Юлия Шолох
Чёрный сектор. Книга 1
Три центральные лужи так и притягивали взгляд. Да и наперекор хотелось что-нибудь сказать. Просто назло. Взять и сказать, что она думает иначе. Кира на миг зажмурилась и мысленно себя обругала. Вот окажутся в безопасности – и будет делать ему назло что угодно. Но не теперь.
– Я думаю, лучше искать вторую.
– Договорились.
Никита стал горстями черпать воду в ближайшей луже и заливать рисунок. Кира некоторое время следила за его действиями, даже не пытаясь помочь, и вдруг спросила:
– Почему ты позволил парням пойти на север? Ты же знал, что там пусто, ничего нет. Почему ты не сказал?
– Я сказал, – спокойно ответил Никита. – Я пытался поговорить с Огнём. Но напрямую я сказать не мог, и было слишком мало времени, чтобы донести до него эту информацию так, чтобы он поверил. Для Огня я «шестёрка» Саблезуба – он изначально был настроен в штыки. Когда он услышал про базу, то сразу подумал, что я вру.
Так спокойно сказал «шестёрка Саблезуба», будто в этом ничего такого. Ну да, кто-то король, а кто-то шестёрка, и что такого?
Кира дёрнула головой, отмахиваясь от неприятных мыслей. Это его выбор. Пусть живёт – вернее, существует, как ему угодно.
Другой вопрос, что делать ей. С тем, что она чувствует, когда на него смотрит. Вопреки всему. Вопреки обидам, вопреки случаю, который должен был навсегда развести их по разные берега. Но жизнь снова свела.
– Почему ты не сказал Саблезубу? – спросила Кира, уже не обвиняя, а просто из любопытства. На самом деле, она была рада, что Саблезуб не нашёл базу. Вряд ли он поделился бы найденным с остальными по доброте душевной.
Никита остро взглянул на неё.
– Ты понимаешь, что случилось бы, если бы Саблезуб нашёл базу?
Кира беспечно пожала плечами, но ответила серьёзно:
– Нет, но судя по слухам о нём, могу предположить.
– Саблезубу нельзя давать в руки таких козырей.
Никита залил рисунок водой, стёр остатки подошвой ботинка.
– Какой план? – спросила Кира, смотря на юго-восток. Она ни разу туда не ходила и не знала, что там находится. Даже предположить не могла.
Придется узнать.
– Подожди… А курсанты? Им ты ничего не пытался сказать? – снова сам собой всплыл вопрос.
– Нет. Не думаю, что Лука стал бы меня слушать. Он же нас всех ненавидит. Когда смотрит, у него глаза кровью наливаются. И ещё… где-то на западе тоже есть база.
– Как? Ты же говорил, их две!
– Две, расположение которых я точно помню. Ещё две были на западе, но в лесу, я даже примерно не знаю, куда идти. Так что у курсантов есть все шансы. Они организованы. Они лучше подготовлены. И они не останавливаются. На самом деле, я считаю, что курсанты найдут базу. Вот только что они сделают потом? В другой ситуации я бы просто подождал и посмотрел. Но теперь ждать нельзя.
Кира сидела и смотрела на Никиту снизу вверх. Он выглядел каким-то хмурым и, возможно, даже недовольным.
– Так что мне делать?
– Иди в свой лагерь. Собирай вещи, попрощайся, если очень хочешь, но перед самым уходом. И не говори, куда идёшь.
– Почему не говорить? Мы пойдём вдвоём?
– Да.
– Почему бы не взять кого-то ещё?
– Потому что в тебе я уверен. А в остальных нет. Они будут обузой.
– Ладно, как скажешь. Но вдруг… вдруг мы не вернёмся. Всё же может случиться. Почему не говорить, куда я ушла?
Он как-то дико взглянул и тут же отвернулся.
– Хорошо, ты права. Нарисуй на вашей карте точки, где расположены базы. Возможно, они кому-то пригодятся. Всё лучше, чем искать наобум, как Огонь, или просто сидеть и ничего не делать, как Саблезуб. Только я бы на твоём месте ничего не говорил прямо. Уйдёшь – напишешь сообщение. Или записку оставь. Иначе тебя могут не отпустить.
– Кто?
– Например, Зои.
– Почему?
– Зря ты думаешь, что она мягкая и уступчивая. Нет. Если Зои посчитает, будто ты что-то знаешь, она вытрясет из тебя всё до последней крошки – и правду, и неправду. И её методы тебе могут не понравиться. Вот уж кого не стоит недооценивать.
– Да ладно!
– Ты хоть раз видела её на ринге?
– Нет. Я не фанатка боёв.
– Это её тактика. Убедить противника, что она напугана, растеряна и слаба. А когда он расслабится – вырубить.
– Я ей не противник, так, на минуточку!
Нашёл о чём предупреждать! Ранее они вроде договаривались безо всех этих «психологических портретов», но он опять за старое!
– Всё равно будь осторожна. Не рискуй без надобности.
– ОК, буду. Всё?
Никита вдруг отвернулся, порыскал глазами вдоль горизонта и вздохнул.
– У меня есть условие.
– Что?!
– Я найду эту базу. А взамен ты меня простишь.
Кира от неожиданности даже онемела. Просто стояла, открыв рот, и смотрела на него в упор.
– Мне плохо без тебя. Ты уже пробралась слишком глубоко, – горько усмехнувшись, добавил он.
Да уж, додумался. Шантажировать. В безвыходной ситуации. Не лучший способ получить прощение. Кира могла бы сказать, что уже простила – по сути, так и было. Простила, она не была злопамятной. Только это ничего не меняло. Он ведь не изменился, верно? В следующий раз в такой же сложной ситуации он поступит так же. Так что толку ему от её прощения?
Но Кира поостереглась в этом признаваться. Вдруг что-то в голове Никиты работает не так, как она предполагает? Может ли он передумать насчёт базы и отказаться от поисков? Не получив согласия, развернуться и уйти? И что тогда? Отправляться на поиски самой? Ждать Огня, который её слова о расположении баз точно так же пропустит мимо ушей, как пропустил услышанные от Никиты?
Кира молчала, потому что не знала, как объяснить очевидное. Она простила его, но это ведь ничего не меняло.
Однако Никита, кажется, понял молчание по-своему.
– Хотя бы попытаешься. Ладно?
– Ладно, – быстро, пока не передумала и себя не выдала, ответила Кира. – Я попробую. Обещаю.
– Спасибо.
Она не выдержала света его радостной улыбки, отвернулась.
– Ты тоже не скажешь в лагере, куда пойдёшь?
– Нет. Я даже не скажу, что собираюсь уйти.
– Ладно. Значит, утром встречаемся здесь?
– Да.
Он всё ещё медлил, не говорил последнего слова.
– Может, стоит набить рыбы? Чтобы никто не заподозрил? – предложила Кира.
Никита посмотрел в сторону своего лагеря.
– Ты как хочешь. А мне нужно идти. Я жду тебя утром. Постарайся взять столько еды, сколько сможешь. Но главное – возьми пару ёмкостей для воды. Отрежь пару пряжек. Найди верёвку. Чем больше у нас будет вещей, которые могут пригодиться, тем больше будет шансов дойти до места.
– Хорошо, – Кира вздохнула. – Но если я буду собираться так основательно, все поймут – что-то не так.
– Сделай, что сможешь. Копьё тебе оставлю для рыбалки, потом брось его тут, в камышах.
– Ладно.
Никита молча накинул рюкзак и, не отрывая глаз от камышей, сказал:
– Всё. Жду утром.
Так быстро ушёл, будто… будто что-то его звало. Или ждало. Даже рыбу не попытался набить.
Кира тоже встала, но уходить не спешила. В голове кипели и бурлили разные мысли.
Он за что-то извиняется. Он что-то скрывает. До сих пор. Да, объяснение про базы звучит очень правдоподобно, и про попытку рассказать Огню, который не послушал, вроде всё правильно. Но что-то тут не сходится.
Она взглянула на солнце. Времени ещё полно.
Почему бы не попробовать узнать? Ведь ей придётся уйти с этим человеком, вдвоём, далеко и надолго, и никакой помощи со стороны не будет. Конечно, Кира не думала, что он маньяк и попытается её обидеть, но он что-то скрывает.
Нужно узнать, что.
Кира встала и пошла за ним следом.
Вначале ещё пыталась придумать, что соврать, если Никита её заметит. А потом решила, что врать незачем. Она верила его словам, но в целом ему не доверяла. Вот в чём дело.
К счастью, Никита ушёл далеко вперёд, и Кира не смогла его догнать. И к лучшему. Уже когда начались холмы, она двигалась медленно, постоянно останавливалась и прислушивалась к звукам. Теперь уже опасаясь не Никиту, а остальных. Но Кире повезло: она не то что никого не встретила, а даже никого не слышала. Видимо, они все бродили по другую сторону от своей стоянки, как девчонки у катера – бродили на восток и не совались на запад.
Кира забралась на площадку у скалы, где ночевала, оставила рюкзак в выемке, подползла к краю и попыталась заглянуть в «комнату». Там никого не было, но рюкзак Никиты валялся на импровизированном столе-камне, а у стены стояло копьё. На полу пылилась груда листьев, которые девчонки использовали как посуду.
Значит, он вернулся в лагерь, просто отошёл. Нужно ждать. Кира переместилась за ближайший пучок травы, спряталась за него, легла на живот и стала ждать.
Она сама не знала, что хочет увидеть и в чём убедиться. Но отчего-то была уверена, что всё делает правильно.
Время шло. Кира задремала, потом проснулась, долго ворочалась с бока на бок. В комнате так никто и не появился.
Пора было что-то решать. Лежать тут сутками она не могла. Нужно было успеть в свой лагерь, чтобы собраться к походу. И она должна ещё раз поесть, иначе будет слабой и злой.
Значит, придется уйти, так ничего и не узнав. Жаль, конечно, но ничего – любая тайна рано или поздно становится известной. Ещё немного подождёт, так, чтобы совсем проголодаться, и отправится на берег.
И она снова попыталась поспать, но уже не хотелось. Вертелась с живота на спину и обратно, всё отлежала, чуть не оглохла, прислушиваясь к звукам, и вообще устала от безделья.
Кажется, шпионаж – не её призвание.
А потом раздались шаги.
Никита вошёл в поле зрения Киры. Молча упал на кровать и закрыл рукой глаза.
Похоже, собирается спать. Ну, логично, хочет отдохнуть перед дальней дорогой. Чего и Кире следует сделать. Но нет, вместо этого она играет в шпионку!
Ладно, пусть заснёт, тогда Кира потихоньку уйдёт – хватит уже дурью маяться.
Она снова опустила голову на траву и закрыла глаза. Лежи, убеждала себя, пока есть время, с завтрашнего утра вы будете столько ходить, что каждая минутка отдыха станет на вес золота.
– Никитос, ты тут?
Вот! Хоть что-то произошло.
– Да.
Кира так осторожно приподняла голову, что от напряжения мышцы чуть не свело. Она даже дышать громко боялась, чтобы себя не выдать.
В комнату вошёл Саблезуб. Помаячил с недовольным видом вдоль стены, то и дело исчезая с глаз.
– Чего хотел? – наконец, спросил Никита, не меняя позы.
– Разговор есть.
– Говори.
Саблезуб издал несколько неразборчивых звуков, что-то среднее между фырканьем и икотой, и заявил:
– Сделай так, чтобы меня уважали!
– Кто?
– В лагере! Меня тут никто не уважает!
– И что?
– И ничего! Мне нужно уважение!
– А мне это зачем?
– Потому что я так сказал!
Никита хмыкнул. Кира с усилием захлопнула рот. Он и правда безумный! О каком уважении речь? Ему три года, что ли?
Саблезуб ещё посопел и зло сказал:
– Если не сделаешь, как я хочу, я всем расскажу правду. О том, что это ты ввёл координаты этой проклятой планетки, на которой мы теперь все гниём.
– И что? Я ввел координаты, которые мне указал мой «хозяин». То есть ты.
– Я скажу всем, что ты сам меня подбил на всю эту шумиху! Ты заставил меня устроить эту заварушку! Провалить этот клятый стресс-тест!
– И кто тебе поверит?
Саблезуб молчал – видно, пытался думать. Кира же словно заледенела. Саблезуб говорил, он говорил… И если в этих словах есть хоть доля правды…
Но как? Что тогда получается? Как это вообще возможно?!
Никита тем временем сел на ворохе сена и покачал головой.
– Кстати, хочу сообщить. Я увольняюсь. Теперь ты сам по себе.
Саблезуб на миг замер, а после сильно занервничал, забегал вдоль стены, как таракан, который ищет выход.
– Что? Ты не можешь уволиться!
– Я только что это сделал.
– Стой! Я пошутил. Это шутка была, я никому не скажу.
– Сало, послушай меня и услышь, – голос Никиты был таким странным, твёрдым и приказным, будто он тут главный. Кира никогда от него такого тона слышала. – Я ухожу.
– В смысле, ты уходишь? Куда?
– Не твоё дело. Но завтра меня здесь не будет, и со своими делами ты будешь разбираться сам.
– Но как? Что мне делать?
– Попробуй не просрать то, что у тебя есть. Вот, в общем-то, и вся задача.
– Ну, уж нет! Не на того напал! Знаешь, что? Если ты посмеешь уйти, я расскажу, что это ты отправил всех нас в Чёрный сектор, – мерзко ухмыляясь, сказал Саблезуб. – Что это из-за тебя мы тут все сдохнем!
– Ответ тот же. Я отправил нас туда, куда ты приказал, – Никита покачал головой и насмешливо добавил: – Ты ничему не учишься.
– Я могу сейчас позвать своих парней, – Саблезуб явно оскорбился, голос осмелел. – Они тебя остановят, никуда ты не уйдёшь. Они тебя, может, и прибьют. Если я прикажу. На цепь посадят. Где и положено сидеть безродной шавке. Кто ты без меня? Пустое место! Я могу сделать с тобой что угодно. Расскажу, что ты рыбу ныкал, в одно рыло жрал, ни с кем не делился. Да просто со скуки тебя им отдам…
Кира испугалась. Действительно испугалась, волосы на голове буквально зашевелились. Саблезуб и его компашка из таких же отморозков могли всё. И что тогда делать? Как помочь Никите?
И почему… тот вовсе не выглядит испуганным? Уму непостижимо! Никита встал, спокойным шагом подошёл к Саблезубу.
– Ты забываешь один факт, Сало. Я успею им рассказать кое-что. Забыл? А я нет. Я им расскажу вот что, – Никита наклонился и что-то прошептал Саблезубу на ухо.
Тот отпрянул и матерно выругался.
– Просто не просри, что имеешь.
Никита, как ни в чём не бывало, вернулся к кровати и упал на неё.
– Но что мне делать? – воскликнул Саблезуб. И теперь его голос растерял былую уверенность, которой был полон всего секунду назад, и стал как у обиженного ребёнка.
– Возвращайтесь к катеру. Веди себя тише воды, ниже травы. Слушайся Зои, на рожон не лезь. Одеяло на себя не тяни. Будь зайчиком-паинькой. Всё.
– А когда ты вернёшься?
– Не знаю. Теперь вали отсюда, Сало, дай отдохнуть.
Кира глазам своим не поверила, когда Саблезуб, обиженно сопя, действительно развернулся и просто ушёл. А Никита, судя по всему, реально собрался спать. После всех этих угроз, после всего этого странного разговора, как гноем сочащегося опасностью, он собирался просто спать! На его месте Кира хватала бы вещи и бежала отсюда прочь, куда глаза глядят.
Впрочем, и на своём месте ей стоило так сделать.
Кира отползла от края площадки, подняла рюкзак и тихо спустилась вниз, осторожно ступая, отошла подальше от лагеря. Побежала к берегу, то и дело останавливаясь.
Прокручивала в голове то, что услышала. Раз за разом, слово за словом.
Никита Саблезубу не слуга. Вот что Кира поняла первым делом. Скорее, кукловод. Так ведь это называется? А Саблезуб, совершенный неадекват – его кукла.
Никита не просто выбрал планету, он выбрал планету в Чёрном секторе. Что это такое? Что значит Чёрный сектор? Кира не знала. Космос – и исследованный, и неизвестный, обозначался системами и узлами. Про сектора она ни разу не слышала.
Уже выходя на берег Изумрудных Луж, Кира остановилась и глубоко вздохнула.
Она узнала нечто неожиданное, верно. Очень неожиданное.
Это что-то меняло? Нет, конечно, нет! Утром она отправится с Никитой искать базу. Это факт.
Остальное, похоже, придётся отложить на потом.
Вряд ли Кира смогла бы быстро успокоиться, но на берегу её ждали девчонки. Вернее, они пришли рыбачить. Кира увидела издалека две фигурки, торчащие у дальней лужи, и пошла к ним. И конечно, пришлось взять себя в руки, чтобы ничем не выдать душевного смятения.
– Привет.
Вафля и Ксения не удивились её появлению. Кира кивнула и встала рядом, молча подняла копьё.
– Ты где была?
– Да так… Нашла лагерь Саблезуба.
– Ого! И как там?
Да уж, сутки назад вряд ли они интересовались бы таким равнодушным тоном. Но сейчас, когда «мы все умрём», на Саблезуба с его дебильными замашками всем плевать.
– Нормально. Я не приближалась.
– Правильно сделала.
И всё.
Минут пятнадцать они действовали молча.
– В лагере всё в порядке? – наконец, спросила Кира.
– Да, – короткое.
– Пустота там как?
– Нормально, – Вафля пожала плечами, явно недоумевая, отчего Кира интересуется именно этой особой.
Больше они не разговаривали, настроение у всех было мрачное. Довольно скоро решили закругляться и возвращаться в лагерь.
По дороге Кира отстала. Сказала, что хочет посидеть, подумать в одиночестве, и ждать её не нужно. Девчонки пожали плечами и ушли. Каждую, по сути, больше волновали собственные тревоги.
Кира подождала, пока они не скрылись с глаз, а после стала бродить по участку земли, который когда-то был перепахан. Место давно заросло, комья земли сравнялись. Когда-то тут было много цветов. Кире это не давало покоя. Она походила по полю, а потом отошла в сторону от тропинки. Прежде она сюда не ходила из-за зарослей кораллов. Но оказалось, они растут не сплошной стеной, между ними вполне можно протиснуться.
Почти сразу, за первыми же, она нашла синие цветы, которые кучковались по нескольку штук.
Такого щедрого месторождения Кира давно не встречала. Она стояла, смотрела на цветы и думала. Мысли чужие, жёсткие и серьёзные. Когда Кира жила с тёткой, то считала, что самое страшное – это когда родной тебе человек смотрит на жизнь иначе и во многом тебя не понимает. Иногда тебя просто не замечает. Что достаточно встретить человека с одинаковым отношением к жизни – и всё станет просто, понятно и благополучно.
Твоя половинка всегда должна быть такой же, как ты сама.
Но возможно, тогда было проще. Знать, что ты не похожа на больного человека (тётку) в силу его болезни, чем сейчас знать, что ты не похожа на здорового (Никиту) в силу особенностей его характера. Которых не оправдать.
Она стояла и думала.
А потом опустилась на колени и стала выкапывать корешки.
Глава 10. Саблезуб
В лагере было тихо. Вроде всё то же самое: ручей, девчонки, шелест листвы… но появилось ощущение, будто свет погас. Зои, увидев Киру, только устало кивнула. Пустота, как обычно, болталась вдалеке от остальных, сидела, скорчившись и свесив голову, почти неподвижно.
Правда, большинство девчонок вернулись к мантре «скоро за нами прилетят», «вот-вот мы отсюда свалим, так что можно не париться». Может, к лучшему.
Кира занялась подготовкой к походу.
Постирала одежду, уже изрядно потрёпанную. Вымыла голову, попросила Вафлю подрезать отросшие пряди. Их было немного, но всё же они уже лезли в глаза и щекотали шею. Выпросила второй кувшин и плошку средних размеров. Первый кувшин Кира спрятала по дороге и соврала, что разбила. Новую посуду упаковала в траву и сунула в рюкзак. Пока никто не видел, забралась в катер и срезала две пряжки вместе с ремнями. Свернула, так же обложила травой, сложила в рюкзак. Потом пошла искать Снежную Деву.
Любовь сидела одна, вокруг неё высились горы травы и тонкой коры, которую она рвала на мелкие волокна. Снежная Дева работала с таким остервенелым видом, что сразу становилось понятно – она не желает отвлекаться. Ей слишком хорошо в этом, одной ей понятном мире, чтобы из него выходить наружу, в негостеприимную среду. Кира испытывала нечто подобное, когда рыбачила. Ну, раньше испытывала, пока рыбалка не превратилась в обязанность и не стала слишком многого напоминать.
– Привет. Можешь одолжить мне верёвку? – спросила Кира.
– Какую? – не поднимая головы, уточнила Снежная Дева. Её руки продолжали двигаться, пальцы ловко переплетали сухие серые волокна. Кира заметила многочисленные царапины на тыльных сторонах её ладоней. Алмазные Глазки от таких уже причитала бы и стонала, доставая всех вокруг, а Снежная Дева хоть бы что. Странно, они вроде были подругами – значит, должно быть в них нечто общее?
Ну вот, опять какие-то мысли не по делу. Разве это сейчас имеет значение?
Кира вздохнула. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что. Происходили события, она реагировала, думала, задавала вопросы и хотела слышать ответы. Она жила.
– Так какую? Или лучше скажи для чего?
– Ну, крепкую и длинную. Самую крепкую! Предположим, я хочу залезть на скалы. Чтобы выдержала мой вес. С вещами.
Снежная Дева окинула её оценивающим взглядом.
– На скалы?
– Или нырнуть в воду. И чтобы меня можно было вытащить, в случае чего.
Такое объяснение звучало более адекватно. Снежная Дева сразу успокоилась.
– Ладно, есть такая верёвка. Только не потеряй! Я на неё столько времени убила! Она – моё лучшее произведение.
– Не потеряю.
– Надолго?
– Постараюсь вернуть как можно быстрей.
– Как не нужна будет, сразу вернёшь. Я не насовсем её отдаю, только на время, поняла?
– Ладно.
Кира сглотнула вязкую слюну. Вернёшь… Она изо всех сил надеялась вернуть верёвку – ведь это значило, что она вернётся обратно к катеру. Это значило, что они с Никитой найдут базу.
Снежная Дева выкопала из кучи сухой травы свёрнутую кольцами верёвку. Не такую толстую и массивную, как боялась Кира. Бережно пробежала по одному из кругов пальцами.
– Смесь трёх трав. Совсем не тянется. Мой вес легко выдерживает.
Верёвка, и правда, выглядела обалденно – будто магазинная. Нет, ещё лучше!
– Спасибо. Я буду её беречь и обязательно верну! – С жаром сказала Кира.
– Ладно уж…
Последнее, что сделала Кира – отправилась в катер (опять же, когда там никого не было) и накорябала на стене на карте новые ориентиры. Три больших лужи на востоке и щетинистые скалы на юго-востоке. Потом начертила два больших креста. Как раз темнело, и новые части рисунка быстро скрыл полумрак. Кире не нужно было, чтобы кто-то раньше времени их увидел.
Наступила ночь. В этот раз очень тихая. Никто не болтал, не смеялся и не делился воспоминаниями. Все расселись подальше друг от друга и молчали. Зои даже не стала включать тепловизор, как обычно, чтобы проверить, не вернулись ли в округу личинки.
Кира села рядом с Пустотой. Сама. Осторожно взяла её за руку, и та моментально скуксилась, съехала головой по креслу, прижалась к Кириному плечу. На удивление, не плакала, только в темноте сверкали от влаги широко открытые глаза.
По ощущениям, это была самая длинная и несчастливая ночь за всё время.
Когда начало светать, Кира принялась действовать. Она разбудила Пустоту и прошептала той на ухо, чтобы ждала у ручья, подальше от лагеря. Пустота кивнула и, не задавая вопросов, исчезла на улице.
Потом Кира разбудила Оленьку Ни-о-чём и закрыла ей рот рукой. Знаками показала, что ждёт снаружи. Та, поморгав с минуту, кивнула.
Они выходили по очереди, поэтому никто не проснулся. Но времени оставалось мало, и следовало действовать быстро.
Кира отвела Оленьку вниз, к ручью, усадила на камень и села напротив, лицом к лицу, чтобы ничего не пропустить. От этого слишком много зависело.
– Мне нужно, чтобы ты поискала в памяти информацию. Взамен я дам тебе это. – Кира вытащили из рюкзака лист и раскрыла его. Там блестело две горсти жёлтых орешков – просто королевское пиршество по местным меркам! Глаза Оленьки Ни-о-чём жадно разгорелись.
– Отдам, только если получу ответ, поняла?
– Да, – недовольно ответила та, не отводя взгляда от орехов. Кира свернула лист и сунула обратно в рюкзак.
– Что ты хочешь знать?
– Я хочу узнать что-то… всё о Чёрном секторе. Для начала, что это такое.
– Ладно, – Оленька легко пожала плечами и мигнув, переключилась в режим поиска. – Кино, игры, книги… В каких темах приоритет?
– Космос.
Без остановки Оленька заговорила.
– Сектор – обозначение части космоса на космической карте. Устаревшее понятие, в наше время не используется. Уже более века используется координатная сетка в узлах.
– Ближе к секторам. Что у тебя есть?
– Могу посмотреть последнее изображение исследованной части космоса, разграниченной по секторам.
– Подожди. Меня интересует другое.
– Что?
– Что значит цвет сектора?
– Цвет сектора – визуальное обозначение главной для человечества характеристики данной области космоса. Исследованные сектора обозначались зелёным цветом.
– А неисследованные – чёрным? – Кира задержала дыхание.
– Нет. Неисследованные сектора не имели цвета. Они бесцветные.
– Ладно, дальше. Чёрный сектор.
– Ищу информацию.
Оленька замолчала. Кира чуть не подпрыгивала на месте, будто на углях сидела.
– Может, это… ненужный, пустой сектор, не представляющий интереса?
– Не несущий интереса для человечества сектор обозначался серым. Их довольно много на последней карте. Ищу чёрные.
– Какие ещё есть?
– Красный.
– Что значит?
– Красный сектор – опасный для здоровья. Требует специальной подготовки при посещении. В основном, это сектора с сильным радиационным излучением.
– Ещё.
– Синий сектор отмечает возможность добычи большого количества полезных ископаемых. Розовый – сектор, в котором обнаружены планеты, идеально подходящие для колонизации. Голубой – сектор, в котором обнаружено нечто, представляющее особый интерес для науки, и потому требующий более углублённого изучения. В них зафиксированы необычные явления типа Чёрных дыр или необычные формы жизни… Перечень секторов завершён.
– Как завершён? Но чёрный, Оля! – Кира наклонилась и схватила её за руки. – Должен быть чёрный!
– На последней карте, обозначенной по этой устаревшей системе, нет чёрных секторов.
Кира опустила руки, потом обхватила ими голову.
– Могу попробовать посмотреть в справочнике с секретной информацией.
Кира воспряла.
– А ты их видела? Как ты получила доступ к таким справочникам?
– Доступ к устаревшим системам открыт. Вернее, открыт доступ к информации – описанию, сами засекреченные карты, конечно, я не видела.
– Ищи.
Оленька, кажется, всего раз моргнула, а потом сказала таким же ровным тоном:
– Чёрный сектор – сектор, в котором зафиксировано столкновение с чужой формой разумной жизни. С агрессивной формой, – поправилась Оленька. – Доступ в чёрный сектор запрещён для всех.
И моргнула. Её ликующая улыбка, которая полезла было на лицо, тут же пропала. Она посмотрела на Киру, будто впервые увидела.
– Что… что это значит? – пробормотала Оленька.
– Послушай. Я просто так спросила. Просто так. Поняла! – Кира схватила её за плечи и сильно тряхнула. – Никому не говори, что я спрашивала. И что ты ответила. Поняла? Иначе не видать тебе больше ни рыбы, ни орехов. Ни крошки не дам. Поняла?
Дождавшись, пока Оленька Ни-о-чём кивнула, Кира невольно оттолкнула её и отбежала прочь. Её тошнило.
Она постояла, согнувшись, но кроме рвотных порывов, ничего наружу не вышло.
В голове гудели слова. Чужая форма жизни. Разумная жизнь. Агрессивная жизнь. Доступ запрещён.
Боже мой. Что же происходит? Этого не может, не может быть.
Но есть. Оленька никогда не ошибается. А врать… какой смысл ей врать? И в своём слухе Кира не сомневалась. Хотелось бы ослышаться, но слова словно въелись в уши и в мозг. Всё правда, это правда. Чёрный, запрещённый к полётам сектор. Место, где водятся агрессивные инопланетяне. Человечество никогда не сталкивалось с разумными инопланетными формами жизни. Развитыми. За всё время существования межпланетных перелётов обнаружено только две планеты с зачаточным разумом, которые взяты под наблюдение без вмешательства. Вернее, так говорят официальные источники.
А оказывается, оказывается… Всё же сталкивалось.
И сейчас они в самом центре этого всего.
* * *
Деваться было некуда. В этот раз никто не появился и не спас от бремени знания. Не пришёл и не сказал, что делать дальше. Через какое-то время Кира опомнилась, вернулась к Оленьке, которая так и сидела на месте, и отдала ей орехи.
– Иди в лагерь.
Кире было всё равно, послушается та или нет. Оленька послушалась – побрела в катер, прижимая орехи к груди. А Кира накинула рюкзак и пошла вдоль ручья.
Привычка действовать сейчас помогла. Тело двигалось вперёд, словно само собой.
Пустота сидела у тропинки к Изумрудным Лужам, обняв себя руками. При звуке шагов быстро встала, выпрямилась. Кира впервые рассмотрела её лицо. Раньше то жалко её было, и взгляд сам собой пробегал мимо, то вовсе она была недоступной. Не станешь же внаглую рассматривать корпоративную дочь? Но сейчас многое иначе. Кира смотрела. Тонкие черты, ставшие более резкими в последнее время. Тёмные круги вокруг глаз. Узкие бледные губы, на нижней трещина. Обветренная кожа. Вся фигура словно ссохлась.
– Тебе нужно рассказать Зои, – сказала Кира.
– Ты за этим меня сюда позвала? – нахмурилась та.
– Нет. У меня просьба. Передай кое-что Зои.
– Почему я?
Кира плюнула на условности, подошла ближе и обняла Пустоту. Ей показалось, той просто жизненно необходимо сейчас, чтобы её обняли. И правда, Пустота тут же обхватила Киру за талию, всхлипнула.
– Мне нужно уйти, – тихо сказала Кира. – Но я вернусь. За тобой. Я знаю, как найти базу.
Тонкие плечи под её рукой дрогнули.
– Я найду базу, – продолжала Кира. – С твоим ребёнком всё будет хорошо. Ты мне веришь?
Та вдруг разрыдалась. Как обычно. А потом кивнула раз, другой, и судорожно затрясла головой.
– Теперь о том, что нужно передать Зои. Не сейчас, подожди пару часов. Скажешь, что я ушла искать базу. Скажешь, что я оставила на карте в катере метки, где примерно могут быть базы на… на всякий случай. И ещё скажешь о своём положении.
– Зачем?
– Затем. Она тебе поможет.
– Нет. Она меня не любит.
– Всё равно она должна знать. Раз Зои взвалила на себя ответственность за всех нас, а мы негласно с этим согласились, то она имеет право знать о таких важных вещах. Это будет честно.
Пустота ещё немного помолчала, но кивнула. Кира оставила её и быстро пошла прочь. Она не оглядывалась и старалась не думать, что уходит надолго – возможно, навсегда. Просто шла и делала вид, будто идёт как обычно на рыбалку.
Время, как назло, тянулось до отвращения медленно, дорога словно удлинилась в несколько раз. Прямо бесило!
Кира дошла до участка, где вчера нашла за перекопанным полем цветы. Остановилась передохнуть.
Сколько они тут прожили? А так ничего и не знают об окружающем мире. Не знают, например, что за создание могло так перевернуть землю. Даже не пытались узнать – просто постарались сделать вид, будто ничего особенного не произошло.
Ничего не узнали про личинок. Про ту летающую штуку… Последнее страшней всего. Теперь, когда Кира узнала про Чёрный сектор, она взглянула на летающий аппарат иначе. Враждебное инопланетное столкновение. Этот аппарат мог быть инопланетным. Опасным. Бог мой! В голове не укладывалось.
На этой планете мог быть инопланетный разум! При других условиях Кира, как и прочие студенты, визжала бы от радости от столкновения с чем-то неизвестным, манящим и щекочущим нервы. Но сейчас, без малейшей защиты… это вызывало леденящий ужас. Люди сбежали отсюда, внесли планету в перечень тех, где нельзя появляться. Засекретили её координаты. Значит, это на самом деле не стресс-тест. Значит, за ними никто не прилетит. Кто в здравом уме нарушит запрет и заявится в сектор, где его могут укокошить враждебные инопланетяне с неизвестными человечеству технологиями? А тот факт, что люди просто сбежали отсюда, говорит, что демонстрация чужих технологий их весьма впечатлила! Иначе бы землян отсюда никто не выпер! Смогли бы земляне – размазали бы этот разум по поверхности и ни разу не задумались! Выходит, не смогли. Выходит, опасность нешуточная. Даже наследники корпораций не стоят такого риска! Всегда можно наплодить ещё парочку, а жизнь-то одна.
