребовалось два месяца. Потом он стал постоянным участником королевского балетного клуба. Амелия видела его на сайте королевского театра " Ковент Гарден". А через 3 года он попал в состав французского балета " Гранд опера".
Этот театр – жемчужина мирового балета. Каждый год состав балетной труппы пополняется всего на три танцора. Попасть туда было главной целью Амелии.
Однажды Ками, Амелия и Майкл посетили спектакль " Жизель" в театре " La scala ". Эта была любимая постановка Амелий. История трагической любви деревенской девушки Жизель к благородному графу Альфреду так запала ей в душу. Она дала себе слово, что когда-нибудь обязательно примерит на себе роль Жизель в одном из лучших театров. Она тренировалась больше, занималась усерднее остальных, пока не освоила в идеале каждое движение. Но сейчас, на расстояний вытянутой руки, из ложи наблюдала это потрясающее представление. Потрясающе в нём было всё: декорация, танцевальное составляющее, проработанность сюжета, яркие образы героев и исполнение их ролей.
В конце Амелия первая поднялась с места и хлопала громче всех. Она была настолько поражена великолепием увиденного, что мысль, что она может только наблюдать как зритель, а не принимать в этом участие, так больно задели её и она, пятнадцатилетняя девочка, не справившись с чувствами, разрыдалась в объятиях мамы.
Прошло 8 лет и Амелия выступает на сцене, но не как балерина, а как сооснователь организации по охране окружающей среды и презентует глобальные проекты по спасению флоры и фауны и мирового океана перед десятками лиц разного рода деятельности : политиками, предпринимателями и представителями медиаиндустрии.
Третья глава
– Амелия, ты прекрасно выступила, – Ками обняла дочку, накрывая своим теплом.
– Мама, я так волновалась, – Амелия громко выдохнула, – хорошо что всё закончилось.
– Ты держалась отлично и никак не выдала свое волнение, – успокоила мама.
– Но всё же, я возьму пару уроков у тренера. Если это стало частью моей работы, я не хочу каждый раз перед выступлением дрожать как кролик, – Мама только улыбнулась.
– Хорошо, доченька. Если тебе это необходимо, делай как хочешь.
– Оо, мама, здесь мои любимые шоколадные эклеры. Я срочно должна их попробовать!
Амелия была признанной сладкоежкой. Но её любовь к сладкому особенно проявлялось когда она нервничала, злилась или беспокоилась.
– Ты иди. Побалуй себя, – поцеловала в лоб мама свою дочь. – Я сейчас приду.
– Куда ты, мама?
– К Брюсу.
Расставшись с мамой рядом с фуршетным столом, Амелия в одиночку наслаждалась разновидностями сладостей шведского стола.
– Тебе сильно повезло, что родилась астеником и твой метаболизм не реагирует на чрезмерное потребление сладкого. Сложись всё иначе.......
Сзади Амелия услышала знакомый голос с ироничным подколом. Она отложила тарталетку с шоколадной начинкой и повернулась. Перед ней стоял Майкл.
– Это мой транквилизатор для снятия волнения, – оправдалась она и сердито добавила. – Ты опоздал!
– Я пришёл ровно в тот момент, когда ты вышла на сцену, – спокойным голосом заверил её Майкл. – Мои комплименты! Для первого раза ты справилась на отлично.
– Спасибо, это результат моей трёхдневной бессонной репетиции перед зеркалом, – с улыбкой призналась она.
Майкл и Амелия не были близки в том плане, что подразумевало типичное отношение родного брата и сестры. Вся их родственная связь ограничивалось несколькими встречами в год. Это было связано ещё и с тем, что Майкл поступил в университет Лондонской школы экономики и политических наук и после окончания ВУЗа остался в Англии и приезжал в Нью- Йорк пять раз в год. Амелия любила его и знала, что и он её любит, но они были совершенно безучастны в жизни друг друга. Но так было не всегда. В детстве они были очень близки и проводили много времени вместе. Потом Майкл уехал учится в Лондон. Вначале, он часто навещал их. И когда Амелия получила травму в пятнадцать лет, он неустанно ухаживал за ней в больнице, каждый день ночевал там с ней. Потом когда она поправилась и встала на ноги, он отдалился от неё. И в те редкие случаи, когда они виделись, Амелия ощущала будто разговаривала не с родным человеком.
– А где мама?
– Мама разговаривает со старым другом, – Амелия положила в рот отложенную тарталетку.– Ммм, объедение!
– С каким другом?
– С Брюсом Эмерсоном.
Майкл подошёл ко столу и взял бокал шампанского. " Как всегда, выглядит шикарно!" подумала Амелия. Чёрный костюм безукоризненного кроя от Бриони и чёрная рубашка с галстуком того же цвета сидели на его мезоморфической фигуре превосходно.
Майкл был очень красивым мужчиной. Он был обделен уникальной зрелой красотой. Темно -каштановые волосы, карие почти чёрные глаза, чуть пухлые губы, чётко выраженные скулы и аристократический нос гармонично сочетались на фоне светлой кожи. А чуть заросшая щетина придавала ему дополнительный шарм.
– С Брюсом Эмерсоном? – переспросил он.
– Да, с ним.
– А что он здесь делает?
– Он один из спонсоров нашего нового проекта. Он сделал крупное пожертвование, – добро отозвалась Амелия.
– Через посредника, анонимно?
– Нет, от имени корпорации.
Губы Майкла презрительно изогнулись.
Амелия непонимающе посмотрела на него.
– Ты обвиняешь его в показушности?
– В зависимости от намерения. Искреннее намерение не любит оглашения, – фыркнул Майкл.
– А ты не рассматриваешь тот вариант, что так он хотел подать пример остальным? – Отчитывающим тоном произнесла девушка.
– Тогда мне остаётся только позавидовать его чутью благородства, которое срабатывает как раз на фоне выборов и стихает сразу после его окончания.
Амелия закатила глаза.
– Ты невыносим!
– А вот и они, – Амелия закончила с мини пирожным и смотрела в приближающегося в их сторону маму и Брюса.
Брюс Эмерсон – крупный нефтяной магнат, продолжающий семейное дело в четвертом поколений. Его прадедушка был простым фермером в Техасе, но нефтяная лихорадка, превратившая Техас из отсталой окраины в один из самых богатых штатов, обогатил и его прадеда Томаса, который был человеком очень волевым. Их семье, одному из немногих, удалось не только сохранить стабильность во времена законов о «Ресурсосбережений» и выстоять монополию «Standard oil company» Рокфлееров, но и развить его до гигантской корпорации. Томас начал свое дело с одной буровой платформы, а в годы закона «Независимость», когда Америка снизила импорт полезных ресурсов, он достиг десятки нефтяных и газовых скважин. Томас умер в глубокой старости, пережив своего сына Теодора, и передав корпорацию Николасу, отцу Брюса. Он модернизировал все оборудования и технику и добился сотрудничества с ВВС США. Когда Брюс стал генеральным директором и единоличным владельцем корпорации, он уже имел многомиллиардный капитал. Но только Брюсу из своего рода удалось пробиться в политику. Он стал сенатором от республиканской партии.
Перед собой Амелия видела мужчину приятной внешности с полуседыми волосами и серьёзной улыбкой. Она впервые видела его в живую, если не считать то, что он взял её на руки еще четырехдневную в больнице 22 года назад. Она знала его только из газет и новостей. И знала от мамы, что он был лучшим другом папы и что с его дня рождения они возвращались в ту злопамятную ночь.
Все приближаясь, зрачки Брюса расширялись. Он смотрел на Амелию со странным выражением как будто увидел призрака. На секунду показалось, что его глаза немного намокли, от чего Амелий стало не по себе. Она не могла себе представить, что может вызвать у людей такое впечатление. Оказавшись рядом, он несколько секунд уставился на неё, но быстро прояснил сознание и вежливым тоном поздоровался.
– Здравствуй, Амелия.
– Здравствуйте, мистер Эмерсон.
– Пожалуйста, просто Брюс. Ваш отец был для меня как родной брат, -затем он обратился к Майклу.
– Как дела, Майкл?
– Добрый вечер, Брюс, – они пожали друг другу руки.
Майкл и мистер Эмерсон хорошо знали друг друга. Они виделись несколько раз. В первый раз это произошло в Англии на королевских скачках в Аскоте. В последнем беговом забеге Брюс делал ставку в букмекерской, там же был и Майкл. В отличии от Брюса, который посещал королевские скачки каждый год со своей семьёй, он здесь был впервые. Брюс сделал ставку на лошадь под номер 4, а Майкл поставил на седьмую лошадь. Они разговорились, и когда мистер Эмерсон решил узнать, почему он выбрал номер 7, тот ответил «Это моё любимое число».
– А моё 4, – поделился Брюс.
– Тогда моё любимое число против вашего.
В результате победила лошадь под номером 7.
– Спасибо, Брюс, за пожертвование в наш фонд ,– искреннее поблагодарила Амелия.
– Вам спасибо, за ваш труд. Наш мир нуждается в таких людях как вы.
Амелия засмутилась
– Я не делаю ничего выше своих обязанностей.
Майкл возразил.
– Скромность здесь просто неуместна. Твоя обязанность – это выключать за собой свет, сдавать батарейки на переработку и экономить топливо, а всё остальное – это услуга природе и человечеству.
Амелия сузила глаза и обдумывала в голове как ему ответить, но её мысли перебила мама
– Ты заставляешь нас собой восхищаться , – затем положила руку на предплечье дочки и нежно погладила её.
– Кстати, Брюс, можно узнать, почему вы решили пожертвовать деньги именно в эту сферу «Нефтедобытчик занимается спасением природы» звучит парадоксально, не находите? – с серьёзным лицом, но подколом в голосе спросил Майкл.
– Скажем, я хочу не только брать от природы, но и вкладывать в неё.
– Звучит как лозунг. Амелия, запиши у себя в блокноте. Это привлечёт много добровольцев.
Мистер Эмерсон понял сарказм Майкла и отреагировал спокойно.
Вообще он ему нравился.
Брюс стал свидетелем как двадцатичетырехлетний парень спас компанию своего покойного отца от полного банкротства, совершив невероятную операцию. После смерти Роберта, его строительной компанией управлял его брат Питер, так как дети были слишком маленькими, а жена неработоспособна в этой деятельности. Питер обеспечивал семью своего брата, но он не имел те качества присущие его брату и допускал много оплошностей. Компания проигрывала крупные тендеры, упускала своим конкурентам перспективные контракты и со временем стала на грани банкротства. Тогда за дело взялся Майкл. Сначала он объявил компанию банкротом, а затем заново выкупил его акции за собственные деньги. А денег у него оказалось предостаточно. Он ещё в четырнадцать лет инвестировал (в долгосрочной перспективе) в акции компании, ныне ставшими гигантами. В свои двадцать четыре года он не только спас дело отца, но и вывел его на новый уровень. Сначала заключив контракт на строительство отеля в Лас-Вегасе, затем курортной зоны в Майами, затем гостиницы в Монако, в Катаре. И самый крупный контракт – строительство башни для принцессы в эмиратах. Никто не знает как ему удалось убедить короля Дубая доверить такой крупный проект малоизвестным застройщикам жилой недвижимости в США. Сотрудничество с арабами принёс невероятный подъем. Они открыли дочерние предприятия в разных городах мира и стали корпорацией мирового масштаба, осуществляя продажу коммерческой и жилой недвижимости. И со временем приобрели активы более мелких конкурентов. И всё это удалось благодаря тому, что в четырнадцать лет Майкл начитался об Уороне Баффете и инвестировал $150 в акции одной из компаний Америки.
– Камила, мы должны познакомить наших детей, – заверил Брюс. – Теперь, после стольких лет нам надо возобновить нашу дружбу.
– Ты прав ,– одобрила Ками. – Мне было бы приятно снова увидеть Барбару спустя столько лет.
– Так сложилось, все мы пережили трудные времена,– голос Брюса помрачнел, его взгляд был направлен в даль, как будто он смотрел на пережитки прошлого, затем воскликнул с голосом полным энтузиазма. – Завтра же! Мы ждём вас в нашем доме.
Четвертая глава
Пентхаус Эмерсонов располагался на вершине массивного семидесяти шести этажного небоскрёба на острове Манхэттен и занимал три последних этажа здания. Панорамные окна позволяли обозревать всю красоту центрального парка как на ладони. Каждый материал- полированный мрамор, роскошные панели, позолоченный декор и брендовая мебель подчеркивали изысканный вкус хозяйки дома. Помещение на первом этаже представляло собой открытое пространство, эпицентром которого был холл с тройной лестницей, с гордо висящей посередине шестиметровой люстрой с мелкими кристаллами Swarovski. Снаружи была огромная терраса с собственным бассейном и сад с фонтаном. Единственное, крыша дома была спроектирована по вкусу Брюса в стиле «непристойно помпезно». Как и любому уважающему себя миллиардеру, зона крыши включала в себя : смотровую площадку, с восточной стороны которой, открывался вид на самые именитые и красивые небоскрёбы в мире и невероятный закат, мини площадку для гольфа и конечно же, вертолетная площадка. Однозначно, этот дом был одним из самых лучших в списке владении семьи Эмерсонов.
Гости прибыли к ужину во время. Майкл ненавидел ждать кого-то и не заставлял ждать себя.
Камила была в предвкушении от предстоящей встречи. Увидеть Барбару после стольких лет, когда-то её лучшую подругу. Но их дружба была вытрескана, справедливо будет сказать, из-за предательства. Их пути никогда до этого не пересекались до вчерашнего вечера, когда на благотворительном вечере она не увидела старого друга.
Хозяева дома ожидали гостей у входа.
– Добро пожаловать, – приветливо улыбнулась миссис Эмерсон.
– Проходите, – Брюс распахнул руки.
Барбара уделила каждому из гостей особое внимание при приветствии, но на Амелии её взгляд задержался чуть дольше. Её глаза, когда она впервые посмотрела на неё, были схожи с тем, что Амелия видела во взгляде Брюса вечером ранее. Амелия была очень красивой девушкой и привыкла, что люди , в частности, мужчины смотрели на неё через призму эстетического любования, но то, что она видела во взгляде Барбары остался неведомым её пониманию.
Барбара была одной из тех женщин, которые за свой нрав и структуру личности в обществе получили название «железная леди». Хотя в её жизни произошли события, которые, вполне, могли бы отразится на её образе видения мира, но не это была причиной её хладнокровной расчетливости и тонкой натуры, а банальная – природа. Она родилась такой и не было в мире человека, который помнил бы её в другом свете.
В столовой комнате их ждали мисс Эмерсон и молодой мистер Эмерсон. Брат и сестра. По внешней красоте никто не уступал другому. Оба высокие, с чёрными волосами, большими чёрными глазами и светлой кожей. Девушка была худой, а парень худощавый с хорошо развитой мускулатурой. Они сидели со скучающим видом, но быстро встали увидев гостей.
– Добрый вечер, миссис Форбс, – поздоровался молодой хозяин.
– Алекс, не могу поверить, ты стал настоящим мужчиной ! – Камила посмотрела на него с ног до головы.
– Очень рады видеть вас .
– Познакомьтесь – это мои дети Майкл и Амелия.
Амелия ощутила на себе пристальный взгляд мужчины о котором была наслышана. О наследнике корпорации «National Standard»– главный нью-йоркский повеса. При всех сложившихся факторах : молодость, красота, харизма и богатство Алексу было просто не избежать этой участи. Будучи истинным ценителем женской красоты, Алекс ощутил лёгкое подкалывание в груди, видя перед собой девушку совершенной красоты. Амелия была классической красавицей. Всё в её теле свидетельствовало о существований в мире идеальной эстетики. Большие темно- карие глаза, густые длинные ресницы, брови естественной формы, персиковые губы, длинные прямые каштановые волосы, бархатная бледная кожа и милая улыбка поражали глаза смотрящего.
Алекс смотрел на неё и вызвал на помощь всё свое красноречие, чтобы ненавязчиво выразить свое восхищение.
– Привет, -он протянул ей руку.
– Привет,– робко ответила Амелия.
– Папа, мама, как вы могли не представить нас раньше? – С полной серьёзностью заявил Алекс, хотя с его губ это прозвучало игриво.
– А раньше что бы ты сделал? – У Майкла пошевелились волосы на затылке, когда он заметил каким оценивающим взглядом Алекс смотрел на Амелию.
– Раньше бы уразумел о понятий подлинной красоты.
Майкл наградил его угрожающим взглядом