Анна Цой
Двойное небо
– К нему ты более терпима, чем ко мне, – продолжил мужчина.
Я нашла самую закрытую из моих пижам.
– Он ребёнок, – пожала плечами, – а ты должен понимать, когда можешь меня обидеть.
Лёва повел бровью.
– Допустим, – ехидная улыбка, – к слову, почему ты решила не учитывать этот факт при просмотре фильма?
Это мы делали втроём, а поэтому мужчина смотрел на меня осуждающе на каждой романтической сцена. То есть два долгих испепеляющих взгляда. За три часа комедии.
– Потому что на них обращал внимание только ты, – мне стало лень обходить кровать, и я срезала путь – перелезая через лежащего мужчину.
Слезть с него мне никто не дал, обвив руками и удерживая сперва навесу, а после в позе лёжа.
– Про музеи можно было не говорить – он уже с первых мгновений был согласен взять тебя в ближайшие родственники, – хмыкнул Лев, ведя рукой по моей спине вниз.
Я улыбнулась.
– Я, если честно, ждала копии Полины, и тряслась из-за этого первое время, – хихикнула я.
– Поля не плохая, – поджал губы мужчина, – она просто хочет внимания, которое к ней проявляли в детстве. А после того, как родился Давид, всё изменилось, и она пытается привлечь к себе тот же… интерес, что был в прошлом.
Я кивнула.
– И сама отказывается от общения с тобой, – поддакнула.
Лев нахмурился.
– Ей сложно, – произнёс, глядя в стену напротив.
– А тебе нет? – спросила я.
Злой взгляд стал мне ответом. Я не стала молчать:
– Тебе не кажется, что ты на меня давишь, как на тебя раньше давила твоя бывшая?
– Ты подумала об этом на фоне отношения к тебе Давида? – хмык, – он ребёнок, и он более чем восхищён тобой. Ты первая в его жизни женщина из семьи, которая слушает его, спрашивает о том, что его интересует, и схожа с ним по интересам. Ты возраста его сестры, а значит он не может ассоциировать тебя с взрослыми. Нам двоим стоит готовиться к тому, что в условно подростковом возрасте он будет влюблённо защищать тебя от меня.
Я села на него, разглядывая его лицо. Лёва решил исправиться:
– Мне не показалось, что я на тебя давил. Однако, в следующий раз, когда ты это… ощутишь, скажи мне об этом сразу.
Я наклонилась, чтобы оставить на его губах поцелуй.
– Идёт, – согласилась, отвлекшись от начатого на секунду.
Через мгновение он перевернул меня, нависнув сверху. Его губы нежно касались шеи.
– Второй день невероятно заманчивых нарядов на тебе, – смешок, – Камила, прекращай носить юбки. Они так сильно отвлекают меня, когда ты…
В дверь постучали.
– Пап, мама позвонила и сказала, чтобы ты вез меня обратно, потому что бабушка так сказала, – из-за двери.
– Заходи, – пока с меня вставал мужчина.
Давид показал нам телефон, сонно смотря на нас двоих.
– Отдай его мне, – забрал смартфон мужчина, – и иди спать спокойно. Я со всем разберусь.
Я могла лишь улыбнуться, пока мальчик задумчиво выходил обратно из комнаты.
– Это потому, что я занял комнату и диван? – вернулся он, глядя на Лёву, – вы спите вместе и мешаете друг другу?
Сперва я даже не поняла.
– Нет, – ответил ему отец, – мы привыкли ночевать вместе. А теперь шагай спать.
– Почему ты думаешь, что мы мешаем друг другу? – заглянула в засветившийся экран я.
«Бабушка» – высветилось, сбившись звонком от «Мама». Лев ушёл в свой кабинет, чтобы поговорить с ненормальными родственниками.
– Потому что папа так говорил, когда я ещё в… не помню каком классе узнал, что у моего друга Андрея, про которого я тебе рассказывал, помнишь? У него мама с папой спят в одной комнате, – странный взгляд от него, – как вы сейчас.
Из кабинета раздался строгий тон его папы. Я поджала губы.
– Садись, – похлопала по кровати рядом с собой, – знаешь, всё так сложно. Твои мама и папа тоже, наверное, когда-то спали вместе, но потом они поняли, что друг друга не любят, из-за чего и разошлись по разным комнатам. А потом твоя мама встретила того, кого она любит, а твой папа меня. Ты же сам это понимаешь. Тебя это расстраивает? То, что со мной твой папа ведёт себя по-другому?
Мальчик кивнул, а после будто опомнился и замотал головой. Я улыбнулась.
– Немного, – сдался он, – но я не Полина, и вижу, что папу мама не любит. А значит он не виноват, – он надул губы, – не только он. И они всегда были в разных комнатах, – просящий взгляд мне в глаза, – значит они никогда не…
Он смутился.
– Может быть Полина как раз и видела, как они были вместе, и считает, что всё может снова стать так? Поэтому она винит во всём твоего папу – он же первый ушёл.
Давид мотнул головой. Я не поняла.
– Иногда папа был с нами, а она уезжала… – он услышал злые шаги Льва и встал резко, будто никогда не смел сидеть на этой кровати.
– Ты ещё здесь? – строго сверкнул глазами мужчина, – твоя мама потеряла тебя. Ничего страшного, – он отдал ему телефон, – больше никто звонить не станет.
Давид кивнул.
– Спокойной ночи, – во второй раз произнесла я.
Первый был, когда ставила ночник.
– Спать, – пододвинул меня на другую половину кровати мужчина.
– Хочешь я тебя поцелую, и всё пройдет? – поставила голову на локоть я.
Лёва расплылся в улыбке.
– Хочу, – повернулся ко мне, – хочу даже больше, чем чтобы меня оставили в покое.
Я хихикнула.
– Всё будет хорошо, – снова залезла на него сверху, – я же знаю, что ты все поступишь правильно и хорошо для всех.
Нос ткнулся в его шею.
– Хотел бы я видеть всё таким же простым, как видишь ты.
Глава 12 Проблемы богатых
Я прикрыла глаза солнечными очками, подумав, как сильно мне надоело щуриться. Мы с Юлей сидели на лавочке в парке, договорившись встретиться здесь, чтобы Полина забрала нас и отвезла к себе в гости. Смешно, но она не знала адреса, а из-за того, что успела в прошлый вечер разругаться с мамой – не стала спрашивать. Переглядывающиеся в момент разговора мы с подругой точно думали о том, насколько тяжело ей будет жить дальше. Спасибо, что она хоть помнила куда ей ехать, иначе бы мы заблудились, и Лёве пришлось бы искать меня с полицией.
Неприятным было ещё и то, что Поле ну очень сильно хотелось заехать за нами двумя, а на моё «Нет» она устроила истерику на весь пятничный универ. Не помогли ни затыкающие её парни с ряда позади нас, ни преподаватель, к которому Полина решила прийти впервые за всё время, что она учится здесь, ни моё согласие сдавшегося человека. Она обиделась, надув губы сильнее обычного, а я просто хотела не говорить ей где живу, ведь она могла неожиданно вспомнить, что несколько лет прожила где-то рядом, и вдруг, невозможно конечно, но понять кто я и как больно меня нужно бить.
– Странно, что она на пары не ходит, а на вчерашнюю последнюю пришла, – вытянулась и зевнула Юля, – специально чтобы с нами всё обсудить?
– Наверное, – я закрыла глаза под очками, – Давид говорил, что она и в прошлом универе плохо училась. А тут, наверное, заплатить легче, и она даже не думает начать шевелиться. Лев ей, когда они с Давидом заходили за вещами, сказал, что перестанет давать денег, если она бросит учёбу.
Девушка махнула перед лицом флаером из магазина, в котором мы были несколько минут назад. Поток воздуха долетел и до меня.
– Её в деканат звали, не слышала? – ещё и подула на себя Юля, – господи, почему так жарко? Я сейчас сварюсь!
– Поняла уже, – мне не хотелось шевелиться, – она сказала Лёве, чтобы шёл разбираться он.
Я хмыкнула.
– Серьёзно? – удивилась она, – м-да. И надо твоему мужику её мучить до остервенения! Ну не хочет она учиться – пусть не учится, – тяжёлый вздох, – она написала, что подъезжает, пятнадцать минут назад. Ну и где она?
– А что ему делать, если она ничего не хочет? – встала на защиту Льва я, – она же и работать тоже не пойдет. Но денег при этом она хочет больше меня! И тратит больше. Так что я с ним согласна – пусть хотя бы чем-нибудь занимается, чтобы дома не сидеть и не сходить с ума дальше.
– Ну не знаю, – протянула она, – я бы её работать отправила.
Бровь дернулась.
– Куда? – мой смешок, – слушай, если я не справлюсь вообще ни с чем, потому что ничего не знаю и не умею, то она даже до работы не доедет. Потому что не захочет или испугается.
– Или у неё сломается ноготь и испортится настроение, – добавила Юля.
Полина на прошлой паре так и объяснила, почему она не ходила в университет. Плохое настроение. У нас даже заядлые прогульщики так нагло себя не вели, когда их спрашивали. А ей было плевать, она и глаза закатывала, когда преподаватель злилась.
– Её турнут с этой сессии, – произнесла Юля, – у нас группа большая, держать никого точно не станут.
– Если Лёва не придёт и не разберется со всем на свете, – а он явно это умел.
Девушка пожала плечами.
– Ты стала её защищать больше обычного, – заметила она, – уже чувствуешь семейные узы?
Я открыла глаза, тут же ослепла от яркости окружающего мира, но осуждающе взглянуть на Юлю у меня получилось.
Нас перебил звонок телефона, раздавшись трелью из сумки.
– Мне вас долго ждать? – высокомерно спросила Полина из трубки, – я тут уже… – она явно считала, – целую минуту жду!
Тирада на громкой связи заставила нас переглянуться и с недоумением начать разглядывать парковку напротив. Она была пустой!
– Тут одно-единственное место, где можно парковаться, – поджала губы я, – и мы сидим напротив него.
– А ты или стоишь там, где парковаться нельзя, или приехала совсем в другое место, – добавила Юлька, – универмаг напротив. Такое большое старое здание с купольной крышей.
Я мотнула головой, понимая, что она сейчас не просто запутает Полю, а введет её в какой-нибудь умственный ступор, из-за чего мы просидим здесь ещё дольше и пропечемся хрустящей корочки.
– Стойте! – остановила их двоих, – Полина, расскажи, где ты стоишь, и мы сейчас найдём тебя сами.
– Ну-у… – судя по шуршанию, она оглядывалась по сторонам, – это же парк! – будто это я тупила, – здесь деревья, причём везде. Хм… тут какое-то странное дерево. Красное и… фу, под ним лежат эти… бездомные собаки! А ещё фонтан такой стрёмный, – смешок, – больше похожий на лужу с одной пшикалкой для воды. М-да.
Мы встали враз.
– Стой там, – скомандовала Юля и ткнула на красную кнопку на экране моего телефона, – она серьёзно остановилась прямо на дороге?
Именно с этим вопросом мы шли в другую сторону парка, пока ещё издалека не заметили сверкающую на солнце машину, которую огибали прохожие прямо по газону, потому что девушка остановилась на тротуаре. На дорожке возле парка. Садились мы быстро.
– Вы такие медленные! – заворчала медленно выезжающая задом Поля, – я должна была вас всю жизнь ждать?
– Ты сама опоздала, если забыла, – привычно пристегнулась я.
– Зачем это? – указала пальцем на ремень безопасности Полина, – ты прям как мой папа. У него вечно нужно всё правильно делать.
Юля хрюкнула.
– Да, он прям очень смешной, – кивнула девушка за рулем, – слишком много себе придумывает каких-то дел и пытается навязать их мне, – она фыркнула, – терпеть такое не могу, – она показалась довольной, – я же не рассказывала, что хочу бросить этот ваш университет? Нет? Так я вчера с мамой поговорила, и она со мной согласна. Я даже теперь платить не буду за экзамены – просто забью. А отец пусть идёт нафиг со своими правилами! Мама сказала, что будет платить за меня и покупать всё, что я попрошу. Как у нас было до восемнадцати. А что? Так даже удобнее – не надо думать, что и куда делить, а что оставлять. Мне это надоело! Буду теперь только с вами гулять и отдыхать. Сколько сил эти занятия тратят, вы бы знали! Я так устала!
Знакомая дорога. Мы позавчера Давидовы вещи отсюда забирали. К слову, плойка так и осталась прицепленной Лёвой проводами к телевизору в гостиной. А остальные вещи перебрались в шкаф к полке Льва – в мои ничего не вошло бы.
– Тебе же девятнадцать? – решила спросить я, – ты младше нас на год.
– И что? – цокнула Поля.
Юля поняла, что я задумала, без слов:
– Ты должна быть в другом потоке. Как ты попала на второй курс, если не закончила первый в Москве?
Девушка надула губы.
– Не знаю, откуда ты это знаешь, но да – я заплатила, когда переехала сюда, чтобы не торчать целый год там, где я уже была. Там скучно, и я подумала, что здесь будет интереснее, – смешок, – но что-то пошло не так. Мне и здесь как-то тупо. А ещё эти ваши учителя вообще не хотели меня принимать в этот год, потому что он заканчивался, а я не закрыла первую сессию. Так они мне её сами закрыли, когда я… куда ты прёшь, дебил?! – она нажала в центр руля, – придурок, блин! Ездить не умеют, а ещё на таком драндулете катаются! Что за город? Одни тупицы.
Не зря я пристегнулась. Мы так резко тормозили, что Юля не удержалась и ударилась лбом и сиденье спереди. Я отделалась лёгким испугом.
– Помеха справа, – выдохнула, осуждая её, – ты должна была пропустить. И это ты ехала неправильно.
Поля закатила глаза.
– Я уже поняла, что ты из нас самая умная. Можешь не повторять каждый раз. Кто вообще хочет это слушать?
– Я лично хочу, чтобы мы доехали до твоего дома живыми, – потирала красное пятно на лбу Юля, – и ещё – я с тобой вообще больше не поеду. Ты так всех нас переубиваешь.
– Пристегнись, – посоветовала я.
Будто тон Лёвы в этот момент услышала.
– Вы такие скучные, – завернула на свою улицу Полина, – это, как я поняла, потому что вы старше. Меня, правда, это так бесит. Почему все вокруг такие, а я нет? Бабушка говорит, что я такая, потому что мне незачем делать то, что делаете вы. Вроде как я уже хорошо живу, а значит не буду заморачиваться по пустякам. И могу жить так, как мне нравится.
Её болтовня была где-то далеко. Я видела перед собой лишь подъезд, в который мне предстоит войти. И, надеюсь, выйти. Что, в конце концов, может случиться там? Даже если начнут выгонять, то это не будет так страшно, как… я не знаю, избиение? Если что, меня спасёт Давид. Он должен был быть сейчас дома, судя по тому, что рассказывал – уроков сегодня не было, кружков тоже, а сборы начнутся только с понедельника.
– Первый подъезд, – сказала Полина, когда все мы начали выходить из машины.
– Я знаю, – вырвалось у меня, – к-хм… – надо было оправдаться, – в смысле, это было понятно и так. Мы же напротив него остановились.
Юля готова была засмеяться. Поля пожала плечами.
– Сказала же, хватит умничать, – буркнула она, – ладно. Сразу скажу – мама приставучая. Я ей ничего не сказала, и она не знает, что вы приехали ко мне в гости. Но ничего страшного! – округлила глаза она, – это вообще моя квартира. Я тут правила устанавливаю. Вот.
Мы с Юлей переглядывались, не решаясь войти в подъезд.
– Блин, какие вы тяжёлые, – фыркнула Поля, – она будет в шоке, но рада. Она всегда любила кучу своих гостей поназвать и сидеть с ними. Даже Давид своих идиотов мелких звал, а почему я нет? В общем всё будет классно. Только не обращайте внимания на то, что она будет вечно в глаза лезть, будто ей больше всех надо и она самая это… дружная. Типа общительная, короче. Я говорю, чтобы вы не сильно дебильно себя чувствовали из-за неё.
Я могла только кивнуть. Юлька пожала плечами и пошла первой. Ей ведь никакое разоблачение не грозило, правильно. Это мне стоило бы остаться дома.
– А папа? – пока мы шли к лифтам, я решила докопаться, – что любил он? – добавила, – когда с вами жил.
Поля пожала плечами.
– Понятия не имею, – она нажала на кнопку, – он, в отличие от мамы, в чём был адекватный, так это в том, что молчал и ни к кому не приставал с какой-нибудь фигнёй. Ему всегда было плевать на всех. Это он только сейчас из себя строит хорошего, а до этого… никто ему не нужен был. О! Здрасьте. Мы, если что, сюда первые пришли, – скривила лицо Полина, когда к нам подошли соседи.
Вернее, ко второму лифту. Никто с ней почему-то здороваться в ответ не стал. Только нажали на кнопку и вошли в сразу же открывшиеся двери.
– Мама сказала, что они ненормальные, – хихикнула Поля, – как раз под нами живут. И я несколько раз с ними в одном лифте ехала, представляете! От них так странно пахнет. Ха! Бабушка сказала, чтобы я не пускала их в свой лифт опять, потому что они могут быть какими-нибудь маньяками или ещё кем.
Юля кривила рот, сдерживая улыбку. У меня было другое волнение.
И стоило нам войти в кабину, как в подъезде показалась знакомая макушка. Я успела нажать на кнопку раскрытия дверей.
– П-полина? – вошёл к нам Дава, – и-и… – взгляд на меня.
– Очень интересно? – закатила глаза Поля, – чего ты на неё вылупился? Да, это моя подруга. А тебя вообще никто не звал! – она глянула на меня, – вот зачем ты нажала, а? Подождал бы и не сломался! И вообще, пешком мог бы подняться.
Давид же был где-то в своих мыслях, а потому молча смотрел на тот самый футбольный мяч, который мы успели купить позавчера.
– Это мой брат, если ты не поняла, – закинула волосы за спину Полина, – и он настолько мелкий и тупой, что не сможет сказать вам и привет.
– Я поняла, – поджала губы Юля.
– Ты пытаешься за его счёт показаться лучше? – не удержалась от ехидства я.
Поля сразу же опустила голову.
– Помнишь, что мы с тобой обсуждали в торговом центре? – напомнила ей, – сейчас ты перебарщиваешь. Причём сильно.
Девушка вскинула голову и откровенно зло ответила:
– Я поговорила об этом с бабушкой, и она сказала, что ты не можешь приказывать мне, как себя вести!
Я кивнула.
– Я и не приказываю, я говорю тебе условие, при котором с тобой будут общаться. Ничего злого в твой адрес я не планирую, так что тут твой выбор – или ты ведёшь себя нормально, и мы продолжаем быть подругами, или снова становишься бабушкиной принцессой и, из-за того, что ты никому не нравишься, у тебя не будет подруг.
Она повернула лицо на Юлю.
– Я с ней полностью согласна, – кивнула та.
– Ладно, – кивнула Полина, – бабушка и про деньги, которые я давала прошлым моим подругам, не знала.
Мы подошли к двери. И пока девушка копалась в сумочке, ища ключи, ко мне незаметно шагнул Давид:
– Коалиция, – довольно прошептал он.
Я показала палец у губ, чтобы он ничего никому не рассказывал, и улыбнулась. Мальчик кивнул, довольный тем, что у нас появилась новая тайна на двоих. Про Юлю он явно не знал.
– Сиди в своей комнате, понял? – прошипела Полина, когда мы вошли в прихожую.
То, что квартира намного больше моей, было понятно только по размеру той комнаты, в которую мы вошли. Больше моего коридора раза в три. С каким-то шкафами из красного дерева, специальным диванчиком у двери, а ещё с мрамором на полу.
– Ахренеть, – озвучила мои мысли Юля.
А я поняла, что значит для Лёвы «ужасный ремонт», и почему он переделывал его в моей квартире. Потому что здесь был дворец, блин.
– В Москве было лучше, – скривилась Полина, – там было два этажа последних. Спальни на втором, правда надоело тогда подниматься по лестнице, но тут её нет, так что я прям рада. Можно было, кстати, не разуваться. Ковер только у меня в комнате – а мама не против, если вы будете обуты.
– А у Поли хорошая подружка! – открыл дверь и заглянул в ближнюю комнату Давид, – та, которая тёмненькая!
Мы трое застыли кто как.
– Где?! – послышались спешащие шаги из комнаты, – подружка?
Давид в этот момент решил убежать подальше и исчезнуть, потому что его сестра запыхтела, мать, которую я узнала по голосу, побежала к нам, а он сам не хотел быть замеченным. Я буквально окаменела, понимая, что мне кранты.
– П-поленька? – высунулась голова той самой женщины с сумкой из-за двери.
Смотрела она сперва на Юлю с расширенными глазами, а после на меня, с прищуром.
– Здрасьте, – одновременно произнесли мы с Юлькой.
Через несколько секунд перед нами стояла женщина. Теперь красноволосая, но всё ещё такая же худая, броско накрашенная и одетая в этот раз в длинное платье, явно не домашнее.
– Де-евочки! – протянула она, – какая прелесть! Те самые подружки? – посмотрела на довольную высокомерную Полю, – а кто из них…
Спрашивать дальше она не стала. Полина указала на меня, которая готова была провалиться куда только можно, только… как она могла понять? Т-так она сразу всё знала?! Это был план, чтобы заманить меня сюда? М-мамочки…
– Камила, – пропела женщина с улыбкой, – золотая, меня зовут Лидия. Можно Лида. Я мама Полечки. А ты… ты такая умница, что… ух, золотко проходи, пожалуйста, я тебе чаю… – взгляд на Юлю, – и… тебе тоже. Может вина? У меня есть бутылочка замечательного…
Меня втащили за руку в гостиную с двумя коричневыми кожаными диванами и экраном на полстены.
– Матерь божья, – Юля застыла в проёме, разглядывая огромную комнату, – у меня дом меньше, чем эта комната!
Я же думала о другом.
– Это вы меня тогда сумкой по голове ударили? – лучшая защита – это нападение.
Особенно если тебя трясет. Хотелось на бережку узнать, насколько Лидия всё понимает.
Женщина расширила глаза, открыла рот и… состроила брови точно так же извинительно, как тогда, когда приходила просить прощения.
– О, господи! – выглядела виноватой она, – я… я даже не знаю, что сказать. Вот, что значит маленький город! – нервная улыбка, – ты в порядке? Я… прости меня, пожалуйста. Я так виновата перед тобой. Надо же, так совпало! Сколько, оказывается, мало людей на свете! Да? – она рассмеялась, пока доставала из массивного серванта бокалы – бутылка уже была начата и стояла на столике у диванов, – ты же не обижаешься на меня? Я так рада, что вы с Полей подружились! Она рассказывала какая ты умница! Мне, правда, если честно, казалось, что ты чуть-чуть постарше… – она внимательно меня разглядывала, – тебе тоже девятнадцать?
– Двадцать, – поправила её, – и я не буду вино, спасибо.
– Да не стесняйся, – упала рядом со мной Полина, – мама не против сегодня, чтобы кто-то пил. Выходной же! А ещё она сама пьяная.
Лидия сверкнула глазами. Вид у неё при этом был настолько обозлённый и бешеный, что я резко захотела домой.
– Попридержи язык, – рыкнула женщина, – и если Камила отказывается, то и ты не будешь!
Почему так, я не очень поняла. Как и Поля, которая хмыкнула и потянулась к бутылке. То, что произошло дальше, было сверхстранным: мать эту самую бутылку решила забрать себе, а Полина состроила гримасу обиды, а после… запульнула в бутылку бокал, отчего во все стороны разлетелись осколки!
– Я тебе сейчас космы повыдираю, мерзавка! – начала подниматься Лидия.
– Мы пойдём! – схватила испуганную меня за руку Юля.
Она всегда выводила меня из таких ситуаций. Я почему-то так сильно пугалась, что не могла двигаться.
– Это мои деньги и моё вино! Я тебе дала их, поняла? И ты живешь в моей квартире! И только я разрешаю тебе здесь быть! – кричала Полина.
– Стойте! – заставила всех остановиться Лидия, – хорошо. Всё будет хорошо. Ничего не произошло плохого. Мы только поругались. Полечка, – сквозь зубы, – идите в твою комнату, а я пока… приберу здесь. Ладно? Я позову вас через час, как раз привезут обед. Я закажу всего понемногу, хорошо? Девочки, не пугайтесь. Это… всё нормально, – снова к Поле, – как только они уйдут… мерзавка малолетняя!
В комнату мы шли странно. Я лично чувствовала себя какой-нибудь куклой, которая не умеет переставлять ноги как человек.
– Ничего она не сделает, – фыркнула Полина, – бабушка ей за это голову оторвет! А я ещё и… – на её обеспокоенном лице появилась многообещающая ухмылка, – будет знать как на меня орать! Бесит!
Стоило ей открыть дверь, как слышимое нами скрежетание прекратилось, потому что в коридор выбежал белый крохотный комочек ваты, побежавший куда-то в сторону выхода.
– Бусик! – совсем не мило заорала ему вслед Поля, – сюда иди, вредный, злобный… какой же ты раздражающий! Кто тебе разрешал выходить?
Девушка скрылась за поворотом, не успевая за вёрткой кучкой щенячьей милоты.
– У меня появились, знаешь ли, не только вопросы, но и ответы, – кивнула так же ждущая отлова пёсика Юля, – например, почему так сильно вцепился в тебя твой мужик. Или по какой причине вы с Давидом, – она кивнула, – милым Давидом, нашли общий язык за несколько часов. Ты идеальная по сравнению с ними, Камил.
Я поджала губы.
– Может всё не так плохо? – надеялась я.
– Ага, – хмыкнула подруга, – всё ещё хуже – ты бабку не видела.
Я сглотнула.
– Зачем я только тебя взяла, блин! – вынесла щенка из прихожей Полина, – на, держи, иначе я его сейчас опять в клетку посажу, а он там орать начнёт! И будет нам мешать.
Вертлявый комочек оказался у меня на руках. Юля уже тянула свои.
– Тебе уже надоело за ним ухаживать? – первая зашла в комнату Юля, – фу, ты с ним не гуляешь что ли?
Я сделала неуверенный шаг, разглядывая первую комнату с диваном, креслами, огромным телевизором и шкафами, как попало заваленными вещами. На мохнатом ковре в самом центре были видны несколько пятен, которые точно оставил щенок.
– Только не трави, а, – закатила глаза и села на диван Поля, – я уже поняла, что придумала себе тупую идею, когда его взяла, – она указала на клетку, – он тупой, непослушный и типа… ну прям мерзкий. Я уже думаю отдать его обратно, но Давид теперь обещал забирать его к себе в комнату, чтобы он не выл. А ещё гулять с ним и кормить, потому что у меня и без него есть дела!
Я обошла плохо пахнущие пятна и залезла на диван с ногами, гладя вылизывающего всё, что попадется под язык, щеночку. Вычесывать его тоже никто не торопился.
– А ещё от него клочки везде валяются, из-за чего не только мама орет, но и мне самой противно, – жаловалась Полина.
– Хочешь, я его заберу? – вырвалось у меня, – я отдам тебе деньги за всё, что ты купила. И за него тоже.
Девушка посмотрела на меня со смешком.
– Тебе делать нечего? Я же тебе объясняю, что с ним не так прикольно, как я говорила. Хочешь повторить мою ошибку? – она смотрела на меня как на дуру.
Не делать это в ответ было сложно.
– Ты согласна или нет? – спросила у неё.
– Вон клетка, на ней вся гадость, которую я купила. Можешь бесплатно забирать, он всё равно мне надоел, – взглянула на Юлю, словно ища в ней те же смешки Полина, – ну ты и… глупая, конечно.
Она смягчила слово.
– Как скажешь, – тоном Льва ответила ей, – переведу тебе вечером за всё.
Надеюсь, она не заметит, что деньги пришли от её отца. Хотя, кажется, девушка вообще мало что могла заметить и понять.
– Нет уж, – она закатила глаза, – пусть это будет подарок. А то мне не нравится, что ты вроде беднее меня, но будешь такое делать.
Она казалась высокомерной.
– М-да, – только и сказала Юля, забрав у меня щенка, чтобы потискать самой.
– Как вам мои комнаты? – махнула рукой вокруг себя Поля, – вы даже не посмотрели спальню! У меня кровать с балдахином, видели? Я такую всегда хотела, а мама говорила, что это безвкусно. Но всю мебель покупал сюда отец, так что я сказала ему, что хочу такую, вот он и купил. Как вам? А ещё там рядом гардеробная, но, когда я уже успела накупить себе вещей, пришлось сказать отцу, чтобы мне взяли ещё и эти шкафы сюда. Когда мы собирались из Москвы, то мама сказала брать только немного, так что я ехала всего с четырьмя чемоданами, поэтому пришлось покупать всё уже здесь. Но вы сами знаете какие здесь магазины, – она надула губы, – мне здесь вообще не нравится, если вы не поняли. Единственное, что здесь прикольно, это вы двое, потому что… вы сами поймёте. Можно понять меня, если подумать, – хмык, – а ещё круто то, что я могу теперь делать всё, что захочу, потому что родители развелись, – она не выглядела веселой, – тупо, конечно, но отец теперь делает вид, что ему не плевать, и у меня появляется вообще всё, что я хочу, – её глаза стали разглядывать пол, – правда это капец как неприятно. Стало как-то совсем не интересно всё покупать и… – взгляд на меня, – бывает сильно грустно иногда.
Я не выдержала:
– Тогда попробуй пообщаться с отцом. С мамой ты всегда рядом, хоть и не ладишь, но представь, как он хочет с тобой…
Юля закалялась. Мы посмотрели на неё.
– Это я от умиления, – смотрела на щенка со смехом она, – Камил, ты теперь сводишь все обиженные сердца? Оно тебе надо?
– Серьёзно? – поджала губы Поля, – он всегда был странным и не хотел со мной разговаривать. Зачем я буду теперь ему что-то говорить?
Я пожала плечами.
– Не знаю, – ёернула щекой я, – просто я со своим папой всегда хотела разговаривать. Мне как-то… обидно за тебя и твоего отца, что ли.
– За него обидно? – не поняла Поля.
– Ты сама говорила, что он тебя зовёт провести время вместе, а ты отказываешься, – вступилась Юлька, – ты вообще пробовала? Может всё не так плохо, как тебе кажется, – она засмеялась, – поймёшь его, примешь, познакомишься с его «секретаршей», переедешь к ним и будете жить полной семьей.
Её хохот разнесся по комнате. Моё лицо свело.
– Фу-у… – протянула Полина, – ты что дурочка? Жить с ними? Да никогда в жизни!
Мне стало неприятно, что почувствовала Юля и замолчала.
– Может с ними было бы лучше, чем с той, кто на тебя постоянно орет? – вырвалось у меня.
Юлька склонила голову.
– Угу, – кивнула Поля, – тогда мы будем сидеть втроем и молчать, как делал папа. Очень смешно. Ты вообще понимаешь сколько у него правил? То не делай, тут не веди себя так, здесь нужно ещё что-нибудь! Я так точно не смогу, – ее губы надулись, – а ещё он начал, после того как ушёл, много указывать мне и маме. Да даже бабушке! Так что нет, – она задрала подбородок, – я не буду делать то, что он говорит. Брошу универ и стану больше отдыхать! Всё. Я решила!
– Помнишь мы как-то говорили с тобой про то, что деньги тебе мама дает, но при этом не работает? – намекнула ей Юля.
Поля не поняла.
– Что она тебе сказала, когда ты ей сообщила о том, что бросаешь учебу? – спросила я.
– Что она будет переводить мне деньги, – смотрела на меня внимательно девушка.
– А где она их будет брать? – слегка опустила голову Юля.
Полина пожала плечами.
– Откуда я знаю? Может её новый придурок будет ей их давать! – фыркнула она, – пап же давал. В чем проблема?
Точно. Никакой ведь проблемы нет.
– Скорее всего она думает, что сможет договориться с твоим отцом так, чтобы он переводил ей деньги за тебя, – объяснила ей Юлька, – часть она сможет оставлять себе, а часть отдавать тебе.
– Ты сама говорила, что он перестанет давать деньги именно тебе, – напомнила я, – но может начнёт давать ей тогда.
– Только у тебя уже будет меньше, – дополнила лучшая подруга.
Я посмотрела на неё с вопросом. Зачем? Это же выглядит так, будто она настраивала Полю против матери. Мне это не нравилось. Я хотела, чтобы она додумалась продолжить учиться, а не портить отношения со всеми в семье.
– Бабушка не даст им так сделать, – была уверена Полина, – и они оба точно её послушаются!
– Ты уверена? – передала мне пушистика Юля, – твоя бабушка контролирует деньги отца?
Попискивающий довольный щенок радостно подставил пузико для чесания. Отказывать настолько милому созданию было невозможно.
– Откуда мне знать? – психанула Полина, – и нафига тебе это? Ты какая-то странная, блин. Давай уже не будем про эту муть говорить, а? Мне надоело. А ещё стало скучно. Что будем делать? Ах, да, я же не показала вам новую кофточку!
