Алёна Берндт
Верь мне
Глава 52.
Из болтовни сующей везде свой длинный нос тётки Тони Сергей отметил одну вещь – Кира общается с его дочерью, приходит в его отсутствие и судя по всему, они с девочкой подружились. Но спрашивать дочь об этом он пока не стал, решив сначала посоветоваться с Меланьей Фёдоровной. Сам он считал себя неуклюжим в таких вопросах, кто знает, вдруг Женька обидится на него, или не захочет говорить про это…
Субботним утром Сергей поднялся пораньше, сегодня у него был выходной день, нужно было многое успеть, а после обеда они с Женькой собирались к деду Николаю и Меланье Фёдоровне, должны приехать Ляля, Вадим и Егорка, да и дед топил на всех баню.
Сергей прибирался во дворе, когда у окно высунулась Женька и позвала его завтракать. Постепенно уклад их с дочкой жизни стал размеренным и привычным, каждый занимался своими делами, а вечером они обязательно что-то делали вместе.
– Жень, я пораньше к деду с бабушкой пойду, если хочешь, пошли вместе. Надо ему помочь воды накачать в баню, да и еще мне совет его нужен – тётка Руфина оставила набор инструментов для резьбы по дереву, от покойного мужа остался. Я всё хочу попробовать, дед Николай обещал помочь, подсказать, прадед его плотник был, учил его.
– Пап, я потом приду, попозже, когда автобус с города приедет. Ляля говорила, они в обед приедут, а я пока хочу повышивать.
Договорившись с дочкой, Сергей взял небольшой чемоданчик с подаренными ему инструментами и вышел за калитку. Подняв глаза, он увидел растерянную Киру, которая остановилась неподалёку от их забора. Видимо, женщина не ожидала увидеть хозяина дома.
– Здравствуй, Кира, – вежливо сказал Сергей, – Ты, наверное, к Жене? Она дома, а я к родителям пошел. Я всё хотел тебя поблагодарить за дочь, спасибо тебе, что помогаешь ей в новом увлечении. Сам-то я мало что в вышивании понимаю.
Он рассмеялся и приоткрыл калитку своего двора, приглашая растерявшуюся женщину войти. Кира чуть улыбнулась шутке Сергея, удивлённо глядя на него – обычно он хмуро смотрел куда-то в сторону при встрече с ней, а тут…
– Да я в городе была вчера, купила набор игл для Жени, какими сама пользуюсь. Я…думала ты на работе сегодня… не хотела беспокоить. Я знаю, ты не любишь незваных гостей.
– Кир, ты извини меня, я был невежлив с тобой. Прости, тому есть причины, но тебя они не касаются, я был не прав. Больше такого не повториться, и если вам с Женей хочется, то не стоит стесняться моего присутствия, приходи к нам когда захочешь. Мы будем рады!
Сергей увидел, как из-за соседнего забора, ехидно ухмыляясь, слушает их разговор вездесущая тётка Тоня. Кира тоже это заметила и покраснела, но тут с крылечка раздался звонкий голосок Женьки:
– Кира! Привет! А я к тебе собиралась сбегать!
Девочка сбежала по ступенькам и подошла к забору, вопросительно глянув на отца, будто спрашивая не наговорил ли он тут чего лишнего.
– Женя, ну ты что же раздетая выбежала! – воскликнула Кира.
Разговор гостьи и девочки перешёл в то русло, что мужской разум мало понимал, поэтому Сергей попрощался и направился по своим делам, не обращая внимания на вопрос тётки Тони:
– Что, соседушка, скоро честным пирком? На свадьбу-то позовёте?
Во дворе родителей его встретила весёлая Лапка, которую уже дважды уводили жить в новый дом, но та упорно убегала и обнаруживалась на прежнем месте жительства в своей будке.
Дед Николай как раз налаживал насос, а Меланья Фёдоровна доставала из печи противень с румяными маленькими пирожками.
– Сынок, ты вовремя, – встретила она Сергея, – Как раз твои любимые, с печенкой, поспели. А Женя где?
– Здравствуй, мама! А я учуял с крыльца еще, что мои любимые готовы! – Сергей обнял мать, – А Женя попозже придёт, они там с Кирой что-то обсудить собрались.
– С Кирой? Ну это значит не быстро. Подружились они, я гляжу.
Сергей чуть помялся, не зная с чего начать разговор, потом сказал:
– Женька мне сказала, что я дикарь и мне надо жениться.
Меланья Фёдоровна удивленно подняла брови и рассмеялась:
– Жениться? И на ком же? На Кире, наверное? Чтобы они вместе вышивали!
– Не знаю, как правильно… хочу счастья ей, чтобы мать у неё была, добрая, хорошая, учила её всему…
– А сам ты чего хочешь? Душа отзывается, когда Кира эта приходит? – Меланья Фёдоровна присела рядом с Сергеем, – Ты ведь не старый старик, жизнь еще впереди. И послушай меня, старую, ты сердце своё слушай, оно не обманет. Мать у Жени была, и горько, что не стало Людочки нашей, но никто мать девочке не заменит. А вот когда твоё сердце отогреется, отзовётся, тогда и Женьке хорошо будет, радостно. Не мать ей нужна, и не мачеха, а чтобы ты счастлив был. Тогда всё и сложится.
Задумчиво перебирал Сергей доски в сарае деда Николая, слушая его рассказы о прадеде, размышлял над словами Меланьи Фёдоровны. Мёртво молчало его сердце, когда приходила Кира…
Глава 53.
Золотая тёплая осень ненадолго задержалась в этот год, и в скором времени зачастил холодный дождик, резкий злой ветер срывал с деревьев и кустов золотистые покровы.
Женьке пришлось отложить свои вышивки, она готовилась к городской олимпиаде по литературе, допоздна задерживаясь в школе. Они с Ульяной Михайловной много занимались, и теперь, когда Женька знала историю учительницы, она как-то по-другому смотрела и на красивое лицо Ульяны, и на добрые глаза, и на шрамики на подбородке… И в один момент она вспомнила, где же она видела то самое потаённо-грустное выражение лица своего папы – иногда точно таким же становилось и лицо Ульяны Михайловны.
Шлепая обутыми в резиновые сапожки ногами по слегка подёрнутым тонким ледком лужам, Женька возвращалась из школы. Сегодня отец работает в ночную смену, поэтому Женька останется дома, она уже давно привыкла ночевать одна и всё реже ходила к бабушке и деду. Вот и сегодня она торопилась поскорее оказаться дома, в тепле, кутая подбородок в воротник тёплой куртки от пронизывающего ветра.
– Жень, ты что так поздно? Я уж хотел тебя искать идти, – отец встретил её у калитки, – Бабушка приходила, холодец нам принесла. Звала тебя ночевать к ним, пока я в ночь.
– Да мы задержались немного, я и Лена Тарасова, она тоже на олимпиаду едет. А к бабушке я не пойду, дома останусь. Погода противная, холодно, а завтра в школу идти от нас ближе.
– Ну, если не боишься одна оставаться. А я всё думаю на смене, как ты одна здесь…
– Пап, ну что такого, я ведь уже не маленькая.
– Конечно, ты у меня уже взрослая. Пойдем обедать, да я на автобус сегодня пораньше побегу.
Поздним вечером, проводив отца, Женька сидела с книжкой у себя в комнате, слушая, как капли дождя стучат по стеклам, ветки старой рябины колышет ветер, и от этого странные тени ложились на пол комнаты.
Женька чувствовала озноб, горло горело, она понимала, что заболела. Болеть ей очень не хотелось, потому что тогда она пропустит и подготовку к олимпиаде, да и саму олимпиаду. Раздосадованная Женька навела себе содовый раствор, как всегда это делала бабушка, и принялась старательно полоскать горло.
Ничего полоскание не помогло – утром Женька услышала звонок будильника, и ей показалось, что кто-то огромным молотом стучит по её голове. Горло болело, и глаза резал даже тусклый свет пасмурного осеннего утра за окном.
Женька поняла, что до школы она просто не дойдет, и улеглась обратно в кровать, потому что никак не могла согреться, хотя всё тело горело нездоровым жаром. Снова провалившись в сон, проснулась Женька от того, что почувствовала на своём лице тяжелую и прохладную руку отца:
– Ты что это, Женёк, никак решила заболеть? – обеспокоенно сказал вернувшийся с ночной смены отец.
– Пап, я посплю, и всё пройдет, – с трудом просипела Женька, не открывая глаз.
– Сейчас от жара тебе таблетку дам, и за доктором схожу, – сказал Сергей и оставил Женьку снова дремать под одеялом.
Через некоторое время после приёма лекарства, Женька почувствовала себя немного лучше, и сидела в кровати в ожидании приглашенного доктора. Но раньше доктора явилась обеспокоенная Маша, не увидевшая подругу в школе:
– Ты что, заболела? Тебя все потеряли, Ульяна два раза в класс приходила, спрашивала, где ты! Ну вот, где ты так простудилась?
Женька виновато улыбалась в ответ – говорить ей было больно – и пожимала плечами, потом кое-как прохрипела в ответ:
– Домашнее задание мне напиши, потом сделаю, и классной нашей скажи, что я болею.
– Ладно, не напрягай горло. Домашку завтра напишу за два дня, всё равно ты сегодня не сможешь делать, тебе точно постельный режим пропишут!
Маша убежала домой, пожелав подруге поскорее выздоравливать, и посочувствовав Женьке. Следом за ней явился и доктор – строгая молодая женщина в очках осмотрела Женьку, и нахмурила брови:
– Собирайтесь-ка в стационар. Ангина у девочки, – сказала она Сергею.
– В больницу? – испуганно прохрипела Женька и посмотрела на отца.
Она еще никогда в своей жизни в больницу не попадала…. Но доктор была непреклонна, и уже после обеда Женька устраивалась в палате стационара поселковой амбулатории.
Как оказалось, доктор была права – к ночи у Женьки поднялся сильный жар, горло воспалилось сильнее и врачи, как слышала она сквозь дрёму, поговаривают о какой-то возможной операции по удалению чего-то. Хотя она не была уверена, что это вообще про неё говорили, всё казалось каким-то ненастоящим, как в кино. Даже уколы не были такими болючими, как обычно.
На другой день ей было немного лучше, она даже хотела попросить навестившего её отца принести какую-нибудь книжку, чтобы она могла читать. Но глаза её сами закрывались, когда она слушала негромкий говор отца, рассказывающего ей о чем-то, и Женька понимала, читать она пока тоже не может.
Глава 54.
Сергей старался не показывать Женьке своего беспокойства и страха, но те дни, когда у дочки держалась высокая температура, он не мог ни спать, ни работать нормально. Лечащий врач говорила не очень понятные для простого человека вещи, из чего Сергей понимал, что лечение дает результаты, но медленно. Организм девочки борется с болезнью, но нужно время.
К Женьке его пускали ненадолго, и во время этих коротких визитов он старался бодро улыбаться, глядя на осунувшееся Женькино лицо. Навещали Женьку по очереди то отец, то бабушка с дедом, то одноклассницы во главе с Машей махали ей руками под окном больничной палаты.
Наконец-то дела пошли на лад, жар спал, и Женька могла понемногу кушать, уже почти не морщась от боли в горле, как в одно утро она снова не смогла открыть глаза. Голова болела так, что говорить было больно не от горла, а потому что каждое слово, словно иголка, втыкалось прямо в мозг.
Ирина Романовна, врач, лечащий Женьку, переполошила всю больницу, в срочном порядке сделали забор анализов и уже к вечеру диагноз был определён – ангина дала осложнение на почки девочки, и её срочно перевезли в городскую больницу.
Снова без сна проводил ночи Сергей, усталость после смен отступала куда-то, он её почти не ощущал. Меланья Фёдоровна потемнела лицом, тяжелое молчание поселилось в некогда весёлом доме – что у родителей, что у Сергея. И даже приехавший с Лялей Егорка, еще не понимающий взрослых переживаний, не смог прогнать эту тень, нависшую над семьёй.
Никто не произносил этого вслух, но Сергей, потерявший жену; родители, потерявшие дочь; Ляля, потерявшая любимую сестру… Все они уже прикоснулись к внезапной смерти родного человека, и теперь страх за Женьку поселился в их душах.
– Серёж, чего у тебя с девчонкой-то? – встретила раз Сергея вездесущая тётка Тоня, выглянув из-за своего покосившегося забора, – Где ты её так простудил? А я говорила – девчонке мать нужна, чего мужик один, разве сладит с дитём! Да еще и в ночную смену ходишь! Кто знает, что она тут без тебя, может гулять ночами ходит, вот и простыла! Всё ерепенишься, копаешься, поди ж икону себе в жёны ищешь, а то давно бы уж женился, был бы дочке присмотр!
– Что высунулась, ворона? – услышал не успевший ответить Сергей сердитый возглас, раздавшийся позади него.
Кира возвращалась с работы, и по всей видимости услышала всю тираду злой на язык сплетницы. Кира сердито смотрела на слегка опешившую Антонину, не ожидавшую от тихой женщины такого выпада, а та продолжила:
– Ты, Антонина, лучше бы за своей мамой больше приглядывала, чем за соседями! Мы тоже не слепые, видим, как ты её голыми макаронами да рисом кормишь! Бабушка вся исхудала! Да и как ты на мать орёшь, вся улица слышит! Смотри, Тоня, все старыми будем, и тебя эта участь не минует – всё тебе вернётся с лихвой! А вообще, не сообщить ли мне куда следует, что ты над престарелой матерью измываешься?! Пусть тебя привлекут! А маме твоей может с чужими людьми слаще будет жить, чем с родной дочерью!
На удивление, горластая Антонина, обычно не дающая спуску никому, кто хоть в чём-то осмеливался ей перечить, в этот раз побагровела от злости, от чего стала похожа на жабу, разевающую рот. Но сказать ничего не сказала, по крайней мере, ни Сергей, ни Кира не разобрали её неразборчивого ворчания, с которым она скрылась в своём доме.
– Как ты её причесала, я не ожидал! Убежала к себе в конуру гавкать! – Сергей усмехнулся и кивнул в сторону Антонининого забора.
– Я сама не ожидала, – смутилась Кира, – Не люблю ругаться, но тут она уж совершенно обнаглела! Жалко только бабушку Галю, мать Тонькину, она теперь на ней отыграется.
– А что, она вправду мать голодом морит? Я не знал, а то бы хоть к нам её приглашал почаще – бабушка часто на скамейке у забора сидит. Буду знать теперь.
– Экономит Тоня, сама всем рассказывает, – ответила Кира, – А бабушка Галя дочку боится по селу ославить, молчит. Я её часто на чай зову к себе, но она редко приходит, Тоня запрещает. Да и идти до меня старушке не близко – ноги больные у неё. Сергей, скажи… Я сама сегодня к тебе зайти хотела, спросить. Как там Женя? Как у неё самочувствие? Говорят, её в город перевели?
Сергей смотрел на Киру и видел в глазах женщины искреннее беспокойство и даже боль, хотя она смущенно отводила глаза от пристального взгляда мужчины. А Сергей подумал, что теперь-то он умеет отличить притворство, благодаря Нине.
– Да, в городе Женя. Почки у неё, осложнение ангина дала. Лечится, доктора хорошие… Все надеемся, и… боимся… – еле выдохнул Сергей последнее слово.
– Не пустят меня к ней сейчас, наверное? Я бы навестила, – робко сказала Кира, – Как она на поправку пойдет, ты мне сообщи, я съезжу. А про то… даже думать не думай! Всё хорошо будет, девочка у тебя – ангелок, добрая и умная! И сильная, я знаю! Обязательно поправится!
Как-то успокоившись сердцем, ушёл домой Сергей после разговора с Кирой. Нужно человеку всё же выговорить свои страхи, и поддержка нужна, и слова добрые. Хороший человек Кира, подумал Сергей, не зря Женька так с ней подружилась. А еще пришла к нему мысль, что девочка-то получше него, взрослого человека, людей чувствует.
55.
Медленно выздоравливала Женька. Стойко сносила болючие хлористые уколы в вену, от которых казалось, что закипала кровь во всём теле. В основном она спала, не обращая внимания на царившую вокруг неё больничную жизнь.
Меланья Фёдоровна в накинутом на плечи белом халате сидела на стуле возле Женькиной кровати. Женька не спала, но глаза не открывала, потому что от льющегося из окна дневного света ей было больно.
– Женечка, как ты сегодня, получше? – тихо спросила бабушка, еле сдерживая слёзы при виде бледного и исхудавшего личика девочки, от ставшей почти прозрачной кожи.
– Да, бабушка, мне уже лучше, голова не так сильно болит. Только ты не обижайся, я так хочу спать…давай, ты потом придешь…
– Хорошо, внуча, спи, спи, я посижу с тобой немного да пойду, – Меланья Фёдоровна поправила Женькино одеяло и тихо сидела рядом с внучкой, не спеша уходить и украдкой вытирая слёзы.
Когда время посещений закончилось, вошедшая в палату медсестра тихо сказала Меланье Фёдоровне, посмотрев на спящую девочку:
– Пора на выход, время посещений закончилось. Вы, Меланья Фёдоровна, не плачьте, всё будет хорошо, поправляется внучка ваша. Идите сейчас к лечащему, она у себя, поговорите, и она вам тоже самое скажет. И слёзы утрите, всё налаживается, всё будет хорошо.
Меланья Фёдоровна вышла из палаты и последовала совету добродушной медсестры. Строгий доктор, женщина лет пятидесяти, пригласила Меланью Фёдоровну присесть и, глядя в её заплаканные глаза, начала убедительно говорить и показывать бумаги с результатами анализов.
Вскоре Женька и вправду пошла на поправку. Навещающие её отец, бабушка или дед всё чаще заставали её сидящей с книжкой на кровати или даже гуляющей по коридору.
– Бабушка, ты у Маши домашнее задание спроси, или папа пусть спросит, я буду класс потихоньку догонять, – просила повеселевшая Женька, – А то я столько пропустила.
Сергей просьбу дочки исполнил – сходил домой к Маше и старательно переписал всё домашнее задание за тот срок, что Женька пропустила. Причём сам он ужасался количеству и думал, как же дочке удастся это всё выполнить…
Прихватив одну из любимых дочкиных книжек, испечённое Меланьей Фёдоровной печенье, купленные им на рынке фрукты, Сергей поспешил на утренний автобус, чтобы успеть навестить дочку и вечером заступить в ночную смену.
Сообщив медсестре в приёмной фамилию пациента, к которому он пришёл, и номер палаты, Сергей торопливо пошёл по больничному коридору в небольшой холл, где можно было посидеть на обтянутых синим дерматином креслах, и поговорить. Скоро прибежит Женька, обрадуется гостинцам…
Через стеклянную дверь, наполовину занавешенную белоснежной шторкой, он увидел сидящую в холле Женьку, а рядом с ней девушку с забранными в строгий валик каштановыми волосами.
– Здравствуйте… – растерянно сказал Сергей посетительнице и вопросительно глянул на дочку.
– Папа, привет! Познакомься, это Ульяна Михайловна, моя учительница и руководитель нашего литературного кружка.
– Очень приятно, я Сергей, – Сергей вдруг протянул девушке свою мозолистую ладонь, но после понял оплошность и смущённо хотел убрать руку.
Но Ульяна Михайловна приветливо улыбнулась и пожала его руку своей маленькой тёплой ладошкой.
– И мне очень приятно познакомиться, Сергей… а как вас по отчеству?
– Ну, можно и без отчества, просто Сергей…
Сергей смотрел в глаза девушки, обрамленные густыми черными ресницами… такими пушистыми, что казалось, будто каждый их взмах поднимал волну воздуха, такую, что чуть не сносила Сергея с ног. Ему показалось, что он вечность уже смотрит в эти глаза, тёплые и глубокие, но одновременно такие… непреступные и насторожённые, как будто ожидающие от людей обиды.
– Вы присаживайтесь, разговаривайте с дочкой, я уже побегу. Мы обо всём поговорили с Женей, и мне пора на автобус до дома. Рада была с вами познакомиться, Сергей. У вас очень талантливая дочь, и любознательная!
– Спасибо, – ответил завороженный взглядом Ульяны Сергей, – Это у неё от мамы такие таланты. Спасибо вам, что заметили её талант и занимаетесь с ней.
Сама Женька смотрела на взрослых, и её бледные щёки чуть порозовели от гордости, что её назвали талантливой. И что сама Ульяна Михайловна похвалила её перед папой. А будь она сама хоть немного постарше, то непременно заметила бы и ещё что-то…
Глава 56
.
Ночная смена далась Сергею непросто. Всё внутри него волновалось, горячей волной накатывали воспоминания о сегодняшней встрече – тоненькая учительница, образованная и воспитанная, а он ей руку тянет в мужском приветствии… вот же деревня-матушка… Что она теперь про него будет думать, если вообще, конечно, вспомнит о нём…
Сергей постоянно отвлекался от работы и испортил пару заготовок, что с ним до этого дня никогда не случалось. Чертыхнувшись, он тряхнул головой в надежде настроить себя на рабочий лад. Но всё равно голова думала про другое.
Мысль о том, что он даже не посмотрел на руку Ульяны Михайловны, есть ли на пальце обручальное кольцо, может быть она вообще замужем, и у неё счастливая крепкая семья. Разве у такой красивой женщины может быть по-другому?
Раньше Сергей думал, что он уже никогда не сможет ощутить ничего подобного после смерти любимой жены, но сейчас понимал – это совсем другое… хотя, наверное, чем-то похожее, потому что в Ульяне Сергей ощутил нечто такое, что напомнило ему о Людмиле. Наверное то, как Ульяна смотрела на Женьку, и как попрощалась с девочкой – как со взрослой, не уничижая её за то, что она еще ребенок.
Людмила с самого детства уважительно и «по-взрослому» разговаривала с дочерью, внимательно выслушивала мнение девочки, и не смеялась над наивными и иногда такими всё же смешными детскими рассуждениями Женьки. Так же теперь с Женей общалась и Ульяна.
Теперь каждый раз, когда Сергей приезжал навестить дочку, он тайно надеялся, что снова встретит там Ульяну, или хотя бы Женька что-то расскажет про свою учительницу. Но Ульяна приходила в другое время, а Женька как нарочно молчала на эту тему. Самому Сергею было неловко выспрашивать у дочери, поэтому совершенно измучившись мыслями, он решил, что это всё подождёт до полного выздоровления Жени, а потом, может быть, он дочку и расспросит.
И сам Сергей, и уж тем более Женька, не могли дождаться дня выписки. Гуляя по больничному коридору, Женька с нескрываемой завистью смотрела вслед счастливцам, которые собирали свои вещи и спешили на выход. И всё ждала, когда же строгий доктор, или улыбчивая медсестра Лариса, скажут и ей:
– Тимофеева, ты что тут ходишь? Иди собирайся, тебя выписывают!
Но пока что этого не происходило – то доктору не нравились Женькины анализы, то курс назначенных уколов еще не закончился…
– Пап, новый год уже скоро, полтора месяца осталось! Я почти всю первую четверть проболела, как я полугодовые контрольные буду писать! – сетовала Женька отцу, – Ну скажи ты доктору, что я могу на уколы и в свою больницу приходить! Чтобы здесь не лежать, можно же у нас долечиться!
– Жень, потерпи еще немного, ведь ты не маленькая – сама понимаешь, что лечение нужно закончить. Врачей нужно слушаться, чтобы после не было больше никаких осложнений. Кстати, Маша к тебе зайти собиралась, я сегодня её с мамой видел в утреннем автобусе, в город по делам ехали.
Женька закусывала губу и хмурила брови. Как признаться отцу, что она уже дважды плакала ночью, потому что хочется домой… А ведь уже не маленькая, слёзы-то лить!
– Ладно, потерплю уж, – немного ворчливо ответила Женька, – Не вечно же тут меня будут держать!
Сергей хотел было спросить, не приезжала ли Ульяна, но глядя в расстроенное личико дочки, как-то забыл об этом.
– Жень, ну не грусти! Кстати, смотри, что у меня есть для тебя! Мне сам Ледовский из столицы привёз, в командировке был, вот я ему и заказал для тебя что-нибудь интересное!
Сергей достал из кармана разноцветную игрушку-головоломку, мечту каждого ребенка того времени:
– Вот! Кубик Рубика называется! Я тут попробовал покрутить, ничего не получилось, только всё перепутал! Похоже, нужно высшее техническое образование для того, чтобы это победить!
– Папа! Я о таком мечтала! – взвизгнула радостно дочка и повисла у отца на шее, целуя его в щёку, – У Наташи такой был, которая в… в Волгограде, Ксюшина подружка…
Женька растерянно глянула на отца – он всегда огорчался, когда заходил разговор про Волгоград, хоть старался и не показать этого, но Женька-то видела это прекрасно. Вот и в этот раз, сболтнула случайно, и что-то промелькнуло в глазах отца, и тут же пропало.
Женька снова обняла отца и поцеловала в чуть шершавую щёку:
– Пап, ты у меня лучше всех! Ух, красота, я сегодня им и займусь.
Сердце Сергея радостно стукнуло – ничего его так в жизни не радовало, как такая вот дочкина улыбка, её смех и радостные искорки глаз, с каждым годом всё сильнее похожих на Людмилины…
Сергей поднял голову, почувствовав на себе чей-то взгляд. И он не ошибся, возле двери стояла Кира, и улыбаясь смотрела, как они с Женькой рядышком сидят в больничном холле.
– Привет! А я в город по делам, и сюда заглянуть решила, – Кира чуть покраснела от смущения, – Не знала, что ты Сергей тоже сегодня зайдёшь…
– Кира, смотри, что мне папа принёс! Кубик Рубика! – Женька покрутила в руке игрушку.
– Чудо заморское, – кивнула Кира, – Тебе веселее тут будет, это же головоломка. А я тебе хворост привезла, как ты любишь!
Сергей посмотрел на часы – до смены оставалось всего ничего, и сказал:
– Ну, вы тут разговаривайте, а я побегу, мне на смену. Кира, спасибо, что навестила Женю. Жень, я завтра приду после смены.
Тут в холле показалась медсестра, оглядев посетителей, увидела Женьку и сказала:
– Тимофеева, вот ты где! А я тебя ищу, хорошо, что и отец твой еще не ушёл. Тебя выписывают завтра!
