Андрей Арсеньев
Горилла говорила, а попугай молчал
Все расслабленно выдохнули и опустили оружие, но только не Жан-Люк.
– Что будем дальше делать? – спросил Ингмар.
– Искать эту тварь! – прорычал Жан-Люк, дёрнув затвор АК-47.
– Да, – согласился Робер, – а то вдруг Стэнли сделает что-нибудь с кораблём.
– Кэндзи, а нет какого-нибудь способа защититься от Стэнли? – с надеждой поинтересовался Андрей.
– Какого? Противоядия? – уточнил Кэндзи.
– Вроде того.
Робер сердито поглядел на Андрея.
– На разработку противоядия нужны годы, – говорил Кэндзи. – На настоящий момент я могу предложить только самый простой, но очень надёжный вариант.
– Какой? – спросил Андрей, сгорая от нетерпения.
– Я предлагаю каждому нанести на своё тело санскритские символы, носящие в себе молитвы к Будде.
– Кэндзи, ты учёный, а несёшь какую-то хрень, – сказал Жан-Люк.
– Это не хрень.
– Ладно, нечего сидеть, пора…
– Подожди, – перебил Жан-Люка Робер, – перед поиском, я думаю, следует написать обо всём в бортовой журнал, мало ли что. Федерико, ты у нас этим занимаешься.
– Я уже неделю ничего не пишу, – сказал Федерико.
– Почему?
– Не получается у меня – творческий кризис… Мне нужно вдохновение.
– А то что сейчас с нами всеми происходит, этого что, недостаточно для твоего вдохновения?
– Не могу. Не получается у меня и всё.
– Харэ ерундой страдать! – вмешался в диалог Жан-Люк. – Пойдём убьём эту тварь!
– Нет, это не ерунда, – возразил Робер, – совсем не ерунда. А вдруг мы все погибнем?.. Люди должны знать, что с нами произошло. Сейчас я сам всё запишу, и пойдём.
Робер взял бортовой журнал, сел за стол и принялся строчить. Вскоре, не выдержав ожидания, к нему подошёл Жан-Люк, пыхтя зажатой в зубах сигаретой.
– Что ты тут накалякал? – сказал Жан-Люк и, отобрав журнал, зачитал вслух: – «Эта история абсолютно правдива. Я расскажу всё как было, ничего не приукрасив. Робер»…
Жан-Люк закрыл журнал и бросил его на пол.
– Жан-Люк, не надо! – крикнул Робер.
– Меня зовут Фердинанд, – сказал Жан-Люк и расстрелял журнал из автомата. Как только дым от стрельбы рассеялся, стрелок, недовольный результатом, вставил новый магазин и опустошил его в ту же цель.
– Всё! – крикнул Жан-Люк. – Идём убьём эту тварь!
– Корабль ведь большой, – сказал Ингмар, – мы его все долго будем так обыскивать. Может, лучше разделиться по одному?
– Вот и разделимся! – крикнул Жан-Люк. {– Вы что, дебилы?!} – По пути каждый будет уходить в свой узел коридора. Всё пошли!.. Ясудзиро, тебя это тоже касается. {– Если вы разделитесь по одному, нечто в кого угодно сможет превратиться! Ну и дебилы!} – Ясудзиро открыл глаза и, поглядев на злобное лицо Жан-Люка, нехотя сложил веер, поднялся и взял автомат. – Кэндзи, и тебя.
– А? Да, я сейчас, – сказал Кэндзи, сидя на стуле голым по пояс. Он наносил на кожу непонятные иероглифы маленькой кисточкой, окуная её перед этим в банку с краской. – Идите, я вас догоню.
Космические солдаты с готовностью кивнули друг другу и вышли из лаборатории.
Шеренга солдат бежала по коридору на раздававшийся по нему испуганный крик. Они прибыли в лабораторию и увидели, как Андрей истошно вопит, со страхом уставившись на сидящего на стуле Кэндзи: голова его была опущена, кровь из перерезанного горла залила под ним пол. Сама лаборатория горела открытым огнём.
Жан-Люк взял со стены огнетушитель и рывком направил его на пламя, тот, не вытерпев такого резкого движения, опустошил всё содержимое своего желудка на огонь. Когда пыль от рвоты рассеялась, стало понятно, что ничего из лаборатории не уцелело: монитор компьютера марки Sanshō взорвался, не выдержав высокую температуру, та же участь постигла колбы, реторты и разные другие склянки.
Андрей продолжал истерично кричать. Жан-Люк подошёл к нему и успокоил его, нанеся две солидные пощёчины.
– Что произошло? – спросил он у Андрея. Андрей не отвечал, тогда он ударил его ещё раз. – Что здесь произошло? Я тебя спрашиваю!
– Я-я пришёл и-и-и у-увидел вот! Кэндзи и огонь! – заикаясь кричал Андрей, испуганно переводя взгляд с умершего на живого.
– Это я сам вижу! А что до этого было?
– А-а я откуда знаю?! При мне уже всё так и было!
– А если ты это сам сделал? – сказал ему Робер. – Зачем ты сюда зашёл?
– А-а куда мне было идти? Вы сами меня первого отправили в узел, а-а сами пошли дальше. Вот я и закончил быстрее.
– Стэнли никто не нашёл? – спросил Жан-Люк у присутствующих, те дали отрицательный ответ. – А ты, Андрей, ты не видел Стэнли?
Андрей замычал, мотая головой.
– Теперь мы никак не узнаем, есть среди нас эта тварь или нет, – сказал Ингмар, осматривая руины лаборатории.
– Даже Будда его не спас, – сочувствующе заметил Федерико, стоя рядом с Кэндзи.
– Я от этой твари живого места не оставлю! Я уничтожу у ней каждый атом! – заявил Жан-Люк, со злостью сжимая автомат, когда он и остальные пять сослуживцев сидели на кухне.
– Как вы не понимаете, всё, что здесь происходит, зависит не от Зоны, а от нас! – заговорил Андрей, чуть ли не плача. – Ваши методы здесь не работают. Когда человек родится, он слаб и гибок, когда умирает, он крепок и чёрств. Когда дерево растёт, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жёстко, оно умирает. Чёрствость и сила – спутники смерти, гибкость и слабость выражают свежесть бытия. Поэтому что отвердело, то не победит.
– Жан-Люк, заткни ему рот, – сказал Робер, с неприязнью глядя на блаженного.
– Меня зовут Фердинанд. С удовольствием, – сказал Жан-Люк, после чего стащил со стола скатерть, скомкал её конец и всунул в рот Андрею. Другой конец скатерти доставал при этом до пола.
– Он его так вытащит. Ты его к стулу привяжи.
Жан-Люк выполнил и это поручение Робера: он взял из полки кухонного гарнитура верёвку и привязал ею Андрея к спинке стула. При завершении процесса космонавты благодарно захлопали в ладоши, кроме Ясудзиро – ему мешал веер.
– Что будем делать дальше? – поинтересовался Ингмар, когда восторг спал на нет.
– Искать эту тварь, – ответил Жан-Люк.
– А что толку! Мы и сегодня пробовали, – сказал Робер. – Куда он мог деться?
– Сегодня мы не всё успели осмотреть, нам помешал Андрей, – сказал Жан-Люк. – Сегодня мы допустили ошибку, разделившись. {– Да ты что?!} Сейчас мы разделимся по двое.
– Сейчас? – спросил Робер. – Наверное, уже поздновато.
– А сколько времени?
– Ингмар, сколько на твоих? – спросил у того Робер.
Ингмар достал карманные часы и, открыв их, удивлённо воскликнул:
– А куда стрелки делись?!
Все взглянули на представленный им на обозрение пустой круглый циферблат без указателей времени.
– Что происходит? – недоумевал Робер. – У Микеланджело фотоаппарат пропал, у тебя стрелки… Федерико, что с тобой? – спросил он, видя, как тот нервно ходит по кухне взад и вперёд, покусывая ногти.
– Женщину хочу! – вожделенно заявил Федерико.
– Пфу, нам бы твои проблемы.
– А ты вон к Ясудзиро обратись, он как раз дочку замуж выдать пытается, – сказал Жан-Люк с насмешкой на лице.
– Да, – с улыбкой протянул Ясудзиро, охлаждая себя потоками ветра, – замуж – это хорошо.
– Что хорошо? Всё равно разведутся, – возразил Ингмар.
– Ладно, давайте ужинать, а тварь завтра убьём. Что у нас сегодня на ужин? – спросил Жан-Люк.
– Готовкой у нас Стэнли занимался, – сказал Робер.
– Значит, надо выбрать другого. Кто желает?
– Подожди, – сказал Ингмар, – я думаю, пусть лучше каждый готовит себе сам.
– Это почему? – спросил Жан-Люк.
– А вдруг среди нас эта тварь. И она нас отравит.
– Как среди нас может быть эта тварь? – спросил Жан-Люк, искренне не понимая этого.
– А вдруг во время поисков… Стэнли стал кем-то из нас, – устрашающим шёпотом сказал Ингмар.
– Кем?
– Да хоть им, – ответил Ингмар, указав бровями на привязанного Андрея, тот замычал. – Ведь это он первый нашёл Кэндзи.
Космонавты подозрительно принялись осматривать жалобно вопящего Андрея.
– Да ну, – произнёс Жан-Люк, – и это, по-твоему, та тварь, что сожрала Микеланджело? Да ты погляди на него, таким монстром только в яслях пугать.
Робер встал из-за стола и, подойдя к кухонному гарнитуру, сказал:
– У нас есть консервы. Кто будет?
– Неси! – скомандовал Жан-Люк, удовлетворённо стукнув ладонью по столу.
– Ему, наверное, рот надо освободить? – заметил Федерико, присаживаясь на стул.
– Ладно, – сказал Жан-Люк и, поднося руку к кляпу, обратился к Андрею: – Ты ведь больше не будешь всякую чушь нести, правда?
Андрей клятвенно закивал головой. Тогда Жан-Люк медленно вытащил затычку и, заглядывая в тихое лицо Андрея, сказал:
– Ну что, консервы будешь? – Андрей крайне незаметно закивал головой. – Ты что, говорить разучился?
Андрей размял широко раскрытый рот и медленно проговорил:
– Я могу говорить.
– Ну вот! Большего нам от тебя и не надо, – сказал Жан-Люк и отвязал Андрея от стула.
После чего космонавты молча принялись за ужин.
Космонавты стояли на кухне, каждый был готов во всеоружии.
– Что-то ты сегодня не в духе, – обратился Федерико к Ингмару. – Трусишь?
– Не знаю… у меня что-то плохое предчувствие. Сон приснился: иду я по улице, вижу, едет катафалк, потом его заносит на перекрёстке, он переворачивается прямо возле меня и из него вываливается гроб… крышка у него съехала набок, я подхожу её поправить, и в этот момент из гроба появляется рука… она сдвигает крышку – а там я… я – то есть он – схватил меня за руку и не давал мне уйти, а потом… а потом я проснулся… Как думаете, что это может значить?
– Ничего, – ответил Жан-Люк. – Ничего с тобой не случится. Мы пойдём по двое: ты пойдёшь с Робером, я с Федерико, а Ясудзиро с… Нет, Ясудзиро и Андрея одних оставлять нельзя – от них никакого толку…
– Тогда я с Ясудзиро, – поспешно вставил Федерико.
– Ладно, – недовольно проговорил Жан-Люк, – тогда Андрей пойдёт со мной. Мы будем проверять восточное звено, ты, Федерико, – западное, а вы – северное. Понятно?.. Ну что, пошли, не будем медлить. Убьём Стэнли!
Воодушевлённая группа двинулась в коридор.
– Что в первую очередь проверять будем? – говорил Жан-Люк идущему позади него Андрею. – По прямой по коридору пойдём или будем проходить через отсеки помещений?
– В Зоне вообще прямой путь не самый… безопасный. Чем дорога длиннее – тем она безопаснее.
Жан-Люк, не на шутку рассердившись, повернулся к Андрею. Когда он доставал из нагрудного кармана носовой платок, прозвучало несколько выстрелов. Жан-Люк и Андрей быстро кинулись бежать обратно по коридору.
Прибыв на место, они обнаружили лежащего на полу Робера. Жан-Люк бросился к нему, тот с трудом хватался за сознание. У его виска кровоточила рана.
– Что здесь произошло? – спросил прибежавший с Ясудзиро Федерико.
– Не знаю! – крикнул Жан-Люк. – Давайте быстрее, надо отнести его в медицинский отсек!
Космонавты подняли раненого и бегом понесли его по коридору.
Робер с забинтованной головой лежал в палате в окружении его сотоварищей по команде. Федерико снимал из его вены катетер, идущий от использованного пакета с кровью.
– Рассказывай, – обратился Жан-Люк к раненому, – как всё было?
Робер прикрыл глаза и, протяжённо выдохнув через нос, медленно и тихо заговорил:
– Мы с Ингмаром шли по коридору…
– Ну а я что говорил! Прямой путь не самый… – выкрикнул Андрей и тут же получил от Жан-Люка в нос (Жан-Люк, стоя спиной к Андрею, не оборачиваясь, как катапультой, ударил его тыльной стороной кулака). Андрей сидел на полу, сжимая окровавленный нос.
– Продолжай, – сказал Жан-Люк.
– Мы шли по коридору, Ингмар шёл впереди меня и, когда мы подошли к повороту, из угла выскочил Стэнли и крикнул: «А вот и Стэнли!»… голова у него разделилась пополам, он схватил Ингмара и начал… запихивать его себе в голову…
Космонавты с омерзением слушали это, представляя в уме картину произошедшего.
– А стрелял кто? – спросил Жан-Люк.
– Я нацелился на Стэнли, а он ударил меня чем-то вроде щупальца… или хвоста… Я отлетел в стену, а он продолжал есть Ингмара… Потом, я не помню как, выстрелил в его сторону… и он убежал… А дальше… не помню.
– Ты в него попал? – спросил Федерико.
– Точно не знаю… навряд ли я его убил.
Возникла тишина.
– Ладно, ты отдыхай, набирайся сил, – сказал Жан-Люк, – а мы пойдём обсудим, что нам делать дальше.
Сослуживцы пожелали раненому здоровья и покинули палату.
– Кто будет кофе? – спросил Жан-Люк у сидящих за столом кухни – те ответили отказом. Жан-Люк залил кипяток из чайника в фирменную кофейную кружку с логотипом и, присаживаясь за стол, неестественным тоном, словно не веря самому себе, заговорил: – Ну и зря, у этого Jacosmos Nova самые отборные кофейные зёрна, выращенные и собранные вручную на самых высоких склонах Бразилии. Пленительная сила аромата Jacosmos Nova и его нежный и в то же время интенсивный вкус дарят бодрость на протяжении всего дня… – Жан-Люк взял банку кофе и поднял её над столом. – Jacosmos Nova. Совершенный как солнце.
Космонавты сидели с опущенными лицами, с трудом удерживаясь от смеха. Ясудзиро прикрывал улыбку веером. {– Ха-ха! Ой! Я не могу! Ну и придумали! Ха-ха! Сколько вам заплатили?! Ой, не могу.}
Жан-Люк отпил глоток из кружки.
– Ну, что думаете? – спросил Федерико у коллег (Жан-Люк отпил глоток). – Ясудзиро, ты что думаешь?
Жан-Люк держит в руке кружку. {– Ха-ха! Какой позор!.. Это настолько отвратительно, что даже смешно!}
Ясудзиро взмахнул веером и, пожав плечами, произнёс:
– Ингмар – нечто.
Жан-Люк сделал глоток. {– Ха-ха!.. Ой.}
– Выходит, что так, – сказал Федерико (Жан-Люк сделал глоток), {– Я сейчас выключу эту хрень. } немного помолчав, он добавил: – И что мы будем делать дальше?
Жан-Люк допил до дна и громко поставил кружку на стол.
– А-а, – с наслаждением протянул он, – Jacosmos Nova!.. Ещё бы выпил. {– О-ой.}
– Жан-Люк, а ты что скажешь?
– Меня зовут Фердинанд… Что я скажу… Мой план прост: будем сидеть здесь и ничего не делать, а эта тварь проголодается и сама к нам придёт.
– Да, но… а вдруг она сделает что-то с кораблём?
– А что она сделает? Смысл? Она и сама сдохнет без корабля.
– Подождите! – вскрикнул Андрей. – Кэндзи говорил, что этой твари выгодно полететь на Землю, так?
– Ну и? – произнёс Федерико.
– А чтобы полететь на Землю, ей необязательно нужен целый корабль. Она может сесть в капсулу и аварийно улететь на Землю… Это будет незаметно для нас и гораздо быстрее.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Жан-Люк.
– А что, если она уже улетела?
– Как она туда попадёт, если ключи от капсул у Робера?
– А что если, – сказал Андрей и, оглянувшись и придвинувшись к центру стола, зловещим шёпотом добавил: – Робер и есть та тварь?.. А что, если пока мы здесь сидим, он уже улетел?
– Как он может быть той тварью, если он ранен? – возразил Федерико, боясь поверить в возможное.
Андрей на это одновременно прыгнул плечами и бровями.
Все вскочили с мест и поспешили по коридору. Каждый старался обогнать другого. Они добрались до палаты, открыли дверь и… увидели спокойно сидящего на койке Робера.
– Что случилось? – удивлённо спросил он у ворвавшихся к нему посетителей.
– Так… ничего, – ответил Жан-Люк. – Робер, ключи от капсул у тебя?
– Э-э, да, а что?
– Да вот думаем, как нам с ними быть.
– Они вам нужны? – спросил Робер, достав из кармана связку ключей.
– А зачем! – воскликнул Федерико и шёпотом проговорил в ухо Жан-Люка: – Ведь если он не убежал, значит, нечего беспокоиться.
Жан-Люк закивал и шёпотом ответил:
– Да, ты прав.
– Что вы там шепчетесь? – недовольно поинтересовался Робер.
– Так, ничего, – ответил Жан-Люк и улыбнулся. – Нормально себя чувствуешь?
– Вполне.
– Ну и хорошо. Идти сможешь? – Робер медленно поднялся на ноги. – Пойдём, нечего здесь одному сидеть – опасность кругом! – Жан-Люк обнял Робера за плечо и, выводя его из палаты, спросил: – Jacosmos Nova пробовал?
– Нет.
– А ты попробуй.
Андрей и Ясудзиро последними вышли из палаты под доносившиеся из коридора кофейные оды Жан-Люка.
Космонавты сидели за кухонным столом, на котором стояли пустые бутылка водки и стаканы.
– Пятеро нас осталось, – грустно заметил Робер, уперев забинтованную голову о кулак.
– Пятеро против одного! – обнадёжил Жан-Люк сотоварищей.
– Жан-Люк, – обратился к нему Федерико и вздрогнул всем телом, – сидеть на месте у нас всё равно не получится – помёрзнем.
– Меня зовут Фердинанд, почему это мы помёрзнем?
– А уголь в печку кто бросать будет?
– А кто у нас кочегар?
Сидящие повернулись к Андрею.
– Андрей, когда ты в последний раз топил? – спросил Жан-Люк.
Андрей немного подумал и ответил:
– Неделю назад.
– А уголь надо бросать через какой промежуток времени?
– Один раз в семь суток, – боязливо проговорил Андрей.
– Тогда иди и натопи нам хату! – выкрикнул Жан-Люк, стукнув кулаком по столу.
– Как?! Один?! Вы с ума сошли! Я один не пойду!
– Что ты ссышь! Ты ничем не рискуешь, садись на велик и кати.
Космонавты перевели взгляд на прислонённый к стене старый велосипед с фонарём на руле. {– Хрень какая-то. Печка, велик… Или режиссёр так шутить пытается? Не смешно!}
– Езжай! Кому говорят! – пригрозил Жан-Люк кочегару. – Доедешь, закроешься в котельной, сделаешь работу и назад.
– Вы с ума посходили! – воскликнул Андрей с вытаращенными глазами, но всё же поднимаясь на ноги.
– Ты что, предлагаешь меня к себе на раму посадить? – сердито сказал Жан-Люк, вставая из-за стола. – Вот держи автомат и топи… Не зли меня.
Андрей с недоумённым и ошарашенным лицом закинул ремень автомата на плечо, подошёл к велосипеду, сел на него и, бурча себе под нос, задвигал педалями в сторону коридора. {– Вы дебилы?! А если он вернётся, что вы будете с ним делать?.. Что за дебил это снял?}
– А если с ним что случится? – спросил Федерико, когда Андрей скрылся из виду.
– Что с ним может случиться? – сказал Жан-Люк, присаживаясь за стол. – Не вернётся, значит, не вернётся. От него всё равно никакого толку.
– Это от «стариков» ещё велосипед остался? – спросил Робер.
– Да, – с довольной улыбкой ответил Жан-Люк, – от Витторио. До сих пор на ходу. Умели раньше делать! А сейчас… всё катится по наклонной и вещи… и люди.
– А помнишь первую команду? – улыбаясь, спросил Федерико.
– Да-а, а как же не помнить?
– Кто там были? Чарльз, Бастер…
– Они немые были, – уточнил Робер, – с помощью листков общались.
– Как хоть этих разгильдяев в команду взяли? – сказал Федерико, улыбаясь от недоумения. – Я слышал, от их шуточек корабль несколько раз чуть в воздух не взлетел!
– А что ты хотел? – сказал Жан-Люк. – Без весёлых людей в космосе и дня не проживёшь. Ты вспомни Эрнста, как он Шекспира читал! – обхохочешься! А Жака! ой, то есть господина Жака, тот куда ни придёт, кругом беспорядок начинался… А Лёню помнишь? Тот вообще каждую шутку, словно операцию, готовил!.. а Хэл! Тот, что не скажет – всё истина! А сейчас… – Жан-Люк разочарованно махнул рукой, – ни одного весёлого.
– Нет, – возразил Федерико, – а как же в новенькой команде, что нас заменит, там этот… Уэс есть.
– Это тот, который в отеле живёт?
– Да.
– Ну-у, это исключение.
– Раньше люди и умнее были, – заявил Робер, – профессиональнее.
– Да! – согласился Жан-Люк и стукнул ладонью по столу.
– Ты вспомни Акиру.
– Да-а, слышал я, какой он профессионал, – усмехаясь, сказал Федерико. – Мне рассказывали, как он перед начальством отчитывался после экспедиций: сначала одно скажет, через минуту уже совсем другое, а потом ещё и ещё…
– Ты не придирайся, – сказал Жан-Люк. – Зато какой человек был! – заявил он, подняв вверх указательный палец.
– Ещё один из них, – сказал Робер, указывая головой на обмахивающегося веером Ясудзиро, – Хироси, не такая глыба, конечно, но чтобы провести всю команду через песчаную планету и не заблудиться – тут ему не было равных!
– Ага, не было, а сам пропал на такой же планете, и никто его больше не видел, – язвительно возразил Федерико. Жан-Люк пригрозил ему пальцем.
– Те же, не япошки, а азиаты, – продолжал Робер вести диалог с Федерико, – Эдварда вспомни.
– Ага, который на нашем только и мог выговорить, что «один» и «один», и больше ничего.
– А Вонга?
– Это тот, который постоянно в любовном настроении пребывал? И когда он из-за этого настроения чуть корабль не угрохал? Ха!
– Придирается, – обиженно и, качая головой, проговорил Жан-Люк.
– А ещё один – Хаяо!
– У-у, это не серьёзно, – сказал Федерико, махнув рукой, – это всё сказки.
– Какие сказки? Сказки сказок – это вон у Юрия было, а у Хаяо совсем не сказки… Ты вспомни, как Хаяо ещё при нас призраков вызывал!
Федерико на это засмеялся, а Робер, поняв, что сказал не то, сконфузился и замолчал.
– Ты вспомни Серджио! – вскричал Жан-Люк на Федерико. – Какой человек был! Хороший!
– Плохой, – сказал Федерико.
– Я бы сказал – злой, – поправил того Робер.
– Вот ты Юрия вспомнил, – сказал Жан-Люк, тыкая на Робера, – а соотечественник его – Элим. Каким командиром был! Умным!
– Ага, знаю я его одну-единственную команду: «Иди и смотри!» – изобразил Федерико гортанным голосом, указывая перед собой указательным пальцем.
– Ладно, – боевито проговорил Жан-Люк, приподнимаясь и уперев руки о стол, – а что ты скажешь о Франсуа? А?
– Это тот, который в статую влюбился? А ухаживал как за ней! Ха-ха! Не, но вести себя надо всё-таки поприличней!
– А Ален? – снова спросил Жан-Люк.
– Который в своих мыслях запутался и не мог отличить, что было на самом деле, а что нет? Ха! И ещё в карты, в эту дурацкую игру, постоянно играл.
– А Жан-Пьер? Кто кроме него смог собрать целую армию из инопланетян?!
– И всё? Мне после этого ему в ноги кланяться? Фи!
– А Альфред?
Федерико недоумённо посмотрел на Жан-Люка, вслед за ним и Робер.
– А, ну да, с Альфредом это я ошибся… Кшиштофа вспомни! А! Кшиштофа!
– Этого дальтоника? Который только три цвета различал! А потом ещё пытался корабль в метеор направить, чтобы вторую жизнь обрести!
Жан-Люк недовольно закачал головой.
– Ну конечно же! – воскликнул он, со всей силы стукнув себя кулаком по лбу. – Как же я забыл! А про Луиса ты что скажешь?
– Ха! Этот лунатик?! Я умоляю… Дэвид от него не далеко ушёл.
– Да кого тебе ещё надо! – сердито прокричал Жан-Люк и, встав из-за стола, принялся прохаживаться кругами.
– Ладно, – сказал Робер, – я тебе помоложе назову, из предыдущей команды. Что ты скажешь о Фрэнсисе, а? Такого профессионала редко встретишь!
– Ага, попался! – радостно вскричал Жан-Люк, потирая ладони друг о друга.
– Допустим, – заявил Федерико, – но как человека я его не уважаю. Записывать разговоры сослуживцев и сливать их начальству… Увольте.
Жан-Люк запрокинул вверх голову и устало завыл.
– А Мартин, а? А о нём ты что скажешь? – спросил Робер.
– Иметь неслужебный вид, – сказал Федерико, изобразив над головой с помощью ладоней ирокез, – и бомбить на такси за час до полёта – это, по-вашему, профессионализм?
– Ну а Вернер? – жалобным тоном спросил Робер.
– Космонавт, отрицающий научные доводы? – сказал Федерико и отмахнулся рукой.
– Я даже не знаю, кем тебе угодить, – проговорил Робер, задумчиво окунув подбородок в ладонь. – Ладно, давай этих – Бела! Ммм?
– Этого живодёра? Ты видел, как он над кошкой издевался?
– Джон! Точно! Что ты о нём скажешь? – сказал Робер, просияв от радости.
– Да он не в себе, вы видели, что он на премьере нового ракетного двигателя устроил?
– А Роман?
– Роман? Ну-у, признаю, ребёнка он той китаянке неплохо заделал.
– Ага! – радостно выкрикнул Жан-Люк.
– Вот только, судя по физиономии, этот маленький дьявол в него уродился.
Жан-Люк снова недовольно застонал.
– А Терренс? – спросил Робер.
– Сажать на каждой планете по дереву – это не профессионализм.
– Ну а хотя бы Питер?
– Сделать один раз удачный пикник, ну, и шоу неплохое для космонавтов снять и всё? Он даже близко не профессионал.
– Ну а Ларс?
– Ходить с собакой по кораблю и постоянно впадать в меланхолию? Я умоляю.
– Всё! Я не знаю кого тебе ещё назвать… а нет! подожди, Квентин! Как же я забыл! Квентин!
Федерико нагнулся к Роберу и, прикрыв рот ладонью, скрытно прошептал:
– Криминальный авторитет.
– Сдаюсь, – сказал Робер, откинувшись на спинку стула и разводя руками.
– Подожди! – радостно вскричал Жан-Люк. – У меня есть один, то есть два. Что ты скажешь о Джоэле и Итане, а?
– Эти оба?! Вы с ума сошли?! Вы называете профессионалами тех, которые из-за какого-то пустяка измельчили в дробилке для древесных отходов посла инопланетной расы? Вы серьёзно?
– Ну а ты кого предлагаешь? – негодуя обратился Жан-Люк к Федерико, подходя к Роберу со спины и положив ему на плечо руку. – Давай! Говори! Мы послушаем, что это за молодёжь такая, что мы с ней даже и близко стоять недостойны.
– Говори, – сказал Робер, по-боевому сложив на груди руки.
– Ну, – нерешительно произнёс Федерико, почёсывая затылок, – ладно, он не совсем молодой, но его в новую команду поставили – Нури Бильге.
– Ха! – засмеялся Жан-Люк. – Андрей номер 2, даже хуже. Следующий.
– Пол Томас, – сказал Федерико, втиснув голову в плечи в ожидании пущенного в его сторону снаряда.
– Хм, Пол Томас… Что Пол Томас? – проговорил Жан-Люк, смотря на Робера.
– Говоришь про людей нехороших, а сам назвал человека, который сына бросил, а ради денег на что только не готов пойти.
– Следующий, – скомандовал Жан-Люк, довольный ходом войны.
– А что вы скажете об Алехандро?
Жан-Люк презрительно хмыкнул и снова глазами обратился за помощью к Роберу. Оба думали, что ответить.
– А он в супергеройском фильме снимался! И играл там этого… кого? – спросил Робер у своего сослуживца, щёлкая при этом пальцами.
– Ща… этого… – Жан-Люк тоже защёлкал пальцами. – А! Человека-петуха!
– Да! точно! Человека-петуха! Ха-ха!
– Ко-ко-ко-ко-ко! – приговаривал Жан-Люк, ходя вокруг стола и махая согнутыми локтями.
Федерико с оскорблённым лицом наблюдал за этой выходкой.
– Дени, – сказал он, когда Жан-Люк снова встал рядом с Робером.
– Хорошо точить лезвия ножей – этого, по-твоему, достаточно, чтобы называться профессионалом? – спросил Жан-Люк у Федерико, издевательски выпятив нижнюю губу.
– А Чарли?
– Ходячий… мрачный… психологический… абсурд – к тому же непонятный.
– Так, значит? – воскликнул Федерико. – Ну хорошо – Йоргос!
– Извращенец! Следующий.
Федерико, с усмешкой качая головой, решительно поднялся на ноги и, уперев руки о стол, выкрикнул:
– Дэмьен!
Жан-Люк задумчиво потёр подбородок и уставился на Робера.
– Это тот, который одержим музыкой? – уточнил Робер и захохотал во весь голос, Жан-Люк с удовольствием к нему присоединился. – И мечтами! Ха-ха! Ходит, не снимая розовых очков: «Ла-ла-ла ла-ла-ла!»
– Сле-ду-ю-щий! – произнёс Жан-Люк, смеясь через каждый слог и держась за живот.
– Придираетесь, – обиженно проговорил Федерико. – Ладно, пусть будет по-вашему, последний – Роберт.
– Это тот, который настолько боится ведьм, что убежал от них прятаться на маяк?! – сказал Жан-Люк и со смеху захлопал одной рукой по плечу Робера, а другой по своему бедру. Потом он нагнулся к Роберу и сквозь слёзы прокричал ему в ухо: – Поди, до сих пор прячется! Ха!
Федерико, поверженно склонив голову, опустился на стул, Робер похохатывал, держась за челюсть, Ясудзиро, с улыбкой качая головой, сочувствующе и жалостливо смотрел на Федерико, а Жан-Люк, чтобы остыть от сокрушительной победы, подошёл к раковине и умылся под краном.
В кухню вбежал испуганный Андрей и остановился, исступлённо оглядывая сослуживцев. Жан-Люк обратился к нему (заиграла музыка из фильма «Презрение» (1963)):
– Я полчаса тебя ждал, – Жан-Люк опустил на секунду глаза. – Что тебя так задержало? – он печально опустил голову, а потом, подняв её, продолжительно смотрел на Андрея, после чего радостно улыбнулся (саундтрек окончился).
– Велосипед пропал! – в страхе заявил Андрей.
– Как? – спросил Робер.
– Я поставил его в коридоре, прямо у двери, зашёл в котельную, закрылся, а когда вышел – его уже не было!
– А почему ты его в котельной не оставил?
– Сам не знаю.
– Осёл.
– Ну а так всё нормально? – спросил Федерико.
– Вроде да.
– Ингмара не видел?
– Нет, – ответил Андрей, присаживаясь за стол.
– Ну и отлично! – сказал Жан-Люк и, дотронувшись до батареи, довольно произнёс: – Тёплая. {– А то, что он может быть нечто, вас не волнует?}
– Это что получается, – говорил Федерико, – сначала у Микеланджело фотоаппарат пропал, потом у Ингмара стрелки от часов, а сейчас велосипед!.. Это что, сейчас Ингмар по кораблю на велике разъезжает!.. с фотоаппаратом!.. и со стрелками от часов! {– А то, что Андрей за это время мог стать нечто, тебя не волнует?! Ну и тупость!}
Жан-Люк на это усмехнулся, Робер ухмыльнулся, Федерико, довольный своим замечанием, улыбнулся, Ясудзиро обмахнулся, а Андрей нервно оглянулся.
Все молча сидели за столом, кроме Жан-Люка: он подошёл к кухонному гарнитуру, достал из полки банку синей краски и, окуная в неё кисть, принялся мазать себе лицо, напевая при этом под нос: «Ma ligne de chance. Ma ligne de chance…»
– Какой у нас дальнейший план действий? – поинтересовался Робер.
Федерико задумчиво пожал плечами и сказал:
– У нас два варианта: либо сидеть здесь, ничего не делать и дальше лететь по курсу, пока Ингмар к нам сам не наведается, {– Ингмар! Ингмар! А об Андрее…} либо снова разделиться и искать его, {– Зачем делиться?!} а можно не делиться и всем пойти… Ты за какой вариант?
– Думаю, лучше не рисковать и спокойно здесь… Жан-Люк, что ты там делаешь? – спросил Робер у своего соотечественника, недоумённо наблюдая за тем, как тот за это время уже достал откуда-то штук двадцать гранат, повесил их на себя, привязал к каждой чеке по верёвочке и связал их все между собой.
– Меня зовут Фердинанд. Если эта тварь меня схватит, то сдохнет вместе со мной. Достаточно легонько потянуть за любую верёвочку, вот так, – сказал Жан-Люк и продемонстрировал это, – все кольца мигом послетали с гранат. Те, кто сидел за столом, тут же, повалив стулья, кинулись прочь из кухни. – Всё-таки я идиот. Чёрт, чёрт! – приговаривал Жан-Люк, сбрасывая с себя на пол гранаты. – Прекрасная смерть!
Раздался взрыв. Дверь кухни вышибло взрывной волной.
Четверо космонавтов сидели за столом, в другом помещении, с тоской погрузившись в свои мысли и положив автоматы перед собой.
– Я вот что подумал, – сказал Федерико, нахмурив брови, – этой твари нужно на Землю, чтобы размножиться, так?
– Так, – ответил Андрей, {– Хм.} остальные кивнули.
– Значит, у этой твари есть три дня, чтобы улететь на Землю.
– Почему? – поинтересовался Андрей. {– Да, скажи ему: почему?}
– Ведь через три дня корабль преодолеет границы нашей галактики, и тогда на капсуле до Земли долететь не получится.
– И что ты хочешь этим сказать? – спросил Робер.
– А то, что эта тварь приложит все усилия, чтобы убить нас за эти три дня.
Космонавты боязливо переглянулись между собой.
– А откуда она может это знать, про три дня? – спросил Робер у Федерико.
– Ну, если она превращается в нас, значит, она и копирует наше сознание. Ведь ты сам говорил, что Стэнли назвал себя по имени… И выходит, что если она не успеет нас убить, то не сможет улететь на Землю… Ведь так?.. Робер, ключи от капсул у тебя?
