Анна Цой
Двойное небо
Глава 11 Новый друг
Я села на переднее сидение, поцеловала Лёву в щеку и пристегнулась, успев поймать самый конец слов мальчика:
– …точно Полинина, – смотрел на припаркованную рядом машину Давид, – у неё вмятина на заднем правом крыле, о которой она тебе не говорит.
Лёва хмыкнул. А я улыбнулась посмотревшему на меня мальчику. На вид меньше десяти – худощавый, темноволосый и кареглазый, как отец. Только выражение лица какое-то смущённое и не такое прямолинейное.
– Привет, – пыталась выглядеть дружелюбной я, – Камила, – протянула ему руку.
Он сразу же покраснел лицом. Но руку протянул, которую сжала только я.
– Давид, – опустил взгляд он.
– Она такая, как я говорил, – странно хмыкнул Лев, – мне тоже сперва казалось, что она высокомерная.
Я опешила. Мальчик улыбнулся.
– Ты красивая, – сообщил он мне, – а все красивые высокомерные.
Похвала с объяснениями.
– С чего вы двое так решили? – переводила взгляд с одного на другого я, – я знаю столько красивых и хороших девушек, что ваша хм… как это… теория, точно неправильная.
Лев улыбнулся.
– Я думала, что мы встретимся в парке, – сказала ему, – уже планировала вызывать такси.
– Папа сказал, что ты будешь хотеть есть, – смотрел на меня уже задумчиво и внимательно Давид.
Я повернула голову к его отцу и улыбнулась.
– Папа у тебя заботливый, – решила подлизаться.
Мужчина хмыкнул.
– Сядь прямо, – даже не посмотрев на меня, – толку от ремня безопасности при твоём положении – ноль.
Я закатила глаза. Но послушалась.
– И вредный, – буркнула, – я просто чувствую, что сижу спиной и…
– Всё нормально, не переживай, – успокоил меня Давид, – я тоже волнуюсь.
Прямой, как Лёва. Это было хорошо.
– Можно я тебя поспрашиваю? – обратилась к нему, чтобы молчание не затягивалось, – а потом ты, если захочешь.
– Идёт, – ответил, и стало легче нам двоим, – только давай попеременно, иначе будет скучно.
Я не сдержала улыбки. Он был совсем не похож на Полину.
– Тебе нравится спорт? Лё… твой папа говорил о сборах, – начала.
Мальчик пожал плечами. Лёва вел машину, молча нас слушая.
– Вообще-то нет, но мама сказала, что так надо, – смотрел в окно Давид, – у нас в классе все ходили футбол, вот и я…
– Футбол? – обернулась обрадованно я, но после дошло, – блин, жалко, что тебе не нравится, иначе я бы с тобой играла. Мы во дворе в детстве постоянно играли.
Его лицо вытянулось.
– Серьёзно? – удивленно спросил он.
Я пожала плечами.
– Это не так профессионально, как у тебя, – пошла на попятную, – но послать кручёный я смогу.
– Хочешь я тебе на следующий матч билет выпишу? – с неожиданной надеждой смотрел на меня он.
Я закивала. Лёва был доволен. Давид, кажется, не верил, что я приду.
– Только не забудь, – снова выпрямилась под взглядом его отца.
– Такое забудешь, – прошептал он, – а…а ты? Что нравится тебе?
Лев хмыкнул.
– Я, так же как и ты, не очень люблю, но учусь в университете, – начала, – иногда твой папа водит меня на стадион, – я хмыкнула, – он как раз таки футбол терпеть не может, а я люблю. М-мм… не думаю, что тебе будет интересно слушать про коллекцию сумок и болтовню с подругами.
Мальчик смотрел на меня странно.
– Я думал, что ты будешь похожа на Полину, а папа, когда о тебе говорит… ну не врёт, но сам тебя видит хорошей, – разглядывал меня он, – мы, правда, с тобой вдвоём ещё не были – может ты перед папой такая добрая.
Мы с Лёвой враз засмеялись. Давид переводил взгляд с него на меня.
– Можешь спрашивать дальше, – произнёс он, когда мы оба успокоились.
Я даже думать не стала:
– Ты сказал, что тебе не нравится футбол, а что тогда нравится?
Ещё более внимательный взгляд.
– Мы приехали, – отстегнулся Лев, – уже минуту как. Давид, голодная смерть Камилы будет на твоей совести.
Мальчик улыбнулся. И только когда мы сели за столик у окна, решил ответить:
– Мне нравятся компьютеры, – сказал и порозовел он, – тебе тоже будет не интересно про них слушать.
Меня будто по голове чем-то шибанули.
– Если ты хочешь рассказать, то я только за, – заставила его поднять глаза.
Лёва направился к бару, чтобы сделать заказ. Я повернулась, не понимая, почему он не стал дожидаться официанта.
– Он хочет пива, но при мне этого говорить не будет, – хмыкнул Давид, искоса наблюдая за мной, – скажет, чтобы они налили в непрозрачный стакан.
Я хмыкнула.
– Гений скрытности, – хихикнула, – он знает, что ты раскусил его хитрый план?
Мальчик мотнул головой.
– Оно безалкогольное, не ругайся, ладно? – смотрел на меня с просьбой.
Мы смотрели друг на друга несколько секунд.
– Я на него не ругаюсь, – не знала, что сказать, я.
Пришлось сменить разговор – Лев сел на своё место.
– Я тоже буду, – смотрела на мужчину я.
Он сперва даже замер, а после перевёл глаза на сына.
– Это я ей рассказал, прости, – Давид.
Лёва скрестил руки на груди.
– Это нехорошо, – процедил он.
– Зачем скрываться, если он взрослый, и всё понимает лучше тебя? – спросила я.
Мужчина думал.
– Мне нравится именно железо, – решил смягчить обстановку Давид, – то есть… не всякие программы, а именно то, из чего состоит компьютер, – под мой восхищённый взгляд, – а ещё я немного умею писать код.
– Сколько тебе лет? – шепнула я, – почему ты такой умный?
Давид рассмеялся.
– Это не так сложно, как тебе кажется, – был явно рад он.
– Угу, – хмыкнула я, – я в твоем возрасте играла в куклы и думала, что динозавры всегда состояли из костей.
Он не понял. Его отец вообще пытался понять, что к чему.
– В том смысле, что они просто умерли и всё, – объяснила я, – вроде – они всегда были просто набором костей. Остального не было.
Они оба решили надо мной поржать.
– Знаете, я хотя бы не прячу то, о чем все знают и не… – взгляд на Давида, – узнаю о тебе что-нибудь интересное и тогда продолжу.
Он сперва кивнул с улыбкой, а после скис, опустив взгляд.
– Я не… – начала было оправдываться, – это была шутка. Ничего серьезного. Обещаю, что не буду вести себя как…
Договаривать не нужно было – он все понял сам.
– Покажешь мне свой комп, а я тебе коллекцию сумок, идёт? – захотела поднять ему настроение.
Он кивнул.
– Он будет впечатлен, – иронично произнёс Лёва, – особенно той красной. С дохло… простите мертвой мышью.
Я возмутилась:
– Это брелок!
– Настоящее чучело? – обрадовался Давид.
Я мотнула головой.
– Это просто комочек искусственной шерсти, сделанной под мышку, – потянулась к боку Льва пальцем я.
Он перехватил мою руку, положив её на свое колено и прижав своей ладонью. Под столом этого явно не было видно, однако у Давида от происходящего уже было написано ужасное удивление на лице.
Нам принесли пиццу.
– Я думал, что ты такое не будешь, – забрал с деревянного подноса первый кусок мальчик.
– Да, я уже знаю, что Полина странно относится к такой еде, – вспомнила я.
– Она странная, – подтвердил мальчик.
– Давид, – строго остановил его Лев.
– Я больше не буду, – буркнул в ответ его сын.
– У тебя есть друзья? – спросила, пытаясь не вызвать подозрений Лёвы, – успел завести в новой школе?
Мальчик кивнул.
– Я скучаю по Андрею – он был моим другом с первого класса, но здесь всё совсем по-другому. В этом городе нет частных школ, а в пансионате в Москве жить я не хочу, – пожал плечами он, – поэтому папа записал меня в обычную, – он усмехнулся, – мама тогда сказала, что мне будет здесь плохо, потому что дети слишком… плохих родителей. Но у нас хороший класс. Никто не дерётся, как в прошлой и не обзывается, – он довольно улыбнулся, – мне нравится здесь больше. В той школе все были будто отдельно – каждый сам с собой, а тут все вместе. И… я не знаю… Можно считать друзьями всех из класса?
Как же нравились его слова Лёве! Он широко улыбнулся, выпил из бокала и продолжил смотреть на сына. Я не могла не делать то же самое.
– Есть, конечно, несколько парней, которые иногда ведут себя глупо, но, – Давид внимательно на меня посмотрел, – понимаешь, раньше меня не очень любили за то, что я хорошо учусь, а тут все просят списать, но так уважительно относятся, – он откусил свой кусок пиццы, – ты не против, что я так много говорю?
Каждый раз, когда он спрашивал что-то такое, я застывала, начиная усиленно думать почему он так сказал.
– Нет, конечно! Я же сама спросила, – мотнула головой, – знаешь, ты так похож на папу, что я даже удивлена почему Полина не такая.
Мальчик пожал плечами.
– Я нравлюсь тебе больше неё? – вспыхнул щеками он.
– Давид, – осуждал его порыв Лев.
– Еще спрашиваешь?! – рассмеялась я, – ты такой взрослый и сообразительный…
Мальчик склонил голову.
– Ты первая, кто так думает, – он вскинул на меня взгляд, – зато теперь понятно, почему тебя мама с Полиной терпеть не могут! Мама сказала, что тебе голову оторёет! – невероятно радостно.
Комплимент?
Лёва тяжело опустил голову в ладонь.
– Значит придётся тебе к нам в гости ездить, а не мне к вам, – рассмеялась я.
Пальцы мужчины раздвинулись, показав удивленный взгляд. Давид в этот момент удивлённо-счастливо замер.
– Папа сказал, что обращаться к тебе «вы» будет странно, можно я буду звать тебя по имени? – мальчик вмиг показался мне строгим.
Боюсь представить, как он меня хотел называть до моего задумчивого кивка в ответ.
– Папа сказал, что это твоя квартира, а значит ты должна позвать меня сама, – раскрыл отца Давид.
Лев почти подавился пивом.
– Не злись, пап, – остановил открытие рта мужчины мальчик, – ты сам сказал, что я поговорю с Камилой, и пойму, что она хорошая. Я всё понял и принимаю её в нашу коалицию!
– Никаких коалиций, – строгий немного злой голос Лёвы, – Давид, мы обговаривали это десяток раз. Никаких группировок относительно нашей семь… проклятье, – он отвернулся, подбирая слова.
– Коалиции не всегда создаются чтобы нападать! – перевёл взгляд с отца на меня мальчик, – мы будем доброй. Вернее… почему у них есть коалиция, а мы с тобой… теперь с нами Камила. Значит нас теперь тоже трое, а она, – на меня, – ещё и женщина! Мы теперь тоже сильные!
Лев прикрыл глаза, успокаиваясь.
– Почему ты решил, что твоя мама и сестра против тебя? – я не стала говорить «нас» – про меня всё было понятно.
– Полина так сказала, – поджал губы мальчик, – что я им не нужен.
– Так, – остановил нас мужчина, – достаточно. Поля сказала это от обиды. Она тоже переживает из-за того, что случилось. Но в этом виноват я, – он глядел на сына, – не ты, и не твоя сестра. А значит…
– Мама виновата! – неожиданно воскликнул Давид, – не ты, а мама! Она на тебя кричала и… постоянно уезжала! Никогда не слушала, что ты ей говорил, а… а я подумал, что когда придет Камила, то я буду лишним, потому что вы будете друг с другом! Но она говорит со мной, а не делает как все! – он запыхался, – а еще ты её любишь, а маму – никогда нет!
Я не знала, могу ли я вообще что-то говорить сейчас.
– И когда я вчера сказал им, что ты меня не бросил, они сказали, что у тебя теперь другая семья, а я… – он начал шептать, – а я тебе больше не нужен, – Давид стал выглядеть уверенным, – но даже если ты теперь не со мной каждый вечер, ты всё равно больше… внимателен ко мне, чем мама. И я ехал сегодня, поверив в то, что ты говорил. Что всё будет хорошо, и что мы будем втроём вместе. И я… – он поник и пробурчал, – не хочу, чтобы ты был с мамой. Потому что сейчас на тебя всем тоже не всё равно.
Я достала из сумки салфетку, стёрла побежавшую тушь и тяжело выдохнула.
– Простите, – шмыгнула носом, – Давид, можно я вставлю свои… слова? Я и так вас сбила, так что… Что думаешь насчет ночёвки у нас с… папой? Будет вечер с ним. Если хочешь.
Мальчик посмотрел на отца с вопросом.
– Если Камила предложила, то я буду только рад, – улыбнулся Лев, – что касается прошлого твоего монолога, то ты нужен мне и маме тоже. Если она не умеет этого показывать, то… не вини её. Она… старается.
Он явно не верил в это. Поэтому не поверил и Давид, хоть и промолчал.
– Камила, давай закажем мороженое? – кисло улыбнулся мне мальчик, – хочешь клубничное? Оно… правда неплохое.
И такой у него был взгляд, будто он про себя говорил, а не про мороженое.
– Давай, – выдохнула я, – нажмёшь на кнопку?
Он почти успокоился, однако не выдержала я:
– И я согласна вступить в эту твою коалицию, – улыбнулась, – будем теперь втроём. А ещё я могу подарить ту «дохлую мышь» со своей сумки.
Его восхищенный взгляд сразу же стал смешливым.
– Не-ет, спасибо, – хихикнул он, – у меня такая в первом классе была. А сейчас как-то уже не интересно.
Я рассмеялась.
– Зато я поняла, почему тебе не понравилась моя идея с каруселями, – дошло до меня, – слишком хм… «не солидно», – дернула бровью, – да? Значит я придумала куда мы пойдем в следующий раз, и ты точно не откажешься! – я была уверена, повернув голову к Лёве, – когда мы говорили про твой отпуск, ты сказал, что Давид любит музеи и экскурсии, – к мальчику, – как насчет местных? Я не была ни в одном.
Сперва идея ему не понравилась, а вот после последнего предложения…
– Вообще никогда?! – не поверил мне Давид, – я уже обошёл все! А ты здесь всегда жила и никуда не ходила? Т-ты… – его глаза горели, – и правда хочешь сходить?
Он мне будто не верил.
– Скажи честно, кто ходил с тобой по этим всяким… выставкам? – появилась догадка у меня.
– Папа, – не понимал зачем мне это мальчик.
Я кивнула.
– Знаешь, я сознаюсь – мне такое никогда не было интересно, – заставила его опустить голову, – но мне так сильно интересно, а ещё я хочу, чтобы ты мне что-нибудь рассказал, когда мы будем там… ходить. Так что я готова хоть сейчас!
Снова этот взгляд.
– Про футбол она, к слову, не лгала – я напомню тебе о пропуске для нас, – хмыкнул Лёва, – вы планируете парк сегодня? Если так, то поторопитесь с десертом. Ночью мы туда отправляться не станем.
Мы с Давидом переглянулись.
– Я выбираю мороженое, – ждал моей реакции он.
– Я тоже, – кивнула, – а после поедем… а может кино?
Обоим «мужчинам» идея не зашла.
– Ладно, значит сразу домой, – я задумалась, – а там? Телевизор? Хм… у нас даже никаких настолок нет. Чем ты обычно занимаешься по вечерам? Ну, кроме своего умного хакерства?
Мальчик хихикнул.
– Книги, игры на приставке, на прошлой неделе папа купил набор робототехники – как лего, только сложнее, – взгляд на меня, – папа говорил, что ты не любишь читать. Можем посмотреть сериал, какой тебе нравится. Пусть даже про… – он смутился, – какой-нибудь как мама любит. Тебе такие нравятся?
Я мотнула головой.
– Не особо, – хмыкнула, – но ты сказал про приставку. У меня есть старая плойка, только её нужно найти… блин, я кажется её с вещами на дачу отправила.
Глаза приковались к Лёве.
– Шесть десятков километров ради одного часа, Камила, подумай о целесообразности, – сделал глоток из бокала мужчина.
Я скривилась, а после:
– Слушай, я и без сумки в следующем месяце обойдусь, – к мальчику, а после для Льва, – заедем в магазин?
– Может лучше домой? – предложил Давид, – я сразу соберу вещи, и рюкзак на завтра.
Лёва посмотрел на меня, на сына, а после снова на меня.
– Я посижу в машине, – предложила им.
– По какой причине вы оба сегодня такие деятельные? – ворчливо спросил мужчина, – доедайте своё мороженое и вперёд. Я надеюсь, ты не планируешь выносить половину комнаты, – дёрнул бровью Лев, – сообщаю тебе сразу, что телевизор в той квартире есть. Как и всё для сна.
Я улыбнулась.
– Тебе смешно, а когда его впервые взяла к себе бабушка, он принёс к багажнику одеяло с подушкой, – смутил сына он.
– Это как с моими костями динозавров, – хохотнула я, – и… – стало как-то странно, – почему в первый раз? Получается, бабушка тебя не брала к себе, когда ты был маленький?
Мальчик мотнул головой и почти сразу нахмурился. А я поняла, что залезла куда не надо.
– Камила, – осудил мои слова Лев.
– Я не хотела, – голова вжалась в плечи.
– Почему ты сказал, что это был первый раз? – глянул на отца Давид, – он был единственный, потому что бабушка сказала, что я плохо себя вел.
Мне стало не по себе.
– Я правда не подумала, прости, – к мальчику, – давай лучше продолжим говорить про что-нибудь другое. Например, – нашлась, – нам нужно выбрать игры для приставки. У тебя их много? Можно как раз купить новые, если хочешь.
Он пожал плечами.
– Мне всё равно, – устало произнёс Давид, но сразу попытался исправить интонацию, – а во что умеешь играть ты?
Я пожала плечами.
– Честно? – спросила у него с улыбкой, – мой максимум – это «Фифа», – хмык, – и «ЮФСи».
На лице мальчика появилась довольная усмешка – он явно планировал обыгрывать меня во всём, что будет предлагать. Лёва в этот момент выглядел так, будто мы обсуждаем с его сыном те самые сложные компьютерные штуки, которыми он увлекается.
– Ты всё равно крутая, – сглаживал углы Давид, – и ты умнее… – быстрый взгляд на отца, – ты поняла.
– Я тоже понял, Давид, – осуждающе отпил из бокала Лев, – Камила, доедай свое мороженое, запивай его пивом, и отправляемся дальше по списку.
Я хрюкнула. Мужчина тоже был насмешливым. Давид переводил довольный взгляд с меня на отца, думая скорее всего о том, что за этот вечер ещё никто не успел ни на кого накричать.
– А почему ты учишься тогда? – неожиданно спросил мальчик, – ты сказала, что тебе не нравится учиться, но ты продолжаешь. Зачем?
Оба теперь смотрели на меня. Я мотнула ногой под столом, словно успокаиваясь.
– Когда я закончила школу, – начала отвечать, – то все вокруг мне прямо говорили, что я никуда не поступлю, и мне даже стараться не стоит, – глаза уперлись в стол, – я не знала кем хочу работать, – смешок, – я и сейчас не знаю, но у меня остается ещё несколько лет на подумать, – я вскинула взгляд, – я подала заявления в три университета. Меня приняли только в один. При том, что попасть я вообще никуда не должна была. Вот и… да, мне не нравится профессия, на которую я отучусь, и я иногда не понимаю многого, но мне повезло. А значит учёбу бросать будет не самым умным решением.
Лёва хмыкнул.
– Весьма… тоскливо, – он хитро посмотрел на меня боковым зрением.
– Полина вообще сказала, что учится, потому что ты её заставил, – встал на мою защиту Давид, – а Камила при этом учится по-настоящему, а не пропускает постоянно.
Мужчина сперва изогнул бровь, а после решил кивнуть с какой-то важностью на лице:
– Ты прав – за старательность и упорность её можно похвалить, однако это не отменяет основного посыла, – снова кивнул он.
Я сидела молчком.
– Заберем пиццу с собой? – начал подниматься Давид, – мы же будем ужинать… в квартире Камилы?
Он будто специально сказал это так. Выделил.
– Можешь взять запас вещей на несколько раз, чтобы не возить с собой постоянно, – я приняла руку помощи Лёвы, – пусть у нас будет запас.
Поправила юбку и закинула сумку на плечо, чтобы свободно повиснуть на локте мужчины.
– Я… – остановил нас двоих неуверенный голос мальчика, – я обещаю, что буду себя хорошо вести, чтобы ты разрешила мне иногда бывать у вас в гостях! – выпалил он, краснея всем лицом.
– Камила не такая строгая, как бабушка, – позвал его за нами Лев, – вообще не строгая, если быть точным.
– И ты можешь приезжать в любое время когда захочешь, – добавила я, – вот, после школы, ты ходишь пешком? Можешь просто ехать сразу к нам с твоим папой. И всё.
– Когда папа будет забирать, то… можно, да? – почти подбежал к машине Давид, – мне кажется, что я тебе этим… навязываюсь.
Какой ужас.
– Пристёгиваемся, – скомандовал Лев, – и не стоит надоедать ей с твоими к-хм… тебе сказали, что можно. Значит можно.
Я удивлённо взглянула на мужчину. Ко мне он явно был терпеливее, причём во многом.
– Мальчики, – привлекла внимание к себе я, – если вас что-то тревожит, то об этом не то что можно – нужно рассказать, – к Лёве, – особенно ты. Молчишь до последнего, а потом выскажешь за все годы. Так что… Давид, не слушай его – мне не сложно узнать, что у тебя случилось. Правда. И мне очень нравится, что ты мне такое рассказываешь, – я хмыкнула, – у меня не было младших братьев, и я не особо хотела, но если бы ты был моим братом, то я была бы рада, – смешок, – делал бы за меня домашку в школе?
Лицо Льва было обычным для похожего разговора. Он сразу же замолкал и погружался куда-то глубоко в мысли, будто покрываясь коркой, чтобы не дай бог я не узнала, что он не всесильный камень, а тот, кто может переживать и говорить об этом не в порыве злости.
– Смотря, что бы ты мне дала взамен, – хитро сощурил глаза мальчик.
Я рассмеялась.
– Даже не знаю, что предложить! – состроила задумчивое лицо.
– Можно я сегодня выберу игру? – спросил он.
Я лишь кивнула, разглядывая новую многоэтажку с разноцветными плитками, складывающимися в рисунок.
– Жаль, что ты не увидишь мою комнату, – открыл дверь, когда мы остановились, Давид, – я смогу сходить один, – сказал Лёве, который решил пойти с ним.
– Сообщу твоей матери, что именно мы задумали, – он остановился, не закрывая дверь, – Камила?
– Я тоже зову тебя в гости! – подошёл к отцу мальчик, – в свою комнату. И мы с папой будем рядом. У нас же коалиция, а значит мы друг за друга!
Улыбка набежала на губы сама.
– Посижу в телефоне, – отправила их, – десять минут я в состоянии посидеть одна.
Лёва ухмыльнулся.
– Трусишка, – хмыкнул он и закрыл дверь.
А я осталась наблюдать за тем, как они идут по новому асфальту и заходят в первый подъезд,
«Всё прошло круто. Сейчас поедем домой, а там будем играть в плойку с Давидом» – послала сообщение Юле.
«И как он?» – пришло от неё.
«Копия Лев. Только маленький и ещё не такой строгий, чтобы ворчать» – со смайликом в конце.
«А я говорила тебе, что он захочет его забрать к вам. Это логично. Так что готовься к тому, что будете теперь с ним вообще всегда жить» – в который раз повторила мне подруга.
«Он такого пока не говорил» – выдавила из себя.
«В ближайшее время скажет. Смысл в том, что ты ему ответишь» – нагнетала она.
Я отложила телефон подальше и откинулась на кресло. Тяжело. Я и сама понимала, что скорее всего ответственный и правильный Лёва захочет, чтобы его сын не чувствовал себя «в другой коалиции» в собственной семье. А сделать это можно уж точно не с помощью матери. По рассказам всех вокруг она была неприятной.
– Давиду нужно собраться, – злющий Лев сел на водительское сидение и сжал руки на руле, – десять минут.
Я кивнула.
– Всё хорошо? – решила спросить через долгую минуту.
На меня сперва перевели яростный взгляд, а после, когда он понял, что глаза у меня не просто так расширились, а от опасений, спокойно ответил:
– Всё замечательно, – отвернулся от меня в окно.
Я поджала губы.
– Если бы я поднялась с вами, то всё было бы лучше? – отстегнулась я.
Рука легла на его колено, я пододвинулась ближе.
– Гораздо хуже, – подтвердил мои мысли он.
Мои губы коснулись его гладковыбритой щеки. Мягкой, тёплой, пахнущей только им.
– Не делай так при Давиде, – он вспомнил за что на меня наворчать, – это не особо… нравственно.
У меня вырвался смешок.
– Да? – с улыбкой, – именно поэтому он сказал тебе, что его маму ты никогда не любил, а меня любишь. Он же взрослый, и понимает, что происходит вокруг.
Я была уверена, что мои родители любят друг друга. Они могли обниматься при мне, целовать друг друга, гладить по голове или плечу, говорить, в конце концов, что любят друг друга. Это и казалось правильным сейчас. А не когда, где взрослые люди прячут от детей то, что они могут держаться за руки.
– Камила, – остановил меня он, – будь сдержаннее.
Второй поцелуй в его щеку. Уже ближе к губам. И шёпот от меня:
– Не-а.
Мужчина прикрыл глаза. Но только на секунду – после меня схватили за подбородок, притянули ближе и впились губами в мои губы, заставляя прижать ладони к его щекам и ответить, вжимаясь в него с силой. Живот свело судорогой настолько, что по машине разнёсся мой стон.
– Бессовестная, – шепнул он, касаясь моего уголка губ.
Но с улыбкой. И красноречивым взглядом из-под полуопущенных ресниц.
– Я тоже тебя люблю, – оставила тёплый поцелуй на щеке и отстранилась, сев обратно на своё место, – сегодня придётся спать с закрытой дверью.
Он понял к чему я почти сразу:
– Ты уверена в том, что сделала?
– Ты про Давида? – оглядела мужчину, – а почему я могу быть не уверена? Он взрослые, спокойный и хороший мальчик. Мне пришлось бы думать насчёт приглашения его сестры, но точно не про него.
Лев задумчиво кивнул. И промолчал. Только через пару минут решил меня удивить:
– И что будет, если я скажу тебе, что мне… что я переживаю?
Я перевела взгляд с телефона на него.
– Тогда я спрошу тебя обо всём, поддержу, а после мы подумаем, как сделать так, чтобы ты не переживал, – можно сказать словами родителей.
Лёва иронично оглядел меня и усмехнулся.
– Лидия сказала тебе что-то, когда ты зашёл к ним в квартиру? – я отложила телефон в сумку.
– Ничего нового об её отношении ко мне я не узнал, – скрестил руки на груди мужчина.
– Она была против того, чтобы Давид сегодня побыл у нас? – продолжила.
Он поджал губы.
– В какой-то мере, – кивок от него.
Мне стало как-то не по себе.
– И ты оставил его там одного? – я возмутилась.
На мне остановился осуждающий взгляд.
– Хочешь конкретики? – хмык, – сперва вошел Давид. Я за ним. Стоило мне сделать шаг в прихожую, как туда вышла Поля, сообщим всем, что я должен посетить ректорат, потому как они требуют от неё чего-то из ряда вон выходящего. Мой ответ она восприняла, как нельзя оригинально, сообщив всем и каждому, что ей мои наставления ни к чему. Мы сошлись на том, что в таком случае я перекрываю её единственный доход посредством переводов от меня, а потому она может распоряжаться своей жизнью, как она того сама желает. Это крайне не понравилось её матери, о чем мне сообщили в крайне грубой форме, приплетя в контекст тебя, как главную зачинщицу всех известных мировой общественности конфликтов, потому я решил прекратить тираду. Это Лидии не понравилось ещё больше, и она последовала опыту последних полутора лет и напомнила мне, что я крайне эгоистичный человек, если заставляю собственную дочь делать что-то, чего она не желает, а её саму – жить в крайне стеснительных условиях, собственно говоря, без меня. На этом моменте Давид передал мне сумку с первой партией вещей, и я вырвался из плена негативных эмоций, – он задумался и нахмурился, – принеся их сюда.
– Ладно, – поняла, что мальчика в этот момент никто не замечал, – слушай, я понимаю, что единственный вариант не слушать это все – это не ходить туда, но… Полина не хочет жить с матерью, – вспомнила, – ты не предлагал ей съехать? А Давид…
Задняя дверь открылась.
– Мама передала тебе, что ей не хватило денег в этом месяце, и ты должен перевести ещё, – устроился на сидение мальчик, – сказала, что мне пришлось покупать новую форму, потому что из этой я вырос.
– За месяц? – завёл машину Лев.
– Я взял несколько игр на всякий случай, – радостно посмотрел на меня Давид, – мама так сказала, – мужчине.
– У тебя новая форма? – заглянул в зеркало заднего вида Лёва.
– Нет, но мама сказала, что купит позже, – спалил всех мальчик.
– Она наврала? – не поняла я, – зачем?
Лев открыл было рот, но ответил за него его сын:
– Папа сказал, что не будет давать ей денег на себя, а она обиделась сильно. А потом, когда ей начала приходить эта… – он задумался, – алименты! Тогда папа ей сказал, что она должна пойти работать, а это тратить всё только на меня. Но она сказала, что не может найти работу! Вот.
Я смотрела на него, положив подбородок на край спинки кресла.
– Господи, как же много ты видишь и понимаешь, – буркнула.
– Те же мысли, – кивнул, глядя на дорогу, Лев, – я всё ещё в шоке от признания с пивом. А тут откровения за откровениями.
Давид не понял:
– Мне нельзя так говорить?
– Говори мне о таком всегда, – объяснил мужчина, – с тобой он крайне разговорчив, – для меня.
Я улыбнулась. Мальчик смутился.
– Ты с ней тоже говоришь больше, чем раньше, – опустил глаза он.
– Мы сразу домой? – спросила я, чтобы сменить напряжённую тему.
– К тебе, – подтвердил Давид.
– К нам, – поправила, но не стала уточнять к кому именно.
Лёва был доволен.
– Что будешь делать с просьбой Лидии? – не сдержала интереса я.
Мужчина поджал губы.
– Попрошу примерный отчет, если она откажется, то возьму выписку из банка. Карта оформлена на Давида, поэтому сложностей не возникнет. После закажу форму самостоятельно.
– И выяснишь, что она потратила всё на себя, – повернула к нему голову, – и что дальше?
– Камила, – остановил меня он, – закроем эту тему. Ты нагнетаешь.
Я пожала плечами.
– Ладно, – подумала, – я, кстати, могу помочь с формой. Если ты будешь занят, куплю я.
На меня повернулись карии глаза Льва.
– К чему такая бурная деятельность в отношении моего ребенка? – как всегда прямо спросил он.
Я смутилась.
– У меня скоро каникулы, так что всё равно нечего будет делать. А так все будут рады, – солгала.
Он мне поверил. Кивнул и спросил:
– Что думаешь по этому поводу, Давид?
– Мне всё нравится, – скрывал свой восторг мальчик.
Его отец хмыкнул.
Остаток дня и вечер прошли отлично. Не знаю, что такого мог сделать бабушке ребенок, приехавший в гости, но с нами Давид вёл себя так же, как с первых минут встреси. Сперва, правда, стеснительно сидел на диване и искоса поглядывал на меня, но уже через час спокойно смеялся и начинал болтать со мной сам. Мы успели наиграться в «плойку», сбегать в магазин за мячом и покатать его по квартире, пока вышедший из своего кабинета Лев не скрестил руки на груди и не попытался выгнать нас на улицу. На площадке сегодня было жарко, а потому следующие полчаса Дава, которого почему-то никто так не называл, хотя он разрешил так обращаться мне, вместе со мной разглядывал коллекцию сумок, комментируя каждую примерно, как «В эту влезет целый компьютер! Но цвет, будто ей кто-то газон подметал» или «Сюда можно было бы положить термопасту. И хранить в шкафу, чтобы никто не видел, что у меня в розовом кошельке такая важная вещь хранится» или ещё «У моей учительницы из прошлой школы такая была. Мы шутили, что она в ней кальян носит, потому что от неё всегда так пахло» и, наконец, самое искреннее «Я такую видел в одном из дворов в этом городе. В нем ещё был цветок посажен. Может и в твою посадить?».
В общем, мы подружились. Тем более это было ни разу не сложно.
К десяти Давид уже лежал на застеленном диване, попросив не закрывать дверь в коридор, но я сделала лучше – нашла свой ночник, вставила в розетку и довольная пошла в спальню.
– В который раз жалею, что мироздание не сотворило тебя на десять лет раньше и не позволило нам встретиться в других обстоятельствах, – убрал на прикроватный столик книгу, которую читал, Лёва.
Я прикрыла дверь и направилась к шкафу, понимая, что выгнать кое-кого будет сложно, а значит придется переодеваться при нём. В любом случае бельё я снимать не планировала.
