Юлия Шолох
Чёрный сектор. Книга 1
Кира не стала ждать, пока налетят подростки, сразу стукнула сачком о землю и дёрнула в сторону. Из-под сачка прыснуло двое подростков, но взрослая особь запуталась лапами в сетке и застряла. Бинго!
Кира резво вскочила, перевернула сачок, в котором уже вырывался на свободу жабо-суслик. Снежная Дева, которая всё это время тихонько сидела рядом, быстро накрыла сачок крышкой из листьев – они делали такие для котла и чашек. Так они добежали до девчонок и смешались с ними.
Но взрослые особи не спешили мстить. Они словно не заметили исчезновения одного из своих. А может, кормить потомство было важней.
Нужно было что-то делать. Перчаток ни у кого не было. Зои сняла куртку и намотала ткань на руку, придавила жабо-суслика, чтобы не дёргался. Хорошо, что тот почти не пищал – скорее, порыкивал. Так они и отправились к Дайне. Кира, которая держала сачок, рядом Снежная Дева, которая держала крышку над сачком, а с другой стороны Зои, которая держала жабо-суслика. В другой ситуации помереть можно было бы со смеху!
Однако смешно никому не было.
Дайна, увидев их, снова заорала и завозилась. Алмазные Глазки, сложив руки на груди и постукивая ногой, при виде процессии закатила глаза.
– Давайте быстрей! Эта дура два раза пыталась встать и идти!
– Отойди! – крикнула Зои. – Нет! Наоборот! Навались на неё и держи ей руки и верхнюю часть туловища! На живот ей ложись!
Алмазные Глазки упала прямо на Дайну и завернула ей руку в настоящем болевом приёме. Кажется, с большим удовольствием.
– Как ты достала меня ором! – крикнула Алмазные Глазки. – Заткнись уже!
Сделать бы замечание, но было не до того. Кира поднесла сачок и опустила его над повреждённой ногой Дайны. Зои сжала зверька и притиснула его пастью к голой лодыжке. Тот грозно запищал, а потом стал бросаться на кожу и кусать сквозь сетку. У этого, кажется, были небольшие зубки. Кожу он не смог прокусить, но царапин оставил и обслюнявил знатно.
– Что дальше? – через некоторое время спросила Снежная Дева.
– Будем ждать, – Зои отпустила животное. – Пока не выпускайте его, вдруг ещё понадобится.
Но Кира не успела отвести сачок в сторону, как Дайна замерла. Её глаза затуманились, рот приоткрылся, а сама она расслабилась и размякла.
– Охренеть! – прошептала Зои. Тут же бросила сачок – зверёк снова стал биться, но Снежная Дева была начеку и сразу накрыла сачок крышкой. Зои присела и быстро ощупала лодыжку Дайны. Та даже не шелохнулась.
– Это вывих.
– Откуда ты знаешь?
– Да точно, вывих. Как раз в месте сустава. У меня были пару раз вывихи. Там, и правда, боль адская. Тем более, когда сустав вправляют. Ей повезло.
– Ты можешь вправить? – сглотнув, спросила Снежная Дева.
– Не знаю. Но попробовать придётся.
– Но как, если ты не умеешь? – фыркнула Алмазные Глазки.
– Хочешь попробовать сама?!
– Нет, я точно не буду, – быстро отвела взгляд та.
– Тогда заткнись.
Зои, несмотря на бодрый тон, побледнела. Вздохнула, размяла руки и плечи. Потом обхватила ступню и щиколотку Дайны и резко дёрнула. Дайна пискнула, но не пошевелилась. А на лице Зои показались бисеринки пота.
– Не вышло, – хрипло прошептала она.
– Пробуй ещё, – Кира старалась говорить ровно и уверенно. – Неизвестно, сколько слизь жабо-сусликов будет действовать. Тем более, ты знаешь, что вывих можно вправить. Давай!
Зои на миг закрыла глаза, качнула головой, а потом наклонилась и ещё раз дёрнула щиколотку Дайны, на этот раз под другим углом. Раздался щелчок. Дайна дёрнулась, выгнулась и осела на землю.
– Ты просто бомба, – прошептала Снежная Дева и взглянула на Зои глазами, полными слёз.
Это была победа. Кирины руки ослабли, сачок упал на землю, жабо-суслик юркнул и пропал в траве.
– Спасибо, – то ли ему, то ли Зои сказала Снежная Дева, села на землю, обхватила голову руками и заплакала.
* * *
Дайну перенесли к очагу и уложили там на ветки. Она хихикала и мотала головой, иногда вскрикивала, но, в принципе, никому не мешала. Зои успела наложить ей на ногу шину – примотала две деревяшки к щиколотке верёвками, чтобы не тревожить сустав при движении. Конечно, хватило бы тугой повязки, но эластичного бинта в наличии не имелось. Как и любого другого. Пришлось пользоваться тем, что было.
Вроде бы обошлось. Но лагерь гудел, как взбудораженный улей. Вслух никто ничего говорил, но тревожный въедливый шёпот множился, забивая голову. Кира держалась из последних сил.
Кое-как приготовили похлёбку. В этот раз и корней было мало, и огонь дважды утихал, а чтобы не погас, закладывали слишком много дров – в общем, еда подгорела и вышла невкусной, с запахом гари. Но, конечно, даже такую всю до последней крошки съели, только Дайне порцию оставили. Она очнулась, когда все более-менее успокоились, села, вытянув ногу и мрачно посмотрела на остальных.
А потом сказала:
– Что? Обрадовались уже, что я сдохну, да?
Девчонки оторопели. Зои вскинулась.
– Ты что несёшь? От наркоза ещё не отошла?
– Думаете, я не знаю, что вы сговорились? Хотите меня убить? – бубнила Дайна, вращая глазами. С окровавленной головой и вся исцарапанная, она выглядела совершенно безумной.
Если раньше Кира подозревала, что Дайна не в себе, то сейчас в этом убедилась. У Дайны был такой тон, что ледяные пальцы страха поползли вдоль вен и вцепились в сердце.
– Что-то произошло? Ты плохо себя чувствуешь? – мягко спросила Снежная Дева.
– А ты! Нечего тут строить из себя святую Терезу! Ты тоже хочешь, чтобы я умерла. Хочешь отомстить, да? Твой папаша предлагал тебя моему старшему братцу-извращенцу, пока не узнал, что тот не может стать главой корпорации. Предлагал как эскортницу или как жену… Как братцу захочется.
Снежная Дева вмиг побледнела, словно выцвела.
– Заткнулась бы ты, – глухо сказала Зои. – И спасибо сказала, что мы тебя не бросили там, где нашли. Ты чего взъелась вообще?
– А ты? – всклокоченная голова Дайны, как болванчик, повернулась и нашла новую жертву. – Как насчёт твоих грязных секретиков? Не хочешь рассказать, что Огонь передал? – Дайна прищурилась и презрительно улыбнулась: – Я слышала ваш разговор. Ты убежала и шепталась там, и понятное дело, он сказал что-то плохое. Ты чуть волосы на голове рвать не бросилась. Но нам ничего не рассказала! Ну?
Зои затравленно оглянулась по сторонам и сглотнула слюну. И промолчала.
– Говори! Что сказал Огонь? Пожалуйста! Что-то случилось? Как они? – тут же загомонили девчонки. Кира молча и просительно смотрела на Зои. Та нервно поправила воротник куртки.
– Это личное. Разговор был личным.
– Ты врёшь! – зашипела Дайна. – Думаешь, мы совсем тупые? Сама себя тут начальницей назначила и решаешь, что нам следует знать, а что нет?
– Ну, уж точно не тебе решать.
– Зои, если ты что-то знаешь, лучше расскажи, – попросила Снежная Дева. На неё Зои ругаться не смогла, опустила глаза, неуверенно сказала:
– Я молчала, чтобы не расстраивать. Всё равно мы ничего не можем сделать.
– Но теперь нужно рассказать! Теперь мы просто обязаны знать!
Кира тоже так думала. Придётся рассказывать, иначе каждая озвучит свой самый сильный страх, а после это всё смешается и рванёт.
– Ладно, – сказала Зои. – Слушайте, раз хотите. Ахлейн закончил анализ окружающей среды. Тут, на этой планете, нет двух микроэлементов, которые необходимы человеку для нормального функционирования.
– Ну и что! Это же не смертельно! – крикнул кто-то. – Просто будет чуть хуже здоровье!
– Это не всё. В воздух периодически попадает некий газ. Неизвестно откуда, неизвестно как распространяется. Но проникает везде. Этот газ ядовитый. Пока действует марка Дольцера, дышать безопасно. Но когда она перестанет действовать, а до этого момента времени осталось немного, яд начнёт скапливаться в организме. И если его не чистить (а нам нечем чистить), то через несколько месяцев мы умрём. Максимум, год-полтора. Конечно, есть шанс найти что-то, что очистит нашу кровь… Но это только шанс. Мизерный. Всё.
Вначале было тихо.
– Нет!! – вдруг раздался вопль. Это Пустота стояла, изогнувшись, как от чудовищной боли и странно вывернув руки запястьями вперёд. Её поза была такой отчаянной, что у Киры тут же защемило сердце. – Нет!!!
– Мне жаль, – просто сказала Зои, пряча глаза.
Пустота сорвалась с места и куда-то побежала. За её спиной сомкнулись кусты, и на поляне воцарилась мёртвая тишина.
Кира вскочила и пошла за ней, чтобы не думать об услышанном. Она поняла, что сказала Зои, прекрасно поняла, что это значит, но когда вместо всего этого подумала о том, что нужно бы догнать Пустоту и убедиться, что та в порядке, – стало легче. Словно остальное на время отодвинулось в сторону, и пока насчёт него можно было не волноваться.
По пути Кира подхватила свой рюкзак – там нож, пусть будет с ней.
Девчонки остались на полянке. В ближайшее время к очагу лучше не возвращаться. Там образовалось настоящее место скорби, такое мрачное, что всю жизнь из тебя высосет.
Кира пошла вдоль ручья, раздвигая кусты. Здесь места были нехожеными, поэтому и Пустота забралась не так далеко, как могла бы. Всего метров двести в дебри. Её было видно издалека. Она стояла на коленях, оперевшись руками о землю, и подвывала.
– Василиса, – тихо позвала Кира. Не получила ответа. Подошла ближе, осторожно села рядом на корточки. – Ты расстроилась. Это очень… плохо, я понимаю. Все мы расстроились. Но мы продержимся, всё будет хор…
– Ты ничего не понимаешь! – истошно крикнула та. Опустила голову, стала болтать ею из стороны в сторону и рыдать. – Ничего не понимаешь! Не понимаешь. Вы все не понимаете.
– Я всё понимаю. Мы все вместе тут оказались. Все в одинаковом положении. Мы…
– Нет! – Пустота вскинула голову. Её лицо исказилось такой мукой, что Кира отшатнулась. – Я беременна!
– Что? – невольно воскликнула Кира и чуть не упала на попу.
– Беременна! Думаешь, я за себя трясусь? Думаешь, мне так уж важно, сколько будет действовать эта марка? Когда за нами прилетят? Важно, что тут сам воздух нас отравит? Я не за себя боюсь! Сейчас первый триместр, все самые важные жизненные органы ребёнка закладываются. Не хватит какого-то элемента – ребёнок родится больным. Или вовсе не родится. Думаешь, я за себя боюсь? – Пустота выглядела злой, скалила зубы и совсем не походила на ту жалкую истеричку, которой все её считали. – Я его уже убила! – она на миг замерла, лицо разгладилось, крупные слёзы потекли по щекам. – Уже убила этого ребёнка! Чего ему не хватит? Что у него не сформируется? Мозг? Сердце? Кишечник? Или сформируется неправильно? Он сможет жить… сможет жить так? Или умрёт в муках на моих глазах? А я буду просто смотреть и жалко лепетать, что не справилась. Не смогла!
Она снова замолчала, опустила голову, а потом просто распласталась на земле, обхватила руками голову и тонко захныкала. Злость ушла, теперь это было просто беспросветное отчаяние. Скорбь. Горе.
Страшней, чем Дайна, когда она лежала в окровавленной траве с вывернутой ногой.
Это стало последней каплей.
И Кира не выдержала. Всё же не железная. Она схватила рюкзак, и, спотыкаясь, побежала прочь. Прочь отсюда, подальше от лагеря! Она не хотела ничего знать, не хотела ни о чём думать, не хотела ничего бояться. Хватит с неё! Хватит всего этого!
Но мысли упорно лезли в голову, словно бежали следом и догоняли. И ещё – перед глазами то и дело вставало лицо Василисы, когда та призналась в своей беременности. Кира ни разу не пыталась понять, отчего та такая нервная. Изначально считала – впрочем, как и все остальные, – что Пустота слишком глупая, слишком ограниченная и балованная, что она неспособна понять ситуацию и терпеть.
А она всё это время просто боялась за ребёнка.
Кира летела над камнями, лёгкая и быстрая, словно лань. Она пыталась убежать от всего этого. Так глупо! Будто, сбежав из лагеря, можно оставить за спиной все беды и горести. Будто сбежала – и ничего нет.
Она остановилась только на берегу Изумрудных Луж. Она почти задыхалась, но не могла остановиться. Быстро огляделась. Такой тихий, мирный пейзаж! Очаровательный. Экзотичный.
И каждая частичка всей этой красоты её медленно убивает. Всех их.
Кира отвернулась и побежала по берегу. В голову пришла назойливая мысль, что девчонки станут её искать, и конечно, придут сюда. А она не хочет их видеть. Никого, никого не хочет видеть. Потому что каждый человек в лагере, как выяснилось, прячет секрет. И этих секретов стало слишком много, чтобы Кира могла их вынести.
Это… это словно болезнь, которой нужно переболеть в одиночестве. Потом она будет сильной. Будет помогать Зои, помогать Василисе, искать выход. Сделает, что сможет.
Потом.
Сейчас она просто бежала по берегу, а устав – упала в камыши. Забилась там, как хотелось не раз ранее, в самую гущу, свернувшись клубком.
И зарыдала.
Наверное, это было самое лёгкое – рыдать. Сбежать, забыть, не думать. В другое время Кира саму себя за такое поведение презирала бы, но не сейчас. Слёзы лились – горячие, солёные, а она всё сильнее забивалась в камыши, будто хотела обмотаться ими, как в кокон.
Просто срыв. Бывает. Бывает. И пройдёт. Когда-нибудь. Просто нужно, чтобы эта дикая тяжесть, которая не даёт вдохнуть, немного ослабла. Хоть на миг. Ну, пожалуйста, пожалуйста! Хоть на миг!
Сколько времени она там пролежала, неизвестно. Конечно, успокоилась со временем, но стоило невольно вспомнить, подумать… и горло перехватывало, и слёзы начинали литься заново.
И даже закрадывалась непрошеная мысль, что пусть бы это всё закончилось. Быстро. Если быстро, то не страшно. Просто тебя не станет. Как щелчок. Свет. И тьма.
Если быстро.
– Кира?
Глава 9. Чужой лагерь
Голос, который донёсся до её ушей, вначале показался просто обманом слуха.
– Кира! Что с тобой?
Она еле разлепила опухшие глаза. Это был Никита. Стоял рядом, смотрел сверху вниз, и его лицо становилось всё более серьёзным, словно обрастало коркой льда.
Откуда он тут взялся? Ну да, она бежала по берегу… прыгнула в камыши, но вряд ли могла пробежать столько, чтобы добраться до лагеря Саблезуба. Разве она бежала в ту сторону?
А какая разница?
Никита тем временем отбросил копьё и рюкзак, упал рядом на колени, отогнул весь камыш и стал её трогать. Вернее, Кире так показалось. Он провёл по рукам и ногам, по спине и по животу, ощупал голову и схватил за подбородок, всматриваясь в лицо.
Так странно. Единственные прикосновения за много месяцев. Ну, кроме той недавней ночи. Совсем не ласковые прикосновения. Но хочется ещё.
– Ты в порядке? – Никита, наконец, убрал руки. – Ран нет. Где твоё копьё?
– Какая разница? – Кира тут же свернулась обратно в клубок и закрыла глаза. – Это неважно.
– Что произошло?
Так спокойно спросил, тепло даже. Будто может что-то решить и наладить. Или хотя бы успокоить.
– Ничего.
– Я не уйду, пока не узнаю.
Да, Кира знала. Никита не бросит её. Но при этом отдаст кому угодно. Как вообще возможно совместить эти два знания?
С другой стороны, какая теперь разница?
– Ничего. Просто мы все сдохнем здесь.
Он молча ждал продолжения. Кира всхлипнула.
– Ахлейн сделал анализ окружающей среды. Местный воздух ядовит, он убьёт нас примерно за год. Огонь возвращается в лагерь. Они ничего не нашли. А до того, как убьёт воздух… Скоро перестанет действовать марка Дольцера. Девчонки и пацаны в одном лагере… Природу не обманешь. Да ещё когда скоро смерть – значит, нужно жить на полную катушку. Значит, через месяц у нас будет половина беременных. Они сдохнут ещё раньше, при родах. Как это будет? Мы будем надеяться на лучшее, следить за схватками издалека, а потом, если вдруг выжили, перерезать пуповину самодельным ножом и заворачивать младенцев в обивку сидений? Не-е-ет. Мы сдохнем, все сдохнем здесь, но перед этим будем мучиться. И мучить младенцев. Вот что с нами произойдёт.
Она снова всхлипнула. Всё так глупо! Так нелепо…
– Ты беременна?
Его голос лишь на миг дрогнул. Но это её доконало! Что называется – вспомни всё.
Кира вскочила, вернее, уселась, опираясь руками в землю.
– А что, если так? – крикнула ему прямо в лицо.
Он опустил глаза, однако ничуть не отпрянул. Злоба так же мгновенно растаяла, Кира улеглась обратно.
– А что, если не я? – пробормотала, пряча руки под мышки и снова сворачиваясь в комок. – Конечно, куда проще смотреть, как мучится или умирает кто-то другой. Ещё не рождённые, но уже обречённые дети…
Она, наконец, замолчала. После длительного периода слёз всегда так бывает. Говорят. Раньше Кира не рыдала так долго и отчаянно. Словно в последний раз. Да, вот так она и ощущала себя – будто текут последние минуты её жизни. Уставилась широко открытыми глазами на травинку – стебель цвета хаки слегка покачивался и дрожал. Просто лежала и смотрела, и даже её дыхание, казалось, становилось тише. Вскоре и вовсе замрёт.
– Вставай.
Вначале Кира пыталась игнорировать этот голос. Легко! Позудит-позудит и уймётся. И всё было бы хорошо, но потом Никита стал трясти её за плечо.
– Кира, вставай! Нам нужно уходить. Наступает ночь.
Знакомое слово… Тревожное. Слово, которое связано в памяти с какой-то опасностью. С чем-то ужасным!
Ночь.
Кира оттолкнула его руку и снова села. Посмотрела вверх.
Небо темнело. Внутри что-то щёлкнуло, как раньше, что-то требовало вскочить и действовать, спасать себя, но… Какой смысл?
Кира опустила голову.
– И пусть.
– Пойдём, – Никита схватил её за руку, заставил подняться. – К себе ты не успеешь. Я отведу тебя к себе.
– В ваш лагерь? – она смогла придать своему взгляду такой вид, будто смотрит на идиота. – Я похожа на дуру? Да я лучше тут в кустах буду сидеть и ждать, пока личинка по мне проползёт, чем пойду в ваш лагерь.
– Не в лагерь. Я отведу тебя в безопасное место, – он взял её за плечи. – Ты готова?
Кира вывернулась, отбросила прочь его руки.
– Нет. Никуда я с тобой не пойду. Проваливай.
– Кира, – он снова схватил её за плечи и встряхнул. Голова Киры вяло дёрнулась, зубы стукнули и заныли. – Там безопасно. Пожалуйста. Поверь мне!
– Не хочу.
Кира плавно стекла обратно на землю.
Зачем ей с ним идти? Кира не понимала. Он ей никто, никто! Пусть проваливает. Да, его руки большие и тёплые, он помогал и заботился, но… это всё обман. Мираж. Фантазия.
– Ладно. Значит, будем сидеть здесь.
Никита примял камыш и уселся рядом. Помедлил пару секунд и улёгся на спину, сунул руки под голову.
– Давно хотел посмотреть на небо во время заката. И всё как-то времени не хватало. Оно красивое. Тут нет туч, как на Земле, ты заметила? Одни разводы, как краской по воде.
Кира сидела, уткнувшись в колени лицом, и покачивалась из стороны в сторону. Старалась не слушать.
Что там, у девчонок в лагере? Там хаос. Её исчезновения, возможно, даже не заметят, а если и заметят, будет не до того, чтобы её искать. Зря она сглупила и так далеко сбежала.
Как там Пустота? Кира вспомнила тот момент, когда Пустота впервые увидела улов и как истошно она кричала: «Мне! Дайте рыбу мне»!
И снова всхлипнула, сжала виски руками изо всех сил.
– Кира.
Вначале хотелось крикнуть, чтобы он отстал, чтобы не смел с ней разговаривать! Пусть радуется, что ему хотя бы позволяют сидеть рядом! Пусть и потому, что у Киры не было сил бегать, иначе бы она снова ушла.
– Я хочу… мне нужно кое-что тебе рассказать. Очень важное. Но вначале мне придется кое в чём признаться. И это непросто. Я не знаю, как сделать, чтобы ты меня не возненавидела.
– Нашёл время разговаривать по душам! Какая теперь разница?
– Я могу помочь.
– Толку мне от твоих слов?
– Я могу помочь спасти всех, кого тебе захочется.
Кира застыла, а после медленно отняла руки от лица и повернулась к Никите. Уж слишком сильно она привыкла ему верить. По правде говоря, он ни разу не обманул, верно?
– Что ты сказал?
– Я могу помочь.
– Как?
Кира почувствовала прилив сил. Словно акула, почуявшая кровь, она готова была плыть куда угодно и крепко хватать зубами что угодно, только бы утолить жгучий голод.
– Я всё расскажу. Но у меня маленькая просьба. Пожалуйста, когда ты всё узнаешь, постарайся не злиться. И хотя бы чуть-чуть меня понять. Не простить, бог с ним, но понять. Обещаешь?
– Обещаю, – моментально ответила Кира, не отводя от Никиты пристального взгляда. Она могла пообещать что угодно и кому угодно, сейчас это слово для неё ничего не значило. Видимо, это было легко понять, потому что он вздохнул, но заговорил.
– Помни о своём обещании. Так вот, я видел карту этой планеты и примерно знаю расположение двух баз. Мы подумаем с тобой, до какой проще добраться, и найдём её. Там наверняка будет медицинский комплекс и средства от яда. И транспорт. Ребёнок, чей бы он ни был, родится в безопасности.
Кире казалось, её глаза стали размером с чашку. Снова выступили слёзы, но на этот раз другие, светлые и лёгкие. Они тут же растворялись без следа.
Наконец, Кира переварила и поняла всё.
– Ты видел карту планеты?
– Да.
– Когда?
– Когда вводил данные.
– Ты знаешь название этой планеты?
– Нет. Мне была дана команда ввести данные какой-нибудь отдалённой планеты. Я открыл справочник и ввёл. Первую попавшуюся. И краем глаза видел её карту.
– Краем глаза? Тогда откуда ты знаешь, что найдёшь базы?
– Там был очень приметный ориентир – то, что ты называешь Изумрудные Лужи. Они огромные, действительно огромные, как наши земные океаны. А теперь нам нужно вставать и идти в безопасное место, потому что, если с нами что-нибудь здесь сейчас случится, базы никто не найдёт. Никто не поможет твоей подружке.
Переход был плавным и отвлёк Киру. Она послушно встала. Он быстро накинул рюкзак и взял копьё.
– Иди за мной.
Они выбрались на берег, и Никита ускорил шаг, а убедившись, что Кира не отстаёт, побежал. Вот и коридор в камышах, который он вытоптал в те времена, когда они вместе рыбачили. Довольно длинный, раза в два длиннее, чем со стороны Киры. Два крутых поворота. И резкий подъём наверх.
Холмы, к которым вывели камыши, были высокими и крутыми. Никита замедлился.
– Если будешь отставать, не кричи. Я сам увижу и подожду.
– Ваш лагерь рядом?
– Уже скоро.
– Чёрт! Копьё забыла… где-то. Наверное, в лагере.
– Зачем тебе копьё?
– Сам знаешь зачем!
Сказала грубо и зло.
– Я дам тебе своё. Побежали.
Кира запыхалась, хотя и привыкла много ходить и бегать. Но не в горку. Тем более, они всё время кружили, огибая непроходимые заросли и скалы. Путь был гораздо сложней, чем в лагерь Киры. Но даже тут была протоптана еле заметная тропинка.
Он очень часто здесь ходил.
Уже стемнело, под ногами было уже ничего не разглядеть. Кира боялась, что они не успеют спрятаться, но и останавливаться было нельзя. Нужно двигаться вперёд.
Вскоре она даже толком не видела, куда шла, и пару раз споткнулась.
– Последний подъём, – раздался тихий голос Никиты. – Тут медленно.
Ну, наконец – то! Кира дышала так часто, словно собирался вдохнуть весь окружающий воздух. Ещё немного.
– Пришли. Садись сюда.
Она почувствовала, как тёплая рука схватила за запястье и повела чуть в сторону. Отпустила.
– Оставайся тут. Тут безопасно.
– А ты?
– Я в лагерь. Иначе пойдут искать. Может, и нет, конечно, но рисковать мы не будем. Это место на высоте, отсюда видно часть нашего лагеря. Про него никто не знает, я сам его случайно нашёл.
– Ты оставишь меня одну?
– Тут безопасно, Кира, – рука мимолетно коснулась её щеки, и Кира отдёрнула голову. – Ты останешься здесь и будешь ждать рассвет. Я приду, если смогу. Дай свой кувшин, я принесу тебе воды. Копьё оставляю.
Пить хотелось. А воды Кира, конечно же, не набрала. Не до того было.
Даже смешно – пару часов назад ей было настолько всё равно, что хоть сдохни – неважно, а теперь хотелось и пить, и есть. Хотелось выжить. А всё потому, что теперь появилась цель – база.
Никита ушёл, стало совсем тихо.
Надо же, он знал, где база? Пусть даже примерно. И не сказал. Почему?
Очень подозрительно звучит. Открыл первую попавшуюся страницу… Но не на экране, в бумажной книге. Или в журнале – кто его знает, как выглядит справочник планет. Почему именно бумажный? Почему не каталог в сетевой библиотеке? Почему название не посмотрел, зато посмотрел картинку?
И за что он извинялся? За то, что именно он выбрал планету и ввёл координаты? Но это мог быть любой другой исполнитель приказа Саблезуба, верно? Если за то, что случайно выбрал именно эту планету – так случайности на то и случайности, что их невозможно предугадать. Да и не самую плохую планету он выбрал!
Что-то не складывалось. Кира чувствовала – что-то не так.
Но сейчас важней другое – если он сказал правду, а Кира верила, что это правда, значит, они смогут выкарабкаться. Смогут! Теперь другого выхода нет, только действовать.
Её лихорадило. Хотелось немедленно бежать на поиски базы, но конечно, пока было рано.
Кира аккуратно ощупала руками всё вокруг. Выяснила, что сидит у скалы, среди камней, поросших мхом. Над головой тоже нависает камень. Похоже на какую-то выемку или небольшую пещеру, заросшую зеленью. Похоже, вход только один – тот, откуда они пришли.
Теперь остаётся только ждать, поэтому Кира легла на колючий мох и попыталась отдохнуть. Ей было страшно, как без этого, но страшно как-то отдалённо. Она прислушивалась к звукам, но ничего необычного не слышала, только вдалеке стрекотали насекомые. Правда, пару раз видела свет. Он мелькал и пропадал. Там, должно быть, лагерь Саблезуба. Близко.
Так или иначе, кое-как Кира дождалась рассвета. Как только стало возможно различить окрестные камни, пришёл Никита. Принёс воду и холодную печёную рыбу. Кира тут же всё съела и выпила.
Тем временем совсем посветлело. Под розовеющим небом слева от места, где пряталась Кира, прорисовывался лагерь Саблезуба – такой, каким описывал его Никита. И правда, вначале казалось, это развалины какого-то огромного дома, от которого остались одни полуразрушенные стены. Кира находилась не так высоко, чтобы увидеть, как далеко они простираются, но первая стена начиналась всего за несколько метров от её убежища под скалой.
– Это моя «комната», – сказал Никита. – Если лечь на край площадки, можно её увидеть.
– У тебя отдельная комната? – удивилась Кира.
– Ну… да. Она просто с краю, где дорожка к лужам. Здесь не очень удобно, остальные сидят в центре. Там горячий источник. Знаешь, такое расслабляющее джакузи, – Никита фыркнул и на миг задумался. – Так вот… Сейчас я соберусь и пойду на рыбалку. Ты убедишься, что я ушёл, и пойдёшь за мной следом.
– Мы идём к базам?
– Нет. Пока нет. Нужно сначала обговорить план и подготовиться. Мы уйдём следующим утром.
– Тогда не тяни время.
Никита кивнул и ушёл. Кира плюхнулась на живот и подползла к самому краю площадки. Та резко обрывалась, внизу наискосок Кира увидела часть «комнаты», которая получилась из-за стен, словно специально ограждающих небольшой участок. Дальше виднелись другие стены, то выше, то ниже, все заросшие мхом и вьющимися растениями.
Странное местечко. Кира поморщилась своим мыслям. Тут столько «странного» везде, что слово потеряло свою особенность и яркость. Стало каким-то пустым. Тут саму планету можно было назвать «Странно».
Кира видела только угол «комнаты», там, судя по всему, была кровать – ворох сухой травы. И ещё виднелся край плоского камня – полка или стол. Она даже пару раз услышала шум, будто кто-то шуршит какими-то вещами. Потом шаги, которые утихли в глубине, далёкий крик. Шаги вернулись, снова шуршание.
– Я готов, – донёсся до неё голос Никиты. Шаги ушли в другую сторону – туда, откуда они пришли вчера.
Кира отползла от края, собрала вещи и побежала вниз по склону. Спуск вился вокруг камней, потом ей пришлось ещё угадывать направление в холмах, но у Киры было всё в порядке с ориентированием на местности, так что вскоре она нашла дорогу. И увидела Никиту, который ждал её впереди у кривого куста-коралла.
Быстро подбежала.
– Идём скорей на берег, там поговорим, – сказал он, разворачиваясь.
– Почему скорей? За нами могут увязаться?
– Всё может быть.
Он как-то неосознанно поморщился и потёр скулу пальцами. Ту, на которой была ссадина. Сейчас, кстати, и следов побоев не осталось. А на руке, которую он порезал ножом, виднелась только узкая царапина.
Хорошо заживает, как на собаке.
– Хорошо, веди.
Ставшее обычным «О, лучезарный» Кира не добавила. Это было очень заметно – ей даже показалось, что Никита задержал дыхание, будто неосознанно ждал этого слова. Но после стряхнул с себя ожидание, как нечто лишнее, развернулся и повёл Киру к берегу.
Стоило выйти к Изумрудным Лужам, как она сказала:
– Не могу больше ждать! Расскажи мне, где базы.
Он не стал тянуть. Молча оставил вещи, достал из рюкзака уголёк. Выбрал ровное место на берегу и принялся рисовать. Холм с точкой – катером, треугольные горы на севере, густой лес из косых палочек на юго – востоке. Лужи на востоке. Много луж пунктиром в виде клякс разной формы и размеров. Потом заштриховал три огромные посередине, а между ними поставил жирную точку.
– Тут одна база.
– Тут?
Кира моментально расстроилась. Почувствовала прилив отчаяния. В таком месте… как туда дойти? Это же невозможно! Никита тут же озвучил то, о чём Кира подумала.
– Я не думаю, что мы сможем до неё дойти. Потребуется пройти пешком несколько тысяч километров – придётся кружить в несколько раз дольше, чем было бы по прямой, пока мы будем обходить все эти лужи. Ни пресной воды, ни дров. Малейший шторм – и нас смоет к чёртовой матери. Даже если сделать плот, лодку, опять та же история – малейший шторм, и мы уже потеряем направление. Там и останемся. Риск очень серьёзный, поэтому я считаю, нужно попытаться найти вторую.
Он провёл от катера линию вниз, нарисовал какие-то кривые иголки.
– Что это?
– Другая база где-то здесь. И тут сложность другая: если местонахождение первой не спутаешь – прямо между трёх главных Мегалуж, то эту найти не так просто. Хотя на карте была нарисована арка из скал, я допускаю, что она совсем невысокая, и найти её будет непросто. Путь лежит на юго-восток, и, судя по карте, там горная местность. Наверняка, базу тоже строили не на открытом месте, а старались спрятать, как и первую. Не знаю, зачем, но найти всё же проще вторую. Я так думаю.
Кира смотрела на рисунок, который появлялся из-под его руки. Он очертил примерную границу луж и стал наносить острые вершины, разбросанные кое-как. Недалеко от двух острых пиков нарисовал арку. Его руки двигались очень легко, точными, резкими линиями показывая дорогу. И кстати, вопреки обстоятельствам, он стал выглядеть более крепким, чем до приземления. Уже не торчит хребет, скулы не так остро выделяются на лице. Его словно откормили. Или физические нагрузки так сказались?
– Что думаешь?
– А?
Кира быстро отвела глаза и покраснела. Она не забыла тот недавний случай и не скоро забудет, если это вообще произойдёт. От этого при общении между ними чувствовалась некая неловкость. Мягко сказано. Но когда на кону всё, разве такие мелочи имеют значение?
