Эдуард Максимович Чухраев
Петр Великий и Военно-Морской Флот России
Чориков Б.А. (1802–1866). «Кончина Петра Великого»
От чего же умер Петр Великий? Высказывалось несколько предположений:
– рак предстательной железы;
– рак мочевого пузыря;
– мочекаменная болезнь (Студницын А., Смелов Н., Васильев Т., Никонов О.,1970).
В 1990 году «Военно-медицинский журнал» (№ 12 , стр. 57–60) опубликовал заключение истории болезни Петра. Согласно выводам специалистов Ленинградской военно-медицинской академии, изучавших материалы истории болезни, его смерть «наступила вследствие азотемии (отравление организма или уремия). Причиной ее являлось либо аденома простаты (опухоль), приводящая в своей значительной стадии к задержке моче испускания и развитию уремии, либо развивавшаяся вследствие воспалительного процесса в уретре ее структура».
Особая месть Петра Алексеевича.
В составе Великого посольства за границу в 1697–1698 годах Петр I, которому тогда было
25 лет, путешествовал под именем Петра Михайлова. Это легко раскрываемое инкогнито никого не могло обмануть, но тем не менее оно заботливо охранялось русскими во время всей поездки. Это, с одной стороны, не особо мешало Петру общаться с правителями европейских государств и решать главную задачу своего путешествия – учиться морскому делу за границей, но, с другой стороны, порой создавало проблемы, которые наложили большой отпечаток на его личность.
Отношение к Петру I в разных странах существенно различалось. И встречали его, Петра Михайлова (хотя все знали, что это русский царь), тоже по-разному. Например, царь и герцог Фридрих Прусский совершил с Петром I дружескую морскую поездку в порт Пиллау. В Утрехте с ним имел беседу Вильгельм III (король Англии), с которым у него установились сердечные отношения. Он был в восторге от визита на лучшую яхту короля.
Самый активный интерес к русскому царю проявил папский нунций (высший дипломатический представитель), который надеялся обратить в римское католичество сначала русского царя, а вслед за ним и его подданных.
А вот в Вене вопрос о церемониале встречи Петра I обсуждали больше месяца, так как не могли уяснить, кто такой Петр Михайлов и почему ему нужно уделять внимание на таком высоком уровне. И только когда русский посол представил свои верительные грамоты императору Леопольду I и разъяснил ему лично, о ком идет речь, в протокол включили встречу Петра с имперским канцлером графом Кински.
Но самый хмурый, даже оскорбительный прием Петра I произошел в Риге. Тогда это был шведский город-крепость. Это был первый западный город на пути посольства в Европу. Русский царь вынужден был посетить Ригу, чтобы добраться до прусской территории. В Риге его приняли, мягко говоря, вежливо и торжественно, но очень холодно. Здесь произошел инцидент, сам по себе не весьма существенный, но вызвавший очень значительные последствия.
Губернатор Риги не встретил лично Петра I, а русскому посольству не отвели квартир, и оно вынуждено было нанимать негодные дома в предместье. Шведы выставили около этих домов караулы, усилили дозоры. Послы отправили губернатору свои жалобы, но тот под видом болезни извинился, что не может посетить послов. В то же время он разрешил послам ходить в город только группами по 6 человек и под присмотром шведских военных, и чтобы к крепостным валам и укреплениям близко не подходить.
Слева: Петр Михайлов в составе Великого Посольства (1697–1698). Из открытых источников. Справа: Открытый лист (паспорт), с которым Петр I путешествовал за границей под именем Петра Михайлова. 1697. РГАДА
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Послы повторно требовали объяснения столь неприличным и грубым подозрениям к знатнейшим особам русского государства. Губернатор ответил, что это связано с тем, что якобы под видом русского посольства скрывается какое-то тайное намерение. После этого обидные поступки губернатора еще более усилились: русских останавливали у мостов, осматривали, приставляли военных с ружьями, более двух часов им не разрешалось оставаться в крепости.
Однажды Петр поехал осматривать голландские корабли с намерением нанять один из них для дальнейшего путешествия по Европе. Так как дорога шла мимо крепостных укреплений, то часовые на крепостном валу не пропустили Петра Михайлова, даже хотели в него стрелять и арестовать.
Возмущению Петра не было предела. Лефорт Ф., сопровождавший царя, пытался ему объяснить, что стражники просто выполняют свой долг, но тот и слушать не хотел.
Вскоре Петр I узнал, что губернатор Риги намерен вообще задержать русское посольство и не пропускать его дальше. Тогда он нанял за 60 червонцев два малых бота и тайно выехал из Риги в опасное время оттепели в Курляндию, и там, в Митаве, хотел дождаться своего посольства, но не утерпел и с шестью сопровождавшими его особами сел на корабль и ушел в Кенигсберг.
Это оскорбление надолго запало в сердце Петра I. Оно постоянно терзало память и гордость царя, мучило его все время. В августе 1698 года, возвращаясь из-за границы в Москву, он потратил четыре дня в маленькой деревне Рава, в Галиции, на переговорах с Августом II, новым королем, которому он помог занять польский трон. Во время этих переговоров русский царь просил помощи Августа II в случае войны со Швецией. Уже тогда он считал эту войну очень вероятной (и ему хотелось отомстить за оскорбление, которое ему было нанесено в Риге почти 18 месяцев назад). И король Август II пообещал ему эту помощь.
Август Сильный, также Фридрих Август I Саксонский и Август II Польский (1670–1733) – курфюрст Саксонии (с 1694 года), король польский и великий князь литовский (с 1697 года)
По возвращении русского Великого посольства уже из-за границы обратно в Россию в Риге вновь произошел инцидент – был ограблен сам посол Возницын П.Б.
Когда на шведский престол вступил Карл XII, он прислал в 1699 году свое посольство в Москву с извещением о том, что он стал новым королем Швеции и с предложением подтверждения Россией вечного мира. Но Петр I заявил, что будет готов подтвердить прежние договоры со Швецией не ранее, как будут удовлетворены обиды, причиненные русскому посольству в Риге и лично Возницыну. Он требовал за это извинений от шведов, а также порт Нарву или Ниеншанц (Канцы) с окрестной землей.
В начале 1700 года Карл XII ответил, что рижский губернатор был совершенно прав в своих действиях в 1697 году, а жалобы русского двора неосновательны. В требовании же пристани (порта) на Балтийском море для русских Карл XII жестко отказал.
И летом 1700 года Петр I начал долгую войну со Швецией, которая вошла в историю как Северная война. В российской декларации об объявлении войны против Швеции единственно важной причиной указывалась именно эта (безусловно, существовали более важные причины): оскорбление царя великой России, допущенное шведами в Риге в 1697 году: «…за многие неправды свейского короля и, в особенности, за то, что во время Государева шествия через Ригу от рижских жителей чинились ему многие противности и неприятства, идти на свейские города ратным людям войною»
Карл XII взошел на трон в возрасте 15 лет
И царь Петр отомстил шведам по полной мере за это оскорбление. В 1709 году началась российская осада Риги. Он лично произвел первых три выстрела по городу, чем положил начало его бомбардировке…
Но Рига тоже вспомнила о Петре Великом, открыв ему памятник 4 июля 1910 года в честь двухсотлетия со дня вступления в Ригу его армии.
Необычна судьба этого памятника. Во время Первой мировой воны, в августе 1914 года (из-за угрозы захвата Риги германской кайзеровской армией), бронзового Петра I сняли с пьедестала и в спешке погрузили на эвакуационное судно «Сербино», ходившее под английским флагом. Но грузовой корабль «Сербино» с ценным грузом в трюме был отправлен эсминцем кайзеровского флота на дно, где ему суждено было пролежать еще более пятнадцати лет.
Тем временем судьба памятника решалась в буквальном смысле заочно: 11 июля 1928 года Рижская городская управа приняла решение о сносе поста- мента за ненадобностью. 10 кубометров гранита от постамента памятника в 1937 году были использованы для сооружения монумента защитникам Риги.
Памятник Петру I в Риге (в бывшей столице Лифляндской губернии России).
Создан в 1910 году по проекту профессора Берлинской Академии архитектуры Густава Шмидта-Касселя
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Но еще в 1934 году в Ригу прилетела сенсационная новость: водолазы-профессионалы из Эстонии подняли со дна моря судно «Сербино», а также петровскую конную статую в тридцати метрах от под- битого в Первую мировую войну корабля. Тотчас же братская Эстония высказала заманчивое предложение латвийской стороне: выкупить найденный памятник, некогда украшавший Ригу в самом центре города, за 15 000 эстонских крон (в 2021 году эта сумма соответствовала 75–90 тысяч евро).
23 июля 1934 года памятник вернулся в Ригу, но в разобранном виде. По-другому поступить со статуей было нельзя – во время подъема со дна моря эстонские водолазы-спасатели, осознав, что «безболезненными» способами поднять невозможно, взорвали памятник на дне моря, который развалился на части.
Тогда-то и начался период нескончаемых скитаний творения берлинского профессора, который продолжается, по сути, и по сей день. Долго для памятника подыскивали удобное место. Потом началась Вторая мировая война, и памятник оказался благополучно выброшенным из культурно-исторической жизни города и страны вплоть до 1959 года. В это время появилась идея восстановления памятника. Но она не была реализована. В 1977 году рижский горисполком принял решение о восстановлении памятника лишь к 1990 году. Но произошли известные события: не стало Советского Союза. И вопрос о возвращении Петра I на более подобающее его статусу место в Риге более не рассматривался.
На очень долгое время памятник оказался забытым, о нем знали и помнили только немногие энтузиасты-любители и редкие профессионалы-краеведы. В начале 1990-х годов бывший советский офицер Станислав Разумовский забрал памятник с полузаброшенного склада на окраине Риги, отвез его на территорию советской военной части, где попытался его собрать и восстановить. Но безуспешно. В 1997 году части памятника осмотрели эксперты из Санкт- Петербурга и признали памятник непригодным для реставрации: за время скитаний было утрачено много деталей.
Но в 1999 году предприниматель Гомберг Евгений предложил Рижской думе восстановить скульптуру. Именно он на свои средства заказал реставрацию рижского бронзового всадника.
Санкт-петербургские На очень долгое время памятник оказался забытым, о нем знали и помнили только немногие энтузиасты-любители и редкие профессионалы-краеведы. В начале 1990-х годов бывший советский офицер Станислав Разумовский забрал памятник с полузаброшенного склада на окраине Риги, отвез его на территорию советской военной части, где попытался его собрать и восстановить. Но безуспешно. В 1997 году части памятника осмотрели эксперты из Санкт- Петербурга и признали памятник непригодным для реставрации: за время скитаний было утрачено много деталей.
Юрмала (Латвия). Восстановленный памятник Петру I. 2020 год
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Но в 1999 году предприниматель Гомберг Евгений предложил Рижской думе восстановить скульптуру. Именно он на свои средства заказал реставрацию рижского бронзового всадника.
Санкт-петербургские литейщики мастерской Гочияева Дениса собрали остатки скульптуры. Скульптор Мурзин Алексей по сохранившейся авторской модели вылепил утраченные детали, которые отлили в Санкт-Петербурге. Российское посольство в Латвии передало голову памятника Петра, которую Разумовский отдавал туда на сохранение.
17 августа 2001 года памятник был выставлен на обозрение в парке Кронвалда на берегу Рижского канала. Однако радикалы потребовали его срочно убрать с глаз публики. Гомберг Евгений увез памятник на автостоянку своего предприятия Teikas Nami, где он находился следующие девятнадцать лет.
27 июля 2020 года Е. Гомберг перенес памятник Петру I в Юрмалу, где он сейчас находится на частной территории.
«Конфузия» Петра под Нарвой.
началу 1700 года для России сложилась очень благоприятная политическая конъюнктура, которая неимоверно вскружила голову еще неопытному и в военных, и дипломатических делах Петру I. В 1697 году, оказав давление на Польшу, он сумел добиться выбора саксонского курфюрста Августа II на Варшавский престол, сделав его тем самым своим союзником (Петр I пытался делать на него ставку всю Северную войну, но это был ненадежный союзник). А союзные договоры России с Бранденбургом и Данией объединили в одном антишведском лагере практически все государства южного берега Балтики.
В этих условиях война для Швеции вроде бы представлялась бесперспективной. Петр считал, что успех ему достанется в этой войне без труда.
Но в реальной жизни все оказалось сложнее. Швеция с 1698 года подписала ряд оборонительных договоров с государствами Европы. А в январе 1700 года она заключила союзный договор с Англией и Голландией, по которому морские державы должны были поддерживать друг друга в случае нападения на них третьей стороны. И летом 1700 года Англия и Голландия помогли Швеции своими флотами в борьбе против Дании.
В действиях союзников (Северный союз) не было элементарной координации: стратегический план войны просто отсутствовал, участники союза разделили лишь регионы по своим боевым действиям. Дания взяла на себя союзное Швеции герцогство Гольштейн. Бранденбург должен был действовать в Померании, которую захватила Швеция. Польско – саксонская держава должна была сосредоточить свои главные силы на Ливонии, а Россия – действовать в Ингрии и Карелии.
Август II – курфюрст Саксонии и король Речи Посполитой
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Но запоздалое вступление в войну русской армии стало одной из важных причин серий неудач союзных войск в начале Северной войны. Швеция быстро вывела из войны Данию и атаковала Саксонию.
Война со Швецией для России началась с крупного и постыдного поражения под Нарвой 19 ноября 1700 года. Сам Петр определил это печальное событие, как «конфузию». В этой «конфузии» до сих пор многое неясно, на некоторые вопросы нет четких ответов. И еще: это была не только «конфузия» русской армии, которая позорно проиграла сражение. Но это была и личная «конфузия» российского государя, которая показала всей Европе несостоятельность его как главы государства и военачальника, который ко всему прочему накануне сражения вообще бросил свою армию.
«Триумф под Нарвой». Густав Седерстрем, 1910 год
Как бы и кто бы ни пытался объяснить действия Петра I в то время, делают это они неубедительно, просто стремясь хоть как-то защитить его посрамленную честь. И несмотря на то что Петр впоследствии быстро реабилитировал себя по многим позициям, шлейф этой «конфузии» все равно тянулся за ним всю жизнь и остается темным пятном в его истории и сегодня.
Возникает вопрос: почему русский царь вообще пошел на Нарву? Необъяснимо отказавшись от первоначального плана, он направился с 40-тысячной русской армией к шведской крепости на берегу Балтийского моря, которая была форпостом шведов на востоке. Понятно, что с падением Нарвы открывался прямой путь на другие шведские морские города – Ревель и Пернов, а в случае их быстрого падения – и на Ригу (одним из объяснений такого плана как раз было якобы, стремление Петра русскими войсками помочь действиям Августа II под Ригой).
Но даже если этим он мотивировал свой неожиданный поход на Нарву, то почему тогда он не брал мощным штурмом эту крепость? Ведь Нарва в те дни была практически беззащитна перед лицом чрезвычайно многочисленного и превосходящего противника в лице русской армии, даже при всех ее слабостях и недостатках. У шведов в крепости было всего 1300 пехотинцев, 200 драгун и 30 канониров.
Однако русское командование даже не допускало мысли о штурме Нарвы. Оно больше заботилось не столько о нападении на крепость, сколько о собственной защите от вылазок шведского гарнизона. Вместо штурма началось энергичное возведение оборонительных сооружений.
А король Швеции Карл XII на военном совете изложил план своей военной кампании: сначала разбить русские войска, осадившие Нарву, а уже потом саксонцев под Ригой. Посадив около 20 тыс. войска на 200 транспортных судов 10 октября 1700 года, Карл XII покинул Карлскрону (столицу Швеции), чтобы перейти Балтийское море. Но погода не благоприятствовала смелому предприятию шведов, в открытом море шведскую эскадру захватил сильный шторм, полетели мачты, на некоторых кораблях открылась течь. Карл XII не переносил морскую качку, состояние его было ужасным. После нескольких дней борьбы со стихией часть кораблей и транспортов пробилась к Пернову, остальные – к Ревелю, где высадили доставленные войска.
Но на этом несчастья для шведов не закончились. В Пернове при высадке на берег едва не погиб сам Карл XII. С линейного корабля «Вестманланд» в порт его должна была доставить яхта «София». Но уже возле берега перегруженная яхта круто накренилась и чуть не перевернулась. От неожиданности Карл XII потерял равновесие и упал в воду. Его спас генерал Реншильд, отважно бросившийся в бурное море. Так что, едва начавшись, Северная война, которой предстояло длиться 21 год, могла заглохнуть уже в эти дни…
Шведы еще месяц приходили в себя после этой высадки, а 12 ноября двинулись по суше к Нарве на выручку ее гарнизону.
Шаньков М.Ю. (род. в 1962). «Карл XII под Нарвой»
16 ноября 1700 года авангард шведской армии скрытно подошел и неожиданно атаковал боевое охранение русских, которые проспали приближение врага и обратились в бегство. Путь к лагерю русских оказался свободен. Вечером 18 ноября по русским войскам объявили тревогу, ожидая нападения шведов. Всю ночь солдаты простояли под ружьем на пронизывающем осеннем ветру, бросавшем в лицо то дождь, то снег. Но шведы начали сражение лишь 19 ноября днем, когда с моря нашла тяжелая туча и разыгралась настоящая метель. Русская армия дрогнула и начала отступать…
Лишь три полка – Преображенский, Семеновский и Лефортов не дрогнули и выдержали удар шведов. Их мужество заставило Карла XII остановить сражение и отпустить русскую армию за реку Нарову. Во время переправы шведы окружили русских солдат, отняли у них пушки, разграбили обоз. Только три гвардейских полка разбитой русской армии отступали со знаменами и при оружии.
Потери русских под Нарвой были огромны. Официально давали цифру – 6 тыс. человек: большинство из них погибло или попало в плен. На самом деле эта цифра была занижена минимум в два раза. Но еще важно, что в руки шведов под Нарвой попала почти вся артиллерия (145 орудий). Победа была за шведами, несмотря на то что русское войско превосходило по численности войско Карла XII.
В сражении под Нарвой Карл XII был ранен русской пулей, но она всего лишь застряла в складках его шарфа. Однако под ним была убита лошадь. Он торжественно вступил в город в сопровождении сдавшегося в плен командующего русской армией герцога де Кроа и других русских генералов.
Сам же Петр I еще на рассвете 18 ноября со своим ближайшим окружением покинул армию, которая почувствовала себя брошенной на произвол судьбы. Этим и объясняется, что на следующий день в разгар сражения почти весь штат иностранных офицеров русской армии сдался Карлу XII (только одних генералов было взято в плен 10 человек).
Впоследствии причины нарвской «конфузии» объяснялись по-разному: винились офицеры-иностранцы, бросившие солдат в разгар боя; говорилось о предательстве какого-то крестьянина, выдавшего шведам расположение русского лагеря; ссылались на внезапность нападения, от чего необстрелянная русская армия пришла в полное расстройство, на погодные условия – холод и снег, которые заморозили и ослепили русских солдат.
Конечно, все эти факты и обстоятельства имели место и существенно влияли на исход сражения под Нарвой. Но было еще что-то другое, что привело и породило эту «конфузию». И, скорее всего, это другое скрывалось в самом Петре I, в его позиции, в его легковесном отношении к походу на Нарву, к осаде ее, подготовке к этому первому сражению со шведами в Северной войне. Во всем этом явно не хватало почему-то настоящего Петра: его обычной воли, решительности, активности действий, жесткости и требовательности к тем, от кого зависел успех дела…
Памятник русским воинам. Установлен в 1900 году к 200-летию первого сражения под Нарвой
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Почему же все-таки Петр I покинул свои войска перед сражением под Нарвой? Шведы однозначно были уверены, что он струсил. Русские источники, желая избавить царя от обвинения в малодушии, придумывали и придумывают разные объяснения. Это и стремление быстрее и лично привести к Нарве свежие силы армии, и организовать сбор подкреплений в Новгороде. Или желание встретиться с Августом II, чтобы выработать единую стратегию. Или даже легкомысленное неверие в то, что Карл XII атакует русские укрепления.
Судя по всему, дело было в другом. Моральное состояние русской армии было в тот момент скверным. Войска боялись настоящего боя. Боеприпасов было катастрофически мало, армия страдала от наступающих холодов, а главное – шведы уже были рядом. Упорно ходили слухи, в которые верил и сам Петр I, что у Карла XII под Нарвой армия в 30 тыс. человек (на самом деле почти в четыре раза меньше). Это действовало крайне обескураживающе.
Петр по натуре, конечно, не был труслив, зато обладал склонностью к резким решениям, особенно в ситуациях, которые ему представлялись критическими. Ему бывало часто легче бросить все, освободиться от тяготившей его ситуации, чтобы поскорее забыть о неудаче и попытаться найти новое решение.
Видимо и внезапный отъезд его из действующей армии был вызван той же психологической реакцией на сложившиеся обстоятельства. Он тогда уже признавал свой просчет, поскольку под стенами Нарвы оказался в стратегическом тупике, и хотел вырваться из него, чтобы начать эту игру заново.
В любом случае то, как сам Петр I объясняет в отредактированной им книге «Гистория Свейской войны», почему он оставил войска, звучит неубедительно. Можно предположить, что решающей причиной было осознание своей полной бесполезности в предстоящем сражении из-за отсутствия у него опыта руководства боем.
Европа с презрением к Петру восприняла поражение русских под Нарвой. Там посмеялись и скоро забыли «о царе варваров», едва было не напугавшем прибалтийские народы. Все эти события были заслонены разразившейся в 1701 году войной за испанское наследство (1701–1714), где решалась судьба – кому, какому флоту в Европе владеть океанами. А дела на востоке Западной Европы решались сами- ми воюющими в Северной войне странами…
Карл XII, вместо того чтобы преследовать разбитую русскую армию и перенести боевые действия на территорию России, повернул в другую сторону – на юг, против Польши и Августа II , которого он считал главным инициатором Северного союза. А русского царя он просто презирал, недооценивал после такой легкой нарвской победы.
Коцебу А.Е. «Взятие Нарвы в 1704 году». Репродукция
Но, несмотря на поражение под Нарвой, Петр принял энергичные меры к продолжению войны. Он и не думал о заключении мира. После нарвской «конфузии» он снова обнаружил усиленную деятельность, неутомимость и предприимчивость и воспользовался в полной мере той передышкой, которую ему дал Карл XII, чтобы восстановить и организовать свои военные силы. И уже через год русские начали бить шведов, которые в сражениях теряли теперь тысячи и тысячи солдат, не меньше, а порой и больше, чем русские под Нарвой. А в 1704 году Петр все же взял у шведов Нарву.
Кому всегда море по колено?
вы, к сожалению, море по колено было и Петру I. Потому что с юных лет и до конца
жизни у него был «культ Бахуса» (Бахус – бог виноградарства и пьяного веселья). Многие авторы приписывают Петру, что он пьянствовал сам и спаивал окружающих, всю страну и флот в том числе. Конечно, это чрезвычайно крайняя позиция, но отчасти она справедлива. У Петра было обязательное правило – большие дела, серьезные государственные занятия разнообразить шумными пирами, до которых он был большой охотник. Пиры устраивались самим государем и приближенными к нему лицами при всяком случае, дававшем к тому повод.
Но таким было время. Такими были тогда Европа и даже высшее общество. Пьянство процветало не только на российском флоте. Высшее общество петровского времени отличалось крайней грубостью нравов. В тогдашних публичных собраниях пьянство и вследствие его ссоры и драки были обычными явлениями. К сожалению, Петр I своим поведением и привычками существенно способствовал внедрению этих нравов в российское общество. Официальные, бытовые, семейные, даже религиозные празднества нередко сопровождались многодневными попойками, в которых принимали участие все крупнейшие деятели государства. «Служение Бахусу» считалось своеобразной доблестью, которой было принято гордиться, ожидая одобрения царя.
Все это было характерным для жизни петровского двора и абсолютно не свойственным ни жизни двора его преемников, ни тем более его предшественников, исключая, пожалуй, опричный двор Ивана Грозного, где безобразные вакханалии имели подчас даже кровавый оттенок пьяного палачества.
Кроме флота и кораблестроения у Петра было еще очень странное увлечение – у него был «сумасброднейший, всешутейший и всепьянейший собор». Вроде бы это была шуточная компания близких друзей, но она существовала с 1691 года и на протяжении всей дальнейшей жизни царя для коллективного разгула. Петр сам сочинил для этого «собора» устав. Он в этом соборе исполнял обязанности дьякона (первая степень священнослужителя в церкви).
Наверное, это была затянувшаяся игра. Но почему вообще была затеяна? Это остается загадкой. «Собор» имел своей целью унижение церковных иерархов и прежде всего патриарха, унижение церкви как организации, претендовавшей на разделение власти с царем. Но это был и способ унижения боярства. Увы, Петр иногда избирал именно такой способ увеселения. Грубость форм, в которые выливались подобные игры, можно объяснить недостатками воспитания, его грубыми вкусами, бьющей через край энергией. Но было в этом и еще не – что загадочное, что исходило от самой необычной натуры Петра.
Увеселениями и разгульными пиршествами он увлекся в ранней молодости. Его можно было часто видеть на корабле, лазившим по мачтам и такелажу, но также часто и на веселой пирушке в кругу друзей, где собиралось иногда до 200 человек.
Суриков Василий. «Большой маскарад в 1722 году на улицах Москвы с участием Петра I и князя-кесаря. И.Ф. Ромодановского». Здесь как раз изображена компания «сумасброднейшего, всешутейшего и всепьянейшего собора»
Откуда взялась у него эта страсть к пьяному веселью? Скорей всего, не от отца. Живой по природе царь Алексей Михайлович тоже любил пировать, часто при этом напаивал и бояр, и духовников. Но это было совсем не то. Судя по всему, эта страсть появилась у Петра опять же в силу необузданной и горячей натуры, которая с удовольствием восприняла господствовавшие пороки тогдашнего общества (пьянствовать в то время было принято в монарших дворах и в элитах государств всей Европы).
Немудрено, что царь, превратившись в матроса, подчас любил отдыхать от труда так, как отдыхали его морские товарищи в гавани и на верфях. Может быть, отсюда и идет некоторая необузданность в попойках, недостаток в поддержании достоинства государя, нарушения правил приличия, подобающего царю.
Вряд ли можно сомневаться в том, что постигшая Петра нервная болезнь возникла и от безумных оргий, которым предавался он в юности со своей компанией. Обстоятельства и жизнь держали его все время в состоянии страшного напряжения всех его душевных сил. Видимо, когда эти силы ослаблялись, на помощь приходил веселый и несущий забвение тот самый Бахус. Пьяное состояние притупляло его обычную человеческую чувствительность и психика на время настраивалась на холодно-жесткие тоны, совершенно глухие к человеческому состраданию. Кстати, он хорошо понимал эту свою зависимость между пьянством и свирепостью.
Петра I можно считать первым, кто приучил россиян к европейской водке, а уже потом они и сами научились делать свою национальную водку не хуже европейской.
Внутреннее убранство дворца Лефорта, где устраивались большие пиры. Реконструкция с гравюры Шхонебека
Нигде столько и с удовольствием Петр не работал, как на военном флоте. Но нигде более и не любил веселиться он, как тоже на военном флоте, на кораблях. Красноречиво говорят об отношении на флоте к Бахусу названия некоторых, первых из строящихся военных кораблей. Так, на Азовском флоте в 1700 году новый корабль назвали «Три рюмки». Летом 1703 года Петр I несколько недель сам работал на Олонецкой верфи. По воскресеньям царь участвовал в спуске на воду готовых грузовых судов, буеров, давая им шутливые имена: «Бир-Драгарс» («Пивоноситель»), «Вейн-Драгарс» («Виноноситель»). Может быть, все это было в шутку. Но не будем забывать, что в каждой шутке есть доля правды…
2 мая 1710 года Петр I принимал гостей на корабле. Царь не желает пользоваться титулом величества, когда находится на судне, и требует, чтобы его в это время называли просто шаутбенахтом. Всякого ошибившегося в этом он немедленно заставлял выпить в наказание большой стакан крепкого вина. При царе находились также люди, которые принуждали гостей пить в промежутках между заздравными чашами.
По заведенной Петром традиции служебные морские учения, закладка корабля и его спуск на воду всегда заканчивались на флоте разнообразными веселыми пирами, в которых участвовали морские офицеры и приезжавшие на флот гости. Часто одним из важных и неизбежных поводов к таким торжествам служили в то время различные «виктории» и посещение флота почетными гостями. Так, например, было 26 сентября 1710 года, когда на учебных маневрах Балтийского флота у Кроншлота присутствовали дипломатический корпус и все царское семейство. По возвращении к Кроншлоту все пировали сначала на корабле командующего корабельным флотом вице-адмирала Крюйса К., а на следующий день на корабле, где держал свой флаг шаутбенахт, то есть сам Петр I. При этом «веселились изрядно, и из пушек стрельбы было довольно». Случалось, что с подобных морских пирушек гости, собравшиеся к обеду, разъезжались только на следующий день утром. Иной раз пиршество на флоте продолжалось и несколько дней.
22 октября 1721 года с особенным торжеством в Петербурге праздновали день Ништадтского мира (окончания Северной войны). В этот день Петр принял титул Петра Великого, Отца Отечества и Императора Всероссийского. Палили из всех пушек крепости, Адмиралтейства и 150 галер, прибывших накануне в ночь и расставленных по Неве против здания Сената. И такая пальба повторялась в этот день три раза. А потом состоялся пир, на котором
