Александр Зиборов
Пояс Перуна
Вспомнил, что я ещё не завтракал и решил непременно побывать в этой «Ресторации». Невидимость тому была помеха. Следовало принять обычный вид. Только где?..
Чуть дальше по улице заметил скверик. Понёсся к нему по воздуху. Людей в скверике оказалось мало. Нашёл удобное местечко между деревом и пышным кустом кустарника. Опустился туда, ещё раз тщательно огляделся, обратился к системам слежения Пояса Перуна: я находился вне поля зрения всех находившихся поблизости людей – и в этот момент стал видимым.
Не спеша, направился к аллее. По ней зашагал прогулочным шагом, поглядывая по сторонам и вживаясь в обстановку.
Свернул и увидел скамейку с молодой женщиной, которая тихо покачивала стоящую рядом с ней детскую коляску. Молодец, сама дышит свежим воздухом и её ребёнок тоже.
Она посмотрела меня взглядом с искоркой интереса. Мы были примерно одного возраста, потому он естественен. Влечение противоположных полов никто не отменял.
Я же направился к ресторану. Опережая меня, туда помчалась созданная мошка. Можно было обойтись без неё, но решил лишний раз подстраховаться.
Она успела проверить системы контроля, идентификации и прочие. Сообщила меню, фирменные блюда и напитки.
Едва перешагнул порог, как под ногами зажглась слабо мерцающая световая дорожка. Она привела меня к столу у окна. Сразу же рядом возник официант, поставив на стол вазу с фруктами, какой-то напиток в графине и хрустальный бокал.
После этого он повернулся ко мне. Далее официант, слушая меня, буквально заглядывал мне в рот и ловил каждое слово.
Мне подумалось, что я могу сделать неправильные ударения в названиях блюд, указанных напитков. Решил ограничиться минимумом слов. Потыкал пальцем в меню, называя номера:
– Третье… девятое… одиннадцатое и двенадцатое… двадцатое… двадцать седьмое, тридцать второе. А ещё что-нибудь добавьте по своему усмотрению: что-то из вашего фирменного. То, что заказывается наиболее часто и более других получает хорошие отзывы.
Официант закивал:
– Понял. Будет сделано! – и поспешил удалиться.
Вскоре он принёс в два захода окрошку, суп-рассольник, пюре с котлетой, жаркое, шашлык, винегрет и салаты. Конечно, в меню они назывались иначе, но мне показались похожими на озвученные земные аналоги.
Принялся осторожно дегустировать, скрывая опаску. Окрошка оказалась несколько иной по вкусу по сравнению с той, к какой я привык, но вполне достойной. Понравилось пюре, шашлык и винегрет.
Не торопил себя, но задерживаться в ресторации не стал. Отёр губы салфеткой. Заметил в стороне на подносе маленькое влажное полотенце. Провёл им по пальцам каждой руки, затем бросил на прежнее место.
Официант оказался рядом.
Я расплатился карточкой.
Официант икнул, сдерживая чувства, и не удержал восклицания:
– Для нас ваш визит – огромная честь…
По интонации его голоса я понял, что это не просто дежурная фраза, которой провожают каждого посетителя. Официант узнал знакомую фамилию человека, карточкой которого я расплатился. Это была то ли очень известная чем-то личность, то ли очень богатая, то ли из высших сфер власти. Подумал, что это маленькая промашка с моей стороны, нужно будет учесть и сей нюанс.
Я посмотрел в глаза предельно почтительного официанта и многозначительно приложил палец к своему рту, как бы призывая к молчанию.
Он усиленно закивал. Я попрощался с ним и направился к выходу. Успокаивая себя, что особого промаха я не совершил. Несомненно, официант сочтёт визит известного человека сюда причудой или ещё чем-то, что тот не желает афишировать. Вряд ли будет много говорить об этом.
Далее по улице двигался чуть более ускоренным шагом, хотя за мной никто не следил. Только затем несколько успокоился. Принялся обозревать здания. Практически все они имели элементы русского зодчества, одни больше, а другие меньше. «Лепота», – подумалось мне при виде этой красоты.
На перекрёстке задержался, пропуская двух мужчин, шагавших довольно быстро. Услышал слова одного из них:
– Не торопись. Успеем! – он посмотрел на наручные часы и сказал. – Минут шесть-семь у нас ещё есть.
– Ты думаешь, чудо без нас не начнут?
– Телевизионщики не позволят, – усмехнулся его напарник, – у них всё делается по часам.
– Но это же чудо – хождение по воде!
– А это – телевидение. Оно диктует свои условия. Значит, так и будет…
Слова про чудо и хождение по воде меня крайне заинтриговали. Потому я свернул налево и пошёл за ними, гадая, куда же они идут? Показ чего запланировало телевидение?..
Слова о чуде меня заинтриговали, потому я пошёл за этой парой.
Пройдя по эспланаде за ними, вскоре оказался у тихой реки шириной метров в пятьдесят, на берегу которой находились толпы народа. Я оценил количество находившихся тут людей сотни в три. Сразу бросилась в глаза огромная стационарная телекамера, поблизости от неё находились несколько операторов с небольшими камерами на плечах. По мере приближения за спинами собравшихся у самого края воды я разглядел десятка два людей в ярких оранжевых одеяниях, вроде балахона. Они походили на буддийских монахов. Не сразу их заметил по той причине, что зеваки стояли, а эти сидели на земле и молились. Впереди всех у воды находился маленький сухопарый старец, похожий на ребёнка с почти начисто лысой головой.
Толпа молча наблюдала за ним и его приспешниками-послушниками или как ещё их называть.
Услышал шёпот одного из телевизионщиков с небольшими усиками и короткой шкиперской бородкой своему помощнику:
– Готовься! Осталось меньше минуты. Сейчас он пойдёт по воде.
«Пойдёт по воде»? – я скептически хмыкнул. На Земле изучали скрытые возможности человека, но пока такого – хождения по воде – не обнаружили. Индийские йоги пытались ходить по воде, но с неизменным конфузом. Иным что-то схожее удавалось, но крайне редко и они при этом использовали левитацию: не шли по воде, а только имитировали это, хотя на самом деле летели над ней, перебирая ногами.
В моей голове сверкнула идея. Я тут же принялся её реализовывать, времени было в обрез.
Вроде бы машинально свёл края своего плаща, чтобы никто не заметил превращение моей одежды в точно такое одеяние, какое имелось у этих монахов. Только у них оно было до пяток, а я своё сделал по самый край плаща, чтобы никто со стороны не заметил. Потом снял плащ, неторопливо свернул его, при этом его масса перешла в мою одежду, лишь сверху он казался прежним по объёму и весу, на самом деле от него ничего не осталось. Образно говоря, он стал мыльным пузырём. Эту видимость плаща бросил под кустик, отойдя в сторону. Позже он сам собой распадётся на составные элементы, которые развеет ветер. Но это случится позже, когда рядом уже не будет людей.
Сам же начал протискиваться сквозь толпу, при этом край моего оранжевого балахона постепенно удлинялся, чего никто не замечал, и почти достиг земли.
С почтительным поклоном я направился к старцу, которого уже два монаха поднимали под руки. Вставал он с немалым трудом. Было заметно, что сил у него имелось совсем мало. «И он в таком состоянии собирается идти по воде? – подивился я. – Похоже, возраст сказался на его мыслительной деятельности и он возомнил себя святым или сродни святым. Возможно, сыграло свою роль тщеславия – захотелось покрасоваться перед всеми, ведь телевидение покажет чудо на всю планету!..»
Старец уже находился у самой воды. Сделал шаг и его стопа погрузилась в воду, пусть и на самую малость. Я ясно осознал, что прав в своих предположениях, и никакого чуда не состоится. Пока никто этого не понимал, но через несколько шагов он окажется в воде, и конфуз станет несомненным. При такой слабости старец не устоит на ногах и упадёт, едва его отпустят помощники…
Я бросился к нему, оттеснил монаха справа, возложил руку старца себе на плечи, крепко обхватил его за пояс и жёстко приказал второму монаху:
– Уйди! Я справлюсь сам! Уходи, ты мешаешь нам!
Тот ошарашенно отступил в сторону, глядя на меня ничего не понимающими глазами.
Старцу я почтительно сказал:
– Идите. Идите! У вас всё получится.
Далее мы «пошли» с ним по воде и противоположному берегу, за которым находился небольшой песчаный пляж, а затем начинались кусты и деревья. Со стороны я выглядел лишь поддерживающим чудотворца, на самом деле я нёс его через реку с помощью Пояса Перуна. Мы двигались над самой водой, наши ноги были скрыты балахонами и никто не замечал, что мы даже не двигали ногами. Со стороны сие походило на ходьбу по воду. Видя такое, толпа на берегу изумлённо ахала.
Почти на середине реки из воды выскочила довольно крупная рыба, упала рядом со мной, обдав брызгами. Пояс Перуна тот же переработал их в нужную субстанцию, сознав четырёх стрекоз. Одна поднялась вверх и застыла надо мной, транслируя всю панораму. Остальные три понеслись в сторону берегу, к которому мы «шли», крайние чуть отклонялись в стороны, показывая всё находящееся там. К моему удивлению на берегу никого не было. Похоже, не особенно верили в чудо и не готовились встречать нас. Это мне на руку.
Оказавшись на суше, я поставил старца и склонился в почтительном поклоне. Он едва слышно спросил:
– Кто ты?
– Извините, я не мог позволить вам упасть в воду. Больше никогда такого не делайте. Никогда! Хождение по воде не для вас. Простите и прощайте!
– Кто ты?– почти прошелестели слова старца, он едва стоял на своих ногах.
Я не стал отвечать на повторный вопрос, мне было просто некогда. Не очень вежливо, но мне не приходили нужные слова в голову. Тем более, что был поглощён изучением обстановки и своим удалением – в самой почтительной позе – от старца. Стрекоза с речки показывала, каким меня видят зрители с противоположного берега. Вот уже меня почти скрыли кусты, лишь мелькала оранжевая одежда, потом и она пропала.
Оказавшись за развесистыми деревьями с кудрявой листвой, я перестал изображать монаха. Вдалеке от всех глаз вернул своей одежде прежний вид – шаровары, рубашку-косоворотку навыпуск, лёгкий потёртого вида плащ. Одновременно на моём лице появились бородка с усами, как у недавно увиденного мной оператора-телевизионщика.
Не следовало мне вмешиваться в «чудо», этим я обратил на себя излишнее внимание, но оправдал себя тем, что на этой стороне реки находились государственные учреждения и кварталы, в которых жили чиновники и самые-самые богатые ирийцы. Мне следовало с ними познакомиться, изучить получше. Потому и воспользовался оказией, переправился таким образом через реку, попутно совершив «чудо». Все подумают, что святой старец сам перешёл по воде реку и при этом перенёс своего послушника. О том, что всё было наоборот, вряд ли кто догадается. А сам я никогда и никому об этом не расскажу.
Глава 15. «Рыба тухнет с головы…»
Событие произвело на меня немалое впечатление. Захотелось посмотреть, как меня в нём показало телевидение. Я тут же поручил Поясу Перуна ловить все местные телепрограммы, найти трансляцию и записать для меня. Позже я посмотрю это зрелище в спокойной обстановке, как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой. Сейчас же я горел желание познакомиться с верхушкой власти, сливками общества, местной элитой.
Из лесополосы вышел на дорогу, за которой высились настоящие дворцы. Один другого краше. Любовался ими во все глаза.
Двинулся в их направлении, и начал получать тревожные сигналы от Пояса Перуна: местность контролировалась видеокамерами, сонарами, радарами. Только собрался разбираться с ними, как пришло сообщение о каком-то излучении, неведомой природы. Она являлась весьма существенной, ежели не основной частью охранно-сигнальной системы. Получил рекомендацию – соблюдать предельную осторожность.
Пригасил свою ретивость и жажду деятельности: спешка нужна при ловле блох.
Не решился послать в сторону правительственных кварталов обычных мошек, похожих на земные. Отправил мониторить местность разведчиков в виде местных летающих птиц и насекомых, дабы они не вызывали подозрений. Пояс Перуна создал практически полные их копии и отправил к самым большим домам, к центрам управления охранно-сигнальной системой, к резиденции правителя планеты.
Сам же я вернулся в лесополосу и после обычных мер предосторожности, вне чужих глаз, превратился в невидимку. Поднялся в воздух и направился к своему дому, так я называл особняк, который занял на период отсутствия хозяина.
Попутно побывал в магазине, где пользуясь своей невидимостью, набрал в тут же выросшие на рубашке просторные карманы различные консервы, колбасы, травяной чай, сладости, хлеб, фрукты. Вором быть не хотелось, потому сотворил несколько крупных золотых монет и положил их под ближней к кассе коробкой печенья. Их обнаружат, когда её поднимут. Конечно, не поймут, откуда они и как там оказались, но это уже для меня не столь важно. Главное, что за взятое я уплатил, тем самым успокоил свою совесть…
Дома выложил продукты на кухонном столе, карманы тут же словно прилипли к рубашке, слились и растеклись по ней, став её частью, каковой и были до этого.
Вернулся наружу, облетел несколько соседних домов, в одном набрал в небольшую термо-кастрюльку только что сварившийся суп, а в другом – кашу и пирожки.
Обед получился весьма неплохой.
После него просмотрел на большом экране в зале видеозапись телетрансляции чуда – хождения по воде.
Похвалил себя, что получилось довольно ловко: старец весил, наверное, не больше сорока килограммов, я крепко держал его за пояс, а потому нёс довольно легко, без всякого видимого напряжения. Отметил, что со стороны было очень похоже на шествие по воде, жёлтые балахоны скрывали наши вообще не двигающиеся при этом ноги…
Потом я отходил от старца, низко ему кланяясь, фактически пятясь. Скрылся в кустах, но в центре камеры оставался чудотворец. Силы его словно бы покинули, он опустился на песок и сел, привычно скрестив ноги, склонив голову на грудь. Словно бы погрузился в молитву.
В общем и целом, получилось неплохо, хотя при желании можно было обнаружить некоторые мелкие неувязки, нестыковки.
Ладно, это мы проехали, нужно шагать дальше.
К этому времени засланные мною в правительственные здания «агенты», проникли во все узловые точки, главные системы и взяли под контроль практически всё. Я начал изучать собранную информацию.
Для начала просмотрел карту и снимки местности. Особенно внимательно – распрекрасный дворец, конечно же, в русском стиле, хотя что-то было позаимствовано и у Зимнего дворца, Кремля. Особенно, в интерьере.
К нему примыкали оранжерея и великолепный сад. На фоне его и прочих зданий рядом высилась безобразная махина серо-чёрного цвета с примесью зелени в три этажа с узенькими окнами, забранные толстыми металлическими решётками. Со стороны мрачное сооружение походило на куб, но в плане имело шесть сторон. Как было установлено, неизвестное излучение исходило из него. Несмотря на все наши старания, его природу установить не удалось. Я сильно пожалел про отсутствие гиссла, он бы мне мог многое подсказать. Но приходилось обходиться без него, тем, что имелось в наличии.
Изучал собранный материал до самого вечера.
Глянул в окно, заметил, что уже смеркается. Вылетел размяться, отдохнуть от дел.
У окна особняка в готическом стиле услышал тихую культурную перебранку супругов. Они не кричали, сдерживали себя, обходились без бранных слов, держали себя в руках. Как я понял, причиной было позднее возвращение домой мужа…
Слушать их я не стал, полетел дальше невидимкой.
В следующий дом проник через кухонное окно. На плите уже ничего не было, только фрукты и ягоды на столе.
Я отрастил себе карманы и кое-что позаимствовал из имеющегося «натюрморта». Едва успел положить сочный фрукт с черенком, похожий на грушу, как открылась дверь и в комнате оказалась женщина. Она видеть меня не могла, я же со стороны наблюдал за ней.
Женщина взяла и сунула себе в рот пару ягод, затем открыла дверцу холодильника, в котором не было свободного места. Принялась рассматривать, что-то приподнимала, переставляла. В конце концов взяла кусок чего-то, похожего на запеканку, и принялась жевать над раковиной, роняя в неё падающию крошки.
Мне тоже захотелось попробовать эту запеканку, но пришлось подождать, пока женщина не справилась с взятым куском и не удалилась, прихватив горсть ягод. Только тогда, посматривая на дверь, я принялся искать в холодильнике запеканку. Нашёл на средней полке, там оставались два крупных куска. Наверное, будет очень заметно, если я оставлю лишь один, но слишком уж сильно текли слюнки, всё же взял. Тут же поспешил наружу, поедая очень вкусную запеканку. Отдельные крошки падали вниз, но сие меня не смущало.
В небольшом теремке на кухне обнаружил графин с кисловатым соком. Пояс Перуна изготовил мне бокал, и я наполнил его, отлив часть содержимого из графина. Заметил, что подобное воровством уже не считаю, оно стало привычным, совесть с ним примирилась – беру понемногу не у бедных людей, совсем не у бедных, очень мягко говоря.
Уже почти стемнело, когда я совсем обнаглел. Самый удалённый от меня дом оказался пустым, хозяев в нём не оказалось. Не стал выяснять, долго ли продлится их отсутствие, не у кого узнать, да и сие не важно.
Меня заинтересовал их наружный бассейн традиционного вида в виде прямоугольника длиной тридцать метров и шириной в восемь. Вокруг росли деревья, похожие на земные пирамидальные тополя и кипарисы. Никто меня увидеть не мог, и я вволю поплавал в нём в своём обычном виде, преобразовав свою одежды в скромные плавки. В это время высоко надо мной реяла искусственная стрекоза, наблюдая за окрестностями, готовая предупредить меня в любой момент.
После купания плавки принялись растекаться по моему телу, и по голове, впитывая с кожи и волос воду и преобразуя её в роскошный малиново-красный махровый халат и в восточные тапочки на ногах.
Дома перекусил, попил чай, одновременно знакомясь с собранной информацией за всё время пребывания на планете. Потом включил телевизор, нашёл новостную программу. Застал конец церемонии приёма Всемогущим глав нескольких регионов, которым он их милостиво удостоил. Посмотрел на непроницаемое лицо правителя, который едва скрывал своё равнодушие и даже отвращение ко всему происходящему. Пару раз он советовался со стоящим рядом с ним человеком, чью фигуру закрывал плащ с капюшоном, наброшенным на его голову так, что лица было не разглядеть. Диктор назвал его Мен-сиолфом, наставником и главным советником. Потом Всемогущий оглашал вердикт.
Я задумался: кто же руководит планетой – этот самый Всемогущий или Мен-сиолф? И вообще, кто такие сиолфы? Мне очень захотелось получить ответ на мой вопрос.
Тут же велел Поясу Перуна нашим наблюдателям в правительственном квартале заняться исследованием здания, в котором размещались сиолфы. Почему они жили только в нём одном и нигде больше? Если они на деле имели такую власть, которую я подозревал, то каждый из них мог поселиться в отдельном особняке, не хуже дворцов земных владык прошлого. Что их заставляет держаться скопом, словно в этаком гетто? Ответа не находил.
Мои агенты прислали ошеломительную весть: проникнуть в здание сиолфов они не смогли, из-за силового экрана неизвестной природы. Определить её они не смогли. Вернее, не смог Пояс Перуна, которому они передали всё то, что смогли разведать доступными им методами.
Моё разочарование оказалось огромным. Разочарованно вздохнул: «А ты мнил себя полубогом. Накось, выкуси!»
Покачал головой.
Обратился к тем моим агентам, которые под видом мошек пробрались во дворец Всемогущего. Там подобное помехи не имелось. Вздохнул с облегчением.
Сказал вслух:
– Посмотрим, что там у вас. А ну, показывайте!..
Принялся просматривать внутренние помещения, вплоть до апартаментов самого владыки планеты, они оказались чрезвычайно роскошными.
Пояс Перуна сообщил мне, что из личного компьютера правителя скопирована вся имеющаяся там информация. Её рассмотрение я оставил на потом.
Мелькнула мысль: «А может, убрать этого самого Всемогущего? Рыба тухнет с головы… Обезглавлю власть тирана, мне это труда не составит, без него она обрушится. Но многое ли изменится к лучшему? По истории известно, что перемены приходили к худшему, разве что со временем менялись в обратную сторону…»
Решил обстоятельнее продумать сей вариант.
Почувствовал себя уставшим. Душе хотелось чего-то такого… ну, небывалого, яркого, эмоционального. Пришла мысль: тут, в особняке «Эдема», мне неплохо, но почему бы не сменить «дислокацию»? Я же могу внести себя в базу данных как приезжего, например, из Каслаана или любого другого города, и поселиться в гостинице. Земные специалисты спасибо скажут: увижу иные стороны жизни ирийцев, Пояс Перуна получит массу информации. Не понравится пребывание в гостинице, вернусь сюда.
Сказано – сделано. Отдал соответствующие команды Поясу Перуна. «Маячок» в Каслаане принялся искать подходящую кандидатуру, чьи данные я мог использовать для своей легализации. Пояс поднял меня в воздух. На моём лице появилась маска с респиратором, оберегая мои глаза, уши, нос и рот от попадания из воздуха аэрозолей. Следом плёнки на окнах превратились в мельчайшие частицы, они равномерно распределились по комнатам и осели на пол и предметы тонким слоем пыли, который покрывал их до моего прихода.
Облетел все помещения и проверил по давней видеозаписи при моём вселении сюда, не оставил ли я следов? Таковых не обнаружил. Если бы я чего пропустил, то мне бы подсказал Пояс Перуна, одновременно со мной он тоже занимался этим. Ничего упустить мы не могли.
Затем отправился в город с твёрдым намерением развеяться, гульнуть в каком-нибудь кабаке или в том, что здесь заменяет таковые?!.
