Алексей Крупнов
Последний рубеж
Глава 26
Внезапный шум сотряс здание терминала. Вооруженная толпа саранчой заполняла общую зону. Олег и Ярослав едва успели продрать глаза и осознать происходящее, как шедший во главе сборища человек начал делать громкие заявления:
– Здание аэропорта переходит под контроль ополчения Донецкой Народной Республики. Просьба оставаться на своих местах и сохранять спокойствие. Все службы продолжают работу в штатном режиме, – раскатом грома пронеслось по терминалу.
И один, и другой в оцепенении наблюдали за происходящим, очередной форс-мажор стремительно прогонял сон. Несколько десятков вооруженных до зубов людей целенаправленно двигались по залу. Кто-то был в маске, кто-то без. Кто-то тащил тяжелые сумки, из которых выглядывало стрелковое оружие. Неожиданно появившись, армада так же неожиданно скрылась за стойками регистрации.
– Что это было? – пробормотал Олег, приходя в себя от внезапности зрелища.
– Похоже, коллега, очередные обстоятельства, а времени только половина четвертого. Когда ж наконец мы свалим отсюда?
– Если я не ослышался, аэропорт работает в штатном режиме.
– То, что мы видели, уже ни фига не штатно, но, надеюсь, до нашего отбытия он еще будет работать.
– Похоже, Славик, мы с тобой стоим на пороге грандиозного шухера. Когда ты вырубился, я еще штудировал новости. Порошенко по экзитполам больше половины набирает.
– Безумно за него рад. Как только доберемся до Москвы, обязательно отправлю личное поздравление, пускай порадуется тоже.
В здании снова воцарилась тишина. Вооруженные люди растворились в огромном пространстве терминала, словно неуловимые ниндзя. Пассажиров становилось чуть больше, открывалась регистрация на спасительный киевский рейс. Ярослав начинал заметно нервничать. Ему хотелось упростить, ускорить, отменить дурацкие рутинные процедуры. «Скорее, скорее», – подгонял работу служб его внутренний голос. По мере движения по сверкающему терминалу в кадре снова начали попадаться «ниндзя». Они несли свою неведомую вахту, ничего больше, собственно, не делая. И наконец зона вылета внутренних рейсов. Вместе с тремя-четырьмя десятками других пассажиров Олег и Ярослав стали с нетерпением ожидать посадки.
– Ты был прав, вот он, последний рубеж, – нервно сказал Олег, кивая в сторону шлюза.
– Предчувствия хреновые, Олежек, – добавил Ярослав.
– И неспроста. В Киеве говорят о возобновлении антитеррористической операции. Аэропорт – это стратегический объект.
– Ух ты! Новость за новостью. Чем еще удивишь? – усмехнулся его коллега.
– С этого дня в ДНР вводится военное положение. Делай выводы…
– Вот оно что! Пустяки какие, – иронично ответил Ярослав. – А я то уж себе напридумывал. Аэропорт был под Нацгвардией, если я все правильно понимаю. А ночью сюда заходит вооруженное ополчение. Что самое славное – мы тоже здесь, как и все эти пассажиры. И эти товарищи с автоматами явно не в отпуск летят.
– Ладно, не нагнетай. Посадка скоро. Будем всю эту хрень в новостях смотреть, – успокоил его Олег.
– Угу. И с земли бы по самолету не шмальнули. Так бесславно сдохнуть совсем бы не хотелось. Когда эта долбаная посадка начнется?
Но и в зоне вылета объявились нежеланные гости – два бравых солдата. С закрытыми лицами, с автоматами наперевес они неторопливо прогуливались по залу вылета. Будто разыскивая кого-то, они остро вглядывались в лица немногочисленных пассажиров. Люди были напуганы, даже несмотря на то, что, по сути, давно сидели на донецкой пороховой бочке. Затихли Олег и Ярослав. До вылета оставалось чуть меньше часа. Медленно проплывая по залу, бойцы вдруг остановились, осмотрелись по сторонам и, будто по злой иронии судьбы, направились к ним.
– Блин, какого опять хрена? – раздосадованно прошептал Ярослав. – Что мы, одни в аэропорту?
– Рожами мы с тобой, Славик, не вышли, – добавил Олег.
Впереди шел статный боец ростом чуть выше среднего. За ним с ленцой шагал дородный детина с комплекцией гориллы и метра под два ростом. Даже из-за скрывающей лицо маски были хорошо видны его весьма откормленные щеки.
– Доброе утречко. Надеюсь, оно будет таким для всех нас, – довольно весело начал первый. – Пойдемте-ка, господа, с нами.
– Куда? – настороженно спросил Ярослав.
– Да пойдемте, пойдемте, долго не задержим. Только без резких движений, чтобы утро и вправду было добрым.
Его слова оказались достаточно убедительны. Опасаясь вооруженных незнакомцев, Олег и Ярослав покорно взяли вещи и последовали за ними. Первым двигался статный, а замыкал группу громадный детина, дышавший в макушку идущему впереди Ярославу. Пройдя какими-то коридорами и лестницами, они попали в небольшое помещение. Ярослав осмотрелся по сторонам. Столы, компьютеры, оргтехника навевали ностальгию по привычным рабочим дням. За большими окнами открывались специфические виды – диспетчерская вышка и взлетно-посадочная полоса с отдыхающими возле нее самолетами. На территории шевелились люди. Они выглядели буднично и потому обнадеживающе – воздушная гавань продолжала работу.
– Хохол, обыщи их! – приказал некто из находящихся в комнате. – Атос, проверь электронику.
Это был худощавый, жилистый человек среднего роста, лохматый и с полуседой двухнедельной щетиной. На вид ему было между сорока и пятьюдесятью, лицо и руки с засученными по локоть рукавами были темны от загара, а грубоватая кожа вокруг прищуренных глаз изрезана глубокими морщинами. В этой комнате, должно быть, он был главным. «Хохлом» оказался тот самый детина неопределенного возраста: сняв с лица маску, он предъявил физиономию, больше схожую с мордой упитанного хряка. Он обыскал Ярослава, затем Олега и, выложив на стол их телефоны, документы, всякую всячину, принялся рассматривать ручную кладь. Атос, как, очевидно, здесь называли первого бойца, занялся электроникой. Без маски он действительно напоминал героя-тезку. Его ухоженные волосы, лицо с аккуратно подстриженными бородкой и усами плохо гармонировали с окружающей обстановкой и ситуацией. Не считая растительности на лице, внешностью и возрастом он чем-то походил на Олега и с такой же глубокой увлеченностью крутил в руках гаджеты, по-видимому, готовясь сделать какие-то важные заключения. В комнате находился еще один персонаж – низкорослый худой человек с черной как смоль густой спутанной бородой. Он сошел бы за цыгана, но большой орлиный нос выдавал в нем кавказские корни. Человек молча стоял у окна и что-то внимательно высматривал в окрестностях терминала.
– Казак, что с электроникой делать? – спросил Атос старшего.
– Смотри все. Фотографии, сообщения.
Время шло. Мушкетер кропотливо выискивал в гаджетах ценную для них информацию. Олег и Ярослав заметно нервничали: посадка на спасительный рейс, должно быть, шла полным ходом.
– Это что, розыгрыш какой-то? Нас скрытой камерой снимают? – не выдержал Олег, – На блокпосту проверяли, в микроавтобусе проверяли, сколько можно? Елы-палы, дайте нам улететь отсюда в гребаный Киев, а оттуда домой. Нас самолет ждет.
– У нас же все в порядке. Документы, приглашения, билеты… Нас сюда серьезные люди приглашали, там все написано, – поддержал коллегу Ярослав.
– Теперь никому веры нет, тем более местным князькам, – спокойно ответил старший. – Есть информация о двух подозрительных личностях, а нам сегодня такие тут не нужны.
– Проверили, посмотрели? Мы пошли? – воскликнул Олег.
– Вот, нашел! Они терминал фотографировали, – не отвлекаясь от работы, пробормотал Атос.
– Ну? – задал невнятный вопрос главарь.
– Что ну? Баранки гну! Мы в гости приехали – и тут фотографировать нельзя? – закричал Олег. – У нас самолет вот-вот улетит! Дай сюда!
Олег отчаянно двинулся вперед, но не тут-то было: длиннющая рука детины мгновенно схватила его за шею и играючи отшвырнула в угол комнаты. Ярослав неуверенно шагнул на помощь – и сразу же был сбит мощным ударом по голове. Сознание померкло, и наступила тишина – вместе с очередным форс-мажором.
Глава 27
Ярослав с трудом приоткрыл глаза и попытался восстановить нелепую хронологию утра. В голове шумело. Хлесткий удар чем-то твердым пришелся ему в затылок. Ярослав потрогал больное место, и ладонь окрасилась в красный цвет. На часах было около восьми, значит, самолет уже подлетал к Жулянам. Без них. А они были непонятно где, непонятно с кем и при полном отсутствии планов. Ярослав лежал в углу комнаты, рядом с ним с неповторимым взглядом, полным трагизма, неподвижно сидел Олег. В другой стороне помещения находились трое. Носатый бородач молча бдел у окна, будто рысь, притаившаяся на ветке, Казак и Хохол прислонились к стене. Мушкетера с ними не было. На столе стояла рация.
– Что происходит? – устало проговорил Ярослав.
– Как видишь, пока ничего. Ты как?
– Башка трещит и никакого позитива.
– О! Еще один заговорил, – спокойно произнес Казак. – По-хорошему же не захотели… А аэропорт теперь эвакуирован и до двух часов работать не будет. Так что сидите спокойно. Мы подумаем, что с вами делать.
– Дайте домой позвонить, – голос Ярослава был похож на стон.
– Угу. Може, TO6i i зброю вiддати?[9] – загоготал Хохол.
– Успеете, – оборвал радость детины Казак.
Ярослав понял: единственный выход – ждать. Время тянулось медленно, секундная стрелка будто замирала на своей проторенной дорожке. Олег молчал. На его лице отражались чувство вины и озабоченность. Чего-то ожидая, молчали бойцы, и лишь рация трещала, трещала, трещала… В эфире мелькали разрозненные сообщения, приказания, нецензурная брань. Ярослав, навострив уши, старательно пытался связать поток запутанных данных. Насколько он понял, в здании находились какие-то журналисты. Видимо, все было не так уж плохо.
– За каким хером Скиф этих папарацци притащил? Они ж там на крыше позиции сливают! – сокрушался Казак.
Присутствие в терминале гражданских приободрило Ярослава:
– Может, мы к ним? Здесь мы как бы ни к чему, – тихо предложил он, начиная продумывать альтернативные пути бегства на Родину.
– Сидеть! Аэропорт сдадут, и валите на все четыре стороны, – грубо ответил Казак. – Чехов еще нелегкая сюда принесла. С такими друзьями врагов не надо!
Ярослав притих и погрузился в размышления. Кто и когда должен был сдать аэропорт, какие еще чехи? Что вообще тут происходит? Голова гудела, а время шло. Ему казалось, он слышал секундную стрелку, что так предательски неторопливо делала свою работу. Снова томительное молчание. Затишье перед бурей или скорое окончание плена? Было около десяти, когда Казак схватил в руки рацию:
– Как обстановка?
– Аэропорт сдают. Крови никто не хочет, – проскрипел загадочный голос. – Скиф с Альфой уходят, командование принял я. Всем пока оставаться на позициях.
– Принято, – ответил казак.
– Що там, сдають? – поднял свою массивную голову Хохол.
– Да. Провожаем и ждем приказа.
Олег и Ярослав слегка оживились. Последние известия выглядели довольно оптимистично. По-видимому, силовики оставляли аэропорт, бросая его на попечение этих рэмбо, кровопролитие отменялось. Молчаливый бородач продолжал неподвижно стоять на номере, но вдруг оживился. Глаза его судорожно забегали.
– У в-вышки дв-вижение, – заикаясь, доложил он.
– Дай гляну, – отодвинул его Казак и прищурился, фокусируя зрение.
– З-з-зушки, бляди, разв-ворачив-вают. В-видишь, у в-вз-злетки!.. – прохрипел бородач, – Наебали нас, в-всех наебали!
– Вижу, Жора, – пробормотал Казак и принялся докладывать обстановку.
В ответ по рации прилетела новость: у близлежащего кладбища вовсю готовились пулеметные расчеты.
– Похоже, переговоры, братцы, зашли в тупик. До Славянска нескоро, видать, доберемся, – заключил Казак.
– Та разок двинемо i далi шдемо![10] – снова загоготал Хохол.
– Мастак ты двигать! В зеленке укропов – как килек в бочке, а под боком две сотни спецназа. Голову хрен поднимешь, тем паче ряху твою, – успокоил пыл детины командир и притих.
Снова наступило молчание. Хорошие новости слишком быстро сменились плохими. Ярослав насторожился. «Что дальше?» – шептал внутри его неуверенный голос. Долгожданный момент прибытия домой, должно быть, опять сдвигался. Снова часы; невыносимые стрелки, наматывающие на свою ось привычную жизнь, вдруг остановились – и непреодолимый страх охватил молодого менеджера. Даже не страх новостей, а невыносимо тревожное чувство неспособности управлять своей собственной жизнью.
– Я даже не предупредил, что опять задерживаюсь, – обреченно вздохнул Ярослав.
– Что-нибудь придумаешь, это по твоей части, – нервно улыбнулся Олег.
Тем временем лицо Казака снова стало озадаченным. Из-за головы Жоры, как, оказалось, звали бородача, он наблюдал за разворачивающимся шоу.
– Атос, живо к нам на позицию! – скомандовал он в рацию.
Не прошло и минуты, как мушкетер со своим СВД-подобным мушкетом спешно занял место за столом. Ему было приказано контролировать диспетчерскую вышку и прилегающую к ней территорию. Будто заправский офисный работник, он умело спрятался за монитор.
Радиоэфир не смолкал. Самые правдивые СМИ в мире освещали события вокруг стремительно закипающей точки. Гипермаркет «Метро», поселок Спартак, кладбище, таинственная улица Стратонавтов… На погосте схоронились пулеметные расчеты, окрестности были нашпигованы снайперами, а рядом, совсем рядом, в здании старого терминала, словно в ящике Пандоры, ожидала своего часа элита украинской армии – кировоградский спецназ. Ярослав напряженно размышлял. Сознание, сбитое с толку эмоциями, пыталось разобраться в том, что было катастрофически запутано, понять невнятные перспективы еще не начавшейся стычки, в которую, так или иначе, уже оказались втянутыми они сами. Эфир обнажал нежеланные факты: новый терминал был в кольце окружения. Наверное, впервые Ярославу так сильно хотелось домой, взглянуть в сверкающие глаза Светы и обнять ее и сынишку. Наверное, впервые он чувствовал себя настолько презрительно ничтожным.
Казак был вызван на местное совещание и быстро удалился. Комната притихла, по передатчику продолжался обмен информацией о позициях противника и указаниями к действиям, терминология была едва понятна. Дневной свет заливал помещение, и теперь даже не посвященному в тонкости военного дела человеку несложно было понять: здание, состоящее из стекла и бетона, отлично простреливалось. Опрометчивые обитатели аквариума становились легкой мишенью.
– Грачи! Воздух! – проревела рация.
Сотрясая стекла, нарастающим громом послышались вертолетная стрекотня и рокот реактивных самолетов.
– В укрытие! – рявкнул чей-то голос.
Через минуту в комнату залетел возбужденный Казак.
– Атос, без команды не палить! – заорал он.
Минуло еще с десяток секунд, и здание содрогнулось. Хлопок, взрыв, грохот, звон разбитого стекла… «Война, настоящая война!» – было единственным, о чем подумал Ярослав. Не та война, где, словно на футбольном матче, можно болеть за ту или иную сторону, а война, на которой с колотящимся сердцем присутствует он сам. Здесь, в четырех стенах, была очевидна вся ментальная разница между теми, кто оказался в этом пыльном помещении в этот роковой день, – четырьмя вояками, не терявшими самоконтроля, и тем, кто еще недавно с легкостью заправлял проектами национального масштаба, искренне верил в свою исключительность и в прогрессивное общество – и съежился сейчас от ужаса.
– Столько денег закопали и теперь лупят по нему, а! – тихо возмущался Атос, не отвлекаясь от своего монитора.
– Переговоры начинаются заново, – невозмутимо прокомментировал Казак. – А я говорил, эти папарацци тут нахер не нужны!
– Они ж съебались! – включился бородатый.
– Не, не все! Любопытные остались. Решили прямой эфир с позиций забацать. Сдача аэропорта! А тут…
Последовало еще несколько взрывов. Здание снова тряхнуло. Снова послышался звон стекла, уже утопающий во вражеских трелях оружия и шуме авиации. Запах гари заполнял помещение, а эфир сообщал о двухсотых и трехсотых[11]. На крыше имелись убитые и раненые, но подобраться к ним не было возможности. Плотный огонь сеял неразбериху. Наконец последовало добро на ответные действия. Атос сделал несколько выстрелов в сторону диспетчерской вышки – туда, в открытое окно, за которым свежий ветерок нагонял грозовые тучи. Стрельба, то прекращаясь, то возобновляясь, теперь шла в обоих направлениях. Шум авиации стихал, потом снова содрогал окрестности. Часы показывали полдень.
– Хохол, смотри за взлеткой! Вот дьявол, с вышки хорошо работают, накрывать надо! – орал Казак. Он бросил взгляд в сторону пленников. – Отдай им горилку конфискованную, а то лица на них нет. Эй, офицеры, взбодритесь, мать вашу!
Хохол растянулся в издевательской широкой улыбке и протянул бутыль:
– Пей!
Ярослав сделал большой глоток самогона. Резкий запах ударил в голову и, словно нашатырь, вернул к чувствам.
– Эй, откуда сам родом? – крикнул ему Казак.
– Из Москвы.
– С самой?
– С самой, – нехотя ответил Ярослав и передал бутыль Олегу.
– А ты откуда? – переключился на него Казак.
– Из города-героя Одессы, – огрызнулся Олег. – Потом здесь, на Буденовке жил, знаешь такую?
– Я не местный. А в Москву, одессит, ты как попал?
– Отец при Союзе должность там получил, вот и уехали.
Атос прервал беседу, сделал пару выстрелов. Казак внимательно разглядывал свалившихся на его голову гастролеров. Вероятно, это был матерый вояка с мышлением и стимулами, непривычными современному человеку. «Кто он и что у него в голове? И есть ли у него сейчас что-нибудь в голове?» – оценивал новоиспеченного хозяина положения Ярослав.
– И какой дьявол вас занес сюда? – продолжал он, перекрикивая канонаду.
– Слышь, Казак, так же тебя? Это прикол какой-то? – вспылил уже слегка захмелевший Олег. – По сколько раз вам всем здесь нужно объяснять? Дела у нас тут, бизнес! Знакомы эти слова?
Казак громко расхохотался над осмелевшим собеседником:
– Ну на дураков-то вы не похожи! Хотя кто ж вас знает…
– До сегодняшнего дня все было тихо и спокойно. Пока вы не приперлись.
– Дерзкий ты, Одесса, – снова засмеялся Казак. – В твоем городе-герое тоже все тихо и спокойно было. Пока людей не пожгли. А приперлись как раз – вы. В зону боевых действий. Зачем?
– Зачем, зачем. За шкафом! – включился Ярослав. – Заказчик у нас тут, проект большой, но, похоже, всем пофиг.
– Почему? Теперь я вам верю. Трясетесь, как листы осиновые. Настоящие бизнесмены! – расхохотался Казак.
Своим гусиным гоготом его сразу же поддержал Хохол, и даже бородач Жора с Атосом выдавили скупые улыбки. У Ярослава внутри закипала ярость – кто они такие и как они смеют так говорить! Он хотел ответить и хотел бы даже залепить в лицо этому умнику – но был вынужден сдержаться:
– Ну если у нас полное доверие, мы свободны?
– Тут, Москвич, всем не пофиг, тут стреляют, – не обращая внимания на Ярослава, продолжил Казак. – А сегодня здесь главная операция намечалась, вот вы и попали под раздачу. Но вам же этого не понять, вам главное – бабло и своя собственная шкура, да? Теперь вот сидите, трясетесь и думаете, как же дома было хорошо и чего же вам там не хватало, да?
После короткого перерыва снова раздались залпы. Атос сделал выстрел и притих. Авиация, словно барабан «русской рулетки», продолжала маневры.
– Вы свободны, не смею вас задерживать. Пленных не берем, в гражданских не стреляем, – усмехнулся Казак. – Ежу понятно, в два часа тут ничего работать не будет. Кроме, может, артиллерии.
Они с Хохлом снова захохотали. Ярослав свирепо взглянул на шутников. В тот момент он испытывал неукротимую злость – на себя, на события, этих людей и их дебильный юмор. Но идти было некуда. Здание простреливалось, окрестности тоже, и им оставалось только ждать чего-то, что могло бы разом решить все это недоразумение.
– Позвонить нужно! – отчаявшись, заявил Ярослав.
– Хохол, выдай их балалайки! – приказал Казак.
Детина неуклюже пробрался между столов, схватил конфискованные гаджеты и небрежно вручил их нуждающимся. Но доступных сетей не было. Коммуникационный вакуум усугублял тревогу.
– Черт возьми! – Ярослав отшвырнул телефон в сторону.
– Такая же ерунда, – без слов понял Олег. – Видать, повыключали базовые станции.
Ярослав выдал длинную нецензурную тираду и жадно глотнул из бутылки.
– Не разбрасывайся трубками, еще понадобятся! – крикнул Казак. – И с бухлом полегче. Вам, дуракам, еще мозги понадобятся. В руки себя возьмите, вашу мать!
Дурные мысли снова стали одолевать Ярослава. Никто даже не подозревал, в какую переделку умудрились вляпаться двое «молодых и перспективных». Их телефоны молчали, молчала клавиатура, молчала офисная техника, гремели только звуки военных действий. «Бред! Чушь! – протестовал мозг Ярослава. – Все не так, как должно было быть!» Вернутся ли они когда-нибудь в свои дома, наполненные жизнью, – как когда-то сказал Макс в тот далекий вечер?
– Эй! – снова окликнул Казак. – Это Хохол, рядом с вами. Откуда ты, мордоворот?
– С Днепропетровской области, – неожиданно учтиво кивнул головой детина.
– Это Атос, – указал на снайпера Казак. – Он местный, учитель физкультуры. А это Жора. Он абхаз. Старый боец, чертяга!
Кавказец, словно школьник, поднял руку вверх.
– А я Казак… Потомственный.
Он тяжело вздохнул, перекрестился и на мгновение притих, отрешенно уставившись в окно. Веки его практически сомкнулись, и в этот момент Казак напомнил представителя монголоидной расы – опытного охотника, выслеживающего в степи долгожданную добычу.
– Местные не торопятся оружие в руки брать, да, Атос? – немного надменно продолжил он. – А под лежачий камень, сами знаете… Зато все дерзкие, как ты, Одесса. Все равно ведь кто-нибудь да придет и все порешает, разве не так? Вот мы и пришли.
Вдалеке снова послышался гул авиации. Стремительно нарастающими децибелами он беспрепятственно заполнял все вокруг. Дрожали стекла, стены, внутренние органы. Атос сделал пару хладнокровных выстрелов, разогнав воцарившуюся в комнате тоску.
– Готов, – уверенно констатировал он факт.
Но вдруг с короткой пулеметной очередью в помещение прилетел ответ. Продырявив стеклопакет, пули с такой же легкостью прошили противоположную стену. Еще одна очередь – и Атос едва успел сорваться с места, как мощная сила сбила его с ног. Кровь фонтаном брызнула из его шеи и окрасила серый ковролин. Пули, корежа офисный интерьер, продолжали уничтожать огневую точку Атоса, где его верный инструмент остался в одиночестве у монитора. Огромная кровавая лужа все росла и росла, страшная отчаянная гримаса обезобразила аристократичное лицо графа де ля Фер. Хрипя и захлебываясь, он из последних сил тянул руку в сторону своего командира. Казак бросился на помощь. Чудом разминувшись с пулями, он в несколько широких прыжков шустро утащил бойца в угол комнаты – но учитель был уже мертв.
Так просто. Леденящий ужас смерти привидением заметался по некогда мирному кабинету, по которому без остановки продолжал настойчиво стрелять пулемет. За окном громыхала авиация. Казак только и успел закрыть глаза своему снайперу, как неистовой силы взрыв сотряс что-то поблизости. Стоящего на коленях Казака вместе со стеной сорвало с места и унесло в неизвестном направлении. С мебелью, оргтехникой… Ярослав даже не успел осознать произошедшее. Секунда, доли секунды – и звенящая тишина. Пыль и полумрак. «Это конец! – подумал Ярослав. – Такой бестолковый конец всех планов. »