Александр Белов
На город опускается тень
– Макс, ты не понимаешь, – уставилась ему в глаза Даша, – этот доктор что-то знает, он сказал, что я не первая с такой историей. Поехали, пожалуйста!
– Ладно, но я пойду с тобой в кабинет, посмотрю, что он будет тебе заливать, – согласился Максим.
Они быстро вернулись до автомобиля и отправились в больницу. Узнав в регистратуре, что врач еще на месте, Даша срываясь на бег бросилась к его кабинету. У дверей никого не было, а сигнал "занято", впрочем как и "свободно" не горел, и Даша не стучась потянула ручку двери и вошла.
Виктор Васильевич все также стоял у окна, вздрогнув от внезапного появления Даши и Максима.
– Виктор Васильевич, я была на Зеленой! – с ходу начала Даша. Максим, стоявший у нее за спиной, подумал, что на них сейчас будут кричать, за то что они ворвались без стука и записи, но реакция доктора была необычной – ему явно передалось волнение девушки.
– Что вы видели? – коротко спросил он, а затем добавил, склонив голову набок, – или не видели.
– Не отвечай, – вклинился в разговор Максим, – сначала проверим какой ответ он ожидает. Напишите на листке, что она должна сказать.
– Разумно, – быстро сообразил мужчина цель такой проверки, он подошел к столу и быстро что-то написал на одной половине блокнота, закрывшись другой, – итак, что вы видели?
– Там нет церкви, я точно ее помню, там вдоль забора еще кусты роз росли, мне так нравился их аромат, когда я проходила мимо, но сейчас там просто пустырь, – открыла Даша свою находку.
Доктор победоносно улыбнулся, развернул блокнот и поднял его, чтобы посетителям было лучше видно, на пустой странице вполне разборчивым почерком было выведено "нет церкви".
– Да ладно, вы сговорились что ли? Ты ему из машины написала? – воскликнул Максим.
– Макс, не говори ерунды, я же тебе говорю, что-то происходит, – взяла его за руку Даша.
– И не только с вами, Дарья, – подал голос доктор, – про церковь мне рассказал другой пациент, и еще трое про дома в разных частях города. Честно, это настолько удивительно, что даже не знаю что делать с этой информацией. Вы не фотографировали пустырь?
– Нет, не подумала, – поджала губы Даша.
– Нужно все фиксировать, запоминать, – доктор начал ходить вдоль стола.
– А что на картах? – пришла к Максиму идея, – смотрели снимки со спутников?
Виктор Васильевич глянул на Максима и кинулся к компьютеру, через минуту он потрясенно отошел от стола.
– Виктор Васильевич, что там? – взволнованно спросила Даша.
– Ничего, – прошептал он, – сами посмотрите.
Даша с Максимом подошли к компьютеру. На экране была открыта вкладка с популярным сервисом онлайн-карт, небольшой участок в центре карты был в размытых пикселях. Максим изменил масштаб, отдалив карту и понял, о чем говорил доктор. Небольшой участок между домами на улице Зеленой в их городе не прогрузился, оставаясь размытым настолько, чтобы невозможно было понять, что там находится.
– Покажи на карте наш дом и поле рядом, – попросила его Даша.
Максим понял к чему она ведет и переместил карту на экране. Поле оставалось размытым не давая разглядеть на нем что-либо.
– Это так странно, – наконец произнес Максим.
– Ага, – подтвердила Даша.
– Это так удивительно, и от этого вдвойне обидно, что мы толком ничего не можем сделать, – сжав руки в замок сказал Виктор Васильевич, – максимум что произойдет, наш рассказ напечатают в какой-нибудь желтой прессе.
– Но мы можем попробовать найти таких же как я и те ваши пациенты, – заволновалась Даша, – узнаем сколько нас, где еще что-то изменилось, возможно, кто-то из них знает больше.
– А вы правы, Дарья, – согласился Виктор Васильевич, – это мы действительно можем. Из больницы я пока уйти не могу, но давайте договоримся так, вы сейчас едите домой и фотографируете поле. Отправите мне фотографии, а я пока поспрашиваю у коллег о таких же пациентах. И, пожалуй, позвоню своим, может они еще что-нибудь узнали.
– Это похоже на какай-никакой план, – улыбнулся Максим, – даже не верится что это происходит со мной!
– Поехали, – улыбнулась Даша, – я хотя бы точно знаю, что не сошла с ума, да Виктор Васильевич?
– Только если мы вместе не сошли с ума, – настал черед доктора улыбаться, – и можете меня звать просто Виктор, раз уж вы теперь не моя пациентка.
Попрощавшись, Даша с Максимом отправились домой. Наскоро поужинав, они пошли к дубу, прихватив с собой не только телефоны, но и старенький пленочный фотоаппарат, к которому, не иначе как чудом, сохранилась целая пленка, полагая, что уж он-то точно должен будет сфотографировать место так, как оно есть на самом деле. И, как выяснилось, не зря, цифровые камеры на телефонах отказывались работать, стоило только хотя бы одному листику оказаться в кадре.
Сделав на пленку снимки с разных ракурсов, они еще долго бродили вокруг. Удивительным для Даши стало еще одно открытие. Того чувства защищенности и спокойствия, которое ее посещало пока она находилась под его кроной, Максим не чувствовал совершенно.
– Уже поздно, – произнес Максим, – пора домой.
– Ты иди, а я пока здесь посижу, чувствовал бы ты тоже что и я, – расслабленно сказала Даша, облокачиваясь спиной на ствол дерева, – не забудь утром отдать пленку на проявку.
– Ты уверена, что хочешь еще здесь остаться? – Максим не хотел оставлять девушку одну, – может все-таки домой?
– Да брось, я и так почти дома, все хорошо, – улыбнулась Даша, – иди, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – попрощался Максим и медленно побрел в сторону своего дома.
Даша понаблюдала как Максим ушел, и закрыла глаза, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Сколько Даша просидела так под дубом, она сказать не могла, но когда звонок телефона заставил ее вернуть связь с реальностью было уже заполночь. На экране высветилось имя Виктора.
– Алло, – ответила Даша на звонок поднимаясь с насиженного места.
– Дарья, не разбудил вас? – участливо поинтересовался Виктор, – не мог отложить до утра.
– Нет, я тут под дубом, здесь так хорошо, – сонно улыбнулась Даша.
– Дуб на месте? – спросил Виктор.
– Говорю же, я под ним сейчас, – повторила Даша, – мы, кстати, пытались его сфотографировать, но камеры не работают если на него навести, сделали несколько снимков на пленочный фотоаппарат, Макс завтра отдаст пленку на проявку, посмотрим, что получится. А что случилось?
– После того как вы ушли, я позвонил своему пациенту, который рассказал мне про церковь, мы поговорили и я попросил его сходить к месту, где она была и сделать несколько фотографий. Он был в другой части города, на дне рождения, вернулся только сейчас и сразу мне позвонил. Церковь стоит на месте! – закончил Виктор несколько сбивчивую речь.
– Как это? Ее же не было сегодня днем! – как рукой сняло остатки сна у Даши.
– Видимо, так же как и когда она исчезла, жаль что у нас нет снимков пустого места, но вы сфотографировали дуб, посмотрим к чему это приведет, – по голосу было слышно что Виктор очень возбужден происходящим.
– Утром пойду в фотосалон с Максом, попрошу чтобы…
– Алло, – сказал в трубку Виктор, – Дарья!
В ответ из телефона доносилась лишь тишина. Виктор попробовал перезвонить, но номер абонента уже не определялся. Ужасаясь от мысли, что пришла ему на ум, Виктор дрожащими руками нашел в телефоне номер Максима и нажал на вызов. Несколько долгих секунд звучали гудки, Виктор уже отчаялся услышать ответ, как с той стороны донесся сонный голос Максима:
– Слушаю.
– Максим, это Виктор из больницы, я только что разговаривал с Дарьей, но звонок оборвался, а перезвонить не получается. Мне сообщили, что церковь на Зеленой вновь появилась, как будто и не исчезала. Вы понимаете? Максим, она была возле дуба! Прошу вас проверьте, на месте ли он, Даша должна быть где-то там!
Виктор был так взволнован, он ходил кругами по комнате, голос его дрожал, но поделать он ничего не мог. Мысль о том, что станет с человеком, если дуб исчезнет, когда он находится рядом, доводила его до паники. А точнее, мысль о том, что могло произойти с Дашей, тем более, что он сам отправил ее туда.
– Максим, алло, вы меня слышите? – почти закричал в телефон Виктор.
– Слышу, – после короткой паузы раздалось в ответ, но следующая фраза заставила Виктора замереть на месте, – вы ошиблись номером, я не знаю никакой Даши.
Хоровод
– Ром, давай быстрее собирайся, мы же опоздаем! Автобус детей-то не ждет, которые между прочим путевку оплатили, что уж про нас говорить, скажут, что сами должны были добраться и уволят.
Молодая девушка стояла в коридоре держась за ручку огромного чемодана. Он был раза в два шире нее, и в высоту доставал ей почти до груди, при том, что ее рост нельзя было назвать маленьким. Держа в другой руке телефон, она нервно посматривала на циферблат, отсчитывающий последние минуты до семи часов.
– Да никто нас не уволит, Оль, перестань, – послышался ответ из дальней комнаты, – им же нужно будет на замену кого-то искать, а в лагере кто-то должен быть уже сегодня, детей же одних не оставят. Все-все, выхожу, вроде ничего не забыл.
В коридор вышел высокий молодой человек лет двадцати, он катил за собой небольшой чемодан. Глянув на багаж своей сестры Рома ехидно улыбнулся:
– Тебе впору не на автобусе, а на чемодане ехать, ты где его нашла?
– Подруга дала. А что? Хороший чемодан, все вместилось, – пожала плечами девушка, кинув оценивающий взгляд сначала на свой багаж, а затем на брата, – а ты с ним поедешь? Мы почти на два месяца уезжаем, а такое ощущение, что ты только зубную щетку взял да комплект носков.
– Точно, щетку забыл, погоди, – бросил Рома, скрываясь за дверью ванной комнаты.
– Так, все, время вышло, выходим, хорошо, что до места сбора недалеко, – Оля приготовила ключи и, открыв дверь квартиры вышла, оставив свой чемодан на месте.
Она заметила, как Рома нахмурился, глянув на ее чемодан, но знала, что противиться ей он не станет, безропотно выполнив ее волю. Так и произошло, вздохнув, он взял в обе руки по чемодану и не без труда выкатил их из квартиры, направившись к лифту. Пока Оля закрывала дверь на оба замка, уже подоспел лифт, Рома закатил в него чемоданы и стоял, зажав кнопку, в ожидании сестры.
– Ты долго там? Из-за тебя опоздаем, – улыбнулся Рома.
Оля не стала отвечать на издевку, просто ущипнула брата за бок, восстанавливая статус-кво. Рома зашипел потирая больное место, но говорить, ожидаемо, ничего не стал.
До места сбора парочка добралась без приключений. Не без труда погрузив оба чемодана в багажное отделение автобуса они получили от Лидии Ивановны – начальницы текущей смены, списки детей, и отправились отмечать уже прибывших воспитанников, ожидавших у автобуса.
Площадка перед автобусом быстро заполнялась детьми и их родителями. Дети помладше бегали в толпе, лавируя между взрослыми, играя в догонялки, постарше – собирались в небольшие группы, знакомясь с новыми друзьями или радуясь встрече с теми, с кем провели смену в прошлом году. Родители общались между собой, обменивались контактами на всякий случай и посматривали на часы, ожидая скорой, пусть и временной, но все же свободы.
Окинув взглядом собравшихся Оля заметила пару ребят, лет двенадцати, которые стояли поодаль. Рыжеволосый мальчик с конопатым лицом и, видимо, его сестра с копной таких же рыжих волос, одетые в одинаковые спортивные костюмы и с двумя одинаковыми же рюкзаками, держась за руки, осторожно наблюдали за происходящим. Несколько раз к ним подбегали дети, приглашая поучаствовать в игре, но они только мотали головой, не двигаясь с места. Она хотела было подойти, познакомиться с ними и помочь им познакомиться с остальными детьми, но в этот момент ее отвлекли родители полненького паренька, желающие ознакомиться с меню лагеря. А когда они от нее отвязались, парочки нигде не было видно.
Дождавшись когда часы покажут 07:50 Рома скомандовал посадку в автобус. Родители засуетились, обнимали своих детей, давали им последние напутствия. Дети, кто постарше и посамостоятельней, первыми направились к дверям автобуса, за ними потянулись и остальные, освободившись от родительской опеки. Оля еще раз внимательно просмотрела список детей севших в автобус, удовлетворенно кивнула и подтвердила Лидии Ивановне готовность отправляться.
Дорога до лагеря заняла полтора часа и это время Рома с Олей провели знакомясь с новыми подопечными. Они любили детей и умели завладеть их вниманием. Поэтому время в пути прошло быстро и весело. А по прибытию началась работа. Детей нужно было разместить в жилых блоках, обеспечить их присутствие на торжественной линейке по случаю открытия новой смены, проинструктировать о правилах поведения, распределить по дополнительным занятиям. В общем день был насыщенным и, несмотря на не особо большие размеры лагеря, Оля практически не виделась с братом.
Вечером же после отбоя, по традиции, персонал лагеря устраивал посиделки у огня. Большой костер разжигали в кругу на окраине лагеря у самого леса. Площадка была достаточно большой, чтобы разместить всю детскую смену на общих мероприятиях. Ближе к очагу вкруг располагались каменные скамьи, за ними деревянные и на самом краю, на границе в лесом кто-то натаскал несколько бревен, зачищенных от коры. Места хватало всем. А сегодня все с комфортом уместились на ближайших к огню местах. Музыку включили погромче – жилые блоки располагались в противоположной части лагеря, алкоголь естественно был под запретом, но на свежем воздухе да в веселой компании он и не требовался. Перезнакомиться все успели еще в подготовительные дни, когда сотрудников лагеря инструктировали и вводили в курс дела, и сейчас рассевшись кому с кем комфортнее, все обменивались впечатлениями от первого по-настоящему рабочего дня.
Вопреки ожиданиям, Рома не сел рядом с сестрой, предпочтя компанию Никиты и Саши – спортивного тренера и помощника воспитателя. Парни были ровесниками и быстро нашли общий язык, сейчас они активно обсуждали завтрашний поход на реку. Оля воду не любила, плавать не умела, поэтому тема для нее была не особо интересна. К тому же к ней направлялась Женя – ее соседка по комнате, она была на два года старше и уже третье лето подряд подрабатывала в лагере. Она принесла ей стакан лимонада, и усевшись рядом спросила:
– Как твой первый день? Кажется неплохая смена подобралась.
– Устала, но довольна, дети действительно хорошие, – согласилась Оля, – а ты как, не устала еще сюда ездить?
– Неа, – мотнула гривой черных волос девушка, – тут с каждым годом все интереснее.
– Серьезно? – удивилась Оля.
– Конечно! – заговорщицки подмигнула ей подруга, – тут каждый год новый мальчики!
Девушки засмеялись, обведя взглядом присутствующих представителей мужского пола.
– Слушай, – потупила взгляд Женя, – а у Ромы есть кто-нибудь?
– Ты что себе в лимонад подмешала, подруга? – попыталась за шуткой спрятать свое удивление Оля.
– Да брось, он, – тут она смущенно опустила голову, – хороший.
– Даже под пытками не признаюсь, – улыбнулась Оля, – но если что, у него никого нет.
Ответ, кажется, удовлетворил Женю, она улыбнулась и украдкой посмотрела в сторону парней. Оля тоже направила туда свой взгляд, разглядывая брата. Неохота было признавать, но Ромка действительно с каждым годом становился красивее, из худого вытянутого подростка, становясь мужчиной, занятия спортом явно шли ему на пользу.
– Сама-то ты как? – вдруг спросила Женя, – есть парень?
Оля задумалась. Ее мысли перенеслись на две недели назад, когда она еще подрабатывала курьером. Что на нее тогда нашло, она так и не поняла, но этот парень свел ее с ума. Еще долго он занимал все ее мысли, а она ждала звонка, который так и не случился. Конечно, она знает, где он живет, и даже чек заказа сохранила с его телефоном, но звонить первой было не в ее правилах. Щеки залил румянец. То, что она тогда делала, Оля позволяла себе делать только в фантазиях. Но с ним ей хотелось еще.
– Кажется, есть, – оценила затянувшуюся паузу Женя.
– Нет, – Оля вынырнула из воспоминаний, – был один, недавно, но…
– Чего? Страшненький был?
– Наоборот, слишком красивый, слишком страстный, всего было слишком, я даже не привыкла к такому, – Оля опустила взгляд.
– Так, требую подробностей, – придвинулась к ней Женя.
Оля наклонилась поближе и девушки погрузились в воспоминания. Медленно но неотвратимо на лагерь опустились сумерки. Солнце посылало остатки света, еле видневшегося за верхушками высоких сосен. Тень от леса накрыла лагерь, а воздух наполнила прохлада, тянущаяся из темноты. Но в кругу света от костра было тепло и уютно, музыка и веселящиеся люди не давали тьме возможности завладеть этим местом окончательно.
За разговорами и общим весельем время летело быстро. День был утомительным и Оля решила, что пора идти отдыхать, тем более подъем в лагере для вожатых был весьма ранний. Она поискала взглядом брата, но не увидела его ни в компании Никиты и Саши, ни где-либо еще.
– А где Рома? – спросила она ни к кому особо не обращаясь.
– Не знаю, – ответила Женя, осматриваясь, – может, отошел куда?
Оля решила дождаться брата, но ни через пять минут, ни через десять его не было. Мысль о том, что он ушел отдыхать не позвав ее или просто не сообщив, что уходит, Оля отмела сразу, Рома так бы не поступил. В лагере связь ловила плохо, но все же была, Оля набрала номер брата, долго слушала гудки, но ответа так и не дождалась. Повторный звонок закончился с тем же результатом. Переживая за брата, она подошла к Никите с Сашей, те как раз отошли к краю круга и что-то активно обсуждали.
– Ребят, а где Рома? – глядя на веселящихся работников лагеря, спросила Оля.
– Так это, здесь был, отлить пошел, – почесал затылок Никита.
– Насколько я знаю, для этого не нужно много времени, а его уже минут пятнадцать нет, – нахмурилась Оля, – и на звонки не отвечает.
– Может спать пошел? – предположил Никита.
– И не сказал нам? – подал голос Саша, – навряд ли.
– Без меня бы он точно не ушел, да и на телефон ответил бы, – Оля начала волноваться, – куда же он делся?
Саша включил фонарик на телефоне и посветил в сторону леса. Слабый луч выхватил из объятий тьмы несколько голых стволов да кусты между которыми терялась тропинка. Всего несколько шагов отделяли людей от тьмы против которой бессилен был и свет фонарика и свет костра.
– Жутковато как-то, – просипел Никита и, прочистив горло, уже громче спросил, – кто пойдет его искать?
Оля с Сашей покосились на него, идти в лес явно никто не хотел, но беспокойство за Рому только нарастало. К ребятам подошла Женя, видя озадаченные лица друзей она поинтересовалась:
– Вы чего тут?
– Ромка пропал, ушел в лес и не вернулся, на телефон не отвечает, – пояснила Оля, – слушай, Жень, мы пойдем в лесу поищем, сбегай в жилблок, посмотри, вдруг он все-таки туда вернулся.
– Конечно, я сейчас ребят подключу, пусть по лагерю пройдутся, может он гуляет где-нибудь здесь, – сделала паузу и закончила, – или с кем-нибудь.
Женя убежала звать на помощь, а Оля с ребятами снова переглянувшись и включив фонарики на телефонах, направились в лес. Странно, но даже светя в одну сторону, увидеть что-нибудь дальше пары шагов не получалось, лес укутывался в темноту, и не собирался никому облегчать задачу. Понемногу продвигаясь вперед, не теряя из виду Сашу с Никитой, Оля звала брата. Попытки что-либо разглядеть в кромешной тьме оканчивались провалом. Как только казалось, что впереди маячит знакомый силуэт, тьма накидывалась на него и без остатка растворяла в себе. На зов никто не отвечал.
Саша с Никитой расходились в стороны с основной тропинки, продолжая звать Рому по имени. Оля с тревогой наблюдала как по мере отдаления от нее свет их фонариков становился тускней, а их фигуры постепенно сливались с окружающей тьмой.
– Ребят, стойте, – крикнула она им, – мы так все здесь потеряемся.
Сперва Оле показалось, что никто ее не услышал, и тревога за брата начала меняться на страх от мысли, что она останется одна в этой тьме посреди леса. Она была практически уверена в том, что пути назад ей не найти, даже если идти строго по тропинке в противоположную сторону. Оля замерла почувствовав движение ледяного воздуха у себя за спиной. Дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы, мешающие видеть даже то, что еще можно было рассмотреть вблизи, тело оцепенело, а сознание твердило: "Только не оборачивайся!". Из оцепенения ее вывел сигнал телефона на который пришло сообщение. Оля глянула на экран, Женя сообщала, что Ромы нигде нет и что если они его не нашли, то пора подключать администрацию.
– Не отставай так, а то сама потеряешься, – раздался рядом голос Никиты, заставив Олю вздрогнуть.
– Я вас звала, где Саша? – спросила Оля борясь с подступающей паникой.
– Здесь я, – послышалось за спиной у Никиты, – мы и вернулись поэтому.
– Женя написала, что Ромы в лагере нет, – дрожащими губами прошептала Оля, – нужно сообщить администрации.
Парни переглянулись, все понимали, что подобные происшествия да еще и в начале смены на пользу никому не пойдут, но и выбора у них нет, Рома действительно пропал. Все еще раз посмотрели вглубь леса, скрывающегося за тьмой, туда, где должно быть сейчас один блуждает Рома, пытаясь найти выход, а может и лежит без сознания, споткнувшись в темноте и ударившись головой. Никому из них не хотелось прекращать поиски, оставлять Рому где-то там в неизвестности, но и понимали, что выбора у них не остается, втроем у них больше шансов самим заблудиться, нежели кого-то найти.
Смирившись с необходимым решением, Оля развернулась в сторону лагеря и практически уткнулась лицом в чью-то грудь. Отшатнувшись от неожиданности и направив фонарик перед собой она поняла, что Рома, целый и невредимый стоит перед ней и щурится от света, бьющего ему в лицо.
– Ромка, – только у смогла воскликнуть она, бросившись обнимать брата.
Тот обнял ее в ответ, поглаживая по спине. Страх за брата сменился слезами облегчения. Никогда еще Оля не была так рада его видеть. С одой стороны на плечо Ромы легла рука Саши, с другой Никита похлопал его по спине, парни радовались, что их друг нашелся сам, им даже казалось, что в лесу стало светлее, что тьма отступила и сейчас это обычный ночной лес, и даже свет фонариков стал доставать дальше, освещая пространство вокруг них.
– Прости что напугал, – наконец нарушил молчание Рома, – думал уже, что до утра придется здесь бродить, а тут вы с фонариками.
– Мы тебя звали, – отстранилась от брата Оля, – ты почему не отвечал?
– Не слышал, – пояснил Рома и вновь добавил, – прости.
– Идемте в лагерь, мне нужно отдохнуть, – сказала Оля, – только давайте вместе держаться, мне как-то не по себе в этом лесу.
– Давайте, – одновременно согласились остальные.
Они встали друг за другом и направились в сторону лагеря. На ходу все еще дрожащими руками Оля отправила Жене сообщение, что Рома нашелся и они возвращаются. В ответ пришел радостный смайлик, и она сосредоточилась на тропинке и спине брата, шагающего впереди. Пока они искали Рому, ей казалось, что им удалось пройти не так уж и далеко, но дорога назад по ощущениям была намного дольше. Мысли о том, что они потерялись уже дважды посетили Олю, прежде чем она смогла разглядеть между деревьями отсветы лагерного костра. Еще через пару минут они вышли из лесу туда, где всего около часа назад все веселились, а сейчас напряженно ожидали появившуюся компанию.
Увидев ребят вместе с Ромой, все подскочили и наперебой начали высказывать как они рады, что все обошлось, что Рома нашелся и что с ним все в порядке. Рома в свою очередь благодарил всех, за беспокойство, извинялся за то, что заставил всех переживать и заверял, что такого больше не повторится. Оля стояла радом с ним, улыбалась и принимала комплименты в связи с удачным возвращением брата и проявленной смелостью в поисках. Все-таки идти, пусть и не одной, но все же в ночной лес, было очень смело. Кульминацией вечера стал поцелуй в щеку от Жени, который ввел Рому в ступор на несколько секунд. Вокруг раздалось протяжное "Ооо" с редкими аплодисментами, после которых Рома пришел в себя, улыбнулся, но больше ничего не сделал, чем смутил Женю и заставил ее отойти назад. Оля с упреком посмотрела на брата, ничего не сказала, отложив это на завтра, но подмигнула Жене, давая понять, что все будет хорошо. Пережитый стресс давал о себе знать и Оля начала клевать носом. Рома сразу же это заметил и предложил проводить ее до жилблока. Остаток ночи прошел спокойно.
Следующие несколько дней прошли без происшествий. Лагерь жил своей жизнью. Погруженная в работу и общение с детьми Оля тратила все время на работу. С Ромой она виделась часто, но не долго: встречались в столовой, успевая перекинуться только парой слов, виделись на планерках и линейках, где особо не поговоришь, а вечером он рано уходил спать. Переписка в мессенджерах вовсе сошла на нет. Но не смотря на все это Оля была довольна. Единственное, что ее расстраивало, это неудачные попытки Жени начать разговор с Ромой. Все они неизбежно заканчивались тем, что он уходил, ссылаясь на то, что ему некогда или его ждут, или нужно работать и все в этом духе. Оля неоднократно хотела помочь подруге но, к ее удивлению, обычно разговорчивый с ней Рома, сейчас отвечать ей не хотел и убегал к детям. Решив для себя, что брат стесняется говорить с ней о Жене, она не давила на него, но и не прекращала попытки подтолкнуть.
А вот с подопечными у Ромы сложились самые хорошие отношения. Оля заметила это уже на второй день смены. Еще вчера непослушные и озорные дети к вечеру в своем большинстве были полностью поглощены своим вожатым. Каким-то чудом он успевал контролировать группу целиком и обращать внимание на каждого ребенка в отдельности. Видимо, эта открытость привлекла и рыжеволосую парочку, что на сборах всех сторонилась и стояла отдельно. Оля все чаще замечала их рядом с братом. Сначала они неуверенно наблюдали издалека, то периодически о чем-то переговариваясь, то гипнотизируя его взглядом, словно хищники перед атакой. Затем, видимо, набравшись смелости подошли ближе, а позже Оля заметила, что они уже влились в группу Ромы, увлеченно занимаясь под его надзором. Другие вожатые, видя это, не вмешивались, давая детям возможность адаптироваться.
К концу подходила первая неделя смены, и все предвкушали грядущее мероприятие. Подготовка шла полным ходом, площадь в центре лагеря наряжалась не хуже новогодней елки: ленты с шариками на столбах и деревьях вокруг, сцена с небольшим навесом в гирляндах, задник которой украшали большие буквы, складывающиеся в заветное слово "дискотека".
Для младшей группы это был повод не спать допоздна, бегать по всему лагерю в темноте и пугать друг друга. Для старшей это была возможность повеселиться, натанцеваться вдоволь, показать всем успехи на личном фронте или начать новые отношения. Для вожатых и их помощников это был еще один рабочий день.
Помимо декораций шла подготовка и культурной программы, которая делилась на две части. Обязательная состояла из выступлений, утвержденных и подготавливаемых под надзором администрации лагеря. Дополнительная же часть подготавливалась из выступлений талантливых добровольцев, заявивших о своем желании и получивших разрешение своего вожатого.
Какого же было удивление Оли, когда она узнала, что Рома будет участвовать в дополнительной части. Обычно он не увлекался такой самодеятельностью, предпочитая выполнять то, за что ему платят, а тут вызвался сам. Да еще и наотрез отказался говорить, что он задумал, подогревая ее любопытство. Один только раз, уже после отбоя, она случайно увидела, как Рома стоя недалеко от жилблока, медленно кружился вокруг себя и плавно двигал руками, будто дирижируя невидимым оркестром. Оля понаблюдала за происходящим, окликнула брата, но он ее не услышал, и она, вопреки своему желанию, решила не мешать.
Для вожатых последний день первой недели смены был одним из самых напряженных, ведь детям предоставлялась относительная свобода, а вот ответственность за них никто не отменял. Вожатым и их помощникам нужно было быть везде и сразу, чтобы дети не навредили ни друг другу, ни самим себе, и что не менее важно, не повредили имущество лагеря.
Сразу после завтрака дети, не занятые ни общественными работами, ни обязательными, ни дополнительными занятиями, разбрелись по всему лагерю в поисках приключений. Из динамиков по всему лагерю разносились песни десятилетней давности, повсюду был слышен детский смех, крики и шум голосов. Погода не предвещала дождей, мягкий солнечный свет заливал все пространство лагеря, освещал лес вблизи него и только улучшал настроение.
С самого утра Оля была на ногах, каждую минуту в лагере происходило что-то, что так или иначе требовало участия кого-нибудь из воспитателей. Она носилась из одного конца лагеря в другой, погруженная в работу. Проходя мимо сцены Оля заметила Рому, сидящего на ступеньках в окружении нескольких ребят, среди которых можно было разглядеть рыжую копну волос, стянутую косынкой, и ее мужскую альтернативу. Компания молча сидела, наблюдая за окружающей суетой. Оля помахала брату рукой, тот лишь мазнул по ней взглядом, никак больше не отреагировав. В другой раз Оля бы не упустила возможность высказать брату свое негодование, но сейчас она вела неудачно упавшего мальчишку к медсестре и останавливаться было нельзя. А на обратном пути Ромы уже не было на месте.
В заботах время до обеда прошло быстро, а после началась обязательная часть концерта. Разместившиеся на лавках перед сценой дети быстро смолкли под взглядом директрисы лагеря. Ее вступительная речь ничем не отличалась от прошлогодней, а местами повторяла слово в слово, поэтому Оля поискала глазами Рому и, заметив его неподалеку, медленно направилась в его сторону. Встав сбоку она толкнула брата плечом, но тот никак не отреагировал сосредоточенно смотря на выступающий на сцене хор, только что затянувший гимн лагеря.
– Ау, ты здесь? – тихо спросила Оля, но Рома вновь не отреагировал. Она больше не могла смириться с этим и по привычке сильно ущипнула своего брата за руку. Рома резко повернулся к ней, его взгляд был таким холодным, что казалось, обжигал ее, словно она встретила порыв ледяного ветра в самый разгар зимы. Его глаза, знакомые ей с детства, теперь казались окнами в иной мир, где таилось нечто чуждое и злое, на секунду промелькнувшее тенью в его зрачках. Ее пальцы еще хранили ощущение прикосновения к чему-то мерзкому когда, будто очнувшись после дневного сна, Рома улыбнулся как ни в чем не бывало и наконец ответил:
– Прости, не заметил как ты подошла. Все в порядке?
Оля еще несколько мгновений смотрела на брата, пытаясь разглядеть то, что заметила в его глазах, но ничего не увидела, взгляд Ромы ничем не отличался от того, который она видела всю свою жизнь. Все еще недоверчиво глядя на брата, она ответила: