AnaVi
Черная Принцесса: История Розы. Часть 1
****
– Ты идеализируешь то, что этого процесса не заслуживает… априори!
– О чем ты? – Нахмурилась София. Когда же отражение лишь закатило глаза и несдержанно фыркнуло, выражая тем самым не только свою усталость от объяснений вроде как и всем же понятных и знаемых, знакомых вещей, но и от негодования: как в частности и от этого же самого момента, вусмерть не замечая же этого самого своего вроде как и с не в отношении же все той же Софии, так и в общем от всего, что происходило сейчас и только же еще предстоит.
– Скажу проще – ты создала себе свой мир фантазий… – начала она елейным, почти что и сопливо-слюнявым голоском и провела руками над своей головой, будто и воссоздавая это самое последнее словосочетание по буквам и радугой, отчего слушающую ее напротив и знатно же так передернуло. Но и не от приторности, сахарности и излишне напускного при всем же еще и образе демона, а от лимонной кислоты и горечи виски, явивших собой тут же и всю же неприкрытую и немытую, непокрытую правду, что она же сама и не собиралась как-то скрывать, судя же и по всему, явно же и демонстрируя ее таким образом и своей же энергией открыто и напоказ, – …где все и вся подчинено лишь твоему сознанию! И для тебя же это… правильный и логичный островок… кусочек лишь твоего рая… на котором все и… люди… правильны и эстетичны… прекрасны… ведь и не запятнаны же ничем: ни грехами, ни пороками. Им просто это чуждо и… изначально! Будучи и ничем, ведь и никогда же не касалось: ни их самих, ни их девственно светлых и чистых душ… И каждый же раз… так… встречая того же… и человека… на своем пути, ты видишь в нем лишь прекрасное и… доброе. Чистое! Для тебя же он почти что… ангел… как и сама же ты… спустившийся лишь только для того, чтобы принести мир и покой… в эту же самую войну и беспокойство… вне же все поля твоего зрения, фантазии и воображения. Но это ведь… не так! Это лишь плод твоего же все воображения… и фантазии. Оболочка, созданная твоим же бессознательным… как бы и для блага, спокойствия твоего же сознательного. Но… и для блага ли, действительно? И не ложь ли это и… во благо? Во благо же и… себе! И сразу… например. Почему вот, допустим, ты до сих пор и все еще считаешь, что у Жени… все хорошо? И-де-а-ли-за-ци-я! Да, не спорю… у него может быть действительно и все хорошо… Но ведь и при условии еще, что ты… вот именно и ты… сама же и его погнала в три шеи ранее… и сейчас же он уже сам и не знает, где ты и что ты… как ты… и есть ли ты вообще… спорно же это как бы!
– Как бы? – Уточнила София, нахмурившись и уткнувшись подбородком в кулак своей левой руки, воткнутой меж соединенных стоп ног, скрепленных правой, в позе лотоса. И впервые, кажется, пожалела, что не являла его же и собой не только самим телом, но и душой. Вынужденная лишь расслабляться так и первым. И задыхаться же сиреневой сиренью после дождя соответственно и второй. Вплетая же еще попеременно к ней же свой озон, такую же свежую траву и непонятно откуда же еще взявшуюся льдистую прохладу с не то же еще сухой и высушенной, не то и уже выжженной до копоти и пепла темно-сиреневой, почти что и черной сиренью. Хотя и стоило только вспомнить некогда и лишний градус, как и лимон и все же вставало на свои места – и прямо же перед ней самой.
– Как бы… – подтвердило отражение и хитро улыбнулось. – Потому… что ты ошибаешься! И ты же это сама и поймешь… Но позже! Когда же этот самый прекрасный сосуд наполнится… переполнится… и прольется же на тебя и всех… всем же тем, что в нем копилось… и накопилось же… доселе. А оболочка же сама и лопнет как пузырь… Как ткань, треснув же вдруг и по швам… Тогда-то ты и осознаешь всю степень и цену своей ошибки! Скажешь, что: «Он не оправдал моих ожиданий и надежд. Нагло обманул и заставил разувериться во всем хорошем, что я в нем видела…». Но! И внимание… Только ты же это сама… одна… и видела! Поймешь же и до конца наконец, что и нельзя чересчур сильно идеализировать мир… Что не бывает ничего идеального… изначально. И что не станет же это не изначально и идеальным же… после. Просто… его нет! Этого самого… идеального. Примешь же уже и то, что этот самый… некогда и мир-покой… вдруг опять же и ставший беспокойной войной – только лишь твоя проблема и только лишь твоя ошибка. Потому… что ты его сама и представляла хорошим! Потому… что ты его сама и видела… лишь таким. И никаким же другим и… более. Чтобы только не портить его собой и не грязнить… а он взял и испортил, загрязнил и сделал больно тебе же… и тобой же… сам. Ты же сама себя обманывала… и обманула на его… как и свой же… счет. Здесь нет его вины. Идеализировала же ты. А он всего лишь был самим собой.
– С твоих слов… мною понято правильно? – Решила чуть подытожить София и провести если уж и не черту окончательно, то и пунктир первичный. – Нужно быть реалистом и жить всем тем, что имеешь? Не пытаясь изменить и преобразить. Просто… существовать? Тогда и… какой смысл? Какой вот изначально смысл и… жизни?! Если и итогом станет… все тот же механизм. С определенными функциями и действиями… Мы ведь индивидуальны! Но и все равно же станем серой массой… так получается? И выхода нет? Позитивное мышление и… все… ложь?!
– Нет… – покачала головой Тен и поджала губы, чуть покусывая же их временами изнутри, периодически же меняя их на щеки и обратно. – Преобразовать ты… можешь. Когда угодно и кого, что угодно… Где угодно! Можешь менять мир вокруг… Менять себя и друзей вместе с тем… Близких и родных… Да хоть с ног на голову все перевернуть! Но только: не переходя грань между реальностью и фантазией. Не стирая ее, воображая что-то… нереальное. В конечном же счете это приведет лишь… к полному краху и потере всякого… и твоего же вот… смысла! Парадокс же, да, и вот же он в чем: «мы индивидуальны – оттого и неидеальны». Ведь идеал же – то, к чему, кому мы стремимся… На что, кого и хотим быть похожими… Но, стараясь же стать полностью идеальными, мы же теряем так же и всю свою же индивидуальность, так как просто-напросто и целиком же подстраиваемся под этот самый идеал… Чрезмерная идеализация же сольет нас в одно – в ту же самую твою… серую массу… о которой ты и только что так же говорила!
– Допу-у-устим… – протянула гласную София, вытягивая губы и тут же оставляя лишь одну и нижнюю, чтобы затем поднять к ней правую руку и оттянуть ее пальцами. Один раз. Второй. И третий. Создавая же тем самым подобие ритма – ударами кожи о зубы. И будто бы вновь находясь на зачете или экзамене перед преподавателем в попытке сформировать какой-то ответ, но и в силу безуспешности и разрозненности мыслей обо всем и сразу, на деле же и ни о чем, пока лишь только и таким образом потягивая время. Как и от него же, время же от времени, создавая понимающий и не в меру вдумчивый вид, играясь с ударениями и повтором одного и того же вопроса: стараясь то ли еще найти «поиск» в голове и вбить его в него, то ли уже и загипнотизировать, а лучше даже уже и выбесить напротив сидящего, чтобы он уже сам ответил на свой же треклятый вопрос. – Но разве это и… так, как ты и именно же сказала, а и не повторила же за мной и по факту… плохо? Пусть, да, и серая масса… но зато… и при этом… идеальная же серая масса. Круто же! Разве нет?
– Нет! – Безжалостно отсекла и рассекла же почти воздух своим резким отрицанием девушка напротив. Как и пустила же в воздух еле заметные частицы своего черного перца. Заставляя Софию сначала закашляться, после зачихать, а затем и вовсе же почесаться, хоть и только же пока в районе шеи и ключиц и не расчесывая же до конца, но и все же – от исправности же и незабитости перечницы, так и направленной же до сих пор и прямо же ей в лицо, и пусть же еще и через зеркало, но и будучи же уже единым залпом и по эту же сторону баррикад!
– Я запуталась! – Взвыла уже раненая, но и еще не убитая, а скорее даже и подбитая София. И сжала свои темно-каштановые пряди у корней пальцами обеих рук, чуть впишись их квадратными ногтями в кожу головы. Опуская же ее сразу и вместе с мутным, потерянным карим взглядом в пол. – Почему: нет?
– Потому… что и не-для-всех! – Чуть ли и не по буквам еще проговорила-продекламировала Тен. – Ведь и не каждому будет приятно… какое-то время спустя и осознать, что… друг или подруга… парень или девушка… был или была… не таким или не такой… каким или какой… представлялся или представлялась… изначально! Как и тебе же самой, думаю, тоже. И вот… мы уже снова у ворот твоего… прекрасного и добродушного мира… из только же идеальной серой массы! Да… Только представь… лишь на минутку… как он… и спустя лишь небольшой промежуток-период времени… рухнет! А следом… и так же… рухнут и все твои же мечты… хотелки и желания… с фантазией и воображением… о прекрасном. Нельзя чрезмерно завираться и идеализировать! Знаешь же, наверняка… и хоть где-то и что-то… как говорят: «Ври да не завирайся». Все и всех… всего… и в этом же, как и в них же самих в том числе… должно быть в меру. Опять же, да: «на что же и еще нам баланс и равновесие?». Да и… например. Сколько бы ты ни пыталась приручить волка – он все равно останется волком… Все равно будет хищником… И будет же так же смотреть в лес. И… укусит, конечно, если ему что-то вдруг будет не по нраву… не будучи же еще и предоставлено… свободно… и из того же все. Ведь это… его природа. И такая же правда… Такая же истина и суть! И так же все… и со всеми… и людьми! Рано или поздно они же все равно проявят себя и… не в лучшем свете… А итогом – ты уже и сама знаешь: прахом и пухом… пропадом… рухнет… разлетится и к чертям…
– Окей-окей… – глянула опять на девушку София и водрузила голову обратно, но уже и на обе свои руки, сцепленные и установленные локтями в колени. – Поняла! Вроде… Идеализация хороша… в меру. В этом конкретно была моя проблема… с твоих же все… тех и этих же… слов – в излишней и… ней?
– И да… и нет… – покачало головой из стороны в сторону отражение, но и не до конца отрицательно. Скорее же и взвешивая до сих пор своей же на это ответ, в попытке уже и выдать его, определив параллельно и на одну же из чаш своих весов: за или против. И как и что сказать – правду и сыграть за уже нее или соответственно неправду и за еще себя. – Твоя проблема же… изначально… в том, что ты не умеешь разбираться в не и… людях и выбирать же после из них, составляя и свой же круг общения. А все… почему? Потому… что ты вновь… как и в этом же тоже… утыкаешься в ту же самую все… нашу же уже с тобой… идеализацию! Но и раз уж мы начали и пляшем от нее… как и этой же самой конкретной стенки… возвращаться к потолку мы уже не будем, а просто еще скажем и добавим… я скажу и добавлю… что… вообще же, как и в общем есть такие два вида-типа не и… людей: неидеальные и те, что просто возомнили себя и… без не же соответственно…
– Но ведь ты говорила… – перебила Тен София, прорвавшись все же сквозь ее тяжелый алкогольные пары с лимонной кислотой и почти что снедающим перцовым баллончиком с напротив же чистотой своего озона и свежестью скошенной травы, но и тут же сникла, оборвав уже и саму себя, приметив лишь как набычилась уже та и напротив, вот-вот же и готовая осатанеть. Не только и еще на глазах и душой, но и уже и в принципе и всем же своим телом.
– Да… идеальных нет! Просто второй вид-тип – это выкидыши неидеальных. Так сказать, и изгои же общества, которые решили примерить маску идеалов. На деле же… не представляя собой… и из себя… ни-че-го! Ну а дело же все, как и тело действительно и в том, что… неидеальные не и… люди, они… правильней, что ли… Ведь они и не врут, не будут и врать в дальнейшем, как и… притворяться. И как бы ты их ни изменяла… ни утягивала и тканью своей идеализации… они все равно… останутся… собой! И не будут пользоваться тобой в своих личных целях… Да и мне ли тебе об этом рассказывать, как и говорить? Ты же у нас… и из нас же все двоих… экономист? Если и не банкир… Будущий банковский работник! В банковском же деле… Есть ли что-то лучше… правильней и удачней… а и главное прозрачней и не призрачней… аргумента к несуществующему идеалу, а изначально и несущественному… чем и… кредитная история? И где ты вызовешь куда больше подозрений с нулевой и чистой ей, чем когда же она… пусть и замаранная и только лишь местами задержанная… по тем или иным продуктам… пусть и вовсе же грязная и чаще просроченная… но ведь и имеющаяся… полная и выплаченная более-менее и так или иначе… индивидуальная, в конце-то концов… которая только лишь позиционируется и мотивирует к работе с ней… Как и с самой тобой! «Грязная», да, но зато и живая, чем «чистая» и… мертвая. И хоть где-то же, а? Все как… у людей. Нет? Да. И не еще, конечно же. Что же и до «лже-идеальных»… Они же… будут… и с большим удовольствием! Попользуются тобой… вдоволь и себе… и после лишь только тебе… и вскроют же свою личину. И… та-дам!.. цены… вместе со скидками, накрученными и выкрученными… не далеко отходя же все от той же самой кассы… и вычтенные же половиной, а то и поболее же того… оказались не теми, за кого себя изначально и выдавали… На-жи-вой! И даже ведь не той же самой разницей, которую все мы… когда-то и как-то, где-то… но оставляли и себе, прибирая за рукав или убирая же и в карман… Вот они-то… как раз… и принесут тебе ту самую… ноющую и грызущую изнутри… боль. С претензией же еще и на разуверование… Просто и потому что подняв и взгромоздив же несебя и за шкибот на все тот же самый и Олимп – они опустят и утопят тем же самым макаром уже и поднявшуюся «сама» тебя и в Лимб. И не только же и потому, что: «места действительно мало для вас и… не двоих». Вообще же – не поэтому. Для этого… и так же ведь просто… даже и не обязательно иметь «стоящее образование». Хотя и опять-таки – до кого, как и когда доходит… Имеется в виду – с теорией… или еще затем и с практикой… конечно!
– И что же делать? – Прошептала-просипела неожиданно для себя, как и для самой же Тен, приподнявшей после этого еще и в удивлении свою же правую бровь, поджав тут же и скептически левую, София и слегка прокашлялась – в попытке все же и вернуть трезвость уму, как и твердость связкам пусть и после же такой еще волнующе-пугающей речи с перчено-сиреневой дымкой, но и жить-то как-то с этим всем дальше надо, как и что-то же с этим самим всем решать, чтобы и опять-таки: жить.
– Смотреть на мир трезво… – пожала плечами девушка напротив, не видя в этом ничего такого: как сложного, да так и нового. По крайней мере же – и для себя. И будто бы и вернув же все вновь и на круги же своя – как все же это было уже и вначале, – …и вскрывать лжеидеальных личностей сразу же… не отходя же все и от той же кассы! Только вот видишь пыль в глаза и лесть с улыбками до ушей – бьешь первая и в лицо… не в ответ и спину, как они… и сразу, не думая лишнего и лишний же раз… не давая им и такого же шанса вцепиться тебе и в тебя же по-своему… и оставаясь же ей еще и при этом до последнего… победного. Да… Ну, а пока… не пока… предупрежден – значит вооружен… не только ведь и они должны иметь свои козыри и в тех же самых все рукавах… а вот и теперь… точно пока!
**
…Так странно, но… В полку ночной живности неожиданно… прибыло. Да! И ты не ослышался. Сегодня Алисе мне приснился… кролик! И снова: да. Бело-серый… кролик! Или скорее… серо-голубой? Белый кролик, в общем! Но и с отливом же… в серый… голубой и… немного зеленый. И такой, знаешь, еще средних размеров… с красными… а даже и алыми… глазами и… Но! Но таких же… не бывает, правда? Ни глаз, ни… А и ни тем более самих же таких кроликов… да и… с такими же еще глазами! Или… бывают? Если только во снах! Да… Как и розы! Красно-алые… розы. С белой же пеной… ну такой… для ванн… поверх! Так и еще же и… с мыльными пузырями: как вокруг, так и на них… Ты ведь уже готов вызвать мне неотложку, чтобы отвезти меня в психушку и где-то же еще между делом забрать кровь на анализ для проверки содержания наркотических веществ в ней, верно? Не спеши! Денег не будет. А что? Да… А этим же как раз ты всех и насмешишь. Вот… Так еще же и успев… При этом. Кхм! Ладно, вызывай и делай забор… из досок. Знаешь, что было и… после? После… эти же самые глаза как тормоза… обратились и в сами же… те самые… розы! Задом-наперед, да. А ты что, только что это заметил? Я ведь тем же самым макаром и тебя веду уже… уже. И именно же – задом. Откуда и руки же, собственно. А ноги… ноги – наперед! Так вот… В те же самые и… красно-алые розы… Да и я же еще… и сама ведь хороша… так долго в них, в глаза, смотрела… и смотрелась… что они нет, не взглянули и не всмотрелись в меня же в ответ… хотя… может… не знаю… короче наверное, просто устали и стали закручиваться в спираль. И по итогу… обратились в сами же бутоны! И вот… нет… только представь себе: «кролик… с бутонами роз… в глазницах». Представил? С бутонами… красно-алых цветов… роз! Почти что ведь и… кровавых. Капиллярно-артериальных… А после еще и винных… Венозных! Затем коричневых, как и завядающих… И в конце концов черных. Будто и та уже самая… пена с пузырями… их и разъела! А вместе с тем… еще и шерсть этой редкостной редкой живности… что и резко же вместе с ними сама стала… серой. И какой-то даже… металлической. В оттенке же еще и стали и… бывает же! А когда я с утра проснулась – обнаружила еще и открытое окно. И нет, уж в чем-чем, а в этом-то как раз… нет ничего необычного. Я и сама же его открываю: как днем, да так и ночью… Но! Мне же обычно хватает и небольшой прорехи – проветривания, чтобы не париться от жары, а в другое время с тем же не замерзать от холода! А тут… тут же оно было – полностью открыто и… на всю! А еще же… и с сеткой! Москитной сеткой… И что, спросишь-скажешь ты, сетка как сетка. Ну и москитная… Ну и… как и самое же открытое окно. Так то оно… так, да. Но… В другую же сторону! В обратную и… наружу, получается. Будто и кто-то же побывал здесь ночью… так же или нет… но и по крайней мере вышел же через это же самое окно… и белыми же пластиковыми ручками сетки наружу соответственно… Когда же и как обычно – она всегда одевалась изнутри. И ручки же соответственно тоже были из и внутри. Л – логика! А это вдруг… все и… снаружи! И не порезана же еще… Не порвана. Как и… если бы… было при взломе или ограблении. Да и ничего же не пропало… вроде бы. По крайне мере, и уже в моей комнате! Перед уходом в универ, может, еще обегу мельком и хотя бы взглядом же если и не все же комнаты в частности, то и всю же квартиру в общем… так… на всякий случай… И под интерес! Чтобы и мне же самой и первой не попало, попадись же я так и под горячую руку, так еще же и на горячем – в любом же не месте и… места же преступления. Не так ведь и важно – важно, что и кто в немилостьи и… изначально! А в воздухе же все… и между тем… повисло… как и висело же до моего пробуждения явно… хоть уже и не так явно же, как и резко… два противоречивых запаха: один похожий на морскую свежесть… лесные хвойные нотки и… скалистую местность после грозы и грома… да… а второй… на лаванду… шалфей… немного и мяту и… влажную разрыхленную землю… И знаешь… еще… что? Под чистой демонической и грязной демонически же ангельской заправкой соответственно. Последняя же еще из которых… так нехорошо срезонировала, будучи еще и в перевертыше, так еще и по цвету энергии, с моей же собственной, что… и чуть больше же, чем первая и… по запаху лишь грозы и грома… где и тут же практически же рядом был мой озон. И пусть и на сухую… А у меня же и он… еще и с дождем. И все же! Пусть и шиворот-навыворот. И с ног на голову… Но и… Да! Влажный пурпурный лес с преобладанием хвои и трав… при скалистом же кролике и кустах роз… у пасмурного неба и… «темного моря». С чистотой и чисто… Тайд… кхм… половинчатостью… С почти полной противоположностью и не почти что редкой-меткой и схожестью… Такое знакомое… И не… Такое близкое… И далекое… С типуном же на языке и оскоминой на голове… И с шорами же еще и при этом на глазах… Оба узнанные и так давно… А опровергнутый и подтвержденный – лишь отдельно и совсем недавно… Да и лично же уже мной… Как отдельно, да так и в обоих… их… случаях… Из ближайшего ведь и окружения… Те, кто знали меня… и чуть больше же, чем я их и… сама же… себя. Имели же и какие-то ранее и ранние личные представление и предпочтения, интересы… Как и, может, даже и такие же счеты… А и что возможно же еще, и не только же со мной… И могли знать, а главное и, как видно же еще и уже, знали мой адрес… А один из них даже еще… и походу же уже… и заглядывал… чуть раньше… и ранее. Если уж и не второй. И если уж после же и повторно не приходил и не заносил меня. Не секрет ведь уже да и не сюрприз, что я вновь ошиблась по поводу Розы, но и хотя бы не в разрезе же все еще ее вдруг ниоткуда взявшихся же материнских инстинктов, так еще и в отношении же меня – не ребенка в принципе да и уже, которому и особое отношение-то, как и проветривание не нужно, с ее же все слов, но вот только отчего-то и не с действий. Просто она, как и он же, не враг себе – враг другим. Но вот только и уже он и в отличие же от нее – чужим же еще, не своим. Как и Александр. Вот уж кто точно мог да и смог же по итогу, видимо. Да и когда Никита же еще не то, что близко не подходит – ближе и не заходит же совсем. Точно. Влад же и… Егор! Какие нелюди и с охраной. Хотя… и кто еще и кому. Да…
