Август Северн
Потерявшие имя
– Может вам давление померить? – Медсестра на миг застыла в дверях уборной. Он заслуживал похвалы (по её мнению) за свой поступок, некоторых знаков внимания.
– Нет. Всё в порядке. От меня что-то ещё нужно?
– Как отдышитесь, заполните пожалуйста бумаги. Я оставлю их на стойке администратора.
– Хорошо. – Тед опустил руки к прохладной струе воды. Охладил ею горящую кожу лица.
Всё его тело зудело, нагревалось от желания. «Запах» болезней выгонял его из тела, требовал немедленных действий, но он не пойдёт на поводу у проснувшегося чувства голода. Пока медсестра вела Теда к уборной, он успел рассмотреть положение всех видеокамер. Ему стоило придерживаться прежней тактики: выглядеть придурком, которого тошнит от вида крови, а собственная слабость едва оставляет сознание в теле. «Наблюдателей нет, – решился Тед, отмыв как мог руки и куртку в холодной воде, – можем провести разведку». Пока физическое тело играло роль сильно уставшего человека, еле волочащего ноги до стойки за бумагами, потом до кресел возле столика в углу, сам Тед (в тонком теле) успел «обежать» большую часть госпиталя.
После «инспекции» госпиталя, Теду стал понятен (частично) запрет на посещение лечебных заведений. Так грубо в старом свете не «работали». Он помнил из истории Европы, что во времена охоты на ведьм (женщин и мужчин, заподозренных в колдовстве, отправляли на костёр), много людей искали спасение в Новом свете (Америке). Те, кто остался (выжил) в Европе, научились работать аккуратно, более тонко. Сравнивать свою работу и работу «местных» всё равно, что сравнивать операцию микрохирурга на роговице глаза и швом от рваной раны попавшимися под руку «коновалу» иглой и ниткой.
Сегодня можно просто посетить ближайшие палаты, не вмешиваясь в творящиеся там «дела» (кто-то из персонала практиковал чёрную магию!). В последнюю очередь он посетил операционную, где врачи уже не боролись за жизнь подопечного (они собирали его руки и ноги из кусочков). Пора было отправляться восвояси, в каком бы стрессовом состоянии ни был человек, но он не может заполнять стандартный бланк вечность.
– С мальчиком всё хорошо? – Положив заполненный бланк, Тед посмотрел, сквозь накатившие слёзы, в глаза медсестры (надо научить тело моргать, когда он покидает его).
– Да, его жизнь в неопасности. – Медсестра только что положила телефонную трубку (Теду казалось, что она вызвала охрану для подозрительного типа). – Я только что говорила с медсестрой из хирургии. Его конечности сильно пострадали. – Пробежав бегло протянутый Тедом листок бланка, она смогла наградить его улыбкой за его труды. – Да, очень характерные травмы для мотоциклиста. Жить он будет, а вот ходить…
– Могу я записать номер вашего госпиталя, чтобы узнавать о его здоровье?
– Да. – Девушка достала из ящика визитку, перевернула её, ручкой записывая номер. – Это номер… – Её красивое личико нахмурилось, потом озарилось улыбкой. – Хирург сказал, что ещё минута и мальчика было бы не спасти. Просто чудо, что вы оказались рядом и доктор не успел уехать домой.
В стабильное состояние Тед пришёл только устроившись за рулём автомобиля. Пора было разобраться в сложившейся ситуации и со своими дурацкими выходками. Кто он чтобы нарушать инструкции Организации? Как ему удалось пересилить запрет на посещение лечебных заведений? Где он нашёл столько сил чтобы удержаться? Куда смотрел Провидец? Почему нет ни одного Наблюдателя? Это случайность или проверка?
Складывая возникающие вопросы, как простыни после просушки, Тед завёл автомобиль и медленно тронулся, бросая голодный взгляд на редкие светящиеся окна госпиталя.
Тед старался стать обычным человеком, забыть своё прошлое. Красавчик был асоциальным типом, которого тяготили даже редкие беседы с Доктором. Основным его увлечением были его работа и коллекция. Тед думал, что он переродился, сменив страну, континент, имя, паспорт, но это была иллюзия. Трудно было самому себе в этом признаться, но людей он по-прежнему не мог терпеть. Пока докучливый посетитель изливал свою душу «внимательно» слушающему бармену, хозяин физического тела слонялся по территории зоопарка. Обитатели просторных вольеров и крытых павильонов давно привыкли к посещающей их сущности. Не каждый обитатель зоопарка интересовал Теда, а только те, кого отметили ветеринары в своих картах. Животные редко болели, при должном уходе. Болезни подкрадывались к своей добычи с приближением старости, они появлялись регулярно в карточках ветеринаров, а значит, вызывали интерес Теда.
Собирая новую коллекцию, он не боялся показаться странным. Те, кто снабжал его экспонатами, прощали его причуды ради денег. Хозяин паба не мог нарадоваться новому работнику, так ответственно относящегося к своей работе и готового работать от открытия до последнего клиента (не требуя повышения оплаты). Сам Тед обращал внимание на людей ни больше, чем они на муравьёв. Люди для него оставались носителями болезней, за которыми часто стояли сущности, подходящие для его коллекции. Он работал с сущностями. Неважно как его называли люди, окружавшие его, Красавчиком или Тедом. Они оставались «питательной средой», носителями редких сущностей. Проблему по-прежнему создавала ущербность его дара – он не мог самостоятельно рассмотреть сущность (болезнь) поселившуюся в человеке. Доктор сравнивал его со слепым массажистом, которого нужно подвести к клиенту.
Только когда начались проблемы с Подопечным, он начал сравнивать Красавчика и Теда, ища в них различия. При сравнении – различия были минимальны, что огорчало. Он считал, что сильно изменился, но привычки, приобретённые за долгие годы работы в клинике брали своё. Так имея просторные апартаменты над пабом, большую часть времени Тед предпочитал проводить или в пабе, или в подвале здания (хозяин с лёгкостью отдал весь подвал в его распоряжение в счёт его задержек на работе).
Вспомнив о прежнем хозяине паба, на его лице проскочила лёгкая усмешка. Теперь Тед был официальным хозяином здания и паба. Смешно получилось: здание ему принадлежало через Организацию; средь бела дня явился в паб взволнованный человек (отец Подопечного); минут пять смотрел на Теда, сидя за дальним столиком; решительно приблизился к стойке, положил перед барменом бумаги. Сначала Тед подумал, что это родственник одного из вчерашних посетителей, пришёл разбираться за оставленную сумму денег (вчера на стойке обнаружилась крупная сумма денег, за счёт которой все посетители гудели весь вечер бесплатно). Мельком взглянув в бумаги, ему бросился в глаза адрес, по которому находилось это здание и его новая фамилия, обозначающая его как владельца всего здания и паба. От удивления Тед чуть не вышел из тела (пришлось прокашляться).
– Это за спасение моего сына. – Отец протянул для пожатия руку (он так завершал сделки – привычка). – Главный врач сказал мне, что еще пол минуты и моего сына не спас бы сам бог. Вы проводите рядом с его постелью всё своё свободное время (чего я не могу себе позволить). Теперь, когда я продал свой бизнес, у вас будет больше свободного времени, а у меня…
Тед пожал протянутую руку, автоматически выставил на стойку два стакана, плеснул в них виски. – Можете на меня рассчитывать. – Они выпили, не чокаясь. – В любое время.
Отца Подопечного распирали противоречивые эмоции: неуверенность (в завтрашнем дне), обида, ревность (что это не он спас сына, и проводил рядом с ним столько времени), неловкость (привычка откупаться от детей, жены, освобождая себе тем самым больше времени на интересные только ему дела, встречи). Их обоих одолевала неловкость. Тед решил воспользоваться этим. Договор был соблюдён (посетитель принял напиток, значит, обмен состоялся). Привычка – это вторая натура. Следуя поговорке, он автоматически выбрал Шуршу, направил её в энергоструктуры Отца. Теперь он не только устранит помеху (обезопасив себя от несвоевременных визитов Отца в госпиталь), но и уровнял между ними потенциал. После «апгрейда» при упоминании имени Теда, или в его присутствии Отец будет чувствовать к нему симпатию, желание покровительствовать, помогать.
– Можно я буду навещать вашего сына? – Вопрос как лакмусовая бумажка показал, что со стороны Отца больше нет выбросов агрессивной энергии в сторону Теда.
– Почему вы это делаете? – Внутри себя Отец искал ответ на вопрос – «почему мой сын кому-то дороже чем мне?»
– У японцев есть такая поговорка: «Если ты спас кому-то жизнь, ты навсегда за него в ответе». – Тед наполнил стаканы. – Я следовал зову сердца.
– Вы подарили ему Жизнь во второй раз. – Выпив залпом, Отец собрался уходить. Колкое «вы не похожи на японца», так и не сорвался с его языка. Он принял Теда, но понимать его он не обязан. – Кто я такой, чтобы вставать на пути провидения?
Приняв заботу о здоровье его сына за благое намерение (как он заблуждался), Отец принял Теда как члена семьи. А с членами семьи не прощаются надолго. Кивнув на прощание, Отец ушёл, унося в своём сердце теплоту к странному человеку, ставшему его сыну вторым отцом.
Когда пустое помещение паба стало звенеть от царившей в нём дневной тишины, Тед позвал Шуршу (свою любимицу, являвшуюся первенцем в его новой коллекции).
– Ты запомнила его? – Тонкий Тед (так он называл своё бестелесное состояние), почесал за ушком духа морской свинки. – Какую песню ты для него выбрала?
Довольный вниманием человека, дух засвистел (приятно быть полезным большому другу).
– Молодец. Как он будет приближаться ко мне, споёшь свою песенку? – Шурша утвердительно пискнула. – Иди в коробку, там тебя ждёт свежее сено и вода.
Дела шли из рук вон плохо. Тед больше не нервничал из-за нарушения запрета на посещение медицинских учреждений. Наблюдатель в лице бывшего «владельца» здания и паба отбыл, не высказав к действиям Теда ни малейших претензий. Теперь всё свободное время и накапливаемую энергию приходилось тратить на восстановление теряющей надёжность связи между тонкими телами Подопечного и его физическим телом. В результате просчёта Провидца скорая помощь не прибыла на место вовремя. Эта задержка сказалась на работе мозга Подопечного (клиническая смерть по приезду в госпиталь). Несогласованность в связях между телами мальчика привела к потере способности управлять своим физическим телом самостоятельно (подселять сущностей Тед не мог из-за точно поставленной Организацией задачей). Поэтому ему приходилось постоянно поддерживать угасающую связь, чтобы не провалить всю операцию, не позволить свалиться Подопечному в кататонию.
Нахождение Теда в дневное время в госпитале давало очень большой плюс – он мог присутствовать при постановке диагноза у очередного пациента «лично» (для Тонкого Теда не существовало преград в физическом мире). Не приходилось ждать, когда медсестра или дежурный врач возьмут в руки и прочитают личную карту больного. Что в первое время затрудняло подключение к поселившейся в теле больного сущности. Тед никогда не жадничал и забирал лишь ту часть, что можно было списать на потерю при «прохождении» энергии. Этих «капель» хватало на подпитку Подопечного и поддержания себя в полном рабочем состоянии и позволяло не выдать свои вмешательства. Ещё при первом посещении госпиталя, во время беглого осмотра Тед обнаружил интересы трёх тёмных и трёх светлых на территории госпиталя (равновесие?!). За пересечения интересов со Светлыми, бояться не приходилось, а вот с Тёмными могли возникнуть проблемы. Пришлось уделить своё внимание и этому вопросу. Двое Тёмных работали грубо, предпочитая тёмное время суток (когда Тед стоял на своём посту за стойкой бара). Один оказался адептом культа вуду (убирал операционные, похищая так нужные ему частички человеческой плоти), второй оказался более интересен для изучения.
Нестарый уборщик носил в своём физическом теле дух Чернокнижника, сбежавшего от костров инквизиции, полыхавших в Испании. Продвигаясь вместе с переселенцами на новые земли, физическое тело Чернокнижника не пережило нападения индейцев. Выбитый из тела дух оказался привязанным к окроплённому кровью многих жертв амулету. Этот амулет забрал себе один из трапперов, так дух Чернокнижника начал свой долгий путь во времени. Со временем он научился находить и подчинять себе слабых духом носителей, заставляя находить и надевать на себя окроплённый кровью амулет. Из-за грубой работы, без соблюдения контрактов, «носители» духа жили не больше пяти лет. Потом ему приходилось подыскивать себе новое тело. Когда дух Чернокнижника стал походить на старого беззубого льва, он нашёл свою нишу – ночного уборщика в госпитале.
«Работа» всех (даже Светлых) Сил вызывала у Теда нестерпимый, почти физический зуд – вмешаться, поправить. Он понимал, что его работу и работу «дилетантов» нельзя было сопоставлять. Трудно было найти что-то подходящее для сравнения, кроме хвалебных слов Доктора.
– Эволюция или Дар? Как можно ставить на один уровень наскальную живопись и роспись на стенах Сикстинской капеллы? Ты уникум, Красавчик, опередивший всех в своём мастерстве. – Вспоминая эти слова, Тед чувствовал, как краснеет от заслуженной похвалы.
К третьему, стоящему на Тёмном пути, Тед был вынужден обратиться после первой попытки суицида, предпринятой Подопечным. К Светлым нельзя было обращаться из-за их подключения к каналу Света (общему для всех). Тёмные хоть и имели общий канал, но всегда были индивидуалистами, несклонными разглашать общественности все свои деяния и планы. Отец подопечного мог предложить только деньги, а Тед мог заинтересовать Курчавого (так Тёмный называл себя, вспоминая свою роскошную, в молодости, шевелюру, обрамлявшую его лысеющую, в данный отрезок времени, голову). Когда Тед зашёл в кабинет Курчавого, тот настороженно собрался и стал походить на стриженного королевского пуделя с нацепленным париком а-ля лев: – Вы по какому вопросу?
Тед молча сел, демонстрируя своё превосходство (как мастер) и осведомлённость (как налоговый инспектор), показал знак Организации.
– А-а-а, Нейтральный. – Курчавый расслабился, закинул ногу на ногу, но руку оставил возле «кобуры» (в кармане лежал амулет, очень мощный и эффективный против активных сущностей). – Чем могу быть полезен?
Теду не пришлось его долго уговаривать. Неприятным аспектом заключённого между ними договора стал последний пункт: после выполнения обязательств со стороны Курчавого, заказчик обязуется больше не появляться на территории госпиталя (ревнует или боится?).
– Я так понимаю, что причастность кого-то из здесь присутствующих не должна отразиться в «личном деле» мальчика? – Курчавый стоял с протянутой для пожатия рукой. – Или Вы (Организация) не опасаетесь огласки?
Чего стоила бумага, если Инспектор с любой из сторон может считать любое живое существо от момента рождения до смерти? Вздохнув Тед пожал протянутую руку, давая своё согласие. Теперь ему предстояло найти новый источник подпитки. Посещать медицинские учреждения без особой надобности он не хотел, а мотаться по штатам за мальчиком (так можно было скрыть воздействие Курчавого), не имело смысла (слишком далеко от уютного паба).
На время длительного отсутствия Подопечного Тед прикрепил к нему Пушка – духа сирийского хомяка из зоопарка. Функционал Пушка был ограничен, но он был способен быстро отправлять Теду сигнал, невзирая на расстояние. «Оповещение» требовалось, если мальчишка снова собирался найти «чёрный выход» из искалеченного тела (две попытки суицида уже были). Основной задачей и питанием для Пушка было снижение алкоголя в крови Подопечного. Дав обещание Отцу больше не пытаться покончить с жизнью, мальчик решил утопить себя в алкоголе. Теперь он называл себя Ким и перестал верить в радужное будущее, которое рисовал до аварии.
Все сдержали данные слова. И как бывает за границами всех сказок, после удачного финала следовало начаться серым будням. Ким мог самостоятельно передвигаться на своих ногах, но не мог полноценно пользоваться своими руками. Вследствие чего, его будущее инвалида, растворённое в океане крепкого спиртного, рисовалось не только ему и его Отцу. Только настойчивость Теда позволила убедить его Отца разместить Кима на пожизненный пансион в комнатах на втором этаже, над пабом. Эти комнаты когда-то принадлежали старому владельцу паба. Так что никто не оставался в обиде или накладе.
Окончательно в роль второго отца Кима Тед вошёл, когда обнаружил во время своего «обхода» обитателей зоопарка, спящего в обнимку с медведем (кличка Кода) своего бывшего Подопечного. Проведя анализ возникшему в нём глубокому чувству, Тед престал сам себя обманывать – он не хотел делать из Кима Монстра с того момента, как поднял его окровавленное тело с земли. Сложив дважды два, поставив знак равенства, у него спала пелена с глаз, и вся мозаика сложилась в единую картину.
Время – что с ним было делать? Теперь, когда он остановился, так как всё зависело не от его воли, навыков, умений, знаний, ему пришлось заглянуть в себя. Всё что он ценил в себе, считал за достоинство – оказалось детской каруселью. Отца Красавчик помнил плохо, но в «отделе» детской памяти остался один из последних совместных походов в луна-парк. Отец, державший Тадеуша крепко, по-взрослому, за руку, остановился возле желанной карусели: с яркими лошадками, задорной музыкой, пробивающийся сквозь радостный визг малышни, оседлавшей спины пластиковых лошадок.
– Не дай себя обмануть, сын, яркой мишурой узнавания. – Большой и высокий, как бог, отец присел на корточки рядом с рвущимся на карусель Тадеушем. – Познание в этом мире приходит через боль, слёзы и страдания. Узнавание приносит радость, смех, веселье, но ничему новому оно нас не учит. Эта карусель является ярким примером зависимости человеческой натуры от пагубных привычек. Садясь на спину любой из манящих лошадок, ты тратишь время, чтобы вертеться по кругу, возвращаясь в одно и то же место в пространстве. Обмениваешь, как алкоголик, наркоман своё драгоценное время на то, что ты уже знаешь, ощутил, прожил.
Тадеуш обвёл глазами окружавшее их пространство, ища, что может предложить ему взрослый мир взамен весёлой карусели. Кроме карусели, рядом был скучный паровозик. Нет, он был не против и на нём прокатиться, но позже, когда вдосталь накружиться на поднимающейся и опускающейся спине лошадки (вон та серая в оранжевых пятнах призывно косилась на него, с каждым кругом проносясь мимо).
– Поезд – хорошее стремление к правильному пути. – Взгляд отца смотрел на сиротливо стоящий поезд, уже побитый временем и дождями (краска, облупилась на пластике кусками, напоминая пятна лишайника). – Настоящий поезд не бегает по кругу, а перемещает тебя из точки «А» в точку «Б». От тебя зависит только сила твоего желания, намерения попасть на определённый (правильный) поезд. Легко или преодолевая препятствие, ты можешь оказаться на станции, где останавливается нужный поезд, но не в твоей власти поменять его расписание, если он опаздывает. – Ища понимание в глазах пятилетнего сына, мужчина увидел к чему прикован его взгляд. Тяжело вздохнув, он распрямился, и они пошли к концу очереди на весёлую карусель.
Тед не удивлялся тому, что начал «впадать в детство». Тесный контакт с сознанием Мальчика и его молодой энергией выбрасывал «закалённое» сознание недобармена, недохирурга во временные пласты на резонансе с состоянием Кима. Это причиняло неудобство, но пока не настолько раздражало, чтобы переходить к немедленному решению возникшей проблемы. Ответ должен был прийти сам собой, как это случилось в ситуации с Мастером. Тогда занятый решением новых задач по работе с духами, перед Тедом встал вопрос – как связать духа, живущего в костях скелета умершего животного, с живым, «полным жизненных сил» человеком? Как ни странно, ответ пришёл через Чернокнижника (он оказывается ещё на что-то способен). Через толчённые в пыль кости, следуя «рецепту» из памяти странствующего по телам духа, Теду удалось добиться связки духа с любым человеком на время, пока эта костная пыль остаётся в его организме. А подмешать пыль в «фирменный» коктейль для человека, стоящего за барной стойкой, – несложно.
К приезду Кима пришлось потратить часть вырученных от перепродажи дома средств на переоборудование барной стойки и комнат на втором этаже. Эти комнаты прежде занимал владелец здания, паба и Тед, когда был простым барменом. Следовало кое-что изменить в планировке и обеспечении безопасности Подопечного. Теперь, когда его оставили в «свободном полёте» без карт событий, приходилось рассчитывать только на свои силы и способность предугадать возможные трудности в «воспитании» Монстра. Как и всякое сильное животное (льва, медведя) следовало оградить его от соблазнов лёгкой пищи и свободы бесконтрольного перемещения. Следуя вдохновению, в стены комнат были вмурованы останки скелетов крыс и котов. Для их сбора пришлось подряжать Чернокнижника, которого Тед «устроил работать» в мэрию смотрителем старой канализации. Найти среди анонимных алкоголиков племянника мэра, было своевременной удачей, так как, начав сотрудничать с Чернокнижником, Тед не мог оставить его работать в госпитале, из-за соглашения с Кучерявым. Дух племянника мэра был изъеден сущностями похоти и разврата (хорошие экземпляры для коллекции), а физическое тело оставалось на уровне тридцатилетнего благодаря частым помещениям его в лечебницы и специализированные центры (современная медицина лечит бич средневекового общества – сифилис одной ампулой, что очень расстраивало Чернокнижника, у которого наведение этой болезни было самым сильным заклятием). По словам сестры мэра её сын взялся за ум: начал помогать деньгами своим детям (два скоротечных брака); стал немногословен на людях (больше не клянчил деньги и не поливал родственников помоями); увлёкся антиквариатом (скупал вещи из Европы периода средневековья).
Во время своего первого обхода канализации, старым духом Чернокнижника, было обнаружено место на краю города, где раньше располагался элеватор. В современном обществе уже было не принято массово травить крыс, плюс против этого были сотрудники зоопарка (гораздо выгоднее их ловить и, после карантина, скармливать обитателям). На месте старого элеватора скопилось множество скелетов крыс и котов, пришедших утолить свой голод и страсть к охоте. В этих костях застряло не мало духов тех, кто не сумел выполнить свою основную программу – размножение. Эти духи были злы и голодны постоянно, но Тед умел найти подход к любым, самым упрямым духам. В итоге у него получилась небольшая армия духов, готовых растерзать любого, на кого укажет хозяин.
Благодаря знаниям Чернокнижника, Тед мог держать в узде армию духов (из-за способности управлять крысами, заражёнными чумой, молодой тогда Чернокнижник бежал от преследования в Америку). Пользуясь навыками и умениями Мастера из этой армии, Тед создал быстрореагирующую систему охранной сигнализации: в стенах комнат, как датчики располагались кости крыс; в слабо защищённых местах (двери, окна) останки кошек; под полом каждой комнаты (ванная и туалет включительно) возле каждой стены были уложены деревянные ящики с почти целыми скелетами котов (группа быстрого реагирования и патрулирования); под столешницей обновлённой барной стойки располагались черепа от всей «системы охраны» (так похоже на пульт управления и слежения). Перед вселением Подопечного в комнаты при помощи Помойки была проверена работоспособность всей системы. При попытке каждого проникновения Тед, стоя за барной стойкой, видел на каком участке происходило проникновение и мог дать команду на отражение. Хоть он и обещал Помойке, но стоило проверить эффективность группы быстрого реагирования. После отданной им команды призрачное тело старого гангстера атаковали все духи комнаты, в которую он пытался проникнуть. Это стоило того, чтобы потом три дня уговаривать Помойку заглянуть в помещение паба. Теперь дух старого гангстера неотступно следовал за Чернокнижником во время его инспекций старой канализации. Ещё неделю заслышав любой шорох в источающих вонь тёмных закоулках канализации, Помойка прятался «за спину» Чернокнижника. Самым удивительным был эффект от их «симбиоза» – от обоих перестало пахнуть разложением и гниением.
Всё, что попадало Мастеру в руки – требовало доработки до «ума». Эта особенность перешла в привычку и у Теда. Так, он не оставил без внимания разрушающую физическое тело носителя диету Чернокнижника (метастазы, трупные миазмы). Перенастроив его принимать в пищу разложение и гниение более простых органических форм жизни (растения, продукты питания), Тед не сразу заметил побочный эффект – всё, что гнило и разлагалось переставало источать запах если Чернокнижник проходил мимо (радиус пятна воздействия – метров десять). Так как память у духа старого европейца была «короткая» (занята в основном удержанием в голове многочисленных текстов, формул, пентаграмм, заклинаний и рецептов), то за плутаниями физического тела (сам дух мог и не заметить, что потерялся) в темноте каналов канализации следил дух старого гангстера. Посылая их по отдельности на задания, Тед выяснил, что от обоих начинает разить так, что режет глаза и спазмы в желудке пытаются отправить всё его содержимое на общее обозрение.
Наблюдая за симбионтами во время их прогулке по тоннелям канализации, Тед сделал открытие, отметающее всё предыдущие способы «кормления» духов (что становилось его головной болью, когда его коллекция по численности резко переросла в маленькую армию). Оказалось, что старый пьяница не просто так облюбовал канализацию. Он в ней искал «очаги» брожения (почти любая растительная органика бродит перед разложением при достаточном количестве воды), а находя впитывал в себя зарождающийся дух алкоголя. Чернокнижник ускорял гниение (распад) органики, впитывая в себе выделяющуюся при этом энергию. Вместе они производили мгновенное разложение органики без выделения сопутствующих газов и жидкостей. Получалась мгновенная трансформация «отходов» в сухую пыль (вариант мумификации), которая тут же уносилась водой. Следовало начать кормить одной и той же пищей противоположных по рациону духов, чтобы получать результат как в пословице «и волки сыты, и овцы целы». Также «волки и овцы» должны были слушаться Луи во время отлучек Теда из города. Плюс Луи стоило наказать за перевес – при нахождении в физическом теле Теда, дух орангутана прибавил в весе так, что половицы под его весом сильно проседали. Из-за этого пришлось тратить лишние деньги на переборку пола за барной стойкой (под старыми половицами был обнаружен нож, который рабочие предпочли отдать Теду из-за странного вида и гнетущего ощущения, когда любой из них держал его в руках).
Оставляя паб на попечение помощника (под присмотром Луи), раз в неделю Тед ездил в больницу к подопечному. Следя только за энергетическим насыщением тела и жизненно важными показателями (температура, пульс, давление, частота дыхания) он упустил из виду общее физическое состояние мальчика. Подкармливая дежурных духов (если их не кормить, то они сбегут или начнут обжирать всех подряд), оставляемых в палате Подопечного, он услышал, как приглашённый специалист по физиотерапии выговаривал лечащему врачу за низкий вес пациента (на мальчике только кожа да кости). Требовалось уделять больше внимания физическим нагрузкам (наращивать мышечную массу). Подкорректировав настрой Подопечного на здоровую злость к нынешнему состоянию его физического тела, Тед уехал вносить изменения в уже налаженной системе комнат. Пришлось добавить под доски пола в комнатах несколько духов мышей, чтобы следить за весом перемещающегося по полу человека.
Для проверки всей системы требовалось поселить в комнаты на несколько дней досконально изученный «объект». Мастер был самым лучшим подопытным, а Луи требовалась практика нахождения в теле здорового человека (и возмездие за продавленный пол). Эксперимент был интересен Теду ещё тем, что он ни разу не проводил подселение духа в тело здорового человека (не смертельно больного, дышащего на ладан). Собственные практики в клинике Доктора (от тел пациентов оставалась фактически только физическая оболочка, изгрызенная сущностями) и опыты Таксидермиста, позволяли надеется на приемлемый результат (двое – трое суток).
Тед никогда не был садистом, не любил мучить животных. Поэтому он решил параллельно попытаться оградить Луи от воспоминаний Мастера, оставив в его распоряжении только полезные навыки (речь, дыхание, пищеварения, ориентация в пространстве-времени, координация движений). Предстояло каким-то образом отсечь мировосприятие Мастера, его прошлое (зачем убеждать старого орангутана, что все бабы стервы, а лучший друг одинокого скитальца – стаканчик крепкого виски?). То, что Луи сможет пользоваться наработанными навыками и рефлексами человеческого тела, Тед проверил давно на своём теле (постоянное натирание бокалов без координации человека, превращалось для духа орангутана в пытку). Оставалось зайти в своём физическом теле в комнаты, взвесится на мышах, а потом сверить показания с настоящими весами.
Зайдя в комнаты Тед, сверял «показания»: температура, вес, пульс, давление физического тела; энергонасыщеность, плотность и проницаемость тонких тел. Запросив общий вес тела (мыши могли, как хорошие весы, выдать полный расклад по состоянию мышечной массы, количестве жиров, плотности костной системы), он переключился на зрение духов (это ему подсказали последние изыскания Таксидермиста). Пришлось немного скорректировать нахлынувшую на него информацию, привыкнуть к расфокусированному зрению множества глаз.
Всё стало настолько привычным и комфортным, словно Тед покинул своё тело (пришлось проверить, ущипнув себя за левое ухо). Границы физического мира растворились: стены, пол, потолок стали прозрачными. Лёгкая расфокусировка сбивала внимание, как при первом выходе из физического тела. Разница была лишь в том, что сейчас на окружающий комнаты мир смотрели сотни глаз, а с таким количеством глаз могло справиться только насекомое. Предстояло при помощи Мастера разработать «программу» для управления таким «видеонаблюдением». Вернувшись к своему естественному зрению, Тед обошёл все помещения, проверяя работу систем слежения за параметрами его физического тела. Поблагодарил всех духов за успешную и слаженную работу. Пора было меняться местами с Луи, чтобы проверить свои догадки.
Луи занял место в теле («датчики» зафиксировали мгновенное увеличение веса на 15 килограмм), разминаясь, расправил руки, выслушав мысленное указание, начал передвигаться по комнатам. «Датчики» фиксировали все параметры «объекта», давая непонятную для Теда наводку в показаниях.
