Александр Сергеевич Глухов
Сказки Белой Горы. Часть II
ОХОТНИКИ НА ОТСИДКЕ
Ласковое солнце конца сентября совсем не похоже на летнее, обжигающее своими лучами. Мы размеренным шагом бродили по футбольному полю, нежась в уходящем осеннем тепле. Кроме меня, Володи Самсонова и денди с тросточкой – Макса, в нашей прогулочной компании оказались два охотника (браконьера-любителя). Они безостановочно, перебивая собеседников, рассказывали немыслимые истории, воспринимаемые далёкой от звероубийственной темы троицей с изрядной долей недоверия. Особое сомнение вызвал рассказ Бориса, как он, при помощи двух выстрелов и кирзового сапога расправился с троими. Якобы первая пуля срикошетила от кабана и насмерть уложила тетерева, вторая добила секача, а сапогом, тогда же, была раздавлена гадюка.
– Привираешь небось – другой бывший охотник Николай скептически улыбнулся, – я так думаю – червяка ты затоптал.
– Где ты червей чёрного цвета видел?
– Хруст был? – коварно спросил Коля.
– Был.
– Тогда это гнилой прутик…
По диагонали, через всю футбольную площадку, эмоционально размахивая руками, к нам приближался андижанец Мурад. Он пятьдесят седьмой год пытается выучить русский язык в совершенстве, но ему мешает чагатайский акцент и филигранное мастерство в коверкании слов.
– Слушай, слушай – он подошел ко мне и ухватился за рукав – американцы хотят Ленина купить. Правда, сам только что смотрел по телевизору.
Коля Князев, благодаря пенсионной реформе отодвинутый от заслуженного отдыха на полтора года, всплеснул руками:
– Вот тебе раз! Сейчас получается, новости – похлеще охотничьих баек.
Действительно, Америку захлестнули волны негритянских протестов с разграблением магазинов, захватом полицейских участков, сожжением автомобилей и флагов США. Особо впечатляют кадры с постановкой на колени белокожего населения и полиции заодно, с принесением извинения за процветавшее в давние времена рабство. Немыслимое дело, но запретили классические, можно сказать культовые голливудские фильмы (!) за, якобы, неполиткорректность и нетолерантность. Знаменитые оскары теперь станут делить по квотам: часть белым, часть чёрным, с обязательными женскими квотами. Речь уже заводят о пропорции наград для геев и лесбиянок…
Конечно, не следует забывать о выборах президента США. Эти мероприятия, частично – предвыборные ходы и маневры, но тенденция прослеживается четко. Заигрались господа. Стоит подкинуть им ещё более назревшие идейки. К примеру: в конгресс, сенат, министерства, полицию, армию и т.д. следует продвигать одноногих, одноруких, умственно отсталых, не забывая о больных – туберкулезных, онкологических, астматиках, сердечника… Представьте себе безрукого президента – дауна – сколько на нём бюджетных долларов можно сэкономить, да и вреда не предвидится. В киноиндустрии же, прекрасно смотрелся бы безногий оскароносец – негр – гей, чахоточный и больной экземой, вдобавок безмозглый, в роли главного героя супербоевика…
Вовка Самсонов заволновался:
– Пойдём поглядим. По «России-24» или РЕН-ТВ часто новости крутят. Что-то сомнение одолевает.
– Стойте, погодите маленько, -засуетился бывший педагог-браконьер Борис – я ж вам главный случай не рассказал.
Максим возразил:
– Да обождёт твоя охота. Тут случай не предвиденный – Ленина продают, такое, небось, раз в сто лет случается.
Пошли. Оказалось, это афера средней руки. Идею выдал американский еврей русского происхождения, решивший попиариться на теме и поднять свой рейтинг перманентного мошенника при различных выставках. Причём дитя Сиона предлагало не только приобрести святые коммунистические мощи, а хотя бы арендовать мавзолейного лежня.
– В аренду сдать на годок, куда ни шло – рассудил Валерка Морозов, при одобрении Пули, Прицела и Размика. Мишка Сиротин и Женя-дорожник остались равнодушными к новости, а Лёха Гвоздь возражал…
Полчаса спустя, Валерка, как бы осенённый мыслью, предложил исполнить роль Ильича мне.
Я лежал в задумчивой позе, закинув правую ногу на левую и болтая ей в такт думал:
– Не пойдёт, слишком много камуфляжа требуется – рост, сложение, лицо абсолютно не ленинского типа, возни не оберёшься. Вот если Кучаку предложить…
– Точно – воскликнул Валерка, как я сам не допёр.
Меня сорвало с койки как порывом ветра. Через минуту мы втроём – Макс, Вовка ия допытывались у многострадального героя, успевшего заснуть, за какую сумму тот готов исполнить роль великого вождя пролетариата.
Александр Васильевич зевнул, не торопясь потянулся, переложил котёнка Патиссончика и уселся на кровати, нашаривая ногами древние тапочки:
– А что делать-то надо?
Володька Самсонов вкрадчиво объяснил:
– По сути – ничего, спокойно лежать и спать.
– Это я могу, это я с удовольствием.
– Но спать днём придётся, часов с десяти утра, до трёх дня, почти каждый день в течении года.
– Тогда пятьсот долларов в месяц, и чтобы пенсия в России сохранялась.
– Ты что – горячо возразил я – в Америке на такие деньги не проживёшь.
– Хорошо, пусть кормят бесплатно.
Да! В США днём с огнём такого подвижника не отыскать. Для американцев за эту плевую сумму неприемлемо даже палец о палец ударить. Мы втроём (пока Кучак окончательно просыпался) быстренько посовещались и пришли к выводу, что иудин потомок легко согласится на тысячекратно большие требования. Вовка азартно потёр руки:
– Всё шикарно, главное – не захрапеть.
Я согласился:
– Да, обязательно придётся антихраповыми таблетками пичкать.
– Разве такие есть? – Кучак вошёл в сомнение.
– Должны быть. Где-то в дебрях и закоулках фарминдустрии наверняка залежались какие-нибудь «Антихрап-форте» или «Тихий сон».
– А если расчухают, что я живой?
– Тебе хорошее снотворное пропишут.
– Вдруг по нужде приспичит?
Озорник Вовка выдал сквозь смех:
– Ленину можно, главное с места не трогаться, а подозрительный запах лишь подтвердит – вождь натуральный.
Пришлось мне встрять:
– Стоп! Каждую мелочь обмозгуем заранее, глупо прокалываться на пустяках. Лично я советую высунуть правую ладонь, которая как бы открыта для подаяний, а посетителям внушать, что положенная в неё денежка непременно принесёт удачу (кому не уточнять).
Тут вылез Максим с предложением написать крупными буквами: «Ленина не кормить!»
Кучак окончательно проснулся:
– Все вы пытаетесь впихнуть старика в авантюру. Во-первых – я ещё сижу, во-вторых – Азербайджан с Арменией из-за Карабаха сцепились. Бои, говорят по всей линии фронта. Нам думать надо чтобы на Россию не перекинулось.
– Война! Грандиозная! За неделю боёв подбито более одного танка. В поле под Прохоровкой, в одном бою (Курская дуга) около тысячи танков с обеих сторон были выведены из строя.
Отчасти он прав. Очередной виток напряженности спровоцировали местные политические пигмеи для удовлетворения своих мелкотщеславных амбиций. Более тридцати лет длится тупое бодание, только разжигающее взаимную ненависть. Заметьте! В России почему-то нет армяно-азербайджанских боёв – значит могут мирно уживаться. Простым людям война как раз не нужна, они и сами договорятся. Не стоит лезть в чужие дела, но так и хочется предложить закавказским странам объединиться под общим названием Азермения или Армебайджан. Живите ребята дружно…
– Погодите уклонисты – я пришел в себя – мы до конца не дорешали. Предлагаю Ленина-Кучака не выставлять в одном месте, а совершить тур по городам и весям Штатии. Предпочтение – захолустью, там народ полопушистей. Это – раз. Дальше: любое дело непременно должно иметь размах (хотя бы как азербайджанская рыночная торговля в России). Ни в коем случае нельзя ограничиваться одним, пусть даже популярным товаром.
– Ну вот, уже продал меня – запричитал Александр Васильевич.
Пришлось его остановить:
– Да погоди ты! Никто тебя не собирается продавать, а только лишь сдать в аренду для твоего и нашего заработка. Считай это коммерческой командировкой. Я о другом совсем. Ленин – это Ленин, а почему бы не продать на аукционе портянку последнего вышедшего из Афганистана солдата.
– А где она хранится? – с живым воровским интересом полюбопытствовал Макс.
Я ответил вопросом на вопрос:
– Мало помоек что ли в России? Слушайте дальше. Наверняка найдутся покупатели на ботинок Хрущёва, которым он долбил по трибуне ООН. На любителя пойдут пуговицы с френча Троцкого…
– В количестве сто восемьдесят штук – добавил Вовка.
– Ладно, согласен, а ещё носки и кальсоны Сталина, сапоги Маршала Жукова, последний выведенный из Германии танк, подковы коня Будённого, чемодан, в котором вывезли краденые документы по атомной бомбе из Лос-Аламоса. Хотя нет, их в коробке из-под торта тащили, ну всё равно, был же чемодан потом.
– Хватит, достаточно, пытался остановить скромный Кучак.
– Что ты! Главное забыли. Портреты Сталина из газет, коими задницы вытирали. Они, якобы, в архивах сохранились.
Макс сморщился:
– Такую дрянь не купят…
Володька не дал ему договорить:
– На ура пойдёт товарец. Я предполагаю самый грандиозный спрос на те бумаженции.
В проходняке возник Коля Князев и выслушав о чём идёт речь, предложил снова прогуляться на свежем воздухе. Двое отказались и пошли одни старики.
– Помните, раньше уборочные компании проводились? Спросил меня и Кучака бывший водитель Воскресенского кирпичного завода.
Ещё бы мы не помнили. Сам вопрос звучал для более чем шестидесятилетних ветеранов битв за урожай неуклюже-странно.
– Нюхали, знаем – ответил за нас двоих Кучак.
– Тогда вам объяснять не нужно, что спиртное во время уборочной не продавалось. А как не выпить, тем более – шофёру? Это сейчас стремятся набирать трезвенников, а раньше то народ был не в пример пьющим. Нас двоих, меня и Ваську Шкурникова, баба у него ещё такая…
– Да погоди о бабе, – перебил Кучак, – о деле говори.
– Я и говорю, послали нас зерно возить на ток. День возим, другой… трезвые до безобразия. Посылаю Ваську в магазин «Культтовары», а баба его…
– Что ты заладил о его бабе?
– Она заведующей клубом была и приехала в поле с конкурсной бригадой. У неё с мужем происходила постоянная борьба за трезвость, но на прочих представителей сильного пола, эта борьба не распространялась, особенно, в случае оказания ей деликатных услуг…
– Даже так? – Кучак поразился.
– Гораздо круче, чем так. Я её слегка пригладил, кое-что пообещал и получил вознаграждение – половинку стаканчика спирта. У этих культурников всегда заначки были.
– Тогда понятно, зачем ты Ваську отправил – уверенно высказался я и ошибся.
– Да нет, он в парфюмерный отдел поехал за «Тройным» одеколоном – лучший напиток из душистых вод. Но частично ты прав. Так получилось, пока остальная агитбригада пела и плясала перед комбайнерами, я её в передвижном вагончике поощрил… Васёк явился с фуфыриком (флаконом одеколона); остался очень доволен, что супруга его не разбранила, а наоборот, была с ним мила и любезна… Плясуны убрались восвояси, а приятель, чуть не дымится от нетерпения. Мне-то легче, я-то махнул. Он говорит: «Наливай, потом уж мне наплескаешь, а то боюсь – рука дрогнет». Я спокойно опорожняю половину флакона и ему в стаканчик нацеживаю. Только налил, Ваську бес какой-то дёрнул спросить под руку: «сколько время?» Засучиваю рукав – глянуть на циферблат хотел – стакан и кувыркнулся. Не его день значит, а мой…
– Не стыдно тебе было? – с хитрым Ленинским прищуром спросил Александр Васильевич.
– Какой стыд? Когда спирт на кону стоит – о стыде думать некогда.
– Да, за спирт можно и потерпеть – согласился Кучак, – а вот с одеколоном номер не прошел бы…
Новости последних дней довольно своеобразны. Премьер на весь мир заявил, что Россия вошла в число крупнейших экспортеров сельскохозяйственной продукции и тут же огорошил предположением, что дескать через несколько лет, страна сможет полностью обеспечить себя продуктами питания. Смотрящие телевизор долго чесали лбы и затылки гадая: «экспортёр наша страна или крупнейший импортёр?»
В начале октября, шестого и седьмого числа вдруг довелось увидеть почти горбачевское прикудахтование ни о чем президента, вроде бы не свойственное ему раньше. Весной он клятвенно обещал индексировать пенсии работающим пенсионерам, а шестого октября на прямое предложение об этом понёс невнятицу. Похожая история случилась и седьмого, в день его рождения. Стареет что ли?
Минобороны подготовило «подарок» к шестьдесят восьмой годовщине Путина – в половине второго часа ночи прогремел грандиозный взрыв боеприпасов под городом Скопин, Рязанской области… Новость о заболевшем коронавирусом Чубайсе (о таком гнилье лучше бы не упоминали), пришла в одном блоке со взрывом.
В нашем девятом отряде телевизор я смотрю редко, чаще ухожу в шестой, на третий этаж. У нас же десяток-полтора «зрителей» упиваются рекламными МУЗ ТВ и «Пятница». По первому прославляют безголосых кривляк, составляют различные псевдорейтинги, по-другому заманивают лопоухих середнячков в заграничные вояжи, суля долларовую зарубежную благодать. Понятно, что денег у людей нет, зато вам сладко нашептывают: «Возьмите кредит и дуйте в экзотические страны, ведь вы этого достойны». То, что по кредитам придётся расплачиваться, многие, особенно молодёжь, не думают. А если рассудить здраво: сейчас практически карантин, без малого весь мир для нас закрыт, самолёты и те не летают, но всё равно ненасытные банкиры впрок пытаются всучить, если не кредит, то хотя бы мысль о нём…
Пока я был занят думами, Кучак носился по бараку в поисках меня как собокальника для выпивания традиционного кофе. Когда мы уже сидели в его проходняке, нюхая горячий напиток, мне залетела в голову любопытная мысль:
– Александр Васильевич, тебе известно, при какой температуре растаивают сопли?
Кучак печально вздохнул:
– Начинается…
– Да что ты в самом деле? Послушай! Ну не было у нас соплей, а стоит глотнуть горячий чай или кофе – сразу появляются. Ты заметил закономерность?
– Ну есть что-то в этом духе.
– Так давай пойдём с научным подходом. Я что заметил: чай прохладный – нет соплей, тёплый – почти нет, а если есть, то густые, зато, чем горячей – тем они жиже.
– Это тебе любой санитар в дурдоме разъяснит.
– Не скажи! По-моему, тема соплей обойдена наукой, пора материал на кандидатскую диссертацию собирать. Вон, половина депутатов и чиновников диссертации накатали (да и то, вряд ли сами), которые высморкнутой сопли не стоят…
Почти всё лето длилось шоу с уголовным делом артиста Михаила Ефремова. Любое заседание суда превращалось в театральное представление, причём, не самим актером, а силами массовки из публики, дежурящей при здании суда, да клоуном-мошенником Эльманом Пашаевым, подвизавшимся в роли адвоката. Защитник Ефремова до того заигрался, что усадил подопечного на восемь лет. Теперь самому адвокату грозит срок. А как льнули зрители к экранам, ожидая подъезда на «Майбахах» и «Бентли» Пашаева и Добровинского, которого сдвинутый умишком Никита Джигурда назвал Добросвинским.
Освещаемые провластными и прочими СМИ события, смахивают на низкопробные охотничьи россказни. Сколько шума и возни организовали в связи с изменениями в конституции. И что? Тут же растоптали её, эту изменённую под президента конституцию – основной закон. Прямо прописано об индексации пенсий, до уровня инфляции, или выше, а на деле – работающим пенсионерам показали шиши, да как-то подленько, по умолчанию.
Путин объявил, что круглый лес за границу не пойдёт (много таких заявлений было за двадцать один год правления), но почему-то приостановить поставки решили года через полтора. Похоже на агонистический вопль: «Грабьте скорее, сырьё заканчивается!»
Положение с лесом аховое, как никогда, возможно в центральной России он восстановится лет через 80-100 и лет через 150 на севере, а красноярские и якутские, так вообще через 200. Вырубки и пожары (прикрывающие варварские вырубки) выкосили такие площади «зелёного моря», что власти вряд ли осмелятся их озвучить.
Президент наш летал на истребителе, ездил на комбайне (именно ездил, не занимался же он уборкой урожая), катался на «Ладе-Калине» и «Камазе», нырял с аквалангом… Кучак предложил на проверке, назвать его «Вова великолепный». Окружающие согласились…
Какой-то прогресс все ж таки есть. Не видно откровенных русофобов-ублюдков во власти, какими были Козырев, Нечаев и К, а может затаились, чуя, что народ не обломать. Сейчас, вдруг, власть стала назойливо-патриотичной, а выпячивание русофильства всегда подозрительно. Родину следует любить спокойно и с достоинством, а не визгливо-истерично, как некогда недоброй памяти Мехлис.
Когда к нам пришел знакомится этапник и мы с Кучаком угощали парнишку хорошим кофе, заглянул «на огонёк» Лесник, рассказавший под руку охотничью балладу:
– Любил я на воле браконьерить, по скромному, конечно. Близ подкормочной площадки соорудили мы снайперскую вышку. Кабанчики регулярно её посещали и время от времени, мы с молодыми мужиками прорежали их поголовье…
Мимо промчался, обливаясь потом Бегемот, стреляя на ходу сигаретку и сетуя, что до ужина ещё долго. Кучак изобразил вид занятого человека, а у остальных куревом и не пахло. За висящей простынной ширмой раздался хохоток Аркадия…
Лесник обвёл нас негодующим взглядом:
– Вот не люблю, когда перебивают. Так значит, на чём я остановился, ага, собрался я пострелять по «хрюнделям», а за мной Валька Хвостова увязалась. Куда её понесло? В девятнадцать лет – бывает… Топать километра три, может больше чуть-чуть. Она так и липнет ко мне, то под руку возьмёт, то грудью прижмётся. От неё духами метров за триста разит. Какая это охота?! Хохочет ещё, да повизгивает. Хотел ее уже домой гнать, но она пообещала посмирнеть, и я её помиловал. Пришли. На вышку-то взобраться надо, метров двенадцать в высоту и первые три по веревочной лестнице. Хорошо догадалась туфли на кроссовки поменять. Она мне заявляет: «Лезть боюсь, ты меня снизу поддерживай». Сама же в коротком платье (летом дело было, в июле), её уже комары пощипали… Она поднимается, я снизу лезу, подталкиваю.
Кучак засмеялся:
– В какое место подталкиваешь?
– В разные, те, что помясистей. Пока залезли, а она специально притормаживала, распалились мы сней во всю дурь молодости… Когда пришли кабаны (ветер удачно дул в нашу сторону от подкормочной площадки), ни мне, ни тем более Вальке, было уже не до них. Так мы под чавканье и прихрюкивание наслаждались… Возвращались домой без добычи, но довольные. Теперь у неё четверо детей и она не Хвостова, а Копытина, за Андрюху замуж вышла.
– Детишки, часом не твои? С юморной строгостью поинтересовался Кучак и почесал подбородок.
– Смеёшься? Половина – вылитый Андрюха.
– Половина чего?
Не чего, а кого. Двое, говорю, копия отца.
– А остальные?
– Не задавай глупых вопросов…
На следующий день, в обед, нам с Кучаком как обычно повезло – мы примкнули к стоящему человек на сорок впереди церковному литератору Сергею. Он когда-то пропустил по независящим от него причинам финал литературного конкурса (был отправлен в больничное изгнание), а недавно вернулся. Неважно держащийся на ногах церковно-библиотечный активист, преподнёс зевакам (человек пятьдесят рядом стоящих) краткое описание места и нравов больничной зоны «Ясная поляна». По его словам, выходило, что это –«козлячий рай», или, другими словами –«красная зона», где блатные веса не имеют и никто из них не крикнет: АУЕ.
– Почему не крикнет? – спросил бойкий юный несмышлёныш из нижнего сектора – я бы только ходил и орал.
Сергей переложил трость, на которую не мог не опираться в другую руку:
– В этот же день вылетел бы оттуда.
– Подумаешь! Тоже мне – рай.
– Рай не рай, а люди стараются в больничной зоне удержаться. Плюсы очевидны: кормёжка, куда как лучше нашей, ларёк – каждый день, берёзовая роща, с грибами, которые собирают до осени и готовят для себя грибные блюда. Берёзы старые, ветвистые, с них свисают гирляндами длиннющие прутики с листьями, как на плечи дряхлеющих бывших красавиц седеющие пряди.
Кучак мечтательно причмокнул:
– Сразу видно церковного писаку.
– Почему обязательно церковного? – с сомнением поинтересовался я.
– Они витиеватые красивости уважают. Тебе так не смочь – только поржать, да покритиковать способен.
– Суп не забудь взять, литературовед, смотри куда чешешь с пустым подносом.
Александр Васильевич действительно зевнул поставить на поднос первое блюдо:
– Ой, ой, правда, братцы, подайте супчика.
Ему подали раскалённую миску, которую он ухватил за дно:
– Ай я яй, руки сварились…
Кучак шумно вздыхая принялся дуть на руки.
Сергей полуобернулся, удаляясь:
– Дослушать приходите, за один стол усядемся.
Дальше был рассказ о запертом на втором этаже «положенце», орущем на всех проходящих мимо. Замкнут он до конца срока и скорее всего голова у него «сбита с курса». А напротив, полицейская будка и охранник с «положенцем» иной раз переругиваются.
Летом администрация «отколола» номер: всех ходячих выстроили на плацу, а важный начальник неторопливо расхаживал и вопрошал: «Какие имеются жалобы?» В любой зоне, каждый, кроме совсем уж «зеленых» новеньких, знает – лучше промолчать. А тут получилось, что из семи имеющихся леек душа, исправны лишь две – маловато на такую толпу. Вопрос поднял довольно авторитетный мужик. Начальник колонии (их во всех лагерях иронично именуют – «хозяйка») изумлённо воскликнул: «Не может быть!» и обвёл заместителей вельможно-суровым взглядом. Игра! На следующий день вопрошавший вылетел вон, в другую, на сей раз исправительную колонию.
Сергей дохлебал суп и перевёл дух:
– Обиженные в «Ясной поляне» блатуют.
Кучак возмутился:
– Как не может быть!
Я также был удивлён:
– Они головы не поднимают, если кто-то из них моет лестницу, а по ней шагает человек, то обиженный прекращает работу, прижимаясь к стене и молча даёт дорогу.
–А вот там никто пройти не даст, ещё прикрикнет: «Куда прёшь? Не видишь, я убираю» …
До ларька остаётся одиннадцать дней, а наши с Кучаком продуктовые запасы изрядно подтаяли. Этот ясногорский провокатор предлагает по-быстрому уничтожить остатки, чтобы дорваться до магазинчика, как голодные собаки до охоты. Случается это частенько, но его близорукие авантюры не проходят, и он ворчит:
– Свалился скупердяй и жадюга на мою голову.
Меня дешевой демагогией не пронять. Один раз я попался на удочку и неделю выслушивал его нытьё, что, дескать, за ним надо следить, ни в коем случае не потакая старческим капризам…
Пошли на обед, а там… человек двести, вместо стандартных ста. Мелкий пройдоха Кучак, приученный в очередях не парится, без тени сомнения побрёл к столу, рассчитывая заранее на мои пронырливые качества. Из огромной кучи народа знакомых почти нет. Какие-то новенькие, недавние этапники. Растерянно оглядываю зал и зигзаги прожорливой очереди. Замечаю в центре троих знакомых (уже легче) и проталкиваюсь к ним. С Димкой из подмосковного Жуковского и туляком Женей мы коротали время ещё в карантине:
– Братцы, я же ваш – буржуинский.
Димка, слегка располневший за последние пару лет, едва сохраняя серьёзный вид, отвечает:
Ты, может и буржуин, а мы – пролетарии.
– Тогда вы пролетели – за мной будите.
Поюморил опасно, но пошло…
За столом непредсказуемый Кучак вновь взбрыкнул:
– Майонез не буду и приправу тоже.
Шустро мыслящий Макс подсуетился:
– Если сам не хочешь, пожертвуй мне на храм.
Я изумленно повернулся к длиннобородому:
– На какой храм?
– На храм моего здоровья, оно слегка прихрамывает…
Власть целое лето нахваливало свою умелость, как прекрасно, дескать, справляется она с любыми проблемами. Напоминает приснопамятную бабушку КПСС; та пела себе дифирамбы покруче. Но жизнь берёт своё – если над старушкой партией она давно отсмеялась, то над потугами власти хохочет сейчас. Кричали, захлёбываясь восторгом, о победе над коронавирусом – и лекарство готово и вакцина (даже не одна), а показатели заболеваемости, выше, чем пиковые весенние. Сводки с других фронтов – не лучше…
Браконьерствующий учитель или учительствующий браконьер Борис навязал-таки своё охотничье повествование. Он смягчил наше нежелание слушать, тремя дешевыми конфетульками и принялся с почти наркоманским азартом (хотя он к ним не относится, но серьезное расстройство нервной системы – налицо) втюхивать очередную басню:
– Главное на охоте – пьянка. Вы не сомневайтесь, без водки ни одна охота не обходится (сомнительно-спорное утверждение). Если охота не окажется удачной – выпивка всё компенсирует… Четыре часа подряд выслеживали кабанов и без толку. Декабрь, середина месяца, притомились. Коротко посовещались и решили завязывать с неудачным мероприятием. А совсем недалеко от подкормочной площадки имелся навес со столом и лавочками. Вокруг ельник молодой – с метр ростом. Выпиваем, вспоминаем разные случаи. Живот у меня ненароком прихватило, крутит внутри, бурлит.
Кучак незамедлительно влез:
– Чем же ты умудрился объесться, что тебя на туалетные подвиги потянуло?
– Ой, как правильно сказал, самый настоящий геройский подвиг получился. Я судорожно ищу туалетную бумагу, хватаю ружьё и бегом в ёлочки. Мне Женька Козлицкий вдогонку орёт: «Очередями не стреляй, бей дуплетом».
–Берданку зачем взял? – неугомонный Александр Васильевич вытаращил изумленные глаза.
– Машинально, что-то типа закона: оружие при любых обстоятельствах не бросать.
– Во как, – Кучак уважительно почесал указательным пальцем подбородок – я даже нож в туалет не беру, а ружья отродясь не имел.
– Тебе не понять, ты не охотник. Вот, чуть не сбил с толка, а станешь насмехаться – вообще не расскажу ничего. Так, притихли – молодцы. У ёлочек ружьецо поставить не получается- малы слишком. А процесс подпирает. Положил на колени, сижу в боевой позиции, даже с предохранителя снял, лицом на восток, низом голой спины на запад. Вы можете подумать, что это моя политическая поза, показать западному миру голую задницу. Вообще-то будет правильно, но в данном случае я, подставляя лицо восточному ветру, вдыхая свежий воздух, не желая нюхать благоухание отходов собственного организма. Выделения оказались обильными, два раза передвигался вперёд в неудобной позе – обувь запачкать не хотел. Вдруг, сзади – хрю-хрю, или фыр-фыр. Ну, думаю, Козлицкий в своём репертуаре. Медленно поворачиваю голову – кабан. Здоровый гад, нюхает мои ароматы. Я – бежать. А как? Брюки-то сняты. Пару шажков, я лечу плашмя в снег, но успеваю с разворота шарахнуть с обеих стволов. Лежу ничком, страх берёт: «Сожрёт меня кабан, пока мужики чухаются». Секунд через десять-пятнадцать пришёл в себя – интимное место жутко задубело. Сперва голову поворачиваю – лежит кабанище рылом в дерьме. Пытаюсь брюки надеть – все течет…
– Что течет? – встрепенулся Кучак.
– Снег тает на мне, ну и ещё…
– Много в штаны навалил?
– Не будем об отрицательном… Подбегаю к навесу – эти придурки вообще не опомнились. Я им кричу: «Кабан, кабан здоровенный, пудов на девять-десять». Они ржут. Я хватаю стакан и залпом – хлоп. Тут до них дошло. Ну они и перемазались…
– А ты? – влез Кучак со своей глубинной русской непосредственностью.
– Маленько и мне досталось…
В дневных новостях удивил Турчак – один из лидеров партии «Единая Россия». Он уверенно, спокойно рассказал, как в последнее трудное время партия помогла народу, выделив поочередно четыре, два и полтора миллиарда рублей на помощь жителям страны. Властные недотёпы откровенно не понимают, какой сатирический материал они предоставляют думающей публике. В самом деле, каков же тогда бюджет партии? Ну никак не последнее она отдала, а судя по выступлениям – готова ещё щедро поделиться. Господа, братцы, товарищи, деньги-то откуда? Несусветно дорогостоящих мероприятий под эгидой «Единой России» не счесть и члены партии с сумой не бродят по просторам Руси. В сей политической тусовке сплошь долларовые мультимиллионеры и миллиардеры, значит там создан заповедный раёк для таких персон. Что ж получается – такие несусветные деньжищи помимо бюджета страны бродят? Вопросы, вопросы…
Китай справился с коронавирусной напастью без помпы, истерики и излишних воплей. В общей «локалке» нашего и нового корпусов мне встретился известный сельскохозяйственный аферист-мошенник Василий. Он с неторопливым достоинством нёс своё грузное тело (шустрить и делать резкие движения ему не позволяет, не то остеохондроз, не то ревматизм). Прочитав стишок о собственном дне рождения (вполне добротный), совмещённый с днём рождения некой особы женского пола (я плохо запомнил, кажется кумы), Василий выдвинул ряд любопытных концепций. Смысл сводился к следующему: Редьярд Киплинг некогда заявил во всеуслышанье, что у белого человека есть обязанность, даже бремя – цивилизовывать другие народы (тогда речь шла о цвете кожи). Прошло всего-то сто с небольшим лет и встаёт во весь рост вопрос: «Не пора ли озаботиться Китаю Японии и Корее о бремени жёлтого человека?» Потом он, с осторожным ужасом, высказался о потенциальном, в будущем, бремени чёрного человека. Я согласился:
– Да, перспективка – так себе, не очень…
Но долго грустить я не могу, поэтому предложил Василию создать партию «Земля и афера». Тот рассмеялся и оценил намёк:
– Это вроде как раньше «Земля и воля» была?
– Типа того, но с современной спецификой.
–Тогда надо культурно назвать, например: «Земля и инициатива»», а вот ещё: «Моя земля – моё богатство».
Разумеется, я согласился с неглупым представителем столичной сельскохозяйственной элиты. А таких симбиозных элит довольно много. Например: столично-нефтяная, столично-газовая, столично-алмазодобывающая, столично-лесная и т.д.
Пытаясь развить теории Василия, я пришёл к интересному выводу: бремя можно распространить на страны и нации (а нечто подобное уже было). Вон с каким напором лезут, можно сказать, прут в Европу мусульмане, а не окончательно растерявшая прелести, но дряхлеющая на глазах, уже не так пылко принимает их в свои объятия. А, может быть, уже индусы начинают задумываться об их бремени. Что касается иудеев, так они тысячелетиями лелеют такие мечты…
Я поинтересовался у Василия:
– Каковы реальные успехи в аграрном секторе?
– Ты знаешь, с точки зрения самопиара и политической пропаганды – гигантские. Если брать реальность – одни чиновные понты, точнее много понтов. Было в стране 58 миллионов коров, сейчас, хорошо, если восемь, со всеми вытекающими, так сказать, выводами. СССР закупал зерно на западе даже при урожае 300-320 млн тонн. По тонне на человека тогда выращивали. Сейчас это представить невозможно, да мало того, зерно по качеству резко отличалось -если второй сорт был в те давние времена нормой, то теперь о третьем мечтают, а гонят четвёртый и пятый. Второй сорт, как элитный собирают ныне в Саратовской области, о первом забыли вообще… Начни сейчас развивать животноводство – чинодралы с ума сойдут. Тогда придётся заново строить фермы с массой сопутствующих сооружений, развивать полеводство, а это сельхозтехника, сельхозхимия… Сколько сил и средств в запущенную отрасль придётся вложить! Свёкла, турнепс, силос, сенаж, сено, в конце концов. С лопатой, мотыгой и ручной косой не разбежаться. Кстати, пожары прекратятся от па травы – её всю, как и раньше станут скашивать на сено. И это не всё, а только часть проблемы. Нужна постоянная борьба с оскудением плодородия пахотных земель, без триады азотных, калийных и фосфорных удобрений (и не только) проку не будет. На кислых почвах Подмосковья без известкования урожая не добьешься. Спрашивается: зачем чинушам головная боль? Доверь им сельское хозяйство, они займутся организацией подсечно-огневого земледелия, но обязательно с элементами коррупции. Сейчас благоденствуют сверхмощные фирмы и фирмы близкие к власти. Им щедро раздают дотации, у них нет проблем с техникой и ГСМ…
