Анна Цой
Двойное небо
Несколько дверей вели по разные стороны. В такой квартире я точно никогда не была. Размер всё того же коридора был явно значительнее площади кухни в квартире родителей.
– Она пока не бывшая, – вернул меня на землю Лев, – к десяти утра завтра я должен быть в суде по разводу.
На меня как ведро ледяной воды вылили.
– То есть ты ещё не развелся? – почти прошептала, будто в трансе разуваясь.
Мужчина скрылся за одной из дверей.
– В процессе, – его голос из-за стены.
Я встала в проёме, разглядывая явно новую кухню, с которой Лёва деловито и с неприязнью снимал остатки пленки, в которой её привезли.
– Кухня и гостиная полностью отремонтированы, – оставил клочки упаковки на столе он, – постарайся не заходить в спальню и кабинет. Насколько мне известно, там ещё не успели уложить ламинат, – он строго оглядел вторую просторную комнату с огромным диваном посередине, – не хотел показывать тебе квартиру до ремонта, – он улыбался, внимательно глядя на меня, – остальную мебель нужно будет докупать позже.
Зачем он мне это сказал, оставались загадкой.
– То есть ты сейчас живешь со своей женой? – мои губы стали одной линией.
В отличие от его – он так искренне улыбался, глядя мне в глаза, что ревность и обида зарылась где-то глубоко.
– Нет, – шагнув вплотную и прижав меня к себе, – я живу в любом доступном мне месте этого города, – он поднял мою голову за подбородок.
Тёплое дыхание коснулось губ.
– …когда приезжаю к тебе, – продолжил, почти целуя меня, – и в отдельной комнате, когда нахожусь там.
Я дёрнулась, отвернула голову и почти упала на диван под его смех.
– Сегодня спим в этой комнате, – слегка наклонил голову на бок он, словно примеряясь, – в спальне где-то был плед, – оставил меня сидеть одну и озираться, – вот он, – подал мне вынужденное одеяло, – диван не раскладывается, но кресло вполне пригодно для сна.
Одна из подушек с дивана отправилась на кресло. Расправил его он мгновенно.
– Уступлю тебе более комфортное место, – остановился, глядя на меня с усмешкой, – Камилла, ты можешь снять верхнюю одежду. Здесь тепло. Уверяю тебя.
Его ирония заставила меня слегка расслабиться. И… он реально собрался спать отдельно?
– Я включу телевизор? – куртка отправилась в прихожую.
– Нам и в самом деле рано вставать, – мягко отказали мне.
После дождались моего отстранённого похождения до кресла и выключили свет. Может он думает, что я ещё не готова?
Хмыкнула, расправила плед в воздухе, накинула на плечи, и направилась к устроившемуся на диване ему. Пальцы перебирали буквы на клавиатуре в свете экрана телефона, потому он понял, что я подлезла к нему сбоку только через некоторое время, когда я успела прочитать: «Собери бумаги. В офис я заехать не успею. Папка в правом стеллаже».
– Кресло твои ожидания не удовлетворило? – он убрал телефон, оставив нас в полумраке.
Его пальцы пробежали по моей щеке, очертив скулу и спустившись вниз к губам. Горячее дыхание коснулось уха. Тёплое прикосновение к мочке, ровные нежные стежки поцелуев до уголка губ, скользящие вниз ласковые ладони, полумрак, мой ответ, сковавшие ткань рубашки пальцы… прикосновение к обнажённому животу, пока вторая рука пробирается под согнутую в колене ногу, прильнув к бедру и… горячие следы на шее, пока меня непреклонно переворачивают на спину, прижимаясь сверху и вырывая первый неосознанный тихий стон.
– Я… – выдохнула, – ты сказал, что нам завтра рано вставать.
Он замер буквально на три секунды, явно не понимая, почему я ему отказала. А я придвинулась обратно к спинке дивана, позволяя ему лечь, укрыла его пледом и положила голову на плечо.
– Ты непередаваема, – усмехнулся он, оставив на виске поцелуй.
Я струсила. Сперва побоялась признавать, что он может оказаться обманщиком, затем поверила ему, а после опять испугалась лжи.
– Спокойной ночи, – явно ухмылялся он.
Сердце металось так, что хотелось прижаться к нему – пойти на этот шаг, затем оттолкнуть и сбежать как можно дальше. А всё потому, что уже не в груди, а в голове появилось осознание того, насколько глубоко он пробрался со своей иронией. Засел буквально во всей мне мыслью о том, что я его люблю. Вот так просто. По-глупому быстро и так, как никогда не могло быть со мной. Не так гладко и ровно, как хотелось бы, но…
– Спасибо за то, что остановился тогда, – прикоснулась к щеке поцелуем и ткнулась обратно в плечо, закрыв глаза.
Но улыбаясь. Потому что с ним было тепло.
Дожди лили всю следующую неделю. Он слал мне цветы каждый день, пока не приезжал. Несколько раз мы успели вкусно и много покушать такого, чем обычно были бедны студенты.
– Вот зачем он сегодня приедет? – макнула в соевый соус ролл Марина.
Я закинула ноги на изголовье кровати, понимая, что объелась сильнее, чем вчера.
– Поцелуй его от меня, – Саша усмехнулась.
– Ага, – хмыкнула пришедшая в гости Юля, – и передай, что мы все его любим сильнее тебя.
Я не сдержала смешка.
– Что там по комплекту белья на сегодня? – лучшая подруга мои намерения уже успела расценить.
– Ждёт меня через час сперва попить кофе, а потом… – с улыбкой ответила ей.
В ответ со всех сторон раздалось подбадривающее «О-о-о!», заставившее меня прикрыть глаза от лёгкой тени смущения.
– И то красное платье! – снова начала про него Марина.
Я мотнула головой:
– Там дождь, он меня скорее в шубищу какую-нибудь закатает, – поджала губы.
– Ну правильно, – кивнула Юля, – тебе же надо, чтобы он не одевал, а раздевал.
Смешки со всех сторон. Я закатила глаза. И дёрнулась за телефоном, на котором прозвучало короткое уведомление.
«Заеду через пятнадцать минут. Получилось раньше закончить».
Вскакивала я торпедой.
Как и одевалась, но самое главное началось совсем не в этот момент. И не тогда, когда я садилась в его машину, запомнив, наконец, как она выглядит. И не в ресторане, когда вечер, начавшийся с его осознающего, что происходит, взгляда на моё платье, мог было закончиться у входа в общежитие, но он завернул в ту квартиру сам.
Как и поцеловал у самого подъезда, едва остановив машину. Не знаю, сколько мы просидели там, на парковке, однако поздоровавшаяся с нами вахтерша увидела лишь смешливый смазанный поцелуй у лифта, пока тот не открыл свои двери, поднял нас на этаж и потерял из виду, передав эстафету тёмному коридору квартиры, в котором не стал включать свет. А прижатая к стене я, раздетая лишь наполовину, впервые чувствовала себя той, кто любит так же ярко, как любят её.
– Глаза слипаются, – прошептала, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на экране его телефона.
Нежные пальцы пробежали вверх по моей покрывшейся мурашками обнаженной спине и остановились между лопаток.
– Помочь тебе искупаться? – его нос ткнулся в мою макушку.
У него было ужасно странное отношение ко всему. Начиная от каких-то правил, обычных для жизни, и заканчивая…
– Застегни, пожалуйста, – всё ещё не могла подняться с его груди я.
А все потому, что он пытался снять с меня лифчик. Да ещё так уверенно, что я сперва ничего не поняла. Да кто так вообще делает? Оба моих бывших парня… никогда! Даже попыток не делали! А он… в первый же раз!
– Ты такая стеснительная, – он с усмешкой скинул с моего плеча бретельку.
Игриво, будто бы было нормальным вынудить меня раздеться до гола.
Я подтянула лямку обратно, села, прикрывая и удерживая чашечки и чмокнула его в губы, поднимаясь на ноги и перебираясь через него. Ухмыляющееся разглядывающий меня мужчина резко сел, поймал меня на половине пути, уложил на спину, нависнув сверху, и всё так же с улыбкой спросил:
– Я постараюсь сделать так, чтобы ты привыкла ко мне быстрее, – вновь стянув бретельку с плеча.
Я от него такого не ожидала, потому сильнее прижалась бедрами и замерла в изумлении.
– Т-тут дело не в привычке, – покрываясь мурашками от тёплых прикосновений губ к шее, – не знаю зачем тебе это, но я его не сниму.
– Вообще? – поднял взгляд на меня Лёва, – спать тоже планируешь как в прошлый раз? – он дождался моего кивка, – зачем? – нахмурился, – купить тебе плотную закрытую пижаму и не сходить с ума.
Я поджала губы.
– Смысл не… – я выдохнула с тяжестью.
А после выбралась из-под него и пошла в ванную, думая обо всём этом.
– Может это какой-то старческий прикол? – в который раз спросила в трубке Юля в этот же вечер, – я не знаю… у меня такого не было. И парней у меня старше двадцати не было.
Я кивнула, прислушиваясь к сопящему в другой комнате Льву.
– У меня тоже, – сказала ей.
– М-да. Заставь его тоже ходить без трусов, – посмеялась она, – посмотрим, что он на это скажет!
Я прикрыла глаза.
– Ну как тебе сказать, – смущенная улыбка наползла на щёки сама.
– Серьёзно?! – почти закричала она.
Я задумчиво прошла мимо двери в спальню, а после вернулась к ней, отворив от интереса.
– Ему там вообще нечего стесняться, – прошептала, заглядывая в тёмную комнату с балконом в пол.
Здесь было пусто по сравнению с той же кухней. А ещё да – взамен дерева на полу был холодный бетон.
– Это точно старческое, – сделала вывод Юля, – я его, если честно, боюсь.
Я улыбнулась. Но всё же прошла внутрь комнаты, оставив дверь открытой.
– Я тоже, – хмыкнула, – но это не мешает мне хотеть за него замуж.
Меня привлекла небольшая рамка на дальнем комоде у стены. Опущенная вниз фотографией и будто забытая.
– Да-а? Ну ты, конечно, и загнула! Сколько вы там вместе? Два месяца? Было бы круто, если бы все было так просто.
Я смотрела на счастливую семью на фото. У них было двое детей – девочка, лет четырнадцати и мальчик, лет трех, сидящий на руках у отца. Улыбающегося и счастливого отца, который сейчас спал в соседней комнате, но не с той женщиной, что была рядом с ним на фотографии.
Мне было больно. Обидно осознавать то, что было понятно изначально. Убеждаться в том, о чём сглупила сама. И я не спала эту ночь, оставшись сидеть на пыльном подоконнике в той комнате. Сперва выплескивая то, что вырвалось наружу слезами, а после думая и принимая решение.
Утро было ранним – Лёва вставал так всегда, как я узнаю позже.
– Интересный выбор ночлега, – явно был недоволен тем, где меня нашёл он.
Помятый и сонный он надевал футболку, пока я думала, что ответить ему.
– Твоя жена знает обо мне? – я устало смотрела ему в глаза.
На секунду он замер. А я вспомнила его счастье на фотографии в углу верхнего ящика комода. Я положила её туда сама.
– Да, – скрестил руки на груди он.
А ещё смотрел с таким видом, будто спрашивал «И что дальше?».
– Бывшая жена, – напомнил он, – я говорил тебе об этом.
Ты говорил о том, что разводишься с ней. А после о том, что развод тебе она не даёт.
– Когда следующее заседание суда? – села и свесила ноги с подоконника.
Он усмехнулся.
– Хочешь присутствовать? – насмешливо.
Козёл.
– Нет, – качнула головой, ни разу не смеясь.
– Пойдём завтракать, Камила, – подошёл вплотную ко мне он.
Его руки легли на мои.
– Я сделал тебе кофе, – оставляя странное тепло на моей щеке.
Приятное?
– Ты не ответил, – напомнила ему.
Он скривился.
– Нам дали месяц на примирение, – тяжело смотрел на меня Лев, – как ты поняла, его не случится, – убеждающее, – и я обещаю обрадовать тебя решением суда в следующую нашу встречу.
С минуту я смотрела на него с сомнением и думала. Пока понимала во что я ввязываюсь. Во что я уже ввязалась.
– Кофе, – кивнула ему, выдавив улыбку, – остынет и будет невкусным.
Я спрыгнула с подоконника, отметив его яркую улыбку радости и восхищения. Из-за того, что меня так легко было обмануть?
Несколько последующих недель были тяжёлыми. Я несколько раз набирала ему вечером длинное сообщение, говорящее о том, что не хочу никого обманывать и ему стоит найти другую влюбленную в него дурочку, но каждый раз удаляла всё, пытаясь держать в груди всхлипы от спящих подруг.
А после…
– Заедем за тортиком? – улыбнулась я Лёве.
Он как обычно внимательно смотрел на дорогу. Хмыкнуть ему это не помешало.
– А повод? – свернул к магазину он.
– У меня сегодня день рождения, – улыбнулась ему слегка вымученно.
Мог бы и узнать, наверное.
– Уверена, что сегодня? – заставил меня засмеяться он.
Я открыла дверцу и вывалилась на улицу.
– Уверена, – подбежала и повисла на его локте я.
– В твоём этом… – он нахмурился, – Вконтакте написано, что через месяц.
– Ты есть Вконтакте? – удивилась, проходя в открытую мне дверь, – знаешь, я теперь точно тебя боюсь.
– Нет, – поджал губы он, – меня там нет. Я хотел посмотреть на тебя там, – он улыбнулся, глядя на то, как я разглядываю витрину, – Давид сказал, что там есть фотографии.
Я внимательно в него вгляделась.
– Твой сын? – догадалась.
Он кивнул. Я закусила щеку изнутри.
– Вот этот, – указала продавщице.
От оплаты Лёва меня уберег. Как и от того, чтобы нести запечатанную коробку.
– И ещё свечи, – вспомнила, когда мужчина уже повернулся на выход, – вот эти. С цифрами. Один и девять, пожалуйста.
То, с каким выражением оплачивал их Лёво, сложно передать.
– Что-то случилось? – я положила тортик под лобовым стеклом.
Лев отстранённо следил за ними, пристегиваясь.
– Тебе девятнадцать? – через несколько минут, пока мы ехали к его квартире, спросил он.
Я кивнула и улыбнулась:
– С сегодняшнего утра, да, – разглядывая его лицо, – а ты думал сколько?
Вид у него и в самом деле был ошеломлённый.
– Двадцать пять, – ответили мне, заставив перестать улыбаться, – как минимум.
Было обидно.
– Я так старо выгляжу? – поджала губы.
– Ты на год младше моей дочери! – вырвалось у него злое.
Я поджала ноги ближе к краю сидения. Остальная дорога прошла в молчании. Пока мы не остановились у подъезда.
– И что? – хмыкнула я, – как будто это что-то решает! – взяла свечи я, – мы с тобой вместе, Лёв и… – щёки покраснели, пока я приближалась к его лицу и целовала, – я-я… ты мне очень нравишься, – не смогла сказать так, как нужно было, – очень.
Взгляд глаза в глаза. Только в ответ на мой влюблённый он смотрел хмуро.
– Пойдём, – вышел из машины.
И весь вечер его лицо выражало задумчивость, помимо тяжести, с которой не смогла справиться и я. Он отвёз меня до дома родителей, даже не поцеловав в ответ. А через два дня, когда он снова приехал ко мне, и я надеялась на поздний подарок…
– Ты меня бросаешь? – смотрела на того самого холодного мужчину из незнакомой машины в дождливый день я.
Он был такой же устало-безразличный, как тогда. Как в тот самый день, когда мы познакомились.
– Я прошу у тебя прощения за то…
– Т-ты сказал, что намерения серьёзные! – выдохнула я.
Из моих широко раскрытых глаз успели побежать слёзы.
– Ты с-сам говорил… – задохнулась я.
– Именно за это я и извиняюсь, – холодно процедил он, – Камила…
– Пошёл ты, – почти откинула от себя столик я, – как использовать меня… – вскочила на ноги и направилась на выход, – а он… – обернулась на секунду и врезалась в него с размаху, – отвали от меня со своей этой… – толкнула его, но больше оттолкнулась сама, – лживой заботой!
Он смотрел на меня с сожалением.
– Она не была лживой, – уверенные слова, идя за мной, пока я одевала куртку и выходила на улицу, – я отвезу тебя в обще…
– Не подходи ко мне! – откинула от своего локтя его руку, – иди и… влюбляй в себя ещё какую-нибудь дуру, вроде меня!
Он опешил. Я почти побежала через дорогу. Телефон вибрировал в кармане, не переставая.
Не помню, как я оказалась дома. Помню только то, что там была мама, понявшая всё без слов и почти заставившая остаться у них на целую неделю. Учёба осталась где-то на втором плане, а я чувствовала себя настолько неживой, что моя комната успела напитаться страданиями.
– Опять цветы, – на восьмой день отчитывалась Марина, – вчера были другие и меньше. Он с каждым днем всё больше извиняется, – она грустно хмыкнула, – может у него всё же есть совесть?
Слёзы кончились.
– Скорее у него манера такая, – выдохнула я.
– В любом случае вчерашние были вкуснее, – начала чавкать она, – или мне уже всё сладкое мира приелось за эти семь дней.
Я улыбнулась. Получалось плохо.
– О! Серьёзно? – явно поднялась на ноги подруга, – нет, Камил, у него сегодня видимо день тяжелый – вот это букетище!
– Курьер? – спросила и так всё понимая, потому что на этот звонок наложились гудки второй линии.
Я взглянула на номер. Он звонил мне всё это время. Писал, а я не могла добавить в чёрный список и заблокировать. Я хотела чувствовать, что ему не плевать.
– Тут записка! – восхищенно пискнула Марина, – мм-м… отбой. Написано, что к-хм… «не будет тебе докучать». Господи, что за слово такое?
Гудки прекратились. А слёзы наоборот – появились заново.
– Я потом перезвоню, – прошептала и отключилась.
И пошла на следующий день в универ. Не желая ни с кем говорить, но понимая, что меня отчислят, если я это не сделаю.
– Может кафе? – стоял рядом со мной Егор, – Камил, я серьезно.
А я смотрела на темную машину на парковке у общежития.
– Ты идиот? – прямо спросила Юля, – ты вообще видишь её сейчас? Да у неё глаза красные не потому, что она ночью телик смотрит, а потому…
– Мне пора, – махнула им рукой, заставив молчать и смотреть, как я иду.
– Ты куда? – нахмурилась Юля.
А я пыталась не бежать. Господи, как я старалась идти медленно. Как делала безразличный вид, когда открывала дверь и садилась, и как говорила:
– Что ты здесь забыл? – поджимая губы и не смотря на него.
Наблюдая за всё ещё стоящей впереди подругой, пытающейся разглядеть меня сквозь лобовое стекло.
– Понятия не имею, – устало ответил он.
А после… самый горький поцелуй в моей жизни. Мокрый от моих слёз и извиняющийся, потому что целовал он.
И… полтора года. К слову, подарок на тот день рождения он мне не подарил. Зато на двадцатилетие передо мной легла белая дарственная бумага на ту самую квартиру, которая была отремонтирована в спешке и в которую я переехала через месяц после нашего «расставания». Маме пришлось соврать, что начала работать и сняла квартиру. Они даже пару раз приезжали поглядеть, как я живу.
И я на самом деле привыкла к той жизни, которую он мне подсунул. Приезды на несколько дней в неделю, обещание развестись, подарки, полностью оплаченная жизнь, квартира, такси, развлечения и пластиковая карточка, сделанная специально для меня. Содержанка.
Я же знала, что у него есть жена и двое детей. Жила за его счёт. Любила и верила в его ответ. Надеялась, что являюсь единственной любовницей.
А после: «Остальные вещи в машине, – внимательный взгляд, – мы теперь будем жить вместе».
Глава 3 Гости приходят, когда их не ждут.
– Юля в гости до вечера, – я села на переднее сидение, – до момента, как ты вернёшься с работы.
Лёва медленно кивнул, принимая произнесённое мной без негатива. Дождавшаяся моего усаживания подруга медленно вскарабкалась на заднее сидение машины.
– Здравствуйте, – тихо и смущённо закрыла дверь она.
– Заедем за вином? – не дала ответить ему, пытаясь мило улыбаться.
– Час дня, – выехал с парковки мужчина.
Я повернулась назад, указав Юле на ремень безопасности.
– Мы теперь будем собираться раз в полгода, – ответила мужчине, – а другого времени ты нам сам не дал.
Вспомнила про его слова насчёт этого. Лев поджал губы.
– Я имел ввиду домашние собрания, – вот тут он начинал злиться, – проходящие именно у нас дома, – сверлил дорогу глазами он, – можешь отправляться в любое доступное тебе заведение.
Я расширила глаза. А после дослушала:
– …одобренное мной, – произнёс так, что спорить с ним больше никто не хотел, – и предупреждая твоё недовольство: я доверяю твоему выбору, но не в силах усмирить позывы рассудка. Особенно твоего, в красках описывающего, как весело было шагать в сторону круглосуточного бара в полночь под руку с такой же в меру рассудительной подругой.
Тирада закончилась моим закатыванием глаз.
– Простите, – вжала голову в плечи Юля.
Лев опешил.
– Господи, Юль, он просто ворчит как обычно, – взглянула на неё с ободряющей улыбкой, – не такой уж он и старый, – глаза на мужчину, – да, папочка?
В ответ мне был хмык и снисходительное:
– Ты планировала пойти в магазин, – напомнили мне.
Мы уже успели остановиться.
– Можно мне твою карточку? – начала открывать бардачок между нашими креслами я, -где-то… а, вот!
Я вынула кожаное портмоне.
– Почему не твоей? – нахмурился он, смотря на меня из-под бровей.
– У меня не хватит, – чмокнула его в щеку и выскочила на улицу, где меня ждала подруга.
– Ты планируешь покупать несколько ящиков? – понеслось мне вдогонку.
Я закрыла дверь поспешнее, чем планировала.
– Знаешь, так даже лучше, что он нас забрал, – взяла под руку Юлю я, – на вино теперь точно хватит.
– Ты уверена, что тебе за это ничего не будет? – все еще была зажата девушка, – взгляд у него…
– Поверь мне, если бы он был против чего-либо, то сообщил бы об этом всему городу, – я открыла перед ней дверь, – и реально – не обращай внимания на его ворчание. Считай его говорливым, но добрым дедушкой. Он никак не хотел тебя в чём-то обвинить. Так, нам куда и за чем?
– В овощной, – была задумчива она, – а у меня при фразе «просить денег» случается сдвиг по фазе.
– Не переживай, он уже ходил со мной по мага… ой, какая классная шту…
– Слушай, я тоже ходила, и я тебе сразу говорю – семьдесят пакетов барахла я не понесу! – развернула меня в нужном ей направлении Юля, – так что мы идем за суповым набором к щам, возьмём ещё что-нибудь на закуску, а потом сразу поедем к тебе домой.
Я хмыкнула.
– Ладно, но вино выбираю я, – взглянула на очередной привлекающий внимание стеллаж, – разделимся?
– Идёт, – махнула мне рукой девушка, – не будем обговариват,ь где встретимся, потому что я тебя всё равно найду здесь, залипающую на какую-нибудь фигню.
Она вернулась спустя десять минут.
– Он тебе точно что-нибудь повырывает, – схватила двумя руками корзинку она, – ты обычно смотришь что-то среднее, а сегодня цена улетела куда-то за облака.
Я хмыкнула.
– Это компенсация за шок, который он мне вчера устроил, – взяла бутылку со стойки, – ты всё?
– Давай признаем, – указала мне вперед она, – для себя бы я взяла что-то поскромнее, но если ты сказала выбирать наиболее дорогое… я ещё подумала и взяла что-то по мелочи. Я тебе точно говорю, оно пригодится!
Я могла лишь пожать плечами.
– Я думала, что чек будет больше, – когда мы уже вышли на парковку, – мама всегда жаловалась на цены, когда мы шли с ней из магазина, – а когда я жила в общаге… слушай, а я не помню сколько я на что тратила, – я плюхнула пакет на заднее сидение и пошла к двери, – да и мы там, если помнишь, не готовили ни разу. Может только пельмени, – я плюхнулась на сидение, – спасибо, – положила на место кошелек, – теперь можно домой.
Заводить машину Лёва не спешил.
– Ты вчера купила что-то? – нажимал что-то в телефоне он.
Лицо похолодело. Если он переехал ко мне, значит покупать что-то я смогу, только прося его?
– С-сумку, – почти прошептала, смотря на его реакцию.
– Сообщай мне о заканчивающихся средствах на карте, – отложил телефон мужчина.
Мы плавно вырулили с парковки.
– Я не вижу баланс, – отпустило меня, – я вчера узнала только то, что не хватает, потому что платеж на вторую покупку не прошёл.
Лев иронично хмыкнул.
– Если хочешь газон на даче, то тебе стоит умерить энтузиазм, – посоветовал он.
Я медленно кивнула, повернув лицо к окну. Со стороны водительского сидения до меня донесся смешок:
– Повторяй свою «вторую покупку», – снова снисходительно, – я пополнил баланс,– усмешка, – ты в любом случае тратишь меньше Полины, – хмык, – но уже больше Давида.
Я не сдержалась:
– А-а твоя…
– Нисколько, – строго перебил меня он, – это теперь её личные проблемы.
Мне это понравилось. Ещё бы нет.
– Я буду рад, если обнаружу тебя дома, когда вернусь, – дождался открывания ворот Лев, – освобожусь в пять. Съездим поужинать? – он остановился у подъезда, – заеду за тобой, так что будь готова ко времени.
Я расплылась в улыбке, пока Юля выбиралась из машины.
– Поднимешься сперва, ладно? – отстегнулась и потянулась к нему лицом, – тебя будет ждать сюрприз.
Лёгкий поцелуй от меня.
– Боюсь представить, – усмехнулся он, – но как скажешь.
– До свидания, – пискнула подруга.
– Всего доброго, – для неё, а после для меня, – Камила, подготовься к вечеру заранее. Нам нужно будет кое-что обсудить.
Я кивнула и ступила на тротуар, не забыв забрать последний не прихваченный Юлькой пакет.
– Что-то серьёзное? – спросила девушка.
Я направилась к двери.
– Это вряд ли, – рассмеялась, – это же Лёва. Он ну очень часто что-то обсуждает. Всё, что не так лежит, не так было сделано и не так будет сделано. Добрый день, Любовь Витальевна, – к консьержке, – я сегодня не застала вас утром.
Женщина оглядела меня и уже совершенно знакомую ей Юлю.
– Лев Александрович выезжает ровно в тот момент, как я ухожу поливать цветы, Камилочка, – она улыбалась сильнее обычного, – как хорошо, что он перебрался из этой Московии к нам! Как вчера с чемоданом прошёл, так я сразу и подумала «Ох и радостная же сейчас вы!».
У меня было три вопроса: зачем поливать цветы по времени, зачем она запоминает, кто когда уезжает, и за что мне это?
– Безумно, – ответила ей, вспоминая его вчерашнее напоминание разобрать шкаф.
Трижды! И четвертый, контрольный, перед сном.
– Ах, что это я! – положила пакеты из-под стойки она, – два курьера сегодня утром. Он же переехал совсем? – в её глазах горело пламя.
Я кивнула и забрала посылки, после чего направилась к лифту.
– Она за вами следит, – хмыкнула Юля, когда двери лифта закрылись.
Я поджала губы.
– Представь только, как долго она горела от того факта, что мы с Лёвой вместе, – вышло как-то невесело.
