Андрей Арсланович Мансуров
Разрешенная фантастика – 3
– Идите все сюда. Док Болтон хочет вам показать, что вы не зря таскали сто килограмм пять километров! – Шрайвер помахал рукой, приглашая остальных, Ромул как раз закончил обрабатывать картинку.
Монитор лаптопа поместили в тень – чтоб было лучше видно.
– Ух ты!.. Вот это да! Надо же! … твою мать!.. – возгласы показали, что члены экспедиции по достоинству оценили усилия своих мускулов, и возможности современной техники.
– Ну, кто за то, чтобы начать бурить немедленно? – Ромул позволил себе чуть улыбнуться.
«За» снова оказались все!
Долото на буровом станке заменили на более широкое и с шарошками из карбоалмаза – ведь теперь не нужно было получать колонку песчаника внутри буровых труб. Нужно было просто «досверлиться» до полости в теле монолитного образования, чтоб достать спрятанную в подобии узкой – только-только пройти двухдюймовому цилиндрику в её конце! – шахты, явно металлическую штуку. И правда – напоминавшую капсулу.
Оставившую на экране «чертовски» резко очерченную тень – ошибиться нельзя!
«Присобачить», по выражению всё того же дока Шрайвера, буровой станок на боковую стену дворца оказалось посложней: с расчалками пришлось повозиться.
До посаженной в десяти метрах от боковой стены капсулы сверлили долго: чтобы вытащить её, понадобилось пять скважин по контуру. Затем применили излучатель плазмы, который соединил в сплошную пустоту остатки камня вокруг цилиндрика. Лебёдкой выдрали «с мясом» из стены песчаника десятиметровый столб, оконтуренный скважинами. И вот уже крохотный робот-краб уполз в образовавшийся проход, и вернулся через пяток минут с зажатым в клешне артефактом!
Ромул торжественно поднял его над головой. Все не придумали ничего лучше, как заорать «Ура!», и принялись наперебой хлопать друг друга по спинам и плечам.
Затем Ромул открыл ладонь – чтоб все могли вдоволь насмотреться на этакое чудо.
А что: цилиндрик как цилиндрик. Тускло отсвечивающий в тени монументальной громады главного дворца. Холодный на ощупь.
В середине обнаружилась волосяной толщины щель.
– Похоже, его надо развинчивать. – покивав головой, предположил док Шрайвер.
– Я, пожалуй, соглашусь. – Ромул поколупал щель ногтем. – Но эта штука видна лишь глазу. На ощупь – абсолютно не выделяется. Интересно, как у них с «правилом буравчика»: по часовой, или – против?
– Думаете, эта штука на резьбе? – Микки тоже поколупал щель ногтем.
– Похоже. – Ромул бережно положил цилиндрик на ладонь младшего ассистента, – Микки! Отвечаешь головой. Неси её нежно. А мы пока соберём барахлишко. Ребята, разбирайте станок.
Пока лаборанты разъединяли рабочие блоки, Микки, и правда, бережно, словно ребёнка, и торжественно, словно знамя на параде, понёс находку в лагерь. При этом он ещё и напевал, ужасно, правда, фальшивя, гимн Содружества.
Когда ассистент, почему-то вдруг перешедший на бег, скрылся за углом ближайшего здания, поразил капрал: он, оставив всю работу на попечение учёных, вдруг кинулся за Микки, на ходу вытаскивая из кобуры пистолет. Ромул, махнув рукой, и крикнув остальным, чтобы оставались на месте, кинулся за капралом, впрочем, уже молча – задавать вопросы можно и потом!..
Однако добежав до «угла», они с Масловым обнаружили, что ассистент «ушёл» – похоже, забежал за ближайшее здание!
Маслов, грязно матерясь, и потрясая руками, кинулся к лагерю, Ромул побежал за ним, всё ещё ничего не говоря.
В лагере капрал сразу кинулся в дальний угол складской палатки. Ромул за ним не полез – знал, что тот скоро появится. И точно! Изнутри послышались громкие звуки: словно кто-то откидывает крышки каких-то деревянных ящиков, и вот капрал возник из входного клапана – с увесистыми тубусами, которые мгновенно состыковал, и зафиксировал, провернув, в здоровенную трубу. Трубу водрузил на плечо с перекошенным от злости красным лицом, пришлёпнув сбоку коробку прицела.
– Капрал! Надеюсь это – просто радиомаячок?
– Нет, чёрт его раздери, это – просто фугасная. Класса земля – воздух! Чёрт вас раздери, док! И как вас, будь оно всё неладно, угораздило отдать как раз козлу – всю нашу «капусту»? Впрочем, чего ещё ожидать от штатского!.. – капрал, который буквально рвал и метал, быстро крутил что-то в прицеле.
Затем передёрнул двойной раструб. Из заднего торца показалось сопло реактивного движка ракеты, на боку тубуса зажглись три зелёных огонька.
– Мы ждём челнок?
– Точно! А вот, кстати, и он! – послышался нарастающий рокот, перешедший в надсадный вой, когда посадочный модуль челнока завис над одним из зданий-бункеров на окраине, очень быстро скрывшись в туче песка из поля зрения, и помешав этим вновь чертыхнувшемуся капралу точно прицелиться.
Затем гул стих – посадка состоялась. Но не прошло и десяти секунд, как вой снова возник, и десятиметровый конус челнока вновь появился в поле зрения.
Капрал взгромоздил тубус снова на плечо, поёрзал им, щурясь.
– Я был бы очень вам признателен, полковник, если б вы воздержались от стрельбы.
В ответ на удивлённо повернувшееся к нему лицо, Ромул пояснил:
– Вы же первоначально так и планировали: пусть крыса проявит себя, украв артефакт, и поможет выявить и остальных участников, и боссов криминального Синдиката!
– Чёрт… Вы-то откуда знаете про Синдикат?! И – насчёт полковника?!
– Ну, видите – значит, я не ошибся. Насчёт того, что на такую операцию контрразведка отправит – уж кого-нибудь никак не ниже полковника! Так вот: поверьте на слово – пусть «козёл» Микки «уходит». Никакая у него «в кармане» не «наша капуста». А просто плотно завинченный дюралюминиевый цилиндрик, изготовленный в механических мастерских нашего же Университета. Это я заказал и оплатил его изготовление.
Нужно отдать полковнику должное: сориентировался в ситуации он быстро: рот раскрыл и закрыл всего два раза. Затем произнёс:
– Якорь мне в задницу, док, поразили вы меня… Но – как? И – когда вы догадались про Микки?!.. – глаза полковника всё ещё оставались широко раскрытыми, но смертоносный тубус с плеча он снял.
– Ну, догадаться про Микки-то как раз было нетрудно. Ещё при подготовке экспедиции. На земле. Объясню. – Ромул хмыкнул. Щека опять невольно дёрнулась.
– У всех, так сказать, «обычных» людей… Да и у военных… Начёт нас, «учёных», существует ряд стереотипов. В частности, что они – большие любители ковыряться в пыли и грязи, и что-то такое из-под руин выкапывать. И потом долго думать, как это классифицировать. Занести в каталог. И рассчитать – на какую именно полку музея поместить.
Насчёт второго – точно. Нам, профессионалам со стажем, только дай что-то поклассифицировать. Или поизучать спокойно, под микроскопом, электронным микроскопом, томографом, и с прочими приборами. В тишине и спокойствии кабинетов.
А вот насчёт первого… Хм.
Никто у нас обычно добровольно на работу «в поле» не рвётся. Особенно, если можно на лето отправиться куда-нибудь неплохо и недорого отдохнуть!
Ну, с Колином-то и Пьером всё ясно: они собираются написать диссертации, и остаться на Кафедре. (Кстати, полковник! Если мне не изменяет зрительная память, это же вы лет пятнадцать назад слушали у меня курс по истории Минойской цивилизации?) – полковник несколько удивлённо кивнул, буркнув: «Чёрт! Не помогли, значит, грим и пластика лица!». Ромул, не моргнув глазом, продолжил:
– А вот Микки вызвался добровольцем. Причём – за день до того, как об экспедиции сказали даже мне. Эту информацию мне ректор сообщил, прибавив, что и сам удивлён столь похвальным «научным рвением». А уж говорить про то, как удивился я!..
Ну, а поскольку до этого у ассистента никакого рвения никогда не наблюдалось, а имелось, скорее наоборот – желание под любыми предлогами «откосить» от поля, я намотал это себе на ус. Сразу заказал цилиндрик. И усилил, так сказать, бдительность.
Да вы и сами могли убедиться – второй «прокол» был ещё более вопиющим: Микки проявлял не совсем здоровый интерес к результатам наших исследований. Ему явно не терпелось: похоже, он знал, что, и где мы должны найти! И даже пытался форсировать эти события.
– Точно. – полковник проводил голодным взглядом кота, добровольно отказавшегося от сметаны, скрывшуюся в изжелта-белом от неистребимого песка небе, огненную точку, – Это он предложил не бурить лишние скважины. Но откуда? Откуда он знал, где капсула?
– Да оттуда же, откуда и мы – из данных сканирования. Собственного. Но он не мог предположить, что это я её так поместил! Чтоб её было легко – и обнаружить и достать.
– ?!
– Ну, это-то было совсем просто!
Когда вы все легли спать в самую первую ночь, я-то знал, что все реально устали, и ничто не нарушит ваш сон. (А ваш с Микки сон наверняка предохранили бы поллитра «Хеннесси», которое обожает этот засранец – любитель «шикарной жизни».), – Полковник чуть надул губы. Потом усмехнулся: «Верно, чёрт его…»
– Вот, около двух часов ночи, я взял складную лестницу, ту, что побольше, карманный лазер, – Ромул достал из кармана чёрный цилиндрик, показав Маслову, – поднялся на крышу Дворца. Установил микроштатив – ну, для устойчивости луча. И прожёг скважину поглубже – почти до поверхности земли. И – поближе к боковой стороне.
Потом сбросил туда эту… Приманку.
Засыпал песком, который намело на крышу – чтоб всё, как в «первозданном» виде.
На всю «операцию» ушло полчаса.
А Микки-то наш, рано с утра этого же дня просто сходил к Дворцу. Знал же, паршивец этакий, что недаром я его красным-то пометил… И обошёл его с карманным УЗД-сонаром. (Кстати, полковник! Вам нужно бы проследить, кто и как сюда заранее доставил и спрятал этот сонар!) После чего, узнав, что и как, наш друг и завёл тот самый разговор.
Пардон – неудобно как-то величать вас по званию… И Маслов вы такой же, как я – Сунь Минь Пак. Как вас всё-таки зовут-то?
– Полковник Эндрю Ройсс, к вашим услугам, док. – они пожали друг другу руки, – А что нам делать теперь?
– Ну, теперь, я думаю, вам лучше сообщить своим, там, на орбите – что «посылка» вылетела. А потом мы вернёмся к ребятам.
Полковник поторопился так и сделать, попросив Ромула подержать навесу тубус – «чтобы чёртова пыль не набилась!»
Коммуникатор контрразведчика почти ничем не отличался от обычного армейского. Разве что тем, что позволял поддерживать связь на расстоянии до восьмидесяти тысяч километров.
Когда полковник закончил разговор, он забрал ракетную установку снова себе, сняв с боевого режима. Какое-то время оба молчали.
Затем Ройсс всё же не выдержал:
– Скажите, док. А что там – в «капсуле»?
– Да просто моя визитная карточка. Чтобы наивно воображающий себя гением хитрозадости Микки-бой понял, кто первым раскусил его продажную натуру… Кстати, надеюсь, его арестуют до того, как он?..
– Уж не сомневайтесь! Как только чёртов челнок вернётся на борт корабля-матки, весь спрятанный за ближайшей луной Флот окружит наших друзей. – полковник, сплюнув снова набившийся в рот песок, оглядел палатки лагеря.
Затем спросил:
– Док! А зачем нам возвращаться к ребятам? Они и сами отлично всё дотащат обратно.
– Вот уж – «дотаскивать обратно» совершенно ни к чему!
– Как это?..
– Да очень просто. Дело в том, что основные предпосылки моей – пардон, нашей! – теории почти полностью остаются в силе. Однако! Логика инопланетян… Ну, и «особо» изощрённых, «учёных», землян – всё же несколько отличается от столь прямолинейной. Так сказать, лобовой: прятать там, где все и будут искать.
Нет, тут штука несколько тоньше… И я просто кое-что утаил, слегка исказив некоторые исходные данные. И не указав их на чертеже – ну, того, в столовой… (Хе-хе!)
Чтобы отвлечь, так сказать, общее внимание от нашей главной цели. А заодно и выявить «крысу».
Дело в том, что сканнеры показывали, что полости, чертовски похожие на ходы, пещеры, и прочие искусственные подземные пустоты есть в соседнем с Дворцом здании! И они имеют явно техногенное происхождение: слишком ровные. И проложены в строго определённом порядке.
И если мы там хоть что-то от наших друзей восьмитысячелетней давности не найдём, я, я… Съем свою шляпу!
– Знаете что, док… Если не найдём, я, пожалуй, помогу вам… Её есть!
Шляпу есть не пришлось.
Зато пришлось вызывать армейский спецбот, и эскорт из эсминцев Флота.
Для безопасного вывоза артефактов.
Которые учёные, разумеется, непримянули «классифицировать» и «каталогизировать».
4. Под наклоном.
Повесть.
Тонк принюхался.
Пахло, как всегда – гниющим мусором, пылью, землёй, кровью и потом людей.
Впереди, выделяясь в полумраке почти абсолютной чернотой, равнодушно дышало слабеньким сквозняком отверстие соединительной дыры.
Ну хорошо. Вот он – вход на территорию Армовиков. Теперь остаётся распластаться за кучами мусора, и терпеливо ждать…
Тщательно проверив защиту, Тонк подправил наиболее сомнительные места жидкой грязью. Хорошо, что он молод, и не выделяет при движении так много пота, как старшие. Иначе это могло бы стать проблемой: заметили бы сразу. Ну а так защитная раскраска почти не пострадала.
Почесав за обеими ушами, он привёл их в максимально эффективное положение. Теперь если что-то двинется в темноте огромного прохода, он об этом узнает. Ну а пока не мешало бы и самому поменьше шуметь.
Он отдал мысленный приказ напряжённому телу, и почувствовал, как мышцы послушно расслабляются. Вот, теперь хорошо. Нужно поддерживать такое состояние: и не сон, и не бодрствование. Тело только-только удерживается от падения, затраты сил минимальны, а слух и остальные чувства – обострены до предела.
Режим предбоевого ожидания.
Неустанное прощупывание всеми органами окружающего враждебного пространства происходит почти автоматически. Дрожание земли, звук, запах, чуть заметные движения теней – четыре основных чувства обострены в таком режиме до предела. Тело само засечёт что-либо, даже отдалённо напоминающее приближение врага.
Полагался юный кандидат в охотники не столько на глаза – в обманчивом полумраке было полно подозрительного мелькания – нет, куда больше он доверял слуху, обонянию, и ощущательным волоскам, которыми выявлял мельчайшие вибрации почвы. Уж здесь-то он мог полностью положиться на инстинкты, доставшиеся от предков.
Впрочем, думать о чём угодно бдительное сканирование пространства не мешало.
Конечно, он ещё недостаточно физически силён. Хомм из третьего куда сильней. И не так быстр – Рини из четвёртого обгоняет его на стометровке почти на корпус…
Но он куда лучше ориентируется в любой, даже незнакомой обстановке, и способен принимать быстрые, а главное – верные решения! Уже два раза спасавшие жизнь ему и сверстникам!
И у него уже есть девушка, которая согласна родить ему наследников, если он…
Вот именно – если он. Докажет.
Пройти обряд посвящения должен каждый. И это придётся делать и Хомму и Рини, и Заку, и всем остальным подросткам из их генераций. И то, что при этом так или иначе погибнет почти половина сверстников, нисколько его, да и этих самых сверстников, не пугает. Может ли погибнуть он сам? Разумеется!
Но он не позволял мыслям об этом беспокоить сознание, сосредотачивая разум на куда более практических нуждах. Если погибнет – значит, и не достоин оставлять после себя потомство!
Здесь Тонк во всём равнялся на Зор-Зора. Вождю племени Юмных было двадцать восемь лет, и он имел на счету девятнадцать убитых врагов.
Конечно, первого Вождь убил сам. Второго и третьего – уже с группой. (Когда тебе удаётся доказать, что ты можешь убивать, первая твоя группа состоит из двух человек: тебя, и того непосвящённого, кого выберешь в напарники… Но! Командиром будешь ты!)
Ну а остальных – с помощью всех мужчин племени, которых сам разбил на отряды заманщиков и охотников. Имел на это право, поскольку другие не захотели оспаривать в поединке право быть Вождём. Да и правильно. Потому что после гибели Блогга и семерых охотников его отряда, Зор-Зор оказался самым крупным и агрессивным. Никто не смог, да и не захотел, воспрепятствовать его выдвижению в Вожди. (Ну правильно: кто согласится на Бой до смерти с заведомо сильнейшим противником?!)
Тонк чуть слышно вздохнул. Ничего не скажешь: идея нового Вождя о двух отрядах себя оправдала. Пока отряд врага окружал и затем бросался в атаку на якобы отряд юных и неопытных охотников, (или, как они делают сейчас – непродуктивных женщин и маленьких девочек) с тыла и флангов им наносили удар из засады опытные мужчины. Профессионалы. Безжалостные и умелые убийцы.
А использовать в качестве приманки тех, от кого племени уже, или – ещё нет толку – жестоко, но… Практично.
Боеспособные Посвящённые их племени уже разделались за последний год с тремя двойками вражеских охотников, двумя отрядами по четыре врага – то есть, целым отделением. И один раз уничтожили группу: из трёх сборщиц и трёх воинов прикрытия.
Правда, при этом погиб старый Колт. И Бежа – старший брат Тонка. И всего-то брату было девять лет.
Самому Тонку едва сравнялось восемь. Но он отлично тренирован, движется бесшумно, зубы и когти – твёрже камня. И главное его преимущество, конечно – то, что он намного меньше остальных потеет. И его пот не обладает тем резким, характерно едким запахом, что появляется у остальных воинов в моменты схватки. И перед ней.
Наверное, тут виной наследственность. Его мать Ка тоже очень мало потеет.
От воспоминаний и философских рассуждений о судьбе племени и причудах наследственности его отвлёк звук на пределе чувствительности даже его слуха. Он чуть напряг мышцы: кровь вновь наполнила конечности силой и готовностью. Звук приближался – словно кто-то тащил по полу связку верёвок.
Странно. Никого из Армовиков он так рано не ждал – ведь стояла ещё фактически ночь. (Да и не стали бы те так глупо и непонятно шуметь!)
Из тёмного проёма показался… Невиданный враг! Голова… И не легга, и не жюса.
Запах тоже оказался незнаком – словно ржавым металлом. И, конечно, хитином. Так пахли только тараки, которые иногда сдуру забегали на территорию их племени.
Вот длинное тело продвинулось дальше, дальше… Оно всё тянулось и тянулось!
Тонк замер в ужасе: это же – легендарный срим!
Неуязвимая многоножка, ещё водящаяся здесь, на ничейной территории с поистине огромными участками естественной почвы. Обычно эти монстры там и охотятся, уничтожая как раз леггов и жюсов… Но уж если такой зверь забирался на территорию какого-либо племени людей, то не покидал и её без добычи!
Справиться с этой тварью можно, только перегрызя сравнительно тонкий сегмент, крепивший голову с грозными жвалами к отвратительному суставчатому телу с чуть ли не сотней пар лапок-хожней. Но, зная о своём слабом месте, срим никогда не позволял до него добраться, свирепо свиваясь в немыслимый клубок, и поражая не успевших вовремя отскочить врагов шипами по краям сегментов…
Пока же многоножка не учуяла его (вот уж спасибо Ка!), и неторопливо двигалась вдоль Горизонтали*, тщательно ощупывая всё, что попадалось по пути, длинными вибриссами.
* Горизонталь – условная линия, соединяющая точки с одинаковой высотой.
Странно. Она отсюда, сверху, вовсе не казалась большой.
Туловище было, пожалуй, с голову Тонка толщиной, а длина… Хм-м. Не больше семи-восьми шагов.
Похоже, детёныш! Значит, её броневые, и словно полированные, скользкие иззубренные пластины ещё не подвергались последней линьке, и не обрели прочности скалы.
Отчаянная мысль посетила мозг юного охотника.
И, раз сверкнув, застряла там прочно.
Что, если ему удастся… Сделать вот так… а потом – сразу зубами?! Да и надоело уже лежать. Он же – будущий Охотник! Значит – к бою!
Он сконцентрировался. Могучий выброс адреналина придал новых сил мышцам.
Дождавшись, пока примерно треть тела врага не продвинулась мимо его укрытия, он в три огромных прыжка преодолел разделявшие их двадцать шагов, и взвился в воздух! Чтоб затем обрушиться всей массой небольшого ещё тела сверху – на так и не заметившего ничего до последнего момента срима!
Приземлился Тонк именно так, как хотел – сразу за головой.
Обеими руками он изо всех сил дёрнул кверху подбородок твари, и быстро нанёс в «шею» самый сильный боевой укус, на который был способен, разрывая тело врага, и рыча от избытка эмоций. После чего со всех ног припустил обратно, наверх, поперёк Горизонталей – туда, куда его когти позволяли забраться за считанные секунды.
Он пробежал не меньше десяти шагов, прежде чем отважился оглянуться.
О, замечательно!
Похоже, он всё сделал именно так, как надо!
Голова проклятого срима болталась лишь на тоненьком обрывке плоти, и чёрная кровь уже залила всю землю под тварью, тягуче-густыми ручейками двигаясь вниз, к Болоту. (Плохо. Острый запах свежей крови наверняка учуют и Армовики! Насторожатся. Проведут разведку. Стало быть, охота… Окончена.)
Сама же многоножка извивалась на спине в конвульсиях, бестолково суча в воздухе всеми ста парами лапок.
Но вот её движения стали медленней… Наконец омерзительное создание замерло, свернувшись немыслимым кольцом, которое вскоре начало медленно оседать – словно из тела выходил воздух.
Теперь Тонк смотрел только в тёмное отверстие, откуда срим выполз – не появится ли его бронированный родитель. Или кто-нибудь из Армовиков. Но всё было тихо.
Спустившись назад, к телу, у которого ещё конвульсивно подрагивали лапки, Тонк быстро дооткусил бесполезную и жутко выглядящую голову с могучими жвалами. Впрочем, подумав, он решил захватить с собой и её – хоть кушать в ней и нечего, будет чем порадовать детишек племени. Да, пожалуй, игрушка получится отменная!
Ещё раз бросив внимательный взгляд в так и не приславшее ему ни одного Врага отверстие, и придирчиво принюхавшись, он подлез под переднюю часть многоножки, ухватил за мощный щиток понадёжней – зубами! Иначе враг выскальзывал…
Пусть он и не прошёл Обряд, зато для Племени польза уж точно большая!
Тонк как мог быстро, и стараясь не шуметь, потащил тяжеленное тело вдоль Горизонталей к Логову Племени. Конечно, срим – не Армовик, но по крайней мере и его можно… Съесть!
Босуэлл выругался: гнусный звук зуммера металлодетектора напугал его, и отвратительный (но от этого не менее горячий) кофе пролился прямо на штаны комбинезона.
Мать его!.. Будет ещё одно пятно!
Развернув кресло, Босуэлл подъехал к правой части пульта, и отключил звук.
Так, теперь посмотрим, что тут у нас.
«Тут у нас» оказалась весьма солидная (Ух ты!.. Пахнет премиальными!) масса химически почти чистого, похоже, самородного, железа.
Ноль семь процентов хрома, три – ванадия, один – молибдена… Следы каких-то ещё металлов, и даже кремния. Но основные – почти девяносто процентов! – старое доброе «феррум»! И не какие-то там жалкие тонны – а десятки… Да нет – сотни тысяч!
Отлично. Ради такого можно простить и чёртово пятно! Потому что премиальных за такое хватит на десяток комбезов!
Босуэлл уточнил данные сканнера, и ввёл в компьютер задание на торможение и изменение курса. Затем щёлкнул переключателем селектора. Прочистил горло:
– Внимание! Мостик вызывает капитана. Мостик вызывает капитана.
Через пять секунд в крошечном наушнике, встроенном в ухо дежурного, раздался голос капитана Малколма:
– Капитан Малколм на связи. Что там стряслось, Кейт?
– Сэр… Металлодетектор выявил огромную глыбу почти чистого железа. Э-э… двести семьдесят девять тысяч пятьсот двадцать тонн.
– Да ну? Почти чистого? – здоровая доля скепсиса всё же слышалась в тоне начальства. А ещё бы – такой находки прежде у них (Да и ни у кого!) не случалось!..
– Так точно, сэр. Более девяноста процентов.
– Интересно. Очень интересно. Ты уже проложил курс?
– Да, сэр. И перевёл «Процион» на автопилот. Долетим через двое суток.
– Отлично. Сейчас я спущусь.
В наушнике щёлкнуло. Босуэлл вздохнул. Конечно, капитан захотел увидеть такое дело лично, но… Но в Полётном журнале автоматически будет зафиксировано, что произошло всё во время вахты Кейта Босуэлла, и все необходимые действия он выполнил точно в соответствии с Инструкцией. Большая Доля в премиальных ему гарантирована!
Вошёл капитан Малколм. Босуэл приподнялся из кресла, они пожали руки, и Малколм опустился прямо перед консолью с мониторами сканнеров и шкалами детекторов. Сюда же дублировалось и изображение с камер наружного наблюдения.
– Неплохо, клянусь печенью Директора, – эту присказку бородатого космического волка знали все в Управлении, в том числе и сам Директор. Однако, похоже, большой Босс считал, что в устах Малколма это звучит как комплимент, – А что там у нас с горючим?
– Секунду, сэр, – пальцы Босуэлла уверенно запорхали над клавиатурой, сенсоры только и успевали вспыхивать. Монитор перед капитаном сменил изображение.
– Ага, вот так, значит… То есть, если это – отдельный астероид где-то на орбите, нам как раз хватит до Клавия. А вот если это гора… или просто очень богатое месторождение на поверхности какой-либо планеты, то… Чёрта с два. Или придётся везти только часть.
– Простите, сэр… Вы действительно думаете, что месторождение… может быть таким богатым и чистым? На поверхности планеты такое давно бы окислилось и превратилось в мягкую рыжую труху… Ну, заржавело, то есть. Железо же!..
– Нет, Кейт, не заржавело бы… – Малколм вывел себе на второй дисплей какие-то таблицы и графики, и сравнивал с данными находки, – Взгляни на состав: это же почти идеальная нержавейка. Хром, ванадий? Да. Молибден. Хм-м… Нержавейка. Да ещё, похоже, чертовски легированная нержавейка! – капитан откинулся в кресле, и закинул ноги на пульт. По бородатому лицу расплылась улыбка – словно в лужу запустили кирпичом, и бровь левого глаза Малколма поползла вверх, как всегда бывало в момент прибытия в голову её хозяина важной мысли:
– Нет, Кейт, это не астероид, и не месторождение. Это – Корабль.
– Что?!.. Сэр. – Босуэлл действительно растерялся.
– Корабль. Причём – чужой. То, что он тоже сделан из стали – понятно. Правда, состав немного другой… Ерунда: переплавляли и не такое.
– Но сэр… Если это и правда, Корабль, – Босуэлл сглотнул, – то получается, нам… Нельзя сдавать его на металлолом!
– Это ещё почему, лейтенант? Поясните-ка вашу мысль.
– Так точно, сэр… Э-э… Ну, если это – корабль, да ещё и чужой, разве его не должны вначале осмотреть, ну, там всякие – специалисты? Учёные? Физики, химики, технологи… Антропологи?..
– А, вот ты о чём… Не беспокойся – пускай себе осматривают… Но!
Только после того, как мы сдадим его на Приёмном Пункте в Клавии!
– А-а-а… Понял, сэр. То есть, сами мы его даже осматривать не будем?
– Ну почему же? Будем, конечно. Особенно, если это и вправду – чужой Корабль. Не больно-то много мы их в жизни видели. Или – видели? Вот вы, лейтенант? Видели?..
– Никак нет, сэр! Ни одного не видел! А… вы?
– И я – ни одного!
– ?!
– Да и не очень-то стремлюсь. Curiosity cilled the cat…* Меньше знаешь – лучше спишь!
* Любопытство убило кота. (англ. поговорка)
– То есть мы, сэр?..
– Совершенно верно, лейтенант. Мы просто заготовители. И если это действительно Чужой, прикинем, как нам всё это добро вывезти. Не засовывая свой любопытный нос туда, где его очень даже могут откусить… По самый пояс! И…
Э-э, ладно: одним словом, срубим бабла… И не будем лезть не в своё дело!
Ри очень радовалась его возвращению.
Пусть он ещё и не посвящённый, но она-то была уверена – за этим дело не станет. Тонк такой быстрый, ловкий… Пусть не такой сильный, как Хомм, зато такой… красивый. Смелый. Ласковый.
И ещё он – умный и расчётливый. Из него выйдет отличный и заботливый отец.
И со временем… Как знать, как знать…
Зор-Зор тоже не вечен. Нужно осторожно начать готовить Тонка.
Она отбросила в угол до конца обглоданный и высосанный сегмент грудины – его тут же облепили налетевшие няки. Мерзкие твари! От одного их зуда её передёргивало… Не говоря уж о гигантских шарах мертвенно-блёклых глаз. Зато полезны: помогают удалить с костей то, что люди не могут достать. А то уже давно территория Логова Племени провонялась бы гниющими остатками.
Она выковыряла застрявшую меж резцов жилку. Блин. Всё же, хоть и легендарный срим, но мясо – не сравнить с человеческим! Надо, чтобы её любимый добыл хотя бы маленького – но Армовика! Вот тогда они уже смогут официально жить вместе… Надоело бегать, как дурочка, на другой конец Логова, к жилью мужчин, да шипеть там – чтобы Тонк вышел.
Ри прошла по ступеням в Нижний угол, и справила малую нужду в санитарное отверстие.
Где его дно, и есть ли оно вообще – не знал никто в племени, но испокон веков такие отверстия они использовали согласно заветам великого Крала. Над тем, что будет, если дышащая омерзительным зловонием дыра наполнится до краёв, она никогда не задумывалась. Впрочем, как и все остальные.
Поднявшись обратно, Ри проверила, всё ли в порядке у очередного выводка сосунков, и До. Отлично. Главная Cамка спит, и выводок, пристроившись поближе к её грудям, тоже. Ри тихонько развернулась лицом к отверстию входа. Прилегла перед ним, как бы прикрывая телом мать с детьми. Спать нельзя, пока её не сменит Тия.
С тех пор, как Тонк стал оказывать ей знаки внимания, ну и просто… Смотреть на неё… Далеко идущие матримониальные планы как-то сами стали роиться в её хорошенькой головке.
Ну а как же иначе: молодым – на вахту, старым – на покой! Для До в роли Главной Cамки это – уже седьмой выводок. Пора и честь знать: её отпрыски уже не могут получить от неё никаких других наследных черт, кроме злости и сварливости!
Да уж – принюхиваясь и вглядываясь в привычную темноту, и в который раз перекатывая в мозгу и так и так одни и те же мысли, Ри каждый раз приходила и к одинаковым выводам: всему своё время! Прошли те времена, когда До лично руководила всеми делами на женской половине. Теперь она поручает это Тие. Ри, разумеется, явно первая кандидатка после той… Если, конечно, Тия не загрызёт её раньше.
Услышав цокот когтей по земле, Ри поспешила привести чувства и помыслы в порядок. Она – добросовестная сиделка, и ни о чём запретно-крамольном не помышляет! Обоняние у Тии – ещё то! Повышенное потоотделение и адреналин она заметит даже с десяти шагов!
Босуэлл уж постарался выспаться к расчётному времени подлёта.
Правда, вахта всё равно была Дориана, но находиться на мостике капитан, чуя приподнятое настроение и вожделенное ожидание, свободным от вахты членам экипажа сегодня не запрещал. Разумеется, пока те помалкивали. И не мешали работать.
Вот они все – и Босуэлл, и Гастингс, и Литовских – и находились тут. Благо, кресел хватало. Ну прямо – просмотр свежей комедии в видеозале, усмехнулся про себя Босуэлл. Хотя он уж забыл, когда они смотрели комедии вместе – у всех свои вахты и дела.
Вот и сейчас Смарт и Элиссон несут дежурство в двигательном отсеке. Но и им по мониторам отлично видно всё, что сейчас высвечивается на центральном экране.
