Алексей Крупнов
Последний рубеж
Глава 11
Дни бурной весенней поры шли своим чередом. Как и неустойчивая погода, все крайне быстро менялось и становилось интереснее. Договор в результате был подписан, проект запущен, и на объекте, и в Москве засуетились люди. Процесс набирал обороты. Свое слово руководство сдержало, и в апреле была введена новая должность коммерческого директора, на которую был назначен Ярослав. С правом подписи некоторых документов, расширенными функциями и, конечно же, новыми условиями оплаты труда. По его ходатайству в компании появился еще один директор – технический, на позиции которого обосновался Олег. Отставной подполковник долго возмущался неожиданным поворотом событий. В приватных беседах с Ярославом он неоднократно заявлял, что его уникальный отдел с уникальной экспертизой не должен находиться в ведении человека, не имеющего ни малейшего понятия о методиках управления проектами. Тем не менее, его удалось убедить, что при решении соответствующих вопросов его мнение всегда будет ключевым, – и возражений больше не осталось. Ярослав как большой босс теперь постоянно парковался на стоянке заднего дворика и, по случаю, в компании премиальных седанов руководства. С легкой руки Олегу была предоставлена такая же почетная возможность, но тот деликатно отказался. «В моей семье только один водитель, и это моя жена», – отделался он короткой фразой.
Собственно, для него мало чего изменилось. Олег не бегал по их небольшому офису, создавая видимость напряженной работы, не раздавал направо-налево задач. Более того, он и не собирался делать ничего подобного. А вот Ярославу пришлось перестраивать свой привычный уклад жизни «в полях» и переезжать в офис более основательно. Стремление к корпоративным высотам, предполагающим солидность и уравновешенность, вошло в конфликт с его свободолюбивой и энергичной сущностью. Это его крайне угнетало: словно художника-пейзажиста заперли в пыльной комнате и заставили работать в каком-нибудь графическом редакторе. Ему часто хотелось на волю. Света восприняла новое назначение мужа не без гордости, но с заметным волнением. Эти месяцы принесли в его карьеру огромные изменения, повлияли и на него самого, и на жизнь их семьи, и ее тревожило, что Ярослав скоро с головой зароется в дела и в его насыщенной жизни не останется места ей самой и их маленькому сынишке, а она, красивая, образованная, но все же домохозяйка с ребенком на руках, не сможет соответствовать растущему статусу мужа. И как следствие, вокруг него начнут увиваться коварные особы женского пола, способные в любой момент поймать в свои сети молодого и перспективного топ-менеджера.
И Ярослав действительно попал в сети – но не в ловушки женских чар, а в крепкие сети собственного тщеславия. На фоне стремительных личных достижений, когда фортуна сопутствовала ему во всем, вожжи самоконтроля ослабли, и, как вычислительная машина с запущенным на ней вредоносным кодом не в силах самостоятельно остановить выполнение порочных алгоритмов, так и Ярослав хотел всё большего, жаждал завоеваний великих, грандиозных, способных привести его, словно античного полководца, к славе, к незабвенному триумфу.
В последний рабочий день накануне майских праздников, перед тем как Праздник весны и труда практически сольется воедино с Днем победы и прервет многие процессы на целую декаду, Ярослав сидел в кабинете и судорожно пытался завершить неотложные дела.
По громкой связи он набрал секретаря:
– Алинка, что у нас там с сейлами?
– Ты планерку хотел провести.
– Да знаю, что хотел! Тебе удалось их собрать?
– После обеда обещали быть в офисе, а так я им не авторитет.
– Сейчас уже «после обеда»! Авторитет или нет, создай встречу на три часа с пометкой «присутствие обязательно». И пусть свои отчеты актуализируют. Явка без них будет приравниваться к неявке, – в шутливой манере приказал Ярослав. – Давай, Алинка! Потом ты их не поймаешь, и меня, кстати, тоже.
– Хорошо, начальник, все сделаю, – кокетливо ответила девушка.
Ярослав снова погрузился в дела и принялся что-то набирать на клавиатуре. В этот момент на пороге кабинета в своем безукоризненном обличье персоны из списка Forbes появился Олег:
– Как ты, босс, все трудишься?
– Тружусь и думаю, какого черта я своим ходом не поехал, – проворчал Ярослав. – Пробки в девять баллов, что же вечером будет?
– Мучайся, автолюбитель, – усмехнулся Олег, привычно располагаясь на диване. – Ты так все праздники трудиться будешь или поедешь куда?
– С утра на дачу, – сухо ответил Ярослав.
– Банально. А я думал, твой уровень – Сейшелы на выходные. Ты же молодой преуспевающий манагер, нужно в тренде быть! – съязвил Олег.
– На Сейшелах, Олежек, скучно. Там работы нет. А на даче тебе ее обязательно найдут.
– Да-а-а… Ты стал как дед старый. На островах ему скучно… А до пенсии еще пахать и пахать, – засмеялся Олег. – Где твоя живость, энергия? Этим же ты заражал окружающих, а?
– А ты что, опять мне лекцию пришел читать? – пробормотал Ярослав, не отрываясь от ноутбука.
– Да кто я такой, чтобы лекции тебе читать? Поговорить я пришел.
– Говори.
– Аудит в Питере идет полным ходом. Разработчики получают исходные данные, техническое задание отправлено на согласование. А вот все, что мы брали на тесты, пора закупать, – отчитался Олег.
– Одобряю. Готовь к закупкам спецификацию, я все согласую.
– Ну, в принципе, тогда все. Инженеры шуршат, космическая пехота тоже, – добавил Олег.
– Я тебя понял. А поговорить-то ты о чем хотел? – исподлобья взглянул Ярослав. – Неужели ты проделал такой длинный путь сюда в кабинет сообщить мне, что все идет по плану? Поверь, если бы что-то шло не так, я бы сразу узнал об этом от Макса. Не хитри, Олег, у тебя это хреново получается.
Ярослав нехотя отвлекся от дел и с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла.
– Будь по-твоему, раскусил! – воскликнул Олег и зааплодировал. – Я как новоиспеченный директор принес кейс, – с особым пафосом начал он.
– Та-а-ак…
– Вот только вопрос, мы за бугром сможем работать? Предположим, есть очень интересный проект в соседнем государстве.
– Ну, пока я не вижу препятствий. Ведь ты же мне не сказал, что за проект, кто заказчик и, собственно, что за государство, – спокойно ответил Ярослав, предчувствуя интригу.
– Хорошо, буду предельно краток. Ты знаешь, в Донецке у меня живет родная тетка. У тетки есть сын. Он же мой племянник Антон, понимаешь?
– Пока все логично, – улыбнулся Ярослав.
– Так вот, мой племянник пишет диссер в одном из местных универов. И по каким-то там научно-производственным каналам чисто случайно выведал, что одно из крупнейших предприятий металлургии ищет решение по нашей тематике.
Олег сделал паузу, внимательно изучая реакцию коллеги, но Ярослав оставался невозмутимым:
– Я очень рад, Олег. Рад за них, что не отстают от прогресса. Может, есть еще что-нибудь?
– Есть. Я начал копать дальше. Накидал ему вопросы, он прислал мне ответы. ТОРО! Техническое обслуживание и ремонт оборудования. Ты, наверное, слышал о таком? Это система автоматизации, и они планируют ее внедрять. Сначала они искали местных разработчиков – таковых не нашлось. Потом смотрели за границей и даже прорабатывали вопрос с некими вендорами, но политическая нестабильность этих вендоров спугнула. А теперь, самое главное, они ищут коробочное решение без глубоких кастомизаций, и мне дали контакт одного товарища по этому вопросу. Он из управления.
– На дурака, Олег, ты вроде не настолько похож, – усмехнулся Ярослав. – Украина…
– Зато ты похож, – агрессивно возразил Олег. – Ты не представляешь масштабы металлургии на Донбассе! Коробочное решение, а бюджет сравним с Питером. Там парадоксальная ситуация сложилась, есть проект, но нет исполнителей.
– Сколько денег?
– На модернизацию IT зарезервировано около миллиона евро, и по нашей теме мы можем отъесть половину.
Ярослав призадумался и стал барабанить шариковой ручкой по столу.
– А бюджет еще актуален? Только недавно смена власти произошла. Новые команды, распилы, перерас-пилы. Тем более одно из крупнейших предприятий.
– Это, Славик, негосударственное предприятие. Там есть свои акционеры, а бюджеты выделялись задолго до переворота. А для нас ТОРО – это, по сути, та же инвентаризация с некоторыми нюансами, и мы быстро сможем адаптировать наш продукт. Думай, босс, энергичнее думай!
– Смело, однако, – усмехнулся Ярослав неожиданному порыву коллеги. – Давай больше конкретики, и будем думать. Запроси документацию или что у них там имеется. Это завод, в таких местах без бумажек окна не открываются. Затем мне нужно понимание по бюджету, сколько конкретно денег, как ты говоришь, мы сможем «отъесть». И еще давай о плохом: ты новостями вообще интересуешься?
– Смотрю, слушаю, читаю, – четко ответил Олег.
– Хм… Тогда ты, наверное, в курсе, Донецк вместе с братским Луганском объявили о независимости. С кем, если что, договор заключать? В чьей юрисдикции твой завод находится? Там идет «антитеррори-стическая операция», а по факту – боевые действия, об этом по всем каналам трезвонят. И если уже совсем идти дальше, то мужикам из России в принципе запретили туда въезд. В нас потенциальных боевиков видят. Как мы проект выполнять будем? А так, конечно, предложение заманчивое, – улыбнулся Ярослав и принялся раскручиваться в кресле, с любопытством наблюдая за коллегой.
– Да все я знаю, Славик. И про референдум знаю. Ты меньше СМИ слушай. Мне тетка говорит, никому этот конфликт не нужен и ни за какую независимость никто голосовать не будет. Там уже десять лет как дурдом. Вот увидишь, пошумят и успокоятся. А что касается въезда – нам сделают все необходимые документы.
– В дурдоме, Олег, не убивают друг друга, – спокойно возразил Ярослав. – И без дорожной карты бы все это не затевалось. А как иначе? Чтобы потом сказать: «Извините, мы не правы»?
– Да все это политика! Народ же спокойствия хочет. В той же самой Москве в бытовухе больше убивают, но нам это не мешает жить и работать. Смотри, босс, такие задачи на дороге не валяются.
– Ну, предположим, я начинаю питать коммерческий интерес к этому флагману украинской металлургии. Вот только честно скажи, тебе-то зачем это все? Ну не поверю я, что ты настолько радеешь за бизнес компании, – хитро улыбнулся Ярослав и взглянул на Олега. – Гляжу я, ты и про въезд почву прощупал…
– Да что тут скрывать? Я просто хочу туда съездить заняться делом. Тетку с племянником увидеть, нашу старую квартиру. Потом, авантюризм и жажда деятельности, – засмеялся Олег. – Конечно, я могу к ним и в отпуск съездить, но проект, согласись, интересный. А заполучив его, я всегда смогу вернуться туда, да еще и на халяву.
– Ладно, я услышал тебя, – ответил Ярослав. – Теперь, когда ты все знаешь про въезд в Украину и тамошнюю обстановку, пожалуйста, узнай побольше о проекте. За праздники мы посмотрим, что там и как, и вернемся к этому разговору. А пока собирай исходные данные, звони, общайся. И если нам дадут добро на эту авантюру, то все должно выглядеть, как командировка, а не поездка в гости к твоим родственникам.
– Яволь, майн фюрер! – воскликнул Олег, вскакивая с дивана. – Будет выполнено!
– Авантюризма он на старости захотел! Когда же вы детей заведете?! – выпалил ему вслед Ярослав.
Он медленно поднялся, налил кружку кофе и встал посреди своего маленького уютного кабинета. «Авантюризм, говоришь», – буркнул себе под нос Ярослав и изобразил на лице мучительную гримасу, вспоминая времена своих захватывающих поездок по городам и весям, туда, где уровень гостиницы не измерялся по традиционной звездной шкале и люксовый номер мог подразумевать отсутствие санузла или старенький телевизор с завернутым в целлофан пультом дистанционного управления. Как быстро все изменилось. Теперь, когда он большой босс, – суждено ли ему когда-нибудь еще столкнуться с подобной романтикой?
Ярослав стоял в глухой пробке. Известный сервис уже несколько часов окрашивал улицы города в красно-бордовые тона. Та самая единая московская пробка накануне первомая. Молодой менеджер напряженно размышлял – о работе, о Питере и о том проекте, о котором упомянул Олег. «Если все так, как он говорит, то почему бы и нет. Можно и нужно участвовать. Весь этот бардак может быть нам на руку. Второй проект за полгода – это было бы слишком круто!»
Ну а на Украине последний месяц был особенно богат на события. Февральская бойня в Киеве, демарш Крыма, протесты на юго-востоке уже казались делом прошлым. Сейчас в стране шли митинги пророссийски настроенных сторонников федерализации, становясь всё более агрессивными и более радикальными. 6 апреля после очередных народных собраний в Харьковской, Донецкой и Луганской областях были захвачены некоторые административные здания. А на следующий день в двух из них были провозглашены Харьковская и Донецкая народные республики: ХНР и ДНР – в авангарде протестных настроений. Донецк же пошел еще дальше и, не откладывая в долгий ящик, назначил на 11 мая 2014 года референдум о самоопределении этой самой Донецкой народной республики. Украинские патриоты рвали на своих головах чубы, призывая вырезать «ватников» на корню. И часть этих слов не разошлась с делом: 8 апреля в результате проведенной антитеррористической операции ХНР пала, прожив целые исторические сутки, а местные активисты были успешно расфасованы по СИЗО. Но Донецк стоял. И 10 апреля некий Денис Пушилин, уроженец Донбасса и вместе с тем председатель так называемого «временного правительства» ДНР объявил о формировании народной армии, более известной, как народное ополчение Донбасса. Руководство ополчением взял на себя земляк Пушилина – Игорь Хакимзянов, который сделал свое знаменитое заявление: «Оружия у нас нет, только палки, но мы будем драться до последнего. Пусть стреляют. Сдаваться нельзя, потому что мы видим, как они поступают в Харькове». И география ДНР, ограниченная прежде стенами захваченных зданий, стала стремительно расширяться.
К середине апреля уже вся Донецкая область стояла под черно-сине-красными знаменами. В киевских кабинетах рвали и метали. Масла в огонь успели подлить и некоторые спецподразделения, отказавшиеся проводить карательные операции против повстанцев. А тем временем «потешные полки» Хакимзянова весьма быстро крепли и неведомо каким образом массово разживались оружием. 15 апреля «народная армия» недели отроду успешно отбивала наступления вооруженных до зубов украинских спецподразделе-ний на Славянск и Краматорский аэродром. А днем позже некие люди без опознавательных знаков уже отбирали армейскую бронетехнику, переправляя ее на нужды ополчения. На шум выстрелов, на помощь угнетенному народу Донбасса из разных уголков России потянулись сочувствующие горячие головы. Интенсивность боестолкновений усиливалась по всему региону.
На радость одним и на печаль другим 28 апреля была провозглашена Луганская народная республика во главе с ее инициатором, сторонником Новороссии и командиром местной «армии Юго-Востока» Валерием Болотовым. Весьма воинственное новоявленное образование незамедлительно присоединилось к противостоянию с Киевом. А тамошняя милиция, надев георгиевские ленты, в спешном порядке перешла на сторону протестующих. Все как в соседнем Донецке! И будто бы под копирку на 11 мая 2014 года назначался аналогичный по статусу региона плебисцит. Восток кипел. Правда, без Харькова, который подвергся мощным репрессиям. Идея Новороссии повсеместно будоражила умы пророссийских патриотов. Так или иначе, все ждали ответа хунты. Не щедрой раздачи бронетехники и пугающихся друг друга необстрелянных бойцов, а настоящего жесткого ответа. Того ответа, который, вероятно, уже планировался на Западе и в кулуарах киевской власти, когда кровь и слезы зальют наконец землю зарвавшихся «колорадов».
Глава 12
Утро первого дня долгожданных майских праздников сотворило дорожный коллапс на выездах из Москвы. Автомобили различных мастей – старенькие жигули, премиальные внедорожники, – все пытались вырваться из крепких объятий мегаполиса. Их салоны были забиты людьми и каким-то скарбом, и все это напоминало массовое бегство населения, охваченного ужасом, кадры очередного голливудского армагеддона.
– Черт бы побрал эти пробки! И куда их всех несет в такую рань? Я же говорил, надо раньше вставать, – раздраженно ворчал Ярослав.
– Да тише ты, Сашку разбудишь. Сам тогда его будешь успокаивать, – шепотом отвечала Света. – Прежде чем встать и поехать, еще нужно вещи собрать, ребенка. Но тебе же этого не понять.
– Еще дороги эти! – переключился Ярослав на коммунальщиков. – Их, похоже, только к выходным начинают ремонтировать. Точь-в-точь – в начале выходных и в конце. А остальное время бамбук курят.
– Да тише ты, говорю. Скоро поедем.
И спустя час они катили уже по благополучному ближнему Подмосковью с вереницей разношерстных жилищ, коттеджей и простецких домиков садовых товариществ. Высокие дворцы надменно взирали на более скромных соседей. Хаотичная смесь классов общества – здесь, там, повсюду, в едином пространстве, замариновавшем все воедино. Старые и новые храмы и церквушки поблескивали куполами в ярких лучах утреннего солнца. В смешанных лесах Подмосковья еще не заматеревшая зелень нежным изумрудным цветом пробивалась из-за могучей хвои. Автомобили то тут, то там сворачивали на примыкающие дороги, к своей заветной цели. Традиционная маевка, неспешно переходящая в праздничный салют в честь Дня Великой Победы, красные дни календаря десятилетиями притягивали население за пределы города – на дачи, природу, шашлыки, и напоминали: впереди еще целое лето! Короткое русское лето! И нужно успеть взять максимум от этой поры перед тем, как снова погрузиться в холод северных широт.
Машина въехала в ворота садового товарищества и вскоре остановилась у невысокого забора, за которым виднелся двухэтажный бревенчатый дом. Ярослав гудком клаксона обозначил прибытие, и чета Стрельниковых принялась выгружаться из автомобиля.
– Боже, он еще такой маленький, а уже весь багажник занял. У меня в голове не укладывается, как это все тут уместилось, – засмеялся Ярослав, глядя на кучу вещей, разложенных на земле. – Да тут впору автобус покупать!
– А я тебе говорила, нам нужен более практичный автомобиль, а не твой бесполезный катафалк, – ехидно заметила Света.
– У вас, Светлана Игоревна, ярко выраженное предвзятое отношение к этому, как вы изволили выразиться, катафалку, – шутливо возразил Ярослав.
– Была хорошая семейная машина, куда все влезало. А на этой только себя любимого по городу возить. Понты одни!
– Угу… В мотороллер моего дедушки тоже все влезало. Во-о-от такущий кузов был! Десять мешков картошки увезти можно. Давай такой же купим, а?
В этот момент открылась калитка, и оттуда выскочила Татьяна Петровна – маленькая, бойкая и светловолосая.
– А-а-а! Вот они, наши дорогие! – воскликнула она и шустро направилась к Свете. Вернее, к своему внуку: Саша быстро очутился в руках бабушки и сперва был в явном замешательстве, но потом полностью завладел ее вниманием. Следом появился и дедушка, Александр Сергеевич. Седоватый мужчина шестидесяти пяти лет, среднего роста и плотного телосложения, вальяжный и неторопливый, он тоже прямиком направился к внуку.
– Пап, мам, привет, между прочим, – возмутился Ярослав радушным приемом.
– Здрасте, здрасте, – слегка отрешенно ответил Александр Сергеевич. – Ты вещи пока начинай на веранду носить.
– А у него ни ума, ни фантазии! Взял и на землю все сбросил, – вторила ему Татьяна Петровна.
– Пф-ф-ф… Я тоже рад вас видеть, – буркнул Ярослав и принялся поднимать разбросанное добро. – Пошли, солнце! Сейчас спать ляжем, а они пусть тут сами возятся.
Света шла за ним, пытаясь не иронизировать над детской обидчивостью всегда уравновешенного мужа. И все же не выдержала, засмеялась:
– Надо же, ребенка в носик не чмокнули! Как так?
– Ага. Сейчас скажут, вещи не там положил, это не так, то не так сделал, – продолжал ворчать Ярослав.
– Ну-ну, – подзадоривала Света.
Тихий вечер, маленькая беседка. В кирпичном мангале, потрескивая, тлели горячие угли. А вокруг, на небольшом участке земли, свободном от хозяйственной деятельности, совершенным английским газоном взрослела юная весенняя трава. Солнце, пропахав небо, скрылось за бесконечной вереницей крыш домов и домиков и где-то там, на невидимом горизонте, взорвалось огненно-алой зарей. Ее последние лучи причудливыми оттенками раскрашивали листву и, падая с кровель, находили свой приют на земле.
Дача… Отдушина, дающая кислород, место, которое жители больших городов любят сильнее собственных квартир. Ведь квартира – лишь ячейка в бетонных стенах, перевалочная база или придорожный мотель в будничном круговороте, – а здесь все по-другому: за этими глухими и не очень заборами, в своих дворцах или маленьких хибарах люди учатся обретать свободу от нескончаемых потребностей. Любой уважающий себя хозяин проведет исчерпывающую экскурсию по своему подворью и, словно экскурсовод Эрмитажа, важно расскажет об уникальных экспонатах своего музея. В этих беседках с непременным застольем и интернациональными шашлыками пропадают короткие выходные многих горожан, и их дачные вечера наполняются голосами соседей, лаем собак, кваканьем лягушек с окрестных водоемов.
– Ну что, Лешка так до нас и не доехал? – упомянул Ярослав своего брата. – Он мне звонил, вроде как он у друзей на даче. Дела у него там важные.
– Ох уж этот Лешка, не знаю, что мне с ним делать, – завелся отец. – У него ветер в голове. А после окончания института на уме одни гулянки да бабы.
– Можно сказать, в его возрасте ты другим был? – усмехнулся Ярослав.
– Я? Я учился и работал, а спал по пять часов в сутки. Лучше бы он в армию пошел. Но нет! Поперся в эту аспирантуру. Ученый, тоже мне.
– Да пусть учится, что в этом плохого?
– Господи, да к учебе у меня нет претензий. Вопрос, зачем он там учится. А я отвечу – чтобы в армию не идти, а вместо этого таскаться по клубам да чужим дачам.
– Мне кажется, пап, ты сильно преувеличиваешь. Он умный парень. Годика два-три подожди, и все на свои места встанет, он еще кому угодно фору даст. А здесь ему вообще делать нечего. Брат с семьей, родители пилить будут… Вот удовольствие! Могу поспорить, ты бы так же поступил, – защитил брата Ярослав. – Давай-ка лучше выпьем, у меня заначка есть.
Он достал большой подарочный набор с дорогим коньяком и бокалами.
– Аристократично, – улыбнулся отец и принялся изучать упаковку.
– Презент от лояльных партнеров. Разливай на правах хозяина!
– Ладно, у тебя-то как дела? Я смотрю, ты неплохо шагнул за последнее время, – с гордостью в голосе отметил Александр Сергеевич.
– Доля везения на фоне кропотливой работы.
– Везет сильнейшим. Ну или бестолковым, – усмехнулся отец. – Только итоги разные: у первых все возможности, а вторые – козлы отпущения. Так что будь ты уж лучше в когорте первых.
– Я думаю, пап, тут все гораздо проще. Просто стечение обстоятельств, джекпот, если хочешь. Награда за то, что я променял крупную и успешную компанию на конторку с неясными перспективами.
– Наверное же, причина была для этого?
– Конечно, была. Я лучше буду приводить в движение маленький двигатель, чем стану винтиком в большом механизме. Я не хочу всю жизнь находиться на заднем плане. А здесь я свободный художник. Вокруг столько пейзажей, и никто не мешает мне рисовать будущее.
– Красиво сказал. Дай бог, если все так.
– Да, пап, я принял правильное решение. Хотя чего тут решать? От таких предложений не отказываются. Теперь я тот, кто запускает этот двигатель, и получаю за это хорошие бонусы.
– Получай, кто же мешает? Только голову не теряй, – спокойно произнес Александр Сергеевич. – Ты максималист, к тому же гордый – гремучая смесь. Но человеку дан разум, чтобы держать себя в узде. Каждый день, каждую минуту. Ты еще многого не видел. Не видел серьезных испытаний, не чувствовал страданий, боли – и слава богу! А потому береги себя и береги то, что у тебя уже есть. Лучше, сын, синица в руках, чем журавль в небе. Народная мудрость.
Отец замолчал, ожидая реакции сына. Ярослав тоже помолчал, якобы обдумывая то, что сказал ему отец, но затем встрепенулся:
– Каждый мужчина обязан идти вперед, испытывать свои силы и возможности, прокладывать дорогу для следующих за ним. Раньше в почете были воины, им воздавались почести и память. А сейчас, пап, почести воздаются финансовым воротилам, у которых нет ни любви, ни чести, и вход в их мир только по пропускам. А что остальные, прозябающие на обочинах? Что остается нам?
– Мы люди, Слав! Обычные счастливые люди, у которых имеется и любовь, и честь, – прервал сына Александр Сергеевич. – Пусть о нас не пишут в прессе, но мы же от этого не менее счастливы?
– Люди-то люди… Нам ништяков подкинули в виде модных прибамбасов, тачек, отелей с пляжами, – завелся Ярослав, – и это вся схема мотивации обычных, как ты сказал, счастливых людей. Мы как бестолковые коровы, жующие сено, – нас откармливают, а потом или доят, или на убой ведут. Но я не хочу так! Я хочу быть выше в этой пищевой цепочке! Вот хозяин моей конторы – какой-то там деятель при каком-то там комитете Госдумы, щедрый инвестор, который с трудом сможет ответить, чем мы занимаемся. На это у него есть я. Но зато он прекрасно и к месту произносит слово «инновации», которое потом ложится в его копилку – ведь он выполняет волю президента и правительства, развивает экономику и это самое слово. А еще он девелопер на рынке недвижимости и акционер нескольких предприятий. И он, как ты, пап, сказал, обладает возможностями. Ну а что же я? Ночами прячусь с ноутбуком на кухне, борозжу просторы нашей необъятной, танцую вприсядку перед заказчиками ради нескольких сотен тысяч баксов, с которых получу, дай бог, один процент – кроху с их столов! И кто я тогда такой? Получается, козел отпущения? И до конца дней своих буду безропотно делать так. Если, конечно, не выберусь из стада. Ты верно сказал, лучше быть в когорте первых!
Ярослав окончил свою речь, опустошил бокал и потупил взгляд. На улице совсем стемнело, и тишина окутала дачный поселок. Отец внимательно смотрел на сына, такого дерзкого и неудержимого, прекрасно владеющего языком, – и видел в нем совсем юного, необстрелянного солдатика, которого поставили на передовую.
– Ты меня, сын, пугаешь. Не о том я говорил, чтобы в грязь лезть. Когорта первых… – усмехнулся Александр Сергеевич. – «Бойся данайцев, дары приносящих»! Медные трубы – самое серьезное испытание.
Он на время замолчал и, прищурившись, стал вглядываться в темноту.
– Один недалекий, а другой неугомонный, – тихо продолжил отец. – Ладно, Ярослав Александрович, если вы уж встали на этот путь, то пусть с вами всегда пребудет благоразумие и осмотрительность! Думай, думай и еще раз думай, а сейчас идем в дом. Похолодало что-то.