Юрий Горюнов
Zero. Удача не бывает случайной
Индивидуальная подготовка выбила из меня мои славянские корни по привычкам, произношению и вычислить их стало просто невозможно.
Что делать? В разведке личного не должно быть, а личной привязанности к женщинам, я должен был избегать, помня, что за каждым преуспевающим мужчиной, всегда стоит женщина, она же могла его и погубить. Это слабость нелегала. За моей спиной никого не было.
Так я пришел в этот мир юнцом, а вышел в великолепной форме, но без друзей. Одиночество не тяготило. «У шпиона нет друзей» – мелькнула у меня банальная мысль. Да и кого они есть, в истинном смысле этого слова? Скорее хорошие знакомые. Хотя, если в общепринятом смысле, то у меня их было множество, которыми я обзавелся, что-то делая, или наоборот, не делая.
Я обречён был в этой, своей второй, жизни, принять облик человека одинокого, родители которого умерли вдали от родины, но я, как и они, остался французом.
– Месье, я вижу, что вы не спите, – вывел меня из раздумий голос стюардессы. – Будете обедать?
– Разве только за тем, чтобы чем-то занять себя, – ответил я на предложение. – Вы же не согласитесь скоротать моё время?
– В вашем вопросе заложен ответ – не соглашусь. Я на работе.
– А вне работы? Я научу вас технике вытаскивания соринок из глаз.
– И только? – усмехнулась она.
– У меня много других скрытых достоинств.
– Видимо, очень они скрыты, иначе, почему вы холосты?
– Поняли, потому что меня никто не ждёт во Франции? Не люблю показывать достоинства своей души. Как только они проявляются, всё, расставание. Какая женщина захочет быть на вторых ролях? У неё же нет столько достоинств. Но самое главное достоинство – холостяк, иначе я был вам не интересен. Так что скажете?
– Всё возможно, – уклонилась она от прямого ответа. Её зеленые глаза излучали лукавство.
– Тогда, если нам суждено будет ещё увидеться, то моё предложение остаётся в силе, но в Аргентине.
– Договорились.
– А что вы предложите мне сейчас?
Я выбрал блюда, перекусил и после обеда немного поспал. Когда проснулся, то за иллюминатором, на безоблачном небе, светило солнце. Полёт подходил к концу. Мы прибывали около девяти часов местного времени, так что день только начинался, а в Париже было ещё пять часов утра.
Под крылом замелькали здания, вереницы машин на шоссе. Посадка прошла по расписанию. Фонари посадочной полосы слились в сплошную линию. Юркий диспетчерский «форд» подкатил к самолету, и огромный лайнер, ревя моторами, послушно двинулся за ним.
Самолет подрулил к зданию аэропорта. Открыли дверь самолета, и в салон, горячей волной, ворвался тугой воздух, сдобренный асфальто-бензиновыми запахами аэропорта. Рукав подвинулся к выходу самолета. Я вышел последним. Уже на выходе я спросил, обращаясь к стюардессе?
– А как вас звать, в будущем? – хотя на её бейдже было имя, но мне хотелось услышать, от неё, как возможность для дальнейшего знакомства.
– Жаннетт, – улыбнулась она, и в её интонации не прозвучало дежурного ответа.
– А меня Жан. Всего доброго, Жаннетт, до встречи, – и пошёл по проходу.
Таможня, пограничный контроль отняли не более получаса. Получив свой чемодан, я вышел в зал прилёта, где стояли встречающие с табличками, на одной из которых я увидел своё имя. Её держал лысый брюнет, лет сорока, одетый в светлую рубашку и брюки.
– Здравствуйте, это я – и указал ему на табличку, что он держал.
– А меня зовут Андре, – весело произнес он. – Будем знакомы. Нам предстоит часто видеться. Пойдёмте.
Я подхватил чемодан, и мы вышли на стоянку, где погрузив вещи в его машину, отъехали от здания аэропорта. Мне было интересно наблюдать за пейзажем, проносившемся мимо. Трудно представить, что я снова в Южной Америке, где когда-то был проездом, хоть и вынужденным. По дороге из аэропорта не было пышной листвы, и зной витал в воздухе.
– Впервые здесь? – поинтересовался Андре.
– Да, – ответил я, не собираясь посвящать его в предыдущие свои посещения Латинской Америки.
– Как и любая страна, она имеет свой колорит, особенно славится карнавалами и жгучими женщинами. Это надо видеть, но у тебя всё ещё впереди. Об этом можно говорить и писать сколько угодно, но всё будет не то. Это надо видеть. Давно занимаешься журналистикой? – перевёл он разговор.
– Достаточно, – не вдавался я в даты.
– Испанский знаешь, как полагаю?
– Есть такое дело. Немного и английский.
– Тогда порядок, здесь в ходу много языков, кто только не живет: китайцы, арабы, итальянцы. Вообще, Буэнос-Айрес в Латинской Америке имеет статус Парижа. Здесь, как вавилонское столпотворение, наложенное на латиноамериканскую основу. Тебе придется окунуться в эту жизнь напоказ.
– Не понял? – искренне удивился я.
– Здесь любят показывать больше, чем имеют в действительности. Любят вечерами ходить в кафе, рестораны, в общем, вести жизнь вне дома. Пока начнется лето, а оно здесь с декабря, привыкнешь, а потом уже дожди.
– А машину арендовать где?
– Подберем.
– А что с прежним журналистом, – поинтересовался я. – Чем он заболел?
Андре засмеялся: – Заболел! – Но затем резко оборвал свой смех. – Не болел он ничем. Что произошло, никто не знает. Избили его и сильно, но шум поднимать не стали. Видимо влез, куда не следует, хотя здесь народ добрый, но, как и везде, есть свои тайны жизни. Ты если что, спрашивай, наши кабинеты рядом.
– А почему попросили тебя встретить?
– Так пока никого не было от вас, я помогал вашей газете. Не бесплатно, конечно. У нас общая секретарша, чтобы заниматься бумагами и отвечать на звонки.
Так за разговорами мы въехали в город и влились в поток машин. Я с интересом рассматривал архитектуру зданий – испанское барокко. Андре вёл машину по загруженным улицам города уверенно, и проезжая по одной из них, указал мне на трехэтажное здание: – Вот здесь наш офис, а я тебя отвезу в гостиницу, что рядом, чтобы было не далеко добираться.
– А квартиру снять?
– Это тоже решаемо, всё зависит от возможностей. Понятно, жить в гостинице сложнее, все-таки не на один день приехал туристом. Симона поможет.
– Это наша секретарша? – уточнил я.
– Она, милая, она.
– Даже милая?
– С ней иначе нельзя, но для меня она только коллега.
– Думаю, для меня тоже будет.
– И это правильно.
Проехав мимо здания, где располагался офис, он ещё проехал метров двести, и, свернув направо, въехал в узкую улочку, остановившись перед небольшой гостиницей. Фасад здания был светло бежевого цвета. Дверь цвета мореного дуба пропустила нас в холл, где улыбаясь, нас встретил администратор – молодой мужчина.
– Номер для Жана Марше, – известил его Андре. – Ты устраивайся, – обратился он ко мне. – Мне надо идти, дела, а завтра я загляну. Отдыхай, все-таки разница во времени и перелёт. Или прогуляйся по улочкам, только не заблудись. Всё, я пошел, до завтра, – и Андре вышел на улицу.
Оформив проживание, я поднялся в свой номер, что располагался на втором этаже. Номер был достаточно удобным, среднего размера; окна выходили на улицу, по которой мы подъехали. На противоположной стороне был жилой дом, где на подоконниках стояли яркие цветы в горшочках.
Распаковав вещи и приняв душ, я переоделся и сел в кресло возле письменного стола, продумывая план действий на сегодняшний день и на ближайшее будущее. Надо было выйти в город известить Центр о своем прибытии, чтобы ждать задания, а пока вживаться в роль журналиста, потом посетить местного знатока искусства, адрес которого мне дал Мишель Рено.
Поразмыслив, я не стал откладывать дела и покинул гостиницу. Город был мне знаком, его карта была у меня отпечатана в голове, немало потратил я времени не её изучение. Потом, когда найду квартиру, приступлю к более детальному изучению. Я доехал до улицы Флорида, где посидел в самом старом кафе страны и вернулся в гостиницу.
6
Утром Андре заехал за мной в половине девятого.
– Завтракал? – поинтересовался он, после приветствия.
– Да, в кафе рядом с гостиницей.
Я проснулся рано и, узнав у администратора, где можно позавтракать, выпил чашку кофе и съел два элеконадас (маленькие пирожки с рубленым мясом, оливками и яйцом).
– Тогда в путь?
– Ты же сказал, что офис близко?
– Но я, же за тобой заехал?
Через пять минут мы зашли в офис, который состоял из общей комнаты, где располагалась наша секретарша – Симона. Она сидела за большим столом, на котором стояли телефон, факс, ксерокс, лежали папки, на отдельном столике компьютер. В комнате было два шкафа и пара стульев возле её стола. Налево и направо две двери.
– Твоя дверь направо, – объяснил мне Андре, и после познакомил меня с Симоной. Это была крупная, но не толстая, высокая женщина, лет тридцати пяти. Чёрные волосы, спадали на плечи, выразительные глаза смотрели на меня с любопытством. Андре объяснил, что она замужем и у неё двое детей.
– Ты с какой целью мне сообщил об этом? – задал я вопрос.
– Только с познавательной.
Симона улыбнулась: – Будем знакомы, – у неё был приятный грудной голос.
– Предлагаю провести маленькое совещание прямо здесь. Свой кабинет посмотришь потом. Симона сделай кофе, – попросил Андре.
Мы расположились на стульях вокруг её стола. Когда кофе был готов, Андре начал своё введение меня в курс дел.
– Буэнос-Айрес очень славный город, добрый и приветливый. Аргентинцы доброжелательные люди, очень общительны и тебе надо будет привыкнуть к тому, что они болтают без умолку, и могут нести всякую чушь, лишь бы говорить. Поэтому, если дорожишь временем, то сначала подумай, готов ли ты к долгому разговору ни о чем, или извиняйся и спешно уходи.
– А кроме чуши, что ещё говорят?
– А вот ты и проявишь свои способности, чтобы отделить суть, что тебе интересна. Ещё одна особенность – они часто не обязательны и не пунктуальны, – при этом он посмотрел на Симону, а та улыбнулась в ответ на его взгляд, подтверждая его слова, – так, что если ждешь женщину, – продолжил Андре, – то имей в виду, это не значит, что она придёт вовремя.
– А что, в других странах женщины иные? – удивлённо спросил я.
– Везде одинаковы, – согласился он, – но здесь это относится и к мужчинам.
– У меня не дойдет дело до свидания с мужчинами, – произнес я, придав голосу уверенность. Симона легко засмеялась, а Андре хмыкнул. – Надеюсь. Эту страну иногда называют «Маньяния», от слова «manana» – завтра. Я правильно говорю? – обратился он к Симоне, и та утвердительно кивнула головой. – Их обязательства – завтра. Что ещё?
– А ты сам здесь давно? – спросил я
– Уже три года, с женой, – уточнил он, – дети взрослые остались во Франции. Насколько мне известно, ты не женат.
– Верно.
– Всё впереди. Может быть, встреча ждет тебя здесь, но учти, женщины здесь, очень знойные, могут и сами пойти на контакт.
– Все!?
– Ну, что ты, нет, конечно, но они такие страстные. Ещё запомни, что здесь три приоритета: футбол, секс, мясо. Все остальное вторично.
– Футбол все-таки на первом месте?
– Это когда идет матч. Что ещё сказать.
– О районах, – напомнила Симона.
– Все районы к югу опасны, что на севере – престижно. Район Палермо – всегда ночная жизнь. На улицах Defensa и Chili много баров с живой музыкой. Есть вопросы?
– Хотел бы найти квартиру, арендовать машину, познакомится с коллегами.
– Ты посмотришь график различных мероприятий, куда нас, журналистов приглашают. Выберешь сам, Симона подаст документы на твою аккредитацию, даже если их подвали из Франции. При первой возможности я познакомлю тебя с коллегами из других газет и журналов. Машина… Симона даст адрес салона, а квартиру через агентство, она также даст тебе телефон. Приготовила?
– Всё у него на столе.
– Умница. Тогда приступай, знакомься с бумагами, знакомься с городом. Тебе его показать?
– Спасибо не надо, хочу увидеть его своими глазами, чтобы иметь своё представление. Ещё. Как по поводу цензуры?
– Если ты имеешь в виду, будешь ли ты представлять интерес для спецслужб, то думаю, будешь. Впрочем, как и везде. Но все-таки не лезь, куда не надо.
– А куда не надо?
– В их внутренние разборки, в их отношения с США, как и в дела контрабанды. Береги свою жизнь. Это понятно?
– Более чем.
– Тогда у меня всё.
Я прошёл в свой кабинет. Это была небольшая комната. Напротив двери стоял стол, кресло спинкой к окну, которое было закрыто жалюзи. Имелся кондиционер. Слева от входа шкаф для бумаг, справа небольшой диван, а у стола стул. Я прошёл и сел за стол, на котором лежал список приглашений и встреч, куда я мог пойти, телефон агентства по аренде квартир и автосалона. Позвонил в агентство, договорился о встрече, аренду машины отложил, надо изучить город, пройдя его пешком и на общественном транспорте. График особо не заинтересовал и решил всё-таки начать с жилья. Надо было открыть счёт в местной валюте. В какой банк обратится, я знал, ещё в Париже мой банк дал мне сведения, обеспечив дорожным чеком.
Выйдя в приемную, я известил Симону:
– Пойду, займусь знакомством с городом и поиском жилья. Сегодня уже не буду. И мне нужен банк, – и сказал ей название.
– Это здесь рядом, выйдешь, сверни налево и через пять минут будешь на месте. Не заблудись.
– Постараюсь, – и, попрощавшись, вышел.
Войдя в прохладное помещение банка, я очутился в небольшом, но уютном вестибюле. Было немноголюдно, царила тишина, присущая подобным организациям. Едва я вошёл, навстречу мне подошла миловидная девушка:
– Добрый день. Вы у нас впервые?
– Да, хочу открыть счет.
Она предложила мне следовать за ней, и, постучав в дверь, вошла в кабинет, где за столом сидел смуглый красавец.
– Господин, Орселе, к вам клиент, хочет открыть счет.
– Очень приятно. Вы откуда?
– Из Франции.
– Присаживайтесь. Как вас зовут?
– Жан Марше. Я приехал, как журналист.
– Если вам удобно, то могу говорить по-французски, – предложил Орселе.
– Не надо, я понимаю, да и для практики полезно.
– Как вам будет угодно. Я заместитель управляющего данного отделения. Вы свободны, – обратился он к девушке, и когда та вышла, спросил: – На какую сумму хотите открыть счет? В какой валюте?
– В песо, но пригодится и счет в иной валюте. Деньги я переведу из Европы. А сумма? Я думаю пару сотен тысяч в долларовом эквиваленте.
Ни один глаз не моргнул у Орселе, хотя думаю, что не часто журналисты открывают такие счета.
– Вид счета простой или номерной?
– Простой, но так чтобы я смог снимать деньги без ограничения по карте банка или по чековой книжке.
– Никаких проблем. У вас будет чековая книжка на ваше имя, и вы можете получить ваши деньги во всех отделениях банка страны.
– А в других странах?
– Также и там, где есть наши представительства.
– А как у вас с отделениями в районах?
– Смотря, какой район. Карточки, чек, а иногда и наличные.
– Понял.
– Ваши документы, удостоверяющие личность? – попросил он.
Я протянул ему паспорт, он внимательно просмотрел его, а затем по телефону вызвал служащую.
– София, подготовьте документы для открытия счета и чековую книжку для поступления денег.
– Не надо ждать,– и я подал ему дорожный чек, на озвученную сумму.
– Вы его так просто носите?
– Он же именной
– Тем не менее, надо быть осторожнее. Всё упрощается. Выпишите книжку по этому документу, – он отдал девушке мой паспорт. – Пройдите вместе с ней, подождите, пожалуйста.
Я вышел вслед за Софией, а Орселе отправился проверять мой чек. Через десять минут он вернулся и, подойдя к Софии, взял у неё чековую книжку, посмотрел и отдал мне.
– Спасибо, что выбрали наш банк, мы будем всегда к вашим услугам и будем стоять на страже ваших интересов. Карточка будет через пять минут.
– Я бы хотел получить часть наличными.
– Получите их по чековой книжке. Я прощаюсь с вами, – он пожал мне руку, и улыбка исказила его лицо, ещё бы журналист, а открывает счет на приличную сумму. Глаза его оставались холодно-изучающими, настороженным.
– Всего доброго, – ответил я, и после получения карточки и небольшой суммы наличных, вышел из банка.
Чековая книжка была нужна, не всегда можно рассчитаться с карточки. Дел у меня было не мало. Город я предварительно изучил по карте ещё во Франции, но теперь надо было ходить пешком, откладывая в памяти дворы, улицы, переулки.
В последующие несколько дней я изучал город, выбирал квартиру, и остановился на одной в районе Палермо. Квартира располагалась в трехэтажном доме, который удачно вписался среди многоэтажных собратьев. Квартир в доме было не много. Моё жилище состояло из двух комнат, кухни, туалета, душа, балкона, выходящего во внутренний двор. Мебель была добротная. В спальной большая кровать, тумбочка, шкаф для одежды. Пол был устлан пушистым ковром, который заглушал шаги. В зале светло-зёленый диван, два кресла, стол, вокруг которого стояло четыре стула. В углу телевизор, вдоль стены шкаф с посудой. Светлые стены. Пол был также устлан ковром. На кухне было всё, что необходимо для приготовления. Что радовало, так то, что квартира не была похожа на казенную с типичной мебелью. Был кондиционер, но учитывая, что дом был не высок, то солнечные лучи не прогревали квартиру, от них защищали высокие деревья. Движение по улице было односторонним, рядом было кафе и булочная, где можно по утрам купить свежую выпечку. До офиса было уже не так близко, но с машиной пока не торопился. Я перевёз немногочисленные вещи из гостиницы, прикупил кое-что по хозяйству.
В офисе я появлялся каждый день, но не надолго.
– Когда будешь на встречах? – поинтересовался Андре, в тот редкий случай, что я застал его в офисе.
– Скоро, дай устроится, – и, сообщил ему и Симоне свой адрес и номер телефона.
Но были и не очень приятные моменты от осмотра города, когда я его изучал. На другой день, после посещения банка я обнаружил «хвост», видимо господин Орселе сообщил о журналисте. По манере поведения я понял, что ребята местные и просто идет проверка. Они особо не скрывались, во всяком случае, моего опыта хватило их обнаружить. Я зашёл в магазин и вышел через другой вход, пройдя за остановку, наблюдая за их растерянными лицами. Они смотрели по сторонам, выискивая меня в толпе прохожих. Выбрав момент, когда они отвернулись, я вышел и стал смотреть на витрину, дав им возможность обнаружить меня. Когда они меня вновь увидели, я, насладившись эффектом, пошёл вдоль улицы.
Вообще в любом незнакомом городе, прежде чем приступать к работе, надо проводить проверку на предмет слежки, так, на всякий случай, чем чёрт не шутит, а его шутки в моём деле могут быть и скверными.
В один из дней я «естественным» образом ушел от слежки, надо было сообщить о своем прибытии. Единственное, что мне дали во Франции, это первоначальные каналы связи. В одном из районов, не самом престижном, я оставил метку, поставив крест на рекламе на автобусной остановке, как хулиган, выбрав момент. Завтра утром в потоке машин проедет машина оперативного работника местной резидентуры, он на ходу «снимет» сигнал и в тот же день Центр будет знать о моем прибытии.
Город был красив и интересен: улицы располагались в геометрическом порядке, а не запутанно, как в Париже. Как и сказал, Андре, богатые люди жили в северной части города, где только «свои». Популярны районы «кантри» с частной охраной, шлагбаумом. Кто победнее, живут в городе, в хороших районах типа Палермо, где стал жить и я.
Бродя по городу, я не только изучал его, я искал вторую квартиру и нашел её в не самом престижном районе. Важно то, что в ней был второй выход. Снимал я её, предварительно немного изменив свой внешний вид, а также одежду. Я стал усатым, одет попроще. Эту квартиру я не искал через агентство, чтобы не светиться лишний раз. Просматривал объявления, отмечая расположение домов, где сдавались квартиры. В конечном итоге я нашёл то, что меня устраивало. Не самый богатый район, но и достаточно спокойный. Я встретился с хозяйкой, а где её найти мне подсказали местные жители. Ей было лет пятьдесят, была она смугла, худощава и подозрительна.
– А вам она, для каких целей?
– Чтобы жить? – удивился я.
– Я не хочу, чтобы у меня из-за жильцов были проблемы.
– Я вас понял. Я живу тихо.
– Вы один?
– Да, я здесь в командировке, но часто буду отсутствовать, много поездок.
Она попросила паспорт, и внимательно изучив его, попросила плату за полгода. Мы поторговались и когда сошлись в цене, она вручила мне ключи. Паспорт был английский.
– Въезжайте.
Так я стал квартирантом конспиративной квартиры, которая по комфорту уступала другой, где я жил официально. Я купил необходимые вещи, чемодан и всё разместил в шкафу, зная, что хозяйка может явиться без меня, а пустые шкафы вызывают подозрения.
Закончив бытовые вопросы, я продолжал изучать город. Как-то вечером я забрёл в район Palermo Viejo – местный квартал красных фонарей, хотя с виду достаточно приличный район.
По прошествии недели, я стал бывать и на различных мероприятиях, куда приглашали журналистов. Почти одновременно с этим, примерно через неделю после того, как разместился на квартире и хождения по городу, я отдал Симоне написанную статью, чтобы она перепечатала и отправила. На другой день она мне сказала:
– А ты оказывается профи. Так написано, что я сама узнала много нового о городе, где живу всю жизнь.
Вошёл Андре: – Читал, мне понравилось. Давай я предложу в местную печать. Это их город глазами иностранца.
– Предложи, я не против. А скажи-ка мне, что это за район около автовокзала Retiro? Там полицейские и шлагбаум.
Андре усмехнулся: – Да, есть такое место, его даже на карте города нет, так зелёное место, словно там парк. Это Villja – 31– трущобы. Там почти тридцать тысяч населения, кстати, профессиональных манифестантов. Обычные аргентинцы редко ходят на демонстрации протеста. Там много нелегалов. Полное сплетение узких улиц. Этого района, как бы нет, хотя, как ты понял, он находится в центре города между самыми дорогими районами. Полицейские стоят, чтобы предупредить об опасности посещения данного района, но запретить его посещение, не могут. Это только издали он кажется мирным, спокойным, что нет карманников, бандитов с ножами. Там, кстати есть школа, стадион. Тихий быт, и кажется обычный спальный район хоть и мрачноватый.
– Я был рядом, там дома с нагромождением этажей друг на друга, при отсутствии крыши, и впечатление, что оставлено для надстройки следующего этажа. Я заметил издали, что там даже в тапочках ходят, готовят на улице. Но понравилось, что дома выкрашены веселой краской.
– Веселый район. Но всё это обман, не зрительный конечно.
– И что об этом писать нельзя?
– А как писать, если там не был.
– Я понимаю, что опасно, но не до такой, же степени?
– Ты хочешь туда сходить? У тебя хорошо с головой? Симона, он болен, – обратился он к ней. – Ты оттуда выйдешь без штанов в прямом смысле этого слова, даже если они стоят не дорого, там их всё равно снимут. Это их территория, они ненавидят чужаков и относятся к ним крайне агрессивно. Это очень опасно, Жан, очень. Это не шутки.
– Да, Жан, Андре прав, выбрось из головы идею сходить туда, – поддержала его Симона.
– Хорошо, я не обещаю, но подумаю.
7
Во время прогулок по городу, я часто менял направления, маршруты, пусть те, кто присматривает, думают о моей любознательности. Интересно, полезут ли они за мной в этот район, но вскоре «хвост» исчез.
В один из дней, произошло одно интересное знакомство, которое имело последствия. Мне понравилось одно кафе, хотя я не любил иметь привычки, но в роли журналиста, это было даже необходимо. Вечером, там часто бывало многолюдно. И вот одним вечером, когда я зашёл, свободных столиков не было, лишь у окна сидела красивая брюнетка. Она сидела, глядя в окно с безучастным видом.
– Извините, можно сесть за ваш столик? – обратился я к ней.
Она повернулась ко мне, откинулась на спинку стула и спокойно посмотрела на меня. В её глазах сквозило равнодушие, но она кивнула головой. За спиной я услышал возглас удивления, и понял, что я первый кому это разрешили.
Чуть выждав паузу, я сказал:
– Извините, но вижу, что вы как-то равнодушно смотрите на мир. Красивая женщина с равнодушным лицом вызывает беспокойство. Пусть это банально, но вы привлекательны.
Её тёмные глаза, что взглянули на меня, были той глубины, что затягивали.
– Вы имеете в виду мою сексуальность?
– В пристойном смысле.
– Да в каком угодно. Я понимаю, что вы имели в виду, но думаю, что с таким смыслом и сами не сталкивались. Смысл всегда один.
– Не могу не согласиться.
– Вы психолог?
– Нет, всего лишь журналист. Но знаю, что красивая женщина вызывает мысль, что у неё кто-то есть, и, к сожалению, часто одна, ибо не достается никому, либо тому, кто на такую мысль не способен.
– Я не переходящий приз, чтобы кому-либо доставаться, – сухо заметила она.
– Я не хотел вас обидеть.
– Это сложно сделать. На обделённых умом я не обижаюсь, хотя если вы специалист, то возможно это к вам не относится.
– Хочется надеяться, но я, почему спросил? Увидев вас грустную, захотел отвлечь разговором.
– И познакомиться?
– Как получится.
– Лаура.
– Жан.
– Откуда, Жан? Франция?
– Из самого Парижа. Вы здесь часто бываете?
– Не часто, но бываю. Давно занимаетесь журналистикой?
– С месяц.
– Не поздновато начал? На юного ты не похож, – усмехнулась она.
– Это временно. Скажем так, подменяю своего заболевшего коллегу, а сам занимаюсь бизнесом.
– Если хочешь услышать вопрос, каким, то я спросила.
– Всё, что приносит деньги, в том числе и искусство. У меня своя галерея.
– Торгуешь вечным.
– Отчасти, но не торгую временем.
– У него и без тебя есть продавцы.
– Это как?
– Те, кто имеет возможность сократить, забрать твою жизнь. Или оставить.
– Не задумывался об этом.
– Счастливый.
– У тебя неприятности?
– Всё в порядке, так отдыхаю, от суеты. А ты смотрю здесь не давно, ещё не успел загореть, но это поправимо. Скоро появится женщина, с которой будешь чаще бывать на воздухе.
– Почему так решила?
– Опыт жизни, если, конечно, не с семьей.
– Её нет, и не панируется, да бывает, что и один могу загореть. Для этого не нужна женщина.
– Для этого возможно, что касается остального, – она улыбнулась, и её улыбка могла означать лишь одно, что иного ответа она и не ожидала.
– Я не собираюсь доказывать. Хочешь, верь, хочешь, нет, но перспективы жениться не ставлю.
– А пора бы уже.
– Это совет или предложение?
– Как бы я ни старалась, но вряд ли смогу полюбить тебя.
– От такой женщины это особенно горько слышать. Я думаю, что понятно, что визжать и злиться по этому поводу не буду, даже если я так плох.
– Нет, не плох, но связывать судьбу с иностранцем не хочу. Темперамент разный.
– Жаль, а то мне сказали, что женщины здесь знойные.
– Многое зависит от мужчины, но я подумаю. А чем же мы женщины так обидели, что ты один?
– Ничем, просто так складывается жизнь. А ты чем занимаешься?
– Наблюдаю за жизнью.
«Это я здесь наблюдатель, – подумал я про себя, – а вот кто ты?» Но вслух произнес: – Хорошая профессия, и каков результат?
– Зависит от времени года и суток.
– Понятно, если есть где отдохнуть и с кем, то вечером все кошки серы и время прекрасно.
– Не надо меня опускать до такого уровня, хотя у мужчин в отношении женщин вечные проблемы: то не по вкусу, то не по зубам, то не по карману.
– И что из перечисленного относится к тебе?
– Второе. Первое отпадает, потому, как не плоха, а последнее – не продаюсь.
– С тобой интересно разговаривать, но и трудно делать умное лицо, потому как в голове поселилась мысль, и представляет тебя в ином виде.
– В постели и голой, – уточнила она.
– Я этого не говорил.
– И не надо, хотя надо отметить, что у тебя спокойный взгляд, а не масляный, как у тех, кто пытался присесть за столик, и слюни не текут.
– Опыт, как и у тебя, – поведал я. – Сама сказала, не юн.
– Это от возраста не зависит, значит, не слюнявишь женщин.
– Как и они меня.
– Приятно видеть иногда умное лицо мужчины, но если хочешь, чтобы женщина дала положительный ответ, вопрос должен быть соблазнительным.
– Я не любитель соблазнений. Что касается твоей классификации, то первое не обсуждается, третье не для меня, остается второе, проверить насколько крепки зубы.
– Не боишься? – очень по-доброму улыбнулась.
Я похлопал себя по карманам.
– Что ищем?
– Ваша улыбка достигла кармана, не потерять бы.
– А до сердца?
– Пока нет.
– Это мой промах, надо проверить. Пошли, – заявила она и это бы не вопрос.
Увидев моё несколько удивленное лицо, при чём удивление было искренним, Лаура засмеялась.
– Зубы бережешь? Я не кусаюсь, почти. Так что идём, пить кофе, а там посмотрим.
Мне не хотелось искать себе приключений, но вот так оставлять её тоже не входило в мои планы. Уйти всегда успею. Но была ещё одна причина, что я не мог отказаться.
– Хорошо, – и мы вышли из кафе. Лаура направилась к белому «Пежо». Её стройная фигура приковывала взгляд, крепкие бедра обтягивала юбка. За время пути она не произнесла ни слова. Она лихо отъехала от тротуара и вскоре припарковала машину возле многоэтажного дома, в районе, который был мне знаком, это было спокойное место.
– Не бойся, здесь спокойно, – пояснила она, видя, как я осматриваюсь. Не успели мы сделать несколько шагов к подъезду, как из припаркованной машины вышел мужчина лет тридцати и направился к нам, что не осталось не замеченным.
– Маркос, – обратилась к нему Лаура, – ты, что здесь делаешь? Следишь? Я тебе всё сказала.
Маркос посмотрел на меня: – Я бы посоветовал оставить эту женщину в покое. Я дам вам денег на такси.
Лаура с интересом наблюдала за нами, ситуация её забавляла.
«Этого мне ещё не хватало, – подумал я, – ревнивый ухажер. Ну, вот и нашел себе приключение, находясь на задании». Уйти я не мог, и не по причине сохранения мужской гордости. Причина, была иная, по которой я, ещё в кафе, дал согласие пойти с ней. За время моего изучения города, Лаура уже попадала в поле моего зрения, и даже в том кафе, где я бывал. В этот день я решил проверить свои подозрения.
– Я не беру денег у незнакомых людей.
– Считайте, что мы знакомы.
– У знакомых тем более, не люблю быть обязанным.
– Хватит Маркос. Пошли, Жан, я сварю тебе кофе.
Мы, оставили мужчину с его мыслями, а сами поднялись в её квартиру, которая состояла из трех комнат и не могу сказать, что была проста, так как обставлена со вкусом и даже с претензией на шик. Светлый большой зал, на окнах опущены жалюзи. Вдоль одной стены стенка, в которой стояли телевизор и музыкальный центр. Включив музыку, Лаура ушла на кухню готовить кофе, а я расположился на диване.
– Вообще Маркос не очень приятный тип, но я об этом узнала потом. Он очень самолюбив. Считает, что он один такой, но когда его узнаешь, то думаешь: «И, слава Богу!». – Это она мне поведала, когда принесла кофе. – Но и ты не ретировался.
– Было бы стыдно всю оставшуюся жизнь.
– Неужели никогда не приходилось отступать?
