Альберт Джоуль
Дневники Обормотня
И назовите меня пуделем, если я это всё выдумал!
***
Моя карьера няньки началась праздником: так-то Василисе нужно иногда выезжать из деревни, а всё это время «её мальчишкам» приходится вести себя тихо, под ласковым прищуром надзира… кхм, вожака. И деду Косте почему-то кажется, что эти двое – едва ли не страшнее Фёдора.
– Я знаешь, как тебе благодарен?! Бро, да я для тебя теперь хоть куда! – Санька окончательно растерял весь свой налёт интеллигента, и выглядел совершенно на свой потрясающий возраст.
– Лёшка-а! Эт ты что ль за главного остался?!
– Здрасьте, баб Лёна! – я повернулся к выглядывающий из-за низкого забора старушке. – Ага! А кому ещё присматривать?
– Так Константин Иваныч же всегда глядел, за ними у-у! Глаз да глаз! Баловниками этакими!
– Дед Костя мне их и доверил! И вообще, чего вы все так себя боитесь?
– Я-то? Да мне-то что, сижу себе тихонечко, музыку слушаю хорошую.
Я не выдержал и рассмеялся: баба Лёна была в деревне главным меломаном: каждый вечер сидит, вяжет, и слушает с пластинок хиты прошлого века. А Степашка мне по секрету рассказал, что в полнолуние она достаёт свою особенную коллекцию – виниловую серию Рамштайна и Мэнсона. Такая вот потрясающая волкобабушка у нас среди соседей!
За время моего небольшого разговора, Саня и Степашка успели куда-то убежать, но я был спокоен: я не та нянька, которая паникует по пустякам! И верно: друзья просто проголодались, и побежали опустошать холодильник.
Вечером я плюхнулся на большой диван перед плазмой во всю стену; экран был предусмотрительно закрыт стеклом, возможно пуленепробиваемым. Ух… День прошёл потрясающе! Выяснилось: Обормотни плавают быстрее Сашки, и копают быстрее Степашки, зато сам волчонок превращается вблизи деревьев в обезьянку – иначе как он так быстро умудряется забираться наверх?! Соседи все поголовно рады за такое решение вожака, и вообще никто не поставил под сомнения МОИ способности.
– Ну что, какие планы на вечер? Играть, пока не заснём? Кстати, геймпады у вас тоже пуленепробиваемые?
– Не, их просто много! – Степашка хихикнул, и схватил пару: один мне, один себе.
– А папке?!
Саня посмотрел на нас с крайней степенью жалости.
– А мне нельзя.
– Чего-о?! Кто это сказал?! – я торжественно вручил Саньке ключ от чудесной страны виртуального мира. – Садись, «Игрок три», сегодня можно всё!
– Точно?
Ух-х! Вот какого хвоста хорошего парня так запугали?! То-то он весь такой прилизанный, как йорк после грумера! Вася хорошая, но кто ей надул в уши про опасность этого товарища?! Вот то-то и оно, но будем преподавать урок мудрости вожаку, заслужил!
– Абсолютно!
Командных игр на трёх человек хватает: Степашка не единственный ребёнок, которому разрешается шайтан-машина из страшного цивилизованного мира. А Санька даже не стал делать вид, будто ему «неудобно»: уже через пять минут он настолько погрузился в процесс, что начал громко комментировать и подвывать в особо сильных моментах, а мы ему, конечно, повторяли!
Скоро от восторга Санька начал меняться, а я наконец-то увидел то, зачем прибыл в деревню: как перекидываются волки. И понял, почему даже тот же Степашка убегает в уголок: где-то между обаятельным школьным учителем и не менее обаятельным волком был немного жутковатый процесс с вытягиванием челюсти и олохмачиванием лица тёмно-серой с белым шерстью. Вроде бы испугаться, но я и так видел: ничего он не страдает, даже не замечает, кажется! Просто стремительно превращается, в…
– Сань, ты и правда хаски! Слушай, а у тебя фотки в этом виде есть? – воскликнул я, когда друг превратился в шикарного обормота с голубыми глазами и выразительной мордахой. Кто любит хасей, тот меня поймёт!
– Нет, мама не разрешает, – ответил за папку Степашка.
– Сына, тащи фотик, ща будут! – восторженно взвыл Санька, запустил геймпадом в кресло, и спрыгнул с дивана в коридор, громко скребанув паркет когтями.
И вот ЭТО боятся?! Да Саньку только миру покажи, железобетонное доказательство для последних скептиков, что оборотни – не монстры! Даже сейчас прыгает, пока Степашка тащит фотик. Блин, почему я корги, а не хаски?!
– Лёх, давай сюда, будем фоткаться наперегонки!
Этого я пропустить не мог, а дальше… недоигранный платформер остался заброшен за более интересной игрушкой: фотосессией! Степашка бегал с фотиком, и щёлкал нас: после каждой вспышки раздавалось громкое хасячье «ВАУ!», из-за чего фоткаться было ещё смешнее!
Интернет пополнился парой десятков весёлых фоток раньше, чем мы втроём сообразили, что Василиса не на другую планету улетела, а значит увидит всё это.
– И что?! Она увидит! Что у нас! Всё!! Хорошо-о-о!!! – восторженно взвыл Санька и выпрыгнул в огород из окна. Мы со Степашкой следом (только через дверь), потому что оттуда донеслось: «А давайте в снежки!»
– Сань, какие снежки летом? – я почувствовал себя занудой, но идея вырывать из грядок свёклу (она уже созрела или нет?) мне показалась не лучшей.
– Сейчас всё принесу! – Степашка убежал обратно, и принёс корзину резиновых мячиков. Я не мог удержаться от смешка: пока одни спорят о собачности оборотней, другие спокойно и открыто юзают собачий антистресс, и не стесняются! Первый мячик оказался чуть потвёрже снежка, к тому же он не рассыпется при ударе о теплицу, это я знал точно.
– Сань, отойди в сторону, а то Вася прибьёт! – киваю в сторону стеклянной будки.
– Ничё не прибьёт, кидай давай!!!
– Так меня прибьёт!
– А я тебя защищу!
– Получа-ай! – Степашка не стал задумываться о судьбе теплицы (или заранее знал, что её и петарда не возьмёт), и бросил жёлтый мячик в папку. Потом ещё, и ещё… я выдохнул и присоединился к игре, а потом Санька собрал «снежки» и начал отстреливаться!
Один из снежков влетел в окно кухни, и попал, судя по звуку, в кастрюлю, которая тут же поделилась своим богатым внутренним миром с интерьером.
– Сейчас уберу! – Степашка в прыжке влетел в окно, и загремел подбитой кастрюлей, а пока я смотрел на это, получил большим розовым мячиком по своему котелку. Судя по звону – пустому!
– Сань, сдурел?! Не так сильно!
– Ага-а, испугался! – после этого в меня полетела ещё пара мячиков, а следом за ним полетели яблоки. И получить яблоком от одуревшего весёлого балбеса Саньки было ещё неприятнее!
Кажется я пожалел, что разрешил ему хулиганить. Прав был Лев Леонидович, что за вежливыми тихонями прячутся самые буйные Звери! Но отступать было поздно, а поступить по-Васиному (то есть вырубить в нокаут) у меня всё равно силёнок не хватит. Эх, надо будет попросить у вожака гантели какие-нибудь! В этот момент очередное яблоко попало в стекло, и чудом его не разбило: лезть за свежими «снарядами» долго, поэтому Саньке повезло найти подгнивший на земле.
– Сань, Сань, а давай ещё что-нибудь сделаем? Пошли в лес, тоннель рыть?! – мне показалось, что это хорошая идея.
– До куда?
– А я… читал, тут подземная пещера есть, проверим! – соврал я. Счастливый хась и не менее счастливый волчонок, так и не получивший мячиком ни разу, не раскусили моего обмана, но…
– Э-э, вы чего?! В лес давайте!
– Знал бы ты! Как мне! Давно! Надоели! Эти! Чёртовы! Флоксы!!! – восторженно выкрикивал Санька, устраивая подкоп прямо посреди клумбы, разбрасывая цветы в разные стороны. – Долой гербарий! Степаш, помогай давай, у нас будет колодец!
Моё веселье тут же сошло на нет: воображение нарисовало меня спрятавшемся в доме дяди Фёдора, потому что снаружи сердито выжидала спортсменка, желающая отправить меня в нокаут, как Саньку. А ведь он побольше меня будет! И колодец, кажется, скоро выроет, такими темпами, но завтра придётся целый день убирать остатки клумбы.
Что делать? Бежать к вожаку?! Чтобы пришёл, погрозил пальцем по-вожаковски, и эти двое хулиганов тут же протрезвели?! Или может на такой случай у него есть какой-нибудь трюк, типа «посмотреть и вогнать в ступор»? Вариант «просто рявкнуть» отпал, как смешной: воображение преподнесло высовывающуюся лапу Саньки с отогнутым средним пальцем и нецензурным звуковым сопровождением: думаю, «правильный» дед Костя надоел моему другу ещё больше, чем цветы. А потом Степашку тоже за этим застукают, и спросят: кто научил? Вернее не так: «Кто раздухарил твоего балбеса-папку и позволил ему тебя этому научить»?
– Лёшка-а! Залазь к нам, плевать на колодец, БАССЕЙН рыть будем! Тащи лодку!!!
Не успею… и вообще, чего это МНЕ к вожаку бегать?! Выслушает, погрозит пальцем, и такой: «А что же ты хотел-то? Говаривал я тебе, мол, пригляд нужон!» И улыбнётся так снисходительно: съел, щенок неразумный?!
А вот и не съел! Дед Костя потому и согласился, он только этого и ждёт, что я облажаюсь! И вообще, пусть я не вожак, но знаю, на чём можно сыграть. Санька – он реально хаски, а что делают с хасями? Правильно, их выматывают, чтобы они нагулялись, и устали! Надёжный, как швейцарские часы с Алиэкспресса, план был придуман за две секунды. Я подошёл к яме (Саня и Степашка уже далеко продвинулись), и хитро спросил:
– Какая лодка, с дубу рухнул? Ты даже меня не поднимешь!
Ага, сразу видно, кого на «слабо» легко поймать! Санька прекратил грунтометание, и выпрямился:
– Чего это? Да я знаешь, какой сильный?!
– Не знаю! Меня поднимешь? – ляпнул я, и взвизгнул от неожиданности: оборотень выпрыгнул из ямы, и подбросил меня в воздух, как игрушку.
– Да ты лёгкий совсем! Я же не просто хаски, я настоящий волк! Ау-у-у! – от воя Саньки мне самому захотелось поддержать его… а кто-то на другом конце деревни так и сделал. Между прочим, не просто сотрясание воздуха, есть у этого смысл, как оказалось! Будто локальный мем, кто «в теме» – поймёт, а объяснить не въехавшему не получится.
– Ага, и Степан-Царевич! – я посмотрел на счастливого Степашку: ребёнок пусть и не такой разрушительный, но до одури счастливый, что папке дали волю.
– Не, маленький пока для Царевича! А ты в самый раз! Ща, погодь! – Санька снова продолжил меняться, одновременно съёживаясь и увеличиваясь; конечности теряли сходство с человеческими, превращаясь в лапы, а шорты и майка спадали, как любая нормальная одежда, в которую каким-то образом запихнули хаски.
– Чё?! А я и так могу, а вы нет, бе-бе-бе! – голос у Саньки поменялся, стал более лающим, но узнаваемым. Степашка посмотрел на гигантского хася, как на лучший подарок на день Рождения. Я понял, что вымотать ТАКОГО Саньку будет ещё сложнее! – Лёх, запрыгивай!
– В смысле?!
– Махнём к Ваське до Питера, я знаешь, какой быстрый?!
– Давай сначала вокруг деревни, узнаю! – сказал я, и принял приглашение. Степашка хотел тоже, но я только головой помотал: – Сначала я, ладно?
– Так нечестно, это мой папка, я тоже хочу кататься! – заканючил ребёнок. Могу его понять… но не имею права.
– Мы не кататься будем, а прыгать! По крышам! И достанем!! До неба!!! – долго спорить с ребёнком Санька не захотел, а я на его спину уже забрался, едва уцепившись за густой мех. Каким чудом я умудрился не свалиться, когда Санька запрыгнул на крышу сарая, а затем собственного дома – я не знаю! Думал только о том, как бы не свалиться, потому что это только в сказках всё красиво. На деле – оказаться на гигантском реактивном хаски, мечтающем проскакать по всем крышам города, оказалось эффектно, но очень страшно!
– Держись, не бойся, мне даже не щекотно! – рявкнул Санька, и сделал первый прыжок.
Кажется, все были предупреждены вожаком, что один наивный обормотень решил «приглядеть» за самым буйным из адекватных волков деревни, поэтому никто не задался вопросом «кто это орёт дурным сурком на всю округу». Санька устроил скачки по крышам. Как оказалось, в образе гигантского… волка, он очень далеко прыгает. Где-то на третьей крыше я удивился, что до сих пор держусь, и что мы никуда не провалились. Зато я понял ощущения кошки, когда она впивается в одежду когтями. Только мне было ещё тяжелее, потому что я знал, что на четыре лапы не приземлюсь! И вообще, какого хвоста я это всё затеял?!
Примерно об этом я думал, пока мы допрыгали до края деревни, а дальше пришла пора спрыгивать на землю, и бежать через лес.
– Ты серьёзно в Питер?! Давай сначала до Волкова идола что ли? Меня Вася убьёт!
– Не убьёт, не догонит! НАС НЕ ДОГОНЯ-А-АТ!!! – заорал дурниной этот «Серый волк», и побежал дальше, задевая наездником (мной, то есть) кроны деревьев. До заповедного места мы добежали быстро, а дальше… что?
– Стой, я же тебе показать кое-что забыл!
– Что? – Ага, так и думал, Санька такой же любопытный… и доверчивый! Выпучился на меня с восторгом: ну, давай, не томи!
– Ну не, я так не могу, это сюрприз!
– Так погнали обратно!
Обратно бежали не по крышам, но едва не сбили с ног вожака, не ожидавшего ТАКОГО цирка в неполнолунное время. А я уже придумал таинственное «Дело о Перепрятанном Сюрпризе»! Поэтому, когда меня, от всей широты хасячьей души, забросили в окно второго этажа (отдельное спасибо за меткость!), я немного пошуршал ящиками шкафа для достоверности, и крикнул:
– Са-ань! Кажется я его перепрятал! Погнали искать?!
– Ур-ра, мы клад ищем!!! – взвыл довольный наивный хась, и поскрёб когтями стену дома: – Прыгай, поймаю!
Я опять почувствовал себя занудным взрослым, но просьбу не исполнил: спустился по лестнице. А потом мы стали искать «клад» …
Большая удача, что Санькина соображалка задвинула само понятие обмана, поэтому мы бегали по всей деревне, иногда вызывая удивлённые взгляды других жителей (А то! Обормотень верхом на ездовой собаке!), и я постоянно «вспоминал», что мог бы спрятать своё воображаемое сокровище на другом конце деревни. К закату, Санька выдохся, и мы побрели в сторону дома.
– Дружище, спасибо тебе огромное, я так никогда столько не бегал! А теперь мне отдохнуть надо… это самый лучший день в моей жизни! – Санька по-собачьи лизнул меня в щёку и побрёл в гостиную, где растянулся вдоль всего трёхместного дивана и тут же захрапел. Постепенно гигантский хаски обретал очертания человека, так что я накрыл его огромным пледом, в который он тут же завернулся.
– Лёш. Можно тебя на пару слов? – холодный и сухой голос Ленки, стоявшей в дверях, не предвещал ничего хорошего.
– Выбесить Сашку! Оставить ребёнка одного! Ты вообще, чем думал?! – процедила она, когда мы вышли во двор.
– Степашка тоже что-то натворил?
– Не успел, скажи спасибо, дед Костя тебя прикрыл, увлёк ребёнка. А твои скачки даже Любашка видела!
Я закатил глаза: тоже мне показатель! Что семилетняя подружка Степашки решит прервать свой обязательный дневной сон ради такого представления, я не сомневался.
– Тебе же Вася говорила… думаешь, она из вредности Сашку колотит? Он тупеет, хуже ребёнка становится!
– Да ну-у?! – мне стало обидно за друга. – Его всего-то загнать нужно было, зато перебесился, и сам успокоился! И вообще, это деда Кости идея!
– Какая? Уничтожить Васину клумбу? Скакать по крышам?! Да у него у самого после этого крыша съедет, спросил бы хоть, чего вожак боится!
– Проще спросить, чего он НЕ боится, загнал вас всех в клетки, словно вы монстры!
– Твоё счастье, что Санька восторженный, а не злой, как Фёдор.
– Фёдор тоже не злой.
– Ага, сказал застрявший в Звере школьник, которого едва не убили!
Я посмотрел на Ленку ещё раз: мечты о свидании полетели вслед за вырванными соседскими цветами. А сама девушка стоит и смотрит на меня, как на главного врага стаи. Потому что…
– Лен, да ты завидуешь просто. Сама-то хандришь постоянно, а тут кто-то веселится.
– Попробовал бы ты не хандрить, когда тут такое. Было всё хорошо, а потом пришёл городской дуралей, которому всегда скучно! У нас была хорошая жизнь, а ты хочешь её разрушить.
– Всё что я хочу «разрушить», это намордники, которые вы сами на себя нацепили! – рявкнул я, не сильно беспокоясь, что разбужу Саньку. – Вы классные, как ты не понимаешь! А притворяетесь скучными занудами, чтобы никого случайно не напугать! Зачем?!
Ленка зло зыркнула на меня, тихо прорычала «Я всё расскажу Василисе», и ушла прочь. Ну и ладно, не очень-то и хотелось!
Чуть позже пришёл и Степашка, тоже в облике уставшего маленького человечка:
– Это был самый лучший день! Лучше полнолуния! А ещё так можно? Моя очередь на папке кататься!
– Лучше пусть будет весело каждый день, но понемногу. Санька сейчас всё накопившееся выплеснул, дай ему поспать.
– Дам. Лёш, ты самый лучший старший братик на свете! – сказал мальчонка, и тоже обнял меня. Вот так: даже не просто друг, а старший братик! Приятно!
День подходил к концу, а я задумался: идти домой, или пристроиться на кресле рядом, когда Санька проснётся? Если он отоспится и решит продолжить веселье, то будет лучше, если при мне, а то с этих живодёров станется его куда-нибудь запереть. Итогом разрушительного веселья стала уничтоженная клумба с Васиными цветами, пятна компота по всей кухне в стиле «фруктовая шрапнель», разбросанные по всему огороду мячики и несколько яблок, а ещё немного грязная одежда двух землекопов. Понимая, на кого это всё повесят, я заранее выдохнул, и отправился на большую ночную уборку.
Никогда так не уставал, но очень собой доволен! Курган памяти Васиной клумбе возведён, мячики собраны (не поверите, унюхал!), кухня отмыта, одежду отмыла стиральная машина, а там я плюнул на все правила приличия (если их вообще здесь соблюдают), и устроился спать на диванчике.
***
Первым проснулся, конечно же, Степашка, а его щенячья мордаха идеально передала выражение клянчащих вкусняшку собак: такая же умильно-голодная. Тем более, что я делал очень простой завтрак, которому меня научил дед Костя: картофельные оладьи.
– А чего они жёлтые? – ребёнок подпрыгнул, чтобы лучше рассмотреть завтрак. – Пахнут вкусно!
– Я туда ещё положил бекон, сыр, приправы, какие нашёл… – я задумался, вспоминая личную вариацию «одиннадцати секретных трав и специй» – кажется там куркума была, потому и жёлтые. Тапками не кидаться, готовлю так впервые!
Ребёнок осмотрел кастрюлю с «тестом» и заявил:
– Маловато будет! Давай я ещё картошки натру!
Я мысленно извинился перед математичкой, потому что, кажется, это её стараниями я вспомнил, сколько нужно добавить остального к тому объёму картошки, что утащил мой мелкий помощник.
– Как хорошо, что за нами присматриваешь ты, а не дед Костя!
– Ты же вроде у деда Кости и был, разве нет? – я вспомнил, как отправлял Степашку «в безопасное место».
– Да как я мог пропустить такое, я за вами бегал! Только не по крышам, ты меня не видел?!
– Я мечтал не свалиться!
– Но не свалился! А я тоже так хочу! Я же смогу превратиться в большого волка? А ты?
– Наверное! – в способностях Степашки я был уверен, зато сам уже смирился, что до конца жизни останусь собачонком; буду считать себя то собакой, то волком, по желанию. И меня это не смущает, как Ленку! Зуб даю, как она перестанет загоняться по поводу своей собачьей физиономии, тут же и хандра пройдёт.
– Вот вырасту, стану большим и сильным, как папка, или вообще, как дядя Фёдор, и буду вас обоих катать на себе!
В это время подошёл Санька: помятый, сонный, пасмурный, одетый в серую майку и треники.
– С днём рождения, дружище! Как ты? – воскликнул я, не отрываясь от кулинарного процесса.
– Спрячьте меня в подвал кто-нибудь, позорище на всю деревню устроил…
За неимением пирожка, сделал кляп из оладушка. Подумал, и сунул второму голодающему. И себе тоже кусочек: вышло вкусно! Намного вкуснее, чем у деда Кости!
– А чего стесняться?! Ребят, я же вижу, мы тут все как одна большая семья! Хорошая, причём! А в хорошей семье никто никого не обижает!
Санька поёжился, но выдал самое страшное:
– Вожак прав, меня тоже нужно запирать. Я превращаюсь в такого восторженного идиота, что… нельзя так, понимаешь?!
– НЕЛЬЗЯ запираться от всего мира! А идиот ты только потому, что сам не знаешь своего Зверя! – Я видел тебя, каким ты был счастливым, когда бегал, а чтобы избавиться от тупости… превратись сейчас? Самостоятельно! В этом настроении, чтобы помнить, что ты адекватный!
– Так не делается, дед Костя говорит, если Зверь опасен, его, наоборот, надо держать крепче.
Я кисло посмотрел на сковородку: за перепалкой я всё-таки сжёг эту порцию из четырёх драников; ничего, съедим и подгоревшие.
– Дед Костя просто старый перестраховщик, он вас всех в клетки посадит, чтобы успешно изображать вожака образцово-показательной стаи. Превращайся, давай, всё хорошо будет. Я в этом настолько уверен, что даже плиту с оладьями выключать не буду.
– Степаш, какой телефон у пожарных?
– Сто один, па!
– Умничка. Иди играй.
– Не, мне тут интересно!
– Не спорь, ребёнок.
– Ну па, ну обернись, а? Ну пожа-алуйста!
Я успел дожарить последнюю порцию драников, всё-таки выключил плиту, и сел напротив Саньки. Сейчас будет сеанс волчьей уличной магии!
– Сань, посмотри на меня. Я уже больше недели такой, и до сих пор адекват. А значит, если сделаешь это со мной рядом, то всё у тебя получится.
– И папка будет ходить таким же волком, как ты?!
– Не постоянно, но будет! – я подмигнул Степашке. Да и Санька выглядел заинтригованно… что я задумал?
– Ладно. Степаш, отвернись.
Умный ребёнок послушно отвернулся мордашкой к зеркально отполированной стенке холодильника.
В вымотанном состоянии перекидывание проходило не так приятно; Санька морщился, как от судорог, стремительно перекидываясь в Зверя. Наконец, превращение завершилось, и в комнате сидел оборотень-хаски. Хасячья супермимика указывала на всё те же смущение и усталость.
– Просто побудь так немного, увидишь, ты совсем адекватный! Ты как долго так сможешь продержаться?
– Вообще часа два-три, это вчера я долго так пробыл, на радостях. Лёх, может не надо, а?
Умник Степашка сразу просёк фишку:
– Па, да ты уже хороший! И не прыгаешь по кухне: «Играть! Играть! Играть!»
– Вот именно, так что давай утрём нос этим зазнайкам, ты и так тоже можешь!
В глазах Саньки опять загорелся азарт восторженного хаски, которому пообещали вкусняшку: правда можно?!
Из коридора раздался звонок телефона; Степашка убежал и вернулся обратно.
– Это мама звонит! Лёш, тебя!
«Ленка стукачка!», – недовольно подумалось мне, но трубку взял.
– Лёшка, скажи сразу: дом цел? – перешла Василиса к главному.
– Цел, только… – я подумал: говорить ли о саде или нет, но решил принять удар честности на себя. – Только мы клумбу с флоксами разорили.
Вася заржала, а я непонимающе помотал башкой: тоже, что ли, свихнулась на радостях?
– ВОТ ТАК ЕМУ И НАДО! – отсмеявшись сказала она. – Лёх, ты бы видел все эти его пляски вокруг клумбы! Так что передай, молодец, а вместо клумбы колодец копать будем, давно пора!
Я закатился в хохоте, как и Степашка, да и Санька начал подхихикивать.
– Дай Саньку, поговорить тоже надо бы, посмотреть хочу на него.
Я протянул трубку, Санька взял её и улыбнулся. Напомнить, что сейчас у него физиономия счастливого хаски?!
– Ну, привет тебе, лохматый! Ответь мне тоже на серьёзный вопрос: через сколько дней я приеду?
– Через… два дня, правильно? – Санька задумался, но ответил. Его смутило, что Вася отнеслась к нему без упрёков, и даже за клумбу не отругала.
– Приеду, ревновать будешь, потому что Лёшку я расцелую! И… так уж и быть, вас со Степашкой тоже за компанию! – опять воскликнула Вася. – Лёш, ты же здесь?! Ты ему не подсказывал?! А то это он человеком умный, Зверь в нём даже цифры не разбирает! Так что приеду, будем вашу методу развивать! Порадовали вы меня, а Ленке передай, что она паникёрша!
– С удовольствием передам! – довольно тявкнул я, радуясь, что Ленкина диверсия ушла псу под хвост. Василиса попрощалась, выключила видеосвязь, а дальше… начались приключения хаски, волчонка и… кого? Ладно, я уже понял, что оборотни сенбернара от корги не отличают, поэтому заранее буду себя считать тоже волком! Просто бурым.
***
Дед Костя очень удивился, когда мы всей компанией к нему заявились мохнатыми, но от своих слов отказываться не стал:
– Хитрый ты парнишка оказался, ух, хитрый! И везучий! – погрозил он мне пальцем. – Думал, мне самому по нраву было Сашеньку в «Буйные» записывать?
– Лучше вот что скажите, почему вы здесь людьми притворяетесь? Все свои, никто никого не напугает, если что. Просто перестаньте себя бояться!
– Что же ты, умник такой, думаешь, что мы сами себя в клетки загоняем?
– Думаю! И не отпираюсь!
Вожак посмотрел на стоящих рядом (спокойных и мохнатых!) Степашку и Саньку, и развёл руками.
– Коли так… видит Бог, знать, таков Его промысел.
Дед Костя перекинулся за пару секунд, вышел на крыльцо, и завыл. Громко. Властно. Все сюда, таков приказ Вожака! Собрались почти все, кроме Фёдора, конечно.
– Значится так, дорогие мои. Лёшка тут наш говаривает, что мы зря от себя прячемся.
Волки переглянулись, да и я тоже: то ли сейчас будет момент истины, то ли меня выпрут, как дебошира. Оба варианта меня устраивали, хотя второй в разы меньше: Саньку и Степашку жалко, да и повезёт меня отсюда Лев Леонидович в кадетскую школу для волчат. Стоит сейчас такой, с видом «я просто мимо проходил, а у вас тут суета какая-то».
– Так может он и прав? Устами младенца, как говорится! Так что кто хочет – сегодня всё можно! Более это правило в нашей деревне не действует, отменяю его!
Стоило ли говорить, что не только я взвыл от радости?! Так и знал, хватает среди наших «загнанных в клетки»! Некоторые начали превращаться прямо здесь, другие, покультурнее, ушли в уголок, а вожак посмотрел на меня, и проговорил тихо:
– Может, ты и ребёнок, но ты тоже можешь изменить мир. А к лучшему или худшему… ещё посмотрим.
Первый день в ПО-НАСТОЯЩЕМУ Волчьей деревне прошёл весело: близняшки Лида и Женька всё-таки устроили гонки, Санька к ним присоединился с большим удовольствием. А Ленка была мрачной, как… бульдог!
– Доволен, обормот? Внеочередное полнолуние устроил, молодец! – зло бросила она, продолжая раскладывать какие-то колбочки и метёлки трав.
– Лен, почему ты такая злая?
– А догадайся! Когда кто-нибудь опять пробьёт башкой забор, или сломает лапу в прыжке по крышам, КТО будет это всё лечить?!
– Ты слишком плохого о них мнения…
– Это ты слишком хорошего.
Кажется, я понял настоящую причину Ленкиной злости.
– Это всё из-за лабрадора?
– Какой, к лешему, лабрадор?! – вспылила знахарка.
– Ага, из-за него. Слушай, да перекинься и всё! Потому ты дальше и не продвигаешься, что сама себя ненавидишь! Ты собак так не любишь?
– Честно? Нет. – у меня брови подскочили от этой инфы. – Оборотни и собаки – это разное. Как… люди и обезьяны.
– По-моему ты просто сама себя накручиваешь! – честно, я до сих пор не видел никого, кто бы не любил собак, но… тут всё встало на свои места. – И вообще, ты и есть тот «хейтер», который считает собаков «недооборотнями»!
– Браво, Шерлок, разнюхал! Что теперь?
Я задумался: а действительно, что теперь? Какого-то преступления Ленка не делала. Если только не…
– Знаешь, а мне дед Костя про ножик такой рассказывал… Заговорённый. Ты им не пользовалась?
– Нет. Да и зачем?
– Фёдора что-то превратило, и если такой ножик есть в деревне…
Ленка посмотрела на меня ласковым взглядом палача:
– Фёдор Мстиславович был святым человеком! Принял всех нас, слова поперёк не сказал! Будь все люди такими, никаких Чудес не нужно было бы. Узнаю, кто его обратил – сама загрызу!
Ладно, правду говорит, чую. Но проверить стоило.
– Лен, ты это. Прости, но можешь сама тоже перекинуться? Не верю я, что ты так до сих пор лабрадором осталась. Не лабрадорский характер у тебя, от слова совсем.
Ленка опять шумно и раздражённо вздохнула.
– С чем пришёл, к тому и вернулся… закрой дверь с той стороны, снаружи тебе цирка хватит.
– Какой, к хвостам собачьим, цирк?! Просто поверь мне! Говорю же, ни разу ты не лабрадор! И не бульдог!
Ленка поняла, что проще будет сделать, что я прошу, и прогнать. Десять секунд – и вместо угрюмой, но симпатичной мордашки молодой студентки на меня смотрела кислая морда лабрадорихи. Почти.
– Лена-а? А глянь на уши?
Знахарка посмотрела в зеркало: всё верно, если в полнолуние у неё были висячие лабрадорские «лопушки», то теперь оба уха стояли торчком по-волчьи!
– Лен, ты начинаешь… волчиться! – довольно констатировал я. Теперь я точно знаю, что никакое здесь не «ца»! Да и знахарка тоже это поняла.
– То есть мне нужно было просто на тебя рявкнуть?
– Не рявкнуть, а выговориться! Думаешь, я сам про себя ничего не понимаю?
– Думаю, да. – Ленка слегка улыбнулась.
– Ну вообще-то да, но здесь очень даже понимаю! А если кто-то застрянет головой в бочке, или полезет к Фёдору…
– ЛЕНО-ОК! Готовься, там Виталик опять к Фёдору сунулся! – раздался снаружи голос деда Кости. Меня проводили взглядом, обещающим перцовую клизму и кастрацию «для спокойствия». А я пропустил носилки с нокаутированным задирой Виталиком, и пошёл смотреть, что творится дальше.
То, что Виталик тоже справится со своей жаждой драк, пару раз получив от дяди Фёдора, я был уверен. Но… в остальном в деревне царил хаос: счастливый Санька научил бегать по крышам и остальных «восторженных», а какой-то особо тяжёлый обормот уже пробил крышу у баб-Лёны. Забор красили два пёстрых разноцветных волчонка, периодически пшикая красками друг на друга: зубастая карикатура в стиле вандального граффити походила на стилизованный портрет… меня. Посмотрел чуть дальше, кажется, «портрета хозяина» удостоится каждый дом на улице…
– Э-ге-ге-ей! – Степашка верхом на Саньке проскакал в сторону леса. Кажется, я только что добился своего: волчья деревня ожила… но почему мне хочется не присоединиться к веселью, а заскулить и спрятаться от всего этого?! Надеюсь, вожак дома.
– Дед-Кость, помогите! Как их остановить?! – крикнул я, ворвавшись в дом вожака. Старый волк хитро усмехнулся и прищурился:
– А зачем их останавливать? Вона, каждый кто во что горазд, как есть. Плохо что ль? Хорошо!
– Я серьёзно!
– Нет уж, Лёшенька, за что боролся, на то и напоролся. Ты думал, взрослые зануды из вредности да злобности всё запрещают? Думал, справился с одним обормотом, так и остальные такие же?
– Но вы же сами разрешили! – мне стало обидно: кто недавно говорил, что отменяет правила… приличия?!
– Как разрешил, так и обратно запрещу. Коли что от деревни останется. В двадцать третьем горели, в сорок третьем горели, в пятидесятых тоже, в девяностых несколько раз… привыкать что ли? Доломают – отстроим!
Из дома тихони баб-Лёны тоже доносился не Эдуард Хиль, а гроул какого-то из любимых металлистов старушки. Или не металлистов… думаю, баб-Лёна и сама погроулить рада, глотка у волков мощная. Мысль «купить бабуле электрогитару» была сперепугу отметена как дурацкая, но вытащена обратно в список обязательных дел: хобби надо поощрять!
Я выскочил на середину дороги, и тоже взвыл, подражая интонациям вожака. Вот только из всей реакции – несколько таких же взвывших, и смеющийся взгляд деда Кости, который сразу раскусил мой план! Ну да, не по зубам тебе пока ошейник вожака, щенок…
