Невыносимо настойчивый телефонный аппарат взбудоражил гостиничный номер. Как выяснилось, еще ночью Ярослав звонил в отель с просьбой разбудить и заказать такси до вокзала. На часах было ровно десять. Женский голос с радостью отчитался об успешно выполненной задаче и напомнил о правилах выезда. Вот только выезжать совсем не хотелось. Не только выезжать, но и предпринимать любые усилия. Ярослав стал судорожно восстанавливать картинки минувшей ночи, бессмысленно глядя в высокий потолок и наконец пробормотал полусонным голосом:
– Черт возьми, как же башка трещит! Угораздило же меня!
Он лениво нащупал пульт дистанционного управления, неловкими движениями включил картинку телевизора. Вчерашний новостной канал уже вещал что-то с очередной пометкой «срочно». Начало крымской эпопеи дня минувшего имело весьма интересное продолжение. И пока Ярослав проводил захватывающие презентации и насыщенные встречи, события на полуострове менялись со стремительной скоростью. Там творилась история… Было не совсем ясно, чем же закончились переговоры с захватчиками зданий, но крымский парламент в итоге собрался. Собрался и проголосовал за отставку довольно осторожного правительства Анатолия Могилева. Ну а новым председателем Совета министров назначался радикальный лидер партии «Русское единство» Сергей Аксенов. В соответствии со всеми законодательными процедурами данное назначение якобы было согласовано с де-юре президентом Украины Виктором Януковичем. Таким образом, высшие эшелоны власти Крыма, по сути, отказались признавать фактическое руководство Украины. Ну а как же вопрос о статусе полуострова? Тот самый вопрос, о котором говорил пожилой железнодорожник? Верховный совет во главе со своим спикером и одним из главных идеологов местного сепаратизма Владимиром Константиновым практически единогласно поддержал проведение по этому вопросу референдума. Дата плебисцита как будто бы случайно совпадала с другой датой – датой досрочных президентских выборов 25 мая 2014 года. Да и формулировка выносимого на голосование вопроса была весьма неоднозначной: «Автономная республика Крым обладает государственной самостоятельностью и входит в состав Украины на основе договоров и соглашений». Каких договоров, каких соглашений? Так или иначе, жителям полуострова предлагалось или согласиться, или опровергнуть данное «утверждение».
Далее выпуск новостей освещал еще более интересные факты. То ли под впечатлением от данных судьбоносных решений, то ли по заранее спланированному сценарию все въезды на полуостров оказались заблокированы отрядами самообороны, казаками и бойцами крымского Беркута, а в ночь на 28 февраля, когда Ярослав с Максом достигали апогея деловой встречи, севастопольский аэропорт Бельбек вместе с воздушной гаванью Симферополя были заняты неизвестными вооруженными людьми. В Киеве начиналась истерика. «Русская вата» поднимала голову. Правда, в самой Украине не обошлось без перемоги [5], ибо днем ранее было сформировано новое правительство во главе с ярым русофобом и греко-католиком Арсением Яценюком, и в процессе этого формирования все будущие министры непременно проходили фееричную презентацию на переполненном и ликующем майдане. Украина медленно скатывалась к хаосу.
– Привет, коллега! Я тебе только что письмо отправил! – прозвучал в салоне такси оживший голос Ярослава. – Там вкратце то, что мы порешали на встрече. Все в силе, Олег, и проект наш будет, если на тестах не облажаемся. Заказчик согласен на все наши условия, включая сроки из твоего плана-графика. Поэтому давайте, дерзайте! Чем раньше мы завершим тесты, тем скорее подпишем договор.
– Ясно. Живы будем – всё сделаем, – невозмутимо ответил Олег.
– Будешь-будешь! У тебя другого выбора нет. Только, сам знаешь, без косяков у нас ничего не работает. Надо все предусмотреть, и главное, чтобы нас дистрибы с поставками не кинули.
– Хорошо, Славик. Еще что-нибудь будет?
– Конечно! В письме контакты Макса. По всем своим вопросам начинай общаться с ним напрямую, так правильней будет. И еще: в понедельник совещание в 11. Пусть Алинка создает встречу по проекту и пригласит всех, кто нам нужен.
Ярослав набрал номер Светы и бодрым голосом приветствовал супругу:
– Здравствуй, солнышко! Я уже на вокзал еду, а вы там как без меня поживаете?
– Мы в полном порядке, – показательно сухо ответила Света, – мне сейчас неудобно, приедешь – поговорим.
Вызов был сброшен, Ярослав с негодованием сверлил взглядом экран смартфона.
– Что, неурядицы? – неожиданно включился таксист и, не ожидая реакции, продолжил, – дай-ка я угадаю… Ты, значит, приехал в командировку, тут хорошенько почудил, и что-то из этого стало известно твоей подружке, так?
– Да ты просто Нострадамус, честное слово! – фыркнул Ярослав. – Такси – это точно не твое.
– Да не кипятись! У тебя на лице все написано, да и стекла потеют. Для меня ты книга открытая, таких постоянно вожу.
– Здорово. Повезло тебе, – проворчал Ярослав.
– Ты в дороге выспись хорошенько, а то на всех чертей похож, – продолжил извозчик, не обращая никакого внимания на недоброжелательность клиента. – Ну а приедешь когда, будь поласковей и купи, что ли, цветов каких-нибудь. Все-таки жена, судя по кольцу на пальце.
– Как скажешь, шеф. Будь по-твоему!
Засыпая, Ярослав прощался с прекрасным Петербургом – окном в Европу. Вернее, с приоткрытой форточкой, за которой под свинцовыми тучами русской Балтики веками плещется холодный Финский залив, что маленькой занозой впился в громадное тело государства. А здешний Кронштадт – форпост Большой Орды, попирающей основы прогрессивного человечества. И сегодня футуристичный «Сапсан» с немецкой точностью летит сквозь унылые пейзажи гаражных кооперативов, обшарпанных платформ и загадочных промышленных зон, где, казалось, никто никогда ничего не производил, а своим появлением они обязаны каким-то неведомым природным явлениям. И вот несется это удивительное создание по незыблемой тверди российского консерватизма, словно яркий луч солнца разрезает тучи Северной Пальмиры. Одно чуждо другому, взаимоисключаемо! Но посредине мечется некая сущность: снует между комфортом немецкого качества, мягким креслом, чашкой кофе – и тем размашистым абсурдом, что остается за окном электропоезда, изрядно побитым, но все еще весьма основательным фундаментом, внушающим чувство призрачной безопасности, вечности, непоколебимости, ставшим основой для грандиозных свершений грядущих поколений. И мысль парит над бескрайними просторами в бесконечных поисках смысла.
Ярослав позвонил в дверь квартиры. Света подчеркнуто неторопливо открыла дверь.
– Приветик, как вы тут? Как зубки у наследника престола? – как ни в чем не бывало сказал он и попытался обнять супругу.
Света отвернулась:
– Все нормально у нас. А ключами ты открыть не догадался? Может, здесь ребенок какой спит, или ты опять забыл? Правильно, ты же сам с ним возиться не будешь!
– Ну не дуйся на меня, солнышко. Я правда вчера занят был. Такой день напряженный. Прости меня, – прошептал Ярослав и снова попытался заключить Свету в свои объятия.
– Уйди от меня, не хочу я с тобой разговаривать. Я не знаю, где ты, что с тобой! С кем ты, наконец! – заводилась Света. – Я не сплю, переживаю! Сашка орет! Тебе наплевать на меня, тебе наплевать на нас!
– Ну не ругайся. Работа. Совсем закрутился.
– Я знаю твою работу! – зашумела Света. – Вы там гуляете ночи напролет, вот они, ваши встречи деловые. Так ведь? Ну скажи мне честно, в этом твоя работа заключается?
– Я скажу тебе честно. Расскажу все, как было, только успокойся, – улыбнулся Ярослав и взял за руку супругу. – Вчера часов в одиннадцать вечера мы достойно закончили встречу. Я правда был занят. Потом с Максом, это ответственный за проект человек, поехали продолжать в кабак с живой музыкой. Все, в принципе, как обычно. Там мы хорошо посидели и за неподобающее поведение загремели в полицию. А поведение это заключалось в том, что мы спели на сцене этого гадюшника. Из-за этого немного поругались с охраной, и те решили вызвать наряд. Вот она, вся правда, – спокойно ответил Ярослав. – Вскоре мы благополучно покинули отделение и разъехались по домам. Вот и всё!
Света одернула руку и отпрянула.
– Вот и всё?! Вот и всё, говоришь? – словно спичка, вспыхнула она. – Ты и в полиции успел побывать! Ничего себе у тебя работа! А завтра тебя во время этой работы побьют на улице или, не дай бог, убьют? И нас одних оставишь? Вот и всё, как ты говоришь! Ты зачем женился, зачем семью создавал, если тебе постоянно в жизни чего-то не хватает? – кричала Света, уже забыв, что в соседней комнате спал сын.
– Да. Ты права. Во многом права, но я не могу быть паинькой и тащить эти чертовы контракты! Вышло недоразумение, но это моя работа, солнце мое!
– Да меня достала твоя работа! Ты нам нужен! Такой, какой есть, или, вернее, какой ты был – чуткий и заботливый. Простой обычный парень, муж и отец, а не твоя дурацкая карьера. Я даже не могу сейчас понять, какой ты на самом деле. Вечерами все мысли у тебя в работе, в выходные постоянные звонки, переписки. Там твоя жизнь, а мы – как приложение к ней. Послушай себя, как ты стал с людьми разговаривать. Ты стал надменным, ты будто издеваешься надо всеми. И это всего за несколько месяцев твоей идиотской работы! Ты думаешь, я глупая домохозяйка и ничего не замечаю? Ты в этом сильно заблуждаешься.
Света завелась не на шутку. Бессонные ночи наложили свой отпечаток, а виновником последней, по-видимому, был Ярослав. Он все это понимал. Как понимал и то, что супруге необходимо выговориться. С шумом, слезами, как угодно. И готов был все это выслушать, чтобы потом, по мудрым заветам питерского таксиста, еще раз обнять и невзначай преподнести золотую цепочку с кулоном, что он купил по дороге домой.
Света тем временем выплескивала все накипевшее:
– Меня стал раздражать весь этот пафос! Он противен мне! – заплакала она. – И нашу машину, с которой было так много связано, ты променял на этот дурацкий катафалк. От него смертью тянет…
– Успокойся, – нежно прошептал Ярослав и наконец поймал в объятия супругу.
Света упала ему на плечо, тихо всхлипывая:
– Я боюсь. Только бы чего не случилось. Было тихо и спокойно, а сейчас как-то все поменялось. Не нравится мне это. Мне ты нужен, рядом.
– Не бойся, солнышко, я всегда буду рядом. Что бы ни случилось, до конца дней своих. Я тебе обещаю!
Ярослав агрессивно рулил в направлении офиса, объезжая дорожные затруднения. Размеренные выходные дали заряд энергии и прощение любимой супруги. Уже подходя к офису, на заднем дворе он заметил сверкающий темно-зеленый «Бентли». Этот автомобиль принадлежал хозяину и денежному мешку компании – Андрею Николаевичу. На этой мини-парковке за оградой своих железных коней оставляли или он, или его правая рука и по совместительству генеральный директор конторы – Геннадий Викторович. Если первый появлялся здесь по особым случаям, то второй со своим премиальным «Мерседесом» обозначался довольно часто и мог часами сидеть в своем прокуренном кабинете и решать одному ему известные проблемы. В этот день оба элитных авто красовались на стоянке.
– Привет, Алинка! Ты все цветешь?
– Стараемся. Тебя Андрей Николаевич и Геннадий Викторович ждут.
– Я так и понял, судя по тому, что они оба здесь. Кстати, если боссы планы не собьют, то у нас совещание в 11. Олег говорил тебе?
– Да, я в курсе. Приглашения отправила, и все, кроме тебя, подтвердили, – улыбнулась девушка, – Как командировка твоя? Вижу, посвежел немного.
– Командировка штатно, а свежесть – от семейных выходных. Хороший сон и прогулки в парке делают свое дело, – нехотя отчитался Ярослав и проследовал вверх по лестнице.
Через мгновение он уже восседал в кожаном кресле в просторном кабинете своего главного босса. Мебель из массива дерева, окрашенного в темные тона, и декор в ретро-стиле подчеркивали, что хозяин кабинета человек весьма основательный. Шторы на старомодном карнизе наполовину скрывали вид с третьего этажа особняка. В окне виднелся старый намоленный храм. Напротив Ярослава сидел Геннадий Викторович, рослый, немолодой, в черном костюме. Дополняя антураж, он курил трубку, из-под его густых усов вырывались клубы синего дыма. За большим дубовым столом на правах хозяина председательствовал Андрей Николаевич, короткостриженый седоватый мужчина за пятьдесят с огромным лбом и неестественно широкими скулами. Он был коренаст и напоминал постаревшего братка из лихих девяностых, успешно легализовавшего свой бизнес. Возможно, так и было, но, так или иначе, теперь он являлся довольно крупным инвестором в различных сферах экономики и небезуспешно вращался в околополитических кругах при одном из комитетов Государственной Думы.
– Ну, рассказывай, Ярослав, что у нас там стряслось в Петербурге, – поблескивая пьеркарденовским костюмом цвета металлик, начал он.
– В принципе, я в письме все указал. Договор мы будем заключать после окончания тестовых испытаний, я так думаю, где-то в начале апреля, а к концу года мы имеем окончание пуско-наладочных работ и закрытие договора, соответственно. Проект очень перспективный, у них десятки терминалов по России, где можно было бы поработать, – отчитался Ярослав.
– У тебя есть уверенность в этом заказчике? – осведомился Геннадий Викторович и выпустил большое облако табачного дыма.
– В наше время трудно быть в чем-то уверенным, но возможность сделки крайне высока, поэтому…
– Ты же не с улицы к ним пришел, и, надо думать, у тебя там свой заход был? – прервал Андрей Николаевич.
– У меня этот заказчик давно в работе, и там есть свой качественный инсайд – их главный инженер, – спокойно ответил Ярослав.
– Ясно! Как говорится, загадывать не будем. – босс хлопнул по столу ладонью и откинулся на спинку кресла, больше похожего на трон. – Я все хотел поговорить с тобой откровенно в присутствии Геннадия Викторовича, только вот времени не было. А сегодня вроде как и повод имеется.
Ярослав немного озадачился. Их глаза на мгновение встретились, и он ощутил себя беспомощным кроликом под пристальным взглядом удава, решающего, быть ему или не быть, жить или не жить. Босс сделал гроссмейстерскую паузу и продолжил:
– Как нетрудно заметить, мы люди довольно далекие от профильной деятельности компании. Я инвестор и по необходимости лоббист бизнеса в определенных кругах, а Геннадий Викторович наш номинальный руководитель, но в данной отрасли мы оба чужие. Да и как лоббист я себя показал не очень, бизнес этот слишком мелкий и далеко не приоритетный для меня. Ты, наверное, сам об этом догадываешься?
– Это не так трудно заметить, – дерзко ответил Ярослав. – Но я все понимаю и, скорее всего, действовал бы так же. IT и высокие технологии – это рискованные и долгосрочные инвестиции, – дипломатично добавил он.
– Вот ты все за меня и объяснил. Скажу больше, операционные расходы компании пока что превышают выручку. О какой-нибудь прибыли я пока вообще не говорю. И это при том, что офис находится в моей собственности, – босс засмеялся, и его огромные челюсти задвигались словно у щелкунчика.
– Могу предположить, что дела не очень, – подыграл ему Ярослав.
– Ну что значит «не очень»? Это венчурный бизнес, и некоторое время он будет работать при условии щедрого финансирования. И нам нужен был человек с опытом работы в крупной компании и с соответствующими заказчиками. Человек, способный таскать значимые контракты и выступать в качестве организатора каналов продаж. Я прекрасно понимаю, что завлечь в стартап маститого менеджера в принципе сложно. Тем более с нашей узкой специализацией. И вот у нас появился ты. По правде сказать, ни я, ни Геннадий Викторович не ожидали столь быстрого выхлопа от твоей деятельности. Ты действительно превзошел наши ожидания. И если что-то и где-то в Петербурге не срастется, ты уже себя показал – оперативно поставил работу сотрудников. Так вот, к чему я все это? – он снова сделал паузу и переглянулся с директором. – А вот к чему… Мы тут с Геннадием Викторовичем посоветовались и решили немного расширить твои обязанности. Теперь ты будешь отвечать не только за продажи, но и за всю политику компании, связанную с выводом наших продуктов на рынок. Весь маркетинг, поиск перспективных решений, постановку задач для разработчиков – все это ты возьмешь на себя и будешь управлять этими процессами по своему усмотрению. Гена, я же правильно выражаюсь?
Босс вопросительно посмотрел в сторону своего управленца, видимо, пытаясь привлечь его к какой-либо ответственности. Но тот лишь важно кивнул головой и продолжил пыхтеть трубкой.
– Фактически теперь ты второй человек после Геннадия Викторовича. Не считая меня, разумеется, – засмеялся босс, задвигав своими челюстями. – Геннадий Викторович – мои глаза и уши, а ты – мой ключ к увеличению оборота. Ну а если принесешь договор, то мы откроем новую штатную должность коммерческого директора… В общем, сам все понимаешь. Думаю, это станет неплохой мотивацией.
– Спасибо, конечно, я правда не ожидал такого поворота событий. Во всех отношениях, – стараясь казаться невозмутимым, ответил Ярослав.
– Считай, это твой карт-бланш. Но ты же понимаешь: чем выше залез, тем больнее падать. Поэтому за все промахи в подотчетной тебе деятельности спрашиваться будет с тебя. Но я думаю, все будет хорошо, не пугайся! – смягчился босс, заметив волнение своего сотрудника.
– Подпиши договор, и это станет поводом назначить тебя на новую должность, – неожиданно вернулся в реальность Геннадий Викторович и принялся вытряхивать содержимое трубки в пепельницу. – Да и вопросов лишних ни у кого не будет.
Весьма возбужденный, Ярослав зашел к себе в кабинет. Привычным движением он наполнил кружку кофе и с грохотом погрузился в кресло. Голова работала, мысли стремительно вытесняли друг друга. Всего несколько месяцев назад он носился по городу в поисках интересных тем у своих перспективных заказчиков. После плодотворных и не очень встреч он возвращался в огромный офис, где в бесконечно жужжащем опенспейсе, словно в пчелиных сотах, сидели другие сотрудники. Несмолкаемые трели стационарных и мобильных телефонов, постоянные переговоры и шум оргтехники, снующие повсюду люди и кажущийся хаос – все это было визитной карточкой его прошлых рабочих будней. Волей-неволей он был в курсе всех сплетен и жизненных перипетий коллег, ибо скрывать что-то в подобной обстановке – значит вовсе не говорить ничего. Каждый праздник, каждое событие в личной жизни отмечались в прямом смысле в тесном кругу – вокруг огромного офисного принтера. Кто-то был чуть выше по статусу, кто-то чуть ниже, но, словно в далекие школьные годы, все были равны. И это было всего три-четыре месяца тому назад, когда его бурно провожали к нынешнему работодателю.
Но теперь есть свой кабинет, где можно закрыться и никого не впускать. Свое кресло, кожаный диван и даже своя личная кофемашина. Есть все возможности и полномочия влиять на людей, их настроения и желания точно так же, как влияло на него бывшее руководство те самые три-четыре месяца назад. Тогда он с трудом представлял себе грядущие перемены, но как далекая звезда влекла античного астронома, его манила любая перспектива получить более высокие положение и доход, выделить себя из массы среднестатистических коллег. И вот она – игра в босса, соревнование, называемое бизнесом, первая скользкая ступенька в его карьерной лестнице! Проект выстрелил, словно ружье, висевшее на стене. Выстрелил вовремя и как надо. Эта решающая поездка в Петербург! И не напрасно он так волновался. Казалось, цель вот-вот будет достигнута. Осталось только подписать контракт. Ярослав поднялся и стал расхаживать взад и вперед по своему тесному кабинету, задумчиво попивая кофе.
«Как-то уж очень все шустро! – мелькало в его голове. – А вдруг это некая невидимая сторона, где я всегда буду крайним?»
Личность его босса, человека проницательного и умудренного опытом, никак не давала ему покоя. Политика – грязное дело, вместе с людьми, имеющими туда вход, чьи лица не вызывают никакого доверия, и с их финансовыми возможностями. Они готовы идти по головам, давить других, не замечая ничего на своем пути, – как спешащий прохожий не замечает раздавленного червя, оставшегося на мокром асфальте. Ярослав продолжал монотонно шагать по кабинету, терзаясь этими мыслями. Но разве же не ради достижений он здесь, в этой «маленькой, но амбициозной компании», как он сам ее позиционировал перед заказчиками?
– Это мой шанс. Я его заслужил, – пробормотал он, и по лицу его скользнула неестественная улыбка. – Интересно, что скажет Светка?
– Привет! Ты уже сам с собой разговариваешь? Ну ничего, тут главное не увлекаться.
В кабинет по-свойски ворвался Олег. Как обычно, элегантный и веселый, он пожал Ярославу руку и небрежно развалился на диване.
– Давай, рассказывай, как в Питере погуляли.
– Времени гулять-то как раз и не было, коллега, – слукавил Ярослав и вернулся в свое кресло.
– Лапшу ты мне на уши вешаешь, босс! – усмехнулся Олег. – Ладно, не буду тебя пытать. Вид у тебя, будто йети встретил.
– Целых двух на третьем этаже. И они поставили мне задачу во что бы то ни стало забрать питерский проект.
В кабинет вплыл Михаил Юрьевич и занял место за столом:
– Здравия желаю, юноши!
– Ю-ю-юр-р-рич, елы-палы! Как там наш межгалактический кордон функционирует? – начал Олег исполнение знакомого номера.
– Так, Олег, давай в другой раз! – будто вживаясь в роль босса, строго выпалил Ярослав. – Значит, так, коллеги, нам кровь из носу необходимо подписать этот договор, и что для этого нужно, вы прекрасно знаете. Чтобы в нашей с вами работе не было никакого бардака, надо упорядочить процессы принятия решений. От порочной практики мозговых штурмов в этом кабинете пора отходить. У нас есть организационная структура, и если без жарких дебатов вы не можете, то, пожалуйста, занимайтесь этим в своих собственных отделах.
– Славик, тебя что там, в Питере, накачали чем? Или с моря надуло? – остановил его порыв Олег. – Ты еще недавно говорил, насколько вреден регламент, – и теперь сам же переносишь сюда недостатки крупных компаний? Сюда, где трудится полтора человека плюс один с марсианского гарнизона?
– Интересно, кто же из нас с тобой половина? – немного смягчился Ярослав. – Хорошо, давайте еще раз для тех, кто в танке. Я курирую продажи, ты, Олег, возишься с инженерами, а Юрьич со своими офицерами руководит проектами. И это не регламент, а нормальная работа, где каждый самостоятельно решает свои задачи.
– Ох, Славик, Славик. Помню, когда ты тащил меня в эту богом забытую контору, кто-то говорил, что вопросы будут решаться сообща. Но нет? Конец советам? – иронично улыбнулся Олег. – Что ж, будь по-твоему. Тебе виднее.
– Да это не прихоть, это требование бизнеса. Я добываю бабки, Олег, я продавец! А реализацией проектов занимаются специально обученные люди – ваши люди! И точка!
– Я за, – спокойно отозвался Юрьич, видимо, осознавая свою грядущую самостоятельность. – В работе всегда должен быть порядок.
– Как хотите. Давайте лучше к делу, – согласился Олег и вздохнул.
– Что касается проекта, я только призываю оперативно пройти тестовое испытание. У нас «зеленый коридор». И если быстро организуем пилотную зону, то тесты мы прогоним за два-три дня. Больше времени займет логистика, а значит, вся опасность исходит от дистрибьюторов. Поэтому, Олежек, не давай им покоя, звони желать им доброго утра и спокойной ночи, делай все, чтобы они оперативно отгрузили нам оборудование. Конец месяца – это конец тестов, и нужно умудриться успеть до этого времени. Давайте, коллеги, все в наших руках! Завозите железо и отправляйте на место людей, пусть встречают!
Все та же набережная, плотный поток машин, среди которых затерялся и автомобиль Ярослава. Световой день становится все длинней, неустойчивая мартовская погода приносит с собой долгожданные весенние ароматы. Жизнь пробуждается. В автомобилях опускаются стекла, на улицах города, на его сосредоточенных лицах все чаще заметны улыбки – молодые пары, взявшись за руки, прогуливаются по тротуарам, горожане приостанавливают стремительный бег, чтобы хоть немного прочувствовать очарование наступающей поры…
Но и в этот вечер, когда хотелось бросить все дела и забыться, просто постоять на улице, жадно вдыхая ни с чем не сравнимые запахи весны, мозг Ярослава напряженно работал. Его креативный разум был полностью погружен в утреннюю беседу с руководством. Дальнейшие перспективы вырисовывались в весьма приглядном свете. «Надо, чтобы все прошло гладко, и, если получится, сможем раньше выйти на заключение договора», – отрешенно думал он.
Дома он обмолвился о своем возможном назначении. Света осторожно отнеслась к эмоциональному порыву мужа, но все же, как и подобает мудрой женщине, полностью его поддержала. Ярослав, четко понимая свое истинное предназначение, взял след, словно молодой спаниель. Мощный стимул умножил его работоспособность. Появились легкость в общении, желание находиться в постоянном движении и гуще всех процессов. Он поймал кураж, и жизнь закипела с новой силой.
Как закипела она и на международной арене. Центром внимания, конечно же, продолжала оставаться многострадальная Украина. 28 февраля наконец-то объявился сам Виктор Янукович, и объявился он в славном городе Ростове-на-Дону. Там, ощущая себя в полнейшей безопасности, он, естественно, заявил, что ничего не подписывал и ничего из происходящего не признает. Ну, может, кроме того самого «Соглашения об урегулировании политического кризиса в Украине», которое и было нарушено самой оппозицией. В любом случае, он до сих пор считал себя легитимным президентом. Но считать Янукович мог себя чем душе угодно. Политический фарс в Украине был уже успешно прокручен под руководством законспирированных кураторов, и точка была поставлена. Поставлена не кем иным, как самим полпредом США в ООН Самантой Пауэр: «Именно Янукович нарушил условия этого соглашения, покинув Киев, а затем и Украину».
Всё! Диагноз поставлен, лечение назначено. Но нерадивый Крым, также не без помощи извне, спутал все стройные планы западных стратегов. Становилось веселее, интрига закручивалась все больше. 1 марта недавно назначенный крымский премьер Сергей Аксенов сообщил о переносе референдума на 30 марта, ибо «конфликт вышел за пределы разумного». Местный парламент, не откладывая дела в долгий ящик, любезно поддержал фактического главу полуострова. Ведь на войне как на войне. И вот, проверив реакцию официального Киева и проведя некие консультации, парламент Крыма принял 6 марта решение о вхождении в состав Российской Федерации, ссылаясь на принцип равноправия и самоопределения народов, закрепленный в уставе ООН. Все планировалось состряпать, конечно же, демократическим путем. Новый референдум теперь назначался на 16 марта и имел более смелые формулировки: «Вы за воссоединение Крыма с Россией на правах субъекта Российской Федерации?» и «Вы за восстановление действия Конституции Республики Крым 1992 года и за статус Крыма как части Украины?» Других вариантов пока не предлагалось. Киев был скуп на реакции. То ли там занимались дележкой портфелей, толи пребывали в шоке от контрмер их непримиримых оппонентов. Но беда не приходит одна, и, ко всему прочему, в восьми юго-восточных областях вспыхнули довольно мощные протесты. Население этих регионов тысячами заполняло местные майданы и под российскими флагами и лозунгами непризнания киевских властей пускалось во все тяжкие. Страна снова раскололась. Мирные митинги перерастали в силовое противостояние со сторонниками Евромайдана – с сопутствующими беспорядками и захватами административных зданий. В толпе требовали федерализации государства, а местами и крымского сценария. Ну а в Киеве, по-видимому, также проводились некие консультации…