Алина Малиновская
Негаданно-нежданно, или Учебник для оперативника
– Упаси бог! – Эдик неумело перекрестился, по-моему, даже не в ту сторону, но зато вполне искренне.
– Остаток получишь завтра, договорились? Не подведи. Мне кажется, что мы начинаем сотрудничать по-серьезному.
Наутро я неторопливо подъехала на своей новой машине к Лешкиному подъезду. Он впрыгнул на переднее сидение почти на ходу, слегка испугав от неожиданности.
– Почему ты купила дорогую машину, а ездишь в жару, как лохушка, с открытыми окнами: – Он сразу потянулся и включил в салоне кондиционер.
–Потому что в восемь часов утра еще не жарко. Но, во всяком случае, не так как в полдень.
– Не спорь, жарко. Что там у тебя случилось? В отделе все равно не дадут поговорить.
– Знаешь, я вчера встречалась со своим «барабашкой».
– Эдиком, что ли? Живой еще, этот старый алкоголик?
– Живой. Такую информацию слил, даже не знаю, как ее воспринимать, – я передала рассказ Эдика.
Дальше ехали молча. Уже около самого отдела я не выдержала:
– Ну что ты думаешь?
–А что ты сама думаешь?
– Парень-то не очень надежный, надо бы перепроверить. Может, забьем стрелку с этим бизнесменом, вроде киллеры.
– Знаешь, давай так. В отделе никому пока ни слова. Согласуем план с Дымом. Я думаю, что он поддержит. Я думаю, что надо дать знать заказчику, что нашли киллера, и мне выступить в его роли!
–Ты с ума сошел! – я погладила его бритую налысо, отсвечивающую сизым цветом, макушку. – Какой- с тебя киллер! Добрейшее лицо! Лучший друг детей и кошек!
– Перестань! Ты меня не видела, когда я в отпуске забираюсь на рыбалку недели на две в заповедные и глухие леса. Бритву я не беру из принципиальных соображений. Так сказать, чтобы слиться с природой воедино. Так вот, когда я возвращаюсь домой, мать пугается – чистый моджахед. Кстати, для пущей убедительности бороду, наоборот, можно не брить. Представь себе, длинная черная борода и лысая, как колено, башка.
– Представляю, еще и глаза черные из-за бороды блымают. Испугать можно, когол угодно!
Дым к нашему счастью был на месте. Мне не терпелось ему рассказать, и еле дождавшись окончания планерки, мы с Лехой вприпрыжку двинули в нему в кабинет.
Выслушав, он несколько минут ходил по кабинету: поливал цветы, включил сплит-систему, закрыл окна. От нетерпения я подергивала ногой. Еле сдерживала себя, чтобы не вскочить и кинуться спасть бедную жертву.
Но Михалыч – кремень. Доведя нас почти до нервного обморока, он неторопливо сел в кресло и произнес обыденным тоном:
– Григорича нужно посвятить в наши планы. Пусть обеспечить прикрытие. Мало ли что. Аля, пусть твой ходок звякнет таксисту, мол, нашел нужного человечка и забивает стрелку сам с ним. Григорич, проинструктируй его, как вести себя, чтоб не спалил всю контору.
Решение было принято. Как говорили древние греки, вызов брошен.
После моего звонка Эдик материализовался в кофейне буквально через минуту. Вид у него был помятый, физиономия небритая, пахло отнюдь не ночными фиалками, амбре существенно било в нос. Радовало одно, парнишка не вошел в запой и был почти трезв.
– Эдик, нужно поработать, – Леха хлопнул его по ладони. Он махнул и официантка, подозрительно взглянув на мятого посетителя, пиво все же принесла. Полечившись охлажденным, Эдик просто ожил.
– Что нужно, я завсегда за!
– Когда работает твой приятель таксист?
– Завтра в ночь, сегодня отдыхает.
– Найдешь возможность с ним встретиться?
– Да, я увижу его машину и поговорю. Что нужно сказать-то?
– Скажешь, что есть человек выполнить заказ этого предпринимателя. Узнай, как с ним встретиться и передай вот этот номер мобильного. Скажи, что бывший вояка, контуженный, на пенсии сидит, нужны деньги на лечение. Оружием владеет как своими руками.
Эдик аккуратно сложил бумажку вчетверо и внимательно посмотрел на него.
–А можно я тоже позвоню, если что?
– Я тебе позвоню, – улыбаясь, Леха поднес к носу Эдика свой кулак.
Подхватив бутылки с пивом, он быстрыми шагами вышел из кафе.
***
Васильков решил на работе не задерживаться. Все-таки годовщина свадьбы, хоть и не круглая, но с годами он заметил, что стал как-то нежнее, сентиментальнее что ли. Двадцать первое торжество решил отметить скромно и по-семейному, вдвоем, в романтической обстановке. Он написал на листочке список, чтобы ничего не забыть. Так, вино, сырок и колбаска. Он был уверен, что жена, безусловно, приготовить что-нибудь вкусненькое, домашнее, но хотелось воссоздать ту милую обстановку редких встреч. Да-да, свечи. Главное, не забыть ароматные свечи.
Продавщица долго уговаривала взять ароматическую лампу, давала понюхать пузыречки с маслами. У Василькова, если честно, разболелась голова от обилия запахов. Он сомневался, будет ли она к месту. Нет, вдруг пожар, мало ли.
Когда он расплачивался на кассе, позвонила жена. Как чувствовала, что он готовит ей сюрприз. Да, он же забыл торт. Со сбитыми сливками. Пришлось вернуться. Очередь занервничала, кассирша, женщина в возрасте, с отчаянно взбитыми не по моде буклями, уже пробила чек.
Васильков реактивным ходом принес намеченный шедевр кулинарного искусства и протянул пластиковую карту для оплаты.
Он не ошибся. Многолетний опыт семейной жизни подсказал, что жена не упустит возможности побаловать его. Мясо по-французски, несколько его любимых салатов красовались на столе.
– Малыш приедет в субботу с бабушкой и дедушкой, я его в обеденный перерыв отвезла к моим. Понедельник, начало недели, я решила перенести застолье на выходной, – громко, под шипение масла на сковороде, проговорила жена.
– Лиля, когда ты все успела приготовить?
– Я отпросилась на час раньше с работы. Шеф собирался в командировку, я думаю, что он не заметил моего ухода.
Васильков расставил на столе свечи, поднес к ним зажигалку. Звонок в двери прервал его таинство.
–Коль, открой. У меня пироги горят! – с жаром она распахнула духовку и, сквозь горячий дым, развеявшись, потянуло сладким ванильным ароматом выпечки.
– Кого там принесло так не вовремя, – Васильков открыл двери и не смог сдержать разочарования. Перед ним стоял Виталик Остроумов.
– Привет, я к вам по очень серьезному делу.
– Я знаю. Входи.
Без стеснения расположившись за праздничным столом, Витюля набивал рот пирогами.
– Чай и пироги выше всех похвал! Лилия Ивановна, вы просто кудесница!
– Ты не юли. Рассказывай, что там с твоим бизнесом, – Васильков смотрел на него исподлобья.
– Все идет по плану. Не переживай. Закупили антенны, а заодно и передатчики в автомобили. Желательно бы накинуть денежек. Расширяемся, новый офис снять требуется, побольше.
– Послушай, я тебе полтора года назад дал двести тысяч на твой таксистский бизнес, будь он неладен, а потом еще пять раз по сто. Можно было за это время несколько таксомоторных фирм раскрутить. Где обещанная прибыль? Полтора года прошло, ни копейки из вложений не получили. Верни нам наши деньги и все, разбежимся, – Васильков не хотел сегодня обсуждать этот вопрос. Но тут уж действительно накипело. Он давно понял, что ушлый Остроумов, мягко говоря, его обкручивать. Но все же родственник, какая-то седьмая вода на киселе. Все откладывал этот неприятный для всех разговор.
– Я все отдам, Иваныч, не переживай. Хочешь, даже расписку напишу. Лиля поднялась из-за стола и принесла листок бумаги, вырванный из альбома детей.
Остроумов молча накорябал корявым почерком расписку, что он обязуется вернуть семьсот тысяч. Именно в этот момент он принял, как ему показалось, самое правильное решение.
***
Мерно просигналила хлебопечка, тесто готово. Конечно, лучшее тесто получается, когда встанешь в пять утра, поставишь опару, потом каждый час перемесишь, а к девяти, когда тесто будет пышным, быстренько налепить пирожков, чтобы побаловать детей свежеиспеченной сдобой. Каждый раз я собираюсь встать в пять, но после рабочей недели понимаю, что моих сил хватит заложить муку и дрожжи в хлебопечку, купленную накануне.
В кухню заглянул мой двухметровый сынулик. Старясь казаться незаметным, утащил со стола пару сладких пирогов. И когда только успел вырасти? – с легкой грустью посмотрела я ему вслед.
– Чаю налей, не ешь всухомятку, – я выдвинула противень с новой партией сдобы.
– Не, я потом, – набив рот, сказал Сашка и, накидав, обжигаясь, на тарелку горячих, с пылу с жару, ватрушек, бочком растворился в проеме двери.
На плите закипел борщ, пампушки с чесночком остывали на окне. В духовке зажаривалась курочка. По квартире аппетитно тянулся чесночный аромат, мои собаки, притворяясь, что готовы скончаться от острого голодного приступа прямо около духовки, поскуливали вначале тихонечко, потом погромче, на случай, если вдруг мне их еще не слышно.
Вчера была минутка перекинуться парой слов с девчонками из бухгалтерии, хвастались новым рецептом "Курица на пиве"– в противень раскладываешь курицу и заливаешь бутылкой пива. Простенько на удивление. Я настолько заинтересовалась, что заехала вечером в супермаркет. Дети, увидев меня с пивом, деликатно хмыкнули, но промолчали. Но когда я тала поливать пенным тушку невинной птички, сын предложил отдохнуть:
– Мать, иди отдыхай, устала небось.
– С чего ты такой внимательный стал?– я натирала бока птичке чесночком.
– Я понимаю, после напряженной недели опрокинуть кружку -другую пенного, но чтоб курицу купать, поверь, это слишком. Давай отложим все на завтра.
– Это рецепт такой, -я рассмеялась. – Все, дуйте с кухни, будет готово – позову.
Запах вкуснятины был необыкновенный. Аромат курочки перебивал даже чесночную душистость пампушек. Дети и две мои собаки, той-терьериха Соня и бело-пушистый, как белое облачко, цверкшнауцер Шерман толклись под дверью моей кошеварни, словно опасаясь пропустить что-то невероятно интересное. Мне всегда нравилось заниматься домашним хозяйством. Так, чтобы пахло пирогами, ванилью, наваристым борщом.
Собаки – это вторая моя страсть. Нет, не то, чтобы я занималась разведением, но я не могу удержаться, чтобы не чмокнуть пушистый, с легким ароматом молока, затылок моего хвостатого белоснежного цверга, когда он встречает тебя у порога. Даже не кушает, пока я не вернусь с работы. С шести вечера сидит на подоконнике на кухне и скулит во весь голос. И если окна открыты, то обычно мне начинают звонить соседи, когда я же я вернусь, собака умирает от горя и переживают, вдруг что-то с ним случилось.
Зато когда я возвращаюсь, и неважно, дома дети или нет, я сражу после входа сажусь на маленькую скамеечку у входа, иначе пушистая компания просто собьет с ног. И на ближайшие десять минут в коридоре выстраивается очередь, обычно по старшинству. Сначала нужно погладить повизгивающих от восторга собак, причем одновременно, потому что если одного погладишь, второй рыдает в голос. Потом доча- прыгает на шею, виснет, и лишь в заключение сынулик подойдет и скажет "Привет". Без лишних телячьих нежностей. Взрослый! И только потом я, облизанная и расцелованная, изрядно упревшая, если дело происходит зимой, имею право разуться, снять пальто и шапку.
Всегда стараюсь находить время с ними погулять. Смешно гулять зимой с собаками по снегу.
– Дети, смотрите, Шерман как спецназовец в маскхалате! Его самого не видно, только поводок по дорожкам движется!
Девчонки и впрямь не обманули, курочка получилась, что надо! Сочная, с хрустящей корочкой! Обмыв руки от муки, я достала ее из духовки. От тянувшегося аромата у собачек все же случился голодный обморок. Я всегда так говорю, когда они начинают истошно мяукать и поскуливать, словно бразильские пушканы из ближайшей подворотни. Дети одновременно со стереоэффектом мне пытались рассказать о прошедшем дне. И если отвечаешь одному, обижается другой. Каждый раз мне приходиться объяснять, что ушей у меня двое, а ром все-таки один, поэтому и отвечать буду по очереди.
В двери почти не слышно в таком гвалте зацарапались.
–Дети, откройте, у меня руки заняты,– послушался топот и мерно забубнел Лешкин низкий голос.
Я выглянула в коридор, где торопливо стаскивал с себя кипельно белые летние кроссовки Звонарев. Он поднял голову и я, едва взглянув на него, расхохоталась! Это невозможно! Я предполагала, что мужская растительность на лице может изменить внешность, но чтобы так! Передо мной стоял чистый боевик: лысая, словно коленка младенца, голова и густеющая черная борода.
– Я – как знал! На вкусняшку!
–Мой руки и с нами за стол! Маша, дай чистое полотенце!
– Да ладно вам разводить церемонии. !Я по-оперски – об себя!
Маша удивленно захлопала глазами и протянула ему полотенце с зайками:
–Перестаньте, что у нас этого добра нет!
Дети быстро поели и унеслись в комнату смотреть новый фильм. На кухне остались я и Лешка.
– Ну что, ты ездил на встречу с заказчиком?– я убирала со стола посуду, наливала чай в новые чашки и мне не терпелось узнать все подробности – Звонарев на целых десять дней уезжал в командировку.
Дым в тот день, когда Звонарев спешно готовил документы, был крепко не в духе. Хрулев от всей души схлопотал за то, что следователи забыли опросить какого-то важного для дела свидетеля по сбыту героина, а свидетель возьми да и опрокинь тапки. Все, доказуха завалилась, жулика отпускают под подписку о невыезде. Парень оказался не промах и сквозанул в неизвестном направлении. И верно, что ему эта подписка. Так, разве что для исполнительных пионерок. А для хлопчика, которому светит в лучшем случае десятка за крупный размер в условиях изоляции как журнал «Мурзилка» для детсадовца.
Чемоданы сложить не успели, как вручили на подпись приказ на командировку, в руки – по командировочному удостоверению и в путь за тысячу километров.
– Носились по Питеру, как блохи на свадьбе. Ребята местные нам, конечно, подсобили здорово. В адресе залегли, где Мурашкин должен быть появиться, по очереди его карулили, чтобы не засветиться. Там его мамашка жила в общаге, пришлось тусить в майке-алкоголичке и в заношенных джинсах. Я их, кстати, в секонд-хенд прикупил. Полезный, оказался магазинчик. Главное, воняло от этих шмоток как надо: пивом и немытым телом. Фу, до сих пор противно. Мне кажется, что до их пор не мог отмыться.
–Где вы остановились? Там же, в общаге?
– Нет, там все друг друга знают, приметно. Я и с Хрулев расквартировались в одной комнатушке по соседству в общежитии, вроде как к друзьям приходили, по очереди слонялись по коридору, покурить, пивас открыть. Теперь видишь, какая борода выросла! Бриться там было не с руки. Игореха приехал, чуть ли не на вокзале побежал бриться! Он был похож на старика Хоттабыча из фильма, помнишь сказку? Длинная жидкая бороденка рыжего цвета! Я до сих пор не понимаю, как его жена домой пустила такого редкостного красавца!
Я расхохоталась:
– Да-да, там еще заклинание забавное было! И что дальше?
– Дальше самое интересное. Мы Хрулевым, как два вонючих тузика, тремся в общажке. Ребята нам сообщают, что он с матерью договаривается о встрече, но не идет и не идет. Я уж думал, что прохлопаем парня. Вышел я как-то покурить на общий балкон. Подходит ко мне мужичок, просит закурить. А сам меленький такой, я вначале думал, что подросток. И говорю – а тебе восемнадцать есть? а он мне в ответ тонким голоском, почти бабским, мол, да, в этом году сорок исполнилось. Я чуть не упал. Разговорились понемногу. Я так осторожно спрашиваю про нашего беглеца. А он мне, представляешь, рассказывает, что наш крендель уже с пару часов отсиживается у мамки и комнате. Влез чрез окно, наверное. Главное, откуда мужичок знает. Говорит, мамашка дала денег, чтобы купил водки, колбаски и сигарет. Он смотался, принес, а когда в двери протягивал пакет с покупками, краем глаза узрел мужика, а на руке наколочка такая приметная. Я еле выдержал, чтоб не сбежать сразу. Но вдруг не он, а полюбовник к мамке явился. Расконспирироваться не входило в планы. Я Хрулева под руку и вперед. Тарабаню в дверь, Игореха на меня так глянул и улыбается.
– Почему?
– Да пальцем по лбу стучит, говорит: кто в общаге церемонится! Стукнул для приличия по косяку и ввалился в комнату. Это нам и помогло. Я только этого шустрого кренделя успел за ногу прихватить. Эта сволочь отбивается второй ногой. Мамашка раскраснелась, зубами в Хрулев вцепилась.
Я не знаю, с кого первого начинать. Игореху спасать, крендель больно шустрый, вывалиться с окна, лови его потом по России. И Игорька жалко, видно, что крепко держит его баба. Хорошо, что питерские шли к нам, вроде как товарищи на пиво, услышали шум и без всякого стука ввалились в комнату, отбили Игореху, потом вместе с ними втянули кренделя с подоконника и скрутили наручниками. Ты теперь понимаешь, что борода мне теперь нужна! Синяков наставил этот гад, жуть!
– Я и думаю, с чего ты в рубашке с длинным рукавом. Что там по Василькову?
– Переносит он встречу. Уж третий раз. Или денег нет, или боится. Но скорее всего проверяет. На вечер забились. Не хочется, чтоб соскочил. Если не поверит нам, найдет кого-то другого.
– Как вы тут без меня управлялись? – Звонарев потянулся за еще за одной плюшкой.
– В принципе, все в порядке. В отделе спокойно. Но ты знаешь нашего Мочалкина – ни дня без приключений!
– Что, опять собака что-то слопала у пассажиров?– Лека фыркнул.
– Нет, это было бы слишком просто! Андрейка не повторяется в подвигах!
– Что на этот раз? Ну-ка, удиви!
– Сижу дома, может, впервые в жизни пришла домой в восемь . Только искупалась, переоделась, отыскала в холодильнике затерянный кефир и затеялась печь детям блины. Слышу, звонок на мобильник. А у меня на него особая мелодия стоит, если помнишь.
– Ну-ну, не томи.
– Так вот, звонит, и чувствую, что в истерике.
– Да уж, Мочалкина вывести из себя сложно, если, конечно, дело не касается собак!
– Я ему-Андрей, что случилось? А он сопит и заикается. Оказывается, направляют его накануне в командировку, на конкурс кинологов. Само собой, форма должна быть с иголочки, а какая там у кинологов форма после вольеров! Отпросился на час и рванул в магазинчик форменной одежды, помнишь, тот, на остановке троллейбуса?
– Да я там постоянно Григоричу звезды покупаю. Куда он их девает, не знаю!
– Заскочил, значит, Мочалкин, в магазин, набрал разных вариантов-полевка, брюки, китель и так, рубашки по мелочи. Размер подобрать сложно, шьют на стандартных людей, а у нас все нестандартные. А пришел-то в старой форме. Снял ремень с кобурой, повесил на гвоздик, снял рубашку и так далее, и ну давай примеряться. Крутился перед зеркалом, крутился, отобрал себе несколько вещей и тут ему звонит дежурка, мол, шеф тебя ищет, приказ подписали на командировку, срочно чтоб пришел забрал и отнес на регистрацию. А шеф- это дело серьезное. Мочалкин как по тревоге натянул на себя все, что наел на гвоздике, выскочил к кассе, оплатил и рванул в отдел, за час получил командировочные, собрал себя и собаку и прыгнул в поезд. Опомнился о том, что чего-то не хватает уже в поезде, когда позвонила дежурка!
– Да ладно! Потерял пистолет?
– Не потерял! А оставил на гвоздике в примерочной с кобурой под вещаи, неподошедими по размеру!
– Это шок! Сердечный приступ не получился?
– Нет, он знает, что позвонить можно только доверенным лицам. И что ты думаешь! Пришлось мне выключать печку, прятать сковородку в шкаф и на машине мчаться в магазин, хорошо, что он работает до девяти вечера. Я в примерочную -естественно, пусто. К продавцу, так и так, был наш сотрудник, забыл ремень и кобуру, про пистолет молчу, чтоб не спугнуть. А он- нет, ничего не было, ничего не находили! Вот гад такой! Я достаю ксиву, показываю и говорю, что мой дорогой друг. Я настойчиво предлагаю вспомнить и отдать то, что забыл на сотрудник. Иначе я вызываю дежурный наряд, мы находим у вас пистолет в ходе обыска и вам светит серьезная статья за хранение огнестрельное оружия. Арест и десять лет за решеткой.
Лешка рассмеялся:
– Ну про десять лет ты загнула! От двух до шести, не больше!
– Конечно, блефовала, не же нужно было забрать табельный пистолет Мочалкина. Как я его сдавала в оружейку, отдельная история.
– Вот потешный Мочалкин! Сколько с ним работаю, каждый день новость! Но кинолог первоклассный, этого у него не отнять!
– Да нет, он хороший, мне его иногда жалко, ему дадут сразу несколько задач он и разрывается, не знает с чего начать!
– Я помню в прошлом году с ним был на стрельбах. Андрей тогда исполнял обязанности начальника кинологического центра, должность бумажная, сама понимаешь, начальники собак и в глаза не видели, только на картинках. А Мочалкину все эти бумажки как серпом по самому важному. Я еще ему и говорю, чего ты пошел на стрельбы, занимайся делами, понимаем же, что тяжело исполнять чужие обязанности. Нет, говорит, приказ министра, надо. Встали мы на огневой рубеж, доложились, команда «огонь!», а Мочалкин кричит "Стойте, я патроны получить забыл!" Вот умора!
– Ты лучше скажи сразу, на мероприятиях по Василькову моя помощь я нужна? Мне эта история не дает покоя, – я протянула Лешке тарелку со свежеиспеченными печениьями.
–Пока не знаю. Сегодняшний вечер покажет. Будь на связи. Я, если что, Дыму сам доложу, чем дело закончилось.
Весь вечер я просидела как на иголках. Все думала, правильно ли мы ввязываемся, что за человек, этот заказчик, кто за ним стоит? Звонить Лешке было опасно. Сидела и ждала, как невеста дембеля, и пироги уже были не в радость. Отправив малышню спать, я рискнула позвонить Дыму:
– Михалыч, я прошу прощения, что так поздно, но Лешка вам не звонил?
– Звонил, все по плану, не переживай. Не по телефону. Ложись спать, завтра на работе зайдешь, и все обсудим. Мне кажется, ты нам понадобишься. Все завтра, – и отсоединился.
Всю ночь я ворочалась, как уж на сковороде. Мне мешали спать невидимые клубочки в подушке, невидимые ворсинки на шелковой простыне. В час ночи я таращила глаза в потолок, не в силах заснуть. Даже не понимаю, что меня так встревожило. Какие-то смутные предчувствия мне не давали сомкнуть глаз. Наверняка Лешка и ребята просто посмеялись надо мной, как обычно.
Перемяв подушку с одной стороны на другую, более прохладную, я почти превратила ее в маленький, почти символический клокастый комок ваты. Под утро удалось забыться неспокойным сном. Снился летящий дракон. Он шумно размахивал мощными крыльями над моей головой, почти закрывая мне небо мощным телом. Он опускался так низко над моей головой так низко, что мне удалось рассмотреть без особого труда все чешуйки на его брюхе. Казалось, что стало нечем дышать. Лишь краем глаза я смогла увидеть неподалеку крошечный вход в пещеру. Он был настолько мал, что мне пришлось вползать на животе. Тонкие черные змейки пытались испугать своим шипением, но от страха перед драконом я набралась наглости и закричала на них, что было сил. Змеи расползались врассыпную, мерно позвякивая хвостами по земле, как будто на кончиках хвостов имелись тоненькие и звонкие молоточки. Молоточки не смолкали.
– Мам, ты вставать собираешься? Я второй раз тебе будильник выключаю! Проспишь же,– дочь толкала меня в бок, держа мой мобильник в руке.
Естественно, разлепить глаза было делом подвига. Когда я встала, ребятня допивала чай со вчерашними пирогами, собаки лаяли голодными голосами. Мать встала, значит, скоро будет вкусная кашка. Накормив детей и собак, я почти героически почистила зубы, нашла удобное летнее платье. Раскочегарив утюг почти до температуры кипения, лен просто так – то не отпаришь, я возила горячим аппаратом, стараясь не заснуть. Крепкий кофе смог слегка спасти ситуацию.
Стоянка была переполнена. Пришлось дважды покружить вокруг нее, чтобы быстренько втиснуться на освободившееся место- начальник смены после суток отправлялись на отдых домой.
Столбы табачного дыма, вырывавшиеся из проема окна, словно из пламя из горла огнедышащего дракона, четко указывал на присутствие коллектива уголовного розыска в полном составе, а начальство на выезде. Не ошиблась, народ, не стесняясь, дымил вовсю, периодически подпрыгивая к столу Григорича, пепельница в отделе была одна.
–Так, изверги, хоть бы птичку пожалели! Ну-ка побросали свои папиросы мира и сделали сквозняк. Вы разъедетесь на целый день, а мне здесь дыши!!
– Аленка, не шуми!– Григорич резво стал размахивать своей легкой курткой в попытке разогнать дымы. Я достала из загашника баллончик с аэрозолью "Антитабак" и прыснул в его сторону.
– Ладно тебе, Григорич, расходитесь, – дым потихоньку рассеялся, выпустила Кешку из клетки. Он, пролетев пару кругов, словно реактивный истребитель, сел в благодарность на мое плечо.
Лешки на работе не было.
– Так, Игорек, бери Губецкого и Семена, поезжайте проверить информацию по спайсам. Алена, позвони Дыму и поступаешь в его распоряжение. А мы тут с Сидоровым Андрюхой на бумагах. Штаб, как не в себе, завалил контрольными карточками, сейчас засядем за справки, – Валерий Григорич сел за мой компьютер.
– Это понятно, конец полугодия, – по всем планам дать ответ,– я искала свой мобильник.– Звякните мне кто-нибудь, я не могу найти телефон.
– Это потому что нечего таскать торбы безразмерные. Ты же леди, сумочка должна быть тоже дамской, помада и кошелек, все,– Сидоров пустился в рассуждения.
–Как я тебе в эту сумочку с куриный нос всуну пяток кило картошки да огурчиков баллон! Ты же не забывай, у меня двое детей!
–Хах, знаешь, какой-то юморист рассказывал, я помню. Говорит, нравится мне выступать, популярность, поклонницы. Только на афиши мою фотку не надо. Его спрашивают, мол, отчего же. Да, говорит, у меня четверо детей и мне придутся их кормить. А потом добавляет: если меня найдут!!!Хах!
– Пиши уже свои бумажки, впрягайся. Хватит языком молоть, работы непочатый край, – Григорич не стал поддерживать праздные разговоры и был суров.
Дым позвонил неожиданно. Я схватила трубку и подскочила. Андрюха ехидно скосила глаза, хмыкнул, но ничего говорить не стал, рядом сидящий Григорич отбил всю охотку подшучивать.
–Аль, через сколько ты сможешь приехать на Юбилейный?
– С учетом пробок часа через полтора, не раньше.
– Раньше и не надо. Поезжай, не торопись, знаешь, где наша квартира?
– Да. Все, ждем.
Юбилейный микрорайон – красивый, с новыми застройками, недавно засаженные деревья принялись и стали тянуться к небу. Огибает этот район река, что придет ему особый интерес. Летом частенько вы выезжаем всем отделом на берег, где предприимчивые товарищи организовали целые шашлычные полянки с беседками, оборудованными вкопанными мангалами и комплектом дров около него. День уголовного розыска, дни рождения коллег, очередные звания – все там, на этом облюбованном берегу. Беседку приглядели по случаю.
В новом, только сданном доме неподалеку с видом на полянку и мангалы купил квартиру близкий друг Дыма. Друг активно путешествовал, имел бизнес в нескольких странах, удавалась расширяться время от времени. отличная четырехкомнатная квартира на берегу реки была для него просто вложением денег. На предложение сдавать ее в найм резко отказался: не хочет, чтобы в ней жили чужие люди. Ура там, энергетика. Но у богатых свои причуды, нам она отлично пригодилась. Во-первых, время от времени там собирались близкие Дыма решать вопросы, какие трудно обсуждать в казенных кабинетах, не опасаясь, что у стен есть ушки. Иногда мы с Лешкой, а иногда и Григорич с ребятами мотались в этот район, чтобы проветрить ее, протереть пыль. Да и вообще, показать соседям, то тут кто-то есть.
Несмотря на самое кипучее рабочее время, на удивление пробки были не бронебойные. Пару раз простояв на светофорах, в довольно быстро добралась до места. Забежав в ближайший магазинчик, который очень к месту расположился прямо на первом этаже, я предусмотрительно купила чай, кофе, плюшек нескольких видов.
Пятый этаж – самое дачное расположение. Это поняла уже давно. И мебель завозить недорого, если учесть, что за каждый этаж нужно выложить определенную сумму. Особенно радуешься невысокому этажу в случаях, когда лифт попросту не работает. Я порадовалась про себя, оттоптав пешком на нужны. Какое-то невероятное волосатое существо распахнуло мне дверь. Я никак не привыкну к Лешкиной чернявой растительности на лице. Он, увидев, как я отпрянула от него, усмехнулся:
– Не переживай, такого эффекта я и добивался !М-м-м, плюшки, Аленка, ты просто гений!
Я долго открывала и закрывала уютные шкафчики на кухне, чашек нигде не было. Пустые шкафчики с резными ободками на яркой дверце сверкали пустотой полок. Повнимательнее оглядевшись, я рискнула отодвинуть плотные, ни к чему не приспособленные занавески, не пропускающие воздух и солнечный свет, прикрыли темно-бордовыми воланами пару щербатых стаканов. Залепленные отпечатками пальцев, как места эксперта, я попыталась их помыть. К счастью, средство для мытья посуды все же было.
– Чай придется пить по очереди, сначала мальчики, а потом девочки, – я внесла порезанные булочки и крепко заваренный чай.
– Все время забываю купить чайный набор, – Дым хлопнул себя по коленке,– Аль, давай, наверное, по-женски подсуетись, в следующий раз купи по дороге недорогой, на свой вкус. Была тут пара чашек да все побили. Присаживайся. Леш, расскажи вкратце.
–Значит, так, – Звонарев отхлебнул из стакана.– Вчера состоялась наша встреча. Если сказать, что я удивлен, то не сказать ничего. Заказчик – тощий, худой парень. Знаешь, есть такие паршивцы. Тощие мерзавцы! Меня наш таксист привел. Выпроводили его, разговор, надо сказать, сразу склеился. Он начал рассказывать, что нужно замочить всю семью. Васильков, его жена и двое детей, десять и пять лет. Мне сначала как-то не по себе стало. Я ему говорю, слушай, дети-то при чем. А он мне и говори, мол, нет, детей тоже замочить, тогда долга не будет, а так станется, что детям еще должен. Вот гад!
– Ты не горячись. Эмоции будут мешать. Возьми себя в руки. Это хорошо, что он к нам попал. Ты подумай, что было бы, если бы нет? Мало ли уродов, готовых за копейку удавить, – Дым замолчал.
– Обговорили, как он хочет их убить?
– Да, товарищ казался кровожадным. Застрелить, не меньше. Я ему предлагал, что ножом тише, все-таки дом жилой. Нет, уперся и ни в какую. Михалыч, я думаю, что надо взять ту винтовку, по уголовному делу недавно изъяли у старичка. Он ее берег, она как новая, эксперты сказали, что стреляли с нее максимум два-три раза.
– Да, давай оформляй документы, чтоб потом проблем не было.
– А что с патронами? Если сразу холостые, что он не поверит. Договорились на следующую встречу в лес поехать, я при нем должен отстрелять.
–Когда едете?
– Договорились через неделю. Я ему сказал, что хорошее оружие сразу не купишь, могут подсунуться фуфло. Подумал, но согласился. Вот деньги.
–Где вы встречались?
– В моей машине. Я ее обвесил заранее скрытыми камерами. Все думал чтоб не заметно было. Хорошо, Андрей Сидоров помог он в технике шарит. У наших экспертов проверили, чтоб запись четко шла. Я думаю, что с доказухой проблем не будет.