Антон Булычов
Нексум
Глава 20
Доля детей, доживающих до репродуктивного возраста, в наш век огромна. Там, где раньше выживали только самые осторожные особи с сильным иммунитетом, теперь почти любой болезненный ребенок может дожить до тех лет, когда сможет сам завести детей. Это еще больше нарушает баланс в нашем мире. Делает человечество еще более слабым и зависимым от технологий, которые ломают отбор.
Население городов растет все быстрее. И хотя это значит большое число рабочих, важнее то, что жизнь рядом с городами умирает. Невозможно дышать, невозможно прокормить такое число людей, невозможно просто жить. Чарльз отвечает на это тем, что можно создать химер, способных решить большинство проблем. Очистить воздух, накормить всех желающих. Он отчасти прав. Но упускает самое важное. Прежде чем менять мир снаружи, нужно изменить самого человека.
Создать такую особь, которой не страшно отсутствие отбора.
C.H.
Казалось, сначала появился фиолетовый контур фигуры, а затем он стал более четким, обрел нормальные краски. Тварь куталась в странный плащ, из черной блестящей ткани. Судя по всему, существо заметило взгляд Адама, потому что, отбросив плащ, метнулось к нему. Адам едва успел отшатнуться, пропустив мимо себя начавший гореть алым клинок, с которого сыпались искры. Медицинскому столику с инструментами Купера, который стоял за спиной Адама, повезло меньше. Его развалило надвое. На пол упали скальпели, зажимы и капли расплавленного металла.
Не замечая разрушений, тварь вновь взмахнула клинком, Купер отлетел в сторону, зажимая правой рукой то, что осталось от левой. Миг, и да Линс лишился головы. О’Нил отлетел в сторону, вроде бы невредимый. Труп твари, которую вскрывал Купер, упал на пол, когда тварь живая перевернула кушетку. Отмахнулась от Бобби, развалив тяжелый пистолет в его руках. И ударила кулаком Сандерса в живот.
Ученый отлетел в сторону, а тварь, двигаясь куда быстрее обычного человека, прижала его к полу. В тот же момент двери лаборатории захлопнулись, поднялся дикий рев, а из прилегающих помещений вышли несколько тяжелых шагоходов. Понимая, что сейчас будет, Адам схватил Купера за воротник и потащил в сторону, стараясь скрываться за макетами оборудования. Купер был без сознания, но еще жив. Благо клинок сам прижег рану, и кровотечение почти отсутствовало.
Да Линс, видимо, отдал приказ заблокировать в случае угрозы лабораторию. Правда, когда он отдавал этот приказ, то наверняка считал, что прорыв будет от ворот и сам он вряд ли окажется на линии огня. Теперь же, из-за камуфляжа твари, эти приказы играли против них самих. Конечно, да Линсу было уже все равно, в отличие от остальных. Военные были на взводе, поэтому, не разбирая кто-где находится, шагоходы открыли перекрестный огонь из пулеметов по твари, склонившейся над Сандерсом. Пули изрешетили обоих, задев несколько помощников ученого. Насколько мог судить Адам, после атаки твари и огня шагоходов выжили только Бобби и О’Нил.
Правда, как и в прошлый раз, толку от шагоходов было мало. Текучим движением тварь избежала перекрестного огня, сразу сократив дистанцию до одного из шагоходов. Выстрел в упор в смотровую щель, защищенную лишь стеклом, снова бег. Шагоход напротив не рискует стрелять, боясь попасть по второй машине. Мысленно Адам ругнулся. Стреляя по гражданским, он так не сомневался.
Шагоход, к которому приблизилась тварь, отмахнулся шоковой дубиной. Разряд такой может свались три-четыре десятка человек за раз. Но тварь не заметила удара током, перепрыгнула через дубину и рубанула клинком, развалив тяжелую машину надвое. Оставшийся шагоход открыл огонь. Но было поздно. Вновь сокращение дистанции, выстрел из пушки на руке в смотровую щель. Адам понял, что тварь сейчас отправится на поиски записей.
О’Нил и Купер без сознания. Если спрятаться… Но где? В этот момент Бобби открыл огонь из пистолета. Похоже, это был магнитный револьвер да Линса. Тяжелые пули раз за разом попадали в корпус твари, но если той не принесли вреда пулеметы, то на что рассчитывал Бобби? Вот только очередной выстрел из пистолета был не простым, и от попадания тварь взорвалась. Правая рука ее отлетела в сторону. Следующий выстрел попал в бедро, но тварь вновь ускорилась и, приблизившись к Бобби, ударила его уцелевшей рукой. Что-то громко треснуло. Адам с ужасом смотрел, как его друг изломанной куклой рухнул на другом конце склада.
Адам скрылся за каким-то массивным прибором, надеясь, что тварь не обратит на него внимания. Двери склада отчаянно пытались вскрыть снаружи. Адам выглянул из-за угла. Тварь, тяжело топая, подошла к да Линсу. Достала что-то у него из-за пазухи. Затем прошла дальше. В кабинет Брауна.
Адам последовал за существом, прежде схватив со столика прибор, который запускал волну отключения энергии нексума. Благо пулеметный огонь на задел этот столик. Страшно было представить, что было бы, если прибор запустил бы волну одновременно со взрывом генератора, который лежал рядом.
Кабинет Брауна выглядел также, как в прошлый раз, за исключением узкого прохода на месте шкафа. Адам даже не стал задумываться, чья идея разместить тут тайный лаз. Сандерса или, может быть, да Линса, если Браун его племянник. Еще более интересно было бы понять, откуда об этом проходе узнала тварь. Но сейчас Адам не успел как следует это обдумать, ведь тварь могла от него уйти. Поэтому он направился по туннелю.
Узкий коридор, прорубленный в песчанике, вел все дальше. Под ногами хлюпало. Ход явно был создан недавно и долго не просуществует. Туннель пошел вверх и почти сразу же закончился свалкой. За то время, что Адам провел в лаборатории, на город опустился плотный туман. В двадцати-тридцати ярдах с трудом можно было разглядеть шаркающую и шатающуюся фигуру. Стараясь держать эту дистанцию, Адам последовал за ней.
Начался мелкий нудный дождь, отчего видимость стала еще хуже. Адаму пришлось приблизиться к твари, которая шла все медленнее. Наконец, та повернула в какой-то закуток. Адам выждал полные десять секунд, начав считать с сотни. Затем вытащил прибор в форме стержня, сжал двумя руками, готовясь повернуть, и вышел из-за угла. Перед ним была ржавая дверь заброшенной подсобки какого-то склада. Твари видно не было, криво висящая створка осталась приоткрыта. Адам носком туфли поддел ее. Раздался тихий скрип, Адам тут же вновь скрылся за дверью, опасаясь стрельбы.
– Заходи, – произнес изнутри странно безэмоциональный голос, порождающий непривычное уху эхо. – Я не буду стрелять. Слишком поздно…
Адам решил рискнуть. Все еще держа перед собой на вытянутых руках стержень, он заглянул внутрь. Тварь сидела в углу, привалившись к стене. Глаза закрыты. В тусклом свете Адам заметил, что правая нога, куда попал Бобби, почти отвалилась. На корпусе твари еще в двух местах были заметны куски, которые выглядели разъеденными. Будто на лед плеснули кипятком. Последствия кислотных пуль?
– Слишком поздно понял, что у того парня наши патроны. Жаль…
– Чего жаль? – Адам не спускал глаз с твари, готовый в любой миг повернуть стержень, как показывал О’Нил.
– Что пришлось убить столь многих… В отличие от Дистеса, я не фанатик Прогресса. Слова нужно уничтожить. Все слова. Но не такой ценой…
Адам вспомнил, как твари звали друг друга по имени.
– Фрей? – тварь подняла голову и раскрыла глаза. Два красных стеклянных шара в металлической оправе. – Ты убил Криса?
Тварь кивнула.
– Да. Я хотел изъять слово Прогресса до того, как Дистес начнет действовать. Думал напугать Криса, чтобы больше не писал такого. Уж очень много вышло бед из-за этого. Но он сразу понял, кто я и откуда. Был слишком возбужден. Сам напоролся на клинок.
Тварь покачала головой. Глаза вновь закатились.
– А второй? Дистес?
– Дистес – фанатик. Он истинное дитя Пустоши. Жесток и уперт. Хотел уничтожить слова Жизни и Будущего, оставив только слово Прогресса. Может быть… Может быть, я был не прав. Может быть, если бы было лишь одно Слово, а не три… То все вышло бы лучше. Не было бы войны. Хотя вряд ли. Война неизбежна, как говорили мне абисситы.
Адам уже не понимал ничего.
– Война? Какая война?
– Та, что едва не уничтожила человечество. Стерла с лица земли Альбу и континент. Та, что скоро начнется.
Что-то эти слова напомнили. У Адама по спине побежали мурашки. Война, что скоро начнется? Но… Откуда тогда эта тварь знает. Что за слова? Какие абисситы? Вопросов было так много, что сложно было сконцентрироваться и выбрать нужный.
– Кто ты такой? Кто вы оба такие, проклятье вас побери?!
Тварь вновь посмотрела на Адама.
– Мы те, кому достался разломанный надвое мир. Кто выжил в ваших войнах. Потомки.
Адам на миг прикрыл глаза. Это было за гранью того, с чем он мог бы столкнуться. Что мог бы вообразить.
– Хочешь сказать, ты из будущего?
– Да. И я желал его изменить. Это преступление, но мне все равно, если удалось бы спасти все загубленные жизни. То, что Крис написал в своих дневниках… То, что получил в лабораториях, приведет к созданию идеального оружия. Если слово Прогресса будет забыто… Если о нем никто не узнает… Сам прогресс не остановить, но, может быть, не будет хотя бы нашего безумного общества ферритов. Без фанатиков города не были бы закончены. Слейтеры не получили бы власть. С этого все пошло наперекосяк… Не будь религии… Философии Прогресса, и все было бы не так печально на руинах мира…
Тварь уронила голову на грудь. Адам, бросив предосторожности, опустился на корточки перед ней.
– Кто эти слейтеры? Какие-то монстры?
Несмотря на плачевное состояние, тварь безэмоционально механически рассмеялась.
– Самыми страшными монстрами всегда оказывались люди. Слейтеры – последователи слова Жизни. Пока они работали только с генами животных, все было не так плохо… Но затем они изменили себя. Предали всех. Они умеют залазить в голову любому. Почти что читают мысли. Манипулируют, врут, используют. Лысые подонки…
Адам понимал, что эти слова должны быть злыми. Но голос твари был все так же тих и безэмоционален.
– Но им бы нечего было красть у нас, если бы мы сами не создали города. Слишком совершенные системы защиты. Сколько сынов Пустошей напрасно погибло, пытаясь проникнуть внутрь…
На секунду тварь, судя по всему, отключилась. Перед ней на полу были разложены тетради и отдельные листы. Адам отложил в сторону стрежень так, чтобы тварь до него не могла дотянуться, и начал собирать листы. Черные пальцы схватили запястье Адама. Он вздрогнул и перевел на тварь взгляд. Та слегка подрагивала.
– Уничтожь слово Прогресса. Если нужно, уничтожь все слова. Не оставь ничего, что могли бы украсть слайтеры. Не дай построить города. Не дай обратить оружие на нас. Не… дай…
Тварь затихла. На этот раз навсегда. Адам все еще в шоке от произошедшего за последние несколько дней, просто поднял все записи с пола. И блокноты, и отдельные листы. Засунул за пазуху. Посмотрел на тварь… Фрея. Может, он и правда хотел как лучше. Адам не был готов поверить во все, что услышал, но сама тварь явно верила в то, что говорила. Даже в то, что она явилась из будущего, как бы бредово это ни звучало. Хотя… Это объясняет технологии… Это все объясняет. А еще…
Адам решил, что ему стоит зайти к одному знакомому.
Глава 21
Почти всю свою жизнь я работаю над изобретением и конструированием механических аппаратов, которые призваны упростить людям жизнь. Все начиналось с обычных кофемолок. Сейчас я собираю для армии сильнейшей страны в мире танки и шагоходы. И везде я натыкаюсь на общее неодобрение. Каждый человек уверен, что новые механизмы призваны заменить их, сделать бесполезными. Обесценить человеческий труд и оставить сотни людей безработными.
Я понимаю эту обеспокоенность. Распространение паровых двигателей не прошло бесследно. И это недоверие заставляет отрицать с пеной у рта мои предложения модифицировать или заменить отдельные органы или части тела. Вот только это ошибочная реакция. Экзоскелет для портового служащего позволит ему соперничать по эффективности с паровым грузовым краном. Только при этом человек с экзоскелетом будет подвижнее и грамотнее исполнять задачи. Там, где до этого кран заменял десяток человек, теперь три человека в экзоскелетах заменят кран. Ведь для управления экзоскелетом не нужно проходить особого обучения. И платить работникам можно будет меньше, чем оператору крана.
Там, где ранее технологии отнимали у людей работу, мои идеи помогут ее вернуть.
W.S.
Бар «Скользкое место» встретил его тишиной. Пока Адам переправлялся по мосту через Винью и добирался сюда пешком, петляя по улицам и избегая каналов, на город опустилась дождливая туманная ночь. В баре никого не было. Томас протирал бокалы. Адам сел за стойку, задумчиво разглядывая полки с алкоголем перед собой. Каждую красиво подсвечивала своя лампочка.
– Тяжелый день? – Томас подошел незаметно.
– Ты даже не представляешь себе насколько, – вздохнул Адам. – Если расскажу, то не поверишь.
Томас достал одну бутылку. Задумчиво глянул на нее, потом на Адама.
– За счет заведения, если расскажешь. Любопытно.
– За такие сведения нужно платить, Томас. Особенно тебе.
Томас разлил по двум бокалам виски.
– И сколько же ты хочешь, Адам?
Адам отпил из своего бокала. Виски был хорош. Дымный, с явными ванильными тонами.
– Ты очень хороший торговец информацией, Томас. Так что я хочу, чтобы ты нарыл мне немного информации…
– Погоди пить, сейчас наколю льда, – Томас наклонился и стал что-то искать под стойкой. – Какая информация тебе нужна?
– Расскажи мне, кто такие слайтеры.
Томас не застыл, не вздрогнул. Но он достал из-под стойки дробовик старого типа. Пороховой.
– Ох, Адам. Я же предупреждал тебя, не стоит лезть в это дело.
Адам усмехнулся и отпил еще виски.
– Теперь поздно жалеть, Томас. Или тебя зовут иначе?
Томас на это не отреагировал. Его лицо, обычно такое эмоциональное, обратилось в бесстрастную маску. Действительно, идеальный контроль. Как и предупреждал Фрей.
– Мне жаль, Адам. Ты действительно стал моим другом. Но безопасность превыше всего… Что же меня выдало?
– Не поверишь, один знакомый феррит сказал что-то про лысых ублюдков, способных залезть к тебе в голову.
– И это все? – Томас выглядел ошарашенным. – Чертова наследственная мутация…
– Этого хватило, чтобы у меня возникли сомнения, которые ты только что подтвердил. Погоди, у меня есть кое-что для тебя, – Адам медленно сунул одну руку в карман, второй начал искать что-то в нагрудном кармане своего плаща. Спустя некоторое время он вытащил листы и блокнот. – Слово Жизни.
Адам улыбнулся. На бесстрастном лице Томаса появилась брезгливая гримаса.
– Зачем ты притащил это сюда? Если психи-ферриты нападут на след, то разнесут мне весь бар!
Что-то тут не сходилось, но Адам решил играть до конца. Все равно изменить происходящее он уже не в силах. Процесс запущен. Осталось лишь ждать.
– Оба феррита мертвы. Эти записи я забрал с трупа.
Томас недоверчиво посмотрел на Адама. В этот момент лампочки за спиной Томаса стали моргать. Едва бармен на миг отвел взгляд от Адама, тот оттолкнулся от стойки и упал на спину. Выстрел прозвучал с опозданием и не задел его. Лампочки за спиной Томаса разом взорвались, разбивая бутылки дорогого виски. Повсюду летели осколки стекла. Адам упал на пол, сильно ударившись затылком. На миг сознание покинуло его.
Глава 22
Хочу отметить особо – речь идет не о геноциде или других радикальных решениях. Только о том, чтобы запретить заводить семьи и иметь детей людям, которые не достигли определенных успехов в своей профессиональной сфере, не имеют дохода выше определенного ценза, не демонстрируют выдающихся физических способностей. Так можно будет за относительно короткий срок – в несколько поколений – достигнуть впечатляющего развития всего человеческого вида.
Кроме того, необходимо ограничить рождаемость для людей, имеющих физические уродства, слабый иммунитет, врожденные заболевания, передающиеся по наследству. Это ограничение должно касаться даже тех граждан, которые по остальным цензам допускаются к созданию полноценных семей. Здоровье генома и нации должны ставиться выше, чем способы улучшения генома, и тем более выше, чем счастье отдельных индивидов. Без понимания и применения этих простых принципов, боюсь, человечество обречено на медленное угасание. С каждым поколением мы будем становиться глупее. Каждое поколение будет накапливать все больше болезней.
Я осознаю, что евгеника вызывает много вопросов. Но это единственный шанс избежать неминуемой смерти нашего вида в сложившихся обстоятельствах.
C.H.
Придя в себя на полу, Адам решил, что это был дурацкий план. Все что угодно могло пойти не так. Он осторожно поднялся на ноги, ощупывая затылок. Крови не было – уже хорошо. Томас распластался на стойке, еще не прейдя в себя. В дневнике Беста было что-то про то, что Хэксли хочет сделать людей более выносливыми и здоровыми. Если в будущем этот план Хэксли удался, то времени мало. Адам приготовил крепкий деревянный стул со спинкой, обошел барную стойку, нашел клубок бечевки, стащил Томаса со стойки и привязал его к стулу.
Затем взял чудом уцелевшую бутылку со стойки. Также за стойкой нашелся масляный фонарь. Похоже, Томас не очень доверял электричеству. И это даже было благом. Фонарь тускло светил, но его света хватило, чтобы осмотреть Томаса. Адам достал несколько стеклянных осколков из черепа и спины. Затем залил все виски.
Томас вскрикнул, приходя в себя. Адам отхлебнул из горлышка.
– А теперь нам стоит поговорить, Томас.
Тот посмотрел на Адама с осуждением.
– Ты все это подстроил. Проклятье, я чувствовал некоторую фальшь, но решил, что это от твоей растерянности, когда ты столкнулся с будущим.
– Ты действительно столь хорош в эмпатии? Фрей говорил о таком, но я толком не поверил.
Томас располагающе улыбнулся. Адам на миг понял, что почти готов развязать узлы. Проклятье!
– Прекрати! Отвечай на вопросы, а то я тебя пристрелю!
– Хм… Я чувствую слабый обман. Тебе не из чего стрелять?
Адам мысленно ругнулся. Томас и правда почти читал его мысли. К тому же… Адам сходил к стойке и подобрал дробовик Томаса. Демонстративно перезарядил.
– Зачем ты тут, слайтер? Я понял, зачем сюда явились Фрей и второй феррит. Но ты? Уничтожить дневник Хэксли? Или все остальные?
Томас усмехнулся.
– Да плевать мне на все это, Адам. Я просто хочу жить! Нормально жить!
Томас замолк, расслабившись в путах.
– Ты не представляешь, что там за жизнь в будущем. Даже в городах. А в Пустоши и на Свалках все еще в десятки раз хуже. Тут же… Тут я могу выйти наружу и любоваться закатом или рассветом… Если, конечно, нет этого проклятого тумана!
Адам разглядывал Томаса. Тот казался искренним. Но, с учетом его способностей, это было ожидаемо. Миг Адам колебался, но затем решил довериться Томасу.
– Если ты мне все расскажешь, то я просто развяжу тебя и оставлю тут. Не расскажу никому о том, откуда ты.
– С чего мне тебе верить?
Адам на миг опешил.
– Ты серьезно? Ты, побери тебя, читаешь мои мысли!
– Всего лишь лучше, чем обычные люди, использую эмпатию. Я чувствую, что ты не врешь. По крайней мере, веришь в то, что говоришь правду. Но я не могу знать, когда ты передумаешь.
– Я даю тебе слово. Ты достаточно знаешь меня, чтобы…
– Мне нужно поверить слову человека? – презрение в голосе Томаса было неподдельным. Или… Адам уже во всем сомневался.
– Просто расскажи мне. Что ты теряешь?
Томас на миг задумался.
– Хорошо. Спрашивай, – он поерзал, устраиваясь поудобнее.
Адам мгновенно понял, что потерял контроль над ситуацией. Обычно, если кого-то оглушить и связать, то он теряет уверенность в себе, находится на грани паники. И допрос можно проводить с позиции силы. С Томасом так не получится. Было ощущение, что это Адам привязан к стулу, а Томас задает ему интересующие его вопросы. И если он также играл все время, пока они знакомы, то… Адам поежился. Придумать нужные вопросы в такой ситуации было сложно.
– Зачем ты тут?
– Случайно угодил, – Томас заметил недоверие на лице Адама, потому вздохнул и добавил. – Пожалуй, ты долго не задашь сам нужных вопросов, потому что толком не знаешь, о чем спрашивать. Поэтому, чтобы сэкономить нам время и нервы, я, пожалуй, некоторые детали расскажу тебе сам.
На мгновение Томас задумался, но затем продолжил.
– Началось все с того, что меня изгнали из города.
– За что?
Томас моргнул.
– Ты же ничего не знаешь о том, какова жизнь в будущем, да? – и, прежде чем Адам успел ответить, Томас продолжил. – Разумеется, не знаешь! Феррит не рассказал тебе о войне? Рассказал, но ты, тупой осел, не поверил ему до конца. Тогда у меня для тебя печальные новости, Адам. Лет через пятнадцать, когда на континенте тоже станет достаточно нексума, там начнется большая война. Альба будет стараться, как обычно, держаться над конфликтом, чтобы получить максимальную выгоду от обеих сторон. Но потом вмешается и начнется настоящий ад на Земле. В моем прошлом, твоем будущем, весь мир – десяток обитаемых крупных островов, которые сейчас являются самыми дальними колониями Альбы. Все, что находилось ближе к войне, уничтожено. Как тебе такое будущее, друг?
Адам молчал, рассматривая свои руки. Что-то такое ведь Томас уже говорил до этого. Просил не вмешиваться в дела с нексумом… Значит, это все правда?
– Вижу, что не очень. Не то чтобы я был силен в истории… Но ситуация была сложная. Выжившие почему-то вместо того, чтобы забыть про нексум стали питать к нему религиозный мистицизм. Сперва к любым проявлениям, но затем образовались три… как по мне, секты. Хотя фанатики скажут тебе иное. Они считают слова откровениями. Философиями жизни, почти религиозными текстами. Как ты уже догадался, это были последователи учений Хексли, Криса, Беста.
– Это так плохо?
Томас пожал плечами.
– Это то, что мне не нравится. Но быть может только это и помогло человечеству выжить. Вместе люди, одержимые идеями этих ученых, построили летающие города. Последователи Будущего хранили все знания, которые на тот момент человечество имело о нексуме, и поставляли, благодаря своим странным способностям, достаточно частиц для работы секте Прогресса. Те использовали идеи Криса и создали идеальные летающие города, защищенные куполами от пагубного воздуха. А последователи Жизни с помощью своих химер и растений обеспечивали всех едой. Города должны были стать оплотом цивилизации.
– Должны были, но не стали?
Томас кивнул.
– Мир… Мир стал малопригодным для жизни местом, Адам. Выжившие болели и умирали. Превращались в мутантов и монстров. С этим боролись по-разному. Ферриты – последователи Прогресса – меняли поврежденные органы на механические детали. Они сами стали почти машинами. Но ты их видел сам. Мне не к чему рассказывать. Постепенно они дошли до того, что от человека в них остались только мозги. Но даже они милашки по сравнению с абисситами. Эти столь сумасшедшие и уверенные в том, что нексум наше будущее, что считали мутации не отклонением, а даром. Они выродились в страшных монстров… Впрочем, не лишенных некоторых дарований.
– Каких?
– О, эти дарования случайны, как сами мутации. Многие абисситы обладают феноменальной памятью, чтобы нести знания будущим поколениям. Эта идея у них основная, как понимаешь из названия слова Будущего… В остальном… Кто-то мог управлять нексумом напрямую, кто-то обладает неимоверной силой или скоростью, некоторые манипулировали электричеством. Много всякого, так все и не упомнишь. Но каждого рожденного с дарами они ценят, тем самым закрепляя мутации в своем поврежденном геноме.
– Они тебе не очень нравятся, – заметил Адам.
– Мне не нравится никто в будущем, друг. Но хуже всех моя «родня» – слайтеры. Когда начались мутации… Ты же знаком с работами Хексли? Вижу, что знаком. Тогда можешь представить, какой это было пощечиной. Первые слайтеры были помешены на соблюдении чистой человеческой линии. Все, кто рождался с мутациями, или стерилизовались, или уничтожались. В целом, эти правила действуют и сейчас, благо в городах рождается мало мутантов.
– Значит, слайтеры остались в городах? Ферриты, как я понял, их покинули.
Томас рассмеялся.
– Покинули? Мы их изгнали! Слайтеры быстро решили, что не стоит останавливаться на достигнутом. Пока ферриты строили города, а абисситы собирали все доступные знания, слайтеры начали генетически модифицировать себя. Делать сильнее, быстрее, более устойчивыми к мутациям от загрязнения мира. Такими, чтобы нексум был над нами не властен. А заодно сделали себя умнее. Только вот это выразилось не в тяге к знаниям, а к повышению эмпатии и способностям к анализу, – Томас усмехнулся. – Идеальными обманщиками, если честно. Почему-то сделать человека расчетливым и более способным к эмпатии было куда проще, чем сделать выше, сильнее, быстрее. Мы преуспели. И когда города были закончены, натравили ферритов на абисситов, а затем устроили им гражданскую войну. Под шумок города улетели, оставив осколки остального человечества пожинать плоды собственного ума и собственной доверчивости.
Адаму было тошно.
– Тебе это нравится?
– Нет. Но я испытываю к ферритам и абисситам некоторое презрение. Врожденное, знаешь ли. Ведь все было так очевидно. По крайней мере, для таких, как я, – Томас пожал плечами. – Впрочем, я отвлекся. С тех пор минуло две с половиной сотни лет… Минёт… А, не важно! Слайтеры теперь летают на безопасных городах, находя себе укромные местечки без заражения и выращивая там еду. Ферриты обитают на остатках бывших мастерских, подаривших эти города миру, собирают хлам и вставляют в себя. Абисситы живут на свалках, которыми брезгуют ферриты и размышляют о Будущем нексума. Вот такое положение дел.
Адам присел на стул напротив Томаса. Это было… жутко. Он положил дробовик на колени. А потом вспомнил, с чего Томас начал свой рассказ. Может быть, это был способ отвлечь Адама от основного вопроса? Если так, то сделать это почти удалось. Адам едва не забыл о других проблемах.
– Ты говорил, тебя изгнали. За что?
Томас выпрямился на стуле.
– А про это я не буду рассказывать тебе, не промочив горло. Развяжи меня, мы выпьем, и я расскажу тебе остальное.
Адам отложил в сторону дробовик и поднялся со стула, только тут сообразив, что делает. Настолько дружелюбный и довольный голос Томаса вернул его в прошлое. К самому началу их знакомства. Только это все было ложью. Может и рассказ Томаса ложь? И нужен для того, чтобы отвлечь Адама, заставить потерять бдительность. А затем нанести удар.
– Слишком долго думаешь, друг!
Адам едва успел поднять голову, как кулак Томаса врезался в скулу. Весь мир затопило красным.
