Анна Зимина
Я, они и тьма
Глава 9
Мне было больно до этого? Правда? Мое сердце до этих слов болело? По сравнению с тем, что я испытала сейчас, это был мушиный укус. Я успела только лечь на пол, ощущая, как рвется что-то внутри, а потом заорала от сумасшедшей боли в груди.
Мрак сплошным потоком вышел из меня, расплывшись вокруг полотном. Он густел, становился объемней и все не кончался. Я и представить не могла, что его столько. Краем глаза я заметила, как тьма толкнула Сава в грудь, и он упал. Тьма на миг окутала его, но я уже почти ничего не соображала. В тот момент мне было не до Сава – я кусала губы до крови и царапала гладкий пол, чтобы новой болью заглушить ту, которая жгла в груди.
«Что ты хочешь? Убить, уничтожить?» – шепнуло в голове, немного разгоняя дурноту. Шепнуло с нетерпением, жадно, алчно.
«Ах ты тварь!» – мелькнула злобная мысль. Я была зла, очень и очень зла на эту жестокую и жадную тьму, которая приносит боль и горе, когда ее об этом не просили. Порождение мучений и страданий, она сама заставляет всех вокруг страдать – от своего носителя и до целых городов. Откуда она взялась? На кой черт ей исполнять мои желания? Пусть валит туда, где ей самое место!
«Кого? Его убить? Убить!» – уверенней шепнула тьма, видимо, приняв решение за меня.
– Себя убей, мразь. Но сначала верни что уничтожила! – заорала я, срывая голос, вкладывая в него все, что накопилось за последние дни. Разборки с директором, авария, воспоминания о насилии, взрывы, оскорбления и крики, равнодушие других людей и унижения – все это слилось в сумасшедший коктейль. Но над всем этим главенствовало желание, чтобы все это закончилось, и закончилось хорошо. По-ко-я! Мира! Чтобы все были живы и здоровы! Чтобы ты, черная дымная дрянь, знала свое место!
Сердце перестало болеть мгновенно. Только острый холодок жуками бегал в груди. Тьма, висевшая до этого грозными тучами по всей комнате, трусливо дрогнула, сжалась и направилась к телу управляющего. Который в следующий миг глубоко и судорожно вздохнул. Изумленно выдохнул Сав, уже пришедший в себя и видевший это, подполз к управляющему, нащупывая пульс.
Офигевшими глазами посмотрел на меня и выдал:
– Вот это …!
– Ага. … и …! – согласилась я, с отвращением глядя, как тьма вливается в мое тело жадными быстрыми толчками. Впрочем, физически я ее не ощущала, а вот морально… ну, это было примерно как увидеть близко-близко пиявку или змею – они тебя не трогают, но ощущение отвращения и страха никуда не девается. Фу, гадость! Тьма всосалась в меня, и я ощутила жуткую слабость.
Я со стоном поднялась на четвереньки, постояла так немного, приходя в себя, и вскарабкалась на кресло. Сил не было совершенно. Ни капельки.
– Чего делать будешь? – спросила я Сава, имея в виду то, что ему надо бы обо мне доложить, и как можно быстрее.
Но Сав меня удивил. Он уверенно положил ладони на лоб тяжело дышащего, но все-таки живого управляющего. Потянуло теплом магии. Минута, другая… Сав бледнел на глазах, но я молчала – памяти Йолы у меня больше нет, кто знает, чем чревато отвлекать мага от его занятий. В конце концов Сав убрал руки и прилег рядышком с управляющим.
– Он спит, я его последнюю минуту памяти подправил. Так что он никому ничего не скажет.
– Тьма же его убила… Как так? Он разве не вспомнит? – шепнула я, с трудом соображая, что только что сделал для меня Сав.
– Если бы убила, он был бы мертв. А он спит и даже похрапывает. Скажи, мертвые храпят? – спросил он, прислушиваясь к действительно храпящему управляющему.
– Не храпят, – согласилась я.
– Да, не храпят… Я полежу немного, а потом надо будет его в кресло усадить. Я внушил, что ему стало нехорошо после завтрака, вот и в обморок упал. Хорошо, что все быстро произошло.
– Почему? – спросила я, все еще пребывая в шоковом состоянии.
– Потому что я не могу лезть в память больше, чем на минуту, – зевнул Сав. – Я подремлю пять минут… Разбуди.
Он уснул мгновенно. А я сидела в кресле, трясущейся рукой пыталась удержать стакан с соком и смотрела на двух мужчин, которые крепко спали в один рядок. Но я была счастлива. Я не убила.
Я прокручивала в памяти события последних минут, все еще вздрагивая от пробегающего холодка в сердце. И так погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как отворилась дверь. Малек с красным разбитым носом изумленно посмотрел на лежащих в рядок мужчин, на меня, глядящую на это безобразие и попивающую сочок, побледнел, хлопнул дверью и заорал, убегая по коридору:
– Все сюда! Темная убила Савара! Помогите!
– Да твою ж!
– Вот идиот!
Сав мгновенно оказался на ногах, правда, пошатнулся, но устоял. Подошел к двери и оперся на нее, тяжело дыша.
– Я его не догоню. Сил нет.
Я соскребла себя с кресла, старательно унимая дрожь в коленях.
– Давай хоть этого в кресло усадим.
Когда через пару минут к нам в комнату ворвался чуть ли не полноценный отряд стражи, им предстала вполне себе мирная и нормальная картина. Я и Сав озабоченно стояли над лежащим в кресле управляющим. Он брызгал на него водой, а я размахивала полотенцем.
– Что..?
– Плохо ему стало, в обморок упал, – коротко пояснил Сав и укоризненно уставился на Малека, который, тяжело дыша, с непониманием на нас смотрел.
– Ну как же это… Я же видел, что она их убила! Она вообще темная! – сориентировался Малек. И в этот момент даже я поняла, что он дебил каких поискать. Кто вообще о таком говорит во всеуслышанье? Это же паника, как минимум!
Сав устало посмотрел Малека, обращаясь к страже.
– Он тут утром Ват Йету экзамен сдавал, переволновался парень. Вы уж на него не злитесь.
Один из стражников, судя по более богатым доспехам, кто-то вроде начальника, отчетливо хмыкнул, окидывая меня взглядом и задерживаясь на цепочке, которая блестела золотыми искорками на лодыжке. Видимо, то, что я рабыня, в принципе исключало возможность того, что я темная. Ну, да. Рабыня – не человек.
– Этот Ват Йет может кого угодно до помутнения рассудка довести. Пойдем, ребята, все тут в порядке. И… это… Медика позвать? – сказал стражник, заметно расслабляясь.
Сав мотнул головой, заверив, что уже немного подлечил управляющего магией. Стражники ушли. А вот злой, с расквашенным носом, Малек остался.
– Ты совсем идиот! Ты думай, что и кому ты говоришь! – взъелся на него Сав. – Ты – сын императора, и на весь дворец орешь, что тут темная всех убила. Ты чего вообще ждал?! Паники, криков? А если бы Йола себя не контролировала? От дворца бы камня на камне не осталось!
Чем злее Сав выговаривал, тем сильнее Малек осознавал, что сделал глупость. Это было видно и по опущенной голове, и по красному помидорному лицу. М-да, есть такие великовозрастные детки – пока на них не поорешь как следует, не дойдет. Но мне было его не жалко. Думать потому что надо.
А я испытывала к Саву сумасшедшую благодарность. Он меня спас – во второй раз. И даже не выдал.
Сел, моргая сонными глазами, управляющий. Свеженький, здоровенький, румяный. И не скажешь, что несколько минут назад он был мертв. Несмотря на то, что он был редкостным гадом и орал на меня без особого стеснения и не выбирая выражений, я была готова его на радостях обнять и рыдать от облегчения. Живой! Какое счастье!
Но одновременно с этим я и боялась. Что это за сила, которая может воскресить мертвого человека? Это же… Ну, невозможно? И я о таком не знала, не слышала и не читала. Читать… Черт! Мне придется заново учиться читать и писать…
Сав замолчал, переставая орать на Малека.
– Вы в обморок упали. Приложились головой. Я магией немного подлатал, кое-что умею.
Управляющий растерянно оглядел нас, задумчиво кивнул, поблагодарил. Потрогал макушку, поморщился. И сразу же продолжил обсуждать с Савом то, на чем они остановились. В общем, о создании филиала организации законников во дворце императора. Истинный профессионал!
Малек сел рядом, молча слушая, а я осознавала случившееся заново.
Кто кого контролирует? Я – тьму, или она – меня? Мне нужно было остаться одной и все хорошенько обдумать. И, быть может, пообщаться с голосом в моей голове.
***
Безумный день подходил к концу. Дерек Ват Йет внимательно смотрел в окно своего кабинета, вглядываясь в темнеющее небо. Он ждал.
Как только они оказались в особняке Ват Йета, темная сразу же попросила уединения и ушла в выделенные ей покои. Дерек почти два часа следил за ней при помощи магии. Она растрепала небрежным движением рук волосы, стянула с себя платье и легла в постель.
Она просто лежала на кровати почти час, раскинув руки в разные стороны. Она не спала – ее взгляд задумчиво скользил по потолку. Это был взгляд человека очень испуганного, чего-то ищущего и никак не находящего. Ее взгляд неожиданно растревожил Дерека, и он наконец прервал наблюдение.
За весь день у него не было времени заняться темной, поэтому он ее просто забрал от Савара, которому поручил ее на время. И везде таскал за собой. Наблюдал краем глаза, но провокаций себе не позволял. Не до того. Правда, кое-что надо было проверить. Сав сказал, что ничего за то время, пока она была с ним, не произошло, только вот Малек как-то подозрительно быстро отвел взгляд и отвернулся. Значит, не все так гладко… Ладно. Это подождет.
А пока надо смотреть на небо, не отрывая взгляда.
Наконец где-то на горизонте почти совсем потемневшего неба мелькнула золотистая точка. Дерек сосредоточился, распахнул шире створки окна, поднял руки. От его пальцев горячим маревом растеклась магия и двинулась вверх, к этой самой золотой точке в вышине. Минута, другая… От сильнейшего напряжения щелкнули суставы пальцев, мучительно заныла кисть, заставляя магию принимать форму петли. Есть! Поймал!
Золотая точка приблизилась. Она росла, становилась четче. Вот уже можно различить золотое стремительное крыло, вытянутую шею, небольшой клюв.
Королевская почта. Быстрая легкая птица, выкованная умелыми артефакторами и наделенная особой магией. Ее никто бы не смог перехватить, навредить ей или даже сбить на землю. Никто, кроме самого Дерека Ват Йета, который своей «особой» магией для изготовления этой птицы и поделился. Давно, еще несколько лет назад – Дерек Ват Йет старался предусмотреть все.
Металлическая птица поравнялась с окном. Влетела в него, пойманная магической петлей, забила золотыми крыльями. Петля горячего воздуха сжала ее шею сильнее, и прекрасная птица рассыпалась кучкой металлолома. Дерек Ват Йет извлек из грудки сломанной птицы гербовую королевскую бумагу с ответом на ультиматум Дигона. Внимательно прочитал, задумался о чем-то на пару мгновений. А потом сжег королевскую бумагу в пальцах горячим магическим воздухом. На пол осыпался пепел, и Дерек Ват Йет небрежно растер его ногой. Император совершенно не собирается развязывать войну: то, что он написал императору Дигона, было слишком уж политкорректным. Никак нельзя было допустить, чтобы это письмо оказалось в другом королевстве. Ни за что.
Поэтому теперь важное дело было сделано. Осталось посмотреть, что делает темная, и отправиться спать. Матовое стекло снова зажглось белым светом, показывая девушку. Она сидела на кровати, укутавшись в одеяло, и держала на коленях книгу. Темная сосредоточенно водила пальцем по строчкам, закрывала глаза и что-то говорила, потом опять. Дерек заинтересовался. Магия полыхнула жаром, и появился тихий, едва отчетливый звук.
– Тэк-с, это у нас «а», а это «у». Если вместе, то получится «о»… Да, не учили вы французский, – бормотала темная, черкая что-то в книге карандашом. Дерек заинтересовался еще сильнее и поменял угол обзора. Чего она там такое сложное читает?
«Гриола нежно коснулась его плеча и заглянула в его сияющие глаза.
– Поцелуй же меня, милый! Я так долго этого ждала.
– Но я люблю твою сестру, Гриола, прости, – ответил ей Авосий…»
Любовный роман? Она разбирает буквы любовного романа?! Она же умнее архивариуса, и разбирается во всей этой кухне лучше, чем кто бы то ни было – Ват Йет уже навел справки.
Заинтересованный таким несовпадением, Дерек принялся наблюдать еще внимательнее.
– Ага, а это у нас «ё», только не русская «ё», а такая, типа «ыо». Интересненько… Господи, как хорошо-то, что хоть что-то в голове осталось!
Эта фраза темной была такой прочувствованной, что Дерек удивился еще сильнее. И спустя несколько минут наблюдений окончательно понял, что она учится читать. Но как? Как это возможно? Одно дело – воспоминания, а другое – глубинные знания, полученные в детстве.
Ладно, обо всем он узнает завтра. Надо только сделать все аккуратно, чтобы темная не поняла, что у нее нет никакой приватности. Ни к чему пока ей такие потрясения, пусть привыкнет.
Дерек Ват Йет потушил экран. Изображение русоволосой милой девушки с книжкой на коленях истаяло, и Дерек неожиданно испытал что-то вроде очень краткого, быстро проходящего разочарования. Картинка действительно была красивой, и девушка – тоже.
Дерек Ват Йет ненадолго задумался, потом быстро оделся и тихо вышел из своего особняка. В доме любовных утех, который он не посещал уже пару недель, для него были любые девушки на выбор: милые, нежные, страстные. Только всех их объединяло одно – все они были в нарядных масках, которые настрого было запрещено снимать. Эти маски скрывали лица почти полностью. Зачем? Почему? Никто этого не знал, кроме Дерека Ват Йета. Да и узнавать не хотел. Мало ли у людей причуд и предпочтений?
Дерек Ват Йет уверенно шел по темному, почти ночному городу. Уже давно горели магические огоньки, правда, они частенько искрили – все, что было сделано с использованием магии, имело недостатки, иногда существенные, иногда почти незаметные.
В небольших ресторациях провожали последних гостей – ночные заведения находились подальше от императорского дворца-шпиля. Кто же будет строить злачные дома близ дома императора? Дураков нет.
Вот и нужный поворот, за ним – другая улица. Чуть дальше, чуть быстрее. Дерек Ват Йет спешил. Ведь перед его зелеными, пустыми, как пуговицы, глазами, стояла она – темная. Миленькая, с чуть растрепавшейся длинной косой, растерянная, с виду – совсем еще девчонка. И с серьезным взглядом мудрой женщины, которая тщательно контролирует каждый свой шаг. Вдумчивая, умная, осторожная.
Они похожи.
Правда, думать об это Дерек Ват Йет себе запрещал.
Нельзя. Совсем нельзя. Его удел – девушки для утех в карнавальных масках. Чтобы не видеть лиц, глаз. Чтобы не запоминать, не привязываться.
А иначе… Дерек Ват Йет прекрасно знал, что будет, если он позволит себе «иначе». И допускать этого не собирался.
***
Савар в эту ночь домой не попал – его разместили в императорском дворце. Он только съездил за вещами и тут же вернулся: дел было невпроворот. Надо было навестить своих людей в лечебнице, разобраться и вдоволь наспориться в управляющим: организация целого управления законников – дело очень муторное. Сав был то тут, то там: выбирал, решал, съездил в сгоревшее управление, подал заявки в газеты с указанием нового почтового адреса, пару раз рявкнул на Малека, который извинился за хамство, а потом ходил на ним хвостиком. Сав сначала злился, а потом махнул рукой. Пацан же совсем, пусть учится. Не совсем пропащий – извинился, хоть и получил в нос. Глядишь, и ума наберется.
Но за всеми делами, маленькими и большими, Сав не переставал думать о темной и о том, что она сделала. Убила и оживила! Это же вообще ни в какие рамки! В тот момент первым его желанием было заорать и убежать, но Сав был человеком особого склада характера.
С рождения он был наделен множеством даров, слабых, но таких редких, интересных, что мальчишку сразу же отдали на обучение в императорскую школу. К сожалению, внутренний источник был совсем небольшим – неограниченная выработка сырой магии прекратилась, как у многих других детей – в пять лет. Но Савар и не думал печалиться по поводу своих небольших возможностей. Он с энтузиазмом развивал все, что ему было доступно, и достиг ювелирного мастерства: аккуратности ему было не занимать. Он не мог, как полноценные менталисты, легко читать человека, но мог совершенно незаметно влезть в чужую память и даже изменить ее. Он не мог срастить сломанную ногу, по порванную барабанную перепонку – запросто, а за такое брались только в императорской лечебнице. Он не мог зажечь огонь, вызвать буран, не мог усыпить, но мог высечь пальцами искру, наколдовать ветерок и успокоить.
Такая разноплановость сказалась и на его характере. Сав мог ладить со всеми, без исключения. Он подбирал лучший способ сближения с человеком, как в юношестве подбирал ключики к своей невеликой магии. Так он и стал начальником ГУСа, дослужившись с самого низшего звена. И начальником он был неплохим: грамотным, увлекающимся, понимающим свой коллектив. Лучше и не придумать.
И к темной он как-то сразу подобрал ключик. Для него было очевидно, что если человек много пережил и вынес, то не надо на него орать, пугать его или вести себя грубо и развязно. Того, кому плохо, надо пожалеть, проявить к нему заботу, укутать пледом, покормить, хлопнуть ладонью по плечу, может, смешно и осторожно пошутить. Дать понять, что он в безопасности, что все плохое позади. Человек, который страдал, расслабляется, успокаивается, видит защиту, поддержку – и он твой. Со всеми потрохами. Бери его и делай с ним что хочешь. Только заботливо, нежно и осторожно.
Конечно, страшно это – обнимать и утешать темную, но у него не очень получалось воспринимать ее грозной и опасной, когда она в первый раз зарыдала в его кабинете, а он гладил ее по голове и успокаивал. Она же как ребенок, обиженный, пострадавший. Девчонка еще.
Правда, случай с управляющим Сава выбил из равновесия. Девушка просто убила и воскресила! Самому ему не хотелось бы быть на его месте. Но и докладывать о случившемся Ват Йету он не спешил.
Савар все же был законником, начальником влиятельного государственного аппарата. Определенный склад ума людей на таких должностях был самим собой разумеющимся. Нет, Савару не было жалко темную настолько, чтобы не говорить о ней Дереку. Тут было другое.
Когда Сав, будучи еще подростком, читал о темных, он недоумевал: если женщина так мучилась, так страдала, а потом получила в свои руки власть и силу, пусть и очень нестабильную, почему бы ее не использовать? Женщина, ставшая темной, напугана, ее все боятся, бегут от нее как от прокаженной. Тут неудивительно еще сильнее озлобиться. А если с любовью? Если такую женщину пригреть, пожалеть? Как будет проявлять себя ее тьма? Может, тогда она станет послушной и покорной?
Савар тогда прочитал, порассуждал об этом и забыл, и вот теперь эти вопросы снова всплыли. А тут еще и отличный образец для экспериментов. Девочка она прехорошенькая, милая, как куколка, к тому же бывшая рабыня, правда, сейчас ведет себя, будто она высоких кровей, но это же, наверное, перестройка сознания? Боги знают, через что проходит темная при инициации. Но эта… Особая. Контролирует себя. И первый эксперимент, тот самый, в его кабинете, когда она впала в истерику, прошел на ура. Тьма сразу же исчезла, стоило только пожалеть девчонку, проявить обычное человеческое участие.
Как и сегодня. У него удалось успокоить ее снова. И как она после на него смотрела! С тако-ой благодарностью, почти что со слезами на глазах… Обойдется Дерек и без рассказов о ее подвигах, умерщвлении и воскрешении.
Сав смутно подозревал, что Ват Йет может сделать с темной, если узнает подобное, а лишаться такой всемогущей девочки, которая может пользоваться своей тьмой на его благо, ему не хотелось. Справедливости ради, Сав и не думал использовать темную ради своих личных амбиций. А вот устроить ее в свое учреждение, сделать полноправным сотрудником ГУСа… Грандиозные могли бы открыться перспективы, в первую очередь, для государства. Окопалась, допустим, неуловимая шайка бандитов на тракте где-то в отдаленной провинции, сообщил об этом темной, приукрасив немножко действительность, чтобы она как следует разозлилась – и дело сделано. Ни разбойников, ни проблем, и своих людей из подразделений риску подвергать не надо. Почему нет? Вполне реально.
Савар, лежа на постели в гостевых покоях императорского дворца, мечтал. Он может ее даже в жены взять, если потребуется для дела. Да… Она хорошенькая, и даже очень.
Только надо бы с ней еще сблизиться. Она и так ему доверяет, но этого пока мало, да и Дерек кружит рядом, как коршун. Интересно, он тоже думает в том же направлении? И для чего он собирается использовать темную? Очень интересно…
Савар задумался. Надо бы как-нибудь остаться с ней наедине. Посмеяться вместе, поговорить по душам, угостить ее чем-нибудь сладким, например, пирожными из дорогой кондитерской. Девушки такое любят. А потом… Потом претворять планы в жизнь.
Савар как никто другой знал, что ради достижения цели нужно очень постараться. Он знал это, как человек, который с пяти лет каждый день по два часа при помощи своей скудной магии пытался расколоть булыжник. И только через пять лет ежедневных стараний в камне появилась сквозная крошечная дырочка – не толще иглы. Пять лет. По два часа в день.
Уж кто-кто, а Сав знал цену хорошего результата. И мог позволить себе ее заплатить.
