Антон Булычов
Нексум
Глава 10
Отсутствие естественного и полового отбора порождает отсутствие социального отбора. Чарльз и многие другие коллеги не считают мою теорию верной, однако, я не сомневаюсь, что интеллектуальные способности человека связаны именно с социальной и общественной составляющими человеческой жизни. Пока половой отбор действовал, обеспечивая тем, кто достигает верха социальной иерархии, большее число детей, мозг человека непрестанно совершенствовался. Ведь чем умнее человек, тем проще ему плести интриги и стать вождем. Эта та форма интеллекта, которая приводит не к созданию новых изобретений, но та, что связана с эмпатией.
Данная тема является предметом частых споров с Уильямом Сандерсом. Он видит технологии продолжением человеческого тела. Что-то, что даст человеку сверхспособности. Я же уверен, что главная сверхспособность человека – абсолютная эмпатия. Если бы все люди были наделены ей, то могли бы по-настоящему понять друг друга.
А там, где есть понимание, нет места вражде.
C.H.
На следующий день Адам встал ближе к десяти часам. Принял холодный душ, наскоро побрился и заставил себя поесть. Был соблазн заглянуть в бар к Томасу, но Адам решил не рисковать и сразу же отправиться в лабораторию Купера и Хексли. Благо она находилась не за рекой, а в старом районе вблизи устья Виньи.
Чтобы прояснить голову, Адам отправился пешком. Пришлось миновать несколько каналов, но сегодня это, как ни странно, было терпимо. Хорошо, что тумана или мороси не было. Солнце, впрочем, оставалось затянуто плотными серыми облаками.
Сегодня его вновь сопровождало странное мерцание неоновых ламп. Уже год как они не гасили в городе ни днем, ни ночью. Адам остановился около особенно большой вывески, сулящей отдых в новой бильярдной. Мимо шли другие люди, не обращая внимание на мерцание вывески. Ниже и выше по улице с освещением все было в порядке. Лампы горели ровно и ясно.
Адама пошел вперед. Сперва ничего не происходило. Но потом вывеска бара перед ним начала мерцать. Адам обернулся. Вывеска бильярдной была в порядке. Люди все так же шли мимо, ничего не замечая. Адам нахмурился и пристальнее посмотрел на красно-фиолетовую вывеску бара. Она погасла, а затем снова начала мерцать.
Адам ругнулся и отвернулся в сторону канала. Это мерцание неприятно напоминало сигнальное оповещение на корабле. Перед крушением также мерцали красные лампы. Там… Адам закрыл глаза. Но даже сквозь закрытые веки видел проклятое мерцание. В ушах раздалось завывание сирен. «Все на палубу». Адам вздрогнул и открыл глаза. Сирены затихли, но проклятая вывеска все так же мерцала.
Адам не выдержал и понесся вверх по улице, расталкивая прохожих.
Ему понадобилось пробежать три квартала, прежде чем он успокоился. На ходу Адам постарался отдышаться. Глубокий вдох – выдох. Глубокий вдох – выдох. Наконец, отпустило. К счастью, на дальнейшем пути до лаборатории Купера и Хексли обошлось без происшествий.
В отличие от лабораторий Криса и Сандерса, которые располагались в новых зданиях, эта явно раньше была музеем или корпусом института. Очень старая кладка из красного кирпича, несколько ниш слева и справа от входа. Сейчас пустые, но ранее там явно находились постаменты. Двери соответствовали. Из темного дерева, с большими медными ручками.
Адам вошел внутрь, осматривая полутемный холл. Тут стояло множество чучел животных, что лишь усилило музейную атмосферу. Вся охрана, что удивительно, состояла только из довольно пузатого мужчины с роскошными усами. Вряд ли он был вооружен чем-то более серьезным, чем обычная – не шоковая – дубинка. На появление Адама охранник не обратил ровно никакого внимания.
– Я хочу встретиться с мистером Купером или мистером Хексли, – сказал Адам, прежде постучав по чучелу пещерного медведя – ближайшему к охраннику.
– Назначено? – лениво ответил тот.
Адам покачал головой.
– Это по распоряжению моего начальника – мистера Криса.
– Что ж молчал? Сейчас позвоню мистеру Куперу. Ожидай в приемной. Дверь справа.
Адам отвернулся к двери и закатил глаза. После атмосферы в лаборатории Сандерса тут все было довольно примитивно. Он открыл тяжелую деревянную дверь и зашел в приемную, маленькую светлую комнату с несколькими гостеприимными диванчиками. Черта с два он будет ждать Купера тут. Адам прошел мимо диванов к двери напротив и вышел в смежный темный зал. Он был куда просторнее приемной, вот только не освещался.
Почти сразу зал превратился в мрачный извилистый коридор. В темноте Адам едва различал, куда идти, иногда приходилось даже продвигаться на ощупь. Пахло тут странно, скорее всего, какими-то химикатами, а также время от времени раздавались странные звуки: скрипы, шуршание, один раз, кажется, даже донесся далекий смешок.
Адам ощупывал очередную стену, когда заметил странное движение. Он едва успел отдернуть руку, как раздался негромкий рык, и стена заколебалась. Как он раньше не понял, что это не драпировка на стенах, а ткань, закрывающая клетки? И пахло не химикатами, а крупными животными. Адам отдернул ткань, и на него тут же бросился кто-то большой. Животное напоминало силуэтом волка, но было немного меньше. Когти остервенело скребли прутья решетки.
Адам прищурился, присматриваясь, и понял, что это не волк. Скорее лабораторная белая крыса, размером лишь слегка уступающая матерому хищнику. Вот только… Что-то в движениях животного было не так. Неяркий свет забрезжил справа, и из-за клеток вышел мужчина лет сорока пяти в строгом костюме. Он держал в левой руке фонарь, створка которого была почти полностью прикрыта. А в правой старомодный пороховой револьвер.
– Я ожидал найти вас в приемной. И мне очень любопытно, что за дело может быть ко мне у покойного Эдварда.
– Простите, мистер Купер, – Адам сделал паузу, но возражений не последовало. Значит, он угадал. – На самом деле, меня наняла миссис Крис, чтобы расследовать убийство мистера Криса.
– Правильнее теперь сказать мисс Крис, – педантично заметил Купер.
– Не думаю, что она с вами согласилась бы. Миссис Крис на самом деле опечалена смертью мужа.
Адам заметил легкую улыбку на лице Купера. Похоже, он второй раз угадал. Купер убрал пистолет в карман, но Адам видел, что его рука все еще напряжена. К счастью, он пришел сюда не ссориться. Мельком Адам взглянул на крысу и с криком отшатнулся. Теперь было понятно, почему движения животного казались ему странными. Вместо лап и живота у крысы было восемь щупалец с присосками, как у огромного осьминога. Вот только каждое заканчивалось тремя когтями, которые беспрестанно царапали прутья решетки.
– Вы раньше не видели химер? – поинтересовался невозмутимо Купер. Адам покачал головой. – Что ж… Впервые это занимательный опыт. Но мои подопечные волнуются от света. Пожалуйста, задерните занавеску обратно, а затем следуйте за мной.
Адам сглотнул ставшую вязкой слюну и аккуратно вернул ткань на место, а затем пошел по извилистому коридору из клеток, стараясь в этот раз держаться от них подальше и идти ровно посередине прохода. Кто знает, что еще скрыто за тканью.
Как оказалось, к огромному темному залу, примыкал вполне светлый и уютный кабинет. Купер жестом предложил Адаму устроиться в одном из кресел с высокой спинкой. А сам сел напротив, положив револьвер на стол.
– Опасаетесь чего-то?
– Разумеется, – все так же спокойно ответил Купер. – Вот Эдвард не опасался. И теперь он мертв. Хотя в его исследованиях государство было заинтересованно больше, чем когда-либо будет заинтересовано в моих. Это, признаюсь, заставляет меня нервничать.
Или же он нервничает из-за ареста Посалибаса. Адам решил пока что попридержать эту мысль.
– Простите, я забыл о гостеприимстве. Чай, коньяк? – спросил ученый.
– Если вас не затруднит, чай.
Купер кивнул и поднялся, оставив пистолет на столе. В углу кабинета находилась небольшая электрическая печка, на которой он быстро подогрел воду. Уже через пару минут на столе перед Адамом стоял поднос с чайником и чашкой. Себе Купер налил коньяк.
– Зачем же вы искали со мной встречи, мистер…
– Простите, Адам Слин.
– Наслышан. О вас последний год несколько раз писали газеты. Так зачем вы искали меня? Неужели я один из подозреваемых?
– Что вы. Просто мистер Сандерс упомянул, что вы были дружны с мистером Крисом.
Купер постучал пальцами по столу и затем немного отпил из своего широкого бокала.
– Не думаю, что Билли вам о чем-то говорил. Давайте так, мистер Слин, я люблю честность и прямоту. Можете задавать любые вопросы, быть резким, но не нужно выбирать слов, лицемерить и играть в политес.
Адам посмотрел на Купера по-другому. Он мог бы ожидать такого ответа от бывшего офицера, а не от пэра и исследователя. Быть может, ему будет куда проще найти с Купером общий язык. Поэтому, после недолгих раздумий, Адам решился.
– Хорошо. Во-первых, коньяку я бы предпочел виски. Во-вторых, я считаю, что ваши опасения за свою жизнь связаны не столько со смертью Криса, сколько с арестом Посалибаса. Я в курсе, что с ним вы также сотрудничали одно время.
Купер усмехнулся, катая коньяк в бокале.
– Вы почти заставили меня пожалеть о том, что я попросил говорить откровенно. Отчасти вы правы. Ситуация с Димитаром выбила меня из колеи. Но вы ошибаетесь, если предполагаете, что я помогал ему в шпионаже. Скорее даже наоборот…
Последние слова были произнесены с горечью. И они многое объясняли. А также, по-видимому, выводили Купера из-под подозрения в государственной измене. Впрочем…
– Не буду скрывать, этот вопрос сильно меня волновал, но не столько как деталь дела, сколько по личным причинам.
– И что же это за причины?
– Я ранее служил в контрразведке.
Повисла тишина.
– Пожалуй, это даже хорошо, мистер Слин. Хорошо. Так что вас волнует относительно моей скромной персоны из того, что связано с вашим «делом»?
– Скажите, пожалуйста, есть ли вероятность, что смерть мистера Криса не имеет отношения ни к его исследованиям, ни к шпионажу Посалибаса? Детали, связанные с этими версиями, я могу узнать в других местах. Но с вопросами более личного характера могу обратиться только к вам и Хексли.
– Почему не Билли и не Элизабет?
– Миссис Крис сильно переживает потерю мужа. Я не хотел бы ее беспокоить, если это возможно. А Сандерсу я не доверяю.
Купер рассмеялся и даже слегка хлопнул рукой по столу.
– Так Билли главный подозреваемый? О, это чудесно.
– Почему?
– Буду с вами честен и на миг перестану быть вежливым. Не люблю я этого колониального выскочку. Но почему Билли, а не Алан?
Адам нахмурился. Бест? Разве у них с Крисом были дела? Судя по всему, Купер заметил растерянность Адама.
– Вы не были в курсе? Хорошо. Алан мне нравится. У них с Эдвардом и Лином есть много общих черт. Теоретики, даже немного мечтатели. В этом отношении Билли и Димитар, как и я, всегда были больше практиками. Стремились извлечь из всего прибыль или найти четкое применение открытиям. Недавно, когда Эдвард решил расширить свои исследования и сделать что-то за пределами электрического резонанса, Алан дал ему несколько советов. Он вообще мыслит весьма нестандартно. Я бы посоветовал вам в любом случае поговорить с ним. Даже если это окажется бесполезно для расследования, разговор с ним расширит ваш кругозор.
– Спасибо. Однако я бы хотел прежде всего услышать от вас ответ, как от друга мистера Криса. Были ли у него враги за пределом круга… ученых?
Купер улыбнулся.
– Нет, это вас ни к чему не приведет. Эдвард был поразительно неконфликтным человеком. Поэтому они так легко нашли общий язык с Билли. Их отношения никогда не были полноценно партнерскими.
Адам кивнул. Это он уже заметил и сам. Еще с самой первой встречи с Сандерсом.
– И в поведении мистера Криса не было последнее время ничего необычного?
Купер на некоторое время задумался.
– Нет. Ничего существенного. Обычные перепады настроения, как и у любого из нас. Так что, если вы хотели опросить меня исключительно как друга Эдварда, думаю, я сказал все, что мог.
– Я надеялся также опросить мистера Хексли. Он не в лаборатории сейчас?
Купер поморщился.
– Мы с Лином с недавнего времени работаем раздельно. Некоторые творческие противоречия.
Адам приподнял брови.
– Не думаю, что это имеет отношение к убийству Эдварда. Но, если вас интересует мнение Лина обо всем этом, его нынешняя лаборатория недалеко отсюда. Я дам вам адрес.
Купер быстро вытащил какой-то листок бумаги из кипы записей, оторвал аккуратно исписанную часть, а на свободном клочке стремительно написал что-то автоматической ручкой. Протянул Адаму. Тот мельком взглянул, прежде чем подняться с кресла. И правда, недалеко. Всего три или четыре квартала.
Купер поднялся, чтобы проводить гостя. Он вновь взял фонарь, и они вдвоем пошли по темному коридору, составленному из занавешенных тканью клеток. Адаму было не по себе, и Купер это заметил.
– Вам не нравятся мои подопечные?
Памятуя о просьбе говорить без лицемерия, Адам ответил честно.
– Они меня пугают. Слишком это противоестественно и неправильно.
– Отчасти согласен с вами. Но я могу создать тут коров, которые смогут регенерировать конечности, как ящерицы хвосты. Сделать их больше. Это позволит нам легко накормить всех людей королевства. Могу сделать так, чтобы животные сами выделяли лекарства и витамины, и люди будут потреблять их вместе с едой. Могу создать быстрых и выносливых ездовых животных. Они даже составят конкуренцию новым мобилям. Или неописуемо сильных и послушных тягловых. Я могу сделать почти все что угодно!
Неожиданно запал Купера иссяк.
– Вот только правительство выделяет деньги не вам, а Сандерсу с его механизмами, – Купер кивнул на это замечание Адама. – Я понимаю, что вы благородный человек. С прекрасными целями. Но то, что я тут вижу, все равно вызывает дрожь. Вы из-за этих экспериментов поссорились с Хексли?
Неожиданно Купер рассмеялся.
– Лин решил, что я зашел слишком далеко? Это забавно, Адам. Я ведь могу вас так называть? Вы мне симпатичны.
Адам кивнул.
– Что ж, не буду портить вам сюрприз, – продолжал Купер. – Пусть Лин сам расскажет о своих исследованиях.
Все еще посмеиваясь, Купер вывел Адама в приемную. Тот постоял с минуту посреди этой небольшой уютной комнаты, привыкая вновь к яркому электрическому освещению. Адам не был уверен, что узнал много нового, но Купер ему чем-то понравился. Может быть, своим требованием отказаться от масок и лицемерия. Возможно, как-нибудь после Адам зайдет к нему посмотреть, какие еще химеры пришли в голову ученому.
Глава 11
Больше всего меня раздражает, когда чистоплюи вроде Купера или Посалибаса спустя некоторое время перешагивают через свои принципы и пытаются присоединиться к моим проектам ради финансирования. Эти придурки не могли понять сразу, чем все обернется, поэтому долго строили из себя пацифистов, и дьявол еще разберет кого, чтобы через серию моральных терзаний принимаются делать то же, что я делаю с самого начала. Они глупы и не смогли сразу обуздать свою гордыню, в отличие от меня.
Но, несмотря на все раздражение, я не отказал им. Они полезны для меня, поэтому я, затолкав поглубже свое мнение, принял их. Помог. Свел с нужными людьми. Чтобы получить то, что необходимо мне. Без Купера мы еще долго не продвинемся с протезированием, так как слабая плоть отторгает то, что способно ее усилить. Не только психика человека сопротивляется механизации. Даже сам организм отторгает лишнее. А Посалибас снабжает меня новыми сплавами и элементами для батарей. Ведь контуры Эдварда непросто вместить в компактное устройство вроде шагохода.
Они нужны мне. Но я куда больше нужен им. Как и всегда.
W.S.
На улице вновь начался дождь. Адам поднял воротник плаща и надвинул ниже свою шляпу. Улицы Мильдтона почти опустели, что было большой редкостью. Повсеместное электрическое освещение привело к тому, что город напоминал растревоженный муравейник круглосуточно. Просто сейчас это был очень мокрый муравейник.
Давно не было такого ливня. Чаще в воздухе просто повисала морось, похожая на слишком плотный туман. А сейчас дождь лил, как на тропических островах. Благо лаборатория Хексли была недалеко. Адам почти добежал до нее под все усиливающимся дождем, когда едва не налетел на случайного пешехода, закутанного в очень плотный плащ от пяток до самых глаз.
В лаборатории Хексли царил полумрак. Адам отжал шляпу и стряхнул влагу с плаща. За это время глаза привыкли к тусклому освещению. Основное помещение было наскоро переоборудовано из самого обычного склада всякого хлама, и охраны тут не было совсем. Даже такой бестолковой, как у Купера. Адам помялся у входа, вглядываясь в полумрак, пока не заметил в дальнем конце склада вспышку холодного электрического света.
Судя по всему, складской комплекс даже не успели освободить. Адам шел мимо прикрытых парусиной грузовых машин с паровыми двигателями, которые уже были вытеснены новыми электрическими погрузчиками. То ли из-за понимания, что эти машины подлежат утилизации, то ли из-за общего впечатления заброшенности, лаборатория напоминала Адаму склеп. Стало неуютно.
Хексли нашелся в дальнем конце склада. Он собирал какую-то установку под ровным светом люминесцентной лампы. Адам прокашлялся и Хексли подскочил, размахивая во все стороны гаечным ключом. Глаза его были абсолютно безумные.
– Мистер Хексли, простите! – Адам вытянул руки в успокаивающем жесте. Правда, левую он держал чуть выше. Так, чтобы дуло спрятанного под плащом индукционного пистолета смотрело в лицо ученому. Мало ли что. – Я Адам Слин. Меня наняли, чтобы расследовать убийство мистера Криса. Я могу с вами поговорить?
Судя по всему, Хексли был испуган не меньше, чем Купер. Вот только вместо спокойствия и револьвера у него была лишь нервозность. Ну и гаечный ключ. Впрочем, поняв, о чем говорит Адам, Хексли немного успокоился.
– Я… Да, хорошо, – он обернулся к установке, которую собирал. Нечто, типа чана из меди на массивной треноге, к которой были подключены кипы разноцветных толстых шлангов и некоторое число электрических проводов. – Хорошо. Давайте поднимемся наверх.
Он ссутулился и пошел к лестнице, расположенной в углу. Она вела в небольшую пристройку внутри склада, которая балконом нависала над расчищенной частью помещения. Пол представлял собой просто тонкий кусок жести, припаянный к опорам, а внутренняя стена была, по сути, большим панорамным окном, с которого можно было следить за всем пространством склада. Скорее всего, раньше тут находились охрана и операторы. Обстановка в пристройке была довольно убогой. Незастеленная койка в углу, рассохшийся письменный стол и два стула, небольшой кухонный уголок с электрической плитой, как в кабинете Купера.
Судя по всему, у Хексли были куда большие проблемы, чем у его коллеги. Ученый сел за стол, стул под ним немного покосился. Рукой он показал, что Адам может сесть напротив.
– Я беседовал с мистером Купером, и он дал мне ваш адрес, – начал Адам. – Не против, если я задам вам несколько вопросов о мистере Крисе? Я слышал, вы дружили.
– Дружили, да. Не против. Задавайте, – Хексли был одновременно испуган и подавлен. Интересно, из-за чего? Тоже опасался контрразведки? Но ведь он не работал с Посалибасом и, в отличие от Купера, не финансировал его исследований.
– Не подскажете, в последний месяц вы не замечали чего-то странного в поведении мистера Криса? – Хексли покачал головой. – Может быть, он жаловался, что за ним кто-то следил? Проявлял слишком большое внимание?
Этот вопрос неожиданно заставил Хексли испугано взглянуть в панорамное окно. Он нервно шарил глазами по помещению. Вот кто точно был уверен, что за ним следят. Адам насторожился. Если это не контрразведка, то кто? Купер, несмотря на ссору, тоже не послал бы кого-то к коллеге. Ему не до того, да и относился он к Хексли по-прежнему дружелюбно.
– Мистер Хексли, вы чего-то опасаетесь? – осторожно спросил Адам.
– Опасаюсь? – переспросил тот. – Я… Да. За мной уже несколько дней следит странный человек.
– Один и тот же? – Адам нахмурился. Хексли не производил впечатление человека, который заметит профессиональную слежку. Значит, следит дилетант. Что полностью исключает бывших коллег Адама.
– Да. Определенно один. У него очень странные очки.
Адам мысленно закатил глаза. Может быть, Хексли просто выдумывает. На этом заброшенном складе Адам сам ощущал беспокойство. Если Хексли тут живет постоянно, то может и не такое примерещиться.
– Вернемся к мистеру Крису. Вы не знаете, у него не было врагов или завистников? – Адам сам понял, что вопрос звучит донельзя банально. Но, это может успокоить Хексли.
– Нет, ничего такого. Эдвард всегда был очень добрым и открытым человеком. Если только это враги Сандерса…
А это неплохая мысль. Может быть, виноват не сам Сандерс, а его поведение. Кто-то затаил обиду на выскочку, но самого Сандерса достать не мог из-за приличной охраны. Вот и отыгрался на коллеге. Версия слабая, но сильных у Адама пока и не было.
– Вы не проводили совместных исследований?
– Не знаю, в курсе ли вы, чем я занимаюсь…
– Мистер Купер показывал мне химер, когда я зашел к нему.
– Химер? – Хексли нервно рассмеялся. – Нет, что вы. Это интерес Чарли. Я к ним почти не имею отношения. Я стараюсь мыслить глобальнее и шире. Меня больше интересуют теоретические основы изменчивости. Чарли просто смешивает виды, занимается селекцией, чтобы получить некоторый эффект. Изредка направляет мутации в нужном направлении. Я предпочитаю исследовать базисную структуру генов и совершать затем точечные коррекции, которые дадут куда более эффективное изменение фенотипа. Я много работал с пшеницей, привезенной из колоний кукурузой, плодовыми деревьями. Начал работать с геномом человека…
Адама будто молнией поразило. Он вспомнил гигантскую крысу с щупальцами осьминога. Сотворить такое с человеком? У Адама по спине побежали мурашки. Проклятье, теперь понятно веселье Купера, когда он решил, что Хексли оставил его, сочтя работу с химерами животных неэтичной!
– О нет. Прошу вас… – Судя по всему, Хексли по выражению лица Адама понял, о чем тот думает. – Никаких химер или чего-то подобного! Моя работа куда тоньше. Изменить гены человека так, чтобы он стал сильнее, быстрее. Может быть, даже умнее, если удастся найти нужные сочетания генов. Ну… Кроме того, думаю, некоторую помощь может оказать и аккуратная селекция. Как выведение чистых линий у пород собак, знаете ли.
Адам сглотнул и посмотрел в окно на склад. Ему показалось, что за одной из паровых машин он видит странный электрический отблеск. Может быть, какая-то поверхность отразила свет лампы?
В этот момент тот, кто прятался за машиной, решил, что можно больше не скрываться. Он двигался поразительно быстро. Секунда, и он преодолел половину склада. Еще одна, взлетел в прыжке к самому потолку. Выше, чем может человек. Это был почти полет. Адам запоздало вскинул левую руку, готовясь выстрелить, но в этот момент пришелец разбил панорамное окно.
Осколки стекла рассекли бровь и щеку. Адам дернулся, а потому не добрался правой рукой до спусковой скобы левого пистолета. Развернулся через плечо и выстрелил в то место, где должен был приземлиться пришелец. Но не попал. Тот прижал Хексли к стене. Плащ слетел, и Адам видел худое лицо в маске из матового стекла, которая плотно закрывала глаза и всю верхнюю половину лица. Волос на голове не было, их заменяла металлическая поверхность, мягко отливающая в свете лампы.
Адам вскинул правую руку и приготовился стрелять, но замер, заметив, что пришелец не просто так прижал Хексли к стене. Из его левой руки, прямо из запястья, выглядывал длинный кинжал, который слабо светился алым. Адам прищурился. По стене стекала струйка расплавленного металла. Проклятье! Адам тут же нажал на скобу.
Пуля попала точно в висок нападавшему, но, не причинив вреда, отрикошетила в потолок. Пришелец повернулся к Адаму свое лицо. Маска стала частично прозрачной и под ней стали заметны красные отблески глаз. Они оббежали помещение. Между тем кинжал втянулся в запястье, и тело Хексли рухнуло на пол. Адам дернулся машинально в сторону, а существо перед ним вскинуло правую руку, на которой из запястья проросло пять пистолетных дул. Адам успел заметить внутри голубоватое мерцание магнитных разрывных пуль. Инстинктивно он откинулся на спину и покатился по лестнице.
Свет мерцал на веках Адама. Вспышка-тьма-вспышка-тьма. Веки задрожали. Похоже, стреляя, нападавший повредил генератор, и теперь люминесцентная лампа, которая должна была ровно и мягко светить, то и дело гасла на секунду-другую. Адам с трудом приподнялся. Лицо немилосердно жгло от многочисленных, но неглубоких порезов. Он взглянул на два лестничных пролета, по которым скатился. Хорошо, что не сломал шею. Адам с трудом поднялся на ноги, постоял пару минут, привыкая к шуму в голове, а потом начал подниматься по лестнице.
Комнатка наверху была разгромлена также, как кабинет Криса. Все ящики вскрыты. Адам подошел к телу Хексли. Судя по углу, под которым клинок вошел в грудину, была перерезана аорта. Но крови почти не было. Адам перевел взгляд на стену. Он уже видел такой разрез. И столь же оплывший металл вокруг этого неестественно ровного разреза. Да, тут была не сталь высшего качества, а обычная жесть, но Адам был уверен, что нашел убийцу Криса. Точнее, тот сам нашел детектива. И если у Криса пропали документы…
Адам быстро стал осматривать ящики стола. Все вывернуто, множество бумаг лежит где попало. Также перевернута койка. А под ней примитивный тайник. Пустой. Проклятье, это существо убило уже двух ученых, связанных с исследованиями нексума, украв при этом что-то. Что вообще происходит?
И что это за тварь? Железная черепушка и как минимум две технологии, о которых Адам даже не слышал. Да и скорость движений, высота прыжка, безумные алые глаза под маской. Адам никогда не видел и не слышал ничего подобного. А ведь два года назад он знал все передовые военные разработки.
Проклятье. Теперь Хексли тоже мертв. Нужно сообщить контрразведке. Адам покинул склад без особой опаски. Если бы существо всерьез хотело его убить, оно бы сделало это, пока Адам был без сознания.
На улице уже стемнело, хотя фонари и неоновые вывески хорошо разгоняли мрак, а туман еще не опустился на город. Адам нашел первый же паб, где был телефон. К счастью, сейчас они становились все более модными. За право воспользоваться аппаратом пришлось заплатить пятьдесят карлингов. Еще сложнее было договориться с секретарем Сандерса, чтобы к телефону позвали Бобби. Ему Адам рассказал о нападении на склад и о смерти Хексли. Бобби обещал разобраться.
Адам быстро выпил в том же баре два двойных скотча, чтобы унять дрожь в руках и гул в голове, и поспешил домой. Когда он вышел из паба, город уже был укрыт молочно-белым плотным покрывалом тумана. Можно было углубиться в мешанину узких старых улочек, и долго-долго петлять до дома. Но Адам, хоть и опасался открытой воды, решил пройти вдоль морской набережной. Так будет дольше, но зато не придется петлять.
По побережью ярких огней было меньше. Тут иногда гуляют богатеи днем, но редко кто заходит ночью. В отличие от устья Виньи, тут не было доков – они располагались только дальше к северу, – слишком неудобное течение. А значит, не было и увеселительных заведений, публичных домов, да и бедноты было в разы меньше. Хотя…
Адам успел перезарядить пистолеты, поэтому мелькнувшие в переулке тени его не сильно испугали. Он прижался к стене ближайшего здания. Но опасности не было. Это всего лишь какая-то шпана из мальчишек лет тринадцати-четырнадцати. Адам почти расслабился, когда понял, что они тащат на плечах мальчика лет десяти.
– Будешь знать, как крысятничать!
Всплеск. Адам машинально оторвался от стены, бросившись к воде.
– Шухер! – тени подростков быстро растворились в темноте. Остались только слабые всплески, которые раздавались от моря.
Адам подбежал к ограждению, высотой ему по пояс. Течение тут сильное, даже если мальчишка хороший пловец, долго он не продержится. Надо кого-то позвать! Адам бешено огляделся по сторонам, никого не было. Почему?!
Адама трясло. Нужно что-то сделать. Он облокотился на ограждение, готовясь прыгнуть в воду, но руки задрожали так, что он едва не ткнулся лицом в холодный камень. За ограждением плескалось бескрайнее темное море. Мерный шум волн. Вспышки красного света. Крики людей. Треск дерева и скрежет металла.
Адам отпрыгнул назад и растянулся на мостовой. Его трясло. Он отполз подальше от воды, к спасительным твердым стенам зданий. Со стороны моря раздался слабый возглас. Плеск. Адама трясло. Нужно найти веревку. Хоть что-то. Он не может сам прыгнуть в воду, но что-то… Что-то…
Адам просидел, прижавшись к стене, обнимая свои колени, пока не затихли последние всплески. А потом еще несколько минут. Или часов. Он просто смотрел в одну точку над горизонтом и не видел ничего. Если бы не его страх… Если бы он мог…
Адам вскочил и направился вглубь улиц города, подальше от моря. Нашел какой-то паб и с трудом убедил бармена отдать бутылку скотча. Что было дальше и как он добрался до дома, Адам не помнил. Все поглотил туман и шепот волн.
Он очнулся на полу своей квартиры. Под рукой была вчерашняя бутылка. Путая. Голова страшно болела, хотелось пить.
– Плохо выглядишь, Адам…
Тихий голос заставил Адама рывком сесть. Голова закружилась, боль собралась в затылке, стало очень тошно. К счастью желудок был пуст и Адам сдержал спазматические позывы. Рот наполнился горьким вкусом желчи. Наконец, удалось открыть глаза, с трудом фокусируя взгляд… Николь сегодня предпочла платью брюки и блузку. Шею закрывал бирюзовый бант, хорошо сочетавшийся с ее бледно-голубыми глазами. Проклятье…
– Чувствую себя еще хуже, Ник.
– Что случилось?
Он видел демона. Он позволил мальчишке утонуть. Он сам опять тонул во сне. От воспоминания Адама прошиб пот, и он слабо застонал. Соберись! Не будь слабым перед Николь.
– Просто плохой день. Очень-очень плохой день.
Николь слегка нахмурилась, что ей всегда весьма шло. Поняла, что подробностей не дождется, а потому сказала нетерпящим возражений голосом:
– Иди умойся, – она слегка повела изящным носиком, – и постарайся хоть немного вымыться. А я пока сварю кофе.
