Яков Гольник
Записки метеоролога
Поиск компромата
Такой замысел появился сразу после описываемых событий с взаимозачётом. А началось всё с ревизии финансово-хозяйственной деятельности. Ревизия началась в августе и закончилась в декабре. Ревизию проводила главный бухгалтер управления Л.Д. Батова, на мой взгляд, весьма квалифицированный и толковый бухгалтер.
Даже в наступивший рыночный период, когда потоком шли из Москвы новые законы и нормативные документы, регламентирующие финансово-хозяйственную деятельность, появились новые контролирующие органы (налоговая инспекция, социальные фонды) и каждый со своими требованиями, она поспевала за всеми изменениями и, несмотря на свою занятость, всегда находила время нас выслушать и дать исчерпывающие ответы на наши вопросы.
В это время центральной бухгалтерией при ревизии финансово-хозяйственной деятельности областного и республиканского центров по гидрометеорологии (ЦГМС) и ряда авиаметстанций (АМСГ), у них были обнаружены серьёзные нарушения финансовой дисциплины и даже злоупотребления.
Руководству СУГМС казалось, что и у нас то же самое найдут и результаты ревизии будут отправной точкой против нас. Но проверку провели, а вот Акта ревизии мы никак получить не могли. Прошёл август, сентябрь, в октябре Батова ещё раз посетила нашу бухгалтерию. И опять нет никаких результатов.
Как-то, уже в ноябре, я по срочному вызову явился к начальнику управления и, когда открыл первую дверь в его кабинет, вдруг услышал: «Батова, ищи! Ищи!»
Когда я вошёл в кабинет, там наступила напряжённая тишина. Я почему-то подумал, и не без основания, что они обсуждали финансовые дела ГМЦ. Только в декабре появился Акт ревизии финансово-хозяйственной деятельности. В нём не было отмечено существенных недостатков и тем более финансовых злоупотреблений, а были отмечены только технические недоработки молодого неопытного бухгалтера. Придраться ко мне и тут не было к чему. Тогда стали искать другие пути. Почему-то в это время Росгидромет решил провести перерегистрацию юридических лиц и установил срок – до конца года. По-видимому, к этому приложило руку руководство нашего управления, обратившись за помощью к юрисконсульту Росгидромета, для достижения своей цели. Регистрация тогда (как и до сих пор) носила не свободный регистрационный, а разре-
шительный характер.
Для того, чтобы получить новый статус нужно было иметь: согласие начальника управления и его ходатайство перед Росгидрометом и Регистрационной палатой о присвоении этого статуса; утверждённое руководством управления и Росгидрометом новое положение о ГМЦ, в котором должен быть прописан соответствующий статус; разрешение Росгидромета о присвоении статуса юридического лица и самостоятельного баланса.
После этого, надо было собрать ещё кучу других документов и представить их в Регистрационную палату для рассмотрения и выдачи Свидетельства о регистрации. Как вы понимаете, ни того, ни другого, ни третьего мы получить не могли. А раз так, то мы решили ограничиться первой регистрацией, которой нас никто не лишал, но мог лишить только суд по каким-то веским основаниям. Но их не было и управление подавать на нас в суд не собиралось. Поэтому мы продолжали работать со старой регистрацией.
Как видите, руководство управления испробовало большой арсенал средств, чтобы лишить ГМЦ самостоятельного баланса и статуса юридического лица. Но пока безуспешно.
Укрепление позиций руководства управления. Реорганизация Гидрометцентра
В обойме оставался ещё один патрон, которым руководство собиралось выстрелить и убить свою жертву. Это был последний и коронный номер – реорганизация Гидрометцентра, к которому иногда прибегали для наказания в отместку за неугодные действия. И хотя реорганизация в управлении планировалась позднее, может быть через год-полтора, и была связана с переводом аппарата управления на госслужбу, от которой должны быть отделены производственные и коммерческие функции, и которые должен был взять на себя вновь создаваемый региональный Гидрометцентр, решили не ждать и провести частичную реорганизацию ГМЦ.
Реорганизация заключалась в присоединении к ГМЦ всей сети станций Архангельской области и Ненецкого автономного округа, которые и так находились под методическим руководством ГМЦ. Но теперь хотели наделить ГМЦ и вопросами организационного руководства, чем занимался до сих пор аппарат управления. Такая реорганизация никаких особенных изменений для нас не несла, но по замыслу руководства управления, её проведение позволит под этой вывеской лишить ГМЦ хоздоговорных средств, имеющегося статуса и даже уволить его начальника.
Для достижения этой цели руководству Северного УГМС нужно было заручиться поддержкой Росгидромета. С письмом, явно искажающим действительность, в Москву был направлен один из замов начальника управления пробивать вопрос о реорганизации Гидрометцентра.
А искажение заключалось в том, что ГМЦ якобы узурпировал хоздоговорные средства и ничего не даёт для сети станций. На самом деле это была самая настоящая ложь, так как ГМЦ проплачивал не только свои расходы, но приобретение радиозондов для аэрологических станций и массу счетов по расходам для других станций, что воочию увидел представитель центрального Метеоагентства».
Истинная же причина, послужившая основанием для написания этого письма естественно не раскрывалась, она же была в другом, о чём написано подробно выше.
Без проверки содержащихся в письме фактов предложение о реорганизации ГМЦ поддержали начальник УГМО и гендиректор Метеоагентства Росгидромета.
Для меня это было неожиданным, так как раньше с ними у меня складывались неплохие деловые отношения. Начальник УГМО В.А. Тренин каждый раз, когда мы с ним встречались, спрашивал:
– Не собирается ли уходить на пенсию наш начальник управления? Уж очень стар.
Ему было тогда за 70. Я отвечал, что не знаю. Но однажды я сам спросил его:
– Не собираются ли в Росгидромете отправить нашего начальника на пенсию?
Он ответил:
– Что ты, что ты! У него такой большой авторитет у руководства Росгидромета.
А спросил я потому, что Законом о госслужбе, который в это время вводился в действие, был установлен предельный возраст для госслужащих – 60 лет, а ему было за 70. Государственным служащим он быть уже не мог, но уходить на пенсию не хотел. И для того, чтобы удержаться на должности, с его стороны нужны были какие-то экстраординарные действия.
И такой случай скоро представился. К этому времени, как об этом писалось выше,из-за возникших кризисных явлений стали распадаться арктические УГМС, в первую очередь этот распад затронул Амдерминское УГМС, станции которого находились на островах и полуостровах морей Северного Ледовитого океана, входящих территориально в Архангельскую область, и материковая часть – на территории Ямало-Ненецкого округа Тюменской области.
Положение дел в арктических управлениях сильно беспокоило руководство Росгидромета и оно стало искать выход из создавшегося положения. По рекомендации Росгидромета станции стали присоединять к УГМС по их территориальной принадлежности. Но Тюменское УГМС, добившееся больших успехов в хоздоговорной деятельности, особенно в области метеообеспечения авиации, отказалось брать подразделения, расположенные в Ямало-Ненецком автономном округе из-за их большой удалённости от УГМС и транспортных сложностей в доставке людей и грузов. В этих условиях Росгидромет выручил начальник Северного УГМС, который, несмотря на тяжелейшие финансово-экономические условия, согласился с предложением Росгидромета и взял и эту территорию.
Это решение хорошо согласовывалось с планом руководства Северного УГМС по освоению Арктики в коммерческих целях. Здесь личный интерес возобладал.
Ко времени организации центрального Метеоагентства у начальника УГМО В.А. Тренина, который много сделал в последние годы по переводу гидрометобеспечения разных отраслей экономики на рыночные хоздоговорные отношения, стало меняться положение в Росгидромете в связи с переводом аппарата управления в госслужбу и запретом для него заниматься коммерческой деятельностью. И, кроме того, к этому времени у него ухудшились отношения с руководством Росгидромета. Здесь сказывалась конкуренция с Метеоагентством, которое стремилось к руководству хоздоговорной деятельностью не только по метеообеспечению авиации, но и распространить своё влияние и на народное хозяйство.
Немаловажное значение здесь имела также безоговорочная поддержка руководителем Росгидромета А.И. Бедрицким генерального директора Метеоагентства и их близкие личные отношения.
С генеральным директором Метеоагентства Петровой М.В. я был знаком по её работе в Управлении метеообеспечения авиации и на начальном этапе хоздоговорной деятельности не раз обсуждали с ней возникающие при этом проблемы. Сейчас же она встала безоговорочно на сторону начальника управления. Для этого у неё была веская причина. А дело заключалось в том, что после основания центрального Метеоагентства в Москве, встал вопрос об организации его филиалов на местах, в управлениях, а также в областных и республиканских центрах (ЦГМС).
Но ни один из начальников управлений, которые сами непосредственно занимались хоздоговорной деятельностью и не нуждались в посредниках, каким могли стать филиалы Метеоагентства, не поддержал эту идею, за исключением начальника Северного УГМС, который к рыночной проблеме за все эти годы так и не прикоснулся, но взялся за создание филиала Метеоагентства, что вполне устраивало его генерального директора.
Все управления уже давно перевели метеообслуживание авиации на хоздоговорные основы, в результате чего все авиаметеостанции перешли на самофинансирование, а сэкономленные при этом бюджетные средства направили на содержание сети станций и другие цели. Поэтому им не нужна была некая посредническая структура, в задачи которой входило, кроме всего прочего, собирать средства в фонд Росгидромета, для которого был определён довольно значительный процент отчислений.
А что же Северное УГМС? Здесь, в результате некомпетентности, чрезмерной осторожности и нерешительности и, самое главное, неверия начальника СУГМС в возможности хоздоговорной деятельности, он больше мешал и сдерживал развитие этой деятельности.
Поэтому продолжали существовать АМСГ на бюджетном финансировании, в том числе АМСГ Нарьян-Мар, находящаяся за Полярным Кругом на Крайнем Севере, где расходы на её содержание в несколько раз превышали расходы на содержание аналогичной по численности АМСГ в более южных районах.
А в первые годы начала хоздоговорной деятельности он не только не помогал мне в заключении договоров с авиацией, но и всячески препятствовал этой деятельности по указанным уже причинам. Об этом мало кто знал. А вот представилась возможность прослыть прогрессивным деятелем, первым основав филиал Метеоагентства в Северном УГМС, и благодаря этому продлить своё пребывание в должности, хотя бы на некоторое время, было очень важно для него. Даже год спустя ни в одном управлении, кроме Северного УГМС, не было создано ни одного филиала Метеоагентства. Об этом стало известно от самих начальников управлений, участвовавших в совещании по развитию рыночных отношений в системе Росгидромета, состоявшегося в городе Архангельске в июле 2000 года.
Они по-прежнему были противниками создания филиалов Метеоагентства на местах, за что на них на этом совещании было оказано давление со стороны руководителя Росгидромета А.И. Бедрицкого и гендиректора Центрального Метеоагентства М.В. Петровой, пообещав им, что будут снижены отчисления от хоздоговорной деятельности в фонд Росгидромета с 15 до 7–9 процентов.
Такими средствами начальник нашего управления завоевал себе непререкаемый авторитет и заручился полной поддержкой руководства Росгидромета на фиктивную реорганизацию ГМЦ и дальнейшее своё пребывание в должности, находясь уже в возрасте 75 лет.
После этого он с удвоенной энергией взялся за практическое осуществление своего замысла по реорганизации ГМЦ. Как помнит читатель, а началась эта эпопея с устранения помех для освоения Арктики во время дефолта, где личный интерес возобладал над всеми другими.
О том, как происходил завершающий этап этой драматической борьбы, закончившаяся поражением Н.Н. Колесниченко, из-за чего он был вынужден уйти на пенсию, будет рассказано в следующей главе.
Глава тридцать четвёртая
Фиктивная реорганизация. Увольнение и восстановление
Празднование 150-летнего юбилея Гидрометслужбы России
До конца июня 1999 года я в общем-то толком не знал, какую интригу против меня затаил начальник Северного УГМС Н.Н. Колесниченко. Какие-то слухи доходили до меня от моих доброжелателей, что вроде бы готовится какой-то подкоп под меня, но я на них не обращал никакого внимания. Наш начальник управления был большим интриганом, и, чтобы я о нём не забывал, а я мог без него обходиться, он всё что-нибудь придумывал: спешил выполнить рекомендацию Росгидромета и объединить ГМЦ с Центром мониторинга загрязнения природной среды (ЦМС), дабы спрятать его от Министерства экологии РФ, которое пыталось присоединить ЦМС к своему ведомству, но общими усилиями, моими, начальника ЦМС С.И. Пуканова и наших коллективов ему не удалось объединить разные направления нашей деятельности (гидрометеорологическое и экологическое) или объединить с Гидрографической партией, чтобы насолить её начальнику – своему лучшему другу по жизни и рыбалке Ю.Т. Дяденко, из -за постоянного прессинга он вынужден был уйти в рядовые инженеры; или – с сетью гидрометстанций, возложив на ГМЦ не только методическое, но и организационно-хозяйственное руководство, которым занимался аппарат Северного УГМС. Любимым занятием было сокращение личного состава не только в целях экономии фонда зарплаты, но и для того, чтобы избавиться от неугодных ему работников. Мог распустить какой-нибудь слух, допустить утечку информации, чтобы проверить реакцию на них, мог столкнуть между собой начальников подразделений. Я давно за всем этим наблюдал и не обращал особого внимания на забавы начальника, но если это касалось меня, тогда приходилось давать достойный отпор, после которого он замолкал на несколько месяцев, но потом всё начиналось снова. Так продолжалось в течение многих лет. Иногда же он так запутывал ходы, что вначале было непонятно куда он клонит и чего он хочет, пока сам не раскроется. Так было и на этот раз, но пока раскрываться он не собирался. Более того, в начале июня он вызвал меня к себе и предложил поехать с ним в Санкт-Петербург на торжества, посвящённые 150-летнему юбилею со времени основания нашей Службы, который отмечался в конце июня 1999 г. Естественно, я это приглашение принял и, как обычно, подготовил заявку на участие в праздновании юбилея и для бронирования мест в гостинице на всех троих участников от Северного УГМС, включая его и начальника Коми Центра по гидрометеорологии (ЦГМС) О.Г. Козела. Но он её не подписал, сказав, что всё уже им лично согласовано с Питером. Договорились на какое число брать билеты на самолёт. В день отлёта он заехал за мной домой на своей персональной «Волге», чтобы ехать в аэропорт. В машине оказалась его жена Ольга Павловна, работавшая раньше ведущим инженером-гидрологом в ГМЦ, а ныне находящаяся на пенсии. Она, бывшая коренная ленинградка, тоже летела в Петербург, но по своим личным
делам.
В Питере мы всей нашей делегацией поселились в одной комнате общежития Северо-Западного УГМС. Как принято, вечером отметили нашу встречу и успешность нашего предприятия, четвёртым к нам присоединился начальник Калининградского ЦГМС, поселившийся в соседнем номере. На следующее утро все участники юбилейной встречи, находящиеся в общежитии, заранее выехали на заказанном автобусе к месту проведения торжественного заседания в здании на набережной Невы, где была основана Петром Первым в 1725 году Российская Академия наук. Поднявшись по прямой и широкой каменной лестнице на второй этаж, в конце которой находилась большая, во всю стену, мозаичная картина М.В. Ломоносова «Полтавская баталия», попали в зал, где проходила регистрация. Как положено, встали в очередь на регистрацию, которая проходила медленно, и, чтобы всем вместе не стоять, я остался в очереди, а Колесниченко с Козелом пошли в соседнюю комнату отдохнуть.
Когда подошла моя очередь, их почему-то на месте не оказалось, а когда я их нашёл, они не стали спешить на регистрацию. Но моя очередь подошла, а в списке участников меня не оказалось. Для выяснения недоразумения пришёл начальник Северо-Западного УГМС А.Г. Дегтярёв, который меня знал и сказал, что заявки на меня не было, и попросил разыскать Колесниченко. Когда его нашли, он пояснил, что на меня заявки не подавал, потому что от поездки отказался начальник Вологодского ЦГМС, а я вместо него. Так это недоразумение разрешилось. Но возникло новое. Участникам юбилейного заседания выдавался набор памятных сувениров, которые предназначались для руководителей учреждений (УГМС и НИУ) и начальников центров (ЦГМС), а вот для ГМЦ не предусматривались. Оказавшаяся тут же гендиректор Центрального Метеоагентства М.В. Петрова, которая и распределяла эти сувениры, подтвердила, что для ГМЦ их не предусматривала, т.к. они идут совместно с управлением. В тот момент я этот инцидент ещё воспринимал как простое недоразумение. Только потом, когда развернулась эпопея с реорганизацией ГМЦ, мне стало казаться, что всё происшедшее было умышленно подстроено, как мелкое желание как-нибудь отомстить мне за строптивость. Но это было впереди. А сейчас это недоразумение разрешилось: меня и зарегистрировали, и выдали часть юбилейных сувениров.
На торжественном заседании в своём докладе руководитель Росгидромета Российской Федерации А.И. Бедрицкий осветил основные вехи развития службы за полуторавековой период её существования, начиная с основания в 1849 г. Санкт-Петербургской Главной геофизической обсерватории и до настоящего времени.
За этот период времени Служба прошла большой путь, превратившись в производственную отрасль экономики, выпускающую информационную продукцию в виде прогнозов погоды, гидрологического и ледового режима рек и морей, агрометеорологических условий, справочники и монографии по климату, водным ресурсам в интересах народного хозяйства и населения. Особое значение имеет выпуск штормовых предупреждений о природных явлениях, приводящих к чрезвычайным ситуациям, использование которых даёт возможность сократить ущерб от них и спасти человеческие жизни.
Кроме того, на торжественном заседании крупными учёными были прочитаны интересные доклады по основным направлениям развития гидрометеорологической науки и практики за прошедший полуторавековой период существования Службы, о научных и практических достижениях в каждой из областей гидрометеорологии и путях их дальнейшего развития. Запомнилось чествование крупнейшего российского учёного XX века академика М.И. Будыко, основателя новой науки – физической климатологии и автора открытия глобального потепления климата, происходящего вследствие влияния антропогенных факторов, награждённого за это экологической премией Японии «Голубая планета», приравненной к Нобелевской премии.
В Главной геофизической обсерватории и Арктическом и Антарктическом НИИ были развёрнуты выставки достижений научной, инженерной и конструкторской мысли. Праздновали юбилей с большим размахом, чувствовалось во всём, что в службе появились большие дополнительные средства от хоздоговорной деятельности. Каждый день организовывались фуршеты, банкеты, встречи в ночных барах, экскурсии на теплоходе по Неве, в Петергоф. Возвращались мы с юбилея в хорошем, приподнятом настроении.
Начало осуществления злого умысла
Весь период нашего пребывания в Петербурге Колесниченко никак не проявлял своих намерений, притаился. Видимо, рассчитывал на эффект неожиданного нанесения удара, чтобы не дать опомниться противнику и достичь лёгкой победы над ним. А между тем для достижения этой цели руководству Северого УГМС нужно было заручиться поддержкой Росгидромета. Как это удалось сделать, было рассказано выше. Ещё в мае с письмом, явно искажающим действительность, в Москву был направлен один из замов начальника управления пробивать вопрос о реорганизации Гидрометцентра.
А искажение заключалось в том, что ГМЦ якобы узурпировал хоздоговорные средства и ничего не даёт для сети станций. На самом деле это была самая настоящая ложь, так как ГМЦ проплачивал не только свои расходы, но приобретение радиозондов для аэрологических станций и массу счетов по расходам для других станций, что воочию увидел представитель центрального Метеоагентства, будучи в Архангельске.
Истинная же причина, послужившая основанием для написания этого письма, естественно, не раскрывалась, она же была в другом, о чём написано подробно выше: в отъёме у ГМЦ хоздоговорных средств, лишении его прав юридического лица и самостоятельного баланса, а также увольнении его начальника в отместку за строптивость при проведении взаимозачёта с Морской администрацией порта Архангельск, не выпускавшей в море судно «Михаил Сомов» из-за задолженности Северного УГМС за портовые услуги. Без проверки содержащихся в письме фактов предложение о фиктивной реорганизации ГМЦ поддержали начальник УГМО и гендиректор Метеоагентства Росгидромета.
После возвращения из Питера, в начале июля мне позвонил из Сыктывкара О.Г. Козел и рассказал о том, что он был в Москве в Росгидромете и там услышал много нелестных разговоров обо мне, по-видимому, с подачи Н.Н. Колесниченко, что там что-то готовят против меня. Козел мне советовал срочно отправиться в Москву, чтобы утрясти все недоразумения. Я поблагодарил Козела за эту информацию и сказал, что не придаю этому особого значения, не буду опережать событий и буду ждать сначала, что они предпримут сами, во всяком случае, должны поговорить со мной, а уж потом по результатам буду действовать. Эффекта неожиданности, как этого хотел Колесниченко, уже не было. Время шло, а со мной никто не говорил на эту тему: ни он, ни из Росгидромета, хотя в это время в управлении уже находилось разрешение Росгидромета на реорганизацию Гидрометцентра, рекомендации по её проведению и замене начальника, подписанное начальником УГМО В.А. Трениным, который явно превысил свои полномочия, будучи ответственным только за одну часть деятельности ГМЦ, а к другим частям не имел никакого отношения, в том числе к главному вопросу, из-за чего проводится реорганизация, – присоединение к ГМЦ сети станций. По-видимому, он действовал по указанию какого-то вышестоящего руководителя Росгидромета, который спрятался за его спиной, дабы не марать себе руки. Один из замов начальника СУГМС В.В. Маркин, писавший письмо в Росгидромет о реорганизации ГМЦ, готовил исполнительский приказ, который долго у него не получался из-за закрученного сюжета, и привлёк на помощь юриста. Большую помощь ему оказал и инспектор Государственной трудовой инспекции, который в это время находился в управлении с проверкой состояния выполнения трудового законодательства и который по роду своей службы должен защищать, а не помогать в фиктивной реорганизации и увольнении работников.
Только к середине июля, когда уже всё управление, переполненное слухами, гудело, приказ был подписан, вышел в свет и попал ко мне. Когда я ознакомился с приказом, сразу же подумал, неужели им такими дешёвыми и примитивными приёмами удастся обмануть всех и достичь своей цели: отнять у ГМЦ хоздоговорные средства, самостоятельный баланс и права юридического лица, а также уволить меня от должности. Я ознакомил с приказом всех руководителей отделов и групп. Их мнение о приказе совпало с моим: во-первых, приказом предусматривалась реорганизация путём объединения ГМЦ с сетью станций Архангельской области и Ненецкого автономного округа, что абсурдно само по себе, т.к. все станции и так подчинены ГМЦ (инспекции, проверка всех наблюдений и информации, оценка их работы); во-вторых, на этом основании ГМЦ лишался зарабатываемых средств и своего статуса, что само по себе было нелепо и тоже абсурдно: как же будет финансироваться сеть станций, о которой так пеклось руководство управления? И, в третьих, на этом абсурдном основании увольнялся начальник ГМЦ. Всё это похоже на фарс или на злую шутку.
Но мне было не до шуток, так как Росгидромет, хотя и с нарушением, дал согласие на эту реорганизацию. Как бы шутя хотели разорить ГМЦ, в развитие которого и материальную поддержку специалистов в самые тяжёлые 90-е годы было вложено столько труда и заработанных средств, и от которого меня хотели отстранить. К этим шуткам я отнёсся на полном серьёзе. И почему-то была уверенность в том, что ничего они со мной не сделают – не дадим, не позволим. Эта уверенность была не на пустом месте, она исходила из новой нормативной базы, которая появилась в годы рыночных реформ, и о которой, по-видимому, не знали идеологи, советчики и исполнители злого умысла. Поэтому я никаких отрицательных эмоций и реакции руководству СУГМС не выразил, а продолжал свою работу как ни в чём ни бывало. Общение с начальником СУГМС проходило, как обычно, по-прежнему, иногда обсуждали с ним российскую и местную политику и проблемы. А между тем отдел кадров предупредил меня официально о том,что я через два месяца буду уволен и мне в течение 6-ти месяцев будет выплачиваться компенсация в размере среднемесячного заработка. Я уже 8 лет получал северную пенсию, продолжая работать, поэтому я сделал вид, что смирился со своей участью и уйду на пенсию.
Консультации юристов
За два месяца, отведённых мне до увольнения, я предпринял кое-какие действия. Ещё по прошлой профсоюзной работе в Коми теркоме профсоюза авиаработников, организуя семинары для профактива, я знал, что найти хорошего специалиста-юриста по трудовому праву – довольно сложное дело . С этим я столкнулся и в наше время. По чьей-то рекомендации я обратился в юридическую консультацию, чтобы они произвели экспертизу приказа. Они её сделали, написали много, но ничего существенного незаконного для его оспаривания не нашли. Я обратил их внимание на ложную основу реорганизации и необходимость её независимой экспертизы, но юристы находились в плену догматической предпосылки, что они не должны вмешиваться в структурные изменения подразделения и его производственные дела.
Пришлось обратиться в другую юридическую консультацию, к заслуженному юристу РФ, известному в городе адвокату. Ознакомившись с моим делом, он сказал, что надо ехать в Москву и решать проблему в порядке подчинённости, как это предусмотрено КЗОТом для руководителей подразделений. Но об этом не могло быть и речи, так как Росгидромет выступил, не вникая в существо вопроса, против меня, и разубеждать их в принятом решении было бесполезно, да и унизительно. Председатель профкома Северного УГМС, она же председатель Архангельского территориального комитета профсоюза авиаработников, отказалась заниматься этим вопросом, так как он касался руководителя, и этот вопрос должен решаться, согласно КЗОТу, в порядке подчинённости.
Параллельно со мной консультировалась и председатель профкома ГМЦ, которая встретилась и обсудила приказ с юристконсультом теркома профсоюза авиработников, у которой она нашла полное понимание и заинтересованность в оказании помощи, для обсуждения чего она пригласила меня. Когда мы с председателем профкома пришли к ней и познакомили её с документами, она сразу же сказала, что для моего увольнения нет никаких оснований и что увольнение согласно этому приказу является грубым нарушением закона, о котором пока мало кто знает. Речь шла о новом Гражданском Кодексе (ГК РФ). Затем мы с ней перешли к обсуждению статей ГК РФ, относящихся к реорганизации предприятий и организаций. Как уже отмечалось, реорганизация ГМЦ сводилась к объединению с сетью станций, что по ГК РФ трактовалось как присоединение к ГМЦ, являющемуся юридическим лицом, подразделений, не являющихся юридическими лицами. В таком случае начальник ГМЦ вообще увольнению не подлежит.
Общаясь с юристами юридических консультаций, я обратил внимание на их незнание этих статей. Но раз это были те статьи, о которых, видимо, не были осведомлены автор приказа и его консультанты, то это давало нам основание для судебной отмены пресловутого приказа. У меня с юристконсультом теркома оказалось полное взаимопонимание, и я предложил ей выступить в суде в качестве моего адвоката. Но она, к сожалению, от моего предложения отказалась.
Ещё одна организация, куда я обратился за помощью, была Государственная трудовая инспекция, где начальник инспекции встретил меня чуть ли не с распростёртыми объятиями, обещал внимательно разобраться в этом деле и оказать всяческую помощь. Когда я через несколько дней пришёл за результатом, то приём уже был не таким радушным, во всем чувствовалась какая-то напряжённость. Начальник инспекции уже говорил о том, что они и рады бы мне помочь, но вряд ли смогут, так как не нашли для этого оснований. Я попросил более подробно аргументировать причины их отказа. Тогда он пригласил инспектора, которому поручил подготовить ответ. Аргументы у него были элементарными, что администрация имеет право проводить реорганизацию и в эти вопросы трудовая инспекция не вмешивается, и в таких случаях администрация может уволить начальника подразделения. Оказалось, что это тот самый инспектор, который консультировал администрацию Северного УГМС при подготовке приказа. Я ему ответил, что он ввёл в заблуждение администрацию своими советами, что он должен по своим обязанностям защищать увольняемых, а не, наоборот, помогать их увольнению, что он не знает законов, регламентирующих реорганизацию: в каких случаях при этом увольняют начальников, а в каких – нет. В общем, сослужили они для меня недоброе дело.
Начальник инспекции попытался смягчить ситуацию, сказав, что документ Государственной трудовой инспекции носит только рекомендательный характер, а в таких делах всё решает суд.
