Август Северн
Потерявшие имя
– Вы должны вести к Свету всех, так говорит народная молва. – Теду пришлось сбросить с себя навязанный образ мерина, впряжённого в катафалк (это моя фантазия или мысли Светлого?). – Чем вы тогда отличаетесь от Тёмных?
– Вести к Свету нужно, и должно достойных. Чем может быть нам полезен Тед или Красавчик? Что в их умениях может помочь странникам Света? Тадеуш достиг в них своего максимума, его минимум – дежурный патологоанатом морга (самый идеальный исход для всех). На вас наложила лапу Тёмная сторона и только Доктор смог тебя вывести на Серый Путь. – Интерес Светлого угасал к беседе с Тедом. С каждым словом свет вбирался в тело старца, вернув сознание Теда к единому знаку равенства с реальностью.
– А как же обет безбрачия? – Тед с отчаянием пытался вернуть Свет, но разум успокаивал эмоции, закрепляя его сущность в физическом теле. – Принявшие его не приносят потомства – значит, бесполезны?
– Не путай божий дар с яичницей, мальчик. – Старик потянулся к бутылке и сам наполнил стакан. – Это осознанная жертва. Доктор правильно мыслил про сексуальную энергию и её направленность. Доктор, Микош и остальные, отказавшиеся сознательно от участи человека, стали сущностями. И главное их отличие от порченных – это то, что они в любой момент могут зачать ребёнка. Твои чаяния на счёт судьбы уготованной Подопечному Организацией – вот повод, по которому я сижу тут и разговариваю с тобой. Иначе, после проделанной тобой работы, легко можно заменить тебя в физическом теле на Светлого, потерявшего тело. Мы бережно относимся к физическим телам и нуждаемся в свободных не меньше Тёмных. Они тебе уже предложили контракт?
Тед, не стесняясь, промочил пересохшее горло прямо из бутылки. Тёмные ценили его талант и предлагали все условия для удовлетворения его интересов. Только Джил в таком варианте не было места. Он не сомневался, что так или иначе потеряет её, а теперь знал, кто будет причиной потери. Светлым он мешал, но был аспект, который ещё не озвучен. Он должен узнать, на каких условиях ему оставят хотя бы память о Джил. Это был тот минимум, на который он был сейчас согласен. Пусть с болью в сердце дворецкий Альфред (он сам) живёт при Бэтмене (Ким). Хотя, он сможет встречаться с Джил в бестелесном состоянии.
– Как думаешь, – руки старца гладили бестелесное тело Псины, – Сколько проживёт твоё бестелесное «Я», если физическое тело навсегда займёт Луи или Помойка (варианты так себе, но они служат хорошим примером замены)? Ты будешь воровать чужие тела как Чернокнижник? Необдуманно ты пускал в своё тело посторонние сущности, даже твоя «армия духов» не заметит грамотной подмены. Так можем поступить мы, и так будут шантажировать тебя Тёмные (когда Ким войдёт в силу, какой будет для них соблазн послать его на ложное задание).
– Дети от одного отца? – Мысли Теда метались как развязавшийся воздушный шарик.
– В любом варианте – от разных отцов. Она будет хорошей матерью, но счастливой женой, женщиной – только с тобой.
– Ваши условия. – Счастье Джил. Ради этого он был готов пойти на всё, пока она оставалась в его памяти.
– Ты должен компенсировать причинённый тобой вред. После того как ты примешь предложение, в это заведение будут заходить люди с такой меткой. – В воздухе, над плечом старца, проявилось белое пуховое перо. – Тёмный, уходя, поставил тебе условие? Нашим будет – не восстанавливать тела Тёмных. Плюс вы сами сможете выбирать кому помогать, но только после согласования с Высшими (это касается в первую очередь Джил).
– Но я не умею лечить. – Тед чувствовал, как его физическое тело готовится выпустить его. Пришлось напрячься, чтобы удержаться в теле. С горечью пришло осознание того, что теперь он будет привязан к этому телу, минимизируя выходы на «свободу». Ему вдруг стало душно и жарок в этом плохо «проветриваемом помещении». – У меня «порченный» дар.
– Джил и мальчик справятся. – Брови Теда поднялись, натягивая кожу на его лице. – Да, ни Организация, ни твой гений этого не предусмотрели. Но ты найдёшь выход, как ему помочь в этом вопросе. Тем самым ты поможешь себе. Ты умеешь снимать боль, договариваться с болезнями (сущностями), что будет благом для многих страждущих и на первых порах подойдёт всем сторонам.
– Как долго мне искупать долг?
– До конца твоих дней. – С последними словами старец поднялся со своего места. На слабых ногах он сделал неуверенный шаг к Выходу, опёрся на плечо Теда. Часть Света застрявшего в телах Теда перешла обратно к отцу Верну. – Или когда сам поймёшь, что есть твой долг.
Отец Верн в скромном одеянии бенедиктинца твёрдой, уверенной походкой семидесятилетнего марафонца покинул паб.
Стоять за стойкой не хотелось, но тело само направилось на привычное место. Хотелось рвануть в зоопарк, и Тед собрался вызвать Луи, но вспомнил о решении. Теперь возможны прогулки только в физическом теле. Луи из своего тела он ещё сможет выгнать если что, на это у него сил и умений хватит. Но вот с Помойкой или более сильной сущностью… проверять не хотелось. Сейчас хотелось уйти от людей к понятным и простым сущностям, спуститься в подвал или пройтись по зоопарку.
Решение. Нужно найти какое-то решение. В подвал может заглянуть Джил, а ей сейчас не нужно видеть его в таком состоянии. В зоопарке у Кима дежурство (позже), значит, к таким же, как он узникам.
Тед давно не гулял в физическом теле. Это было сложно: вспоминать правила поведения; ходить только по отведённым для посетителей дорожкам; не заходить в вольеры; не касаться змей. Стараясь избегать людей (поставив это своей основной задачей), он смог унять бурный поток мыслей, подталкиваемых клокочущими в нём эмоциями. Давно он не чувствовал себя настолько человеком: запертым в этой тесной клетке из живых клеток; ограниченный в перемещениях; сильный перепад в температуре мог лишить его физической подвижности; за уровнем влаги придётся следить постоянно.
После двух часов пряток от себя и сотрудников зоопарка (на смену должен заступить Ким), Тед решил вернуться к своим прямым обязанностям. Ноги толкали его от земли, но он снова падал на неё то правой, то левой ногой. Так, человек передвигается по поверхности меленькой песчинки на просторах Вселенной. И любое движение – это упорядоченное падение. Тед шёл домой. У него теперь есть дом. У него теперь есть семья. Он нёс в себе решение. Его не нужно было икать или принимать, оно всегда было в нём – идти своим путём.
Заняв за стойкой своё место, Тед приступил к привычным обязанностям. Начинался пик наплыва посетителей. Кайл брал на себя основную работу. Официантки разносили заказы (Джил не было видно). Вглядываясь в знакомые и незнакомые лица посетителей, Тед искал «пёрышко». Ему пару раз казалось, что он увидел печать Светлых (отходящей от физического тела энергии, которая вызывала на коже ощущение мелких мурашек или гусиной кожи), но это были прядь седых волос и реальное пёрышко, застрявшее в волосах фермера. Полный зал паба пробудил Красавчика. Высказав своё неодобрение, он снова ушёл в глубину формирующейся личности Теда, оставив за собой след неприязни. Теперь бармен взирал на посетителей паба как на названных гостей, от которых хотелось поскорей избавиться, а после их ухода – убрать помещение, очистить от любых следов их присутствия.
Взяв очередной бокал, Тед начал его «очищать», составляя план по уменьшению числа гостей. Натирая бокал, он боялся поднять глаза выше уровня рук посетителей, не желая встречаться сними взглядом или видеть выражения эмоций на их лицах. Он осознал, что таким образом обезличивает своих посетителей, не оставляя им права на жизнь в его пабе, в его жизни. Только ради двух человек готово было биться его сердце, работать мозг – Джил и Ким. Ким был его заданием, работой, планом Организации. Позволив себе дать ему имя, Тед проявил его для себя как личность, имеющую право на жизнь, на собственные взгляды и интересы. Что-то человеческое (несмотря на всю абсурдность этого слова) проснулось в бывшем Красавчике (социопате, мизантропе и мизогине). Изъяны в отношениях к другим людям, заставили Красавчика переродиться в Теда, но окончательна трансформация в человека ещё не произошла. На плодотворную почву приятия права на жизнь другого человека упало семечко симпатии к Джил.
Тед закрыл глаза и попытался найти, почувствовать энергию Джил, вызывая в памяти последние объятья, поцелуй. Но она была далека, недоступна для ментального вызова (занята другими делами?). Оставалось прибегнуть к старой уловке – пустить в физическое тело Луи. Но и этого он теперь не мог себе позволить. Конечно, Светлые не будут его подлавливать на выходе из тела, но тонкий намёк отца Верна, показал, что на такое замещение способны и Тёмные.
В памяти всплыл образ Банкира, сидящего напротив, источающего миазмы брезгливости к «грубой», биологической форме жизни (к физическому телу человека), прикрываясь «аллергией» на специфический запах Помойки (от которого он давно избавился). Всматриваясь в почти материальный образ, Тед заметил странную кляксу темноты в районе левого уха Банкира. Она походила на стильную серьгу в форме срывающейся капли или слезинки из тёмной, поглощающей свет субстанции. «Вот метка Тёмного», – пронеслось осознание. Этот кусочек пазла выдавил Теда из тела воспоминаний, заставил взглянуть на себя со стороны.
Нестерпимое пламя пожирало Теда, заставляя его сворачиваться в позу эмбриона, а затем в более компактную сферу (странно, он помнил о высасывающем жизненные силы холоде). Жар, заставивший обратиться Красавчика в глубь себя, выделил некую субстанцию, расплавил её, создавая новый центр, выделяя из орудия Организации новую личность – Теда. Тед смог, опираясь на две основы внутри своей осознанности (Тадеуша и неоформившемся чувстве к Киму и Джил) развернуться лицом к наполненной пламенем пустоте (а он помнил её непроглядной и холодной). Холод стеклянного бокала в его руке, вернула Теда в реальность. Вокруг шумели люди, их сердца бились, а лёгкие то наполнялись воздухом, то заставляли их сжиматься, позволяя звукам и эмоциям прорываться через звуковые связки. Прожигая грудную клетку Теда, пылала неоформившаяся субстанция, перенесённая им из воспоминаний. Эта боль была и приятна и выбивала сознание Теда из привычной колеи, так как его воспоминания несли полную противоположность увиденному им.
Боковым зрением, за крайним столиком у стены, он увидел знакомые сплетения энергий. Джил сидела, улыбаясь какому-то парню (сидевшая рядом с ним девушка, держала его за руку). На губах девушки сияла улыбка приязни и расположения. Тед хотел ощутить заглушающую боль в груди (ревность?), но боль вызвал образ Светлого. Отец Верн был источником Света – холодного и давящего на Теда всей полнотой Мира. Вся Вселенная Света навалилась на Теда, выжимая из него все крупицы памяти о Джил. Второй раз за сегодняшний вечер перед Тедом вспыли воспоминания, в которые он окунался, имея абсолютно противоположные ощущения. Теперь мягкий и тёплый Свет стал холодным и давящим. Это давление и холод сжали расплавленную субстанцию в его груди, выделив холодное осознание, что Джил его не помнит и не знает (она может быть с любым парнем, просто потому, что он ей понравился). А он, глядя на себя со стороны, видел, что Красавчик не помнит Джил. Она стала для него очередным посетителем, девушкой, с приятной внешностью, хищными повадками рыси, подходящими знаниями и навыками в медицине (Киму нужен профессиональный медицинский присмотр в отсутствие Красавчика). Их разделяла пропасть. На Тёмной стороне стоял Красавчик-Тед. На светлой – Джил и Ким. Чувствовать, как Он теряет Её, как пропасть между ними увеличивается в размерах, было страшней и невыносимей от обжигающего жара раскалённого стекла в груди.
Джил подняла глаза на Теда, улыбнулась ему и послала воздушный поцелуй.
Пол под ногами Теда был деревянным, из свежих досок. Ноги были обуты в мягкие, тёплые тапочки. Одна рука держала холодную ножку стеклянного бокала для вина, вторая натирала стенку бокала ослепительно-белой тряпочкой. Завершив глубокий вдох продолжительностью в Вечность, Тед вернулся в реальность.
Осознание двух простых истин полностью примирило Теда с собой и Миром. Первая – ради Кима он пожертвовал своей репутацией и перешагнул через свой Страх. Вторая – для Джил он готов был пожертвовать всем: и Луной, и звёздами; выстелив под её лёгкий шаг всю свою жизнь без остатка.
– Жертва. – Тед произнёс это слово как мантру.
Что-то включилось в его физическом теле, заставив его склониться над барной стойкой, доставая рукой спрятанный под её столешницей жертвенный нож. Нож был в его руке, в мыслях было желание полоснуть себя по руке, пуская кровь. Но он уже дорожил своим телом и кровавые жертвоприношения теперь были для него как стеклянные бусы для физика-атомщика, находящегося на пункте управления адронным коллайдером (пылающая субстанция в его груди остыла, кристаллизовалась, под действием холодного давления Светлых, в алмаз – Алмаз Любви). Что стоила капля его крови против Жертвы, на которую он согласился для Джил?
– Ещё одно разумное существо на этой планете поняло бессмысленность кровавых ритуалов.
Тед медленно сфокусировал своё внимание на сущности, расположившейся на любимом стуле Луи (человеку сидеть было на нём неудобно, а старый орангутанг в физическом теле Теда, часто на нём релаксировал). Сущность была очень плотной, почти материальной, что не характерно для духов. Но, по признакам, известным Теду, именно дух, жившего земной жизнью человека, сидел рядом с ним за барной стойкой. «При жизни был невысокого роста», – Тед пытался прочитать по связывающим когда-то нитям жизни, – «таких называют живчик или, ещё говорят шило в заднице».
– Не нужно меня разбирать на часть, как какой-то ребус. – Сущность поёжилась под пристальным взглядом Теда, вбирая из воздуха плотность для своей оболочки, как сгущающийся туман. – Да, я когда-то был в теле человека, которого звали Вардан. Осознанно лишившись физического тела, я не перестал так себя называть. – Почти материальная рука призрака дружески потрепала Теда за плечо. – Как ты теперь себя называешь?
– Тед. – Эти слова пришлось из себя выдавливать, так как он приложил все усилия, чтобы не вывалиться из физического тела.
– Полагаю, Красный Тед? – от Вардана прилетела картинка тужащегося до покраснения Теда. – Ты научишься со временем делать это более элегантно. Ты уже принял решение? Выбрал сторону?
Тед ощущал себя глупо – как человек. Это было ощущение, всплывшее из времён Тадеуша (и как он смог выжить, «плавая» в таком бульоне нестабильных эмоций и мыслей о себе?). Пришлось вспоминать, что он не просто человек, а сущность, привязанная к физическому телу. Для простого человека не составляло труда заниматься работой наблюдая вполглаза за событиями спортивного матча на экране телевизора, так чем он хуже?
– Замечательно. – Вардан (прошу обращаться ко мне именно так) с комфортом устроился на неудобном стуле. – Можешь протянуть руку и поставить передо мной то блюдо, что помечено «для беспризорного духа»?
Тед повернулся к полкам сзади, пошарил глазами и заметил одинокую тарелку с такой надписью (надпись сделана затемнённой энергией на тонком плане тарелки). Взяв руками тарелку, он поставил её напротив незваного «гостя». Его брови ещё больше поднялись, когда дух, опустив в тарелку руки, начал поглощать бесцветное варево, напоминавшее рисовый отвар.
– Не языком же мне её лакать? – Усмехнулся Вардан, предпочитая оформлять их мысленный диалог артикуляцией рта. – Я давно мотаюсь по белому свету без физического тела – привык. Как порядочному просителю мне придётся изложить в начале свою душещипательную историю (по её окончании, желательно всплакнуть вместе со мной), а потом врезать своим предложением, чтобы ты не смог отказаться.
Во время своего повествования дух вёл себя как эмоциональный (южный темперамент) человек, жестикулировал, ёрзал на стуле, часто совершая движения, словно он готов унестись за доказательствами на другой край света.
– Информация о дате и месте моего рождения, как и о времени моего становления как личности, не имеет ни материальных подтверждений, ни несёт полезной информации. – Вардан сопровождал «текст» тщательной артикуляцией, но на каком языке говорили его губы, Тед понять не мог. По настрою и энергетическому состоянию духа, походило на то, что он отвык общаться с живыми людьми, забыл, как жить в физическом теле. – Первые сто лет я провёл в скитаниях по свету, ища подтверждения святости мест, людей. Это было приятной стороной моей жизни. Обратной стороной была моя специализация на язычестве, демонологии и общении с неуспокоившимися духами (нудные и самовлюблённые развоплощённые).
На сто убежавших от Света сущностей, приходилась одна Светлая. Неся в себе свет веры, Вардану удавалось не поддаться на искушения, мольбы и тайные знания идущих другими, отличными от Света, путями. Информацию он собирал, проверял её на практике. Набравшись опыта с удивлением, заметил свой почтительный возраст (физическое тело не выглядело старше сорока лет), стал замечать вокруг себя пересуды и сомнения в чистоте его веры. Вардан и сам задумывался о чистоте веры действующей церкви, после общения с духами первых верующих, видевших Бога везде, а не только в лоне церкви. Так, с облегчением для себя и удовлетворением для «святых отцов» (по решению синода) вышел из сана. Выбрав путь посредничества между Светлыми и остальными «цветами», стал искать выход (дематериализоваться), не потеряв связи между душой и духом.
Вращаясь в «кругах» всех конклавов, сопровождавших души после смерти, Вардан не находил ни один из путей приемлемым для себя (он не готов был прощаться с миром людей). Предоставленный самому себе, впервые за полную жизнь человека (кажется, ему перевалило за сто лет), он решил найти свой путь. На пути Света имелись практики вознесения, но нужно было слиться с общим Светом. Путь Тьмы тоже находил последователей в этом мире, но там двигателем к развитию был страх перед Великим Небытие. И те и другие проводили свои «эксперименты» на Земле, повергая её жителей в страх или радость от воцарения полного их царства (в перспективе будущего).
Опираясь на практики этих двух противоборствующих сторон, можно было найти компромисс, подходящий для целей Вардана. Зная, как тяжело Светлым материализоваться в этом мире (получить разрешение), было и понятно их бережное отношение к данной им физической оболочке (не стоит упоминать при отце Верне моё имя). Тёмным, которым пребывание в этом мире обеспечивал контракт, было проще с телами. То, что они не получали право появляться в этом мире через рождение, мало беспокоило Вардана (он уже был рождён). Оставалось сложить дважды два, чтобы получить нужное решение.
В самый разгар изысканий, ему предложили быть посредником для молодой серой организации. Действия Президента Организации вызвали симпатии у Вардана. При личной их встрече расстриге (каковым Вардан являлся фактически) было предложено перейти на серую сторону. Как аванс Вардану был «задан» вектор для поисков на мучивший его вопрос. Проверив правильность направления «вектора», бывший расстрига стал членом Организации.
Уладив накопившиеся противоречия между Организацией и остальными силами, проявляющими свой интерес к людям, Вардан стал «левой рукой» – Советником Президента. Его забавлял тот факт, что ни одна из сторон Силы не могла уничтожить ни Президента, ни его правую руку (один из Первых, осознавших себя в рождающейся Вселенной, источник силы и знаний для Президента). Оставалось фактом то, что, не избавившись от материального тела, ему не удастся полностью реализовать свою мечту, высвободить все свои способности (с этим можно было работать).
Время пролетело быстро, без счёта. За плечами левой руки было столько дел и переговоров, что хватило бы на десяток жизней продвинутых людей. Оставляя время для собственных экспериментов, путём проб и ошибок был найден нужный «рецепт». Нужно было связать себя с предметами. Сделать их дорогими «сердцу», полюбить их как живые сущности (или наделить правами сущности). Бремя жизни (физическое тело начало уставать от проделанной работы и прожитых лет) начало тяготить всё сильней. Нужно было решиться на последний шаг – дематериализацию (смерть), остальное уже было готово.
– Ну не принимать же мне яд, что очень не понравилось бы моим знакомым духам первых верующих (они, принимая яд, проверяли силу своей веры). – Вардан вернулся в реальность, прихватив с собой и Теда. – Тут подвернулся один перспективный мальчишка, способности которого нужно было проверить. Загвоздка (для всех кроме меня) заключалось в том, что он был Абсолютное Умертвие для всех живущих на Земле (что мне и требовалось). Микош так и не понял, как он помог мне.
– Микош? – Встрепенувшийся Тед заметил озорную искру в глазах Вардана.
«Он всё знает», – прогрохотало осознание, как горный обвал, в голове Теда.
– Перспективный оказался мальчик. Такой большой и Страшный. Правда, Красавчик? – Теду показалось, что «невинно» хлопающие ресницы на глазах духа значительно увеличились в размерах.
Слова Вардана вызвали из памяти Теда настолько ясный образ Микоша, что казалось ещё секунда и он материализуется прямо между ним и сидящем в расслабленной позе духом (прекрати меня называть духом, иначе и Гиви материализую!).
– Время в бестелесном состоянии вагон и маленькая тележка. От себя я устал через десять лет после моей дематериализации. – Вардан «переварил» свою весёлость и растерянность Теда. Теперь он излучал энергию разряженной батарейки (соответствующий символ моргал над его правым ухом). – Позволив Микошу себя дематериализовать, я лишился возможности уйти в мир иной, так как привязал себя к этому миру настолько, что нет способов для меня его покинуть, кроме как уничтожить Землю полностью (это проще, чем отыскать и уничтожить все предметы, к которым я привязал свою новую сущность).
– Теперь начинаю уставать и путаться в своих мыслях я. – Тед хмурился, складывая в голове историю Вардана (не духа) и той части своего сознания, что продолжала всё это время следить за гостями паба.
– Я совершил «божественную» ошибку. Многие из Древних, имевших силу (которых люди называли своими богами), совершили такую же ошибку. Даже отрёкшись от своего Имени, они не смогли разорвать свою связь с миром людей. Но я нашёл – след, ведущий в другие Миры. Моё предложение заинтересовало Президента. Теперь я готов помочь тебе исправить твою ошибку.
Вардан сиял, как начищенная лампада. Тед пытался прочитать бывшего человека, войти в привычный для него контакт с сущностью, но везде натыкался на картинку лучащегося улыбкой Вардана. Он был не прочь сотрудничать со штатным членом Организации (об уходе из неё Вардан не упоминал). Останавливал лишь тот факт, что Тед не придерживался предписанного плана и собирался заменить Кима на подходящего по параметрам «бедолагу». «Он знает про замену!» – холодный пот выступил на теле Теда, но у его страха перед Микошем было много поводов учиться прятать свои мысли и эмоции. Пришлось усиленно краснеть, изображая неловкость от длительного пребывания в физическом теле.
Ему не пришлось краснеть притворно. Он реализовал две картинки: Тед-бармен, внимательно смотрящий за посетителями паба и Тед-слушатель, для Вардана, выделив основную часть себя на анализ происходящего вокруг. Расширив свою сферу на квартал от здания паба, Тед оценивал состояние среды и наличие Стражей (кем бы они ни были). Убедившись, что на дальних подступах нет штурмовых отрядов и охотников, он перешёл к опросу армии духов (они были готовы начать атаку по первому его приказу). Быстрые и точные действия (не характерные для Красавчика), показывали, что он набрался нужных навыков у Мастера и Старшины. А умудрённость Помойки подсказывала пути к отступлению.
Да, единственным правильным решением – будет заточить Вардана в потайной комнате. Ключом к единственной двери был Страх Красавчика перед Микошем и Гиви. Вардан не боялся, вспоминая встречу с Микошем. При воспоминании о ней, «вредный» дух даже умилялся. Да, это будет нападение на левую руку главы Организации. Как ответная мера – Теда развеют (но пока Микош доберётся сюда). Кима заберут под надзор, а Джил поплачет в подушку пару месяцев (пока не найдёт успокоение в объятиях отца её первого ребёнка). Сглотнув вставший ком в горле, Тед «вышел» на разговор с Варданом.
– В чём моя ошибка? – «пускай дух назовёт предмет и цену».
– Ты искал замену мальчику среди живых. – Теперь Вардан не дурачился, изображая живого человека, мысли лились чистым потоком, без расплывчатых образов и эмоций. – У меня есть один свободный контракт со Светлыми, а у них есть замечательный кандидат в святые.
Нож в руке Теда (в одной руке он держал одновременной и бокал, и нож, так что его не видели посетители). Деревянные обкладки ручки ножа снимаются и передаются Мастеру. Клинок (без ручки) закрепить под столешницей барной стойки, в том месте, где обычно стоит Тед. Вардан сам займётся подготовкой Претендента и приведёт его в паб для инициации. «Чистый» как холст по энергетике и информации Претендент заберёт на себя «краски» с полотна (программы) Кима. Дальше Тед остаётся с Джил и «исправленной» версией Кима. Теду не высказывают претензий на действия и развитие структуры Претендента ни Организация, ни Светлые, ни Тёмные. Вардан и Монстр покидают Теда навсегда.
– В чём твоя выгода, старик?
– Для заключения сделки нужно согласие двух сторон. – Вардан протянул руку, приобретая облик Банкира (уменьшенной его копии, без очков и с лицом отца Верна). – Как бонус могу предложить исправление твоего изъяна.
– Что? – Тед потянулся к картинке, в которой он видел сущностей САМОСТОЯТЕЛЬНО, и пожал протянутую руку.
– Прав был Доктор. – Вардан как профессиональный репортёр зафиксировал их рукопожатие. – Ты душу дьяволу продашь за «видение».
Тед покраснел с максимальной для здоровья физического тела силой. Так, его не подлавливали со школьных времён. Не отпуская руки Вардана, он пробежался по «пунктам договора» – выходило, что он получал всё к чему стремился, но оставался информационный голод и управление Игрой переходило в другие руки. Ему оставалось передать свою решимость – завершить сделку, закончить рукопожатие.
– А ты повзрослел. – Вардан стал собираться, передавая на всех диапазонах неловкие движения, похлопывание по нематериальным карманам. – Только ограничивая себя в чём-то, человек взрослеет. Но детство может взять верх над любым серьёзным решением в один миг. У тебя есть право задать один вопрос (а то лопнешь).
– Это была ловушка? Доктор меня сдал?
– Это была награда. – Вардан успокоился (собрался) на стуле. Его глаза смотрели на Теда, как на сделавшего лужу посреди персидского ковра, щенка (лоток был с краю ковра). – Если бы ты начал развитие программы и внимательно присматривал за Подопечным (так он до сих пор числится в документах), то уже давно бы ВИДЕЛ. Устранение твоей ущербности – вот настоящая плата за твою многолетнюю работу в Организации. Тебе не позволяли, не давали знаний по причине твоей инфантильности. Доктор считал (справедливо считал), что, оторвав тебя от его «сиски», ты посмотришь на Мир более осмысленным взглядом – повзрослеешь.
– Чего не весел? – Джил опустилась на стул перед барной стойкой. – Сегодня столько интересных людей заходило, а тебя то на месте нет, то витаешь в облаках. – Голос девушки звучал в ушах Теда как райская музыка. Её глаза были бездонней океана. Он готов был отражаться в её улыбке, в её зрачках Вечно. Потянувшись, он взял руки девушки в свои, припал к ним щекой (мельком видел в каком-то фильме). – Да что с тобой происходит? – Тревога в её голосе была мелодична, так как Она беспокоилась о нём.
– Давай поднимемся в комнаты и поговорим наедине. – Теду очень не хотелось ни на что отвлекаться. Просто быть с ней, вдыхать аромат её тела, чувствовать её тепло рядом. Проследив за взглядом Джил (она осмотрела помещение паба с редкими полуночниками, двух официанток у стойки возле Кайла). Вернув своё внимание Теду, она искала прежнего дельца и рачительного владельца паба в глубине его глаз.
– Паб всего лишь прикрытие. – Тед не удержался и обнял Джил, дотянувшись до неё через барную стойку на тонком плане. – Кайл закроет паб и развезёт девочек. А засидевшихся – спровадит Змей.
Джил пошла вдоль барной стойки, не сводя тревожного взгляда с Теда. На уровне рефлексов он, провожая её взглядом, проверил бокалы, поправил тряпочки для наведения блеска. Осознав автоматизм своих действий, Тед улыбнулся и шагнул в сторону служебного выхода. По стечению злого рока или в отместку за неправедную жизнь на его пути оказался стул, на котором недавно восседал Вардан. Старый скиталец оставил после себя информационный след, в который Тед влетел, поздно спохватившись во что может вляпаться.
На Теда смотрело полное доброй скорби и печали существо, занимавшее своим ликом всё небо. Перспектива начала меняться. Достигнув уровня человека, наблюдающего за муравьиной фермой, существо проецировала на муравья-Теда отеческую заботу, как об отбившемся от рук потомка. Вся важность, скрытность и гениальность действий Теда-муравья сводилась в глазах сущности в строительство блошиного цирка. Скорбность момента заключалась в том, что ни один муравей никогда не сможет прийти и посмотреть представление, так как…
Тед выпал из следа, утирая выступившие на глазах слёзы. Этой мудростью он не сможет воспользоваться, так как принадлежала она Вардану, чувствовавшему себя муравьём на фоне забот и внимания Высших, с которыми ему пришлось контактировать после потери физического тела. Вардан устал быть муравьём, заключённым в прозрачные стены фермы.
Натирание чистых бокалов стало для Теда медитативным занятием. Теперь, когда он был заперт в физическом теле, нужно было освободить активный мозг от мыслей, тянущих к прежней жизни Красавчика. Тогда всё было проще и понятнее: не было отвлекающих факторов; все неудачи в работе были не критичны; безопасность существования не вызывала сомнений. Теперь же жизнь превратилась в кучу раздражающих факторов: справление малой и большой нужды; регулярный приём пищи; при малейшем выходе из «зоны комфорта» физическое тело начинало выделять жидкости (пот, слюна) или отказываться выполнять команды (дрожание рук при перенапряжении или холоде, выход «системы» в бесполезные сейчас полуобморочные состояния). По словам Джил выходило, что именно в этих процессах люди находили удовольствие (странные существа эти люди).
