Антон Сорокко
APROSITUS. Ненайденный
Глава 46
На вид незнакомцу было лет пятьдесят.
У него был внимательный взгляд, аккуратный нос, тонкие губы и гладко выбритый подбородок. От углов глаз разбегались заметные морщинки: то ли южное солнце заставляло его постоянно щуриться, то ли он часто улыбался. Седые, аккуратно подстриженные бакенбарды обрамляли тонкое аристократическое лицо, а на шее развевался завязанный на французский манер цветастый платок. Голубоватые глаза выглядели очень эффектно на загорелом лице. Он был моложав и подтянут. Пожалуй, женщины до сих пор могли считать его красивым.
Одет аристократ был в цветастую клетчатую рубашку «ральф лоран» и розовые хлопчатобумажные брюки. В общем и целом он производил впечатление одного из тех ухоженных европейских пенсионеров, которых Герман называл «бриллиантовой молодежью». «Бриллиантовой молодежи» в Испании всегда отдыхало тысячи. Их влекли сюда безделье, теплый климат, круглогодичный гольф и испанская дешевизна.
Незнакомец разглядывал всех присутствующих с не меньшим интересом. Он рассмотрел их лица, глаза, одежду, обратил внимание на открытый тайник, на двух мёртвых кобр у себя под ногами и, наконец, остановил взгляд на зажатом в руках у Германа портфеле.
– Я купил этот портфель в «хэрродз» в Лондоне позапрошлой зимой, – произнёс он, наконец, своим зычным голосом. – Крокодиловая кожа. Правда, отличный? Пусть это будет моим Вам подарком, господин …?
– Герман, – Герман недоуменно уставился сначала на портфель, потом на Андрея и снова на незнакомца.
– Очень приятно! А Вы, судя по всему, Андрей, – незнакомец приветственно кивнул и улыбнулся им обоим, как друзьям. – Очень приятно! О Вас, Андрей, Анна рассказала много хорошего. Я понял, что Вы станете искать её, когда узнал, что Анне всегда доводилось быть на Тенерифе Вашим гидом.
По всей видимости, это и был настоящий Анин муж. Его в этой роли представить было намного легче, чем желтушного. Герман перевёл другу сказанное. Андрей недоумённо кивнул.
– Я – Лайам О´Брайен. Насколько я понял, этот человек, который тут мною представился, подробно рассказал вам, кто я такой, – аристократ перевел взгляд на желтушного. – А Вы, стало быть, тот самый Ленгинг, искатель несуществующих кладов. И кто это интересно так посвятил Вас в отношении всех наших тайн? Уж не Ваш ли друг Танцор? И когда он только всё успевает?
Герман и Андрей воззрились на Ленгинга. Руки у того сжались в кулаки. Цвет лица из желтого превратился в ещё более нездоровый желто-красный, он раздувал ноздри и будто готов был ринуться на О’Брайена, точно какой-нибудь бык во время корриды в Памплоне.
– Вы, я вижу, чем-то расстроены, херр Ленгинг. Я появился в ненужный момент? Прошу простить. Но у меня такая работа: всегда оказываться в нужном для меня – он выделил это голосом. – месте и в нужный для меня момент. А Вы как раз собирались получить свою заветную карту.
Ленгинг злобно что-то ответил на немецком. Выражение его лица стало таким же, как тогда в поединке с Ико.
– Ну, полноте, майн херр. Вы только что довольно сносно изъяснялись с нашими русскими друзьями по-английски, – ответил О’Брайен спокойно. Он повернулся к русским. – Наш немецкий друг пытается заполучить карту Сан Борондона, на которой помечен несуществующий клад.
– Клад существует! – выкрикнул немец по-английски. – Вы знаете это лучше меня!
– Он ищет ту самую карту, которая лежала рядом с могилой португальцев на Сан Борондоне. Вам, господин Герман, случайно посчастливилось её обнаружить и Вы, видимо, унесли её с собой.
– Да, вот она, – Герман протянул конверт с картой настоящему О'Брайену. Ирландец, не открывая, убрал конверт в карман.
– По нам начали стрелять, – поспешно объяснил Герман. – Нам пришлось убегать, и карта случайно оказалась у меня в руке.
– Я почему-то так и подумал, – удовлетворённо кивнул O'Брайен.
– Для меня много большую ценность представляла записка капитана, но она как раз осталась в той пещере с мумиями.
– Я вас понял, – продолжил О’Брайен, внимательно дослушав Германа. Его британское воспитание сказывалось даже в умении слушать. – Записка Гонсальвеса сейчас находится в целости и сохранности на своём месте. А вот господин Ленгинг как раз больше интересуется картой, нежели записками. Откуда Вы знаете, что там помечено место клада, майн херр?
– Я не собираюсь Вам ничего объяснять! Отдайте мне карту или мне придётся прибегнуть к силе!
– Карту мы Вам можем отдать, господин Ленгинг, – как ни в чём ни бывало продолжал ирландец. – Но дело в том, что Ваш клад на Сан Борондоне мы уже нашли.
– Что?! – гримасу немца в этот момент нужно было видеть! Сначала он позеленел и оттого, в сочетании с желтизной, его лицо стало почти голубым. Вены на его лбу вздулись, брови сдвинулись к переносице, рот оскалился. Мышцы его крупного тела напряглись, он вжал голову в плечи и заскрипел зубами. Глаза в этот момент излучали такую ненависть к О’Брайену, что будь немец экстрасенсом из книжек Стивена Кинга, он бы испепелил ирландца одним своим взглядом.
– Где мой клад?! Отдайте мне мою карту! – немец вдруг выхватил из-за спины нож. Его глаза были прикованы к карману ирландца.
– Сожалею, но Ваш клад действительно найден. Причём, очень давно. Поддерживать секретность такого объекта, как остров Сан Борондон, стоит с каждым годом всё дороже и дороже. Технологии идут вперёд и стремительно развиваются, но точно с такой же стремительностью и дорожают! На какие же деньги, Вы думаете, наш Орден содержит штат, покупает оборудование, запускает спутники? «Дороги на Святой Земле выложены драгоценными камнями», – писал Святой Брендан. Мы пришли на остров и в этом убедились. Святой Брендан не мог говорить неправду.
– Я убью тебя! – закричал немец и бросился на О’Брайена. В этот момент откуда-то сверху на Ленгинга прыгнула тень. Тенью оказался рослый крепкий человек, остриженный наголо, с заметной японской татуировкой под правым ухом. Свалив немца с ног, он заломил ему за спину руку и выхватил из его рук нож. За долю секунды нападавший был обезврежен.
– Спасибо, Осборн, – обратился к татуированному О’Брайен. – Господа, вы ещё не знакомы. Это моя правая рука – мистер Осборн Райлли. А это господа Герман и Андрей.
Осборн, не отрываясь от связывания пленнику рук, бросил пару цепких коротких взглядов на обоих русских и кивнул им. Андрей толкнул в бок Германа и чуть слышно сказал:
– Профессионально коллега сработал, – и одобрительно хмыкнул.
– Что-то не очень он с нами приветлив, – отозвался Герман. – Наверное, досталось ему из-за нас.
Осборн поставил связанного Ленгинга на ноги.
– Быстрый вопрос прежде, чем мы простимся, – обратился к немцу О’Брайен. – А каким образом Вы собирались вернуться за Вашим несуществующим кладом, херр Ленгинг?
– Не твоё дело, – огрызнулся немец.
– Позвольте, я угадаю. Скорее всего, с помощью Вашего друга.
Судя по тому, как вспыхнули у немца глаза, О’Брайен снова угадал.
– Не хочу Вас ещё раз расстраивать, но дело в том, что господин Танцор с сегодняшнего дня отстранён от работы в нашей Организации и находится в розыске. Увы. Разглашение секретной информации посторонним и пособничество третьим лицам в ущерб Организации достаточно серьёзные для этого причины, согласитесь. Так что штурмана у Вас в любом случае больше не будет. Да и у меня одной черной овцой в стаде будет меньше… Да, и ещё… – он кивнул в сторону «рэйндж ровера», на котором Ленгинг приехал. – Надеюсь, на моей машине Вы ездили аккуратно. Хотя немцы всегда бережно относятся к машине, даже если она не немецкая и чужая… Уведи его, Осборн.
Он повернулся к немцу спиной, которого татуированный коммандо поволок к джипу.
– Прежде всего, давайте вернём в тайник камень, – сказал О’Брайен и взял из рук Андрея булыжник с древними рисунками. Внимательно его рассмотрев, он присел к тайнику, аккуратно уложил камень в отверстие и завалил вход всё тем же коричневым валуном. Потом склонился над мёртвыми кобрами.
– Мои люди полчаса назад нашли машину Танцора. Обнаружили в ней пустой серпентарий. Мы решили, что своих змей он мог выложить только здесь, в тайнике, чтобы устроить вам ловушку, и сразу же сюда отправились. Анна за вас очень переживала… Надеялись, что успеем сюда раньше вас и обезвредим змей, но опоздали. – О’Брайен развёл руками. – К счастью, я вижу, что вы и со змеями справляться умеете.
Распрямившись, он отряхнул руки и взглянул на часы.
– Предлагаю переместиться в тень. И попить чаю. Сейчас как раз время чая. Здесь на вулкане есть гостиница «парадор». Там подают замечательный чай. Я вас подвезу. Осборн забрал джип, но за нами сейчас подъедет моя жена.
Глава 47
Телефон Ленгинга не отвечал.
– Какого чёрта! – Танцор снова и снова набирал номер, но в ответ слышал лишь «телефон абонента отключен или находится…». Он поставил свой бокал на стойку, выглянул в окно. И тут же нырнул обратно в темноту бара: у своей машины он заметил знакомые лица.
– Эй, у вас здесь есть второй выход? – окликнул он бармена, бросив на стойку мелочь за пиво.
Бармен лениво кивнул куда-то за своё правое плечо.
– Спасибо, – Танцор заспешил к выходу.
Вторая дверь выводила в гостиничный лобби. Маскируясь под постояльца тенерифского «парадора», Танцор кивнул улыбнувшемуся в его сторону администратору и юркнул в открывшиеся двери лифта.
«Чёрт, нашли! – выругался он. – И телефон Ленгинга не доступен! Неужели и Ленгинга уже где-то перехватили?»
Ленгинг оставался на вилле жены О’Брайена. Он должен был обыскать дом, на тот случай, если русские не взяли карту с собой. Если немец не обнаружит карту в доме, он поедет к тайнику и станет дожидаться русских там. Кобры Танцора должны сделать своё дело, а Ленгингу останется спокойно забрать карту и ехать на встречу с Танцором. После этого Танцор вновь отвезёт немца на Сан Борондон за кладом.
Разузнать, где остановились двое непоседливых русских, получилось легко. Тихоня Ривейра оказался не настолько глуп, как думал Танцор: послал своего сына следить за русскими, как только те высадились на Тенерифе. Вернувшись за коммандос на Сан Борондон, Ривейра радостно доложил о своей инициативе Осборну, так что Ленгинг с Танцором знали, где искать беглецов. Но кто мог подумать, что вилла в Чайофе принадлежит Анне! Жене О’Брайена!
Ленгинг с Танцором сутки наблюдали за виллой, за русскими и за Анной, пытаясь понять, случайны все эти совпадения или О’Брайен ведёт какую-то неизвестную им двойную игру? Ленгинг чересчур трясся над своим кладом и считал, что О’Брайен решил добраться до клада первым. Почему же тогда он до сих пор не отнял карту у двух русских? Танцор был уверен в другом. О’Брайен предал интересы Ордена! Он связался с русскими! Он позволил им найти тайник! Он не пытался остановить их. Он безучастно смотрел, куда и как они передвигаются, что они находят, какой делают следующий шаг! Он совершал преступление ещё более серьёзное, чем Танцор, отвёзший Ленгинга на Сан Борондон. Провинность Танцора была сущий пустяк. В этом он был уверен безоговорочно. Прежде всего, Ленгинг уже знал о Сан Борондоне. Он знал наверняка, что остров существует. Всё, что Ленгингу было нужно – это проводник и транспортное средство. Если бы он не нашел Танцора, он бы нашел кого-то ещё. Кроме того, Ленгинг обещал хранить тайну обо всём, что увидит и услышит на острове и убраться оттуда сразу же, как только они найдут клад. Кому нужно торговать тайнами, если клад его прадеда обеспечил бы его на сто лет вперёд? Ну и помимо всего прочего, Ленгинг обещал деньги. А покажите Танцору человека, которому не нужны деньги! Ленгинг не говорил, сколько получит Танцор – никто не знал, сколько золота было спрятано в кладе – но обещал Танцору половину. Ну и само приключение! Танцору нравились приключения и авантюры: он был настоящим хитано.
Выйдя на последнем этаже гостиницы «парадор», Танцор прильнул лбом к окну. Справа вздымался ввысь вулкан Тейде. Прямо перед ним простирался безжизненный пейзаж старого кратера, где над коричнево-чёрной лавой одна над другой возвышались острые скалы, а на смотровых площадках копошились крошечные, размером с муравья, туристы. Внизу, как на ладони, была видна гостиничная парковка.
Вокруг его серебристой «хонды» шнырял Ривейра. Рядом, прикрывая вскрытое купе от публики, была припаркована машина Осборна. За рулём «бмв», однако, сидел не Осборн. Танцор узнал Танаусý – того самого типа, который был внедрён в одно из племён на Сан Борондоне и помогал им с эвакуаций русских из деревни.
Именно Танаусý следил за русскими с самого их прибытия на остров. С того самого пустынного пляжа, где их выгрузили Танцор и Ленгинг. Оставив тела и высадив Ленгинга, Танцор послал сигнал Танаусý, а сам успел вернуться на Тенерифе ещё до того, как катер понадобился О’Брайену. Если бы не наводнение, группа Осборна успела бы вмешаться до того, как двое русских попали в гуанчское племя. Тогда, быть может, никто никогда не узнал бы о Ленгинге, а сам Танцор не прятался бы сейчас на последнем этаже «парадора».
Танцор видел, как Ривейра выудил с заднего сидения его машины пустую клетку-серпентарий, оглядел её и принялся кому-то звонить. «Осборну докладывает.» – ухмыльнулся Танцор.
Идея со змеями пришла ему в голову давно, когда ни русских, ни Ленгинга не было и в помине. В тайну древнего «зуба» Танцора, как и других коммандос, в своё время посвятил О’Брайен. Узнав о том, что тайник никем не охраняется, Танцор предложил для лучшей сохранности подбросить под скалу-«зуб» змей. О’Брайен идею не одобрил, сказав, что для случайного туриста это будет слишком суровым наказанием, поскольку несведущий все равно в тайнике ничего не поймёт, а с человеком сведущим лучше сначала поговорить и разобраться в его мотивах, а уже потом действовать согласно ситуации. О’Брайен в глазах Танцора тогда не просто упал, а с треском рухнул вниз, на дно самой глубокой сан-борондонской пропасти. Сегодня Танцор смог, наконец, реализовать свою блестящую идею, отвергнутую слабаком-ирландцем.
Танаусý тем временем направился в бар, в котором Танцор только что сидел. Нужно было очень напрячь воображение, чтобы узнать в Танаусý того заросшего, одетого в козьи шкуры гуанче, каким он был последние несколько лет. В цивильной одежде он, должно быть, чувствовал себя неуютно. Голубые джинсы обтягивали мощные ноги, а футболка готова была порваться на растягивавших её мышцах рук и спины. «Интересно, где умудрились найти одежду на такого амбала?»
– Простите, – вдруг услышал Танцор за спиной.
Предчувствуя худшее, Танцор скрипнул зубами и обернулся на голос. Перед ним, против его ожиданий, стояла безобидная девушка. Невысокая, черноволосая, с яркой губной помадой, миловидным лицом и приветливой улыбкой. «Работает здесь в отеле?» – предположил он, глядя на её полуофициальную одежду.
– Вы не подскажете, на каком этаже находится номер 312? – спросила девушка с мадридским акцентом. – Я только что заселилась и, по-моему, потерялась.
– Э-э-э… – Танцор начал оглядываться по сторонам. На одной из стен висела табличка: «301–320». – Это здесь…
Он вытянул руку в сторону коридора и, наклонившись к девушке, как обычно делает любой человек, когда показывает направление другому, начал медленно понимать странность происходящего. Табличку, которая висела прямо перед глазами девушки, было сложно не заметить, зачем тогда девушке понадобилось обращаться с этим к нему?
Ещё не успев сделать выводы, он почувствовал на своём лице брызги какой-то гадости, в глазах защипало, а нос и горло заложил удушающий запах. «Она брызнула газом!» – он проклинал свою недогадливость. В следующий момент, Танцор понял, что уже видел девушку раньше – она вела программу новостей на одном из местных телеканалов. Он вспомнил её имя – Кармен Наварро…
В попытке сопротивляться нахлынувшей слабости и затуманивавшемуся сознанию, Танцор потянулся за спасительным стилетом, спрятанным в специальном накладном кармане на своих высоких ботинках. Стилетом, который не раз выручал Танцора из передряг, с которым хитано не расставался ни на минуту. В желудке похолодело: его счастливого амулета в ботинке не было.
Глава 48
На террасе национального отеля «парадор» народу сидело немного. Деревянные столики и стулья заливало вечернее, но всё ещё жаркое канарское солнце и посетители, посидев пару минут на воздухе и не выдержав зноя, уходили внутрь. Исключение составляли высокорослые скандинавы, подставлявшие свои северные лица и тыльную бледность рук под лучи долгожданного солнца. На единственном столике террасы, который оставался в тени, расположились О´Брайен, Герман, Андрей и Анна.
– Наш тенерифский «парадор» – это один из отелей большой гостиничной сети по всей Испании, которая принадлежала королевской семье, – О’Брайен разлил чай и подмигнул Анне. – Открывались «парадоры» только в самых исторически или географически значимых местах. Скажем, если вы отправитесь в путешествие по всей стране и будете останавливаться в «парадорах», то, смею вас заверить, откроете для себя все самые интересные уголки Испании. «Парадор», например, есть в Гранаде и находится прямо на территории знаменитого арабского дворца Альгамбра – одного из испанских Чудес Света. Здесь на Тенерифе «парадор» построен на территории национального заповедника – у подножья вулкана Тейде. Поверьте, ни одной другой гостиничной сети в мире построить здесь отель было бы не возможно.
– Да, место уникальное, – согласился Герман.
– Сюда не приезжают жить неделями, но провести здесь одну ночь и поужинать у камина, прямо под звёздами, доставит огромное удовольствие.
– Вот на таком ужине я и попалась на его крючок. – засмеялась Анна, погладив мужа по руке.
– Да, лично у меня с тенерифским «парадором» связаны очень приятные воспоминания, – он погладил её руку в ответ. – Вообще, для меня большая честь, наконец, познакомиться с друзьями моей жены и посвятить вас в старинную тайну. Вы показали себя очень порядочными людьми, и у меня нет причин сомневаться в том, что сказанное сегодня навсегда останется между нами. Я так же надеюсь, что и вы понимаете, какую честь Орден оказывает сейчас вам. Обычно мне всегда удаётся убедить посвященных в дело людей сохранить открывшуюся им тайну ради блага всего человечества и служить тому, чтобы охранять остров от непрошеных гостей. Ведь многие из них – это безответственные, легкомысленные и самонадеянные гордецы, которые, сами не ведая зачем, проникают в Священную тайну.
– Я думаю, что мы оба в состоянии держать всё в тайне, – Герман посмотрел на Андрея. – Тем более, что и знаем мы совсем немного. Мы нашли тайник, но так ничего и не узнали. О чём мы можем рассказать? Только о том, что самолёт совершил аварийную посадку на море, мы оказались на первобытном острове, жили в пещере аборигенов и на следующий день вернулись на Тенерифе. Любой здравомыслящий человек примет такой рассказ за бред сумасшедшего!
– Согласен, – рассмеялся ирландец. – Ну, тогда пусть всем так и кажется. Нам это только на руку. Так вам интересно узнать, что в итоге вы обнаружили?
Герман в ответ только улыбнулся.
– Я думаю, что и моей супруге пришло время узнать то, о чём ей никогда не рассказывал ей муж, – О’Брайен улыбнулся в её сторону.
– Господин Герман, господин Андрей, – начал ирландец. – На самом деле, я искренне считаю, что вы и так уже о многом догадываетесь. Что, собственно, и неудивительно: вы успели проявить себя как проницательные и умные люди. И, учитывая ваши выдающиеся способности, я не сомневаюсь, что со временем вы бы без труда расшифровали и то послание, которые гуанче оставили на камне.
Спасибо за комплимент.
О’Брайен подался телом вперед, инстинктивно заставляя сделать то же самое и всех остальных.
– Во-первых, я думаю, что на древнем гуанчском камне из тайника вы без труда узнали изображение женской туфельки.
– Женской туфельки? – недоуменно спросил Герман
– Разве нет? Ну да, всё дело в том, что вы ещё плохо знакомы с Тенерифе. Зато мистер Андрей, после стольких визитов на остров, догадался бы об этом уже сегодня вечером!
Андрей зарумянился.
– Да, господа, это три женские туфельки, изображенные одна над другой. Видите ли, здесь на Тенерифе, недалеко от вулкана Тейде, есть очень приметное образование, в результате многовековой эрозии принявшее форму женской туфли. Эта скала так и называется – «запато де ла рейна», то есть «туфелька королевы». Эта «туфелька» – одна из главных достопримечательностей вулкана. Согласно древней легенде, королева нечистой силы Гуайота, спасаясь от Бога Ачамана, бежала на вершину вулкана Тейде и по дороге обронила свой башмачок, который сейчас привлекает к себе массу туристов. Однако не многие туристы знают, что на Канарах есть ещё одна туфелька! Но находится она не на Тенерифе, а на острове Эль Йерро – самом западном на канарском архипелаге. В это может быть сложно поверить, но своей формой скала на острове Эль Йерро тоже очень напоминает женскую туфельку! Достаточно сесть на паром и поехать на Эль Йерро, чтобы убедился в этом поразительном сходстве. Что интересно, эль-йеррская туфелька находится в воде. По гуанчской легенде, Гуайота пришла со стороны океана. Первую свою туфельку Гуайота потеряла рядом с Эль Йерро, а вторую – уже на Тенерифе, в непосредственной близости от кратера вулкана Тейде, где позже и спряталась. Именно эти две скалы-туфельки гуанче использовали в своём шифре. Каким образом? Господа русские! Вот здесь начинается настоящая мистика! Люди забыли, что согласно легенде, у королевы нечистой силы было три ноги! И если нашли две туфельки Гуайоты, то значит должна быть и третья! Так вот знайте: на Канарском архипелаге есть эта третья туфля!!! Находится она на восточном побережье острова Сан Борондон.
– Я думаю, я видел эту «туфлю» на карте капитана Гонсальвеса! – взволнованно сказал Герман.
– Не сомневаюсь! Я же говорил, что скоро вы бы сами обо всём догадались. Как вы уже успели заметить, на камне из тайника три туфельки изображены друг над другом и через все три идёт прямая линия. Три скалы-туфельки – это направление-вектор, на котором находится остров Сан Борондон!
– Все три острова находятся на одной прямой?
– Об этом чуть позже. Кроме того, на табличке видно, что расстояние между тремя туфельками абсолютно одинаковое. Это говорит о том, что расстояние от Тенерифе до Эль Йерро равняется расстоянию от Эль Йерро до Сан Борондона. Получается, что если от тенерифской туфельки двигаться в направлении туфельки на Эль Йерро, а затем проплыть такое же расстояние в открытом океане в том же юго-западном направлении, то вы гарантированно попадаете на Сан Борондон.
Все молчали.
– Однако, это не совсем так. На одну прямую три острова выходят только в строго определенные дни!
– То есть? – удивилась Анна.
– Остров движется? – предположил Герман. – Эту особенность открыл капитан Гонсальвес! Я прочёл это в его дневнике!
О'Брайен торжественно оглядел своих собеседников.
– Совершенно верно! Гонсальвес предугадал, что в тайнике будет описано это уникальное явление! Господа, дама! Сан Борондон действительно движется! Вы помните, что остров считают плавающим, не так ли? Вы успели ознакомиться со свидетельствами очевидцев: Сан Борондон видят не только рядом с Эль Йерро, но и рядом с Ла Пальмой, то есть на западе, а часто и между двумя островами. Так оно и есть: Сан Борондон перманентно движется, то приближаясь к Канарскому архипелагу, то удаляясь от него. Траектория и направление движения острова всегда постоянны: остров движется по часовой стрелке по абсолютно ровному кругу. Именно по причине постоянного перемещения Сан Борондона моряки, даже установив точные координаты острова однажды, возвращаются к острову, но никогда его там не обнаруживают. А многочисленные средневековые корабли, отошедшие от сан-борондонского берега, дабы переждать шторм, буквально через несколько часов обнаруживали перед собой пустое место. Полный круг Сан Борондон проходит за двадцать девять дней. Мы называем эти четыре недели «циклом вращения».
О’Брайен отпил чая.
– Гуанче, как и многие древние народы в своих астральных культах, вели отсчёт от новолуний. Новолуние – Primationes lunae или Interlunium – это фаза Луны, соединение Луны с Солнцем, при котором Луна обращена к Земле неосвещённой стороной и не видна. В среднем каждый цикл луны почти равняется календарному месяцу: двадцати девяти дням. Полный цикл изменений вида Луны, или синодический месяц, используемый для построения лунного календаря, составляет около двадцати девяти с половиной дней, если быть более точным, 29,53 средних солнечных суток или 29 дней 12 часов 44 минуты и 2.78 секунды. Я думаю, вы заметили, что на камне из гуанчского тайника, помимо туфелек и вектора направления, высечены ещё пять молодых лун – пять серпов молодой Луны, если выражаться более корректно – что равняется пяти дням от новолуния. Таким образом, согласно древним подсчётам, остров Сан Борондон выходит на прямую линию с Тенерифе и Эль Йерро каждый пятый день после новолуния! В этот день он находится ближе всего к архипелагу за весь цикл своего вращения. После того остров проходит мимо Ла Пальмы и движется дальше на запад, удаляясь от Канар на сотни морских миль. Затем, через двадцать девять с половиной дней, Сан Борондон возвращается в исходное положение к острову Эль Йерро.
– Поразительно! – воскликнула Анна.
– Но почему остров движется? – восхищенно спросил Герман. – Гонсальвес за четырнадцать лет определить этого не смог!
– Гм. Это очень интересная тема, – помедлил британец, будто раздумывая, говорить об этом или нет. – Движения острова тоже связаны с Луной. Это очень важное открытие, которое мы сделали, изучая остров из-под воды. Наши ученые, занимавшиеся дном океана, нашли гигантскую воронку в трёх сотнях миль к западу от Канарского архипелага. Водоворот, образуемый этой воронкой, не настолько активен, чтобы утащить на дно такой большой остров, как Сан Борондон, но способен разогнать остров до достаточно большой скорости. Происходит удивительный катаклизм. Возможно, причина в большой глубине океана: здесь на Канарах находятся одни из самых больших впадин в Атлантике.
– Поразительно! – не удержался Герман.
– Совершенно поразительно! Только между Тенерифе и Ла Гомерой глубина океана – две с половиной тысячи метров! Между Ла Гомерой и Ла Пальмой глубина равняется высоте вулкана Тейде! Почти четыре километра вниз! Представьте! И мы думаем, что именно с этим связано и другое уникальное явление, о котором Гонсальвес упоминает в своей записке. Вы попали на Сан Борондон как раз во время наводнения. На острове такие наводнения происходят один раз за «цикл вращения». На каком-то участке дна, внутри основной воронки, появляется так называемая «микроворонка», которая вращается с большей скоростью и затягивает остров на несколько метров под воду. Это вы как раз на себе и пережили. Затем, влекомый течением, Сан Борондон проходит этот опасный участок дна, микроворонка «отпускает» его и он всплывает на прежний уровень. Основной водоворот своим мощным течением несёт его дальше. После таких наводнений наши люди на Эль Йерро спешат собрать выброшенные на берег деревья и фрукты, которых на Канарах не встретишь.
Герман, Андрей и Анна потрясённо молчали.
– Но как остров может плыть? Остров ли это вообще? – прервала молчание Анна.
– А здесь начинается самое интересное, мои русские друзья! – О’Брайен подходил к главному открытию. – Сан Борондон – это остров. Но в отличие от любого другого Канарского острова, Сан Борондон не поднимается на поверхность со дна океана. Это не потухший вулкан, подобно Тенерифе или Эль Йерро. Как я уже сказал, Сан Борондон дрейфует по его поверхности!
– ?!?!…..
– Этот остров – это плоский кусок застывшей лавы, срезанный однажды с острова Эль Йерро!