Анна Цой
Двойное небо
Глава 9 Прогулка.
Наша новая подруга Полина любила болтать о том, о чём думает здесь и сейчас. Или не думает – у неё всё текло прямо через рот, не задевая мозги.
– Мама терпеть не может кошек, – разглядывала платье на манекене она, – да и животных вообще. Я ей несколько лет говорила, что хочу м-мм… понимаешь, такие модные раньше были… пушистые пёсики, белые, – она взглянула на меня, – маленькие совсем. Я даже купила как-то в этом магазине, который для животных, такую штуку, как рубашка, только из тонких… полосок. Вроде ошейника, поняла?
Я кивнула, думая только о том, что сумка передо мной явно была лишней в этом месяце. Но не думал же Лёва, что отпустив меня в магазин с подругами, встретит после с пустыми руками?
– Шлейка, – рассмотрела ценник на платье сзади Вера, – это называется шлейка. Но у меня более насущный вопрос: вы серьёзно планируете что-то покупать здесь?
Мы переглянулись. И почти одновременно кивнули.
– Да мне всё равно как называется эта штука, – пожала плечами Полина, – я такую у своей одноклассницы видела, когда та с такой же собачкой гуляла. Так я в этот же день сходила в этот магазин… который животноводство всякое продает, и купила такой же синенький. Не люблю девочек-собак. Кто их вообще заводит? Я лично всегда хотела мальчика, вот и принесла эту штуку маме, думая, что она точно после такого разрешит мне собаку.
Она тяжело вздохнула, а я мотнула головой, поставив сумку обратно на полку.
– Так она потом целую неделю ходила и орала, пока я этот поводок с её глаз не убрала! – обиженное от подруги, – она вообще терпеть такое не может, – хмык, – когда какие-то вещи не на своём месте и… хм… мне пойдёт этот цвет? – она посмотрела на меня с ожиданием, поднеся к лицу ткань пиджака.
Я скривилась и мотнула головой. Девушка поджала губы.
– А я всё равно куплю! – пробурчала она.
– Ты его даже не мерила, – покосилась на нее я.
– И что? Мне нравится цвет, а в шкафу он будет далеко от моего лица, которому он не идет. Пусть висит и радует глаза! – она рассмеялась, – так вот – мама так сильно злится, когда её идеальный ремонт что-то ломает… она его называет гармоничным, поэтому даже вещи нельзя было раскладывать не по местам, – она бросила пиджак проходящему мимо консультанту, – отнеси на кассу, – и дальше нам, – а теперь всё по-другому, – едко усмехнулась, – я ей вчера сказала, чтобы она возвращалась в свою квартиру и решала всё там, потому что в этой – главная я, – довольное, – кто вообще сказал, что она будет управлять всем и здесь? – гордое, – отец, конечно, тот ещё говнюк, но если он сказал, что всё там моё, то с чего она будет главной? Я совершеннолетняя. А она там не хозяйка!
Нет, ну тут всё было логично. Если не считать того, что они с её мамой друг друга стоили.
– Так что я понятия не имею, что ей здесь надо, но… – она закатила глаза и скисла, – я вчера купила эту собаку. И всё, что там наплел этот, который продавал мне её. И мы с ней так классно играли, но потом пришла эта… знаете, она меня последнее время бесит так сильно, – выплюнула, – и я ей всё это сказала, а она мне как по лицу… – странно скривилась, – пришлось тоналкой с консилером замазывать утром, чтобы не было видно этого пятнища! И ещё такая: «Я тебя обеспечиваю… что-то там… даю тебе деньги, оплачиваю учёбу… а ты такая-не такая…». А мне что-то так смешно стало. Я стою и смеюсь, пока она с такими глазами круглыми в свою комнату идет! Представляете? А ещё она теперь к отцу так отчетливо клеится, – она хмыкнула, – ещё два месяца назад орала на него, что он бабник и извращенец, – смешок, – потом через неделю привела какого-то придурка, который ко мне полвечера клинья подбивал, как будто я должна была его принять, типо: «М-мм… у отца любовница была давно, а мать нашла себе мальчика за неделю. Ну ок. Мне нравится, молодцы». А потом она стала ещё психованней, что-то про деньги орала. Может, он её обокрал? Рожа у него была такая себе, я сразу подумала, что с ним что-то не так, – закатила глаза, – но, короче, он её бросил, вроде как. Она даже по отцу так не ревела, а тут в комнате закрылась и молчит, даже когда спрашивать у неё что-то. И всё, – усмешка, – сразу к отцу побежала, плевать, что они тут до этого устраивали. Ха! Она, кстати, говорила, что пыталась выследить его куклу на работе. Вроде как ей волосы повыдергивала, но потом там что-то не так пошло… может не она была, а может отец вступился. Он если раньше молчал под её крики и там… я не знаю, телик смотрел, то сейчас так смотрит на неё и сразу уходит, даже не слушает, – девушка рассмеялась, поджав губы на кожаные сапоги на витрине, – прикиньте – а она за ним бежит и продолжает, – скривилась, – терпеть их двоих не могу. Мог бы он уже отстать от нас и уйти к своей этой дуре, так нет – он делает вид, что ему не плевать. Пытается мне деньги давать, но мы с мамой уже всё сами решили – она рассказывала, что, когда нам надо было, он вообще куда-то пропадал. А сейчас появился и пытается выглядеть хорошим папочкой. Ага, пять раз я его простила! Мама, в отличие от него не спала, с секретаршей несколько лет! Может даже больше, пока она его не спалила!
Я протянула ей юбку и забрала ту, что выбрала она:
– Тут карманы не такие стрёмные и замок железный. Принты вообще редко бывают сносными, – рассказала ей.
Она несколько раз посмотрела на юбку и на меня.
– Слушай, ты где-то училась или… – начала она, – я тебя теперь каждый раз с собой брать буду. Ты такая умная!
Я почти подавилась.
– Нет, спасибо, – хмыкнула.
Я больше по сумкам, да и их в миллион раз легче заказывать, а не ходить самой.
– Да, ладно, – схватила меня под локоть и повела на кассу она, – хочешь, я тебе буду платить за это? Ты лучше, чем я думала, и не такая тупая, как все. Типо… если ты думаешь, что это как-то по-дебильному, то я платила двум своим подругам раньше. Они, правда, отказались приезжать сюда, но ты-то живёшь здесь.
Я не знала – жалеть её или продолжать хмуриться.
– Короче, ты поняла меня, – положила юбку на стойку она, – всё теперь тупо, но лучше – у меня есть собака, мать пытается вернуть отца, хотя сама его выгоняла больше, даже бабушки, а отец строит из себя хорошего папу. Хм… знаешь, я даже думала начать с ним «общаться», как было раньше. Ну, ты понимаешь, он будет давать мне деньги, я терпеть его разговоры. Хотя, – она вдруг стала грустной, – до того, как всё это произошло, мы часто ездили всей семьей или… да, без мамы чаще всего. Мы ездили куда-нибудь поужинать. Как-то даже лазили по горам, типо… поход, понимаешь? Огонь там… комары эти мерзкие, – она рассмеялась, – было классно. Хотя я сначала идти никуда совсем не хотела, поэтому нам прошлось взять машину, чтобы не тащиться как тупые через весь лес.
Если кто-то и хотел из нас с Верой что-то сказать, то шансов у нас не было.
Хотя мы с родителями тоже как-то ходили на пикник. Ездили на карьеры летом. Шашлыки в тёплые вечера, застолья на день рождения. Это было частью моего детства.
– На море каждые полгода, – продолжала она, – тут уже с мамой. Но, если честно, я знала, что она чаще летает куда-то, потому что я видела в её сумке билеты в заграннике, – мы двинулись к следующему магазину, – не знаю, полетим ли мы куда-нибудь этим летом, но… отец вроде сказал, что хочет познакомить нас со своей новой… ну вы поняли. Я ещё подумала, не хочет же он собрать нас всех в один отель? Это же будет… жесть. Мама от ревности потащит её топить прямо на пляже!
Ей было смешно. Я уже хотела домой.
– Давайте поедим, – потянула обеих на фудкорт, – а после уже посмотрим, что делать.
Ага, сбежим быстрее.
– Здесь? – скривилась Полина, – может доедем до…
– Сходить тебе за пиццей? – предпочтения подруг мне помнились ещё с первого года обучения.
А у Веры они были простыми. А ещё она явно устала.
– И сока, – добавила, пока она смущенно качала головой, – не страшно, что мы тебя оставим одну посидеть?
Тут она обрадованно кивала – не одной мне надоело вечное бурчание. Но сама же согласилась.
– Странная она, да? – бежала за мной вслед Полина, – она вообще за собой ухаживает? У неё на голове…
– И ты откажешься ехать с… отцом на курорт только потому, что поедет его девушка? – сменила её обсуждение я.
Долго просить новенькую не нужно было:
– Конечно поеду! – громкое, – хотя, если честно, смотря куда именно. Дубай – ещё да, а вот как в позапрошлый раз этот… Египет, то точно нет. Мне вообще там не понравилось. Но в тот раз выбирала не я, так что… м-мм… это реальная цена? Серьёзно?
– Две пипперони, молочный коктейль, колу и яблочный сок, – протянула карточку я, – напитки можно сразу.
Полина внимательно за мной наблюдала.
– Ты похожа на моего отца, – хмыкнула она, – он тоже такой серьезный, как ты сейчас. Но только он такой всегда.
Я хмыкнула:
– Может, я какая-нибудь внебрачная дочь, а ты и не знаешь, – усмехнулась.
Эту шутку она поняла:
– Скорее ещё одна секретарша с его работы, – цокнула, – зачем нужно подходить сюда, если всё должны принести?
– Заказ здесь забираешь сам, – я пошла обратно к столику.
– Да? Какая тупость, – закатила глаза Полина, – точно надо было поехать куда-нибудь в нормальное место.
Я тяжело вздохнула. Она этого даже не заметила.
– Я не буду здесь есть, можете даже не уговаривать, – сообщила нам, когда села, девушка.
Вера округлила глаза.
– Окей, – хмыкнула я и поставила перед подругой сок.
Полина нахмурилась. А я вспомнила любимую фразу Марины в таких ситуациях. «Лютый кринж». От этого стало смешно.
– Блин, а я тоже хочу кушать, – в прямом смысле этого слова захныкала Полина, – Камила, ну пойдем куда-нибудь в другое место… я тебя отвезу и даже заплачу там, только пошли туда!
Я впервые чувствовала себя мамашей с капризным ребенком. От этого в голове резко что-то переставилось, и чувствовать я себя стала странно. У меня никогда не было сестёр или братьев, тем более тех, кто был младше. У родителей было всё то же понимание всего в мире под «правильным» углом, поэтому с детьми приезжающих родственников сидеть мне не приходилось. И даже если меня просили это сделать, я всегда спокойно отказывалась. Единственное – у пары подруг были младшие сестры, но чтобы настолько капризные…
– Тут целый огромный фудкорт – выбери себе что-нибудь, – произнесла Вера.
Это было её ошибкой:
– Я не хочу здесь есть! – фыркнула Полина, – здесь неприятно, грязно и… фу! Здесь столько людей… таких-себе.
Я сидела, разглядывая её, пока нытьё продолжалось. А оно лилось ещё минут десять, пока я успела забрать заказ и доесть его с неторопливо жующей Верой.
– Ты нашла себе подруг, кроме нас, в этом городе? – остановила её я.
Светлое лицо скривилось.
– На что ты намекаешь? – скрестила руки на груди она.
В это мгновение она выглядела хитро. Мне даже показалось, что она только делает вид дурочки.
– То, что у тебя два варианта: или ты учишься держать себя в руках, или и я, и Юля, и другие девушки тебя не примем, – прямо сказала ей.
– Камил… – шепнула, склонив голову Вера.
– Или я скажу сейчас спокойно, или кто-то другой грубо, – пояснила ей.
Не зря же девушка «покупала» себе подруг. С ней было тяжело. А у нас на деньги падких не было никого.
– То есть ты будешь ходить со мной… – неуверенно пробормотала Полина, – просто так? Как сегодня?
Как я и подумала – дольше одного дня с ней никто не общался.
Я кивнула.
– Разве у тебя нет друзей детства? – удивилась Вера, – это невозможно. Такого просто не может…
Новенькая сразу же стала высокомерной:
– Ну и? Что теперь…
– Поля, – предупреждающе произнесла для неё.
Она удивленно на меня посмотрела.
– Бабушка… – выдохнула она, – в отличие от родителей всегда меня слушала и понимала. И… она говорила, что это нормально, когда у тебя нет подруг, потому что это значит, что ты не… их поля ягода. Т-ты выше и лучше, и… – она скисла под моим взглядом, – ладно, договорились. Только я н-не… – просящий взгляд, – только мне непонятно, когда я говорю что-то, что вам не нравится. Мне нужно говорить.
Я пожала плечами.
– Идёт, – хмык, – а теперь я схожу и куплю тебе пиццу, ты её попробуешь и скажешь как тебе, – улыбнулась, – потому что, если ты её здесь не попробуешь – ты столько потеряешь!
Она округлила глаза.
– Ты? Мне купишь? – ошарашенное.
Я пожала плечами и ушла к стойке, а когда вернулась, Вера слушала очередной рассказ:
– …бабушка любит только меня, потому что папа у неё единственный сын, а она говорила, что всегда хотела дочку, – смешок, – она терпеть не может отца. Говорит, что после того, как он бросил нас, он стал совсем… как там? Мерзавцем, вроде. В общем, она его обзывает сильнее мамы, поэтому мы как-то уже и привыкли, что он при ней всегда злится. Особенно перед её приходом, – она кивнула, – это только доказывает, что он какой-то будто… не в нашей семье всегда был! Мы втроем так хорошо ладили, а он вечно недовольный! Так что не спрашивайте меня, почему я так отношусь к отцу – он придурок.
Вера была хмурой.
– Понятно, почему у тебя нет парня, – вырвалось у неё.
Полина пожала плечами с безразличием:
– Бабушка говорит, что мне ещё рано.
Я бы ну очень не хотела встретиться с её бабушкой. Надеюсь, что когда мы поедем с Юлей в гости, там её не будет, иначе нам будет не сладко.
– И я пыталась, если честно, – болтала Полина, – ну, все эти сайты для знакомств и всё такое… это кошмар. Там ни одного нормального, кто…
– Тебе соответствовал бы, – продолжила я.
Как она закивала!
– Твоя пицца готова, – указала на стойку я, – можешь её забрать.
В её глазах читалось что-то вроде «сама?», на что я кивнула. Вставала и плелась она медленно.
– Давай честно – из всех нас, такая терпеливая только ты, – тянула сок из бокала Вера, – Саша её убьёт через неделю общения. А ещё я не понимаю зачем тебе это.
Я пожала плечами.
– Мне её жалко, – честно, – а ещё мне нужно кое-что подтвердить.
Одну важную догадку, которая всё никак не складывалась полностью.
– Это точно вкусно? – села обратно новенькая, – ладно, я сама понимаю, что сейчас достаю вас.
Я бы так не сказала, но:
– И как?
Она съела весь треугольный кусок.
Вера продолжала хмуриться всё это время, пока я ждала ещё одного начала болтовни. Юля говорила, что Полина ненавидит молчание – ей, вроде как, становилось нехорошо от него. Что-то у неё точно не так было в голове.
– А твои родители давно развелись? – неожиданно спросила у меня девушка.
Я сперва даже подумала, что она шутит или обращается не ко мне.
– С чего ты решила, что они в разводе? – я потянула через трубочку холодный молочный коктейль.
– Ты меня и здесь понимаешь, – улыбалась она немного высокомерно, – я же вижу, что ты иногда киваешь и так слушаешь… будто тебе не плевать!
Мне всё-таки было её жаль.
– У меня полная семья, – кивнула ей, – и они никогда не хотели развестись. Вообще ни разу. По крайней мере, я такого не слышала.
Я в принципе мало слышала их личных разговоров – они при мне никогда их не вели. Только если это было как-то связано со мной.
Полинино лицо вытянулось, глаза уткнулись в стол, а губы надулись.
– И что теперь? – пробурчала она, – всем теперь про это трепаться?
Я тяжело вздохнула.
– Ты спросила – я ответила, – пожала плечами, – так как тебе пицца?
Она смягчилась:
– Если я скажу, что мне понравилось, ты будешь ездить сюда со мной? – странный вопрос от неё.
Я не знала, что мне нужно было отвечать на такое. Поэтому лишь кивнула и продолжила задумчиво тянуть коктейль.
– Знаете, но мне так ничего и не купили, – улыбаясь, смотрела на нас двоих Вера, – и я вам точно скажу, что не купим, потому что вы ходите там, где я себе даже трусы не смогу купить!
– Хочешь, я куплю тебе трусы? – сразу же среагировала Полина.
Мне стало смешно.
– Пиццу с соком я еще как-нибудь за вас счёт приму, но одевать меня точно не надо, – покивала Вера, – может просто сходим к концу недели туда, куда я обычно хожу?
– Я не против, – улыбнулась ей, – но только не в субботу, – это был единственный день с Лёвой, который мы могли провести полностью вместе.
Тут я вспомнила, что придется ехать в гости к Полине и расстроилась. И зачем я только согласилась?
– А я не буду в воскресенье, – хмыкнула Поля, – я хотела, чтобы отец приехал и собрал мне эту странную башню для собаки. Ну эту… чтобы она по ней прыгала, лазила и… игралась в общем.
Я застыла. Почему именно в воскресенье? Как бы отмести теперь эти мысли подальше? Я совсем не хотела, чтобы всё так совпадало – если девушка узнает то, что знаю я, то из умной подруги я стану заклятым врагом навечно. По-другому с ней точно бы не прокатило.
– Так это же для кошек, – подумала совсем о другом Вера, – разноуровневые домики – это точно не для собак. Они же не умеют лазить… да и что там собирать? Я в прошлом году покупала, и там максимум две части!
Новенькая закатила глаза.
– Я похожа на тебя? – смешок, – зачем мне это делать, если он приедет и сделает всё сам? Зачем тогда он нужен? Он же типо… мужчина и всё такое. А я должна, по-твоему, таскать эти огромные скворечники? Или… как они там… мне плевать! – дернула головой, – вообще пофиг. Я просила брата вчера, но ему вечно плевать – он меня терпеть не может, – хмык, – так же, как и я его, если не поняли. Он прям как отец – такой же придурок! Ему что не скажешь, он или молчит, или свои эти… что-нибудь из сверхумного выдаст и сидит смотрит на меня или маму, как самый умный! Идиот тупой, блин, – она закатила глаза, – я его раньше могла заставить, пока мама была главной, и пока бабушка была рядом. А сейчас он говорит, что тоже хозяин квартиры, поэтому мои приказы слушать не будет! – она фыркнула, – сидит в своем компе и в игрушки играет, как дебил. А у меня собака спит на полу, потому что он мне не хочет эту гадость собрать! И я не хочу пускать её на кровать, потому что она кусается и делает свои… дела куда попало! – хмык, – отец сказал, что наймёт мне кого-то что бы тот научил щенка всем командам и тот не был таким… тупым, – она тяжело вздохнула, – вот, почему бабушка осталась в Москве? Она бы заставила всех их делать всё быстрее и как я хочу.
Она неожиданно дёрнулась, опустила голову и пробурчала:
– Заставила бы она всему вернуться обратно, как было! Если этому мелкому засранцу плевать на то, что отец ушёл, то мне вообще нет. Я их всех ненавижу, но я привыкла к тому, что они вместе со мной. Пусть мама вечно орала, я сбегала куда-нибудь, отец вечно работал, а бабушка его ненавидела, – она совсем скисла, – знаете, я про это никому не говорила. Мне и… некому было сказать.
Она подняла на меня кислую улыбку.
– Всё ещё хочешь со мной дружить? – ждала мое «Нет» она, – скажешь, что я дура какая-нибудь, и всё.
А я сверлила её взглядом, готовясь задать очень нехороший вопрос. Хоть бы я ошиблась. Пожалуйста.
– Почему ты всегда, если говоришь про семью, то перечисляешь всех, кроме Давида?
Секунды потянулись как мёд. Вера нахмурилась, явно вспоминая про кого я говорю. А Полина пожала плечами.
В моей голове разразился мат.
– Потому что он мне не семья, – поджала губы Полина, – никогда ему ничего не надо, – хмык, – ведёт себя будто ему не… не знаю сколько ему… лет восемь? Самостоятельный типо он! – фыркнула, – да я слышу, как он плачет почти каждую ночь! Вернее, слышала последний месяц, когда мы жили в той квартире. У нас там общая стена между комнатами была, а тут у него вторая комната нас разделяет. Я, кстати, хотела её тоже забрать себе, чтобы у меня было три, но он, представляете, не отдал! Сказал, что поставит туда свой тупой комп и будет у него вроде… как это? Не помню. Что-то типо «Тупой комнаты».
Она рассмеялась. Никто ничего не понял.
Я, например, потому что не слушала, а думала о своём. И как будет, интересно, происходить знакомство с её мамой, которая меня уже видела? Отказаться сейчас или поговорить с Юлей? Не станут же они меня бить при ней?
– Давид – это твой брат? – спросила Вера.
Мы обе кивнули.
– Мама – Лидия, – решила зачем-то перечислить она, – брат – Давид, отец – Лев, а я – Полина, – она закатила глаза, – меня вроде хотели назвать так же интересно как папу и этого мелкого идиота, но бабушка была против. Отца называл её муж, который умер ещё давно, когда я была маленькой, на Давида было всем плевать, – хмык, – он же мальчик, а его только отец любил, – скривилась, – он и называл. А меня бабушка, – довольно.
Я медленно кивнула.
– А почему во Вконтакте другая фамилия? – смотрела на ту, кто даже не задумывалась о том, что я всё знаю.
Вера пыталась найти на моём лице ответ, почему я так странно всё расспрашиваю. А я никогда в жизни не признаюсь сама.
– Это бабушкина фамилия, – пожала плечами Полина, – до того, как она вышла замуж. Я её себе и в паспорт написала, когда мне исполнилось восемнадцать. Бабушка сильно обрадовалась, когда я это сделала, – хмык, – отцу было плевать, как всегда.
С такой дочерью я бы тоже не стала ругаться и тем более обижаться на неё. Она же тебя потом сожрёт и не подавится! Бедный Лёва. Там ещё, помимо дочери и мамаши, сидит бабка-фюрер, которая хотела дочь, а после того, как родился сын, начала его ненавидеть и давить за всё на свете.
Поэтому я для него «никогда не ругаюсь», тихая, спокойная и адекватная. По сравнению с ними любая была бы такой.
– Что будет, если ты встретишь любовницу отца? – решила спросить у девушки.
Она за весь разговор и бровью не повела. Хотя… может только у меня было желание разузнать всё? Ей вроде было плевать, как и её «отцу», как говорит она сама. Не думаю, что если бы она хотела, то не узнала бы моего имени. И оно, в отличие от её, не такое распространённое.
Или… она же всё ещё думает, что я секретарша? А может… что там стой… как он её назвал?! «Эйчар»?
– В рожу бы плюнула, – фыркнула Полина, – она увела моего отца! Даже такого дурацкого, но какой есть. Был.
Я скрестила руки на груди. Слово «Давай» рвалось с языка. Но я же не совсем дура. Да и драки совсем не хотелось.
– Хорошо, что мы с Юлей едем к тебе в гости, – улыбнулась я, – может как раз соберём домик для твоего щенка?
Господи, что я делаю? Это же не от ревности? А от чего тогда? Я такая злая! Сердце просто горит.
– Да? – обрадовалась Полина, – жалко, что бабушки в субботу не будет – она приедет только через неделю. Я бы вас познакомила, – радостно, – ты бы ей точно понравилась!
Вряд ли. Вот она-то явно бы меня раскусила.
– Но я ей сегодня позвоню и про тебя расскажу! – подскочила на ноги она, – можно же? И-и ты… ты завтра едешь в универ? Я могла бы тебя каждый день забирать и отвозить.
Я мотнула головой.
– Ты всегда опаздываешь на первую пару, – встала следом, – и меня отвозит… парень.
Твой отец, блин. Почему от этого так смешно? Это как вечные шутки мальчишек, которые были ещё во времена школы – там ещё всегда была приставка вроде «А твоя мамка…». В общем улыбалась я как дура.
– Ладно, – надула губы она, – Юля тоже отказалась.
Ей явно было обидно.
– Ты же всё равно много пропускаешь, – вступила Вера, – тебя сегодня не было на первых парах, а куратор о тебе уже спрашивать начала. Ты, конечно, на «платке», но тебя и исключить могут.
Полина посмеялась.
– Ну и что? Меня сюда отец засунул, я вообще не хотела идти куда-то учиться. Мне и дома было бы нормально!
Вот и меня, по сравнению с ней Лёва, считает безнадежной настолько, что я будто не смогу водить.
– У нас в прошлой группе были те, кто вообще не ходил! – продолжила она, пока мы шли на выход, – это у вас в группе все такие странные, что учатся постоянно. Вот ты, – на меня, – зачем тебе это – у тебя же тоже есть деньги?
Тяжёлый вопрос.
– Чтобы работать, – вспомнила, как говорил про это Лёва.
Девушка скривилась.
– Фу, – протянула она, – я надеюсь, ты не бросишь меня со своей этой работой… иначе мне снова придется ходить по магазинам одной!
Согласна. Это было тяжело. Причём не знаю для кого больше.
– У твоего отца есть ещё… – я запнулась, – любовницы, кроме той секретарши?
Чувствовала себя я отвратительно.
– Мама говорит, что да, – скривилась Полина, – а мне всё равно, он же не с нами живёт. Мама себе ещё кого-нибудь найдёт, если не сможет его вернуть, – хмык, – а зачем тебе это?
Я пожала плечами, слегка похолодев телом.
– Хочу понять, насколько твой отец козёл, – почти честно, – хотя странно, что ты его так ненавидишь. Он же даёт тебе и твоему брату деньги. Зовёт провести вместе время, да даже учебу тебе оплачивает.
Она надулась.
– Мама за всё платит вообще-то! Он ничего не делал и не делает. Я про это говорила, а ты плохо слушала!
Я почему-то расплылась в улыбке.
– Мама? – переспросила, – а она работает?
Полина намёка не поняла.
– Нет, зачем ей это? – закатила глаза девушка.
Я кивнула.
– А откуда она тогда берёт деньги? – заставила её остановиться.
Глаза Полины расширились.
– Вот почему она каждый месяц просит у меня вернуть ей половину! – прошипела она, – у мелкого засранца не просит, а у меня каждый раз! А я… я… а он бы сразу отцу пожаловался, а я… я даже не поняла ничего! Вот она…
Я была довольна. Вера смотрела на меня с явным проблеском понимания.
– Твой парень? – одними губами и с кивком в сторону новенькой, пока я смотрела на неё, а Полина материла мать.
Парень. Ага. Я неохотно кивнула. Говорить про это хотелось пока только с Юлей.
– Расскажи отцу сама, – поддакнула Вера, – это же явно нехорошо. Это твои деньги, а не её.
Вот начнется после этого битва! Лидия и в прошлый раз хотела успеть в последний вагон, а тут… нужно поспрашивать Лёву на тему того, что она к нему клинья подбивает. Мне это совсем не нравилось.
Я вообще хотела бы уехать с ним подальше отсюда. Оставить их всех орать и издеваться только друг над другом, и перебраться в спокойную жизнь всё в той же Москве. Чтобы никто не трепал мозги и всё было намного лучше.
Вот только Лёва был хорошим и добрым. А ещё он был отцом, который точно не стал бы бросать своих детей. Даже таких, как Полина. Откровенно трудных и неприятных.
– Моё такси приехало, – указала на машину я, – ты же доберешься до дома сама, Вера?
Подруга усмехнулась.
– Ты стала меня так опекать, – с улыбкой, – я справлюсь, не переживай. Всё со мной нормально.
Я кивнула ей и махнула рукой им двоим. Вслед мне полетело только плаксивое от Полины:
– А я хотела тебя отвезти! Ты же сказала, что мы подруги!
Отвечать ей совсем не хотелось. Поэтому я села на кожаное сидение, поздоровалась с водителем и уткнулась в телефон, желая написать побыстрее Юле. А через минуту мне прилетела заявка в друзья от Полины.
И подумав немного, полазив в настройках, я закрыла для неё истории и фотографии. После подумала и закрыла вообще всё, после чего всё же добавила. Потому что то, что я собралась делать, было плохо. Так, наверное, делать нельзя. Но та самая злость внутри говорила за меня.
