Александр Тульский
Для ищущих и сомневающихся. Доказательства Бога
Если мы дадим простор всей человеческой жажде знаний, которая стремится постичь тайны бытия и обладать этими тайнами, то мы неизбежно придём к религии. И именно наука доказывает нам её необходимость. Она ставит те же самые вопросы, на которые отвечает религия. Она по закону причинности приводит нас к Первопричине мира. Наука приводит к необходимости какого-то разумного смысла в жизни, какого-то высшего назначения жизни. Религия отвечает – это Бог. Научное мышление доказывает, что должен быть Творец, а религия Его открывает и сообщает о Нём. Наука с религией идут рука об руку, а не враждуют. В то время как древние учили, что земля утверждена на некоторых подпорах, Библия говорит, что «Бог повесил землю ни на чём» (Иов. 26,7). Замечательны также и другие естественнонаучные положения, которые были известны Библии задолго до того, как они были открыты наукой. К этому можно отнести слова пророка Исайи: «…по множеству могущества и великой силе у Него ничто не выбывает» (Ис. 40,26), подтверждённые открытыми лишь в позднейшее время законами сохранения материи и законом сохранения энергии. Постепенные научные открытия всё более и более оправдывают научную точность библейской картины природы и истории. Филология, разделяющая языки человечества на три главные группы: индоевропейскую, семитическую и туранскую – всё более открывает общие элементы в них, приводящие к единому языку единого человечества (праязык). Разделение человечества на 70 главных народов, данное в 10-й главе книги Бытия, всё более подтверждается этнологией (наукой о племенах). Геология и палеонтология (наука об ископаемых) блестяще подтвердила порядок творения, изложенный в Библии. «Последовательность, в которой появляются органически образованные существа, составляют точную последовательность шести дней творения, как представляет её нам книга Бытие» (физик А. Фехнер).
Подлинная наука и истинная религия, какою является религия Библии, не противоречат друг другу. Религия противоречит не науке, а нашим знаниям о природе. Но между откровением и самой природой нет противоречии, и не может быть, ибо Бог является Творцом их обоих. Общая же причина предубеждения против религии заключается прежде всего в незнании, и это объясняет Сам Христос: «Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией» (Мф. 22,29). Эти слова были сказаны саддукеям, рационалистам своего времени, отрицавшим воскресение мёртвых и существование духов. Не таковы ли и саддукеи нашего времени, которые принимают лишь то, что понимают? Мы привыкли думать, будто знание сильнее веры, лежащей в основе религии. Но на самом деле именно вера сообщает силу знанию. Знание без уверенности в нём, без признания – мёртвое сведение. Вы можете знать, что самолёт в состоянии поднять вас, но если вы в этом не уверены, вы никогда не решитесь в него сесть. Знание, что можно без вреда для здоровья опустить руку, смазанную нашатырным спиртом, в расплавленный свинец, ещё не даёт решимость это проделать, если вы в этом знании не уверены. Религия движет науку и в том смысле, что она пробуждает и поощряет дух исследования. «Всё испытывайте, хорошего держитесь», – говорит апостол Павел (1 Фес. 5,21). «Исследуйте Писания», – таков завет Христа (Ин. 5,39). В том-то и сила религии, что она пробуждает любовь к жизни, к природе, к человеку, освещая их светом вечного, непреходящего смысла. «Кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8,3). Не потому ли часть великих открытий и изобретений принадлежит тем, которые были и великими учёными, и великими христианами. Самые качества упорного исследования: самоотверженный труд, вера в конечный результат, смирение – являются более всего продуктами религии. В то время как дедукция (то есть метод выведения частных суждений из общих), так свойственная гордому уму, склонному всё подчинить заранее принятым положениям, привела науку к бесплодному рационализму XVII века, индукция (выведение общего суждения из ряда частных фактов), смиренное принятие фактов как они есть, вызвала расцвет в науке, привела к открытиям и изобретениям. Можно услышать: «Разве наука не доказала, что нет Бога, нет духовного мира, нет души, нет вечной жизни, нет рая и ада?» Оказывается, не только не доказала, но и в принципе не может этого сделать. И вот почему. Во-первых, наука и религия просто несопоставимы, как километр и килограмм. Каждая из них занимается своей стороной жизни человека и мира. Эти сферы могут соприкасаться, пересекаться, но не опровергать одна другую. Словом, «беда, коль пироги начнёт печи сапожник, а сапоги тачать пирожник» (из басни И. А. Крылова). Роберт Оппенгеймер, знаменитый учёный в области ядерной физики, признал, что наука обязана своим происхождением христианской вере. Философ Альфред Уайтхед утверждал, что христианская вера является стержнем науки. «Убеждение, что вселенная сотворена, вдохновило учёных на её исследование. Именно из-за отсутствия этой основы китайская наука так и не смогла расцвести в полную силу. Тоже и арабы. Не имея христианской основы, они теряли интерес к науке». Френсис Шеффер.
Наука без религии – небо без Солнца. А наука, облечённая светом религии, – это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира. «Я – свет миру. Кто последует за Мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни», – так говорит Христос (Ин. 8,12). Именно поэтому в жизни учёных религия играла значимую роль. Учёный Деннерт опросил о вере в Бога через письма (анкеты) 432 учёных- естествоиспытателей (изучающих природу). 56 из них ответов не прислали, 349 учёных оказались верующими в Бога, и лишь только 18 заявили, что они или неверующие или равнодушные к вере. Другой видный деятель – А.Г. Табрум, автор книги «Религиозные верования современных учёных», провёл похожий эксперимент. Он послал письменный запрос 133 известным учёным, содержащий два пункта:1) Противоречит ли христианская религия в её основаниях науке? 2) Известны ли данному лицу учёные, которые подобное противоречие признавали? Было получено 116 благоприятных для религии ответов, остальные лица или не ответили, или высказывались неопределённо. Учёные не противятся религии, как считают некоторые. Это миф, пустой слух. Верующими христианами были: Фарадей, Ом, Кулон, Ампер, Вольт, чьи имена увековечены в физике как нарицательные для обозначения известных физических понятий. Приведу высказывания некоторых знаменитых учёных и выдающихся людей с мировым именем. Химик Бойль: «Сопоставленные с Библией все человеческие книги, даже самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от Солнца». Луи Пастер – химик, великий основатель всей современной бактериологии (науки, изучающей жизнь бактерий и их влияние на человеческий организм), мыслитель, глубже других проникший в тайну органической жизни: «Наши потомки в один прекрасный день от души посмеются над глупостью современных нам учёных-материалистов. Чем больше я изучаю природу, тем более изумляюсь неподражаемым делам Создателя. Я молюсь во время работ своих в лаборатории»; «Чем больше я занимаюсь наукой, тем больше становлюсь верующим». Великий физик и математик Ньютон, открывший фундаментальные законы механики, законы движения небесных тел, приблизивший человечество к тайне мироздания, занимался богословием и когда произносил имя Божие, то всякий раз благоговейно вставал и снимал шляпу. Свою «Систему мира» Ньютон основывает на управлении всем миром Небесным Владыкой. Эта книга является его капитальным трудом. Он утверждал, что «любая наука уступает Библии в её обоснованности». Макс Планк – основоположник квантовой физики, лауреат Нобелевской премии по физике: «Куда бы мы ни обращали наши взоры, каким бы ни был предмет нашего наблюдения, мы нигде не находим противоречия между наукой и религией. Мы скорее констатируем их абсолютную гармонию в основных пунктах, особенно в области естествознания. Как религия, так и наука, в конечном результате ищут истину и приходят к исповеданию Бога»; «Когда религия и наука исповедуют веру в Бога, то первая ставит Бога в начале, а вторая в конце всех мыслей. Религия и наука нисколько не исключают друг друга». Об этом же говорил пострадавший за свои идеи Джордано Бруно: «Истина истине не может противоречить». Покойный психиатр Мержеевский в своей речи «Об условиях, благоприятствующих развитию душевных и нервных болезней в России, и о мерах к их уменьшению» отзывался о христианстве как о противовесе, угнетающем обстоятельства внешней среды, столь часто способствующих возникновению психозов. Психиатр П.И. Ковалевский: «Воспитание детей непременно должно начинаться изучением Евангелия и Новозаветной Священной истории». А вот слова профессора психиатрии и неврологии Крафт-Эбинга: «Счастлив тот, кто находит в религии верный якорь спасения против житейских бурь». Доктор Л.А. Кох в своей книге «Нервная жизнь человека» в главе «Причины нервных болезней» пишет: «Отчуждение души от Бога есть величайшее зло. В нём и для отдельных лиц и для общества созревает самое едкое и ядовитое вещество, которое разрушает нервы». Наш известный физик Цингер в конце курса физики приводит слова из библейской книги «Премудрости Соломона»: «Сам Он[то есть Бог] даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действия стихий». Один из первопроходцев в области электричества, известный физик Уильям Томсон: «Чем больше мы приобретаем научных знаний, тем дальше мы отходим от того, что можно было бы назвать атеизмом». «Вечная священная хвала символу пострадавшего Бога, Спасителя с терновым венцом, распятого Христа, кровь Которого была как бы целительным бальзамом, пролившимся в раны человечества!» – восклицает поэт и критик Генрих Гейне, человек совершенно далёкий от церкви. «Все четыре Евангелия, – пишет мыслитель и естествоиспытатель Гёте, – я считаю за совершенно подлинные, потому что в них виден отблеск того величия, которое исходило от лица Христова и было настолько божественно, насколько вообще когда-либо появлялось божественное на земле». Преподобный Иоанн Дамаскин писал: «Физические рассуждения о строении мира служат к прославлению Бога. Нужно быть слепым, чтобы не быть ослеплённым картиной природы, нужно быть глупым, чтобы не признавать её Творца, нужно быть безумным, чтобы пред Ним не преклоняться». «Атеизм опасен у людей учёных, хотя бы жизнь у них была вполне нравственна», – писал крупнейший философ и просветитель XVIII века Вольтер. «Моя религия, – говорил А. Эйнштейн, крупнейший учёный-физик мира, открывший теорию относительности, – состоит в чувстве скромного восхищения перед безграничной разумностью, проявляющей себя в мельчайших деталях той картины мира, которую мы способны лишь частично охватить и познать нашим умом. Эта глубокая уверенность в высшей логической стройности устройства вселенной и есть моя идея Бога». Вот ещё его высказывания: «Мне достаточно поразмыслить над чудесной структурой Вселенной, которую мы можем неясно постигать, и затем смиренно постараться осмыслить хотя бы ничтожную часть интеллекта, выраженного в природе»; «Я не могу себе представить настоящего учёного, который не обладал бы глубокой верой. Это можно выразить и так: нельзя верить в безбожную науку». В одной из бесед с журналистом Эйнштейн сказал: «Знать, что на свете есть вещи, непосредственно недоступные для нас, но … которые познаются нами и скрывают в себе высшую мудрость и высшую красоту… знать и чувствовать это – есть источник истинной религиозности. В этом смысле я принадлежу к религиозным людям». Ампер, французский физик, чьим именем названа величина, характеризующая силу тока: «Одной рукой исследуй природу, а другой, как за одежду отца, держись за край Божьей ризы». А. П. Чехов: «Человек должен быть или верующим, или ищущим веры, иначе он пустой человек». Ф.М.Достоевский: «Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на Земле лишь одна и именно – идея о бессмертии души человеческой»; «Не как мальчик же я верую во Христа и его исповедую, а через большое горнило сомнений прошла моя осанна (восхваление Бога. Авт.)». Великий Паскаль, гений математики, один из творцов новой физики, был не просто верующим, но и одним из величайших религиозных мыслителей Европы. Вот как он выражает свои утверждения: «Все противоречия, которые более всего, по-видимому, хотят удалить меня от позиции религии, более всего и привели меня к ней»; «Последний шаг разума заключается в том, чтобы признать существование множества таких вещей, которые выходят за пределы нашего познания, и если разум не приходит к этому познанию, то он весьма слабый разум»; «Только Бог может заполнить вакуум в сердце каждого человека. Ничто из сотворённого человеком этот вакуум заполнить не может». Из чистого Евангельского источника утоляли свой душевный голод все те, кто в XIX веке стал у нас провозвестником подлинной высокой морали: Белинский, Чернышевский, Добролюбов были взращены на евангельской морали. Герцен (писатель, философ, принадлежащий к числу наиболее видных критиков в XIX веке): «Евангелие я читал много и с любовью. Я читал без руководства, не всё понимая, но чувствуя искреннее и глубокое уважение к прочитанному. Это меня проводило через всю жизнь, во все возрасты, при разных событиях я возвращался к чтению Евангелия, и всякий раз его содержание низводило мир и кротость на душу». «Есть книга, в которой всё сказано, всё решено, после которой ни в чём нет сомнения, книга бессмертная, святая, книга вечной истины, вечной жизни – Евангелие. Весь процесс человечества, все успехи в науках, в философии заключаются только в большем проникновении в таинственную глубину этой божественной книги, в осознании её живых, вечно непреходящих истин», – литературный критик В.Г. Белинский. Гегель, один из творцов немецкой классической философии,писал, что его философия говорит лишь о том, что уже сказано в христианском Катехизисе. «Я вижу Бога повсюду в Его творениях, я чувствую Его в самом себе», – писал Руссо – философ, писатель и мыслитель эпохи Просвещения. Он поражался и восхищался величием и высотой Евангелия. Вера вдохновляла, а не тормозила творчество великих людей: Гоголя, Лескова, Достоевского, Соловьева, Хомякова, Менделеева, Павлова. Образ Христа привлекал к себе всех наших лучших мастеров кисти. Христа писали Иванов, Репин, Суриков, Брюллов, Семирадский, Верещагин, Марков, Крамской, Поленов, Ге, Маковский, Перов, Корзухин, Нестеров, Мясоедов, Васнецов, Сведомский, Врубель. «Искусство – это красота, но оно только тогда исполняет своё истинное назначение, когда держится добродетели, морали и религии», – И.Е. Репин, русский живописец, профессор. «Религия создала искусство и литературу. Всё, что было велико с самой глубокой древности, всё находится в зависимости от этого религиозного чувства, присущего человеку», – А.С. Пушкин. Карл Линней – величайший исследователь природы в XVIII веке – пишет: «Вечный, беспредельный, всемогущий Бог прошёл мимо меня. Я не видел Его лицом к лицу, но отблеск Божества наполнил мою душу безмолвным уважением. Я видел след Божий везде, даже в самых мелких и незаметных Его творениях. Что за сила, что за мудрость! Я наблюдал, как вся солнечная система, бесконечное звёздное небо движется в пространстве, поддерживается в пустоте по воле непостижимого первоначального Двигателя, Существа существ, Причины, Правителя и Хранителя мира, Господа Создателя всякого творения». Он же, заканчивая свою книгу о растениях, пишет: «Воистину есть Бог, великий, вечный, без Которого ничто не может существовать». Роберт Майер, немецкий врач и физик: «Если поверхностные умы щеголяют отрицанием существования чего-нибудь высшего, сверхматериального и сверхчувственно воспринимаемого мира, то такое жалкое признание отдельных умов не может быть поставлено в вину науке». Антуан Беккерель – французский физик, предвестник открытия радиоактивности: «Именно мои работы привели меня к Богу, к вере». Н.И. Пирогов – русский хирург и анатом, создатель первого атласа топографической анатомии, основоположник военно-полевой хирургии, основатель школы анестезии, в своем известном «Дневнике» пишет: «Вера в Высшее Существо как источник жизни, во вселенный Разум не противоречит научным убеждениям. Если бы я захотел не признать теперь существование Бога, то не смог бы этого сделать, не сойдя с ума»; «Веру я считаю психической способностью человека, которая более всех других отличает его от животных»; «Мы по необходимости должны признать беспредельный и вечный Разум, управляющий океаном жизни». В своём дневнике Пирогов утверждает, что он исповедует христианскую веру именно так, как она излагается Православной Церковью. «Я хотел быть служителем Бога и много трудился для того, чтобы стать им, и вот в конце концов я стал славить Бога моими работами по астрономии. Я показал людям, которые будут читать их, славу Твоих дел; во всяком случае, в той мере, в какой мой ограниченный разум смог постичь нечто от Твоего безграничного величия»; «Велик Господь наш, и велико Его могущество, и мудрости Его нет границ», – Иоганн Кеплер, немецкий математик, астроном, механик, оптик, первооткрыватель законов движения планет Солнечной системы.Кеплер заключает свой труд по астрономии молитвой, в которой он благодарит Бога, открывшего ему величие природы. Не чуждались религии Николай Коперник – автор гелиоцентрической системы мира; Галилей – итальянский физик, механик, астроном, философ и математик, заложивший фундамент классической механики и утверждавший, что «изречения Священного писания абсолютно и непреложно истинны»; Лейбниц – создатель системы дифференциального исчисления, который свой главный труд посвятил «теодицее» – «оправданию Бога». Эти люди – творцы картины мира, а не простые обыватели! Отстаивал религию Декарт – создатель аналитической геометрии и современной алгебраической символики, автор метода радикального сомнения в философии, механицизма в физике, предтеча рефлексологии: «Первое и главное познание состоит в понимании, что существует Бог, от которого зависят все вещи: это научит нас принимать как благо всё, что с нами случается, ибо всё это явно послано нам Богом». О взаимоотношении науки и религии лучше всего дать слово основоположнику нашей науки М.В. Ломоносову: «Правда и вера суть две сестры, родные дочери Одного Всевышнего Родителя, никогда между собою в распрю(ссору, раздор. Авт.) прийти не могут, разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду вскинет. А благоразумные люди должны рассматривать, нет ли какого способа к объяснению и отвращению мнимого междоусобия». Вот ещё слова М.В. Ломоносова: «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной Он показал Своё величие, а в другой Свою волю. Первая – видимый сей мир, Им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность Его создания, познавал Божественное Всемогущество. Вторая – Священное Писание. Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулем. Таков же и богословия учитель, если он думает, что по псалтири научиться можно астрономии и химии. Священное Писание показывает путь к добродетели, а астрономы открывают храм Божественной силы и великолепия. Обе же стороны общеудостоверяют нас не только в бытии Божием, но и в несказанных к нам Его благодеяниях. Грех всевать между ними раздоры и плевелы(что-либо вредное, дурное, засоряющее. Авт.)». Поражаясь законам во вселенной, профессор космологии П. Девис пишет: «Равновесие между гравитационными и электромагнитными взаимодействиями внутри звёзд соблюдается с немыслимой точностью! Вычисления показывают, что изменение любого из взаимодействий всего лишь на 10 в минус 49 степени его величины повлекло бы за собой катастрофу для звёзд типа Солнца». Вообще, когда были выявлены значения мировых констант (скорости света, заряда и массы электрона и др.), оказалось, что даже при самых ничтожных изменениях их величин, наши формы жизни и прежде всего человек не смогли бы существовать. Известный американский учёный Ральф Эстлинг так прокомментировал этот принцип: «Абсолютно во всём, начиная от постоянных, определяющих гравитационные, электромагнитные, сильные и слабые ядерные взаимодействия, и вплоть до основных биологических предпосылок мы обнаруживаем, что космос в целом, наше Солнце в частности и в особенности Земля, настолько точно подогнаны к нам, что неизбежно напрашивается вопрос: а не Бог или кто-то ещё с аналогичным именем создал всё это, прежде всего имея в виду нас? Это слишком много для совпадения, даже для чуда, чтобы назвать это чистой случайностью». Вот лишь некоторые математические данные по этому поводу. Скорость вращения по поверхности земли определяется в тысячу миль в час. Если бы земля вращалась со скоростью ста миль в час, то наши дни и ночи стали бы в десять раз длиннее. В течение долгого дня солнце выжигало бы всё живое, в течение долгой ночи всё живое вымерзло бы. Температура солнца равняется 12.000 градусам по Фаренгейту. Земля удалена от солнца ровно настолько, сколько необходимо, чтобы этот «вечный огонь» надлежащим образом обогревал нас, ни больше, ни меньше! Если бы солнце вполовину меньше давало бы тепла, то мы замёрзли бы. Если бы оно давало вдвое больше, мы погибли бы от жары. Склон земли равен 23°. Отсюда возникают времена года. Если бы склон земли был иным, испарения от океана двигались бы вперёд и назад, на юг и на север, нагромождая целые континенты льда. Если бы луна, вместо её нынешней дистанции была удалена от нас на 50.000 миль, наши приливы и отливы приняли бы столь грандиозные масштабы, что все континенты оказались бы под водою дважды в сутки. В результате вскоре были бы смыты и самые горы. Если бы земная кора была бы сравнительно толще, чем сейчас, на поверхности не было бы достаточно кислорода и всё живое было бы обречено на гибель. Если бы океан был сравнительно глубже, углекислота поглотила бы весь кислород и всё живое опять-таки погибло бы. Если бы атмосфера, окутывающая земной шар, была немного тоньше, то метеориты, сгорающие в ней, падая на землю, падали бы на неё в целом виде и вызывали бы неисчислимые пожары повсюду. Количество влаги в мире, мера углекислоты и азота в воздухе и в почве – эти и бесчисленное множество других примеров свидетельствуют, что для случайного возникновения жизни на земле нет и одного шанса из множества миллионов. Как могла неимеющая разума материя установить, сочетать и уравновесить все бесчисленные элементы, входящие в состав мира и жизни человека? Фримен Дайсон, американский физик, член национальной академии наук США, один из создателей квантовой электродинамики, пишет: «Чем более я исследую вселенную и детали её архитектуры, тем больше я вижу оснований для убеждения, что вселенная в каком-то смысле должна была знать, что мы, люди, должны сюда прийти». Как-то математики подсчитали вероятность возникновения жизни на земле. Оказалось, что по законам мира чисел мы не имеем права возникнуть, а уж если возникли, то не должны были выжить. Для возникновения и развития жизни на Земле необходимо такое невероятное число взаимоотношений и взаимосвязей, что без разумного направления, просто по случаю, они возникнуть не могли бы никак. Вероятность возникновения жизни из случайного соединения молекул равна 10 в минус 255 степени («Населённый космос». Под ред. В.Д. Пенелиса. 1972). А вероятность возникновения лишь одной молекулы ДНК равна 10 в минус 80038 степени. Анализируя мировоззренческие корни атеизма, выдающийся французский философ и писатель Вольтер писал: «Я знал во Франции некоторых выдающихся физиков и – сознаюсь – меня крайне удивляло, что люди, так ясно представляющие себе приводные пружины природы, не хотят видеть руку Того, кто так зримо определяет взаимодействие этих пружин».
Религиозные верования сказываются и у тех учёных, от которых не принято этого ожидать. К таким относится всё тот же Ч. Дарвин: «Я никогда не был атеистом в смысле отрицания Творца». Когда известный естествоиспытатель Уолес посетил Дарвина, то ему пришлось подождать приёма, так как сын Дарвина сказал:«Теперь мой отец молится». Незадолго до смерти он читал послание апостола Павла к евреям и восхищался глубиной этой, по его выражению, царственной книги. Интересно, знают ли об этом те люди, которые так яростно защищают теорию эволюции? Скорее всего, нет. Берясь отстаивать эту точку зрения, они даже не читали учёные труды Ч. Дарвина, не знакомы с его мировоззрением. Вот выдержки из его книги «Происхождение видов» (Ontheoriginofspecies, 1859): «…По отношению к материальному миру мы можем допустить, по крайней мере, следующее: мы можем видеть, что явления вызываются не отдельными вмешательствами Божественной силы, оказывающей своё влияние в каждом отдельном случае, но установлением общих законов». Здесь, как мы видим, отнюдь не отрицается само наличие Божественной силы и значение в деле происхождения вселенной. В своём не менее знаменитом труде «Происхождение человека» (Thedescentofman, 1871) Дарвин в главе «Происхождение идеи Божества» писал: «Следует отметить, что вопрос о происхождении идеи Бога не имеет ничего общего с вопросом о самом бытии Бога, на который величайшие умы человечества давали утвердительный ответ». «На меня, – говорит Дарвин в другом месте, – производит гораздо более сильное впечатление другой источник, убеждающий в существовании Бога. Такое убеждение возникает вследствие невозможности рассматривать безграничную и чудесную вселенную как результат слепого случая. Когда я над этим размышляю, я чувствую себя принуждённым признать Первопричину, и я вполне заслуживаю названия теиста, то есть верующего в Бога». Дарвин был всю свою жизнь очень верующим человеком и в течение многих лет был церковным старостой в своем приходе. В его книгах то и дело идёт упоминание о Боге; он никогда и не думал, что его учение может противоречить вере в Бога. После того как Дарвин изложил своё учение об эволюционном развитии живого мира, его спросили, где начало цепи развития животного мира, где первое его звено? Дарвин ответил: «Оно приковано к Престолу Всевышнего… В первую клетку жизнь должна была быть вдохнута Творцом». Это настолько ясно говорит, какого мировоззрения держался сам Дарвин, что всякие споры просто излишни. И, наконец, приведу слова Дарвина, сказанные им незадолго до своей смерти в беседе с леди Хоуп: «Я был молодым человеком и ещё не сформировался как личность. Я делился своими догадками и предположениями и, к моему удивлению, мои идеи подхватили с быстротой молнии. Люди сделали из них новую религию». Учитель Дарвина, основоположник современной геологии, археолог, ботаник-систематик Ч. Лайель писал: «При всяком исследовании мы открываем яснейшие доказательства предусмотрительности, силы и мудрости творческого разума Бога». Дарвин также понимал невозможность эволюционирования многих органов, о чём сам же и писал. Например, сердце. Если оно не будет сразу в том виде, в котором мы его все знаем, то просто не сможет работать. Ему нет времени на эволюцию, иначе живой организм не сможет жить. Так же невозможна и эволюция глаза и прочих органов. Пока глаз будет эволюционировать до возможности видеть, это «слепое животное» съедят другие животные. Ведь эволюция – это борьба, где выживает сильнейший. Но быть сильнейшим, не обладая зрением, допускать нелогично. Материалисты сегодняшнего дня упрощают теорию Дарвина до глупости и преподносят как опровержение Библии. Слышал бы их сам Чарльз Дарвин… Список верующих учёных можно продолжать сколь угодно долго, но и вышеприведённых высказываний вполне достаточно. Подытожу их словами Роберта Милликена, американского физика, лауреата Нобелевской премии: «Я не могу представить себе, как может настоящий атеист быть учёным».
Многим кажется, что научные достижения последнего времени так велики, что недалёк тот час, когда всё будет объяснено наукой. На самом же деле наука всё также беспомощна перед множеством неразгаданных тайн мироздания. Один французский учёный-атеист на вопрос «Откуда появилась атмосфера?» ответил честно: «Не знаем и знать никогда не будем!» Но даже если наука будет способна объять весь видимый мир, сфера невидимого останется для неё закрытой, так как духовной составляющей жизни наука просто не занимается. Если наука сейчас продвинулась вперед, то это может быть потому, что некоторые «факты» за последние годы заставили её призадуматься. То, что она считала незыблемо твёрдым, оказалось собранием пустот. Джон Дальтон, английский химик и физик, дал следующий, как казалось науке, твёрдый «факт»: «Атом неделим, вечен и неразрушим». В действительности же оказалось, что атом не имеет ни одного из этих трех качеств. Евклид тоже дал науке «факт», что «целое всегда равняется сумме его частей». Но целый атом весит меньше, чем сумма его частей. Неудивительно, что д-р Шилт однажды полушутя заметил: «Мы знали о вселенной десять лет тому назад больше, чем знаем теперь». Д-р КэтринЧэмберлен, профессор физики, как-то напомнила, что Ньютон сравнивал себя с ребёнком, играющим с ракушками на берегу океана в то время, как целый океан истин лежит перед ним неоткрытым. «Да и мы всё ещё на берегу океана, – продолжала д-р Чэмберлен, – то, что мы знаем, только мельчайшие частички, а в остальном мы зависим от веры». Разумный человек не может согласиться с учением о том, что вселенная возникла сама собой в результате случайного стечения обстоятельств, благодаря слепому случаю. Допустить, что вселенная, представляющая собой гигантский механизм поразительной точности, появилась сама собой, – это значит верить уже не в чудо, которого так боятся учёные, а в абсурд. Что такое материализм? Это миф о вездесущей, всетворящей и абсолютной материи, бессознательной и (каким-то странным образом) рождающей всякое сознание в мире! Вера в такую материю бессмысленна; она и не религиозна, и не научна.
После многих лет научных изысканий подлинные учёные подтверждают слова, которые сказаны в Библии о сотворении мира. Знаменитый астроном Гершель сказал: «Все научные открытия допущены, вероятно, с одной целью, а именно: подтвердить то Божественное откровение, которое дано нам в Библии». Всего один факт: в Библии сказано, что Бог не только создал всё «из ничего», но и что «по множеству могущества и великой силе у Него ничего не выбывает» (Ис. 40, 26). Учёные подтверждают эту истину: со дня создания вселенной в ней ничего не прибавилось и ничего не убавилось. Академик В.П. Доброхвалов говорит: «Подлинная наука давно установила тот непреложный факт, что материя сама по себе мертва, пассивна и породить жизнь не может». А вот слова великого французского учёного Л.Пастера: «Жизнь возникла из жизни, но никак не из мёртвой материи». Учёные-материалисты, ссылаясь на бесконечно удалённое от нас прошлое, говорят, что жизнь якобы началась с простейшего живого организма, но при этом они всячески избегают прямого ответа на вопрос: « Кто дал жизнь этой первой живой клетке?» Никаких признаков самопроизвольного зарождения жизни не было и нет, и никакая наука не смогла и не сможет перешагнуть поставленный Творцом барьер между мёртвым и живым. Точно так же науке не под силу одолеть барьера между родами растений и животных, ибо Бог сотворил их «по роду своему»(Быт. гл.1). В истории естествознания не было ни одного случая, чтобы один род превращался в другой, высший. Обезьяна идеально приспособлена лазить за бананами, зачем ей учиться добывать нефть и брать пробу грунта с Марса? Какая может быть эволюция? В природе нет даже намёка на непрерывность эволюционной цепи, которую пытаются отстаивать дарвинисты.
