Александр Юрьевич Щигринов
Фатум
32. Леонид Васильевич
– За-а-я-я, – протянула, развалившая свои несметные телеса, Лиза. – Зай! А? А ты меня любишь?
Ответить на этот вопрос правильно Леонид Васильевич мог в любом состоянии и при любых обстоятельствах, лишь добавляя к словам различные интонации.
– Конечно, милая, – он почти искренне улыбнулся. – А с какой целью вопрос?
Девушка, лежащая на не заправленной с утра постели, и представляющая собой необъятный мешок жира, хоть ее родители и называли ее состояние "Эх! Кровь с молоком", заняла полусидячие положение и, потупив глаза, сюсюкая, заговорила.
– Зая с Заячкой все дома и дома. А Заячке тут скучно и от этого грустно.
– Так мы только вчера гуляли. Позавчера в театр ходили. Еще день назад в кино, – не понимая претензий жены, начал оправдываться Леонид Васильевич.
– Зая не понял свою Заячку, – расстроено промямлила Лиза.
– Зая не понял своего бегемота, – мысленно поправил Леонид Васильевич жену, а сам отложил в сторону ноутбук, с помощью которого исследовал необъятные просторы интернет-помойки, развернулся на краю кровати и вопросительно посмотрел на Лизу.
– И чего же моей Заячке хочется? – подражая ей, спросил Леонид Васильевич.
Лиза мечтательно улыбнулась такой яркой и широкой улыбкой, что в их и без того светлой спальне стало еще светлее, но свободное пространство заметно сократилось.
– Заячка у Заи давно не была на море. Солнце, пляж… – она заискивающе уставилась на мужа. – Ведь Зая еще долго будет в отпуске?
– Рестораны, хавка, хавка, – опять подумал Леонид Васильевич, а вслух сказал. – Да уж, засиделся чего-то, – он еще находился на вымышленном больничном, и его выход на работу действительно был не определен по времени. – Солнце, – улыбнулся он в ответ жене. – Ну, ты же знаешь, что границы для нас закрыты. Ну, куда мы?
– Недалеко… – поджав губы, ответила Лиза. – Хоть к нам.
– К нам? – приподняв брови, действительно удивился Леонид Васильевич. Жена быстро закивала в ответ. – Ты серьезно?
– Заячке так хочется на море, что можно и к нам, – она вытянула вперед губы, изображая уточку, но получилась свинка.
– И куда же к нам? хочет моя Заячка?
– Ялта.
– К нам?! – засмеялся Леонид Васильевич. – А недавно еще была бы заграница.
– Но сейчас же нет.
– К нам! – еще раз повторил Леонид Васильевич. Прикинул по датам, что и в самом деле есть возможность на несколько дней сменить вид из окна и, соглашаясь с женой, ответил. – Ну, давай к нам. Раз уж это теперь наше.
Девушка всем телом подалась вперед, так что кровать затрещала от неожиданной нагрузки и повисла у мужа на шее.
– Заячка очень-очень сильно любит своего Заю. Очень-очень, – затем она заставила Леонида Васильевича откинуться на кровать, а сама соскользнула, точнее, перекатилась вниз. – И Заячка сейчас сделает своему Зае очень-очень приятно.
Это было и в самом деле очень приятно, хотя бы потому, что в таком положении Леонид Васильевич видел лишь голову своей супруги, и то только ее ритмично двигающийся затылок. Он раскинул руки на кровати и, закрыв глаза, отдался всем своим сознанием чувству тепла, влажно ласкающему его внизу живота. А о предстоящей поездке в Крым решил не думать вовсе. Его Заячка скорее всего уже все продумала и решила, да и чемоданы уже наверное собрала, так что ему остается лишь наслаждаться происходящим, самому ничего при этом не делая.
33. Егор
Серый матовый небосклон неподвижно висел над головой. Егор даже не хотел поворачиваться на бок. Что он мог там увидеть? Бескрайний горизонт, соединяющий две пустоши сверху и снизу в далекую тонкую линию. Нет, Егор и так чувствовал себя достаточно плохо, чтобы вновь блуждать по серому однообразию.
На небе виднелись какие-то линии и узоры.
"Странно". Подумал парень. "Этого в прошлый раз не было".
И тут он что-то услышал. Звук, казалось, полностью совпадал с биением его сердца. На каждый удар, откликом раздавался тихий писк. Егор хотел было повернуть голову, чтобы посмотреть, что же там пищит, но сделать ему это не удалось, что-то мешало, тянуло от лица в сторону. Егор поднял руку, поднес ее к лицу и удивился еще больше. На пальцах были зажаты какие-то датчики. А от локтевого сгиба тянулась прозрачная трубочка капельницы. Неожиданно чувства парня обострились, и он понял, что голову он не смог повернуть из-за того, что к его носу и рту тоже было что-то прикреплено. Причем не просто к коже, а засунуто ему в носоглотки и даже дальше.
Егору стало не по себе. Он закружил глазами вокруг, и понял, что находится не в коричневой пустоши. Он лежал на кушетке в больничной палате. Голова у него кружилась, а дикая слабость, навалившаяся вдруг не пойми откуда, мешала сделать еще что-либо кроме одного движения рукой. Раздался хлопок двери и в палату кто-то вошел.
– Доктор! Он наконец-то очнулся! – звонкий женский голос был Егору не знаком, но отчего-то парень был очень рад его слышать, как будто бы он не слышал человеческую речь уже целую вечность.
– Да. Вижу, – отозвался тихий сухой голос. – Родителям сообщите. И тем тоже.
«Родителям?»
Сердце у Егора подскочило к горлу и спокойно вернулось в прежнее состояние. Парень расслабился.
«Родители. Это мама и папа. Значит с ними все в порядке».
Эта светлая, радостная мысль отняла у парня последние силы, и Егор закрыл глаза, засыпая обычным крепким сном.
Когда он очнулся в следующий раз, то мама была уже рядом с ним. Она сидела на стуле у его кровати, а за ее спиной стоял отец. По лицу мамы катились слезы, но она улыбалась. Отец тоже улыбался, но слезы, не срываясь, набрякли у него в глазах, удерживаясь там неведомо какими силами, как будто бы, то были и не слезы вовсе, а очень толстые линзы.
– Сынок! – мама Егора не содержалась и, рыдая, бросилась обнимать открывшего глаза парня. – Сынок!
Она целовала лицо Егора, заливая его своими слезами, которые тут же смешались с его собственными, в одночасье хлынувшими из глаз.
– Мама! – он крепко обнял маму, сам во всю рыдая. Он был безмерно счастлив, что с ней все в порядке, что этот охранник их, Миша, он видимо что-то напутал, когда звонил ему. Мама же вот перед ним живая и невредимая.
Отец, стоявший за мамой, обошел кровать, на которой лежал Егор, и присев на корточки крепко стиснул его руку. Он опустил голову, и Егор видел по содроганию плеч, что слезы у отца все же прорвали плотину его стойкости.
Когда первая волна радости прошла. Родители все же оторвались от Егора, расспрашивая, как он себя чувствует, и, рассказывая все последние новости. И новостей оказалось много.
Оказалось, что Егор лежит в коме уже месяц. Что после крушения поезда, на Егора и Антона напали какие-то бандиты, из-за чего Егор получил резиновую пулю в лицо и провалился в беспамятства.
Егора аж передернуло от этой версии происшедшего.
«Какая пуля? Антон? Не было его там. Он лишь дирижировал всем оркестром, подставляя меня».
Маме же Егор ничего не сказал, лишь удивленно кивал головой.
Так же оказалось, что те бандиты, с кем якобы боролись Егор и Антон – это предполагаемые террористы.
Егор утвердительно кивнул. Тут все было в правду.
«Эти люди в черном. Конечно они террористы. Но и я вместе с ними получается террорист».
Оказалось, что оказав сопротивление террористам и ценной здоровья все-таки задержав их, ему Егору, Антону и еще одному парню выдали какие-то правительственные награды. Террористы потом сбежали. А вот Егору автоматом засчитали сдачу диплома. Хотя многие считали, что парень уже не выкарабкается и диплом этот фактически дань его мужеству наравне с наградой.
Да интересно все выходило. Он, человек исполнивший теракт, значит герой, который, не смотря на тяжесть ран, все-таки выжил. И Антон, выдумавший борьбу с бандитами, тоже герой. А этот, еще один парень? Егор припомнил, что в момент взрыва за спиной, он успел настичь лишь трех людей в черном. Четвертый же смог уйти. Не он ли этот еще один герой.
Подумать было теперь над чем. А главное, это как свести счеты с Антоном, который и втянул Егора в эту передрягу.
Родители рассказывали, что Антон часто приходил его навещать, но по инициативе органов власти право на посещение было выдано только родителям. А у Егора извлекли резиновую пулю из трахеи, куда та попала, срикошетив от неба, чем и нанесла серьезный ущерб головному мозгу, спровоцировав сотрясение и достаточно сильное кровоизлияние, такое, что даже вставал вопрос о проведении трепанации черепа. Общее состояние парня было стабильное с положительной динамикой. Поэтому череп ему вскрывать не стали. Само должно было рассосаться скоро.
«Все-таки пуля была. Может это успел как раз четвертый герой выстрелить».
Оказалось, что Егору на лицо наложили десять швов. После этой новости парень потребовал зеркала. И увидел в отражении себя. Да, шрамы были, но в целом все было приемлемо.
Потом, после родителей пришли сотрудники органов внутренних дел. Долго расспрашивали Егора о происшедшем в метро. Но парень откровенно лгал, утверждая, что ничего не помнит. А общая слабость и болезненный вид помогали ему в этом. Не будет же он сам говорить ментам, что является исполнителем теракта, и тем лишит себя права на кровную месть.
А потом пришел Антон. Это было где-то через неделю, после того, как очнулся парень. Он полусидел у себя на кровати, ковыряясь в смартфоне, который подарили ему родители. В смартфоне не было ничего не обычного. Парень лазил в интернете, который был установлен по безлимитному тарифу. И весь этот электронный мир поддерживал официальную версию властей, именно ту, что рассказали ему родители и менты. Нигде не попалась информация о людях в черном.
Когда Антон зашел в палату, Егор раздражено выругался, он не мог спокойно смотреть на своего бывшего друга, он хотел тут же вскочить и придушить этого Антошку. Но не мог этого сделать пока даже физически, плюс он не хотел делать это необдуманно и поспешно. Антон же, выражая абсолютную радость тому, что Егор жив, некоторое время интересовался, помнит ли тот хоть что-нибудь. Егор же опять врал, и вообще старался говорить односложно, не вдаваясь ни в его самочувствие, ни в его настроение.
– Егор, – Антон стоял возле окна. – Слушай, я тут предложил твоим родителям, а они посоветовались с врачом, и он им не отказал. – Парень повернулся к больному. Тот внимательно его слушал.
– Что ты им предложил? – поддержал диалог Егор.
– Что бы ты отправился со мной в Сочи через три недели. Ты как? За?
Егор улыбнулся.
– Конечно, – радостно ответил он. – Я с тобой.
А про себя добавил.
«Вот там-то я тебя и прикончу. Выберу место побезлюдней и сверну тебе шею».
Егор улыбался. Антон сам подсказал ему возможность отмщения. Вот только почему-то Антон ни разу не сказал ни о каком деле, на которое подписался Егор, и о котором так настойчиво твердил в телефонной трубке, когда обещал разделаться с его родными, если тот не выполнить свою миссию.
«Странно. Может и в самом деле поверил, что Егор ничего не помнит. Ну да Ладно».
Теперь у парня было достаточно времени, что бы горячее блюдо мести смогло достаточно остыть. И подать его Егор собирался в самый неожиданный момент.
34. Игорь
– Игорек, постой, – Рухин Санек быстрым шагом догонял парня уже проходящего через проходные.
Смена закончилась, и Игорь со спокойной душой направлялся домой. Выйти на работу до отпуска оставалось еще три раза. Остановившись после проходных, парень дождался, когда его коллега выйдет из душного помещения с железным турникетом и хмурыми охранниками возле него, которые хлещи скана и металлоискателя просвечивают одежды и сумки идущих домой работяг. Вдруг у слесаря премия охраннику в кармане завалялась
– Эй, Игорек, – улыбаясь, закашлялся Саня. – Ты как-никак в отпуск намыливаешься?
Тяжелая рука коллеги дружелюбно легла на плечо Игоря.
– Да есть такая идея, – отозвался парень.
– О, ништяк. А проставляться-то будешь?
Игорь ухмыльнулся, подумав, что русскому человеку, особенно простому работяге, что бы за причина не была выпить, лишь бы она была.
– Горят что ли? – спросил он.
Санек отмахнулся.
– Да я не про это.
– А про что тогда? – не понял Игорь.
– Да я хотел предложить, так сказать, скооперироваться.
– Чего?
– Да у меня днюха в этот же день. Я думаю бригаду со смены вместо забегаловки вот этой, – санек мотнул рукой в сторону закусочной, стоящей рядом с остановкой. – Пригласить на природу. Шашлычки там, машлычки.
– А-а-а, – протянул Игорь. – Теперь понятно. Тогда давай кооперироваться. Я за.
– Вот и славно. Тогда пополам скинемся, а я все организую. У тебя же машины нет?
– Не-а, – Игорь поджал губы. – Еще не заработал.
– А у меня есть. Хоть я тоже еще не заработал. Тебя, кстати, подбросить? А то уже темнеет, – Санек засмеялся. – А то глядишь, по дороге кто приставать будет.
– Ну, подбрось, коль не трудно.
– Пошли.
От машины было только название. И то Москвич. Но как говорят некоторые люди, лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Чихая, подвывая, скрипя и больно отдавая каждой кочкой в пятую точку, машина неспешно катилась по дороге. Так неспешно, что Игорь уже и на общественном транспорте успел бы доехать.
– Где у тебя въезд во двор?
– Сань, – в раздумье обратился Игорь к водителю. – Давай я лучше отсюда пешком. Тут рядом, а я вон в магазин дойду. Да и вообще воздухом подышу.
– Хозяин – барин, – отозвался Санек и, притормозив у бордюра, попрощался с Игорем. – Тогда завтра в ночную стол обсудим. Пойдет?
– Отлично, – Игорь пожал протянутую руку и вышел из машины, хлопнул дверью, но та не закрылась, приоткрыл и хлопнул еще раз. И вновь безрезультатно.
– Да посильнее, – раздался из салона голос Санька. – Что ты ее как иномарку?
Игорь хотел предложить закрыть ее с пинка, но не стал так откровенно ругать чужую собственность, а лишь размахнувшись посильнее, влепил дверью так, что у стоящего в десяти метрах от них автомобиля, сработала сигнализация.
Москвич натужно взвизгнул и, выплевывая из-под колес камушки, а из выхлопной трубы сизый дым с каплями не сгоревшего топлива, дергано вклинился в мчащийся поток автомобилей и машин.
«Да» – Подумал Игорь. – «Снаружи она звучит еще хуже, чем изнутри».
И ухмыльнувшись, зашагал к своему дому. Конечно, он не собирался ни в магазин, ни дышать воздухом, он просто хотел выйти из машины, у которой выхлопная труба, казалось, была выведена в салон.
Проходя мимо мусорных баков, Игорь замедлил ход. Он ощутил странное чувство. Ему показалось, что на него кто-то смотрит в упор, как тогда, во сне. Что кто-то следит за ним.
– Дежавю? – сам себя спросил парень, и, поддавшись желанию проверить, нет ли кого рядом, огляделся вокруг.
За спиной стоял он. Игорь с негромким криком отступил назад.
– Твою же мать! – выругался парень.
Тот же ободранный, тощий фанатик, что преследовал Игоря во сне. Такие же лохмотья, свалявшиеся редкие волосы и взгляд, горящий взгляд хищника. Но руки были у него пусты.
– Отдай мне его.
Игорь оценил, что сейчас справиться с этим бомжем легко. Главное, что бы он себя не клонировал, как во сне.
– Тебе это? – Игорь вытащил из кармана каплю передатчик.
Ободранный аж задергался от предвкушения.
– Тогда иди и возьми, – Игорь опустил каплю в карман и приготовился к атаке ободранного.
Тот взвизгнул и, рванувшись с места, бросился вперед, просто пытаясь обхватить Игоря. Вот чего-чего, а обниматься с парнями Игорь не хотел никогда, тем более с грязными фанатиками. Парень наотмашь хлестанул нападающего по лицу, заставляя того чуть-чуть потерять ориентацию, и тут же не жалея кулака, ударил его в скулу. Игорь даже услышал характерный треск, или зубы так лязгнули. Нападавший мотнул головой и кулем рухнул на асфальт, так и не успев прикоснуться к парню. Затем зашевелился. Встал на четвереньки, мотая головой, сплюнул густую кровавую слюну. Взглянул на замершего в напряжении Игоря, и одной рукой полез в карман, вытащив оттуда нож. Обычный кухонный. Но насколько знал парень, убить можно и перочинным ножичком.
Ободранный все еще стоял на четвереньках, зло скалясь и пытаясь подняться.
– Ну, уж нет! – Сказал Игорь, с размаху пнул бомжа в живот. – Лучше не вставай.
Оборванный хрюкнул, раскрыл рот, не в силах сделать и глотка воздуха из-за сведенной судорогой диафрагмы, и у него изо рта вместе со слюной выпали две прозрачные стекляшки. Игорь обомлел. Посмотрел на бомжа еще раз, как будто бы пытаясь признать в нем пусть незнакомого, но человека, как и он знающего, для чего нужны эти побрякушки. Но увидел лишь фанатичный огонь в глазах, которые сейчас метались в ужасе.
Завалившись на бок в попытках отдышаться, бомж отбросил свой нож и, не вспоминая ни о нем, ни об Игоре, ловил выскальзывающие из пальцев покрытые кровью капли-передатчики. Когда у него это получилось, Игорь даже не сразу сообразил, что этого ободранного надо было задержать и выяснить, откуда у него эти капли, а бомж красный от нехватки кислорода, тут же запихал свое сокровище себе обратно в рот и, вскочив, дал деру.
Игорь побежал было за ним, но потом бросил это дело. Он думал о не звонившем телефоне. Почему Виктор с Машей ему не набирают? Может быть, не потому что не хотят, а может из-за того, что вот эти капли их, и, значит, на них было совершенно нападение, и если капли были отобраны, то с молодыми людьми могло случиться все что угодно. Они даже могли быть уже мертвы. Ведь этот бомж не побоялся схватиться за нож, хоть и промедлил немного.
Игорь вытащил из кармана свой новый смартфон. Залез в телефонную книгу и, пролистав ее несколько раз, обругал себя самыми непристойными словами. Номер Маши и Виктора он так и не переписал, оставив его на том стареньком телефоне, с которым купался в нечистотах. А это значит, ему надо было идти домой, что бы позвонить паре. Парень осмотрелся по сторонам, не было ли еще кого рядом и, убедившись, что все спокойно, быстрым шагом направился домой.
35. Маша и Виктор
Девушка стояла перед окном и задумчиво наблюдала, как медленно вступает в свои права вечер. Как розово-красный закат на небе, отступая перед надвигающейся темнотой, стягивается в стремительно утоняющуюся линию, а затем скрывается за крышами домов, покидая этот мир до следующего дня, что бы в свою очередь, прогнав темноту, воссиять ярким светом, даруя всему живому тепло и жизнь.
Виктор осторожно обнял Машу за талию, нежно поцеловал стоящую к нему спиной девушку в шею. Провел ладонями по ее животу и, прижимаясь к ней всем телом, нежно прикусил слегка розовую мочку уха. Маша окинула шею назад, развернула голову, ища своими губами губы парня. Но он нырнул под шелк ее волос и, еле касаясь горячими губами покрывшуюся мурашками шею девушки, чуть дотронулся кончиком языка до мочки другого уха.
Маша томно вздохнула, подняла свои руки вверх и, поймав голову Виктора, удержала ее, повернулась в пол оборота и жадно прильнула своими губами к его рту. Потом, развернувшись полностью, она обняла парня за шею и, разжигая себя и его все больше, начала покрывать его лицо и шею, то сладостно нежными, то нестерпимо страстными, жаждущими ласки и огня поцелуями. Желание, рожденное нежными поцелуями Виктора, раскалилось до предела и, вскипев, готово было в любую минуту выплеснуться наружу.
Они уже не были Машей и Виктором, мужчиной и женщиной, повалившись прямо на ковер, сплетаясь руками и ногами, вжимаясь друг в друга каждым сантиметром тела, они стали одним целым, неземным, легким и одновременно горячим, трепещущим. Созданный ими клубок страсти двигался все ритмичнее, все чаще качели удовольствия поднимались к максимальной высоте, а волны экстаза накрывали их с головой, унося к божественному, открывая в преддверии пика желания свой воистину неземной замысел. И в момент, когда сил и желания ждать и терпеть больше не было, произошел взрыв, окутавший сцепленные между собой тела, разорвавший и уничтоживший их сознания. А потом, они родились вновь. Каждый в своем изнеможенном любовной лаской теле.
Маша соскользнула с парня и, дыша одновременно и легко и тяжело, повернула голову к парню. Игорь смотрел на нее, слегка улыбаясь. В испуге девушка зажмурилась. Вновь открыть глаза ее заставили нежные поцелуи Виктора, которыми он ласкал ее губы.
Маша вздрогнула, вспомнив привидевшееся ей лицо. Она испугалась, этого невольного видения, вынудившего ее почувствовать вину перед Виктором, с которым она была так долго, и которого так сильно любила.
«Или уже не так сильно?»
От этой мысли девушке стало дурно. Почему ей в пик страсти померещился малознакомый человек, о котором она ничего не знает, кроме того, что он готов, в отличие от ее парня, без страха и долгих раздумий отправиться в сложное и скорее всего опасное путешествие, но…
Девушка задумалась. Разве, тогда в подземке, не этого ли малознакомого парня пришлось, чуть ли не пинками, гнать к указанной цели. А Виктор, он без понуканий выполнял ее просьбы и команды. Что же случилось сейчас?
Маша отстранилась от вновь разгоряченного Виктора, серьезно посмотрела ему в глаза, чем видимо сильного его смутила, а затем, отбросив в сторону все мысли, опять прижалась к своему парню, сжигая без остатка себя и его. И на этот раз только его, Виктора.
Когда влюбленные смогли все же оторваться друг от друга, был уже поздний вечер. За окном, в сменившей дневной зной вечерней прохладе, стрекотали сверчки, шуршали под легким ветерком своею листвой высокие свечки тополей. Раздавались веселые голоса припозднившихся компаний, а из дворовой беседки медленно лилась вечная гитарная песня, которая чаще раздражала, и на много реже заставляла душу встрепенуться и, поддавшись незамысловатым сплетениям аккордов и немного картавому голосу певца, улететь куда-то далеко, где и клен шумит над речной волной, и батарейка садится и никак не разрядится полностью.
***
– Маш, – Виктор обратился к ковыряющейся в своем сотовом девушке. – А твои-то нам точно чемодан подвезут? Или завтра вечером лучше мне самому съездить за ним?
– Отец сказал, что завтра заскочить, – не отрываясь от белого гаджета, ответила девушка. – Ты лучше скажи, что значит СВ места в вагоне поезда?
– По-моему, это таже купешка, но только на двоих. А что?
– А почему мы их не взяли?
– Маш, – Виктор с обидой посмотрел на девушку. – Потому что денег у меня не так много.
Девушка оторвала взгляд от смартфона и, улыбаясь, посмотрела на Виктора.
– Да не обижайся ты, – я и так все знаю. – Просто решила тебя немного позлить.
«Позлить?!» – Виктор и впрямь разозлился. – «Это что? Она его конкретно обвиняет в его материальной не состоятельности? Так что ли выходит?"
– Ты чего? Вить? – осторожно спросила Маша и, отложив в сторону сотовый, подсела к парню, который, напрягшись, смотрел в пол. – Вить не обижайся. Я все понимаю. Это я так, сдуру ляпнула. Не знаю, что на меня нашло? Вить? А? Ну же посмотри на меня.
Парень, не особо желая того делать, все же взглянул на девушку, которая видимо всерьез испугалась за реакцию парня. Сперва через силу, а затем более легко улыбнулся ей, обнял.
– Это ты меня прости. Но денег сейчас очень мало. Обязательно все решу, когда вернемся. Вот увидишь. Помнишь, я собирался уволиться, ну вот, не потребовалось. Меня все-таки ставят старшим смены, – и, уже в свою очередь оправдываясь, закончил. – Будет лучше. Обязательно будет. Ведь не бывает такого, что бы было все и сразу, – а про себя с тоской подумал, что у кого-то и бывает.
Раздался телефонный звонок. Виктор было дернулся сходить за своим сотовым, но Маша, желая загладить невольную вину, вскочила с дивана и уже стояла возле открытого стенного шкафа, на одной из полок которого лежал сотовый ее парня.
– Кто там? – видя замешательство на лице подруги, спросил Виктор.
Чуть помедлив, девушка насторожено ответила:
– Игорь-Метро.
И не давая возможности вскочившему с дивана Виктору выхватить из ее рук телефон, приняла вызов и поднесла трубку к уху.
Виктор раздражено рубанул рукой воздух.
«Опять этот Игорь. Что же ему спокойно-то не живется?»
– Да, я… С нами все хорошо… На свадьбу собираемся… Нет не на свою. Помнишь, говорила… у подруги… Да вроде уже с месяц без кошмаров… – девушка и сама только сейчас поняла, что и в правду уже целый месяц спала спокойно. – На нас?… Нет никто не нападал… Ага… Передатчики?
– Маш, дай, пожалуйста, трубку, – закипая от злости, процедил сквозь зубы Виктор. Не послушав своего парня, девушка отошла еще чуть в сторону и, хмурясь все сильнее, неотрывно смотрела в глаза Виктору. – Маша!
– На тебя? Только что?
Девушка вышла в коридор, закопошилась свободной рукой в своей сумке, потом перевернула все у зеркала и на столике в коридоре.
– Я почему-то не могу их найти. Игорь, я перезвоню.
Девушка отключила телефон, и посмотрела на Виктора так же зло, как и он смотрел на нее.
– На Игоря напали возле дома, требуя, что бы он отдал каплю-передатчик, – медленно процедила она.
– И что? – понимая к чему клонит подруга, жестко ответил Виктор.
Девушка слегка наклонила голову в сторону. Чуть сузившиеся глаза готовы были метать молнии.
– Вииктоор, – медленно, нараспев протянула девушка. – А ты случайно не знаешь, где мой передатчик?
– Может быть, в сумке плохо смотрела?
– Я ее вытряхнула на полку! – резко перебила девушка парня. – Там пусто.!
– Ну, или еще где? – предположил Виктор.
– Вить, – как бы смягчаясь, но делая это чрезмерно наиграно, продолжила девушка. – Он сказал, что какой-то бомж с ножом напал на него. И у этого бомжа были два передатчика.
– Да ну и что? Бомж! Я и то от него отбился! – зло бросил Виктор в лицо Маше. – А он. Спаситель хренов, что не может с бомжем справиться?
– Ты? На тебя тоже напали? А почему ты не сказал? – и вправду смягчаясь, спросила девушка.
– Да потому, что не хотел тебя беспокоить. Вроде все начало устаканиваться. А он опять лезет! Тварь! – не сдержав эмоций, выругался парень.
– Подожди. Подожди. А как? Когда на тебя напали?
– По дороге на работу. Бомж один бросился, сумку порвал и капли эти забрал.
– Передатчики? – Маша на минуту замолчала. – Так это вероятно был один и тот же бомж, – а потом опять неодобрительно посмотрела на парня. – Вить, а куда ты передатчики вез? А?
– Куда, куда? – передразнил ее парень. – Подальше куда-нибудь! Видишь, и кошмары без них прошли. И не нападает больше никто.
Маша молчала, серьезно глядя на парня. Он был в чем-то прав. Но правда была не их, а его. Он хотел отгородить себя от этого путешествия, и он это делал. Не хотел он никуда лезть и никого спасать. И передатчики эти. Да он рад, что их у него сперли. Видимо и не сильно-то дрался за них, раз девушка ничего и не заметила.
Маша посмотрела на телефон и нажала кнопку вызова, так и не сказав больше ничего Виктору. Тот опять лишь зло махнул рукой, а сквозь зубы еле слышно прошептал:
– Дура.
– Игорь, – девушка неотрывно смотрел на спину отвернувшегося от нее парня. – Мы едем с тобой… Я точно… Когда и где?… Ага… Да запомнила… Наберу если что… Да, до встречи. Снаряжение?… Да, потом, на месте. Пока.
– Дура! – уже в полный голос сказал Виктор.
Маша сделала вид, что не услышала этих слов.
– Ну и зачем тебе это? – парень, не оборачиваясь, обратился к девушке. – Хочешь спасти этот мир? Ты же сказала, тогда в метро, что этот Игорь всех спасет. Так пускай и идет, спасает. Нам зачем туда лезть? – Он все же развернулся и в упор посмотрел на Машу, которая всем видом показывала решительность исполнения своих намерений.
– Вить? – вкрадчиво сказала она. – А, Вить? – сделала паузу. – Это ведь я его потащила через те катакомбы.
– Не ты! – отрицательно замотал головой парень. – Свет там какой-то.
– Но вела же я, – спокойно парировала Маша. – Ты пойми. Если весь мир загнется через тысячу лет, мне будет по сути все равно. Я этого не увижу. Но если, кто-то погибнет из-за меня сейчас, я так не смогу жить. Понимаешь?
– Да черт с ним. Если ему дома не садиться, пусть идет себе шею сам свернет. Ты что ли в ответе теперь за него?
– Выходит, что так. Я не смогу спокойно жить, зная, что мы могли ему помочь, или даже спасти, если бы была такая необходимость. Я не могу принять наше бездействие именно в этом вопросе.
– Да послушай ты меня! – Виктор не выдержал и сильно схватил Машу за плечи, которые недавно нежно целовал. – Он нам никто! Ни тебе, ни мне! Чужой! Понимаешь?!
– Да, – Девушка вырвалась из рук парня, оставив на белых плечах красные отпечатки его пальцев. – Чужой нам, всему миру чужой. И лезет, даже если не спасти его, то хотя бы попробовать. А мы поджали хвосты и трясемся, как мыши, перед светом, боясь носа показать из своего темного захламленного угла.
Виктор хотел что-то сказать еще, но Маша остановила его жестом.
– Вить, – медленно продолжила она. – Я тебя люблю. Но пойти наперекор своей совести не могу. Если ты не пойдешь с нами, я тебя пойму и прощу. Но за себя я уже все решила.
Парень лишь сокрушенно покачал головой. Для него все тоже уже было ясно. Что бы он ни делал, как бы ни старался отодвинуть эту опасность от себя и Маши, и выбрать другой путь. За него вновь все решили, не спросив его мнения. Точнее не интересуясь его мнением вовсе. Кто он? Человек?
– А вдруг на вас нападут там? – увядшим голосом спросил Виктор.
– Вдвоем легче отбиться, чем одному. Вдруг на него там нападут?
– Маш. Не делай так, пожалуйста, – Виктор чуть не плакал. – Не надо.
– Вить. Это мой выбор. Понимаешь? Я решилась. А ты? Ты что-нибудь решил для себя?
– Да кто меня вообще спрашивает. Чертов Игорь! – парень стоял, переминаясь с ноги на ногу, не в силах выдавить из себя ответ. – Не отпущу я тебя никуда, – сказал он, помедлив, подошел к ней в плотную, обнял, готовую было отстраниться девушку. – Одну никуда не отпущу, – и уже злее добавил. – Поняла?
