Элтэнно. Хранимая Звездой
Хозяин Острова
– История Хозяина Острова не для обычных туристов, ищущих чему бы ещё подивиться в своей скоротечной жизни, – наконец выговорил он с хрипотцой.
– Но я бы хотела узнать больше. Кто он этот Хозяин Острова? Почему его имя Пророк?
– Пророк, – недовольно цокнул языком Арьнен. – Откуда ты вообще услышала такое?
– Жрица на небесных островах сказала, что Храм служит для сдерживания Хозяина Острова. Она также назвала его Пророком, но не стала пояснять подробнее, – ответила Инга, трезво рассудив, что собственные сны обсуждать никак не стоит. Во всяком случае, пока.
– И правильно поступила, – рыкнул Арьнен. – Не забивай свою светлую учёную голову местной противоречивой чепухой. Ни к чему это.
Он поднялся из-за стола и раньше времени начал разливать по чашкам красноватый напиток. Но Инга несмотря на то, что ей давали явный «от ворот поворот», продолжила задавать вопросы.
– Скажите, он хотя бы злой или добрый?
– А как можно определить, что добро, а что зло? – уставился на неё Арьнен.
– Эм-м?
– Я спрашиваю, много ли людей ты можешь отнести к добрым или злым, следуя этим понятиям. Каждый в своей жизни совершает что-то хорошее и что-то плохое… Причём, даже делая хорошее! Всё зависит от точки зрения смотрящего на это деяние. Так что я не могу ответить на твой вопрос. Откуда ж мне знать, чего ты хочешь для себя, и как ты хочешь видеть то или иное?
– Ну-у, просто мне показалось, что жрицы считают Хозяина Острова злом.
– Ха, бесполезно задавать сторонние вопросы, я всё равно не расскажу тебе желаемую историю, – догадался Арьнен о намерении Инги и, сощурив глаза, сурово погрозил ей указательным пальцем. – Нет, Инга, не расскажу. А по поводу жриц, так они всего лишь люди. Более того, женщины.
– Это чем же так женщины плохи? – возмутилась она.
– А тем, что женщины по природе своей стремятся к стабильности и сохранению того мира, что они знают. Вот почему жрицы воспринимают всё иное с агрессией, хотя, быть может, эти изменения не настолько плохи для вселенной в целом. И заруби себе на носу, – он лихо щёлкнул пальцем девушку по носу. От неожиданности Инга даже вздрогнула и чуть не уронила чашку. – Остров не любит любопытных. Если он того желает, он сам раскроет свои тайны.
– А вдруг вы его проводник? Что если вам суждено рассказать мне эту историю? – не отчаялась девушка.
– Никоем образом, иначе бы здесь звучали совсем другие вопросы.
– Не, ну вы самый профессионал из профессионалов в запутанных речах, Арьнен.
– Зато сколько глаз сверкало при мне от любопытства, – старик довольно усмехнулся, а после даже расхохотался во весь голос. – Ох, Инга, людей не столько влекут далёкие дали или же действительно важные истины, сколько вероятность стать частью некой тайны. И если на словах держать этих людей на грани, поддерживать их интерес, то им жить становится интереснее… Ведь большинству сокровенная правда-то не нужна совсем. Только ощущение причастности. И во многом они правы. Как бы ни было досадно, но даже за самой величайшей тайной чаще всего кроется самая обычная, даже в чём-то пошлая, история.
– Кажется, я понимаю, – делая глоток, ответила Инга, а затем грустно вздохнула.
Как же всё было невероятно запутано! Она хотела разобраться, а утонула в завесе недомолвок ещё больше.
– Кстати, земляника просто прелесть, – откусив от бисквита, намазанного сверху вареньем, сказала Инга. – Вот бы родителям мужа привезти пару таких кустиков. Они как раз дачу прикупили в намерении садоводством заняться.
– Стремление хорошее. Если всё правильно сделать, то можно многого достичь.
– Да ну? – не поверила Инга. – С утра до ночи на огороде в земле ковыряться – это прямо‑таки кара. По мне, так этот труд своего результата не стоит.
– Это смотря что выращивать, – заметил Арьнен и, подумав, осведомился. – Что они конкретно хотят сажать?
– Да как обычно, – пожала плечами девушка. – Картошка, помидоры, огурцы, морковка. Для себя. По мелочи.
– Тогда согласен, не стоит, – тут же утратил интерес островитянин, но в самой девушке мгновенно проснулось любопытство.
– А что же тогда стоит сажать?
– Была за пределами города? Видела, что на здешних полях растёт? – поинтересовался Арьнен, с удовольствием намазывая землянику на ломтик бисквита.
Сок легко проникал в поры удивительной выпечки, окрашивая её в розоватый цвет. Подобного угощения Инге ещё не доводилось есть. Мало того, что вкусно, так ещё и высотой воздушное тесто под десять сантиметров. Как только пропеклось?
– Нет ещё. А что там?
– В основном цветы, – ответил он. – Сама посуди. Вот сколько с метра квадратного ты картошки получишь?
– Не знаю, – пытаясь вспомнить школьные времена, когда пару раз в принудительном порядке пришлось заняться сбором урожая, растерялась она. – Килограмм пять, наверное.
– Не буду спрашивать ваши цены. Сама подсчёты сделаешь. Но скажи, какой самый обычный цветок выращивается?
– Тюльпаны, розы, – не задумываясь, ответила Инга.
– Тем лучше, – довольно улыбнулся Арьнен. – Про тюльпаны я много знаю. Нравятся. Даже в своём саду посадил несколько луковиц… Так вот. Тюльпанов на один метр квадратный можно с комфортом посадить штук под семьдесят.
– И что? – не поняла она сути.
– Припомни. Сколько они стоят? Можешь даже цену уменьшить, так как, если сдавать тому, кто займётся продажей, то только за половину стоимости продашь. А теперь сравни по стоимости с килограммом картофеля. Да ещё учти, что уход проще.
– М-да, – всерьёз задумалась Инга. У неё было далеко не экономическое образование, но выгода легко определялась. – Только всё равно тюльпаны у нас из Голландии везут. Кому садовые нужны?
– Из другой страны привозят? – приподнял брови старик.
– Да, – печально подтвердила девушка. Даже такой простой товар любимая родина предпочитала импортировать, а не выращивать на своих обширных, зачастую одичалых полях.
– Ещё проще. Прежде всего, надо сорт какой-нибудь интересный выбрать. Вот подойди к окну, сама посмотри.
Инга тут же поднялась со стула и последовала совету. Пусть вставать с насиженного места было неохотно, но любопытство пересилило. Она подошла к окну, отодвинула штору в сторону, опёрлась ладонями о подоконник и выглянула наружу. Кончик носа тут же оказался в саду, а именно над небольшой клумбой, на которой красовались красные тюльпаны с тонкой светло-жёлтой полоской по краю лепестков. Несмотря на время, они были лишь немного приоткрыты. Как будто манили заглянуть внутрь бутона – вдруг там прячется крошечная Дюймовочка?
– Красивые, – признала Инга. – Ещё даже не распустились полностью.
– Они и не раскроются до конца. Никогда. Такой уж сорт. И простоят сорванными в вазе недели с две.
– Да? – удивилась девушка, прежде чем вернулась за столик.
– Вот оно первое преимущество – нужно иметь что-либо уникальное. А второе, так пока в другой стране срежут, пока соберут в холодильнике. Уже пройдет дня два. А то и три. И ведь не всё, довезти ещё надо. А это и время, и деньги. Да как привезут, так опять дни на сортировку уходят. С неделю срезанные красавцы маются. Разве это хорошо? А ты вот предлагаешь и интересные, и только что срезанные.
– Кажется, я знаю, что посоветовать свекрови, – полностью уверовала в гениальность задумки Инга.
– Посоветуй ей даже не начинать сажать помидоры с картофелем. Тюльпаны паслёновых очень не любят. Вряд ли где-то в книге про это написано будет, так что просто запомни. После них лет пять цветы только с вирусом расти будут, – не отвлекаясь от бисквита, рассказал бесценную информацию старик.
– А что за вирус? – вот эта тема была более понятна и приятна для Инги, хотя по растениям специалистом в их группе числился Павел.
– Смотрится как жёлтые или черноватые полосы. Или гребни. Красиво очень, только вот уже не то. Так что самое проверенное средство – сразу такое растение в огонь. Вместе с луковицей. Даже на земле, где тюльпан рос, лучше всего костерок устроить.
– С любым вирусом можно бороться иначе, – авторитетно заявила Инга.
– Что же, на Острове до прихода людей из большого мира тюльпанов не было. Но, насколько мне известно, у вас за разрешение этого вопроса до сих пор премия так никому и не выдавалась, – ехидно заметил старик. – Попытай счастья.
– Кто знает? Может, и попробую, – взяла себе на заметку Инга тему для исследования. – И обязательно свекрови дам понять, для чего дополнительные сотки на даче нужны. Пусть цветы растит, раз с землёй ей работать хочется. Это не только самое выгодное, но и для глаз приятное дело.
– Ну, я не сказал бы, что самое выгодное, – снова усмехнулся Арьнен, но девушка, поглощённая мысленной постройкой бизнес-плана, осталась на своей волне.
– А вы что выращиваете?
– На продажу ничего. Мне как-то гостиницы хватает, да и тоже не люблю в земле копаться. Может, оттого перспективы заработать на садоводстве и вижу столь отчётливо, что нисколько в таком не заинтересован.
– Хм, а давайте представим, что вы решились на такой труд. Что стали бы выращивать?
Инга за разговором даже позабыла про угощение.
– Пожалуй, я бы прикупил какой-нибудь куст. Очень элитный. Особого ухода и полива кусты не требуют. Так что из значимых дел – всего-то отсадить от него в будущем черенки поплотнее. И всё. Как только те прижились – выкапывай что пожирнее да продавай. При плотной посадке и сорняков не возникнет. Так что, как мне видится, забот вообще практически никаких.
– Да вы прожжённый делец! – в искреннем восхищении сказала Инга. – Теперь я понимаю, почему с Островом считаются, вы тут, наверное, все деньги из воздуха делать умеете.
– Конечно. Мы давно не выращиваем то, что легко можно купить в остальном мире. Оставили, чего у вас нет, чтобы продавать самим… И продаём-то с умом.
– Расскажите мне, – с азартом произнесла девушка.
– Эх, молодёжь. Могла бы сама про Остров подробнее узнать, а не меня расспрашивать. Ну, да ладно. Мне похвастаться даже приятно, – Арьнен прямо-таки светился. – Земли здесь не так много, да и каменистая она очень. Не самое лучшее место для посадок, так что приходится использовать землю правильно. И вот подумай, какой толк отдавать вам что-то, чтобы вы выращивали такое же? Это невыгодно. Поэтому никаких действительно интересных и полезных семян, ростков и тому подобное с Острова не уходит.
– Оставляете за собой монополию?
– Именно. Некоторые поля используются для выращивания овощей и фруктов, которые можно попробовать только здесь. Остальные плодородные земли идут на другие культуры, цветы в том числе. Однако, то, что уйдёт в большой мир, объединяет одно – для размножения и плодородия таких растений нужны мужские и женские побеги.
– Это как у облепихи, наверное? – смогла сообразить Инга.
– Возможно. Я не такой уж специалист в ботанике, – нахмурился старик.
– То есть вы продаёте только одну часть?
– Да. Растения уникальные, желающих их получить много, но… Эти растения недолговечны, а потому…
Продолжения, что спрос не изменится, не требовалось. Поэтому Арьнен остановил свою фразу на середине и лукаво посмотрел на Ингу. Девушка же ощущала внутри себя нечто сродни просветлению. Однако, про бисквит и чай она тоже помнила.
– Напиток превосходный, никогда ничего подобного не пила. Можно ещё?
– Конечно, – Арьнен наполнил для гостьи чашку. – Местные травы и моя личная смесь.
– В меню гостиницы ничего такого нет.
– Ещё бы, этот чай неповторимый. Его рецепт я рассчитываю передать только по наследству.
– Жаль.
– Не жалейте. Главное, как вернётесь в номер, сразу ложитесь спать. Спокойствие, безмятежность и никаких кошмаров. Обещаю.
Вот последнее Ингу-то нисколько не устраивало. Пожалуй, все ответы на её вопросы мог бы дать только сам Хозяин Острова. А приходил он только тогда, когда она засыпала.
Толку тогда в этой ночи?
– Хорошо. И вы знаете, пожалуй, я пойду. Что-то устала, да и у вас внук.
– Да, надо бы его проверить. А то затихарился что-то, как бы чего-нибудь не учудил.
– Благодарю за чаепитие и угощение, – попрощалась Инга.
– Да и вам спасибо за землянику. Давно не пробовал такой ароматной.
Стараясь не спешить, девушка поднялась по лестнице, но там, посмотрев по сторонам, пустилась бегом к своему номеру. Ключ, как назло, выпал из рук.
– Ух, вредина, – обозвала его Инга.
Затем она наклонилась, подняла ключ и всё-таки открыла замок, чтобы, оказавшись по ту сторону двери, снова тщательно запереть её. Дальнейшие действия молодой учёной, не желающий упускать свой шанс продолжить мистическое исследование, были просты до безобразия. Быстро разуваясь на ходу, она забежала в ванную и присела у унитаза.
– Простите, Арьнен, – прошептала исследовательница и, морщась, засунула два пальца в рот.
Это была предпоследняя её ночь на Острове, и упускать её Инга не желала!
Глава одиннадцатая
Как она ни пыталась, она не могла найти тут ни тени смысла,
хотя все слова были ей совершенно понятны.
Льюис Кэрролл "Приключения Алисы в стране чудес"
День седьмой. Десять часов вечера
– А теперь баиньки.
День, несмотря на ленивое начало, выдался чрезмерно насыщенным для её усталого организма. По-хорошему, Инге уже полагалось спать крепчайшим сном, но, видимо, сказывалось напряжение последней недели. Или невероятное нетерпение в ожидании сновидения. А, может, и то, что на этот раз ночная сорочка была заменена повседневной одеждой.
Инга хотела быть готовой к любому повороту событий!
Происходящее не давало покоя разуму, а потому никак не могло ускользнуть в прошлое. Оно не отпускало свою жертву, плавно переходя в надежды и планы на некое потом, больше схожее с призрачным миражом. И, как результат, девушка пыталась жить сразу в трёх состояниях. В прошлом, в будущем и в настоящем.
Это заставляло чувствовать себя неуютно, так как Инга привыкла к деятельности, приносящей результаты. Понимание и озарение являлись для неё важнейшими составляющими жизни, сутью бытия.
– Я хочу увидеть Хозяина Острова, – наконец упрямо зашептала себе установку Инга в надежде, что, быть может, тот возникнет и так. Безо всяких сновидений.
Но ничего не происходило.
– Вот так всегда! – разочарованно воскликнула девушка, поворачиваясь на левый бок, и от злости зарычала. После чего закрыла глаза и ещё с минут пять пыталась заснуть.
«Всё бесполезно!» – была готова кричать она, как вдруг услышала знакомый мелодичный голос.
– Звала, а теперь так сладко спишь.
Сказано было безо всякой интонации, хотя фраза её определённо требовала. Но Инга на эту тему не стала размышлять. Она открыла глаза и с восторгом посмотрела на Хозяина Острова, готовясь воскликнуть: «Ура, я просила, вот ты и пришёл!». Но все слова застряли у неё в горле. Оказывается, она лежала не в своей постели, а на огромной кровати с балдахином. Той самой, что стояла в белоснежной комнате.
– Не хотел тебя будить, Лисичка, – между тем с грустью сказал мужчина, и Инга пришла к выводу, что, пожалуй, его первая фраза действительно не требовала интонации – слова были лишь привычным выражением вслух того, что он видел.
Хозяин Острова с грустью отошёл от кровати к окну, чтобы, упираясь ладонями о жёсткий подоконник, вновь посмотреть на мир снаружи. И странно, но, когда он стоял вот так, немного сутулясь, то казался ещё выше.
– Это к лучшему. Знаешь, Арьнен предложил мне какой-то успокоительный напиток. Я думала, что из-за него этой ночью вообще не смогу тебя увидеть.
Инга села на край постели. Ноги её при этом не коснулись пола, а свесились. Так же, к своему безмерному удивлению, одета она оказалась в свою так и не выглаженную сорочку.
– Он сделал это из лучших побуждений, нет сомнений. Но его стремления или же понятия необходимого далеки от моих.
– Значит, я верно догадываюсь, что Арьнен не простой островитянин?
– Тот, кого ты называешь этим именем, в чём-то очень похож на меня. Он тоже грезит. Только иначе.
Задумчивый мелодичный голос, словно райская песнь, наполнял пространство. Девушке даже показалось, что она внимательно слушала бы Хозяина Острова несмотря на любые его слова.
– Грезит?
Инга невольно поморщилась. Собственный голос противно резал слух.
– Мне нравится вспоминать о нём, и часть его настоящего воспользовалась этим своеобразным приглашением. Он преодолел Грань, стал живой тенью среди блуждающих фантазий.
– Так, – постаралась она привести сумбурные мысли в порядок. – Тогда сначала я хочу вернуться к нашему прежнему разговору. А потом, причём сразу же, начну задавать вопросы про загадочного Арьнена.
– Эта встреча не будет настолько долгой, – с печалью покачал головой Хозяин Острова.
– Почему?
– Ты по своей воле приняла его угощение. Так что, если бы не пригласила меня, то я бы вообще не был нынче здесь, рядом с тобою… Скажи, почему ты согласилась?
Настороженный быстрый взгляд, и мужчина снова уставился за окно.
– Я хотела узнать о тебе.
– Ты хотела узнать обо мне у него? – удивился Хозяин Острова так, что всё же повернулся к Инге лицом. Его непостижимые глаза выражали детское неподдельное изумление.
– Но он ничего не стал рассказывать, только запутал ещё больше своим ответом. Сказал, что я неправильно спрашиваю.
Она не должна была спрашивать Арьнена о подобном? Или удивление вызвало нечто иное?
– Обычно всех тревожат вопросы, связанные с ними самими. Но как бы он мог рассказать тебе что-либо истинное обо мне, если мной не является?
– Не понимаю.
– В его возможностях было раскрыть лишь его видение обо мне. И так как он лишь тень и отражение себя в моих мыслях, то правильнее будет сказать – то видение обо мне, что, как я считаю, он имеет. И ему это прекрасно известно. Поэтому то, что твои вопросы остались без его ответа, говорит лишь о том, что тебя не стали запутывать… Ты очень смешная, Лисичка.
– Так, допустим это объяснение я поняла. Но почему ты называешь меня Лисичкой? Я ведь Инга, – сосредоточилась она на последней фразе. Предыдущие так и остались хаотичным набором слов.
– Ты очень беспокойна и очень многое хочешь знать. Идёшь наперекор миру. Как и должна была, – он улыбнулся знакомой печальной улыбкой. – Непомерное счастье внутри меня от того, что часть твоего существа смогла собраться в единое из небытия. Что ты воплотилась вновь и, наконец‑то последовав моему заветному желанию, нашла дорогу к моей обители… Конечно, ты другая, выглядишь совсем иначе, зовёшь себя не так. По-другому. Но я уже чётко вижу Лисичку.
Хозяин Острова ненадолго замолчал, а затем стал выглядеть таким взволнованным, что даже сцепил в замок свои тонкие пальцы. Его взгляд выражал неподдельный страх, когда он, словно в омут с головой бросаясь, спросил:
– Скажи, ты бы осталась со мной?
– Последовав твоему желанию? – очередное странное объяснение, а тем более вопрос, Ингу вовсе не порадовали.
– Да.
– Я отвечу на этот вопрос не раньше, чем пойму о какой такой Лисичке идёт речь.
– Так ты хочешь видеть мою память вновь?
Хозяин Острова решительно подошёл совсем близко. Сегодня он своей импульсивностью пугал Ингу как никогда ранее, но она собрала всю свою волю в кулак.
– Хочу… Но заметь, это не значит, что я положительно отвечу на твой вопрос, – грозно предупредила она его, но он лишь лукаво приподнял уголки губ.
– Тебе достаточно всего лишь почувствовать это.
Хозяин Острова встал одним коленом на постель и склонился над Ингой. Перепуганная его поведением девушка машинально постаралась отклониться. Он это позволил, лишь после взял её голову в свои ладони и наклонился ещё ниже. От испуга Инга даже закрыла глаза. Почему-то мысли о сопротивлении и побеге не возникли, мышцы словно одеревенели. А между тем Хозяин Острова коснулся её лба мягкими губами и отстранился.
Лёгкий аромат мяты, лилии и лимона.
Инга открыла глаза, всё ещё не веря, что дело закончилось каким-то наивным детским поцелуем. Но лицо Хозяина Острова не выражало никаких эмоций. Оно, как и прежде, было словно пронизано некой непостижимой грустью. Задумчивый отстранённый взгляд был обращён к окну.
– На что ты там так внимательно смотришь?
– Идём.
Он подал ей свою тонкую руку, чтобы помочь подняться с кровати. Инге совсем не хотелось прикасаться к нему. Этот мужчина вызвал у неё своим странным поступком страх.
Может, всё же ей стоило сбежать? Вернуться в номер?
Немного скосив взгляд в сторону, Инга заметила, что дверь, через которую она ранее попадала сюда, отсутствовала. Кажется, выбор как таковой исключался. И потому она, нервно сглотнув слюну, с опаской приняла помощь Хозяина Острова. Его ладонь оказалась очень мягкой и немного прохладной.
– Куда мы пойдём?
– К окну. Ты же сама хотела узнать, что за ним.
Он, бережно держа её за руку (словно величайшую драгоценность!), подошёл к оконной арке. Оттуда тянуло свежим утренним воздухом, но разглядеть, что за вид скрывается за лёгким белоснежным тюлем, не получалось. Широкие полоски ткани переплетались, играя на ветру, и полностью закрывали видимость. Хозяин Острова легко поймал часть из них и отодвинул в сторону, после чего бережно подтолкнул Ингу вперёд. Девушка прижалась грудью к подоконнику и, наконец-то, смогла выглянуть наружу. Хозяин Острова остался стоять позади, положив свои ладони ей на плечи.
Открывающаяся панорама вызвала вздох восхищения. За окном не было города и его красочных мозаичных мостовых, освещённых голубоватым пламенем фонариков. И уж тем более не было там всего того, что Инга ожидала увидеть. Глядя наружу, она поняла, что находится в огромном замке. Наверное, на самом верхнем этаже очень высокой башни, что была построена из мелкого белого кирпичика. Усердию и трудолюбию строителей не было предела! Да и сам камень оказался необычен. В лучах восходящего солнца, хотя должна была царить глубокая ночь, он немного искрился серебром. Не раздражающе сверкал, словно вычурный драгоценный камень, нет. Едва уловимо мерцал, внося в архитектуру лёгкий оттенок загадочности.
Но самое невероятное начиналось за пределами высокой башни. Грандиозный сад, кажущийся крошечным с такой высоты, рассекала выложенная светлой плиткой широкая дорога. Она прерывалась у огромного изящного моста. Виднеющийся с другой стороны иной осколок земли не оставлял сомнений – замок, в котором находилась Инга, возвышался на небесном острове. Голубизна неба под мостом могла соперничать с океаном. Вид из окна позволял разглядеть, что такие же острова, окутанные туманной дымкой, тянутся насколько позволяла видимость. Поверхность земель большей частью была покрыта высокими деревьями и домами, но присутствовали и поля, и величественные строения, по белизне соперничающие с облаками.
– Посмотри туда, – правая рука Хозяина Острова покинула её плечо, и он ладонью указал на что-то крошечное возле самого подножия башни.
Инга попыталась всмотреться и поняла, что её сознание словно начало стремительный полёт вниз…
– А! – только и успела испуганно вскрикнуть она. Земля неслась ей навстречу.
Одежды путались, но в целом традиционная хламида была удобной, а потому он стёр из эмоций лёгкое раздражение. Оно, во-первых, было неприемлемо. Во-вторых, не заслуживало внимания.
К чему сосредотачиваться на подобных мелочах?
Ребёнок неторопливо продолжал спускаться по ступеням к основанию белоснежного замка, и это позволило Инге сделать вывод, что мальчик немного подрос. Камень ступенек находился уже не так низко. Наконец, и те закончились. Могущественное дитя и сопровождающий его Верховный жрец тут же остановились.
«Куда мне пойти?» – размышлял мальчик, покуда не услышал, как шаркает сандалиями в нетерпении Саэтар. Из-за этого раздражение вернулось к нему, но, прежде чем он позволил себе взглянуть на жреца, вновь стёр из сознания все эмоции.
– Ваша обувь скоро порвётся, – удалось ему увидеть кусочек будущего, и лицо Саэтара расплылось в натянутой улыбке. Этот человек хотел, чтобы они прекратили стоять на месте, но вынужденно поклонился.
– Благодарю за раскрытие моей Судьбы. Вы оказали мне честь, Пророк.
Саэтар не так давно стал Верховным жрецом и к удовольствию окружающих не испытывал гордыни из-за этого. Он был полностью сосредоточен на исполнении долга, и подобный ревностный труд оставил на нём свой неизгладимый след. Это был мужчина зрелого возраста, но на лице его уже отчётливо выделялись старческие морщинки. Особенно была заметна паутинка у светлых серых глаз. Зрачки, словно два затаившихся в ожидании добычи паука, внимательно смотрели на Пророка в ожидании знака. Мальчик же ещё не решил, куда им следовало пойти сегодня. Его тянуло в разные направления с одинаковой силой. Так что он неторопливо осмотрелся, чтобы сделать окончательный выбор. Восходящее солнце безжалостно слепило яркими лучами, не давая ни на чём сосредоточиться.
– Кар! Кар-р! – вдруг громко закричал воронёнок на плече и даже захлопал не до конца зажившими крыльями.
Эта птица была глупой мальчишеской прихотью. Юный Пророк увидел выпавшего из гнезда птенца и понял, что даже у него должен быть друг.
Внезапное карканье заставило сероволосого жреца от неожиданности вздрогнуть, а сам мальчик, едва не сделав шаг вперёд, замер. Что-то резко остановило его от того, чтобы идти дальше. Взгляд сам собой сосредоточился на двух девочках. Те, вместе с ведущей их во дворец жрицей, как раз спустились с моста. Они шли ему навстречу и, конечно, проходя мимо низко поклонились.
– Кар-р! – тут же заголосил воронёнок ещё громче и ещё тревожнее. – Кар-р!
Коготки птицы до боли впились в плечо. Саэтар что-то нехорошее буркнул себе под нос, но мальчик не различил что именно. Всё его внимание захватил испуганный взгляд младшей из девочек, ровесницы ему. Её волосы только-только начали отливать красноватым оттенком, и светлые серые глаза, традиционные для неопределившейся или высшего жречества, даже не думали пока менять свою окраску.
– Она слишком мала, чтобы начать служение, – привычным тоном, лишённым интонаций, сказал мальчик несмотря на то, что внутри него прямо-таки закипел огонь.
Увы, Пророк должен был разговаривать именно так. Он не имел права осуждать и эмоционально оценивать происходящее вокруг. Этого просто-напросто не должно было иметься в его сути.
Не должно… Но оно было! И, будучи лишённым детства из-за предназначенного ему долга, он не мог спокойно смотреть, как отбирают этот бесценный дар у кого-то ещё. Стать прислужником или прислужницей – это единственная доля, которую он считал хуже своей. Вынужденные исполнять любую прихоть и работу, да и не способные существовать иначе, эти безропотные создания служили прочнейшим столпом, на котором держался мир и его порядок. Они не имели никаких прав… И неважно, что эти права становились им с возрастом не нужны! Яркие красные волосы и чёрные глаза – словно зловещее клеймо высасывали всю жизненную силу, призывая своих обладателей к марионеточной покорности и отсутствию любой самостоятельной мысли.
Да, эта девочка с жалобным испуганным лицом по итогу стала бы безупречно послушной куклой, но пока в её серых глазах кипит жизнь, зачем нужно отбирать её заранее?
– Вы видите, что её Судьба иная? – вдруг оживился Саэтар.
– Нет, но для неё было бы лучше принять свою Судьбу позже. Почему она здесь?
Этот вопрос он имел право задать. Ему дано было зреть вероятное будущее, а не свершившееся. Прошлое Пророки не зрели.
– Её привела в Храм мать, – ответила встревоженная жрица.
Уточнение говорило лишь о том, что девочку не скрывали. Бывало, что в попытке сохранить таких обречённых детей при себе, несчастные родители прятали их. Однако, по итогу, большинство из них всё же самостоятельно приводили детей в Храм. Когда они понимали, что от жизнерадостного малыша не осталось ничего кроме знакомых черт лица, их сердца не выдерживали. Невероятно покорное, молчаливо исполняющее все просьбы создание казалось им подделкой на жизнь.
Пока мальчик обдумывал это, жрица с тревогой переглянулась с Саэтором, и последний счёл за лучшее сказать:
– Пророк, я знаю, что вашими устами говорит Судьба. Конечно, для самой девочки было бы лучше вернуться к родителям и подождать, когда Знаки проявят себя в полную силу. Но эти люди страдают. Они знают, что года через три Храм призовёт девочку силой, и самостоятельно сделали выбор не ждать.
– Избранный жребий уже указал на то, что жизнь и служение сей девочки должны пройти в этом дворце. К чему тянуть время? Пусть так и будет, – добавила жрица.
Голос её звучал мягко, хотя никакого сострадания она не испытывала. На памяти этой женщины детей часто приводили раньше срока. И слёзы как детей, так и их родителей её уже давно не трогали. Ей просто не хотелось заниматься хлопотами, связанными с возвращением девочки в семью.
Вот только мальчику было мерзко слышать такое, и внутри него уже загорелась некая идея.
– В таком случае будет вернее, если она заменит мою нынешнюю прислужницу.
– Но, Пророк, девочка ещё не готова, – попыталась воспротивиться жрица.
– Этого требует Судьба и Время, – привычно произнёс он, напоминая о своём ранге, на который его юный возраст никак не влиял.
Только сам мальчик знал, что он не является настоящим Пророком. Точнее он являлся им не до конца. Истинный служитель с лёгкостью должен был предвидеть растянутые во времени и пространстве цепочки событий. Он бы выстраивал их в направлении сохранения пути равновесия. Не имеющий собственных эмоций и предпочтений, Пророк не зря становился для Поднебесного мира гарантом покоя и величия. И вот отчего его воля исполнялась беспрекословно как наивысшее благо.
Увы, сам мальчик оказался слишком живым для истинного служителя. Имеющий слишком много собственных чувств, порой тонущий в своих глубоких желаниях, он даже был нагл настолько, что периодически бессовестно исполнял их. И, хотя окружающие этого не знали, из-за этого он не был Пророком. Судьба и Время лишь на краткие моменты приоткрывали завесу будущего перед ним. У него не получалось разглядеть все вероятные развилки и возможные переплетения путей.
Однако, только что произнесённые слова дали ему понять, что принятое им решение действительно являет собой поворотный момент в истории мира. Он что-то изменил. Кардинально. Основательно. Но к чему именно бы его поступок привёл, Пророк не предвидел.
Уже не обращая внимания на встреченных им людей, мальчик пошёл в сторону моста. При этом он безрезультатно старался приподнять завесу будущего, он пробовал снова и снова! Даже пот выступил на его лбу от напряжения и сосредоточенности. Всё зря. Лишь Верховный жрец Света Саэтар стал недовольно коситься на него и по итогу даже подозрительно поморщился. Его поведение заставило юного Пророка остановить усилия. Он насторожился – неужели из-за такой ерунды его тайна могла быть раскрыта?
Но нет, лицо жреца безмятежно расслабилось.
… Пожалуй, не стоило видеть в этом человеке для себя угрозу.
