Андрей Арсланович Мансуров
Под игом чудовищ. Возмездие
– Это – здесь. – Ейтс, идущий первым, указал дом, и окно, – А вот и его окно!
– Отлично. – лорд Дилени кивком показал гвардейцам, что делать. Трое, без лишних слов, сплотились в единый кулак, обхватив друг друга руками, кивнули друг другу, и с разбегу высадили хлипкую, покосившуюся и старую на вид, дверь, влетев по инерции внутрь. До лорда Дилени донёсся грохот – похоже, троица во что-то врезалась.
Следом за «взломщиками» и остальные гвардейцы вбежали в узкий и тёмный коридор, и стремглав преодолели узкую – еле-еле протиснуться одному! – лестницу с корявыми почерневшими перилами и истёртыми скрипучими ступенями, ведущую наверх.
Однако выяснилось, что спешили они напрасно. Это лорд, неторопливо поднявшийся за ними, понял сразу.
В маленькой низкой комнате, с занавешенным наполовину какой-то грязной тряпкой окном, и рассохшимся и почерневшим от времени комодом в одном из углов, на узкой и явно жёсткой постели, лежало остывающее тело. В комнате нестерпимо воняло застарелым немытым телом и мочой. Как здесь жил её обитатель, не проветривая, похоже, годами, было непонятно.
Ван Арт, кем бы он ни был, предпочёл не дожидаться их прихода.
Стиль лорд Дилени узнал сразу: по зажатому в руке кинжалу, которым несчастный перепилил себе горло. Кровь ещё капала на серую наволочку тощей подушки из раны на горле. Значит, не более нескольких минут. Но как?!
Как он узнал, что они идут?!
Лорд приказал:
– Унесите тело в передний подвал Клауда, тот, что для предварительного заключения.
Сам же он обернулся к рядовому:
– Рядовой Ейтс. Благодарю за службу! Вы – истинный патриот. И помогли свершиться правосудию! Коварный предатель сам понял, что его судьба предрешена, и предпочёл покончить с собой, чтоб не доводить до допросов и суда. Капрал Ейтс – властью, данной мне, я присваиваю вам внеочередное воинское звание, со всеми полагающимися льготами и прибавкой жалования.
Надеюсь, напоминать о том, что об увиденном, и произошедшим с вами вы никому не должны рассказывать, не надо? – лорд намеренно сказал это совершенно другим тоном, и снова взглянул на капрала своим «особым», как его называла леди Ева, взглядом.
Лорд Дилени знал, что уже имеет определённый авторитет, и слухи о том, что слово у него не расходится с делом, а к нарушителям приказов и нерадивым он беспощаден, разошлись теперь по всей армии. Но использованный на всякий случай очередной «вразумляющий» взор ясно дал понять новоявленному капралу, что новый чин, со всеми вытекающими из него плюсами и преимуществами, точно так же легко могут и отобрать.
А при необходимости отправить и его самого в подвалы Клауда.
За пособничество изменникам родины. За болтливость.
Или по ещё какому обвинению!
– …сразу увидела! И сразу поняла! Раз сын моего бывшего – то уж точно – экстрассенс не слабее меня!
– Погоди-ка, дорогая, – лорд Дилени не поспевал, – То есть, получается, твой «бывший» приезжал к нам, сюда, в Дробант, шестьдесят с чем-то там лет назад, и здесь имел связи с какой-то женщиной?!
– Почему – с «какой-то»? Очень даже мне теперь известно, с какой.
С Сальмой Розиттой. Самой в то время красивой проституткой в Дробанте! Правда, не скажу, чтоб её сынок сильно гордился такой матерью. Его с детства все дразнили. И он даже на какое-то время уезжал. В Карпадос. И вернулся, когда Сальма умерла – её случайно убил какой-то пьяный матрос адмирала в драке! – Вернулся, чтоб унаследовать ту самую комнату, где вы его и нашли.
– Значит, он просто почувствовал, что мы идём за ним?
– Н-нет. Не так. Думаю, это я виновата в случившемся. Он почуял меня.
– ?!
– Ну, после того, как ты вытряс из этого Ейтса имя, мне было нетрудно выудить у него из мозга и место, где живёт этот старикашка. А уж найти и залезть в мозг конкретного человека, находящегося в конкретном месте – это не то, что обшаривать наудачу мозги всех пятнадцати с лишним тысяч обывателей, что проживают в вашем Дробанте. Жалею только, что не озаботилась установкой блока – он почуял моё присутствие в своём мозге!
Ну а заставить его не перепиливать горло – просто не смогла!
Говорю же: как сын своего отца, он достаточно силён. Был. Ну а после этого сообщать тебе, что ваш поход напрасен, уже было поздновато. Да ты и сам убедился бы в случившемся через какую-то пару минут.
Лорд Дилени покивал. Потом всё же спросил:
– Но как так получилось, что ты не знала о его матери и о нём?
– Ну, почему же не знала? Знала. Вернее, не так: я увидела, конечно, в мозгу моего благоверного, когда он вернулся из очередной летней инспекционной поездки по своим землям, что он заворачивал и к вам, в Дробант. И сделал это не только чтоб «развеяться», на месте посмотреть, что и как там у вас, но и чтоб досадить мне. То есть – сравнить меня с теми шлюхами, которых он там, в борделях и кабаках, перетрахал. И я даже видела их лица и ощущала его ощущения от секса с ними…
Я, конечно, была и раздосадована, и унижена – как же так?!
Мне, неповторимой и бесподобной, занимавшей все его эротические вожделения, помыслы, и мечтания о пытках и сексе со мной десятки лет, противопоставили каких-то старых и грязных, и вульгарно-сварливых, пусть и профессионалок?! Меня, если честно, и правда – покоробило. И унизило. И лорд Хлодгар определённо добился, чего хотел: я теперь чётко ощущала, что из «любимой жертвы» я просто стала «одной из»!
А ведь их он даже не пытал…
Но вот то, что у него там родился сын, я не знала.
Да он и сам не знал! Ну, в первое время. Лет шестьдесят то есть.
Это только когда лорд Хлодгар узнал, что вы с лордом Борисом и Маратом провели глубокую разведку на его внутренних землях, он озаботился снова «посетить» Дробант.
И найти сына.
– Но – как?! Как же ты не узнала об этом, и как получилось, что тебе не знакомо ни его имя, ни лицо, ни место жительства?! Ты же сама говоришь: мозг твоего бывшего для тебя – открытая книга?!
– Ага. – энтузиазма в тоне леди Евы, задумчиво смотрящей в пол, не наблюдалось, – Открытая. И он это знал. Поэтому с сыном – не встречался. Ну, лично. Нашёл его через его мать. А, вернее, её место жительства. «Опрашивая» соседей. Примерно так, как я – вычислила этого самого сына, используя память капрала Ейтса. Поэтому он его и в лицо-то не видел… Но уж помочь – убедил. Сам знаешь: он может настоять на своём.
И всё, что нужно было для этой миссии, сообщил ему через мозг. То есть – мыслями, образами, и словами. А купил тем, что пообещал, что когда вашу армию разобьёт, его возьмёт к себе, и пропустит через Машину. Даст молодость, здоровье… Ну и так далее.
А затем – посадит наместником в Клауде. И Дробанте. Чтоб, значит, управлять всеми теми сволочами, что травили и дразнили его все эти долгие годы… И отыграться!
А что самое обидное – я эти мыслишки, пусть и прикрытые блоком, у моего в голове, где-то на границе подсознания, видела…
Но не придала значения – потому что мой благоверный сам прекрасно осознавал, что ничего из обещанного он выполнять не собирается! Ну – профессиональный же лжец, мерзавец, и интриган! А потом, сам знаешь – он удрал в Аутлетт, и сейчас недоступен. Так что снова подбираться к нему, только для того, чтоб пошарить по мозгам уже конкретней – смысла нет.
Лорд Дилени долго молчал и сам. Смотрел, впрочем, не в пол, а в окно. – они с леди сидели в покоях лорда Говарда, отдыхая после трудов праведных, вымотавших обеих.
Наконец лорд разлепил губы:
– Обманул, выходит, лорд Хлодгар даже своего родного сына. И подставил.
– Точно. Но завербовал – профессионально. Этого не отнять. Знал, на что надавить.
– Ты права. На такое нельзя не купиться. Желание отомстить за обиды и унижения детства – мощнейший стимул.
– Можешь не рассказывать, милый. Я вижу всё у тебя в мозгу. Как тебя гнобил старший брат. Как презирал родной отец, считая, что ты – не его, как…
– Довольно! Дорогая, прошу тебя. – он сглотнул тягучий холодный комок, потому что перед глазами разума вдруг снова воскресли, возникли во всей своей отчаянной, детской, остроте, все эти моменты и случаи… Он заставил себя выкинуть образы и картины из головы. Рукам приказал прекратить дрожать. Повторил:
– Пожалуйста, Ева. Я и сам не люблю об этом вспоминать, и тебя попрошу не делать этого.– он глянул ей в глаза, не без удивления увидев там слезинку. Сочувствует, стало быть. Впрочем, кому как не ей – понимать его?! Она же – видит!!!
Чего его так называемое детство ему стоило.
Он встал.
– А сейчас – прости. Мне нужно пойти, доложить её Величеству о результатах нашего «расследования».
– Разумеется. Ты прав: дело – важней всего. Ты теперь в первую очередь – Главнокомандующий. И думать должен о людях и стране. Однако! – вот нахалка! Она ему подмигнула! – Я хочу, чтоб ты помнил об одном: в твоих покоях тебя ждёт – не дождётся одна понимающая тебя леди.
Желающая помочь тебе забыть коробящие душу и память переживания детства. Жаждущая подарить тебе бурю страсти. Стремящаяся снять твоё нервное напряжение.
Да и своё заодно!
Доклад много времени не занял.
Поскольку докладывал лорд Дилени так, как делал это всегда: коротко, ясно, только факты. Выражение на лице лорд тоже сохранял традиционно равнодушное. Хотя знал, что его могут обвинить в деланности этого равнодушия. И не без оснований.
Потому что как же можно быть равнодушным к такому?!
Её Величество свои чувства выразила лишь тем, что прикрыла на несколько секунд глаза. Сказала, вновь открыв их:
– Получается, что чёрный Властелин не отказывал себе в удовольствии ознакомиться с нашей страной и её жизнью лично. И даже пользовался услугами местных девиц лёгкого поведения. Что разозлило и унизило леди Еву в такой степени, что она не захотела, а, вернее, посчитала ниже своего достоинства подробно выяснить, кто были эти девицы. И не понесли ли они от лорда Хлодгара.
– Примерно так, ваше Величество. Однако о том, что у него родился сын, лорд Хлодгар и сам не знал. И выяснил лишь полгода назад. Осенью. Но и тогда он не слишком порадовался этому факту. Зато сразу сообразил, как можно этого несчастного использовать. На благо себе, во вред нам.
– Значит, получается, он побывал здесь и… Сразу после вашей разведки?
– Не совсем так, ваше Величество. Леди Ева говорит, что он не заезжал в Дробант. А делал всё – дистанционно. То есть – прямо от границы, из одного из редутов.
– Должна сказать вам честно, лорд Дилени. Уж слишком это непривычно – вот так узнавать, что кто-то что-то может делать с чужими мозгами, пробираясь в голову так, что её хозяин и не замечает… Или наоборот – разговаривать и торговаться прямо из мозга в мозг! Не поверила бы, если б сама не столкнулась с чёртовыми устройствами и методами чёрного Властелина. И Машиной.
Но зато теперь я отлично понимаю, что никакое это не волшебство!
– Совершенно верно, ваше Величество. Все действия лорда Хлодгара опираются только на чисто физические явления. Что же до его необычной способности как вы выразились «лазать по чужим головам», это – не благоприобретённое, как у леди Евы, умение. Это – наследственное. Продукт неких экспериментов с разумом, от Предтеч. И, разумеется, не с каждым человеком такое можно проделать. А только с сыном, например, того же лорда Хлодгара. С соответствующей наследственностью.
– Но… Сколько же ему, чёрному Властелину, тогда лет на самом деле?!
– Никто точно не знает, ваше Величество. Леди Ева видела только, что сам он большую часть из этих веков после Катастрофы провёл в спячке. Он называл её, эту спячку, анабиозом. И когда очнулся, понял – он остался такой – один! Ну, вот и стал действовать так, чтоб устроиться максимально комфортно. То есть – попросту подчинял своей воле, приказывая прямо через мозг, всех тех, кто непосредственно окружал его первоначально – то есть, какой-то группке выживших. До этого прятавшихся в бункере, там, на Проклятых землях. А потом всех их поубивал, и переключился уже на полностью покорных и лишённых амбиций тварей. Которых понасоздавал сам. Подстраховка, как объяснила леди Ева, от бунтов, заговоров, и неповиновения.
– Интересные факты мы узнаём о биографии нашего «друга». Правда, от этого он не становится менее опасен. А только чуть более понятен.
– Ещё бы, ваше Величество! Наверняка те люди из бункера, ну, из спасшихся, кого он пытался себе подчинить, не сидели сложа руки, согласившись играть роли рабов. А сопротивлялись. Бунтовали. Хотели с ним разделаться! Вот он и обезопасил свои тылы. И сейчас в его распоряжении армия покорных бессловесных рабов. Пусть тупых и ограниченных в возможностях, но преданных. И древние Знания. И механизмы. И технологии.
И вот тут мне и видятся корни наших проблем.
Наш Конклав запретил нам пользоваться этим наследием. И не без оснований, должен признать: возврата ко всем этим сверх-разрушительным средствам уничтожения допускать ни в коем случае нельзя! Чтоб снова не самоуничтожиться, пусть при этом уничтожив и своего врага. Или – врагов.
А вот лорду Хлодгару никто не запрещал вытаскивать всё это из пещер Предтеч. Ну, или попросту использовать то, что досталось ему в наследие, и до сих пор благополучно работало, пока не эвакуировал. Или работает, стоя в подвале Эксельсиора.
Так что у нас всего два варианта действий.
Или мы пытаемся совладать с ним и его монстрами и машинами – своими силами. Неся при этом ощутимые потери. Зато добросовестно и истово исполняя наказы нашего святого Конклава. Либо…
– Да?
– Либо мы применяем против чёрного лорда его же методы и средства, рискуя навлечь на себя проклятье и отлучение со стороны наших высших священнослужителей.
– Погодите-ка, милорд Дилени. Уж не хотите ли вы сказать, что в нашем распоряжении уже имеются такие… Средства?
– Ну… В какой-то степени – да! И главное – та самая Машина. Ведь если у нас с лордом Хлодгаром снова начнутся боевые действия, раненные неизбежно появятся! Вот и встаёт первый вопрос: как вы считаете: допустимо ли особо тяжёлые случаи ранений лечить помещением пострадавшего – в Машину? Ведь, скажем, если человеку отрубили руку или ногу – наши лекари уж точно не смогут их пришить! А так, с Машиной – мы бы вернули в строй полноценного бойца! Которого, по-идее, и по законам нашего любимого Конклава, полагается сразу сжечь! Пусть и абсолютно здорового и боеспособного!
И вы, ваше Величество, лучше всех нас должны понимать актуальность этой проблемы! Поскольку проверяли лично, и знаете – никаких изменений в личности при этом не происходит! От веры предков сознание не отступает. И дьяволу не поклоняется.
– Согласна, проблема есть. – её Величество изволили нахмуриться, – Но ведь вы сейчас имели в виду под «наследием» не только Машину?
– Разумеется, ваше Величество. Дело сейчас в том, что к нам в руки попали так называемые автоматы. То есть – легендарное смертоносное огнестрельное оружие. Стреляющее пулями. Нам, можно сказать, повезло. Взрыв, уничтоживший танк и запасы горючего, не повредил ни этим автоматам, ни патронам, полагающимся к ним. Вот и встаёт вопрос: допустимо ли применение нашими лучшими стрелками – этих автоматов. Против тварей лорда Хлодгара. Это могло бы существенно помочь нашей армии – ведь автоматы могут вести прицельный огонь на полмили. А луки – только на двести шагов!
– Озадачили вы меня, если честно, лорд Дилени… Впрочем, про наш с милордом Архиепископом разговор я вам рассказала. И теперь вы понимаете, что за любые действия на территории вверенного вашим заботам Протектората отвечаете только вы.
Так что, думаю, как новый Наместник Говардии, вы и сами сможете решить: пользоваться ли вашим бойцам автоматами, или нет!
«…неприятная проблема. Даже если привязывал ей к ступням железных грузов чуть не в сто кило – она умудрялась достаточно долго держать ноги согнутыми! И мышцы слабели и начинали отказывать только через четверть часа, или даже больше! Да и не погружаются так ноги на всю их длину – потому что грузы занимают чуть не половину глубины бочки!
Такой вариант меня не устраивает никоим образом. Ведь я люблю, когда дама сразу реагирует на мои конкретные действия! Так и «отдача» от её мучений куда… эффективней!
Поэтому пришлось поднять её лебёдкой из бака, да и положить снова на каменный пол.
Некоторое время не мог даже прикоснуться к железкам – раскалились от души. Я даже чуть не обжёгся – хорошо, потрогал вначале тыльной стороной ладони. Однако верёвки, которыми их привязал к ножкам моей красавицы, просто разрезал – что у меня, других нет, что ли?!
Вот этими другими верёвками я и привязал её торс со стороны спины, и такие сильные ножки к толстенному деревянному колу – привязал в семи местах, особо тщательно и плотно примотал колени, икры, бёдра, талию, и грудь в районе подмышек: теперь даже если очень захочет согнуться – ничего у неё не получится! Шею только не привязывал – ха-ха! Ещё задохнётся – специально, натягивая верёвку…
Прицепил крюк к той верёвке, что крепилась подмышками. Теперь никуда не денется: руки сзади и в кистях и в локтях связать тоже не забыл. Подбросил и дров под бочку: нормально. Не кипит, конечно, сильно, но, главное – не вспыхивает. То, что надо!
Вот теперь, глядя в бочку, над которой снова зависла, она начала подвывать, и дёргаться. Поздно, милая! Раньше надо было визжать и умолять меня! Может, тогда и не стал бы поступать так с ней… Впрочем, вру: стал бы! Поскольку секса от дамы я уже поимел.
Ну а теперь посмотрю, насколько эта паршивка окажется живучей!
Верёвку я опускал не торопясь: вначале в раскалённом масле оказались только кончики пальчиков! Ну, их-то она сразу отдёрнула и задрала! Кверху! (Да и кто бы на её месте не задрал!) И только коротко вскрикнула, быстро стиснув зубы – вредничает, не хочет доставлять мне радость своими мольбами и воплями, пытается скрыть, что больно! Гордая. Э-эх… Каких только гордячек я тут, у себя в подвале, не видывал. И не ломал.
Поскольку я очень спокойный, терпеливый, и настойчивый.
Поэтому опустил её сразу так, чтоб и все ступни оказались в бурлящей жидкости. Но – неглубоко. Примерно на пару дюймов.
О, как она завыла, заёрзала на своём подобии кола! Слёзы из глаз так и брызнули.
Ничего, правда, ей это не дало. Кроме того, что сползла она по этому колу ещё на пару дюймов! Тут уж она «врубилась»: ёрзать перестала, но орала и визжала, как резанная! (Извините за литературный штамп! Но как ещё про это дело сказать?!)
Запахло бифштексом. А потом и подгоревшим бифштексом. Я между тем опускать ниже не торопился. Терпеливо стоял рядом, и наблюдал за тем, что происходит в бочке. Потому что интересно мне было: в какой момент её опущенные в масло части ног потеряют чувствительность совсем: когда отомрут нервные окончания, или когда отвалится струпьями сожжённая кожа, и мясо превратится в съёжившиеся подгоревшие угольки?
Через минут пять крики стали стихать, только не понял я: от того ли, что действительно отмерли нервы, то ли – сил больше нет на этот истошный ор. Ступни покоричневели, местами почернели, и словно стали меньше: жарятся, стало быть, во фритюре… Собственно, уже пережарились. Но мне же не есть их – хотя кое-какие злые языки и поговаривают, что я людоед, и пью кровь девственниц, и закусываю младенцами. Чушь. У меня своя, весьма чёткая, специфика. А на роль вампира никогда и не претендовал.
Ладно, что-то больно тихо у меня в подвале. Даже непривычно. Но есть же у меня способ проверить, почему примолкла: опустил её ножки в масло ещё дюйма на три!
Оказывается, силы орать ещё остались! От воплей и визга буквально закладывало уши! А уж трясла свой кол она так, что масло чуть не выплёскивалось из бочки! Проклятья, которые на весь подвал разносились из прелестного, но перекошенного жутким оскалом ротика, испугали бы и святого. Правда, я к таковым не отношусь никоим боком.
Пришлось, чтоб не обрызгала, отойти подальше, в мой угол к столу, да сесть завтракать – а она пускай себе висит в таком положении и орёт ещё хоть… Минут десять.
А потом попробую, постепенно, конечно, опустить до самого дна бочки – ей как раз должно дойти до подмышек… До обеда надеюсь управиться.»
Лорд Айвен понял, что руки трясутся, а лоб покрывает холодный пот. С голосом тоже удалось совладать не сразу:
– В-ваше Величество!.. Зачем?! Для чего вы дали мне это прочесть?!
Леди Наина смотрела прямо ему в глаза, не отрываясь. В голосе прозвучал плохо скрываемый гнев:
– Для того, лорд Айвен, чтоб вы поняли! Поняли, почему его Величеству так легко оказалось решиться сделать то, что он сделал. И позволить леди Рашель делать то, что она делала. Я знаю, есть на свете люди, имеющие склонность к таким… развлечениям. Садистским приёмам. Наблюдением над тем, как мучаются и страдают другие люди. И чтение подобных документов их как бы… Стимулирует. Вдохновляет. Распаляет желание. В случае, если представятся подходящие обстоятельства, попробовать воплотить всё это в жизнь и конкретные действия и самим! Видите, какое огромное значение имеет слово?
Раньше, говорят, и у древнего диктатора Гитлера, да и у его врага Сталина, была в распоряжении почти такая же могучая Сила. Называлась она – СМИ. Средства массовой информации. Газеты. Радио. И с помощью таких, самых простых и доступных, средств они легко – до удивления! – управляли эмоциями и порывами толпы! Своих граждан. Легко склоняли их начать войну… Или освоение космоса… Или целины… Цель можно было поставить любую! А с помощью одного только верно подобранного слова можно было сподвигнуть людей и на подвиги!
Или – преступления! Особенно, если провозгласить, что это вовсе не «преступления», а так требует долг перед родиной. Или Партией. Ну, или втюхать лопухам, другую лапшу – во имя чего творятся все эти мерзости вроде ГУЛАГа, или холокоста, или…
Не важно.
Сейчас у нас сила и значение печатного, или, как в этом случае – рукописного, слова, сильно снижена. Потому что большая часть нашего народа попросту неграмотна. А молитвы они просто заучивают, зазубривают наизусть. Не особо даже вникая в их смысл. Да и то: отлично осознавая, что влияние книг ещё не изжито полностью, наши высшие церковные чины постановили истребить все книги. Чтоб уж – с гарантией.
Впрочем, дала я вам эту рукопись не только для этого. Чтоб вы осознали мощь воздействия красочно описанного события. Или действия. Я… Как ни подло это звучит – следила за вами, пока вы её читали. Чтоб посмотреть, какие эмоции она у вас вызовет.
Не нужно краснеть, – она жестом ладони пресекла его попытку что-то сказать, – Я понимаю, что это было недостойно и низко с моей стороны. Но…
Проверку вы прошли. У вас вся эта мерзость вызвала именно такие эмоции, как я и надеялась: страх, отвращение, омерзение… Сопереживание и сочувствие жертве.
Поэтому я предоставляю вам решить, как нам поступить с этой… Рукописью.
– Это… правда, миледи? Я… могу с ней сделать всё, что захочу?
– Да, лорд Айвен. Всё, что вам подсказывает ваше сердце!
– В таком случае… – лорд Айвен быстро шагнул к камину, где полыхали куски ствола огромной сосны, и швырнул листки туда – швырнул, как показалось леди Наине, с остервенением и отвращением. Он остался стоять перед очагом, глядя, как огонь жадно и быстро пожирает белые страницы с ядовитым содержанием, и сполохи огня играли на его мужественном лице, придавая ему словно неземной, фанатично-истовый, вид.
Леди Наина подошла и со вздохом прижалась к его широкой спине.
Лорд Айвен медленно и осторожно развернулся. Положил горячие вспотевшие ладони ей на плечи:
– Ты ведь… Знала, что я так поступлю?
– Надеялась. – она улыбнулась, глядя прямо ему в глаза, – Вот и нет ядовитой змеи, затаившейся в письменном столе сира Вателя! Спасибо тебе, милый!
– За что, сердце моё?!
– За смелость. И решимость. У меня не хватало мужества сжечь её самой. Терзали сомнения. А вдруг бы эти мемуары и правда – помогли, как написал однажды лорд Юркисс, какому-нибудь, например, сильно измотанному, очерствевшему и разочарованному в жизни, человеку, ну, или старичку – вновь пробудить, расшевелить его потрёпанное естество? Ну, то есть – заставить опавшего воина вновь… воспрянуть?
– Хм-м… – лорд Айвен поймал себя на том, что именно так всё и произошло, пусть и помимо его воли, – В этой части рассуждений, ваше Величество, лорд Юркисс был, скажем так, не совсем неправ. Но чтоб доказать тебе, любовь моя, что силы мои в полном порядке, и одно лишь прикосновение к твоей коже, и взор твоих бездонных глаз возбуждают меня сильней, чем сотня страниц этой грязи, я готов ринуться в бой хоть сейчас! – он чуть отодвинулся, но она и так прекрасно могла ощущать его действительно вновь воспрявшее «естество» сквозь материю брюк.
Леди Наина чуть заметно улыбнулась. Затем скромно потупила глазки, прикрыв их пушистыми ресницами. На её тонких волосиках над губами снова обозначились крохотные бисеринки пота.
Не ожидая больше никаких слов лорд Айвен подхватил это восхитительно податливое тело, и понёс прямо к постели.
Не сомневаюсь, что леди Наина сожжёт сама, или даст сжечь бедолаге наивному и чертовски (До тошноты!) порядочному лорду Айвену мои поделки и упражнения на литературном поприще. Да и ладно. Говорю же – я обладаю практически фотографической (Хотя сейчас никто не знает, что означает это слово!) памятью, и мог бы буквально слово в слово воспроизвести всё, что там было записано.
Не вижу только смысла – сира Вателя с нами больше нет, останки покоятся в фамильном склепе, а прах леди Рашель сожжён, и пепел развеян на перекрёстке семи дорог.
И если я писал свои чёртовы мемуары именно в расчете на то, что рано или поздно конкретный властелин будет нуждаться именно в такой, грязно-чувственной, и возбуждающей в самой потаённой яме на дне души самые гнусные порывы, ну и, плюс вызывающей эрекцию, писанине, то, думаю, лорду Айвену такой «допинг», как это дело раньше называли, не потребуется. А если спустя какое-то время и потребуется, – не беда: у них же с леди Наиной теперь есть Машина!
Собственно, я не планирую позволить – что её нынешнему Величеству, в виде регентши, что её подрастающим отпрыскам, прохлаждаться на троне Тарсии слишком уж долго. А собираюсь я через некое количество лет подгрести этот трон под себя. И усадить на него свою любимую задницу. А что?!
Я ли теперь – не молод, не здоров, не хорош собой?! Да и с процессом «изготовления» наследников проблем нет! (Проверено на шлюхах!) Так что подумаю, посмотрю ещё… Да и свалю из любимого отечества на некоторое время. Поотираюсь при дворах наших соседей, присмотрюсь. А потом и прикину, как мне обеспечить своё возвращение в Тарсию в новом статусе. Скажем, полномочного представителя славного Карпадоса!
Не думаю, что получение должности посла вызовет у меня трудности – потому что барон Айзенах, исполняющий эти обязанности сейчас, в летах. Если сказать мягко. Если же так, как положено – из него уже песок сыплется. Так что его скоропостижная смерть, скажем, от недоброкачественных грибочков, или сердечного приступа, (Умею и это!) никого не удивит. И сильно не расстроит. Особенно наследников, которые успели перегрызться ещё при жизни патриарха от дипломатии.
Однако думаю я и над другим вариантом.
Лорд Хлодгар сейчас в упадке. И, вероятней всего, вскорости наш бравый новый Главнокомандующий, ведомый как трезвым расчетом, так и желанием отомстить за мучения своей возлюбленной, окончательно разделается с беднягой. А его бывшая территория, оказывается – и не его вовсе. А волшебника Стратфорда. Того самого, что внушал мне странные сны о прошедшей четыре века назад войне… И теперь я куда лучше понимаю – зачем! Волшебник Стратфорд – никакой не волшебник. А самый банальный – ну ладно: не самый! А очень даже мощный и продвинутый! – компьютер. Искусственный Интеллект.
Наверняка это уже понял и лорд Дилени – ему-то в здравости суждений и способности делать логические выводы не откажешь! – и лорд Борис. А не понял, так лорд Дилени ему объяснит. Но проблема в том, что компьютер не имеет права ни владеть какой-либо территорией, ни заключать Договора.
Однако нападать на него на его территории сейчас – значит не желать себе добра. Поскольку и лорд Хлодгар ещё не уничтожен, и динозавры, думаю, как раз подрастут к тому моменту, когда наша бравая армия в полном составе двинется летом на штурм чёртова Аутлетта. Да и потом, когда удастся милягу чёрного Властелина прикончить – нападать на могучий, специально для грамотного планирования и рационального ведения масштабных военных действий и созданный, суперумный, пусть и искусственный, мозг, было бы чертовски самонадеянно!
Особенно с учётом сил и средств, имеющихся в его распоряжении.
Нету пока в распоряжении армии нашей страны адекватных сил и средств для не то что – нанесения нашему «волшебнику» ощутимых потерь, а и просто – потерь! Контролирует, стало быть, свою территорию лорд Стратфорд. И если не уничтожил войска лорда Хлодгара тогда, в самом начале их похода, когда они только-только выступали против него из Эксельсиора, значит – просто посчитал такие действия, вот именно – нерациональными. Да и правильно: чего гонять технику за пятьсот километров, расходуя зазря драгоценное горючее и энергию, чтоб уничтожить агрессора, когда можно просто дождаться, когда этот агрессор сам подойдёт почти вплотную! Разобьёт лагерь. Потратит массу сил, средств и энергии, чтоб сколотить флот из доставленных за тридевять земель материалов. И лишь тогда – расколошматить всё понастроенное в пух и прах! Включая лагерь. Поглумиться, поунижать, зная, что сомнений в своей полной победе, как и козырей в рукаве врага, нет.
И – фенита ля комедия амбициозным планам, и пипец куче солдат-рабов!..
Не-ет, волшебник Стратфорд неспроста показал нашим высшим командирам, да и солдатам, своё «правосудие». И продемонстрировал свою технику и возможности. А потому, что хочет вызвать к себе уважение. И понимание. Того, что лучше его не нервировать. И тот, кто будет иметь с ним дело непосредственно, должен всё это и представлять и понимать. Ну, с этим проблем нет. Именно лорда Дилени наверняка назначат Протектором над новыми, оговорёнными Договором, территориями. Ну, или Наместником – не в названии дело.
Потому что и леди Наина, и милорд Архиепископ – отнюдь не дураки. И понимают, что раз уж Машину пустили в ход, скрыть от окружающих, или проигнорировать этот факт не удастся. Точно так же – и с автоматами, что попали в распоряжение милорда нового Главнокомандующего, и сейчас распределены среди самых сообразительных элитных стрелков лорда Бориса. Но!
Поскольку происходить дальнейшее использование всей этой подлежащей анафеме механики будет на территории другого Государства – пусть за это и отвечает её хозяин!
