Яков Гольник
Записки метеоролога
После этой передачи мы продолжили поиск дополнительных аргументов. По завершении работы была подготовлена для широкой аудитории статья в газету «Волна», которая была напечатана в № 145 от 17.12.1992 г. под заголовком «И на юге жить не сладко».
Статья сопровождалась слоганом: «Дискомфортность проживания на юге области доказана». В ней излагалась информация о проделанной нами работе и достигнутых результатах, главными из которых был вывод о принадлежности южных районов Архангельской области к дискомфортной зоне и что они находятся в границах Севера. Отчёт о выполненной работе мы представили в ИЭПС РАН Н.П. Залывскому, он использовал его для подготовки в Правительство РФ обоснования о приравнивании южных районов Архангельск ой области к районам Крайнего Севера, куда вошли основные результаты, полученные
в нашем исследовании.
До представления в Правительство РФ материалы должны были пройти экспертизу. Тщательную экспертную проверку произвели Институт экономики Севера Кольского научного центра РАН и Институт географии РАН, которые отметили достоверность представленных обосновывающих материалов, положительно оценили полученные результаты и поддержали ходатайство в Правительство РФ о приравнивании южных районов области к районам Крайнего Севера.
Дорога для представления ходатайства в Москву была открыта, а вскоре состоялось решение Правительства РФ о приравнивании южных районов Архангельской области к районам Крайнего Севера, со всеми вытекающими отсюда льготами и добавками.
В тот период времени это было наиболее значимое для области событие. Не мог пройти мимо него и Ломоносовский фонд, недавно созданный для пропаганды ломоносовских традиций, возрождения науки, культуры и просвещения Русского Севера.
Ломоносовский фонд возглавляли: президент – академик Н.П. Лаверов, вице-президент РАН, уроженец Архангельской области и генеральный директор – В.М. Третьяков.
Под их руководством Ломоносовский фонд за короткий период стал ведущей общественной организацией области, коллективными членами которой стали не только многие организации области, но и за её пределами – Москвы, Петербурга и др.
В числе первых награждений, учреждённых Ломоносовским фондом премий, оказалась наша работа «Критериальное обоснование южных границ Севера на территории Архангельской области», а шестеро её исполнителей стали лауреатами премии Ломоносовского фонда: Ю.А. Гуськов, П.Н. Балакшин, В.М. Третьяков, Н.П. Залывский, А.В. Ткачев и автор этих строк.
Награждение проходило в здании драматического театра им. М.В. Ломоносова. Из рук президента Ломоносовского фонда академика Н.П. Лаверова мы получили Диплом лауреата Ломоносовского фонда и медаль с изображением М.В. Ломоносова, изготовленную из китового уса. Все исполнители данной работы были награждены почётными грамотами областной администрации.
Передавая нашу работу Н.П. Залывскому, мы полагали, что она будет опубликована в трудах ИЭПС РАН. Однако этого не произошло, хотя время от времени мы участвовали в публикациях различных сборников, издаваемых ИЭПС РАН. Однажды, будучи по каким-то делам у Н.П. Залывского в его лаборатории экономики, я познакомился с его монографией «Воспроизводство рабочей силы в дискомфортных условиях Севера», 1993 г., в которой в параграфе 3 «Природа – основной индикатор уровня дискомфортных условий жизни населения» содержался материал из нашего отчёта по теме.
В списке источников литературы ссылки на него я не обнаружил, только на одной из страниц нашёл ссылку, где была напечатана моя фамилия как представившего этот материал.
Когда я спросил Н.П. Залывского: Будет ли опубликована в трудах ИЭПС РАН наша работа?», он ответил: «Нет, не будет».
Между тем наша работа представляла определённый научный и практический интерес, поэтому пришлось взяться за публикацию самим. Мы воспользовались любезным приглашением кафедры метеорологии и гидрологии Пермского ГУ принять участие в издаваемом ею межвузовском сборнике научных трудов «Анализ и прогноз метеорологических элементов и речного стока. Вопросы охраны атмосферы».
В 1995 году этот сборник был издан и в нём была помещена наша статья «Оценка дискомфортных условий жизни населения Архангельской области по природно-климатическим показателям».
Один экземпляр сборника мы передали в Ломоносовский фонд. Наша работа была представлена на конкурс, проводимый Росгидрометом, за лучшую научно-исследовательскую работу, и заняла второе место.
Глава тридцать первая
Перевод гидрометобслуживания на рыночные отношения
Переход на хоздоговорные отношения
До начала 90-х годов почти 20 лет мы занимались оценкой экономической эффективности (ЭЭ) от гидрометеорологического обслуживания народного хозяйства. Нам приходилось без конца и начала постоянно считать ЭЭ, как по методике, если она существовала и ситуация вписывалась в неё, так и по какой-то логической схеме, если ситуация не вписывалась в методику.
Зачастую расчёт ЭЭ производился совместно с потребителями нашей информации. Как в том, так и в другом случае, ЭЭ была условной, и поэтому мы ничего от неё не имели независимо от рассчитанной суммы. Нам говорили, что в Госплане СССР, при защите бюджетного финансирования, требовали от Госкомгидромета данные по ЭЭ, которые как бы подтверждали в количественном выражении ту пользу для государства, которую приносила гидрометслужба.
Таких примеров было много – это были миллионные суммы снижения ущерба в народном хозяйстве от использования предупреждений о стихийных (особо опасных) гидрометявлениях, таких как сильные штормы, метели, осадки, наводнения и т.д.
Поэтому, хотя это всем сильно надоело, приходилось снова и снова подсчитывать ЭЭ. Однажды Госплан СССР предложил руководству Госкомгидромета предусмотреть в доходной части бюджета небольшой процент поступлений средств от потребителей гидрометинформации.
В Госкоме это требование вызвало настоящий переполох и руководству с великим трудом удалось уговорить Госплан, чтобы он этого не делал.
Ещё в начале 80-х годов, на одном из совещаний по гидрометобеспечению народного хозяйства в Москве, я высказал предложение о проведении эксперимента с одной из отраслей экономики (морской или речной флот), о переводе её на платную основу, в том числе и с учётом ЭЭ.
Но это предложение было отвергнуто по той причине, что только-только удалось отбиться от требований Госплана, а ещё боялись того, что из-за этого могут уменьшить бюджетное финансирование. И всё оставалось по-прежнему. По-прежнему мы продолжали считать ЭЭ, так как она нужна была Госкому не только для доказательства полезности службы, но и для обоснования увеличения финансирования на новые виды работ: изучение озона, антропогенного влияния на климатическую систему, загрязнения природной среды и т.д.
Мы обслуживали всех, кто попросит информацию, независимо от того, нужна она им или нет. Были случаи, когда при заключении новой план-схемы гидрометобслуживания мы пытались сократить объём передаваемой информации, но наталкивались на отказ потребителей, которые брали её впрок, на всякий случай, ведь она была бесплатной и организациям ничего не стоила.
Но вот в начале 90-х годов наступили новые времена, когда потерпел крах сталинский социализм и начался переход к рыночной экономике. Этот переход совпал с существенным сокращением бюджетного финансирования, из-за чего началось постоянное сокращение штатной численности личного состава. До наступления этих перемен в нашем Гидрометцентре численность была более 200 человек специалистов и за короткое время, за считанные годы, она сократилась до 100 человек. Стали закрываться гидрометстанции, сокращаться многие виды работ, таких как ледовая авиаразведка, аэрологическое зондирование атмосферы. Не выделялись средства на приобретение приборов, оборудования, компьютеров, расходных материалов, выполнения ремонтных и строительных работ. Так обстояло дело как в нашем управлении, так и во всей службе.
Когда в 1979 году меня назначили начальником Архангельского бюро погоды, вместе со мной в состав Бюро погоды был включён и отдел гидрометобеспечения (ОГМО) народного хозяйства, который я возглавлял до этого, т.е. дополнительно к новым обязанностям за мной оставались и прежние по руководству обслуживанием народного хозяйства и авиации на всей территории деятельности Северного УГМС.
Включение ОГМО в состав Бюро погоды было вызвано постоянным сокращением административно-управленческого персонала в аппарате управления. Если в других управлениях это было сделано чисто формально и начальник ОГМО по-прежнему замыкался на начальнике управления, то у нас он замыкался на начальнике Бюро погоды. То же осталось и после объединения Архангельских Бюро погоды с Гидрометобсерваторией и созданием Гидрометцентра в 1982 году, тоже под моим началом. Поэтому вся ответственность по переводу гидрометобслуживания на рыночные (хоздоговорные) отношения легла на
меня. И проходила она совсем непросто.
Собственно говоря, в этом кроется и основная причина, согласно которой Гидрометцентру был дан самостоятельный баланс и статус юридического лица. Как оказалось в дальнейшем, в таком статусе Гидрометцентр был единственным в службе. Такой статус давал нам, с одной стороны, ряд преимуществ по сравнению с другими центрами – самостоятельность и ответственность в зарабатывании и расходовании средств, а с другой стороны, поскольку мы были одни в этом статусе, то в этом была и главная трудность в отстаивании этого статуса в дальнейшем.
После распада Советского Союза Госкомгидромет СССР был реорганизован в Росгидромет РФ и он в новых условиях принял решение о расторжении Генеральных соглашений с министерствами и ведомствами СССР по вопросам гидрометобеспечения народного хозяйства и о постепенном переходе на хоздоговорные (рыночные) отношения.
Росгидрометом был утвержден перечень информационной продукции, передаваемой организациям на платной основе. Когда мы обратились к обслуживаемым организациям с предложением о заключении хоздоговоров на гидрометобслуживание, они заключать их отказались, ссылаясь на отсутствие нормативных документов от их министерств и ведомств и средств для этих целей.
Со временем, с осознанием новых экономических отношений эти препятствия преодолевались и наши отношения с народнохозяйственными организациями стали входить в новое русло. Наибольшие проблемы были с морскими отраслями народного хозяйства и на освещение этой проблемы остановимся ниже.
Заключение хоздоговоров с морскими организациями
В январе 1992 года для ознакомления с политикой нового руководства Росгидромета по решению социальных вопросов, главным образом, заработной платы, мы группа начальников Гидрометцентров собрались в Москве и встречались с новым руководством Росгидромета и председателем ЦК профсоюза авиаработников. Встречами мы были удовлетворены, так как у них на первом месте были вопросы существования службы в новой России: бюджетного финансирования всей службы и повышения зарплаты работникам.
В эти же дни у меня произошла встреча с Б.П. Химичем, начальником Арктического, Антарктического и Морского управления (ААМУ), он пригласил меня в свой кабинет и ознакомил меня с подготовленным им документом, в котором излагались вопросы, на которых будут строиться взаимоотношения с морскими отраслями экономики (Минморфлотом, Минрыбхозом и др.).
Он попросил меня высказать своё отношение к этому документу. Документ был длинным и обстоятельным, но, к великому сожалению, содержание его соответствовало прошедшей эпохе, а не новым временам.
По-прежнему большая часть гидрометинформации должна составляться и передаваться морским организациям бесплатно, только часть ледовой информации – на платной основе. Первое, что я ему сказал, чтобы он этот документ задержал и никому пока не передавал, до полной отработки современной концепции и согласования её с Управлением Гидрометобеспечения (УГМО), которое было головным в вопросах обслуживания народного хозяйства и придерживалось других, рыночных взглядов. Мне пришлось ему пояснять в каком тяжёлом положении находятся УГМС, которым из бюджетного финансирования выделяются средства только на зарплату, которая выплачивается нерегулярно и её съедает инфляция; на производственные расходы денег вообще не выделяется. Как
же дальше жить? Переходить на платное обслуживание!
Борис Павлович в сердцах спросил:
– А как выполнять международные соглашения по безопасности мореплавания, где прописано бесплатное гидрометобслуживание?
Речь шла о штормовых предупреждениях, о сильном ветре скоростью 17 м/сек и более. Я ему ответил, что согласно международному регламенту каждая страна принимает к исполнению Международные договора (соглашения), сообразуясь с учётом своих национальных интересов. То, что устраивало Советский Союз, может не устраивать Россию и РФ вправе пересмотреть этот договор, оставив, например, на бюджетном (государственном) финансировании, только штормовые предупреждения об ураганах.
Да и совсем не понятно как в международный договор могли записать метеоуслуги по безопасности мореплавания как бесплатные для такого наиболее коммерциализированного транспорта как морской торговый флот. И ещё, если он не согласен со мной, то пусть поинтересуется мнениями и других морских управлений. Как оказалось, мнения других управлений не отличались от нашего, все они были за договорные отношения.
Месяца через три после этой встречи мне позвонил Б.П. Химич и пригласил меня принять участие в переговорах с Министерством морского флота по вопросу дальнейших взаимоотношений в новых условиях.
Они состоялись в Росгидромете под председательством Б.П. Химича, делегацию Минморфлота возглавлял Главный штурман министерства. По большинству обсуждаемых вопросов достигли договорённости о переходе на хоздоговорные отношения, но не договорились об изменении международного регламента по сильным штормам, несмотря на то, что и дел-то было всего ничего – включить в портовый сбор ещё одну составляющую – сбор за метеоуслуги.
Когда я вернулся в Архангельск и обсудил этот вопрос с зам. начальника Северного морского пароходства (СМП) по мореплаванию, то наши позиции сблизились, но не до конца, он согласился включить в портовый сбор, также сбор и за метеоуслуги, хотя это было для них нежелательно, так как он и так был высок, но только при условии согласия министерства, куда они обратились за разрешением.
Но время шло, а Минморфлот не спешил с решением.
Тогда мы официально предупредили СМП, что если до такого-то числа не будет заключён договор, то ГМЦ прекратит обслуживание СМП. Приближалась дата, а пароходство всё молчало, т.к. не было известий из министерства. Когда остался один день, мы сообщили в СМП, что срок истекает и с завтрашнего дня прогнозы погоды по Белому, юго-востоку Баренцева морям и порту передаваться не будут. На следующий день в установленный срок передачи прогнозов они не были переданы.
Дежурные капитаны-наставники службы мореплавания СМП и конторы капитана порта, непосредственно ответственные за безопасность мореплавания и за выход судов в море из порта Архангельск, оказали серьёзное давление на своё руководство с целью отрегулирования вопроса поступления прогнозов из Гидрометцентра.
В тот же день мне позвонил главный штурман СМП и сообщил, что они согласны на наши условия, попросил выслать договор, заверил, что он будет действовать с сегодняшней даты, и предложил, не дожидаясь его подписания, прямо сейчас начать передачу прогнозов по акваториям морей и порту Архангельск. Мы приступили снова к передаче прогнозов. Так был заключён первый договор между Гидрометцентром и СМП на платное гидрометобслуживание.
Уже на примере заключения договора с морским пароходством мы увидели, что объём передаваемой информации по сравнению с прежним существенно сократился. Теперь за неё надо было платить. Ещё большему сокращению подверглась информация при заключении договора с Управлением рыбной промышленности. Поскольку информация стала платной, то она этими ведомствами доводилась только до своих судов, в то время как раньше она вещалась по радио для всех судов, независимо от их ведомственной принадлежности.
Сократилось вообще обслуживание организаций, многие из них перешли на разовые заявки только на период перехода судна. Появились и такие организации, которые решили сэкономить на гидрометеорологической информации. Но это, как говорится, игра с огнём, которая может плохо кончиться. И такие случаи скоро представились.
Из порта Беломорск вышли два судна – буксир с плавмастерской, которую он буксировал по трассе Белого моря в Мурманск. На пути перехода в центральной части Белого моря оно было застигнуто ураганным ветром, которым сначала был обрублен буксир, а впоследствии плавмастерская затонула, пошла ко дну. Плавмастерская представляет собой целый плавучий завод с различными цехами и с большой стоимостью. Мизерная экономия на гидрометобслуживании обернулась огромными убытками.
Другой случай представился через несколько лет. Раньше в советские времена в Архангельске ежегодно формировался караван речных судов, который за короткий период арктической навигации перегонялся Северным морским путём в реки Сибири и Дальнего Востока.
Учитывая особую ответственность за обеспечения безопасности перегона, Архангельское бюро погоды (а потом ГМЦ) каждый год направляло свою оперативную группу вместе с караваном. За все годы гидрометобслуживания не было ни одного случая потери речных судов из-за штормов.
И вот уже в новые времена перегон речных судов в реки Сибири и Дальнего Востока прекратился, наоборот, речные суда стали перегоняться обратно – с востока на запад. И вот такой караван был сформирован на реке Енисей и перегонялся оттуда на запад. Однако при этом гидрометобслуживание каравана не было организовано и на обслуживание он не вставал.
И вот после выхода из Карских проливов в Баренцево море, южнее о. Колгуева их застиг сильный шторм, которым головное судно выбросило на мель и для спасения экипажа тонущего судна был вызван вертолёт, который в последний момент сумел снять с судна девять речников. После этого инцидента Енисейское пароходство ежегодно стало заключать договор с Гидрометцентром на пе-
риод перегона каравана речных судов.
На протяжении ряда лет проблем с заключением договоров с морскими организациями не возникало, были только трудности в определении цены информации из-за большой инфляции. Проблемы возникли, когда в порту Архангельск на базе Конторы капитана порта и других организаций возникла новая организация Морская администрация порта Архангельск, входящая в департамент морского транспорта Минтранса, с частичным бюджетным финансированием, но с сохранением портового сбора с судов всех ведомств.
Однажды нас, меня и начальника ООНХ Н.И. Камышанову, пригласил к себе начальник Морской администрации и очень долго знакомил нас с нормативными документами, регламентирующими её статус, особенно он подчёркивал бюджетный характер своей организации. По его рассуждению, бюджетная организация должна обслуживаться бесплатно всеми видами прогнозов. Уж очень ему не хотелось увеличивать сумму портового сбора с судов за счёт платы за гидрометобслуживание.
Как говорят: «лыко-мочало, начинай – сначала». Пришлось ему пересказать всю историю заключения договоров с СМП. В конце концов он согласился с заключением договора на платной основе. Но он нашёл новый рычаг давления на нас через морские суда Северного УГМС, которым не давалось разрешение на выход в море до оплаты портового сбора, который вместе с высокими ценами на топливо, сделал эту задачу трудно разрешимой.
С передачей Северному УГМС дизель-электрохода усиленного ледового класса «Михаил Сомов» от бывшего владельца ААНИИ (г. Санкт-Петербург) в 1999 г. сразу после дефолта, возникли проблемы с оплатой портового сбора, без чего Морская администрация не давала разрешения на выход в море.
Поскольку в этот период у Северного УГМС средств не было, то возник прецедент об оплате портового сбора путём взаимозачёта по договору ГМЦ с Морской администрацией. Об этом инциденте было подробно рассказано в предыдущих главах. Но этот же прецедент был использован Морской администрацией для снижения стоимости гидрометеоуслуг. До этого случая сумма договорных средств по морской отрасли у нашего ГМЦ была самая высокая в службе, а на этой зависимости мы потеряли большую сумму.
